Королевство синих огней

      Покинуть Зону на следующее утро оказалось на удивление просто — маленькая будка возле контрольно-пропускного пункта почему-то пустовала, да и на пути к ней странным образом не встретилось ни одной живой души.       — Это уже начинает казаться весьма странным, — пробормотал Осаму, оглядывая унылый «пейзаж» — пустующую будку и навсегда застывший в полуподнятом положении ржавый шлагбаум. — Нас что, всё ещё никто не ищет?       — Может, ты у босса многовато крови отпил? — с сомнением протянул Чуя, отчего-то мрачно молчавший всю дорогу, и прищурил горящие синим огнём глаза. — И он того самого, умер? Один вампир ведь может высушить другого до смерти, разве нет?       — Нет, — эхом брякнул на автомате Осаму и тут же торопливо исправился: — То есть, да, может, но тут не такой случай. Он жив, я чувствую.       — Тогда это и вправду начинает беспокоить… — Чуя прикусил губу и потёр затылок чуть подрагивающей ладонью, затянутой в перчатку. — Уж босс-то знает, что тут пешком податься некуда, кроме как на станцию… Я думал, что нас сейчас тут радостно встретит целый отряд вооружённых до зубов боевиков.       Осаму слегка нахмурился, уловив в его словах нечто обидное для себя — они ведь так долго сюда добирались только из-за того, что он устал и настаивал на том, чтобы переночевать в тихом месте. Вряд ли Чуя хотел уколоть его, но вампир уже слишком привык к его насмешкам и потому везде искал двойное дно.       — А я вот думал, что вход в тюрьму для особо опасных преступников и вампиров должен выглядеть несколько более солидно.       Чуя презрительно фыркнул:       — Ожидал увидеть тут десятиметровый бетонный забор, пулемёты на нём и бронированные ворота в два метра толщиной?       — Ну, можно и так сказать, — Осаму передёрнул плечами.       — Вот дурачок. Их, может, и рады были бы возвести, да только откуда деньги взять? — Арахабаки покачал головой. — Не забывай, конфликт всего полтора года как кончился, страна по-прежнему в полной заднице. Ладно, нам с тобой то, что здесь охраны и высоченного забора нет, только на руку, идём быстрее.       Чуя ловко проскользнул под железной балкой, даже не пригнувшись, и пошагал вперёд, вампир юркнул за ним следом. Казалось, что за этими воротами мир резко обрывался, превращаясь в пустоту. Широкая белая дорога простиралась до самого горизонта, и везде, куда только падал взгляд, не было ничего, кроме огромных сугробов. Но парадоксальным образом здесь было ещё темнее и мрачнее, чем в городе.       — Чуя, — Осаму ухватился за ладонь божества, сжимая пальцы. — Всё нормально? Ты какой-то странно притихший сегодня. Даже не заорал на меня ни разу и не стукнул…       — А с чего мне на тебя орать? Всё нормально. Просто я так и не смог нормально поспать, — Арахабаки поморщился. — И голова теперь трещит.       — Ну вот, теперь ещё и ты будешь разваливаться на ходу, — вампир устало вздохнул. — А чего ты не спал-то? Кошмары мучили?       Чуя вздрогнул, вспомнив, как, обнимая напарника, вновь видел силуэт того странного парня, которого принял в первый раз за призрака.       — Нет, я… — Арахабаки раскрыл было рот, но тут же осёкся и вновь скис. — Нет, ничего. Забудь.       — Точно? — тревожно спросил Осаму, пытаясь заглянуть ему в лицо.       Чуя остановился и по привычке потянулся в карман куртки за сигаретами. Вытащил зажигалку и чёрную пачку и извлёк оттуда палочку с резкой ментоловой отдушкой.       — Честно тебе сказать? Нет, не точно. Просто я… — он нервно сглотнул и поднял на парня взгляд. — Я опять видел этого призрака, Осаму-кун.       Осаму слегка вскинул брови.       — И клянусь тебе, я не сошёл с ума. Он слегка по-другому выглядел, но всё равно это точно был он же.       Отстранившись от вампира, Чуя пощёлкал зажигалкой, нервно затянулся и выпустил дым. Осаму обиженно спрятал нос в высоком воротнике пальто.       — Вот по чему я точно не скучал, так это по твоим сигаретам, — недовольно протянул он. — А призрак тебе приснился.       — Нет! — Арахабаки зло поджал губы. — Я же тебе говорю, я не спал, вообще!       — Тебе просто так казалось. Такое бывает от сильной усталости или нервов, тебе кажется, что ты просто лежишь с закрытыми глазами, а потом вдруг просыпаешься и понимаешь, что всё-таки спал, — не сдался Осаму. — Это как сон такой, который от яви сложно отличить.       Чуя слегка поморщился.       — Мне никогда не снятся сны, придурок. Особенно такие, в которых трудно отличить, спишь ты или всё взаправду происходит. Я потому и сплю всегда так мало, проваливаюсь, как в пропасть, и через пару часов уже чувствую себя вполне отдохнувшим. Поверь, я не мог сон с явью перепутать, я совершенно ясно всё это помню. Этот паразит опять был отчётливый, как живой. Но… Знаешь, что странно? — Арахабаки внимательно посмотрел на замершего вампира и сощурился, переминая пальцами сигарету. — Он переоделся. В первый раз он был в серой пижаме, а сегодня ночью появился в форме Ордена…       — Решил сменить имидж? — Осаму ухмыльнулся. — Какой модный призрак, однако, а я думал, что они обычно ходят в том, в чём умерли…       Не удержавшись, он прыснул со смеху в кулак. Разъярённый Чуя отвесил ему подзатыльник, и юноша, ойкнув, отпрыгнул от него.       — Прекрати ржать, идиот, это ни хера не смешно! Тебе бы только похихикать!       — А ты прекращай глупости нести, — обиженно пробормотал Осаму, потирая ушибленную шею. — Как призрак, по-твоему, мог переодеться, если он нематериальный?       Чуя постучал пальцем по кончику сигареты, стряхивая пепел.       — Никак, согласен, — недовольно отозвался Арахабаки. — Я даже подумал… А может, это и не призрак вовсе?       — Я тебе ещё вчера об этом сказал, — Осаму скривился. — Привидений не бывает, — он несмело наклонился к партнёру и обнял его, прижимаясь головой к плечу. — Может, какой-нибудь очередной обитатель Зоны, вампир, например, живёт в этой клинике, чтобы его никто не доставал, и выбирается только поохотиться. Всему можно логическое объяснение найти, если постараться…       Чуя промолчал, глядя немигающим взглядом перед собой. Пальцы свободной руки нервно теребили края кожаной куртки.       — Замечательная версия, Осаму-кун, — наконец язвительно сказал он. — Если это, как ты говоришь, обитатель Зоны, сумасшедший вампир, то какого хера он был в форме Ордена?       — Напал на боевика и стырил одежду, — нашёлся Осаму, — мало ли что сумасшедшему в голову взбредёт.       — Нет. Он был в белой рубашке и кожаных брюках, так только Исполнители одеваются, — Чуя покачал головой. — У боевиков форма совсем другая, целиком чёрная. И его одежда не выглядела потрёпанной, порванной или измазанной в крови, наоборот, очень аккуратная. Не похоже было, что её с трупа содрали. Исполнителям здесь делать нечего, не думаю, что они вообще в курсе, что тут поблизости заброшенная клиника, они в центре Йокогамы-то заблудятся. И потом, местные заключённые, конечно, ненавидят Орден, но открыто нападать на его члена, тем более на Исполнителя, побоятся, поверь мне. Всё неправильно, не связывается.       — Сдаюсь. Без понятия тогда, что это было, — Осаму тяжело вздохнул. — Я бы на твоём месте всё-таки решил, что мне это приснилось, и забыл.       — Есть ещё кое-что, — Чуя вдруг как-то съёжился и, выбросив сигарету, обхватил себя за плечи. — У меня ощущение было такое странное, когда я его увидел… Как будто я встретил что-то очень знакомое, с чем, может, даже связан каким-то образом… Я даже подумал, а вдруг это божество? Такое же, как я? Арахабаки ведь тоже не просто так выл оба раза в его присутствии.       — Но ты говорил, что ты единственное божество в Ордене, — возразил вампир.       — Да, я был в этом уверен. А сейчас вот что-то не очень… — прошептал Чуя, глядя прямо перед собой. — Я ведь не знал о лабораториях в Муравейнике, босс никогда мне об этом не рассказывал. Может, они всё это время тайком создавали новое божество, чтобы заменить меня в случае чего? Не верю, что босс не подстраховался, он всё на несколько шагов вперёд загадывает. Эксперимент с Арахабаки ведь прошёл успешно, наверняка это вдохновило местных учёных на продолжение поиска совершенного оружия.       — Ну… Может, оно и так, — Осаму пожал плечами, — только тебе-то что с этого? Даже хорошо, босс не будет за тобой бегать и пытаться запихнуть тебя обратно в Орден.       — Не знаю, Осаму-кун. Если в деле появилось ещё одно божество, ничего хорошего это явно не предвещает, — Арахабаки крепко сжал его руку. — Идём. Нам лучше убраться отсюда поскорее. А то чем больше я над этой ситуацией думаю, тем страшней мне становится.       Осаму только кивнул. Ему не хотелось признаваться, что от таких мыслей Чуи ему и самому стало более чем не по себе. Тем более что впервые за всё время, что они были вместе, Арахабаки выглядел по-настоящему нервным, если не сказать — напуганным; даже когда он умирал от раны, в его глазах не читалось такого ужаса.       — Чуя, а это божество может тебе серьёзно навредить? — дрогнувшим голосом спросил вампир наконец.       — Да откуда ж я знаю, я никогда других не встречал, — Чуя устало поморщился. — Но, думаю, может, если захочет. Одного я не понимаю… Если его послали за нами, то почему он не напал, когда я его увидел? Почему просто потоптался на месте и умотал, хотя была прекрасная возможность нас врасплох застать, и ему хватило бы времени на то, чтобы убить нас обоих?       Осаму так и замер с раскрытым ртом. Да, и вправду нелогично выходит.       — Может, не сообразил, что это мы ему нужны? Если его только пробудили, он может туго соображать, ты же сам говорил, что в первые две недели после эксперимента был не в себе.       — Не просто не в себе, — Чуя скривился, — я ещё и в припадках постоянно колотился, истекал кровью и рвался убить всех вокруг, себя в том числе. Меня цепями приковывали, чтобы я никого не покалечил. Но этот не походил на чокнутого, совершенно.       Осаму прикусил губу.       — Хотя, — продолжал Чуя, — следует учитывать то, что божества, как и люди, бывают разные. У Арахабаки характер сам по себе мерзкий, он бунтует по любому поводу, и его было сложно утихомирить. А какие-то божества, может, тихие и не особо сопротивляются своим носителям. Или… — он вдруг побледнел. — Или наоборот.       — Наоборот? — переспросил вампир.       Арахабаки развёл руками.       — Ну да. Когда божество, неважно, какое, помещают в носителя, оно первое время пытается подчинить себе его волю, чтобы распоряжаться его телом. И если не пытаться ему противостоять, оно вытеснит твою личность. Я, например, сопротивлялся. Сильно сопротивлялся. Да, я первоначально был куклой без души, сосудом, но сознание у меня всё же имелось, а в момент опасности в любом существе могут пробуждаться чудовищные силы, за жизнь цепляются все. Думаю, именно это в конце концов примирило меня самого с Арахабаки. Босс с Коё-сан всегда очень удивлялись, каким образом такое вообще могло случиться… А ответ, скорей всего, на поверхности лежит, дело в моей собственной силе воли.       Чуя опять потянулся за сигаретами.       — Но если этой силы воли почти нет, то божество легко подчинит создателя себе. Легко и почти безболезненно, не станет намеренно вредить ему. Но насколько я помню, ничего хорошего из такого ещё не получалось.       — Думаешь, этот парень именно такой, безмозглый? — Осаму покачал головой. — Поэтому не напал?       — Знаешь, что гарантированно взбесит любое божество? — Арахабаки ухмыльнулся. — Приказ человека. Носитель может подчиниться указанию, но божество никогда этого не сделает из принципа. Так что если у него нет собственной личности, он мог нарочно не послушаться приказа босса. Но слепо верить в это и расслабляться тоже не стоит, кто знает, что он там себе надумает взамен.       — Какие же эти божества странные… — Осаму скорчил кислую мину. — Для них вообще существуют хоть какие-нибудь правила и ограничения?       Чуя повёл плечами.       — Ограничения есть, правил нет. Потому-то эти эксперименты с носителями так опасны, исход почти невозможно предугадать. Про меня вон эти крысы говорили, что я с Арахабаки в теле не доживу даже до пятнадцати лет, слишком уж разрушительна его природа, да ещё я сам, дурак такой, сопротивляюсь и ухудшаю собственное состояние. Но я помню и такое, что эксперимент проходил успешно, носитель вроде как хорошо себя чувствовал, а потом просто раз — и умер по непонятным причинам, не проснулся или упал на ровном месте, и учёные скакали вокруг него, как сумасшедшие, пытались откачивать. Чёрт… — он весь перекривился. — Как представлю, сколько народу босс извёл, пока выводил меня… И сколько ещё изведёт, боже…       Пытаясь справиться с нахлынувшей на него злобой и разочарованием, Арахабаки сплюнул и, спрятав нос в воротнике куртки, опять пошёл вперёд. Осаму тяжело вздохнул и, обхватив его руку, прижался к плечу.       — Мы ничем не можем им помочь, Чуя… Ты ведь понимаешь, Орден скорее добровольно разбежится, чем бросит эти эксперименты.       — Да, и от этого мне ещё более гадко становится. От мыслей о том, что я на них работал и сам в какой-то мере способствовал тому, что это продолжается, потому что я был первым выжившим носителем, — Чуя устало мотнул головой. — Но оружия из меня не вышло, увы, а боссу нужно именно оно. И он не остановится, пока не получит его. И неважно, сколько людей ему для этого придётся убить.       Осаму удручённо замолчал. Первым быть всегда тяжело. А особенно — когда ты понимаешь, что именно ты в этом случае повлёк за собой целую череду ужасов.       Железнодорожная станция оправдала ещё меньше ожиданий, чем граница Зоны. Одинокая полуразрушенная платформа стояла практически в чистом поле, вокруг, на сколько хватало взгляда, простиралась сплошная белая пустыня, лишь вдалеке виднелись чёрные очертания деревьев, там явно был небольшой лес. Никакой охраны и вообще следов деятельности тут не имелось, маленький павильончик в конце платформы, явно некогда служивший билетной кассой, стоял закрытым, щербатую сколотую плитку ровным слоем покрывал снег без малейшего намёка на следы, рельсы тоже были почти засыпаны.       — Что-то не похоже, чтобы тут вообще поезда ходили, — протянул Осаму. — Выглядит заброшенной.       Растерявшийся Чуя нервно крутил головой по сторонам. Было очевидно, что ему эта картина тоже совсем не понравилась.       — Да, ты прав… — он густо сглотнул. — Вот чёрт… Неужели мы опоздали, и поезда всё-таки отменили?..       — Нет, рыжик. Если их и отменили, то как минимум месяц назад. Дорогу явно давным-давно не чистили, — Осаму поморщился, — так что вряд ли это из-за нас.       Чуя промолчал. Выпустив ладонь напарника, цокая каблуками и стараясь не поскользнуться на заледеневшей плитке, Арахабаки поднялся по разбитым ступенькам и задумчиво побрел вперёд по платформе, осматриваясь. Осаму нервно сглотнул и прислонился к перилам, устало прикрывая глаза. Неужели они прошли такой путь, чтобы уткнуться в заброшенную станцию, и всё в итоге абсолютно напрасно?       — И куда же нам теперь деваться? — тяжело вздохнув, спросил он. — Пешком до границы мёртвого сектора? Далековато будет. Хотя, может, если попрём вдоль рельсов, через пару недель куда-нибудь пришлёпаем.       — Заткнись. Без твоего нытья тошно.       Чуя, совсем помрачневший, поковырял мыском снег, слегка расчищая место, и уселся прямо на край платформы, опять выуживая из кармана сигаретную пачку и крутя её в руках.       Арахабаки допускал мысль, что такое может случиться. Чуя знал, что поезда, идущие мимо, стараются пролетать это проклятое место на максимальной скорости, а на этой станции у них нечто вроде санитарной остановки, буквально на три минуты, не больше; но другой дороги пока нет, её собирались строить, однако это пока были лишь планы. Нет, не может быть такого, чтобы поезда тут совсем не ходили. Но почему же тогда всё выглядит таким заброшенным, будто тут уже несколько месяцев никого не было?       — Чуя, ты бы не сидел на плитке, простудишься.       Осаму тихонько подошёл поближе и, наклонившись, тронул его за плечо.       — Я не простужаюсь, придурок. Могу хоть на льдине сидеть, и ничего мне от этого не будет, это люди пусть за свои почки волнуются, — огрызнулся Чуя.       Вампир тяжело вздохнул и присел рядом, обхватывая руками коленки.       — Ну не злись. Ты не виноват, откуда тебе было знать о том, что станцию закрыли… Скорее всего, она просто стала тут не нужна, вот и всё. А может, уже и вовсе проложили другую дорогу.       — Нет, Осаму-кун, этот путь единственный. Новая дорога была в планах, да, но пока это именно планы, причём на бумаге, — Чуя поморщился и потёр ладонью лоб, — строительство даже не начали. Не спрашивай, откуда я это знаю, просто поверь. И потом, эта дорога идёт через столицу и во все остальные сектора, Орден физически не смог бы её отрубить.       — И как это вяжется с тем, что Йокогама — отрезанный сектор? — Осаму фыркнул. — Мне казалось, раньше ты говорил, что никакого сообщения со столицей нет.       — Всё верно, в столицу отсюда выбраться можно только на вертолёте, — вздохнул Чуя. — Когда мне надо было отчитаться боссу, я связывался со специальным человеком, и он отправлял за мной вертушку.       — Ни разу её не видел и не слышал, — изумился Осаму.       — Она меня подбирала на холме, там есть площадка, — пояснил Арахабаки. — Не сажать же вертолёт на песок.       — Ладно, это уже неважно, — Осаму махнул рукой. — И при чём тут поезда, которые через столицу идут?       Чуя закатил глаза.       — Осаму-кун, у тебя что, мозги от усталости совсем поплыли? Я сказал, что поезда идут через столицу и в другие сектора, это значит, что из столицы ты можешь сюда приехать, а вот обратно поезда едут по другому пути, в обход, чего тут непонятного?!       — Ну так бы и сказал сразу. А говоришь, дорога единственная, — обиженно отозвался вампир.       — Ну да, в каждую сторону по одному пути. И, предвосхищая твой следующий вопрос, сразу отвечу — нет, они не могли поезда в другие сектора пустить по той дороге, им там попросту разъехаться со встречными будет негде, те ходят чаще.       Осаму нахохлился и упёр подбородок в колени. Чуя вздохнул и протянул руку, чтобы потрепать его по волосам, а вампир подался вбок, потираясь щекой о его ладонь.       — Что будем делать? — тихо спросил Осаму. В голосе явно прозвучала полная безнадёжность.       — А у нас выбор есть? — Арахабаки дотронулся губами до его виска и рукой притянул его к себе, Осаму положил голову ему на плечо. — Отсюда деваться уж точно больше некуда. Придётся всё же понадеяться на то, что поезда всё ещё ходят. В конце концов, дорогу могли не чистить потому, что некому, а снега в этом году много нападало…       — Хорошо бы только сюда босс с отрядом боевиков не явился, пока мы будем ждать, — зевнул Осаму и, пошевелившись, потянулся к его шее. — Я кушать хочу…       Чуя молча отвернул воротник куртки и тихо зашипел, когда вампир жадно вцепился в кожу. Промежутки времени между кормлением становились всё короче, раньше Осаму мог, напившись в ночь крови божества, целый день потом не чувствовать голода, а теперь жажда появляется уже через несколько часов. И Чуе это совсем не нравилось. Это уже и вправду походило на болезненную зависимость, если так будет продолжаться, то скоро он и пары часов не сможет протянуть без крови.       — Всё-таки у тебя кровь совсем не такая, как у вампиров, — прошептал Осаму, не отрывая губ от кожи и облизываясь.       — Как будто ты раньше этого не знал. Ты каждый раз мне так говоришь, — Чуя хмыкнул и щёлкнул его по носу. — Что же, маленький мальчик тебя совсем не удовлетворял? Ни в плане крови, ни в чём-то ещё?       Осаму дёрнулся.       — Зря ты издеваешься, Чуя. Между прочим, если бы не он, я бы умер. Конечно, кровь вампира после божества такого насыщения не даёт, но её было достаточно, чтобы голод не грыз.       — Просто я ночью, пока ты спал, пораздумывал и понял, что мне слабо верится, что у вас всё только кормлением обошлось, — Арахабаки ухмыльнулся. — Он на тебя такими влюблёнными глазами смотрел, когда мы уходили.       — Он, может, и смотрел, но никаких поползновений не делал, — Осаму покачал головой, — и ни на что не намекал, только шею мне давал.       — Почему же тебе тогда так не хотелось отпускать его? — Чуя слегка наклонил голову, наматывая прядки его волос на пальцы.       — Не знаю… Наверное, просто жаль его стало, — Осаму тяжело вздохнул. — Ему явно тут было одиноко, хотелось поговорить с кем-то, а не с кем. Он даже показал мне ещё одну достопримечательность, корабль, который на мель вышвырнуло…       — «Нисей»-то? — презрительно протянул Чуя. — Тоже мне, достопримечательность. Лежит на берегу ржавая развалюха и скрипит на всю округу, только вид портит.       — А по-моему, красиво. Он хорошо во всю эту атмосферу Зоны вписался, — Осаму хмыкнул и опять привалился головой к его плечу. — Я ведь его испугался… Он так неожиданно появился из тумана.       — Я тоже в первый раз струхнул, когда его увидел. Он тогда ещё стоял, а не лежал на боку, носом намертво застрял, и поверь, зрелище было ещё страшнее, казалось, что он неуправляемый, вылез на берег и сейчас раздавит, — Чуя усмехнулся. — Глупо, конечно, можно было сразу сообразить, что он не движется. И тоже, кстати говоря, история с ним приключилась какая-то очень мутная.       — Почему мутная? — Осаму вскинул брови. — Мальчик мне сказал, что его перетаскивали на буксире, по пути попали в шторм, тросы оборвались, и его вышвырнуло. Обычное дело, он ведь и утонуть мог.       Чуя принялся похлопывать себя по щеке подушечками пальцев.       — Верно, его вели на буксире в соседний порт. Но за пару дней до этого с него сняли винты, несмотря на то, что он был ещё вполне на ходу. Объясни, зачем было это делать, если он сам вполне мог добраться до порта? Это была развалюха, конечно, но не настолько. И потом, когда его выводили, погода была такая, что даже дураку было очевидно, что скоро начнётся шторм. Нахрена идти на такой намеренный риск, если можно подождать пару дней и потом плыть спокойно? Одни белые нитки из этой истории торчат.       Осаму нервно сглотнул.       — Были такие слухи, что всё это не случайно, — продолжил Арахабаки. — Что его нарочно вывели в шторм, ослабив предварительно тросы, и позволили ему сесть на мель так, чтобы он целиком разрушился. А владелец потом страховку огрёб.       Вампир, справившись со смятением, невесело хмыкнул:       — Ты с такой уверенностью обо всём этом рассказываешь, будто сам был свидетелем.       — Нет, конечно, — Чуя покачал головой, — я здесь позже появился. Но я несколько раз слышал, как босс эту хрень с кем-то по телефону обсуждал. И это он высказывал мысли, что всё это не просто так. В любом случае, — Арахабаки зевнул и потянулся, — это было так давно, что нет смысла над этим голову ломать. Уже сейчас об этой истории ничего, кроме самого корабля, не напоминает. А через некоторое время он разрушится и затонет, а вместе с ним — и все эти махинации, если они были.       Осаму вздохнул и прижался головой к его плечу, обхватывая руку.       — Временами меня пугает это твоё равнодушие, Чуя…       Чуя ничего не ответил, лишь склонился к нему и дотронулся губами до виска.       …Сколько времени прошло в полной тишине, Чуя не знал. Он, прижав к себе закрывшего глаза вампира, тоже почти задремал, как вдруг прямо над головой прогремел незнакомый голос:       — Молодые люди, а вы что тут делаете?       Арахабаки от неожиданности громко взвизгнул и подскочил, резко оборачиваясь. Пожилой и страшно серьёзный сторож, замотанный в потёртое пальто с обтрёпанным меховым воротником, сурово смотрел на них, держа перед собой большой фонарь, который рассеивал по платформе холодный беловатый свет.       — Как вы сюда попали? — продолжал вопрошать он. — Откуда взялись?       Придя в себя, Чуя осторожно поднялся на ноги, тяня сонного вампира за собой, и попытался улыбнуться:       — Из Зоны, дядя. Пешком пришли.       Он решил на всякий случай сказать правду, понимая, что вряд ли у этого сторожа имеется сверхпродвинутая техника для мгновенного вызова патрулей. Он и стоит тут небось больше просто для галочки, а не для того, чтобы каких-то нарушителей отлавливать. Какие в этой глуши могут быть нарушители?       — Из Зоны? Беглые что ли? — охранник тяжело переступил с ноги на ногу и поскрёб рукой небритый подбородок. Осаму густо сглотнул и, как-то сморщившись, вцепился в руку божества. Мужчина явно увидел это нервное движение. — Да не бойтесь вы, я не сделаю вам ничего плохого. К Ордену и его делам я отношения не имею, мне всё равно, по каким причинам вы в этом аду очутились. Просто давненько уж тут не было никого, а сегодня что-то прямо поток посетителей, вы уже вторые, кого я тут за сегодняшнее утро вижу.       — Вторые? — Чуя похолодел. — А первый кто был?       Сторож чуть нахмурился.       — Парнишка. Волосы серые, одет был в белую рубашку и штаны чёрные. Я ещё подумал, и не холодно же ему…       Арахабаки нервно сглотнул. Опять этот чёртов призрак.       — Скажите, — робко протянул Осаму, воспользовавшись его паузой, — а поезда здесь ещё ходят?       — А чего ж им не ходить-то. Рельсы же есть, — справедливо заметил мужчина, — значит, и поезда есть. Правда, они тут останавливаются всё реже и реже. Да и правильно, чего им тут стоять, людей нет, грузов нет, ничего нет. А скоро новую дорогу построят, и вообще всё зарастёт. Так вы за поездом сюда и явились? — сторож опять потёр рукой затылок. — Предыдущий ушёл часов пять назад.       — Значит, следующий должен быть скоро, — пробормотал Чуя и сморщил лоб, — если я ещё относительно правильно помню расписание.       — Да, скоро. Вот только я не знаю, куда он будет следовать. Они же в разные концы страны едут. Вам куда нужно-то? — поинтересовался сторож, ощупывая их внимательным взглядом выцветших глаз.       — Да это неважно, абсолютно, — Чуя поморщился и посмотрел на него. — Скажите, а тот парень, ну, про которого вы сказали… Он вам не показался странным?       — Показался, — согласился мужчина. — Я даже подошёл к нему. Он выглядел так, будто искал тут кого-то, всё озирался по сторонам и носом дёргал, как собака. И вообще он был какой-то… Даже не знаю, как объяснить. Как будто светился. И лицо у него было какими-то символами покрыто, они тоже чуть-чуть подсвечивались.       К горлу подкатился липкий ком страха. Судорожными глотками отправив его обратно вниз, Арахабаки приподнял ногу, согнув её в коленке, и, ловко наклонившись, слегка закатал брючину.       — Такими?       Сторож в недоумении уставился на шрам, окружённый тёмными узорами.       — Да, — с сомнением протянул он. — Очень похоже, только у него они синие были и светились.       Чуя медленно вернулся в исходное положение и глянул на вампира. Осаму поймал его взгляд и прикусил губу. И Арахабаки был уверен, что мысль у них проскочила одна и та же — всё-таки это божество, и никакой не призрак.       — Вот молодёжь, наделает себе татуировок, и поди пойми, что они этим сказать хотят, — ворчал тем временем сторож. — Да ещё символов всяких, чем непонятней, тем лучше.       — А куда этот парень потом делся? — подал голос Осаму.       Мужчина растерянно качнул фонарём.       — Так убежал… Причём так быстро, я даже не успел ничего у него спросить. Отвернулся на секунду, а его уже и след простыл, будто в воздухе растворился. А почему вы спрашиваете? Он ваш знакомый?       Чуя вздрогнул и натянуто улыбнулся:       — Нет. И лучше бы нам не знакомиться никогда.       Сторож лишь недоуменно пожал плечами, повернулся и, слегка шаркая, пошёл к спуску с платформы.       Издалека послышалось мерное однотонное гудение, у самого леса появился небольшой мерцавший белый огонёк. Он становился всё крупнее и ярче, подсвечивая хлопья снега, опять повалившие с неба. Поезд, а это явно был он, уже сбрасывал скорость, приближаясь к станции. Наконец и он сам показался из густого тумана; похожий на длинную и гладкую серебряную пулю, он тихонько подкатил к платформе и, вздрогнув, остановился.       Чуя с усмешкой оглядел вытянувшееся при этом явлении лицо вампира.       — Что, кровопийца, не видел таких поездов никогда? — спросил он.       — Он как будто с какой-то картинки из книги про далёкое будущее сошёл… — прошептал Осаму, расширив глаза. — Никогда не видел ничего подобного.       — Пойдём, некогда любоваться. Вон проводница выскочила, — Чуя потянул было его за руку и остановился. — Слушай. А давай-ка ты к ней чеши, Осаму-кун.       — Почему я? — мигом завозмущался Осаму.       — Если хорошенько поездишь ей по ушам, будет возможность проехаться с большим комфортом, — Арахабаки хмыкнул. — Давай, вперёд. Не могу же я всё за тебя делать. Подойди к ней, улыбнись во всю пасть, построй глазки.       — А ты? — фыркнул Осаму.       — А я буду наблюдать со стороны и постараюсь громко не смеяться, — Чуя слегка прищурился. — Из нас двоих ты на дамского угодника больше потянешь. И потом, я сейчас дико злой, у меня болит голова, и я не смогу искренне улыбаться, только напугаю своими зубами.       Осаму покачал головой. Да уж, когда Чуя не настроен искренне улыбаться, лучше не заставлять его это делать, иначе в ответ рискуешь получить злые сверкающие глаза и оскаленные острые клыки.       — Очень мило, учитывая, что я женщин терпеть не могу.       — Никто тебя и не просит их любить, но поулыбаться и поотпускать красивые комплименты ты вполне способен, не прибедняйся, — Чуя легонько ущипнул его за щёку и, видя кислое выражение лица вампира, чмокнул его в подбородок. — Ну, покажи, за что я в тебя влюбился.       Осаму ухмыльнулся и притянул его к себе, утыкаясь лбом в лоб.       — Смотри, Чуя. Лопнешь от ревности — сам виноват будешь, — язвительно протянул он и поцеловал напарника.       Арахабаки ядовито улыбнулся:       — Не лопну, не переживай. Надо мне больно тебя ревновать к каждому столбу, ещё чего захотел, — он потянул вампира за волосы, наклоняя к себе его голову, и уткнулся носом в щёку. — Если ты хотел, чтобы я от ревности извёлся, — продолжал он, лизнув скулу кончиком языка, — тебе не следовало мне сейчас говорить, что ты не любишь женщин.       Вампир фыркнул и, засунув руки в карманы пальто, бодро пошагал к дверям вагона. Чуя с интересом наблюдал, как он, сверкая глазами, вполне искренне улыбается девушке в красивой серой форме, и как та оживлённо кивает в ответ. Наконец она что-то сказала вампиру и нырнула обратно в вагон, а Осаму обернулся и махнул рукой, подзывая напарника к себе.       — Ну что? — осведомился Чуя, приблизившись к нему.       — Лезь давай, — велел Осаму, легко вспрыгивая на верхнюю ступеньку и протягивая руку. Он знал, что Чуе не составило бы труда самому залезть в тамбур, но он всё же несколько опасался за раненную ногу Арахабаки, и ему не хотелось, чтобы Чуя лишний раз перенапрягал её. Кто знает, сколько им ещё придётся бежать без оглядки.       Чуя ухватился за его ладонь и без труда забрался внутрь. Автоматическая дверь вагона тут же с тихим шорохом задвинулась, щёлкнул электронный замок. Узенький тамбур переходил в довольно широкий коридор, едва освещавшийся тусклыми лампами; по бокам виднелись захлопнутые раздвижные двери, и рядом с каждой висела кодовая панель. Всего их оказалось три.       — Слушай, а я вот сейчас только подумал… — вдруг нервно протянул вампир и остановился. Чуя врезался ему в спину и коротко ругнулся.       — Что? — почти злобно спросил Арахабаки.       — А эта проводница не настучит про нас кому надо? — тихо пробормотал Осаму, обернувшись и глянув на него через плечо. — Вот так приедем на следующую станцию, а там уже отряд Ордена, спросят, а она и скажет, что подсадила двух странных молодых людей.       — Это навряд ли, — Чуя пожал плечами. — Её саму по головке не погладят за то, что она на коротких остановках безбилетников сажает. К тому же, это не простой вагон. Ну-ка, давай лучше я пойду вперёд. Какая дверь, самая последняя?       Осаму кивнул, пропустил его и пошёл следом, подозрительно оглядываясь по сторонам.       — Что значит «не простой вагон»?       — Ты сейчас поймёшь, о чём я. Видишь эти кодовые замки? — Арахабаки остановился перед дальней дверью и сложил руки на поясе. — Набирай комбинацию, проводница должна была тебе её сказать.       Вновь кивок, тонкие пальцы пробежались по кнопкам. Пикнув, замок вспыхнул зелёной лампочкой, створка сама собой отъехала в сторону. Осаму только охнул, заглянув внутрь. За ней обнаружилось купе размером с небольшую комнату, весьма уютное и обставленное обитой тёмной кожей мебелью.       Чую, впрочем, обстановка не смутила, он смело шагнул внутрь, дёрнул вампира за собой за здоровую руку и надавил на кнопку на другой панели. Дверь так же бесшумно вернулась на своё место, негромко щёлкнула, и разом стало тихо. Осаму нервно сглотнул и опять принялся осматриваться по сторонам.       — Дай угадаю, и такого не видел никогда? — Чуя довольно улыбнулся и скинул с головы капюшон. — Хотя, чему я удивляюсь, ты и экспресс такой сегодня первый раз увидел. Это императорский класс. Он далеко не во всех поездах есть, это нам так повезло.       — Ты на таком уже ездил? — несмело пробормотал Осаму, хлопая ресницами.       — Было дело, когда босс возил меня в Осаку. Он только таким классом и путешествовал, других для него не существовало вовсе, — Арахабаки фыркнул. — Сильно же ты проводнице понравился. Что ты сделал, в любви ей признался, или в щёчку чмокнул?       — Да нет, ничего такого, — живо открестился вампир. — Она просто сказала, что свободные места есть только здесь.       — Ну и хорошо, значит, будем путешествовать с максимальным комфортом. И главное — сюда никто не вломится без предупреждения. Даже не догадаются, что мы здесь, если проводница не сболтнёт.       Вывернувшись из порядком надоевшей куртки и кинув её на ближайший диван, Чуя довольно потянулся и повернулся к вампиру.       — Ну чего застыл? Иди сюда, я ещё хотел твою руку посмотреть.       Осаму послушался и несмело присел на мягкую постель, выпутываясь на ходу из длинного шерстяного пальто. Вывихнутое запястье при малейшем движении снова отозвалось болью, и вампир зашипел, притиснув руку к груди. Прошло уже столько времени, а легче не становилось.       — Ну, ну, не шипи. Сейчас.       Чуя сел рядом и, взяв его запястье, переложил руку себе на колени, разматывая грязные, обтрепавшиеся бинты и оглядывая повреждение. Зрелище было не для слабонервных; синяя, раздутая кисть дрожала, под тонкой кожей явственно выступала вывернутая под острым углом кость.       — Вот дерьмо… — Осаму скривился, когда Арахабаки принялся ощупывать руку. — Сколько лет я уже вампир, ни разу ничего не ломал… В детстве да, бывало по пять раз на дню, но вот за последнее время ни разу. Даже не предполагал, что это настолько неприятно.       — Всё когда-то случается впервые, — философски заметил Чуя. — Надо же, а я и не знал, что у вампиров переломы настолько плохо заживают.       — Я и сам это только от босса узнал. Но у меня всё равно не было выбора, надо же было как-то его остановить, — Осаму поморщился. — Да и сказал он это в тот момент, когда я уже не смог бы у него руку вырвать без повреждения.       Арахабаки осторожно снял с его шеи петлю из бинта, развязал узел и принялся обматывать относительно чистую марлю вокруг запястья. Действовал он мягко и почти ласково, Осаму даже прикрыл глаза и почти расслабился, как вдруг Чуя резко надавил на выпирающую кость и с силой дёрнул край бинта, перетягивая. Вампир тут же взвыл от боли; руку словно пулей насквозь прошило.       — Да что ж ты так орёшь-то, господи, — Чуя улыбнулся и закончил своё дело крепким узлом. — Надо же кость на место приладить, чтобы зажила. А то так и будет торчать.       — Так больно же, вот и ору, — прохныкал Осаму, баюкая многострадальную руку. Кость словно зубами кто-то грыз изнутри.       — Утихнет, потерпи немного. Вообще людям в таких случаях, насколько я знаю, чуть ли не гипс накладывают, но, думаю, у тебя регенерация всё-таки идёт немножко побыстрее, чем у них, так что вряд ли это необходимо. Постарайся просто не шевелить ей лишний раз.       И Чуя, наклонившись, поцеловал забинтованное запястье.       — И всё-таки, куда же мы теперь?       Очертания предметов обстановки едва виднелись в полутьме, освещаемые лишь изредка проскакивавшими за окном фонарями. Поезд только что отъехал от очередной промежуточной станции и набирал скорость, покачиваясь на рельсах.       Осаму слегка пошевелил головой, приподнимая её и глядя в лицо божества. Синие отблески от фонарей отражались в тёмных глазах. Пальцы бездумно бродили по крепким плечам, слегка сжимаясь, поглаживали шею и ключицы.       Чуя улыбнулся и погладил его по лицу, убирая с него спутанные чёрные волосы; наклонившись, поцеловал в кончик носа.       — Какая нам теперь разница, глупый?       Осаму осторожно повернулся на другой бок и уткнулся лицом ему в шею, млея от тепла и нежности. Равномерное постукивание колёс успокаивало, давая понять, что Зона и весь ужас и вправду уже позади. Вот только окончательно выкинуть это из головы почему-то так и не получалось, как вампир ни старался. И не давали покоя мысли об этом втором божестве, которое внезапно появилось буквально из ниоткуда и так странно ведёт себя.       Вампир аккуратно провёл кончиками пальцев по острому подбородку напарника, поморщился и ещё сильнее обнял партнёра, буквально вжимаясь в него всем телом.       — Чуя… — тихо позвал он. Арахабаки промолчал, Осаму вздрогнул и приподнял голову. Пока он раздумывал, Чуя успел задремать, зарывшись носом в его волосы; глаза его были закрыты, дрожащие ресницы отбрасывали тени на щёки, морщинка между бровями разгладилась. Юноша устал так, что отключился, стоило лишь ему наконец почувствовать себя в безопасности. Хотя ничего удивительного в этом не было — если Чуе и вправду не удалось отдохнуть ночью, то это значит, что он не спал уже больше суток. — Надо же, уснул…       Не удержавшись, Осаму улыбнулся самым краешком рта и, потянувшись вперёд, поцеловал его в уголок губ. Конечно, им обоим понадобится время, чтобы успокоиться и перестать дёргаться и оглядываться по сторонам. Никто ведь и не говорил, что всё сразу будет хорошо и легко. Но Зона осталась позади, и это самое главное; а всё остальное — лишь вопросы времени.