Кинктобрь 2018 4.0

Бвонсамди/Растахан Бвонсамди сидит на краешке трона, и его полупрозрачные одеяния треплет невидимый Растахану ветер. Ему нет нужды отсылать прочь охрану, все и без того хорошо знают, что не стоит беспокоить его в час раздумий и медитаций. В час свиданий с его лоа. - Вижу, ты рад мне. - постусторонний голос Бвонсамди звучит как всегда весело, но Растахан не разделяет этой радости. Он понимает, насколько этот лоа коварен. Коварнее него разве только Джани. Король усмехается, вспоминая что-то из молодости, но лоа смерти не даёт ему погрузится в мысли. - Я пришел говорить с тобой, Растахан. - он легко спрыгивает с трона, все же уступая его законному владельцу, и неспешно парит рядом. Растахан отмечает, что у него необычайно красивые ступни как для такого мрачного создания. И красивые костяные пальцы, хотя это не имеет к делу ровно никакого отношения. Лоа почитают сделки. За все надо платит. И Растахан платит. Каждый день свою цену. Ему иногда кажется, что рано или поздно Бвонсамди наиграется и уйдет, а этого очень бы не хотелось. Политикам иногда приходится быть гибкими. Интересно, его неуступчивая дочь это когда-нибудь поймет? -Ой, да не хмурься ты так, мой дорогой. Я тебя выбрал, ты заключил со мной сделку, а я обещал, что все будет хорошо, ведь так? - тонкие прохладные пальцы скользят по лицу Растахана, разворачивая его к себе, и невольная дрожь охватывает тролля. Интересно, был ли кто-то еще так близок к лоа смерти? Одаривал ли он других своим пристальным вниманием? -Из-за этого негодяя Резана ты всегда такой нелюдимый и неразговорчивый. Если будешь много злиться, умрешь раньше времени, а это ведь нам не надо? - пальцы стаскивают тунику, скользят по шее, избавляют от головного убора и пояса, расстегивают сандалии, даже кольца из ушей и те вынимают. Растахан прикрывает глаза, расслабляясь. Все это так похоже на ритуалы прощания с усопшими, что другого тролля бы это напугало. Но Растахан знает, что после таких визитов он ощущает несказанную силу. И поэтому позволяет Бвонсамди делать с ним...это. - Резан никогда бы не дал тебе такой силы, как я. - ревниво шепчет лоа, и Растахан распахивает глаза от внезапного осознания того, что Бвонсамди ревнует. Ревнует его к бывшему, мертвому лоа. Или просто боится, что его жертва откажется и сбежит в страхе? Растахан никогда не бегал, не побежит и теперь. Он наблюдает сквозь смеженные веки, как Бвонсамди натирает его торс какой-то жидкостью без запаха, которая слегка щиплет соски. -Забавно, это масло горит. Может, я переверну свечу и мы вместе отправимся ко мне домой, ну ее, эту Империю? Растахан молчит, слегка неодобрительно морщась. Эти шуточки начинают надоедать. Особенно потому, что очень сложно понять, шутит Бвонсамди или нет. В его пальцах оказывается тщательно отполированная берцовая кость, слегка желтоватая от времени, но без шероховатостей и трещин. Может, ее использовали как оружие? Но широкая улыбка Бвонсамди все объясняет. - Хочешь ощутить силу предков внутри себя? Другого бы Растахан убил за такое. Но это лоа смерти. Кому как не ему шутить об этом? Сильные руки Бвонсамди подтаскивают Растахана за бедра к краю трона, сгибают ноги в коленях, заставляя открыться перед лоа смерти полностью. Растахан тяжело дышит, пытаясь расслабиться, но вокруг потрескивает сила, воздух просто пропитан ею. И отказаться от такого просто невозможно. Он делает короткие глубокие вдохи, когда Бвонсади со своей прежней улыбочкой опускается перед ним на колени, приставляя кость к узкой заднице. Он слегка смеется, растирая пальцем колечко ануса. Его палец острый, и Растахан невольно сжимается еще сильнее. -Ну же, друг мой, этой не так страшно, как ты думаешь. Сила стоит многого, верно? Растахан согласен. Он дышит глубоко и ровно даже когда круглая головка кости давит на колечко мышц, когда оно расступается, пропуская ее полностью. Дышит ровно и глубоко, когда кость начинает неспешно двигаться внутри, повинуясь умелым рукам Бвонсамди. Дышит, когда все вокруг становится туманным и голоса мертвых звучат оглушающе громко. Дышит и тогда, когда после неспешных уверенных толчков он чувствует жар внутри и ловит ладонью семя, что изливается из него. Но не в силах справиться с дыханием, когда после, обессиленный, выходит на террасу на подгибающихся ногах и осматривает раскинувшийся перед ним Зулдазар, понимая, что теперь он принадлежит не только ему одному.