Я хотел бы найти лучший звук, какого ещё никто не слышал, Я хотел бы иметь лучший голос, который пел бы лучшие слова. Я хотел бы подобрать совершенно новые звучности. Я хотел бы, чтобы мне не надо было рифмовать слова, когда я пою. Мне говорили, что когда я вырасту, все мои страхи испарятся, Но сейчас я не уверен в себе, и мне не всё равно, что обо мне думают.
11 лет – Почему Мелинда Гордон всегда так глупо поступает? – Во-первых, она видит призраков; во-вторых, тебе пора спать; и в-третьих, я бы лично, сошла с ума, видя призраков, – говорит Ана, укладывая её спать. Дарья смешно морщит нос, и Ана улыбается. – Спокойной ночи, Ди, – шепчет женщина, целуя её в лоб. – Люблю тебя. – И я тебя. 15 лет. – Обязательно делать то, что я не хочу? – надув губы, спрашивает Ди, собирая волосы в хвост. – В жизни много прийдется делать того, чего не хочешь, – парирует Гейб, помогая надеть рюкзак на плечи. – Как будто этот поход с классом поможет мне в жизни, – закатывая глаза, произносит Дарья, на что мужчина лишь смеётся. Дарья лишь раздраженно выдохнула, вышла из комнаты. Почему многое прийдется делать того, что тебе не нравится? В конце концов, ты сам строишь свою жизнь. 17 лет. Дарья тихонько прокрадывается по тёмной гостиной, аккуратно шагая, дабы ничего не разбить. Она задержалась слегка с Миа - ну ладно не слегка - и теперь, как можно тише пытается дойти до своей комнаты. Неожиданно чертов торшер падает, включается свет, и перед ней предстаёт злое лицо Аны и понимающее Гейба. – Мам, я могу все объяснить, – начинает брюнетка, но Ана её опережает. – Неужели нельзя было нас предупредить, что бы мы не нервничали? – кричит женщина, пока Гейб прикрывает рот пальцами, что бы не засмеётся. Воспитательные процессы порой доходили до смешного. Вероятно, не один так думал, потому что Дарья прикусила нижнюю губу, что бы не засмеяться. – Мне правда жаль. Уверяю тебя, такого больше не повторится, – говорит Дарья, обнимая мать. Гейб лишь улыбается, и получает кривоватую улыбку от Дарьи в ответ. Все перемешивается в голове, словно торнадо. Не выносимая боль импульсом проходит по всему телу, скручивая органы. Хочется кричать, но она и звука не может произнести. Кислородная маска помогает дышать, и становится едва легче. Девушка видит размытое изображение обеспокоенных врачей. Глаза закрываются и она проваливается в бездну.***
Гейб тихо входит в гостиную, и по заплаканному взгляду Аны, понимает, что все прошло плохо. Гейб пытается ободряюще ей улыбнутся, но выходит гримаса. Мужчина натыкается на письмо, которое валялось на полу. Результат теста. – Ты действительно собирался подсунуть ей тест, что бы потвердеть, что ты её отец? – с насмешкой спрашивает он, подсовывая Кристиану результат теста. – О чем ты говоришь? – непонимающе говорит Кристиан, выхватывая у мужчины письмо. Гейб обнимает Ану, успокаивающие поглаживая Анастейшу по голове, укачивая словно ребёнка. Кристиан с сожалением смотрит на Ану и на него. Промелькнувшие в глазах сожаление, потонуло в серых глазах. Кристиан бежит глазами по тексту, хмуря брови. Мужчина переворачивает письмо, натыкаясь на отнюдь безобидное сообщение " Ну что скажешь, моя милая Анастейша" – Вы читали, что там написано? – спрашивает он, протягивая Ане письмо. - Если ты о том, что там полное подтверждение твоего отцовства , то да. Спасибо, кстати за это, – саркастически бросает она, мягко отстраняясь от Гейба. Тед, наблюдавший за этой сценой, лишь закатил глаза. Зачем вообще рассказывать об этом. Ему казалось, что информации, того, что она не родная дочь Гейба, вполне достаточно. И вот сейчас все пришло к " потрясающему финалу". Интересно, Кристиан действительно думал, что Дарья бросится к нему за объятиями? Тед улыбается, вспоминая, как она ему врезала. Что ж, это была маленькая месть. Пока родители что-то обсуждали на повышенных тонах, телефон Теда стал слишком громко звонить, пошёл его искать. Разбросав подушки, он наконец-то нашёл телефон. – Чувак, кто бы ты не был, ты звонишь не вовремя, – говорит Хэмилтон, падая на кровать. – Тед, это я Джеймс. Дарья не отвечает на звонки, я должен с ней поговорить, – взволнованно сообщает он. – Я кое-что сделал, и должен объяснится. – Могу сказать, что не один ты натворил делов, – сообщает Хэмилтон, – к тому же, Дарья уехала. Ей нужно как-то к этому привыкнуть, что не все как обычно. – Ты не понял, она не просто отвечает, её телефон отключён, а её машина где-то на 26 - шоссе. Тед медленно поднялся с кровати. – Погоди, у меня вторая линия, – Хэмилтон переключает линию, – Я вас слушаю. – Мистер Хэмилтон? Я должна вам сообщить, что Дарья Роуз Хэмилтон сейчас в больнице. У неё нанесены тяжкие повреждение, в последствии автомобильной аварии, вы должны сейчас же приехать,, – бесцветно сообщает голос и Теду кажется, что земля уходит из под ног. Хэмилтон выбегает в гостиную, на ходу надевая куртку. – Дарья в больнице, нам срочно нужно ехать, – говорит Тед, вынимая ключи от машины.***
Ана вновь начинает сильнее плакать, когда они переступает порог больницы, и запах медикаментов ударяет в нос. Все размыто из за слез, и безудержные рыдания сотрясают хрупкие плечи женины. Тед с отцом пошли узнавать где Дарья. Ана сползает по стене, дрожащими руками зарывается в волосы. Она просто не переживёт, если с ней что-то случится. – Господи, зачем? Зачем вообще ты пришёл снова в мою жизнь? – гневно кричит Ана, и начинает бить по груди Кристиана маленькими кулачками. – Зачем? – рыдает она, цепляясь за его плечи. – Ана, молю тебя. Я никогда тебя ни о чем просил, но прошу сейчас мне нужна она, – шёпотом говорит Кристиан, беря её лицо в своих холодные ладони. Мужчина стирает большим пальцем слезы, растираясь влагу на щеках. – Я сделаю все что угодно, что бы она... – Кристиан замолкает не зная, что дальше сказать. – Обещаю, что все будет хорошо. Обещаю. Его обещанию нельзя не верить. Они нитями сплетаются в её сердце, причинам нестерпимую боль, но она все равно ему верит. Ана отстраняется от Кристиана, поднимая свои заплаканные голубые глаза. – Пообещай мне, что когда она будет с тобой, ты не причинишь ей хоть малейшую боль, – твёрдо произносит она, ведя борьбу в нем. – Что она булки в порядке, когда будет с тобой. – Ана, ты... Ты... – редкость, когда Кристиан Грей не знал, что сказать были на редкость комичны, и Ана не сдержалась от смешка. – Да, Кристиан. Да. Грей несмело улыбается и тихо благодарит её. К ним подходят Гейб с врачем. Тед сразу пошёл в палату к Дарье. – Как она? – Жизненные показатели в норме. Ваша дочь родилась в рубашке, и ограничилась лишь телесными повреждениями, – говорит доктор и она тут же его перебывает. – Стоп стоп. Ваша медсестра сообщила нам, что у неё стабильно плохое состояние, и сильные повреждение, – произносит Ана, чувствуя как сердце ускоряется. – Что? Это не может быть! – восклицает он, – сработала подушка безопасности, и все. У неё нет больше никаких повреждений, – говорит он, протягивает Ане карту её болезни. Ана понимает полный растерянный взгляд на Гейба, понимая, что кто-то их дезинформировал. – Я сейчас вернусь, – тихо говорит Гейб, проносясь мимо Аны и Кристиана. – Что это значит, черт возьми? – На письме было написано, что прийдет час расплаты. Но я не понимаю, какое к этому отношение имеет Дарья и Тед? Мысли в слух обрывает Джеймс, который растопочным взглядом бродил по лицу Аны, пытаясь узнать, что произошло. Ана выглядит удивлённой, когда видео его? Что он здесь делает? Как он вообще узнал, что они тут? – Миссис Хэмилтон, простите. Но я должен знать, что все в порядке с ней. Скажите, что все хорошо, – едва ли не умоляет он, взъерошивая волосы. – Все хорошо, Джеймс. Она в порядке. Как ты узнал, где мы? На лице Джеймса появляется смущение. – Мне пришлось отследить ваш телефон. Ана переглядываясь с Кристианом, улыбаясь друг другу.***
Три дня спустя.
Слава Богу, Дарья пришла в себя и от её вида здоровой и улыбающейся, у Аны сжималось сердце и она начинала плакать. Дарья в этот момент её обнимала, и извинялась за то, что ей пришлось все это пережить. Тед, почти, не покидающей её палату, не прекращал таскать всякие сладости и книги. Дарья, замечающая его нервное состояние, поддерживала его, и благодарила его за все. Заканчивая очередную главу,Дарья отправила кусочек шоколада в рот, посмотрела на входящего. Кристиан не смело улыбнулся, ставя пакет на прикроватную тумбочку. – Доброе утро, Дарья. – Доброе. Проходи. Хочешь шоколада? – спрашивает она, протягивая ему плитку. Кристиан расслаблено вздохнул и взял плитку. – Спасибо. – Не за что. Я хотела извенится, за то, что ударила тебя, – произнесит девушка, указывая на маленький синяк на скуле. – Все в порядке. Я заслужил. – Нет. Не заслужил. Я поддалась эмоция, хотя обычно я спокойнее. Просто в тот день, все так было неожиданно, что я... – Эй! Все в порядке. На следущей неделя я отправляюсь в Ниццу, не хочешь со мной. – Хочу. Надеюсь, в твоём пакете вкусная еда, а то от этой больничной у меня изжога. Уже поздно возвращаться назад, чтобы все правильно начать, но еще не поздно устремиться вперед, чтобы все правильно закончить.