Бамбук и светлячки

«Если двое достойных мужчин соперничают между собой за внимание третьего, которому оба они одинаково приятны, то допустимо дуэлью решить, кому же ухаживать за предметом их интереса. В этом случае проигравший обязан уйти молча и более не докучать своими чувствами». Из Наставлений молодому имперцу, начинающему семейную жизнь

      Гостиница, которую временно заняло имперское посольство до отъезда в столицу, практически не отличалась от других заведений: двухэтажное каменное здание с узкими окнами, черепичной крышей и аляповатой вывеской над входом. И, конечно же, с непременным общим для всех постояльцев залом внизу, через который приходилось пройти, если хочешь найти кого-то конкретного.       И выбора не было.       Акира старался смотреть только перед собой, не обращать на людей внимания. Но и этого и не нужно было, чужие взгляды он чувствовал кожей. Брезгливость, словно он был пробегающим по столу тараканом. Отвращение и тихое злорадство, что это случилось не с ними. Имперцы были довольно предсказуемы в своих реакциях.       — Думаю, ты ко мне, — Ичиро подошел к нему сам, не постеснявшись остальных, перехватил у ведущей на второй этаж лестницы. Или просто не хотел давать повода для сплетен, оставаясь наедине с таким «красавцем»? — Чем могу помочь?       — Оставь Макса в покое, — потребовал Акира, не переходя на имперский. — Он не рад твоему вниманию.       — Это он тебя просил передать?       Ичиро можно было только восхищаться. Это ледяное самообладание, ровный тон, невозмутимый взгляд. Не зря отец советовал у него учиться. И все-таки бывший кумир сейчас вызывал у Акиры одно, совершенно не целительское желание — разбить ему нос. Вот чтобы кулаком, со всего размаху, с хрустом костей и сопутствующими травмами… И ни за что не лечить потом!       — Я достаточно хорошо его знаю, чтобы видеть.       — Или ты просто ревнуешь? — Ичиро одарил Акиру ядовитой улыбкой. — Только хотелось бы знать, его или меня?       — Не твое дело!       — Вспомни о манерах, — поморщился Ичиро. — Хотя в целом ты прав: твои чувства — не моя забота. Что же до Макса, то он был вполне доволен, когда я его брал. Насколько я могу судить — оба раза.       К желанию расквасить нос прибавилось желание двинуть в глаз. По глазу за каждый раз, что Макс якобы был доволен. Пока отец не забрал Акиру в Империю от матери, тот неплохо дрался, и его «оппоненты» частенько щеголяли фингалами всех сливовых оттенков. Ичиро бы с такими неделю из комнаты не высунулся!       Но теперь Акира вырос, и проблемы надлежало решать цивилизованно.       — Макс просто запутался и не знает, чего хочет, — скрепя сердце, Акира даже не стал ругаться. — Он не разбирается в наших традициях и не понимает тонкостей. Ты с ним играешь, а он этого даже не осознает.       — Думаю, он понимает гораздо больше, чем ты думаешь, — Ичиро выразительно посмотрел на его татуировку.       Это было уже слишком. Макс не стал бы притворяться и врать. И прозвище «лысый» произносил без всякой задней мысли и желания оскорбить. Просто не понимал…       Судя по усмешке Ичиро, все эти мысли были для него, как открытая книга крупным шрифтом.       — А еще Макс намного опытнее, чем тебе показывает. И, кажется, довольно неплохо знает, что такое благодарность…       Акира не выдержал. Ударил — кулаком, даже не пытаясь попасть, в кровь разбивая пальцы о деревянные перила лестницы. Которые рассыпались в труху от этого удара. А черная гниль уже разбегалась, пожирая только что крепкие ступеньки, разваливая их мелкими сырыми опилками. Зал накрыло тишиной и запахом осеннего леса с его мокрыми пнями и прелыми листьями. Акира медленно вытер руки одна об другую, тщательно уничтожая остатки неизвестного ему самому заклинания.       Такому его точно никогда не учили.       И он очень старался не думать, что было бы, не уйди Ичиро от его случайного удара.       — Скажи хозяину гостиницы, что я заплачу за это, — бросил Акира тихо. Вместе с заклинанием из него будто вытащили и большую часть злости, оставив только свинцово-тяжелую усталость и осознание, что все пошло неправильно. Макс ведь мог переживать не потому, что ему не нравится Ичиро. Вполне вероятно, что Ичиро ему слишком нравился.       Значит, оставался только один способ сохранить лицо… вернее, его остатки.       — А тебя я вызываю на дуэль. За право ухаживать за Максом.       Ичиро задумчиво тронул сапогом груду сырых опилок.       — Уверен? И что будешь делать потом? Примерно это?       Акира покачал головой. Не удивляло, что Ичиро ему больше не доверяет — после такой-то демонстрации! — но все равно мог бы не показывать это так открыто. Дуэль — это ведь не повод для ссоры.       — С тобой мы будем драться на традиционном оружии. А на Макса магия вообще не действует.       — Понимаю, почему он тогда для тебя так ценен, — Ичиро кивнул задумчиво. Хотя если он и понимал, то совсем не то, что надо. — И все-таки нет. Я тебе его не уступлю.       — Тогда остается только драться.       — Да. Завтра на рассвете.       — Сегодня, — уперся Акира. Ему совсем не улыбалась бессонная ночь, а еще если Макс вздумает спросить… Нет, уж лучше решить все сразу!       — Ты после этой магии еле на ногах держишься. С тобой и обычно не слишком тяжело справиться, — великодушно преувеличил Ичиро, — а сейчас у тебя нет шансов. Иди отдыхай.              Макс пришел сам и ближе к ночи. Акира лежал в постели глядя в потолок без сна, поэтому бряцанье ключей по ту сторону двери его не разбудило. Он встал, отпер задвижку и пропустил Макса в комнату.       Извиняться тот, судя по всему, и не думал.       — Я тут подумал, может, ты хочешь глинтвейна?       Акира, подумав, кивнул. Пить накануне дуэли было бы плохой идеей, будь у него немного больше шансов на победу. С его опытом против опыта Ичиро, можно было прийти на поединок, накачавшись вином под завязку, и удивить соперника стилем «пьяный дурак — хрен поймешь, как ударит». С другой стороны, зачем ему победа? Только дольше позориться, если Макс, в самом деле, не сбежал от него до сих пор из чистой благодарности.       Но если Ичиро наговорил Максу каких-нибудь гадостей… Убить мало скотину.       — Тогда вари, — Макс сунул ему в руку бутылку вина, бесцеремонно плюхнулся в его кровать и завернулся в одеяло.       Акира хмыкнул, но возражать не стал. Проведя целый день порознь, он понял, что жить без этой заразы скучно. Но… придется привыкать.       — Ты где пропадал? — нахально спросил «зараза». — Я уже думал, ты меня бросил и свалил к папе.       Папа, конечно, тоже ругался бы. «Все можно решить цивилизованно, к чему эти дремучие условности?» — спросил бы он. Еще и практично предложил бы все решить миром. Например, чтобы Макс оставил Ичиро любовником, а Акиру взял в супруги.       От одной этой мысли стало смешно. И обидно.       Акира отвернулся к камину, подбрасывая в него пару поленцев.       — Так что? Где был, что делал? — как назло, тоном невоспитанной ревнивой жены переспросил Макс.       — Там же, где и ты, — не стал скрывать Акира.       — В смы-ысле?! — протянул Макс. — Или я тебя как-то не так понимаю, или ты ходил трахаться к Ичиро?!       — Ты же вроде не пил еще? — Акира откупорил бутылку. Она точно была новая. Разве что по пути у Макса было больше? — Он на меня смотрит, как на вошь, стал бы он со мной спать?       — Мало ли. У вас любовь была, и все такое…       Макс словно знал о дуэли и теперь старался Акиру от нее отговорить, выставляя себя с самой плохой стороны. Или просто был расстроен чем-то другим.       Акира сел на край кровати, погладил парня по растрепанным волосам.       — Макс, зайка, что случилось?       — Ничего, — упрямо буркнул он. — И вообще, будет у нас сегодня глинтвейн или нет?       — Будет, — не стал спорить Акира. — Буквально через пятнадцать минут. А ты пока подумаешь, чем я тебе могу помочь?       «Пока еще у меня есть на это право».       Макс вздохнул.       — Да незачем помогать. У меня все отлично. Ичиро вон, ты — чего еще для счастья надо? Правда, есть риск, что он меня бросит, как только я перестану быть симпатичным. А ты заведешь себе синюю тетрадочку и будешь записывать туда ход экспериментов…       — Ты… — Акира схватился за голову, не зная, смеяться над таким предположением или плакать. Насчет Ичиро он был совершенно согласен — бросит и не задумается. Но считать, что его привлекают эксперименты?! — Макс, а ты знаешь, какое у меня любимое заклинание?       — Понятное дело нет. Ты же при мне магией мало пользуешься… Но наверно то, которым ты всякие вещи достаешь?       — Нет. Любимое заклинание у меня из области диагностики. Оно позволяет чувствовать то, что чувствует пациент. Как думаешь, нравится ли мне после этого специально причинять людям боль?       Макс задумался, потом фыркнул:       — Разве что ты мазохист. Кстати, похоже иногда…       Акира еще раз погладил его по голове, чувствуя, как в груди что-то болезненно сжимается. Макс иной раз попадал в точку. Наверное, и правда, был намного опытнее, чем он думал. Обидно только, что Ичиро понял это раньше него.       — Я не люблю делать больно ни себе, ни другим, зайка.       — И что, никаких тетрадочек?       — Никаких, — пообещал Акира. — Разве что, если возьмешься учить имперский…       Но этим, наверное, займется Ичиро.       — А смысл? Сам говоришь, там все приличные люди крайорский знают, так что не пропаду и один, если вдруг твоему папе не приглянусь, — пожал плечами Макс.       Акира не ответил, сделав вид, что занят приготовлением глинтвейна. Залил в ковшик вино, добавил оставшиеся со вчерашнего вечера пряности.       — Так что, так и промолчишь? — в голосе за спиной отчетливо слышалось разочарование.       Не будь брошенной Ичиро фразы, Акира плюнул бы и на свою покореженную рожу и на чужие взгляды, и потащился с Максом к папе или в столицу или куда угодно. Хорошо, что некоторым опытным людям уже не в первый раз хватало храбрости открыть ему глаза.       — Слушай, я бы тебя не бросил, даже если бы папа не захотел с тобой познакомиться! Ну, по крайней мере, если бы ты попросил — я бы точно тебе помог.        — А самому предложить слабо было? — фыркнул Макс. — Так мол и так, дорогой друг, давай жить вместе, а то без тебя скучно… Ну или что-нибудь такое.        Акира не ответил, не зная, почему детское желание верить в хорошее в итоге оборачивалось только хуже для него самого.       — Значит, все-таки планируешь сдать меня в хорошие руки, — голос Макса звучал отстраненно, но Акира не обманывался — если Макс не хочет сейчас его убить, то это проявление нечеловеческого великодушия!       — Только если эти руки тебе самому понравятся, — постарался нормально объяснить Акира. Ему почему-то сейчас казалось, что они говорят про Ичиро. Если Макс с ним не ссорился и ищет сейчас способ тактично уйти к господину военачальнику, то почему он до сих пор не сказал это прямо? Неужели не понятно, что ни один приличный имперец никогда не будет ревновать?!       Макс подошел, так и кутаясь в одеяло, и сел рядом с ним на пол — похожий на толстую глазастую гусеничку.       — Если понравятся… То есть, выбирать самому?       — А как иначе? — пожал плечами Акира.        Если бы оказалось, что Ичиро все-таки неправ, несмотря на весь свой опыт. Если Макс внезапно выберет — и не Ичиро…        Он достал стаканы, разлил по ним готовый глинтвейн и протянул один Максу. Тот выпутал из одеяла руку, взял стакан, и привалился к нему боком.       Акира сделал вид, будто усаживается поудобнее, воровски сунул нос ему в волосы, вдохнул запах, запоминая.       — А если бы ты был не магом, а, например… — сказал вдруг Макс. — Не знаю… что у вас считается приличным занятием?       — Каллиграфия? — предположил Акира.       — Ну, пусть она, — Максу было как будто неловко спрашивать так, что он даже не сделал попытки повернуться и посмотреть на него. — Ты бы взял меня своим помощником?       Акира большим глотком запил вставший в горле ком.       — Нет.       Макс тоже как-то подозрительно булькнул в стакан.       — Ну, сам представь, вот ты бы сидел, тушь мне растирал, кисти мыл, дощечки скоблил? Скорее уж этой дощечкой я бы получил по башке, стоило бы тебя об этом попросить…       — И вполне заслуженно, — буркнул тот.       — Я шучу, Макс, — вздохнул Акира. — Конечно взял бы.       Акира помолчал и добавил:       — Собственно, мне с тобой и сейчас… Не так уж ты и мешаешь.       Макс тут же взъерошился:       — Если это был комплимент, то тебе, определенно, стоит еще потренироваться!       — Да я про магию! — попытался оправдаться Акира. — Конечно, в телепорт тебя не засунешь, но все остальные заклинания с тобой рядом вполне можно себе позволить.       — Только сил уходит больше, — кивнул Макс. — Мартин тоже так говорил.       Акира посмотрел в потолок. Мартин его уже изрядно доставал. А ведь старикан казался таким приличным человеком! Образованный, умеющий понятно объяснить что угодно… Гребаный извращенец и вивисектор, как оказалось.       — По крайней мере, Ичиро тебе о нем напоминать не будет, — хмыкнул Акира.       — А он-то тут при чем? — с подозрением спросил Макс. — И почему напоминать не будет?       Акира прикусил свой болтливый язык, но было поздно.       Макс выпутался из одеяла и повернулся к нему, глядя пристально и, пожалуй что хищно.       — Ты ревнуешь, что ли?!       — Ревновать неприлично, — отрезал Акира.       — Ой, заладил опять! Да или нет?!       Акира отвернулся.       — Ну ты псих! — Макс зашипел не хуже кобры. — Ты что, не мог сказать?! Я не ходил бы к нему тогда!       И все-таки Ичиро был прав.       — Вот именно! — не удержался Акира. — Мне твоей жалости не надо.       Макс на какое-то время будто онемел. Потом сиплым от злости тоном напомнил:       — Ты же сам сказал: «хороший человек, поухаживай за ним»…       — Делай, что хочешь, — Акира залпом допил остатки глинтвейна из стакана. — Ты мне ничего не должен.       — Так, — Макс встал, перекинув одеяло через плечо, как труп поверженного врага. — Я пошел спать. А то еще убью тебя на фиг за твою заботу…       Акира посмотрел на захлопнувшуюся дверь и понял, что совсем ничего не понимает.              Утром жизнь снова показалась Акире вполне отличной штукой. Во-первых, у кого получится всерьез переживать, когда солнечный свет заливает улицы, небо яркое, как весной, и ветер тоже пахнет ею. Во-вторых, дуэль не означала, что Макс достается победителю вот прямо сразу и в коробке с бантом. Нет, Макс вполне спокойно мог решать, нравится ли ему Ичиро или лучше поискать еще. Просто Акира самоустранялся, разумеется, с полагающимся прощанием и букетом… И кто мешает оставить свой адрес? В третьих, еще сложнее страдать, когда мысли заняты одним важным вопросом: надевать-то что?!       Хватило же ума предложить поединок на традиционном оружии! Катаны, между прочим, предполагали совершенно конкретный фасон халата, и даже цвета были оговорены всеобъемлющим имперским этикетом. И как прикажете его соблюдать?!       Акира представил себя в парадном халате и понял, что тогда дуэль точно не состоится — Ичиро при всей его сдержанности рисковал умереть от смеха или от культурного шока. Пришлось кошмарно нарушить дуэльный кодекс и проявить неуважение к противнику, но зато сохранить уважение к себе. Увы, иногда приходилось выбирать.       К гостинице Ичиро Акира тоже пошел пешком. На полпути вспомнил, что вообще-то без Макса можно и телепорт себе позволить, но перемещаться мгновенно как-то не тянуло. Уж лучше погулять, потянуть время. Акира мотнул головой и ускорил шаг. При всех нарушениях еще опоздать не хватало!       Ичиро дожидался его у входа. Вот он оделся как надо. Халат темно-зеленый, пояс — коричневый с золотом, прическа — идеальна, конечно же. Ни красного, ни черного — «не держу зла, не хочу проливать кровь». Акира невольно улыбнулся.       — Отлично выглядишь.       Это просто нельзя было не признать.       — Ты тоже… соответствуешь образу, — Ичиро кивнул в знак приветствия. — Идем, здесь отличный задний двор. Я договорился, чтобы нас не беспокоили.       В этот раз зал гостиницы был абсолютно пуст, как будто все имперское посольство разом тактично испарилось. Только из кухни выглянула какая-то любопытная детская мордашка, но тут же скрылась обратно. Видимо, взрослые приструнили, проникшись важностью старинной традиции. А еще Акира подозревал, что Ичиро не стал объяснять, из-за чего дуэль. Имперские нравы вообще не очень-то принимали на континенте.       Задний двор оказался весьма удобным — стены соседних домов и каких-то хозяйственных построек плотно обступали его, закрывая от посторонних взглядов. Ворота, через которые, наверно, подвозили продукты, сейчас были плотно закрыты.       Акира осмотрелся, потянулся за катаной, которая лежала себе дома. Может, не очень запылилась хоть… Уже отпуская заклинание, Акира понял, что опять сделал поправку на Макса и вложил больше силы, чем нужно. То есть, обратно стоило ждать как минимум всю стойку с оружием. Но появилась только катана. Акира еще раз осмотрел окрестные крыши — не мелькнет ли где знакомая светлая макушка.       — Кого-то ждешь? — невозмутимо поинтересовался Ичиро. С исключительно любезным видом, разумеется.       — Скорее, наоборот, — признался Акира. — Очень надеюсь, что никто не помешает.       — Для тебя это было бы не так уж и плохо.       — Я не собираюсь отказываться от дуэли, если ты на это намекаешь, — огрызнулся Акира. Такое хорошее настроение начинало неумолимо портиться.       — Когда ты в последний раз тренировался? — Ичиро задумчиво коснулся рукояти катаны, он явно не торопился начинать.       — Какая разница?       — Ты прав, никакой, — пожал плечами тот. — Я просто пытаюсь понять, зачем тебе эта дуэль?       — Может, я варварски самоуверен? — ухмыльнулся Акира.       Ичиро поморщился.       — Или ты сразу собирался проиграть…       — Что проиграть? — раздалось за спиной.       Акира обернулся, досадуя. Ну, конечно, если Макса не было видно сразу, это точно не могло значить, что эта зараза не вылезет в самый неудобный момент!       Макс сидел на крыше. Рассветное солнце светило ему в макушку и слепило Акире глаза, так что было не разобрать, какое у него выражение лица.       — Дуэль, — пояснил Ичиро.       — Дуэ-эль? — заинтересованно переспросил Макс. — А ты разве не пацифист, лысый?       Акира буквально почувствовал на себе насмешливый взгляд Ичиро.       — Я же не убивать собираюсь, — выдавил он.       — Не беспокойся, Макс, никакого вреда он не причинит, — успокоил Ичиро, ненавязчиво намекнув на способности Акиры.       — Да я не то что сильно беспокоюсь, — Макс по-кошачьи легко спрыгнул во двор. — Просто интересно, как у вас дуэли проходят и из-за чего случаются.       — У нас самый что ни на есть достойный повод, — успокоил его Ичиро. — Мы соперничаем за любовь мужчины.       На ошарашенное лицо Макса, кажется, можно было любоваться бесконечно. Увы, парень не собирался давать такой возможности. Зажмурился, тряхнул головой, потер виски.       — Я от ваших традиций каждый раз как дубиной по башке стукнутый, — признался он. — Вы что ли меня делите?       — Не совсем, — попытался объяснить Акира. — Скорее право ухаживать за тобой.       — Кто помрет — уже точно не сможет, — согласился Макс.       — Дуэли редко заканчиваются смертью, — мирно объяснил Ичиро. — Но проигравшему придется перестать искать твоего внимания.       Макс взъерошил волосы.       — А если я против?       — Ты можешь выбрать, кого захочешь.       — Ну, тогда деритесь. С ума сойти, никогда не думал, что окажусь в роли благородной дамы…       — Значит, ты не возражаешь? — уточнил Ичиро, глядя на Акиру почти с сочувствием.       — А чего мне возражать? — Макс скрестил руки на груди и прислонился к стене. — Мне страшно любопытно, что будет делать Акира. Он мне вчера заливал, как не любит делать другим больно… Вот я и посмотрю, правда ли это.       Судя по тону, он до сих пор был обижен на Акиру. Хоть это и не помешало ему проследить за ним до самой гостиницы. И вот стоило вчера весь вечер объясняться, чтобы сегодня вернуться к тому же самому!       — То, что я этого не люблю, не значит, что я прямо совсем не умею, — буркнул он.       — Не беспокойся, Макс, — улыбнулся Ичиро. — Едва ли до этого дойдет. Думаю, не ошибусь, если предположу, что Акира два года не доставал катану из ножен.       — Тогда зачем ты его вызвал?       — Мне жаль, что ты думаешь, будто я стал бы вызывать кого-то, пользуясь его слабыми умениями, — вздохнул Ичиро.       Макс перевел изумленный взгляд с него на Акиру.       — Я вообще уже ничего не понимаю! Ты его вызвал, чтобы… чтобы так элегантно отвязаться от меня что ли?! Типа все — ты проиграл, и хрен мне, а не глинтвейн с пирожками, а тут господин Ичиро — весь такой привлекательный… Как-то так, да?! Ну, ты и козел…       Акира вздохнул. То, как излагал Макс, действительно выглядело не очень привлекательно.       — Но разве это не освобождает тебя? — вмешался Ичиро. — Если ты и считаешь, что обязан оставаться с Акирой из сострадания или благодарности, то теперь будешь свободен в своем выборе.       Макс побился головой об стену.       — За что мне досталось двое таких двинутых?! Хоть иди на улицу и лови там первого встречного, чтобы… чтобы ни с одним из вас не связываться!       — Вот поэтому на дуэлях обычно не присутствуют те, из-за кого их устраивают, — спокойно заметил Ичиро. — Акира, оружие к бою, пожалуйста.       Говорил он точно так же, как и раньше на тренировках, и слушаться его было делом привычным. Утреннее солнце скользнуло по лезвию катаны, и Акире показалось, что она недовольно скривилась: «Мог бы и не забрасывать меня так надолго! Мне за тебя стыдно, хозяин!»       Ичиро атаковал — неторопливо, расчетливо и аккуратно. Словно действительно был учителем, который проверял, много ли его ученик забыл за время каникул, и давал время вспомнить. И что-то действительно начало всплывать, тело вроде бы даже помнило какие-то связки, хотя Акира ни за что бы не вспомнил названия. «Ветер в ивах», «осенний град»? Да, какая, в принципе, разница?!       Это Ичиро рисовал их безупречно четко. Как художник, который парой движений кисти может отразить мир, так Ичиро создавал рисунок боя. И только он решал, когда Акире проиграть.       — Я даже не знаю, как теперь назвать твой стиль, — заметил Ичиро, разрывая дистанцию и давая Акире перевести дыхание. — Наши учителя такого не знают. «Если есть хоть малейший шанс дотянуться до противника — остановись и отойди». Как это понимать?       — У нас, — Акира опустил оружие, — в Академии рассказывали анекдоты про одного целителя, который к десятой сотне лет настолько свихнулся, что начал исцелять жареных цыплят, которых приносили ему на обед. Не всегда безуспешно. Теперь я начинаю думать, что это не такие уж анекдоты.       — Тогда закончим это, — кивнул Ичиро, снова принимая боевую стойку.       — Ага, закончим, — согласился Макс. — Я выбрал уже.       Акира опустил руку с катаной. Сам дурак, конечно. Ввязался в заведомо проигрышную дуэль — теперь нечего жаловаться, что даже не дали довести ее до конца и выйти из поединка не опозоренным.       — Что дальше? — деловито спросил Макс. — Поцеловать победителя или как? Что там у вас делают?       — Это не обязательно, — великодушно разрешил Ичиро.       — Ну, не очень-то и хотелось, — согласился Макс. — И Акира бы не обрадовался, мне кажется.       Акира, избегая взгляда Ичиро, загнал катану в ножны. Еще пять минут позора и… его опять ничто не держит на месте.       — Если будет что-то нужно — пиши, — сказал он, поворачиваясь к Максу. — Надеюсь, мы сможем остаться друзьями.       — В смысле, «пиши»? — скептически спросил тот. — Я вообще-то тебя выбрал.       Акира перевел взгляд с него на Ичиро, пытаясь понять, не ослышался ли. Судя по тому, как закаменело лицо Ичиро — услышали они одно и то же.       — Я могу узнать, почему? — холодно поинтересовался тот.       Макс пожал плечами.       — А вот захотелось.       — Из жалости? — Ичиро опять резал, не жалея и не оттягивая неизбежного.       — Да вы за… — Макс с видимым трудом удержался. — Достали вы оба со своими манерными танцами: это нельзя, это некрасиво, это позорит. А бросать того, кто тебя любит, потому что кто-то что-то подумает — это нормально? И самому сбегать, лишь бы не видеть — правильно по вашему?       Ичиро держался хорошо, выдавали его только побелевшие костяшки пальцев, сжимавших рукоять катаны. Акира рискнул потянуться к нему магией и пожалел, что влез, — на отдаче шарахнуло такой ядреной смесью эмоций, что он даже отшатнулся на шаг. Предположить, что Ичиро мог испытывать столько боли, сожаления и что-то похожее на ненависть к себе из-за расставания с ним было, мягко говоря, самонадеянно. Акира себе не врал ни тогда, ни сейчас: Ичиро ухаживал и, может быть, в самом деле симпатизировал ему. Но чтобы любить…       — Макс, — одернул он. — Не болтай о том, о чем не имеешь понятия.       Макс посмотрел на него пронзительным взглядом рассерженного кота:       — А то что, бросишь меня?       — Конечно, нет.       Время было неподходящим ни для споров, ни для лекций о том, что они вроде как не встречаются еще, если рассматривать вопрос официально… Ичиро точно не хотел бы все это слушать.       Акира мельком глянул на ледяное лицо имперца и даже не стал предлагать помощь. Все равно не принял бы — не от него и не сейчас.       — Пойдем, — он потянул Макса за собой, и тот на удивление не стал упираться.       — Вас, имперцев, хрен поймешь, — проговорил он уже на улице. — Чего ты за него заступаешься теперь?       — Мы с ним не враги, — Акира решил не говорить, что ему удалось почувствовать. Какие бы демоны не одолевали Ичиро, это было его личным делом. — И раз я в выигрыше, мне стоит быть великодушным.       — Кстати, да, — охотно сменил тему Макс. — Не вижу радости на твоем лице. Ты же теперь можешь за мной ухаживать, так что я жду цветов, стихов, хотя иногда можешь отдариваться печеньками. А еще мне нужно от тебя официальное предложение.       — Руки и сердца? — почти не удивился Акира.       По имперским законам это было вполне нормально. Потом оставалось бы только взять жен обоим и образовать традиционную имперскую семью.       — Для начала — предложения службы, — покачал головой Макс. — В смысле, тебе надо предложить мне служить тебе.       Прощупать его, как Ичиро, было, конечно невозможно, но кое-что Акира заметил и так: слишком напряженные плечи, дернувшийся уголок рта… Кажется, Макс еще и дыхание задержал?       Что сегодня со всеми творится, в самом деле?!       — Для меня это будет большой честью, — стараясь говорить спокойно, Акира тронул плечо Макса — ну точно, мышцы, как каменные. — Даже могу уйти в каллиграфы, если пообещаешь не бить дощечкой.       Макс выдохнул со смешком.       — Не надо, я и так могу…       Он смотрел знакомым взглядом, в котором недоверие смешивалось с чем-то незнакомым Акире.       — Макс, — он взял его за второе плечо, притянул к себе на полшага ближе и напомнил, глядя в лицо: — я же обещал — никаких экспериментов.       Макс моргнул, но взгляда не отвел.       — Я не боюсь, — не особо убедительно сказал он.       — А что тогда не так?       Макс замялся, но все-таки признался.       — Самому на службу проситься не принято.       — Давай забудем, что ты это просил? — предложил Акира и успел вставить раньше, чем вспыхнувший Макс сбежал бы. — Я тут подумал, может, ты хочешь мне служить?       Звучало, конечно, не очень, но глаза у Макса опять загорелись.       — Может, и хочу, — согласился он весело. — А что ты мне пообещаешь? Но не деньги, потому что за них продаются только шлюхи.       Это походило бы на игру в загадки, если бы не серьезность, прятавшаяся за веселым тоном Макса. «Во что я ввязываюсь?» — попытался остановить себя Акира, но тут же мысленно махнул рукой на все разумные мысли. Макс его выбрал. Его, а не Ичиро, и вроде как что-то упомянул про любовь. За такой подарок ему можно было отдать все, что угодно.       — Так, и чем же тебя можно соблазнить? — задумался Акира вслух. — То, что с меня еда, одежда и оружие — это само собой, это не интересно…       — Еда — интересно, — качнул головой Макс. — Особенно, если ты мне готовишь.       Можно было поспорить, что это была подсказка.       — Значит, обещаю следить, чтобы ты был сытый и не болел, и вообще о тебе заботиться, — предложил Акира. Макс кивнул.       — А еще что предложишь?       — То есть, этого всего тебе мало?       — Ну, так ведь и я не конь и не собачка, — хмыкнул Макс. — И ты зовешь меня на службу. Уж постарайся.       Акира постарался — сдержать вздох. Город, улица, спешащие по своим делам люди — все это как-то мало располагало к душевным разговорам. Но если Макс завел эту тему здесь и сейчас, значит, это ему важно, наверно? Стоило напрячь извилины.       — Ладно, — Акира кивнул. — Макс, я зову тебя служить мне и обещаю, что ты будешь для меня другом и братом, что я никогда не предам тебя и не заставлю делать ничего недостойного, что буду заботиться о тебе и верить тебе, и не возьму жен, любовниц и любовников, которых ты не одобришь.       Последнее обещание Макса, видимо, особенно впечатлило.       — Так будет нормально? — уточнил Акира.       Макс кивнул с немного обескураженным видом. Хотелось думать, что он все-таки не перегнул палку…       — А теперь?..       — А теперь я, — Макс облизал губы и заговорил торопливо, будто боясь, что Акира перебьет или не захочет слушать: — Я клянусь верно служить тебе и беречь твою жизнь, чего бы мне это ни стоило. Я всегда буду рядом, берусь защищать тебя и отдать за тебя жизнь если тебе будет это нужно. Буду твоей тенью, стеной за спиной, прикрою от всего. И я буду верить тебе, уважать и всегда любить тебя.       Последнее он договорил почти шепотом, но Акира уже и не знал, от чего охреневать больше, от обещания любить и уважать — это от Макса-то! — или от обещания отдать за него жизнь, сказанного так, что было понятно — отдаст не раздумывая.       Теперь отгонять вопрос «во что я ввязался» было уже не так просто!       — Иди сюда, — Акира притянул Макса к себе, обнимая. Почему-то это показалось правильным, и парень пошел охотно, сам прижался, как замерзший ребенок. — Ну, извини, если вопрос не вовремя… Но ты все-таки кто?       — Я — охранник, — буркнул Макс ему в плечо. — А ты балда, хотя вообще-то мой хозяин. Отныне и на всю жизнь.       «Мать же твою…» — сказал бы Акира, если бы не лишился дара речи.