Бамбук и светлячки

«Закон — это основа государственной власти, как вожжи — основа для власти возничего. Что станет, если народ не будет чтить закон? Что станет, если запряженные в повозку кони презрят вожжи и решать выбирать дорогу сами? Возничему придется браться за кнут…» Из Поучений Отшельника с Высокой Горы

       В столице Акира раньше бывал только несколько раз, и то вместе с Ичиро, так что сейчас чувствовал себя таким же провинциалом, как и Макс, который с любопытством оглядывался по сторонам, изучая и аккуратные дома, и мощеные улицы, вдоль которых были высажены ряды багряника и вишни, и стояли кадки с густо-фиолетовыми гортензиями, цветущими, несмотря на зиму. По стенам многих домов вились плети клематиса, и говорить не стоило, что цвел он тоже исключительно фиолетовым.        Что и говорить, старшины кварталов потратились ради всенародного траура.        — Ну, типичная Империя, — подвел итог Макс. — Бедненько, но чистенько.        — Со вторым спорить не буду, — кивнул Акира. Его тоже когда-то поражала местная привычка все убирать и чистить, переходящая в навязчивую идею. — Но вот насчет бедненько… Ты представляешь, во сколько обошлись услуги магов, чтобы это все цвело?        — Ну, когда живешь с магами, привыкаешь, что от их колдовства скорее спасаться надо, чем его заказывать. А во сколько обошлось?        Акира прикинул и назвал сумму. Макс уважительно присвистнул.        — А чего ради так тратиться? Что, без цветочков не та эстетика?        — Так траур же, — пожал плечами Акира. — У его величества скончался сын и наследник, так что вся страна скорбит вместе с ним.        — Понятное дело, — согласился Макс без особого сочувствия. — Без магически выращенных цветов скорбеть не получится.        — По крайней мере, император не догадается, — кивнул Акира. — А тут поедет по улице и сразу увидит — лояльные граждане, все, как надо.        — И часто он тут ездит?        Акира попытался вспомнить карту, потом прикинул расстояние до ворот, через которые они въехали в город, и признался:        — Думаю, вообще никогда! Но мог бы.        — А, ну да, — снова кивнул Макс, — в таких случаях магов звать особенно важно. Погоди, там что, уже лес? Такая маленькая столица?        — Да нет, — объяснил Акира, чувствуя себя прямо настоящим проводником, хотя давно ли задавал такой же вопрос Ичиро. — Это парк, отделяющий один квартал от другого. Вокруг императорского дворца, кстати, тоже парк, и там даже можно гулять простым людям. Ну, конечно, только до стены собственно императорского сада…        — Представляю, как там сейчас все фиолетово, — прокомментировал Макс.       — Надеюсь, ты переживешь, если его не увидишь? — усмехнулся Акира. — Не уверен, что меня пустят в императорский сад.       — Буду страдать, — трагично вздохнул Макс, — но как-нибудь смирюсь!       За эти несколько дней, ушедших на путешествие из папиной деревни до Энто, он вроде бы перестал шарахаться от Акиры. Оттаял, хотя иногда тот и ловил на себе слишком задумчивые взгляды, которые не мог объяснить.       — А нам куда теперь? — спросил Макс, задирая голову и круглыми глазами глядя на раскинувшиеся над ними ветви глицинии — тоже цветущие не в сезон, зато в соответствии с трауром. — Сразу к твоему Такеши или хоть поедим?       — Сначала в гостиницу, приводить себя в порядок с дороги, — ответил Акира. — А там посмотрим.       Макс согласно кивнул и снова начал приставать с вопросами:       — А раньше ты где жил? Когда с Ичиро встречался?       Вопрос был неудобный хотя бы потому, что Макс опять мог додумать лишнего. Поэтому отвечать пришлось, тщательно подбирая слова.       — Ичиро приглашал меня в гости, поэтому я жил у него в поместье. В гостевом доме.       Не то, чтобы прямо жил — в студенчестве Акира мотался по трем континентам, пытаясь успеть все и сразу: получить академическое образование в Крайгьеле, выучиться у матери основам ведьмовства, отдохнуть от всего этого у папы и, вдобавок, окунуться в столичную среду с Ичиро. Телепорт все-таки очень удобная вещь, жаль, что кроме использования для личных нужд строго регламентирован.       — Удобно, — кивнул Макс. — Молодой любовник всегда под боком!       — Вообще Ичиро вел себя очень тактично, — вздохнул Акира. — Я ведь тогда еще учился в академии, и он не отвлекал меня от занятий. Только иногда заходил по вечерам.       О том, что Ичиро приходил с цветами и вином, и о том, как они проводили вечера, Максу лучше было все-таки не знать. Конечно, дальше прогулок под луной, чтения стихов и почти целомудренных поцелуев дело не зашло, но Макс ведь не поверит!       — Ну, и в свет выводил, — благополучно свернул тему Акира. — К тем, кто не боялся принять у себя дома Сугияму.       — А что, это неприлично? — заинтересовался Макс. — А Хизэши же не боялся!       — Ясуда наши соседи, с давних пор мы в добрых отношениях. К тому же в войну они ухитрились особо не вмешиваться, хотя и приняли сторону Сёму, — пояснил Акира. — Новая знать после войны слишком держится за свои места и побаивается заводить компрометирующие знакомства.       — И только Ичиро «ничего не боится», — задумчиво проговорил Макс.       — Ну, да. Хотя императору наверняка не нравится его общение с нами.       — Начинаю понимать, почему им так восхищается твой папа…       — Да он и тебе понравился, — улыбнулся Акира. Свои чувства он при этом старался отслеживать, как редкую бактерию под микроскопом. Будет неприятно думать о Максе и Ичиро или нет? Вроде было терпимо, вполне в имперских правилах приличия. Хотя такого любовника он Максу бы, конечно… Порекомендовал и еще порадовался бы, и точка! Никаких других вариантов тут и быть не может.       — Нормальный мужик, — согласился Макс, и не подозревавший о его мыслях. — Хотя папу Рейдена все равно зря оставил. Какая бы парочка была!       — Вот только не надо пристраивать замуж моего папу! У него вон… судья есть!       — И кони, — согласился Макс. — Возвышенные чуйства!       За разговором они проехали парк, миновали символические ворота и оказались в следующем квартале. Он тоже пестрил фиолетовым, но местный староста предпочел обойтись флагами и длинными лентами на деревьях. Торговцы, по преимуществу населявшие этот квартал, знали толк в экономии.        — Как тебе это заведение? — Акира потянул на себя поводья, заставляя коня остановиться у то ли третьей, то ли четвертой попавшейся на пути гостиницы. На ней было почти неприлично мало траура — всего две ленты, по одной на каждой из украшавших вход туй.        — Как-то вообще все равно, — отмахнулся Макс. — Я так понимаю, мы тут все равно не задержимся? Быстренько вылечим твоего друга — и обратно?        Акира не очень уверенно кивнул. Быстренько — это если действительно получится вылечить… Но оставаться в столице не стоит — это уж точно!        — Тогда берем, — Макс первым въехал в ворота, тут же спешился, дожидаясь, пока кто-нибудь из помощников конюха заберет лошадей.        Тут выскочил мальчишка лет двенадцати и, как большинство, завис, разглядывая Макса, слишком необычного даже для столицы. В Империи всегда было мало чужаков.        Макс уже научился философски реагировать на такие вещи.        — Привет, ребенок, — улыбнулся он. — Места в гостинице есть?        — Даааа… — протянул мальчишка восторженно, потом перевел взгляд на Акиру и разом изменился в лице. Акира предпочел не заметить. Он вообще иностранец, вон у него даже куртка, а не халат. Ему можно, в общем!       Хозяин гостиницы, господин Миякэ, лицом владел лучше. Или привык ко всякому.       — Чем могу помочь, уважаемые господа? — смотрел он, впрочем, на Акиру. Видимо, с ним за иностранца сойти не удалось.       Господа желали номер, и получше.       — Вы супруги? — из вежливости уточнил господин Миякэ.       — Молодожены, — скрепя сердце, соврал Акира. Представился, и господин Миякэ замер над гостевой книгой.       — Что не так? — заметил паузу Макс.       — Потом объясню, — шепнул Акира.       Хозяин гостиницы поднял голову, натянув на лицо вежливую улыбку.       — Даже не знаю, найдется ли у нас номер, подходящий для такой благородной семьи…       Учитывая, что номера различались разве что по размеру комнат, было вполне понятно, что беспокоит хозяина гостиницы не комфорт постояльцев, а их личности.       Фамилия Сугияма, конечно, была известна в столице каждой собаке, но до того Акира почти не сталкивался с неудобствами из-за нее. Неловко получилось…       — Благородный господин Сугияма, а ваш супруг не родственник тому печально известному иноземцу, который повздорил с господином Накада, старшим писарем императорского дворца?       Акира растерянно посмотрел на Макса.       — Ну, чего еще не так? — прищурился тот.       — У тебя родственников нет? — уточнил Акира. — Которые совершенно случайно могли бы оказаться в столице и навести тут шороха?       Макс посмотрел на него, как на идиота.       — Нет, уважаемый, — повернулся к хозяину гостиницы Акира. — У моего супруга нет родственников.       Господин Миякэ повеселел и это, в общем, было понятно: гораздо проще связываться с одним проблемным постояльцем, чем с двумя.        — Для нас большая честь, что вы выбрали нашу гостиницу, — символически поклонился он. — Полагаю, вы приехали в гости к близким на праздники?        — Ну, в общем, да, — согласился Акира.        — Я так и думал, — кивнул господин Миякэ. — Эти зимние праздники так сближают людей…        — Так зачем ему мои родственники? — Макс дернул Акиру за рукав. — Проверяет, из приличной ли я семьи?        — Из неприличной, — отрезал Акира. — Потому что из нашей. А насчет родственников — сейчас спрошу.        Он снова перешел на имперский:        — Моему мужу интересно, что натворил этот иноземец.        — О, этот молодой человек остановился в соседней гостинице, — судя по плавности рассказа, хозяин рассказывал это далеко не в первый раз. Акира начал сразу переводить вполголоса, чтобы потом не вспоминать начало. — Очень красивый юноша, почти настолько же, насколько ваш супруг… Он назвался путешественником, из тех, что смотрят мир для своего удовольствия, хотя и не был особенно богат. Разумеется, он произвел впечатление на многих местных жителей, хотя сам он никому не отдавал предпочтения.        — В смысле, ему посылали цветы и записки, а он их игнорировал, — скороговоркой добавил от себя Акира. Макс понимающе фыркнул.        — А потом господин Накада, — продолжил хозяин гостиницы, — сделал предложение лично. Попросил молодого человека стать его официальным любовником. И вот тут и произошло это прискорбное происшествие…        — Богиня, ему бы в театре выступать! — простонал Макс. — Чего там случилось-то?!        Господин Миякэ фразу не понял, но интонацию оценил и одарил слушателей загадочной улыбкой.        — Господин Олаф, так он назвался, дал пинка господину старшему писарю, а потом взял швабру и гонялся за ним по всей гостинице, пока тот не догадался выскочить на улицу!        — Браво, — хлопнул в ладоши Макс. — Будет знать, как к порядочным варварам приставать!        — Вообще-то писарь из императорского дворца — шишка серьезная, — покачал головой Акира. — Твой соплеменник мог серьезно влипнуть.        — Сам дурак, конечно, но… — Макс поднял глаза к потолку, изучил его, потом подергал Акиру за рукав. — Узнай, что там с ним?        — Конечно, зайка. Я и сам собирался. И что же сделал господин старший писарь?        — Подал на него в суд, разумеется, — господин Миякэ развел руками, словно извиняясь. — И господина Олафа приговорили к штрафу в три сотни эн. Ну, или два года работ, что он и выбрал.        Макс прикусил губу:        — Так, мне уже тоже не нравится ваш император и его законы! За какой-то пинок — и сразу в тюрьму?! Тогда если бы ты на меня в суд подал, мне бы чего, вообще голову отрубили бы?!        Акира даже не стал отвечать. Все и так было очевидно.        — Понятно. А напомни, что полагается парню, если он сбежит из тюрьмы или с каторги, попутно покалечив или убив сколько-нибудь стражников?        — А он?.. — Акира кашлянул, когда до него дошло, почему незнакомый еще господин Олаф так просто согласился на тюрьму. — Ладно, пойдем заплатим за него штраф!        То, что после таких трат скоро придется искать работу, Акира говорить не стал. Нет, конечно, всегда можно было занять у папы… Но совесть должна же быть!              Суд был недалеко, в соседнем квартале. Формально здание не требовало никаких украшений, но на главной башне все равно висел государственный флаг с полагающейся траурной каймой.       — Впечатляет, — сказал Макс, окинув взглядом высокие каменные стены, построенные еще, наверное, в позапрошлом веке. — Из такой даже я бы не смог сбежать. Может быть.       Акира кивнул. Конечно, конкретно эта тюрьма к семье Сугияма никакого отношения не имела, но кому приятно в них заглядывать, вообще?       — А может, иноземец все-таки не твой земляк? — с надеждой спросил Акира, которому в этой мрачной громадине совсем не хотелось никуда идти и ничего решать. Сбежать бы поскорее! — Может, пойдем с ним поговорим сначала?       — По имени Олаф? — скептически посмотрел на него Макс. — И что, если он не земляк, то ты с ним поговоришь и уйдешь ничего не сделав?       Акира подумал. Представил мальчика «почти такого же красивого», как его «супруг». Представил, что с ним станет на каторге и решительно помотал головой.       — Только пообещай мне, что мы не будем спасать всех городских бродяжек!       — Бродяжки о себе и сами могут позаботиться — они-то свободные! — равнодушно бросил Макс. — А мне интересно, что это за Олаф такой и за какими приключениями на свою задницу он сюда приплыл. И главное — кто его хозяин.       — А что, без хозяина никак? — осторожно поинтересовался Акира. На эту тему Макс пока говорил неохотно, словно чего-то опасаясь.       — Ну, почему, — задумчиво протянул он. — Если, скажем, его хозяин умер от старости, то тогда выходит, что охранник служил добрую службу и может быть свободен. Правда, я про таких только в сказках слышал. Да, говорят, когда-то раньше такие охранники возвращались в деревню, заводили семьи…       — И так и живут до сих пор?       — Ты совсем того? — Макс покрутил пальцем у виска. — Мы же не бессмертные! Не станет тебя — я постарею и умру, как все.       Мысль о самоубийстве на его могиле он или оставил, или просто решил больше не озвучивать.       — Извини, но маги живут дольше обычных людей, — напомнил Акира.        — Я в курсе. Поэтому вас лучше выбирать. А то только познакомишься, только привяжешься… — Макс махнул рукой. — И вообще долго мы тут будем топтаться? Стучи. Или надо в гонг звонить?        У ворот суда, в самом деле, висел огромный медный гонг на толстых цепях. Рядом лежала колотушка.        — Нет, в гонг будешь бить, если пришел сообщить о несправедливости, — покачал головой Акира. — При этом можно хоть ночью…        — Веселая, должно быть, жизнь у судей.        — А то, — кивнул Акира и постучал в ворота. В окошечко выглянул стражник и с подозрением осведомился, что угодно господам.        — Мы хотим видеть судью, — вздохнул Акира. — Речь пойдет о том иноземце, который оскорбил старшего императорского писаря.        — А! — стражник понимающе глянул на Макса, потом на Акиру и кивнул. — Проходите. Я скажу господину судье, что вы пришли.        Их пропустили во внутренний двор. Ворота позади захлопнулись, и Акире пришлось напомнить себе, что они в любую секунду могут уйти отсюда. А вообще начать визит в столицу с суда было символично. Осталось этим же не закончить!        Стражник вернулся довольно быстро.        — Господин судья готов вас принять.        — Какие церемонии, — вполголоса хохотнул Макс.       — То ли еще будет, — мрачно предрек Акира.        На экскурсии в суд его, конечно, не водили. Но и папа, и Ичиро на всякий случай объясняли, что делать, если придется обращаться с просьбой. Осталось ничего не перепутать.        — Кстати, перед судьей придется встать на колени, не удивляйся. Это нормально, так все делают.        — Дурацкие правила, — заметил Макс, но в зале притих.        Хоть они и явились уже после утреннего заседания, здесь собрали почти полный состав. Зал был ярко освещен, так что разом забывалось, какая хмурая морось на улице, а золотые нити на гобелене с драконом, что по традиции висел за креслом судьи, сверкали и переливались. Старший писец и трое его помощников сидели справа от него. Сам судья, нестарый еще мужчина с ухоженной черной бородой, расположился на возвышении по центру. Хотя к нему и пришли так внезапно, он был одет в положенное по чину одеяние — богато расшитый халат с длинными рукавами и черную шапочку. Слева от него стояли стражники, причем один из них с кнутом, а где-то, Акира знал, были еще и пыточные орудия для допроса с пристрастием. В общем, с судом в Империи стоило быть очень осторожным.        — Да ну его к бесам, этого Олафа… — протянул Макс, однако судья жестом разрешил им приблизиться.        — Представьтесь и изложите вашу просьбу, — объявил старший писец.       Акира опустился на колени и дернул Макса за рукав, чтобы тот не вредничал — перед судом равны все, и знать и крестьяне. И закон уравнивал всех. В теории, конечно.       Макс плюхнулся следом, шепнул едва слышно:       — Ты хоть переводи. И если что — я того, с кнутом, беру на себя!       Акира сдержал мученический вздох и представился.       — Я — Акира из семьи Сугияма. Со мной мой супруг Максен Сугияма, — на второй раз врать об этом было еще проще. — Я пришел просить за него снисхождения к одному из заключенных.       Судья задумался, старший писец принялся на ухо ему нашептывать что-то. Долго, вероятно помянув и по папеньке… И по маменьке! Акира их, в общем, понимал: одно неверное решение — и не то родное государство предашь, не то чужое оскорбишь. Очень нервная служба у судей! Воспользовавшись паузой, он пояснил Максу:       — Буду говорить от твоего имени, дипломатические вопросы такая штука… С иноземца спрос меньше.       — Если два года каторги — это меньший спрос, то лучше нам валить отсюда подальше, — едва слышно шепнул тот. Но его заглушил голос старшего писаря:       — Изложите прошение.       — Мой супруг узнал, что в заключении находится его земляк и единоверец, господин Олаф. Мой супруг говорит, что для него нет большего горя и позора, чем оставить соотечественника в беде, и нижайше — Макс, поклонись! — просит разрешения заменить его приговор на штраф, чтобы мы могли его выплатить и вернуть господина Олафа семье.        Судья подумал. Погладил себя по длинной бороде и кивнул.        — Суд принимает вашу просьбу. Приведите заключенного.        Один из стражников поклонился и бегом кинулся выполнять приказание. Старший писец кивнул помощникам, те дружно обмакнули кисти в чернильницы и принялись что-то строчить.        — Согласился, — перевел Акира для Макса.        — Вот так просто?        — А какая ему разница, кто штраф заплатит? Лишь бы тот оскорбленный остался доволен.        Судья чуть улыбнулся, и Акира понял, что по-крайорски он вполне понимает.        — А ну руки прочь! Дома жену лапать будешь! — донеслось из коридора, и Акире очень захотелось прикрыть лицо рукавом. Пока еще неизвестный Олаф обещал быть большой проблемой.        — Чего меня опять сюда притащили?! — возмущался мальчишка, по виду ровесник Макса. Такой же светловолосый, отличающийся обманчиво хрупкой северной красотой… И такой же зараза, судя по всему. — Меня ж на каторгу должны уже вести, эй!        Несмотря на возражения, на колени он встал сразу и без споров. Видимо, уже объяснили, что суд надо уважать.        — Олаф, сын Аскольда, ваши друзья пришли заплатить за вас штраф. Так что как только суд примет деньги, вы будете свободны.        — Какие друзья, первый раз их вижу…        Макс помахал соплеменнику, и мальчишка разом осекся, хлопая глазами, как филин, которого разбудили днем.        — Знакомы? — уточнил Акира.        — Первый раз вижу этого, — Макс кашлянул, — Олафа. Но все равно не бросать же.        Старший писец поднес бумаги судье, тот просмотрел и благосклонно кивнул, потом бумагу передали Акире. Тот бегло прочитал написанный официальным стилем документ о том, что в казну принято триста эн для компенсации расходов суда и ущерба оскорбленного, и достал деньги. За жизнь двух-трех стражников — или сколько бы там Олаф поубивал, убегая? — не жалко.        — Можете быть свободны, — распорядился судья. — А вы, Олаф, сын Аскольда, будьте более почтительны к традициям стран, которые посещаете.        — Непременно, ваша честь, — почти без акцента ответил Олаф на имперском и даже поклонился сам. Акира последовал его примеру, Макс присоединился. Судья таким единодушием остался доволен и милостиво отпустил всех.        Оказавшись на улице, Акира потянулся, словно сбрасывая с плеч всю тяжесть законов, и кивнул Максу.        — Ну что, пошли обедать.        — Эй, а я?! — вмешался Олаф.        — Ладно, и тебя покормим, — согласился Акира. — Но содержать постоянно не будем, учти. Хватит и того, что штраф заплатили.       — Который вернешь, когда заработаешь, — практично добавил Макс.       Акира не стал ему говорить, что тогда Олаф не отвяжется от них еще долго: на триста эн можно было прожить зиму всей папиной деревне, питаясь не очень бедно. Возможно, еще на зерно для посевов осталось бы.       Олаф почесал в затылке, потом уточнил:       — А вы вообще, кто?       — Мы — никто, не примазывайся к моему хозяину! — отрезал Макс, и Олаф посмотрел на Акиру новым взглядом.       Так смотрят, наверное, на воплощенную мечту. На кумира. На явление божества.       Определенно — проблем у Акиры только прибавилось!       Он успел заметить угрожающий взгляд Макса и выставил перед собой ладони:       — Малыш, не обижайся, но я занят и не променяю своего охранника ни на кого другого!       Олаф от этого неожиданно восхитился еще больше:       — Богиня, настоящий хозяин!       — Настоящий, настоящий, — проворчал Макс, безуспешно пряча довольную улыбку — видимо, Акира своим признанием сказал то, что ему хотелось услышать. — Но ему не нравится, когда его так зовут, так что поменьше болтай.       Олаф послушно захлопнул рот, но не перестал восторженно таращиться на Акиру. И тот, наконец заметил явное отличие от Макса.       Глаза. И, вдобавок, почти чистая имперская речь в суде.       — Ты местный? — спросил Акира. — Где твоя семья?        — Нет у меня никакой семьи, — снова насупился Олаф. — То есть, может и есть, но я их еще не нашел. Вот если найду, тогда…        — Боги и богини, вот и что с ним делать? — спросил Акира у неба. То вместо ответа нахмурилось тучами, из которых посыпался то ли очень мокрый снег, то ли мелкий холодный дождь. Что и говорить, намекали боги очень понятно. — Так, все в ближайший трактир. Там и продолжим!        В ближайшем заведении подавали лапшу с чем угодно — от грибов до свинины, а еще там наливали горячий чай и ничуть не интересовались татуировкой Акиры. С другой стороны, в компании двух таких северян он мог бы вообще ходить по улицам нагишом и грабить прохожих — на него все равно не обратили бы внимания. Вот на Макса и Олафа смотрели все, что да, то да. Парни стоически терпели.        — Деньги-то у тебя есть? — спросил Акира, когда им принесли еду. Макс устроился рядом, практически вплотную. Есть так было неудобно, но отодвигать его не хотелось.        — Есть, — мрачно сообщил Олаф. — Не триста эн, конечно, но где-то сто будет. Отдать в счет долга?        — Нет, — Акира вздохнул. — Долг вернешь, когда со своими делами разберешься. А вещи твои где? В гостинице?        — Ну, — Олаф подцепил лапшу палочками и зажевал, не уронив. Сам Акира так научился на третий год жизни с папой. — Если хозяин не выкинул.        — Если выкинул, подашь на него в суд, — предложил Макс. — Ты там уже свой человек, должны помочь!        — Да, только в драку не лезь, — попросил Акира.        — Сам разберусь, не маленький, — отрезал Олаф. Выглядел он, конечно, как раз не особо взрослым. С другой стороны, с этими охранниками никогда нельзя было сказать точно. Может, он вообще десятерых хозяев уже пережил, кто его знает.        — Ладно, — согласился Акира вслух. — Ты разберешься и справишься, я в тебя верю. Тогда мы пошли, да, Макс?        — Ага, — согласился его охранник. — Сейчас суп доем, и хоть куда: хоть к Такеши, хоть в кровать, хотя лучше бы все-таки в купальню. Там хорошо, и водичка горячая.        — Только лезут все подряд, — фыркнул Олаф. — Тоже мне, Империя, самая просвещенная страна… Пф!        Фырканье — не хуже иной лошади, честное слово! — должно было сразу сказать, что Олаф об этом всем думает. А вот у Акиры возник вопрос, кто же рассказывал парню про Империю в таких выражениях. Не иначе как тот, от кого он унаследовал такие совсем не северные карие глаза.        — И давно ты в стране? — спросил Акира.       — Так дней восемь, — ответил Олаф, ловко выбирая палочками мясо из лапши. — Это считая те три дня, что я провел в тюрьме.       А уже успел стать печально известной знаменитостью… Интересно, найдется ли теперь хоть какая-то гостиница, где примут его на постой? Одно дело, когда останавливается красивый иноземец — и люди почаще заглядывают, да и постояльцы могут из-за такой диковинки подольше задержаться. А другое — забияка, который плевать хотел на чины и правила поведения. Такого пускать — себе дороже!       — И вот что с тобой делать? — вздохнул Акира.       — Давай к твоему папе отправим? — предложил Макс, не мудрствуя и по-варварски орудуя ложкой в лапше.       — К какому еще папе?! — возмутился Олаф. — Никуда я не поеду, у меня тут дела еще!       — Какие это? — прищурился Макс.       — Не скажу! — отвернулся тот. Но миску подвинул к себе.       Акира, подумав, указал хозяину закусочной, чтобы принесли еще две порции — и как только они столько съедают?! Мелкие же…       — А я знаю, какие у тебя дела, — протянул Макс. — И кого ты ищешь.       Олаф посмотрел на него из-под соломенной челки.       — Ну?       — Подковы гну. Хозяина ищешь, — пожал плечами Макс. — Только тут это бесполезно. Имперцы про нас не знают.       — Ну и ладно! — вздернул нос Олаф. — Значит, буду долго искать!       «Идеализм, — поставил диагноз Акира. — Причем в особо тяжелой форме». С учетом того, что правила охранников вроде как не разрешали Олафу навязываться самому, парню предстояло бродить по Империи до полного выветривания этого самого идеализма.        — А может, тебе на материк? — предложил Акира. — Там вроде должны больше знать. Ну, если маги. Некоторые. Хотя с нами тоже лучше не связываться, конечно…        — Да что вы ко мне привязались? — проворчал Олаф, слегка подобревший после еды. — В смысле, спасибо, что заплатили за меня, очень любезно с вашей стороны и все такое… Но дальше я, правда, справлюсь сам!        — Мы переживаем, — объяснил Макс. — Вдруг тебя в следующий раз убьют, и как с тебя долг получать?        — Я верну! — тоном «да чтоб вы провалились» пообещал парень.        — Конечно, — согласился Акира. — Когда деньги будут, тогда и вернешь. А если в это время мы рядом не случимся, поможешь кому-нибудь, кому надо будет, договорились?       Олаф поднял на него глаза.        — Целитель, да?        — На всю голову, — подтвердил Макс гордо, как будто лично этому Акиру учил. — Такой балбес иногда бывает…        Олаф уронил палочки.        — Ты как о хозяине отзываешься?! Его вообще уважать надо, а ты… Какой ты охранник после этого?        — Ему нравится! — зашипел в ответ Макс.        — Тихо, тихо оба! — Акира хлопнул ладонью по столу. — Не хватало еще скандал в приличном месте устраивать. Тем более, до суда два шага… Олаф, Макс — отличный охранник, честно. Макс… А вот ты мне дома расскажешь, что там с уважением.       Макс сопел молча.       Олаф тихо прошипел: «Как таких только в охранники берут», но на этом замолк.       Акира выложил на стол несколько монет.       — Это за обед. Ну и на пару ночей тут наверху переночевать хватит, если хозяин согласится тебя пустить. А мы пошли.       Больше тянуть в самом деле не стоило — Макс был заведен и неизвестно чем это могло кончиться. В любом случае, рисковать не хотелось.       — Пойдем, зайка, — потянул его за собой Акира. — У нас еще дела, помнишь?       Макс молча вышел из общего зала.       Олаф проводил его взглядом и также молча посмотрел на Акиру.       — Будут проблемы — приходи, — Акира назвал ему адрес гостиницы, где они остановились, сказал, кого спрашивать, и вышел за Максом.       Тот стоял на крыльце, глядя в скопившуюся перед ним лужу так, будто готов был в ней утопиться.       Акира подошел со спины и положил руки ему на плечи.       — Не знаю, что там у вас с уважением к хозяину, — шепнул он, — но меня все устраивает.       Макс промолчал.       Акира завел ему за ухо выбившуюся прядку волос и добавил:       — Представляешь, как было бы скучно, если ты ходил за мной хвостом и слова лишнего не говорил? А так всегда есть, что вспомнить: и покусанную Полин, и как мы с тобой чай воровали…       — Я еще на корабле одного из матросов за борт выкинул, — не оборачиваясь, признался Макс. — Когда он сказал, что ты… Не красавец, в общем.       — Надо было раньше рассказать, — серьезно сказал Акира.       Макс все-таки посмотрел на него через плечо.       — Неприлично, конечно, но мне было бы приятно, — улыбнулся Акира. — Что ты так защищаешь мою честь.       Макс фыркнул.       — А сейчас неприятно?       — Приятно, — кивнул Акира. — Но на морду того придурка хотелось бы посмотреть.       Макс улыбнулся уголками губ. И Акира не утерпел — легко, почти неощутимо чмокнул так удачно подставленную щеку.        Зря, конечно.        Макс уставился на него, как будто Акира встал на голову прямо в лужу и сказал, что остается тут жить.        — Такие нежности… Не иначе как в лесу что-то крупное сдохло!        — Просто привыкаю к роли твоего мужа, — смутился Акира и первым шагнул под дождь. Раз уж визит в столицу начинался так по-дурацки, то посещение Такеши не стоило откладывать. Вот так вернешься в гостиницу помыться, а там уже стража дожидается. Или того хуже — пациенты.