Бамбук и светлячки

"Многие люди считают смерть чертой, за которой списываются все долги и закрываются счета. Благородный же человек и смерть не сочтет причиной для того, чтобы не выполнить свой долг." Из Поучений Отшельника с Высокой Горы

      Олаф проводил обреченным взглядом Акиру, который тихо прикрыл за собой дверь, и, вздохнув, уставился на Такеши.       — Мне извиниться?       — А ты считаешь, что виноват?       — Нет! — парень упрямо сжал губы. — Макс, правда, ведет себя недопустимо. Он должен охранять, а не развлекаться с другим. Вот если бы у меня был хозяин, я бы делал все правильно…       Перед этим взглядом просто невозможно было устоять. Спасибо Акире, объяснил, чего надо Олафу, и теперь Такеши знал точно, что в такие отношения ввязываться не готов. Тем более если Олаф считает, что нужно делать все по правилам, то есть, видимо, молчать и терпеть, даже если что-то не нравится.       — Скажу прямо, — Такеши собрался. — Олаф, ты очень милый, ты мне нравишься, и я рад был бы видеть тебя своим другом или любовником, но как охранника я тебя не хочу.        Олаф дернулся, как от удара, вскочил, закусывая губы.       — Ну и пожалуйста! — выкрикнул он. — Ты мне тоже не нужен! Я вообще просто так… Просто помочь хотел! А ты еще в любовники!.. Дурак ты и все только портишь!       Такеши досчитал до пяти, прежде чем отвечать. Он, конечно, и не рассчитывал, что Олаф будет в восторге от его решения, и теперь только больше уверился, что не ошибся.       — Наверно, так, — согласился он. — Но это не отменяет того, что мы с тобой даже не знаем друг друга.       — Да какое может быть «мы» после того, что ты сказал! — Олаф пнул столик так, что он опрокинулся. Посуда и остатки еды разлетелись по циновкам. Такеши остался сидеть. — Я думал, ты совсем другой, а ты просто притворялся, чтобы я тебе помог?! Гад, ненавижу тебя! Какой же ты… Ненавижу!       Олаф отбежал к окну, остановился, ткнувшись лбом в раму и обхватив себя руками. Плечи у него дрожали, и Такеши подозревал, что охранник плачет. Придерживаться своего решения становилось все сложнее.       Он тоже подошел, положил руки ему на плечи, обнимая.       — И не лезь ко мне теперь! — рявкнул Олаф. — Что, опять про дружбу говорить будешь?! Я тебе не верю! Ты все время мне врал!       — Пусть так, — снова не стал возражать Такеши. — Но ведь и ты не сказал мне, зачем приехал в Империю. И то, что я не спрашивал…       — Да потому, что это не твое дело! И тебя не… — Олаф снова шмыгнул носом, провел по лицу руками, вытирая щеки, резко обернулся. — А теперь это тебя точно не касается!       — Хорошо, — не стал спорить Такеши. — Если ты не хочешь говорить, это твое право. Надеюсь, однажды ты найдешь того, кому сможешь доверять полностью, и он станет для тебя смыслом жизни.       Олаф сжал кулаки, но не ударил, а наоборот, отстранился.       — И найду! — выпалил он. — Не все же такие двуличные гады, как ты!       Такеши не стал на это ничего отвечать, отвернулся, подбирая черепки разбитой посуды. Слышать упреки было больно, но в Олафе просто говорила обида и нельзя было принимать их близко к сердцу. Остынет и поймет, что не прав.       — Вот, значит, как? — холодно спросил тот. — Даже разговаривать со мной не хочешь?       — Тебе так кажется, — Такеши поднял бутылку с циновки, залитой вином. — И я боюсь, что все, что я скажу только сильнее тебя обидит.       — Ты еще и трус! — с горечью бросил Олаф. — И как я только в тебе так ошибся?!       — Должно быть, в тебе говорила жалость, — не удержался Такеши. Сгреб черепки в скатерть и вышел из комнаты.       Самому хотелось сделать что-то безрассудное, разбить что-то, закричать, но нельзя — хоть кто-то в ссоре должен держать себя в руках, он и так сказал лишнее.       Такеши вышел на крыльцо, забыв о холоде, и морозом обожгло щеки и руки.       Наверное, в глазах Олафа он и правда трус. Но если первое же непонимание привело к такой ссоре, то как бы они жили вместе? Такеши причинял бы ему боль, а Олаф молча терпел бы его любым? Трусом, гадом, лжецом… И все равно молчал, потому что так надо?       Нет, Такеши все еще был уверен, что поступил правильно. Вот только легче от этого не было даже ему самому. Он запрокинул голову, вглядываясь в колючие мелкие звезды, усыпавшие небо, и набираясь терпения. Все в порядке. И если Олаф после этого разговора найдет себе кого-то другого, Такеши его отпустит с легким сердцем… Если, конечно, новый кандидат будет этого достоин.       Он вернулся в дом.       Олаф сидел у стены, прижав ноги к груди и ткнувшись лбом в колени. Такеши остановился рядом.       — Я понимаю, что ты на меня сердишься, — начал он.       — А вот и нет! — отрезал Олаф, поднимая голову. Щеки у него раскраснелись, но блестящие глаза были сухими — и злыми. — Мне наплевать. И вообще я к тебе в охранники не хотел, это ты сам все придумал, и сам дурак! И в любовники я к тебе не пойду, потому что ты мне не нравишься и зараза. И теперь я иду спать, а если ко мне полезешь — побью веником! Все!       Он выбежал к себе, оставив Такеши лихорадочно думать и пытаться понять, чего же от Олафа ждать теперь!       Может быть, Макс мог это объяснить?       Но в комнате Кио его уже не было, а на кухне Такеши ждала только записка от Акиры и приоткрытое окно. Ну, хоть у кого-то праздник удался…       Такеши заварил чай и вернулся с ним в комнату, чтобы не смущать Акиру с Максом, когда они вернутся. Он успел выпить пару чашек, когда в комнату заглянул Акира.       — Прости, мы задержались… — смущенно начал он, но осекся, увидев пустой стол и пятна на циновке. — Что мы пропустили?       — Это мы с Олафом поговорили, — вздохнул Такеши и приглашающе указал на чайник.       — Спасибо, — Акира сел рядом, сверкая красными ушами, смотреть на него он как будто стеснялся. Смешной такой, будто Такеши не рад был его счастью! — И до чего договорились-то?       — Я сказал, что не готов взять его на службу, пока мы не знаем друг друга толком.       — А… Ну, это ваше дело, конечно, — выдавил из себя Акира и переглянулся с Максом застывшим в дверях. — Хотя я не понимаю, как тебе удалось удержаться.       Такеши пожал плечами. Обсуждать состоявшийся разговор не хотелось.       — Ладно, постараюсь с Олафом не ругаться в ближайшие дни, — заметил Макс и тоже подошел к столу. — Как-никак такая травма у ребенка.       — Нашел ребенка, — улыбнулся Такеши. — Сам-то поди на пару лет его старше.       — Младше, — поправил Макс с улыбкой, за которой так и чувствовался подвох. — На пару лет младше твоего папы. Просто охранники хорошо сохраняются, когда у них есть хозяин.       Такеши глотнул чая, запивая эту новость. Олаф и не подумал рассказать такие подробности. Или считал, что все о них знают и без того? В любом случае, это было еще одним аргументом в пользу того, чтобы не спешить с клятвой на всю жизнь.       — Я сам долго понять не мог, — развел руками Акира. — А вот папа как-то сразу догадался.       — Кстати, о папах, — заметил Макс небрежно. — Если вы собираетесь в деревню телепортом, сейчас самое время начать меня уговаривать. Пока я добрый.       — А ведь это отличная идея! — просиял Акира. — Мы тогда и на праздники успеем, и папу, может, в столицу заберем. И с некромантом долго общаться не придется. Такеши, ты как? Готов, если прямо с утра?       Вернуться домой. Снова посмотреть в глаза Рокуро, на этот раз зная, в чем его обвинить. Снова увидеть парящий над рекой призрак с протянутыми руками и искаженным болью лицом.       — Готов, — кивнул Такеши. — Если Макс не против и Олаф не затеет ссору, то пойдем прямо с утра.       — А что мне за это будет? — намекнул Макс.       — Конфеты, — засмеялся Акира. — А все остальное я и сам хочу…       Он глянул на Такеши и покраснел, как будто действительно сказал что-то неприличное. Зато Макс обрадовался, заулыбался, довольный, и Такеши снова вспомнил Олафа и свой сегодняшний отказ. А ведь мальчишка мог бы так же улыбаться, а сейчас… Плачет, наверно.       — Вот что, — Такеши поднялся, — давайте вы ляжете в моей комнате, а я к Кио пойду. Не возвращаться же вам сейчас через весь город в гостиницу.              Утро для Такеши началось с того, что Кио сдернул с него одеяло и трагично сообщил:       — Я умираю!       После этого Кио ткнулся в его плечо лбом и с надеждой спросил:       — Как ты думаешь, Макс будет по мне скучать?       Пришлось открыть глаза и вспомнить, что делают в таких случаях. Вариантов было не слишком много, но в любом случае пришлось вставать.       — Не будет, — сказал Такеши, осторожно выползая из-под зеленого Кио. — От похмелья не умирают, мы с Акирой проверяли.       — Вот черствый ты человек, — проворчал Кио, устраиваясь на освобожденном матрасе и натягивая на себя одеяло. — Мое сердце разрывается от неразделенной любви, а ты не хочешь меня пожалеть!       — Я тебе очень сочувствую, но от похмелья поможет не жалость, а чай господина Симидзу, — сказал Такеши, накидывая верхний халат и наскоро заплетая косу. — Потерпи немного, сейчас заварю.       Он вышел на кухню и остановился, увидев Олафа. Аккуратно одетый и причесанный мальчишка крутился между столом и очагом, то что-то помешивая в кастрюльке, то нарезая овощи. А еще в кухне было так чисто, что хоть пылинку найти было проблемой, и пахло вкусно.       — Доброе утро, — нерешительно поздоровался Такеши.       Олаф фыркнул:       — Кому как!       И тут же снова взялся за нож. Выглядело это угрожающе, хотя он всего-то покрошил морковку.       — Я не помешаю, если заварю чай?       — Это твой дом, можешь делать все, что пожелаешь, — отозвался Олаф. Тон его отчетливо предлагал сдохнуть.       Такеши осторожно пристроил чайник рядом с кастрюлькой, спросил:       — Помочь тебе?       Олаф громко фыркнул.       — Спасибо, обойдусь.       Такеши все-же не удержался, тронул его плечо, но Олаф сердито сбросил его руку.       — Если тебе что-то понадобится — только скажи, — вздохнул Такеши.       Олаф промолчал.       Такеши прислонился к стене, не зная, что делать дальше. Понятно было, что Олаф обижен. Но что делать, если тебя не хотят понимать да вдобавок отказываются с тобой разговаривать?       — Наверное тебе будет интересно узнать, что мы с Акирой собираемся сегодня поехать к моему отцу, — счел нужным предупредить он.       Олаф на мгновение замер, но потом снова фыркнул:       — Мне не интересно. И вообще делай, что хочешь, меня это не касается!       — Тебе виднее, просто я подумал, что ты будешь волноваться, если мы уйдем без предупреждения…       — Мог не думать! И вообще, — Олаф будто не мог подобрать слов и добавил только обличительно: — И вообще, у тебя чайник кипит!       — Тогда я не буду тебе мешать, — Такеши прихватил ларь с чаем и чайник и вышел из кухни.       Он заварил чай для брата и тронул его за плечо.       — Тебе лучше привести себя в порядок. Акира с Максом скоро встанут, ты же не хочешь встретить их в таком виде?       — А Макс здесь? — Кио резко сел и схватился за голову. — Ой, мамочка…       Такеши сунул ему чашку с чаем.       — Выпей. А я тебя пока причешу.       Пальцы сами помнили, как плести сложную косу, и обычно это умиротворяло и успокаивало Такеши, но не сегодня. На душе кошки скребли. А если они вернутся из деревни, а Олаф возьмет и сбежит куда-нибудь снова? Как можно жить с кем-то под одной крышей и ежеминутно причинять друг другу боль?       — Ай, Такеши, не дергай! — зашипел Кио.       — Прости, пожалуйста! — вот и брату больно сделал…       Такеши вплел в волосы ленту и закрепил косу на затылке парой шпилек.       — Максу понравится, — решил Кио, глянув на себя в зеркало. — Может, пойти его разбудить?       — Нет, конечно, — возмутился Такеши. — Где твои манеры?       — Я ему и без манер нравлюсь, — беспечно заявил Кио. — Он меня даже поцеловал… хотя, может, мне это приснилось? — задумался он.       — Тогда это был хороший сон, — кивнул Такеши. Сам он уснул ближе к рассвету и спал без снов. Хотя тоже не отказался бы, если бы Акира хотя бы во сне его поцеловал.       — Лучше, если наяву, — вздохнул Кио. — Макс же такой замечательный. Красивый и…       Такеши припомнил ночные откровения по поводу возраста, но выдавать замечательного Макса не стал. Предупредил вместо этого:       — Там Олаф на меня обижается, так что ты не обращай внимания, если что. Я сам виноват.       — Ты? — изумился Кио. — А поче…       — А вдруг Макс уже проснулся? — коварно сменил тему Такеши, и младший братец вылетел из комнаты так, словно его вымели веником.               В поместье в итоге отправились вдвоем. Ни Олафа, ни Макса взять с собой было нельзя, а Кио повздыхал, подумал и тоже решил остаться.       — Надо же присматривать за домом, — объяснял он, как будто кто-то тут еще чего-то не понимал. — По папе я тоже скучаю, конечно, но мы к нему как-нибудь потом… И вообще вы же не обидитесь, да?       Так что Акира подхватил под руку Такеши и за один шаг переместился с ним к папе домой. Вернее на крыльцо, а то мало ли что…       — Пап, ты дома? Извини, что я без предупреждения, но мы тут…       — Доброе утро, во-первых, — папа вышел навстречу. — И тебе тоже, Такеши. Рад, что ты уже здоров.       — Ваш сын — отличный целитель, господин Рейден, — поклонился друг. — И я очень благодарен ему. Но теперь нам нужна и ваша помощь.       — Не представляю, что я пока могу сделать, — папа покачал головой и пошел в комнату, поманив за собой гостей. — Возможно, Хизэши уже и понял опрометчивость своего поступка, но он пока не обращался ко мне за помощью, а пойти в суд без его желания мы не можем, ведь так?       Интонация подразумевала, что папа очень надеется, что ошибается.       — Перед тем, как упасть с коня, я видел призрак Коджи, — не стал ходить вокруг да около Такеши. — Правда, я тогда не знал, что могу видеть призраков и говорить с ними…       — Призрак?! Так это же все меняет! — довольно хлопнул в ладоши папа. — Ты хвалил моего сына за его таланты, а сам одарен богами не меньше. А Коджи какой молодец, что остался! Думаю, уже к вечеру мы сможем найти тело… Акира, поможешь… Хотя нет, лучше съезжу к судье верхом, а ты успеешь подготовиться к встрече с некромантом.       — Я уже и так готов, — пробурчал Акира. — В смысле, не готов, но что это меняет.       В Крайоре некромантия была под запретом. В Академии этой специальности, разумеется, не учили, да и вообще некроманты маскировались, как могли. Зато в Империи при каждом суде старались держать своего специалиста, который всегда мог узнать причину смерти, просто допросив тело. Это было удобно, но Акиру безумно раздражало.       То, что среди магов называлось «синдромом целителя», требовало помогать всем, не взирая на деньги и ущерб для себя. Когда Акира бывал рядом с некромантами, то подсознательно чувствовал, что у них есть какой-то свой синдром, требующий, чтобы как можно больше ныне живого легло, упокоилось и перестало дышать. Терпеть это было почти невозможно. Утешало одно — некромантов он должен был раздражать так же, как и они его.       — Все равно не будем спешить, — небрежно повел рукой папа. Даже простой жест в его исполнении завораживал своей танцевальной плавностью. — Господину Андо будет приятно думать, что я навестил его просто так, а о твоих способностях, Такеши, рассказал только потому, что это пришлось к слову. Кстати, не удивляйтесь, если я пришлю вам письмо.       Он снова улыбнулся — ни дать, ни взять кошка, обнаружившая в доме по случайности влетевшую туда птичку, и ушел переодеваться. Акира в очередной раз понял, как же он гордится отцом.       — Пойдем, — он повел Такеши в гостиную. — Давай расскажу, как пользоваться амулетом, который призраков обнаруживает. Заодно на Коджи и опробуешь.       — Так ведь я и так их вижу, — удивился друг.       — А другие — нет, — напомнил Акира. — А тебе для начала должны будут поверить господин судья вместе с некромантом. Папа, конечно, кого угодно убедит…       — Но важность деталей нельзя переоценить, — договорил папа, успевший сменить верхний халат. Ради встречи с господином судьей он как раз на детали не поскупился — халат насыщенного бордового цвета выгодно оттенял папину светлую кожу, вышитые на спине фениксы символизировали справедливость. Халат был таким новым, что шелк приятно похрустывал при каждом движении. Конечно, это было не очень удобно, но господин судья наверняка оценил бы, как ради него нарядились.       — А прическа? — поинтересовался Акира, с сомнением посмотрев на папину косу. Всем украшениям папа предпочел лишь витой золотистый шнурок.       — Я — зрелый мужчина! — папа сверкнул глазами из-за раскрытого веера. — Пусть знает, с кем связывается.       — Не думаю, что кто-то вообще заблуждается на этот счет, — засмеялся Акира.       — Очень на это рассчитываю, — согласился папа и с царственным видом вышел из дома, направлять господина судью на путь справедливого возмездия.       — Иногда я жалею, что совсем на него не похож, — признался Акира Такеши.       — Зато я рад, — улыбнулся тот. — Что можно не гадать, что стоит за каждым твоим жестом.       — В самом деле? — задумчиво спросил Акира. — Даже если я веду себя как круглый болван?       Такеши смотрел улыбаясь.       — В такие моменты ты мне особенно нравишься.       Акира не удержался и подошел ближе. Поймал его ладонь. Вроде только и хотел, что вложить в нее амулет для общения с призраками, но Такеши сам сжал его пальцы и улыбнулся так светло и радостно, что говорить о грядущем неприятном деле совсем расхотелось.       — Такеши, — вдруг не удержался Акира, хотя совсем не собирался этого говорить. — Я хотел тебя спросить. Только не подумай плохого, но, если Макс не будет против, ты согласишься стать моим любовником?       Такеши ахнул и зажал себе рот ладонью. И не ответил.       — Зря я спросил, да? — нервно уточнил Акира. — Прости. Просто подумал, вдруг ты этого ждешь…       — Конечно, жду, — тихо сказал тот. Но не так радостно, как можно было ожидать. — Но прости…       Акире захотелось провалиться от стыда под землю. Вот какой бес его за язык только дернул?!       — Нет, это ты прости. Я не должен был предлагать такое в таком виде. Давай забудем, ладно?       — В каком еще виде? — одернул его Такеши. — Дело вовсе не в тебе!       — А… — растерялся Акира. — А в чем тогда? Если ты волнуешься из-за Макса, то потому я и сказал о нем…       — И не в Максе дело, — Такеши снова сжал его пальцы. — Для меня такая радость твое предложение… И мне очень больно отказывать. Но если я его приму, я еще больше обижу Олафа.       Акира невольно улыбнулся. Вот так вот тебе отказывает потенциальный любовник, а ты можешь только посочувствовать, потому что он хочет сделать так, чтобы хорошо было всем. И что-то в этом есть определенно знакомое.       — Хорошо, Олафа обижать не будем, — кивнул Акира. — Будем заниматься базовым курсом общения с духами.       — Но ты точно не сердишься? На меня?       — Такеши, на тебя рассердиться — это надо очень постараться, — Акира коснулся губами щеки друга. — Разбирайся с Олафом, я вообще никуда не спешу и пропадать из Империи не собираюсь. Мы все еще всё успеем.       — Спасибо, — выдохнул Такеши. — Тогда да, что там с духами?       — Значит, перед тем, как общаться, смотришь не на духа, а на амулет, — Акира вытащил еще и старую тетрадь с конспектами. — Если кольцо раскачивается — смотришь на амплитуду. Чем она будет больше, тем сильнее дух, и тем больше проблем может доставить. Если ходит кругами, то все вообще идеально. Сильный призрак, но как это сказать… Достигший духовных высот при жизни, так что можно не бояться и вступать в разговор. А вот если руку дернет хоть чуть-чуть вниз — это проблема. Закрываешь глаза и уходишь, не реагируя ни на что.       — Как у вас в Крайгьеле хорошо разбираются в призраках, — Такеши подбросил амулет на ладони, обхватил тонкими пальцами. — Так маги с ними все-таки общаются?       — Нет, — Акира качнул головой. — Но с теми, что тянут амулет вниз, таки приходится разбираться.       — И как?       — Ну…       Вспоминать тот практикум не очень хотелось. Связываться с призраками, даже пусть в безопасной обстановке аудитории, не любил никто. Но ведь академически образованный маг должен уметь и это, и вот уже гаснут лампы в небольшой мрачной комнате, и профессор сдавливает в руке кристалл-ловушку. «Сим освобождаю и даю волю…» И вот уже щеки касается что-то холодное, и смех слышишь не ушами, а всем телом. Изнутри поднимается страх, беспричинный и бессмысленный, но от этого не менее ощутимый. Рывок за запястье, и тут же еще один, — серебряная цепочка будто наливается свинцом, больно врезается в кожу.       Хочется бежать, и да, это спасет, но так ты не поможешь людям… Ну, и зачет не поставят. Так что мел из сумки, защитный круг на полу, и ловить то, что нельзя увидеть. А что делать, такая профессия.       — Не самое приятное занятие, — признался Акира честно. — Некоторых призраков боишься как-то само собой, мозг в этом не участвует. Будем надеяться, Коджи будет не третьего типа.       — Да уж, — Такеши устроился поудобнее и принялся читать конспект. — Шкала Амертона, классификация Обрариуса… Как можно говорить о такой интересной теме так скучно?!       — О, это еще ты анатомию не видел! Вот где сумели все интересное убить академическим занудством.       — Не представляю себе интересную анатомию, — вздохнул Такеши. — Но тебе виднее, конечно.              Письмо от папы прилетело часа через два. Учитывая, что до местного суда можно было добраться спокойным ходом максимум за полчаса — папа вложил порядком личного обаяния в оставшееся время.       «Дорогой сын, — было выведено безупречным папиным почерком на бумаге с гербом местного суда, что поневоле как-то нервировало. — Надеюсь, моя просьба не удивит тебя и не оторвет от более важных дел, но вопрос не терпит отлагательств…»       Акира ради порядка пробежал глазами оставшиеся строки и пояснил для Такеши:       — Папа просит быть тут к часу пополудни. Не торопится он! Успеем еще чаю выпить.       Они успели прикончить два чайника. Такеши нервничал, и пришлось снова взять его за руку.       — Ну что ты? Все будет хорошо.       — Я знаю, что это будет справедливо, — серьезно сказал Такеши. — Но мне больно думать, что испытает мой отец, когда я отберу у него того, кого он любит.       — Уже, наверное, не очень, — махнул рукой Акира. — По идее, приворот уже должен развеяться…       Такеши поднял на него удивленный взгляд.       — Какой приворот?       — А я думал, ты знаешь, — удивился Акира. — Рокуро подмешивал твоему отцу приворотное зелье в чай. Мы с Максом его подменили, пока были тут.       Такеши закрыл лицо ладонями и выдохнул со стоном:       — Боги и богини, спасибо, что не лишили моего отца разума! — он опустил руки, смущенно глядя на Акиру. — И спасибо, что так заботишься о нашей семье. Не представляю, как отблагодарить тебя за помощь…       — Да что я? — Акира тоже смутился. Благодарности с его точки зрения он совершенно не заслуживал. — Это все папа, на самом деле. Он-то сразу обо всем догадался, только доказать ничего не мог.       — И почему я сразу не обратился к нему за советом?!       Такеши явно решил, что он один во всем виноват, пришлось на всякий случай дернуть его за косу.       — Не увлекайся. Не можешь ты один отвечать за весь мир.       — Сам додумался? — прищурился Такеши.       — Нет, наставник Симидзу подсказал, — со смешком признался Акира. — Так-то я тоже… О, едут.       Он поежился. Присутствие некроманта ощущалось издалека — еле уловимым душком тлена, неестественным покоем и желанием всех этим покоем одарить, чтобы лежали себе тихо… мертвые.       — Такеши, будь другом — если я начну вести себя, как Олаф, дашь мне по голове? Желательно — больно.       — Все так серьезно? — друг тоже встал, поправил халат и убрал чайник с чашками. Они же только что прибыли, как-никак. — Ладно, договорились. Только не обижайся потом.       — Было б на что, — Акира выдохнул и попытался взять себя в руки. — Утешает одно — некроманта я злю не меньше.       К счастью, в дом папа зашел один и, только перешагнув порог, позволил себе довольную улыбку.       — Какой приятный человек все-таки господин Андо, — сообщил он вслух. — И так переживает за жителей нашего уезда.       Акира зажал себе рот, давя хохот, который точно был бы некстати. Испортишь еще папе всю хитрую комбинацию!       — Так что мне буквально пришлось вас вызвать, — драматически сообщил отец. — А теперь еще поедем туда, где Такеши видел призрака. Акира, ты остаешься дома, и не спорь.       Не спорить было нелегко. Там же некромант! И оставить родных и любимых наедине с этим чудовищем?! А еще судьей и десятком стражников… Но все-таки!       — Тебя уже пора бить? — уточнил Такеши.       Акира вздохнул.       — Ладно, но если с вами что-то случится, они все тут пожалеют.              Без Акиры Такеши снова почувствовал себя неуверенно. А что если у него ничего не получится? Что если не найдется тело, и Такеши не сможет доказать никому преступление Рокуро?       — Да вы не волнуйтесь, господин Ясуда, — будто прочитав его мысли, сказал некромант, господин Цутия. — Будет хоть косточка, и мы с ним поговорим.       Он улыбнулся такой неприятной, леденящей улыбкой, что Такеши разом понял, почему Акира не любит некромантов.       — Такеши, дорогой, — папа Акиры придержал лошадь, чтобы поравняться с ним, и господину Андо пришлось сделать тоже самое. — Я вдруг вспомнил одну вещь, но не уверен…       Он прижал край веера к губам и опустил взгляд, показывая, что может ошибаться.       — Мне кажется, с тобой приключился один неприятный случай, пока твой отец уезжал к сестрам со своим супругом…       — Вы о том случае, когда мне стало дурно? — уточнил Такеши, которому стало не по себе от внимательного и цепкого взгляда судьи. — Я не хотел бы ни на кого наговаривать…       — Но тебе есть, что сказать? — подбодрил папа Акиры.       — Мне говорили, что ядовитая трава попала в мой чай по ошибке, — сказал Такеши. — Что я сам мог ошибиться и заварить что-то не то… Но я знаю точно, что ошибки не было.       Папа Акиры бросил взгляд на господина Андо.       — Бывают ли такие совпадения?       Господин Андо покачал головой.       — Да, если так, мотивы супруга господина Хизэши совершенно понятны, но мне опять не в чем его обвинить.       — Да, Рокуро мог забыть свои травы в чайнице просто по неосторожности, — согласился господин Рейден, и судья засмеялся:       — Именно так они все и говорят, уж не сомневайтесь. А если бы я приказал его пытать и он бы умер под пыткой, так и не сознавшись, мне и самому грозила бы такая же смерть. Нет, господин Рейден, риск был слишком велик.       Господин Цутия ехал чуть в стороне и улыбался. Разговоры о смерти его явно радовали или зима была по вкусу, этого Такеши понять не мог, но старался держаться подальше, сжимая в одной руке амулет Акиры. И хорошо бы призрак встретился им поскорее!       На берегах реки лежал снег, он же припорошил и сухие листья тростника, но темная вода все так же тихо и неуклонно текла к морю. Такеши осмотрелся. Кажется, в первый раз он заметил Коджи там, где ивы низко наклонялись над широкой заводью. От них он и летел.       — Если призрак был здесь, то дальше лучше идти пешком, — посоветовал некромант и первым спрыгнул на землю. Выглядел он чуть постарше судьи, а его борода и усы были совершенно седыми, но двигался так легко, словно возраст не имел для него никакого значения. — Лошади могут нервно реагировать на мертвых. Хотя, казалось бы, чего их бояться?       — Да, — отозвался Такеши, чтобы хоть что-то сказать, и тоже спешился. Глубоко вздохнул, поежился от холода и зашагал к ивам, нарушая белизну поля цепочкой следов. А потом он увидел.       Коджи летел прямо к нему — над водой, над берегом, над полем… Такеши опустил взгляд, накинул на руку цепочку амулета, взял, как показывал Акира. Кольцо заходило из стороны в сторону, кажется, даже шире, чем с покойным господином Масаши. Ну, так Коджи и не сам умер.       — Это означает, что призрак здесь, — объяснил Такеши для всех, кто следил за ним с дороги. Он по-прежнему не поднимал взгляд от снежного ковра, и чем дальше, тем сложнее становилось это терпеть. Особенно когда казалось, что призрак вот-вот протянет руку и дотронется… Хотя в конспекте Акиры прямо указывалось, что этот тип призраков никак не может физически воздействовать. — И с ним можно попробовать говорить.       — Будьте так любезны, — вкрадчиво попросил господин Цутия. — Спросите, где его тело.       — А вы не чувствуете мертвецов?       Скорее всего вопрос был невежливым, но Такеши просто не мог его не задать.       — Милое дитя, — некромант снова улыбнулся. У него были странно светлые, словно подернутые инеем глаза. — Ты правда думаешь, что в мире есть места, где никто никогда не умирал бы? Это поле, эта река так полны смертью, что где уж тут разглядеть еще одну?       Такеши поспешно перевел взгляд на призрака. Его общество точно было приятнее!       — Коджи, — выдохнул он. — Прости, что заставил тебя столько ждать и позволь помочь тебе обрести покой.       Краем глаза он увидел одобрительный кивок господина Цутия.       Коджи тоже опустил голову.       — Будь добр, помоги мне в последний раз? — попросил Такеши. — Скажи, где мне искать твое тело?       Призрак покачал головой. Еще и для верности развел руками.       — Ты не скажешь?       Коджи раскрыл рот, и из него хлынула вода. Такеши отступил на шаг и лишь после этого сообразил, что воды на самом деле и не было.       — Ты утонул? — догадался он.       Коджи помотал головой.       — Тебя… Утопили?       Кивок.       — Это был Рокуро?       Еще один кивок.       — Далеко отсюда?       Коджи махнул рукой в сторону ив.       — А потом?       Коджи замер, не двигаясь с места. Потом снова махнул рукой в сторону ив.       — Идти туда? — Такеши повернулся к господину Андо. — Показывает на ивы.       — Придется ехать до моста, чтобы перебраться на ту сторону, — вздохнул тот. — Надеюсь, там он сможет указать точнее.       — Призраки делают это охотно, — довольно зажмурился господин Цутия. — Если в самом деле хотят обрести покой.       — Коджи, — снова посмотрел на призрака Такеши. — Ты подождешь нас на том берегу?       Призрак кивнул.       — И Коджи, — не удержался Такеши. — Мой отец не променял тебя на Рокуро. Не держи на него зла.       Призрак остановился. Тряхнул мокрыми распустившимися волосами, из уголка губ на грудь сбегала струйка воды, и жаль парня было чуть не до слез. Ведь мог бы еще жить, если бы не родной брат!       — Ну что вы, господин Такеши, — некромант стоял рядом и улыбался. — Мертвые тоже счастливы по-своему, если у них все правильно. Вы уж мне поверьте.       Коджи покачал головой и медленно полетел через реку на другой берег. Обещание некроманта его явно не утешило. Такеши, впрочем, тоже не помогло, и с тяжелым сердцем он зашагал обратно к страже и лошадям.       — Ваш друг целитель сказал бы, что помогать надо стремиться живым, — продолжил некромант вкрадчиво. — Любой ценой, но лишь пока они живы. За все, что потом, отвечать уже таким, как мы с вами.       — Мне не очень приятна эта тема, — признался Такеши вслух, следя за тем, чтобы голос его звучал примерно так же, как если бы он признавался, что не любит дождь. — Коджи был куда лучше, чем Рокуро, и мне жаль его.       — Я понимаю, — некромант улыбнулся. — Но это проходит.       До моста и от моста до ив добирались на рыси, и кони, поначалу охотно бежавшие, у деревьев начали замедлять шаг, а потом и вовсе встали как вкопанные.       — Ну, наша с вами очередь, господин Такеши, — нетерпеливо потер руки некромант. Его выцветшие глаза блестели молодо и радостно. — Вы можете остаться рядом даже во время ритуала, вам не повредит. Остальным же я приближаться не советую.       — Но издалека-то посмотреть можно? — улыбнулся господин Рейден. — Так редко приходиться видеть магов вашего направления за работой.       — Разумеется. Главное — не подходите, а то мало ли что… Хотя вряд ли зрелище покажется вам симпатичным.       Стоит ли говорить, что Такеши это обещание тоже ни капельки не вдохновляло? Но выбора не было, приходилось идти до конца. А сейчас — туда, где над рекой стоял Коджи, едва заметный среди густого сплетения опускающихся к воде веток.       — Он говорит, это было здесь.       — Ну что же, отлично, — некромант шагнул к самому берегу, сминая заледеневшую траву и в любую секунду рискуя соскользнуть с края прямо в воду. — И кто у нас тут? Идите сюда, мои хорошие, вас здесь никто не обидит…       Испуганно всхрапнули, затоптались лошади, что-то успокаивающее забормотали люди, а на воде закачался первый скелет — крошечный белый остов рыбки. Их поднялось еще несколько, пустые панцири улиток, еще мелкие косточки, не понять чьи — лягушки, тритоны? И вот, наконец, вдалеке под водой проступили очертания человеческого черепа. Он приближался, и стало видно, что мертвец идет к берегу, держа перед собой опутанные водорослями и илом руки, так, словно растения их и связывали. Коджи отвернулся.       — Вот и он, красавец, — некромант довольно коснулся плеча скелета. — Пойдем, хороший мой, укажешь нам своего убийцу. А остальные — спать!       — Прости, что потревожили, Коджи, — все же не утерпел Такеши. — Обещаю, что тебя похоронят со всеми традициями, чтобы ты обрел достойное посмертие.       Призрак качнул головой.       — Пойдем, милый, пойдем, — господин Цутия поманил мертвеца за собой, туда, где в стороне ждали господин Рейден с судьей.       — Огласки, к сожалению, не избежать, — заметил папа Акиры, когда они подошли достаточно близко, чтобы услышать друг друга. Если его и пугал мертвец, виду он не подавал. — Придется провести его через деревню, все увидят.       — И что же, пусть смотрят, — улыбнулся некромант. — Полезно знать, что случается с тобой после смерти.       — Для меня будет предпочтительнее, если сын позаботится о традиционном похоронном обряде и принесет мой прах в семейную усыпальницу, — ровным тоном ответил господин Рейден.       — В таком случае вас никак нельзя будет вернуть, — напомнил некромант.       — Поверьте, меня не за чем будет возвращать, — улыбнулся господин Рейден.       Судья посмотрел на него, погладил усы и обратился к Такеши.       — Господин Ясуда, лошади не подпустят мертвеца близко. Боюсь, вам с господином Цутия придется пройтись пешком до поместья вашего отца.       — Отчего же не пройтись в такой компании, верно, господин Такеши? — улыбнулся некромант.       Ничего не оставалось, как согласиться.       Народ в деревне провожал их процессию испуганным молчанием. Задавать вопросы и останавливать некроманта, ведущего рядом с собой скелет, не хотелось никому, но Такеши чувствовал взгляды в спину и оттого не мог не думать, сколько лет еще их семья будет на слуху из-за такого скандала. Подумать только — убийца в доме! Одна радость, что Кио решил остаться в столице и не шел сейчас рядом, сгорая от стыда, как Такеши. Кио и был не при чем, это бремя висело только на нем, только его вина была в том, что Коджи не получил упокоения раньше.       От реки до деревни было рукой подать, и не хотелось думать о том, что Коджи вот так умер… был убит в шаге от человеческого жилья и помощи. Сейчас призрак парил чуть впереди своего скелета, вглядываясь в лица людей. А те спешили убраться подальше от такой процессии. Захлебывались истерическим лаем собаки. Бежавший по своим делам серый кот замер, изогнув спину и распушив хвост, потом молнией взлетел на ближайшую крышу и уже оттуда зашипел испуганно и зло.       — Все в порядке, — повторяли стражники, то отвечая на вопросы, то предупреждая их. — Не стоит волноваться, идет обычное расследование. Не подходите близко к покойнику и уберите детей, растащат еще ценного свидетеля по косточкам!       Дети действительно смотрели на ходячий скелет без страха, но с огромным любопытством. А вот мечтательно улыбающийся некромант разом заставлял их забывать об интересе и прятаться не хуже давешнего кота.       Когда проходили мимо бывшего дома Коджи, призрак только отвернулся и ускорил шаг. С порога смотрела его мать, разом постаревшая и потерянная. Муж увел ее, закрыл дверь, и вряд ли кто-то услышал, что она плачет.       Потом, сопровождаемые уже не только стражниками, но и деревенскими жителями, добрались до усадьбы. Если бы Такеши мог еще что-то чувствовать, он был бы рад снова видеть родные стены, но все, на что он сейчас мог обращать внимание, была спина Коджи в выцветшем, когда-то синем, халате и прилипшие к ней мокрые черные волосы.       Мертвец уверенно прошел через сад, поднялся на веранду, но перед дверью остановился, и господин Цутия тут же оказался рядом, погладил ладонью по костям, где когда-то было плечо.       — Они не очень сообразительные, мои мертвенькие, — доверительно сказал он Такеши. — Вот и этот красавчик чует, что убийца где-то рядом, а как пройти — не знает. Ничего, сейчас мы ему поможем…       — Давайте все-таки сначала зайдем мы? — внезапно решил Такеши. — Мой отец — пожилой и не очень здоровый человек. Представьте, что с ним будет, когда он увидит это.       Некромант поднял брови, как будто его чем-то очень сильно удивили, помолчал, потом кивнул.       — Ах да, я иногда забываю, как сложно бывает с живыми. Конечно, идите, господин Такеши. Нам-то спешить особо некуда.       — Лучше мы вдвоем, — господин Рейден оказался рядом и успокаивающе погладил Такеши по плечу. Примерно, как господин Цутия скелет. — Вы позволите, господин Андо? Хизэши мой старый друг, думаю, ему будет легче, если в самые сложные минуты с ним будут близкие люди…       Господин Андо кашлянул, покосился на некроманта, снимающего со скелета налипший по дороге сухой листочек — как заботливый отец, поправляющий любимому сыну одежду. Посмотрел на замерших в ожидании стражников и соседей, столпившихся у забора.       — Думаю, в том беды не будет, — кивнул он. — Только поспешите. Дело нас ждет долгое, суд, и еще погибшего упокаивать…       — Всегда-то вы торопитесь, — вздохнул некромант.       — Разумеется, господин Андо, — кивнул господин Рейден, и Такеши толкнул входную дверь.       Отец неслучайно не обращал внимания на волнения за стенами — он сам о чем-то ругался с Рокуро.       — Ты позволяешь себе… — увидев сына, он осекся на полуслове. — Такеши? Ты вернулся?       За полгода он изменился почти до неузнаваемости. Постарел, осунулся и словно бы опустился — ведь прежде никогда не позволял себе ходить по дому в таком заношенном халате и кричать на кого-то.       — Здравствуй, папа, — проглотив ком в горле, сказал Такеши.       Отец подошел ближе, сжал его плечи, заглядывая в глаза.       — Поправился? — он обнял Такеши, дрожащей рукой погладил по голове. — Вот радость…       Такеши посмотрел поверх его плеча на Рокуро. Тот глядел прищурившись, недовольно, сложив руки на груди, словно показывая, что не рад нежданным гостям.       — Хизэши, — окликнул господин Рейден. — Не время радоваться. Страшную весть я принес в твой дом…       Отец отпустил Такеши и растерянно посмотрел на них с господином Рейденом.       — Что-то с Кио случилось?       Такеши помотал головой и решил не оттягивать неизбежное.       — Папа, помнишь, что я говорил о Рокуро?       — Ты опять?! — фыркнул тот. — Нашел того, кто тебе поверил, и теперь будете вдвоем на меня клеветать?!       — Нашел, — Такеши кивнул, мельком глянул на Коджи. Тот стоял у стены, сжав бледные руки, и не отрываясь смотрел на брата. — И это не только господин Рейден, нет. У меня есть еще один свидетель. Он рассказал мне интересную историю…       — Да, начинается! — поморщился Рокуро. — В чем бы ни обвинить, лишь бы меня крайним выставить!       — Но ведь ты там был, — тихо сказал Такеши. — Весной пошел на реку с братом.       Сейчас он смотрел на Коджи и говорил за него, то, что призрак не мог сказать сам.       — Вы все утро собирали травы. Обычно ты не ходил с братом, но тут пошел, наверно, с самого начала все задумал, да? Но не решился. А вот потом, когда вы вышли к реке, ты понял, что сегодня или никогда, так? Мой отец уже собирался сделать предложение — вот только ему, а не тебе…       — Ты все… — Рокуро подавился криком, закашлялся, прижимая кулак к груди. — Ты все придумал! Ты не можешь ничего знать!       — Я могу, — покачал головой Такеши. — Мне рассказал один призрак, который жил в ивах у реки, но пришел сюда с нами.       — Такеши? — отец смотрел растерянно и непонимающе. — Ты, правда, утверждаешь, что Рокуро убил… Коджи?       Пауза перед этим именем показывала, что папа до сих пор не забыл талантливого юношу, которым увлекся когда-то. Или которого даже любил?       — Это утверждает не только он, — очень кстати вступил господин Рейден, и Такеши почувствовал себя так, словно с его плеч сняли тяжелый груз. — С нами некромант и собственно труп.       — Не верю! — Рокуро распахнул дверь, и скелет шагнул ему навстречу, заключая в объятия, как давно потерянного родственника.       — Умница мой! — порадовался господин Цутия. — Нашел!