Бамбук и светлячки

Собираясь вступить в брак, благородный юноша, помни, что тебе придется всю жизнь нести ответственность за честь уже двух семей, и если не считаешь себя способным вынести это бремя, то лучше откажись сразу. Из "Наставлений молодому имперцу, начинающему семейную жизнь"

      За городом снега тоже не было. Поля кругом тянулись буро-черные, пока под ковром пожухшей травы, но Такеши знал — стоит проглянуть солнцу, и память о недолгой зиме исчезнет под первой пробивающейся травой. Немного ждать осталось, еще какой-то месяц. Дороги тоже были почти сухими — и без того чистые и ровные, особенно вблизи столицы, они подсохли, и лишь местами попадались неглубокие лужицы.       — Повезло, что дождя нет, — заметил он, оборачиваясь к Хельге. Невеста ехала рядом, уверенно сидела в седле и за нее точно можно было не переживать. А вот за папу, когда Такеши их будет знакомить, — тут да.       — Повезло, — согласилась Хельга. — А еще повезло, что у вас зима неправильная. У нас в горах бы сугробы по пояс лежали.       — Прямо по пояс? — не поверил Такеши. Сложно было представить, что где-то выпадает столько снега. И куда он потом девается, когда тает? Там же все затапливать должно?       — Вот до сюда точно, — Хельга наклонилась к гриве коня, провела на нем воображаемую черту — выше передних ног. — Поэтому путешествовать лучше всего на лыжах. А так, как у вас, у нас где-то осенью.       — Хочешь вернуться домой?       Хельга задумалась, глядя перед собой на почти пустую дорогу. Дело шло к вечеру, и прохожих-проезжих попадалось все меньше.       — Знаешь, наверно, не очень. Мы всегда как-то особняком жили. Папа с деревенскими не очень общался, он же уезжал надолго, а пока он с хозяевами путешествовал, его друзья все поумирали. Мама тоже общительностью не отличается, сам понимаешь. Так что нечего мне там делать, — она снова потрепала коня по шее. — Ну что, проедем рысью еще немного?       — Можно, — Такеши тронул поводья, поторопил своего коня, заставляя подняться на рысь. Не ездил он давно — все полгода, что провел в абсолютной темноте, но, как оказалось, тело еще помнило былые навыки. Хотя, конечно, ноги завтра обещали болеть. — Тут скоро городок должен быть, думаю, там заночуем. Особо торопиться нам некуда.       На начало поездки вообще грех было жаловаться. И с погодой повезло, и лошадей господин Такэда дал славных, так что путешествуй себе да наслаждайся. Несколько дней пути наедине с любимой — чего еще желать? Если не вспоминать о ее матери-некромантке, конечно...       Городок на пути оказался совсем маленьким, впору назвать деревней. После столицы — совсем провинциальный и ничем не примечательный, кроме храма какого-то мелкого местного божка, куда они с Хельгой даже не стали заходить — ей было неинтересно, а Такеши устал. Зато с гостиницей повезло. Постояльцев в ней было совсем немного и каждому были рады, как родному, так что их с поклонами проводили в чистую комнату, вручили чайник чая и выдали стопочку халатов, чтобы уважаемые путешественники могли освежиться с дороги в купальне. И туда даже можно было сходить исключительно вдвоем.       — И никто подглядывать не будет? — задумчиво уточнила Хельга.       — Не волнуйся, милая, — успокоил Такеши, — ты же слышала, я предупредил хозяйку, что мы обручены, так что она предупредит других постояльцев, что купальня занята.       Хельга посмотрела на него внимательно.       — И они не полезут к нам?       — Кто же будет мешать семье? — удивился Такеши.       — Семье, — повторила Хельга, не сводя с него взгляда. С того раза, как она раскрыла свою тайну, в купальню они вместе не ходили, и Такеши уже начинал сомневаться, видел ли свою невесту в первозданном виде или все это только приснилось в одном из волнующих и, в последнее время, довольно частых снов. А еще он сильно сомневался, что оказавшись в купальне теперь, сможет удержать себя в руках и не переступить границ приличия.       — Тогда пошли скорее! — Хельга сама потянула его за рукав. — А то уже совсем темно... и скоро спать ложиться!       — Конечно, — согласился Такеши. — Нужно выспаться как следует, завтра рано вставать.       Взгляд, которым одарила его Хельга, ясно дал понять, что выспаться не получится. Такеши взглядом ответил, что не боится трудностей.       В купальню ввалились, раздеваясь на ходу. Какие уж тут границы приличия — с варварской страстью...       Может, и не стоило так торопиться, да и наставления предписывали насладиться каждым моментом первой близости, но как устоять, когда девушка сама срывает с тебя пояс и халаты и льнет к тебе, будто изголодалась по ласке? Только и можно, что дать ей то, чего она хочет. А не спешить можно и потом, на второй, а лучше третий раз...       — Красивый такой, — выдохнула Хельга, обнимая его немногим позже, когда они, наконец, забрались в воду, как следует насладившись друг другом. — И шрамов совсем нет...       — Это хорошо или плохо? — шепнул Такеши, ловя губами розовую, нежную мочку ее уха.       — Непривычно, — призналась Хельга. — Мужчина должен быть большим и могучим, чтобы победить зверя и сделать дочку. А ты другой… но дочек сделать сумеешь, — засмеялась она.       Такеши не нашел, что сказать на такой странный комплимент.       — Ты тоже совсем не похожа на наших женщин, — осторожно заметил он. — Здесь редко кто говорит то, что думает.       — А ты скажи.       — Что? — удивился Такеши.       — Что думаешь сейчас, — подняла голову Хельга и посмотрела ему в глаза. И как тут было не сказать правду?       — Сейчас хочу увезти тебя куда-то, где будет безопасно. Чтобы не бояться за тебя и жить спокойно, ни о чем не беспокоясь, — признался Такеши.       — Но мы не можем, да? — поняла Хельга.       — Не можем, — он прижал ее к себе покрепче и поцеловал в лоб. — Я не оставлю Кио.       — И Акиру?       — И Акиру, — кивнул Такеши. — Хотя он, наверное, мог бы уехать с нами.       Хельга вздохнула, поудобнее устраиваясь у него в руках.       — Это так странно. Если бы моя мама не вернулась сюда, все было бы намного проще. Но тогда мы бы не встретились.       Такеши и сам думал об этом. О том, как переплелись их судьбы и как, должно быть, богам было интересно ими играть. Хотелось только знать, повезет ли им дожить до конца игры...       — Давай не будем об этом думать? — предложил Такеши, снова целуя Хельгу. — Нам пора уже освобождать купальню и ложиться спать.       — Вместе? — уточнила Хельга.       — И даже под одним одеялом, чтобы не замерзнуть, — кивнул Такеши.       Улыбка, с которой посмотрела на него Хельга, намекала, что замерзнуть ему не дадут.              В столице этот вечер проходил не настолько счастливо, но тоже интересно. Акира взялся писать письмо другу, которого надо было обрадовать новостью о помолвке. Сам Кио три раза начинал писать, но каждый раз сбивался на цитирование стихов, потом говорил, что получаются глупости. И спустя три выброшенных листа за кисть пришлось браться Акире.       “Дорогой Такеши, твой брат проявил… Хотел написать “здравый смысл и практичность”, но это вряд ли, потому что он решил стать мужем императора…”       — Это почему это у меня нет здравого смысла?! — возмутился Кио, заглядывая через плечо Акире. — По-моему, я поступаю очень продуманно!       — Да, вот только тебя могут убить вместе с супругом, — напомнил Акира.       — Не слушай этого пессимиста, — отмахнулся Макс. — Если тебе действительно нравится его величество, иди замуж… Или куда там тебя позвали.       Акира со вздохом отложил кисть, понимая, что безнадежно потерял мысль. Придется начинать письмо сначала, да и вся последняя строчка ушла вниз. Точно надо переписывать, а ведь и так уже ночь. Пока Кио вернулся из дворца, пока поделился впечатлениями — уже и стемнело, и вот теперь они сидели в гостиной при лампах, и Акира пытался изобразить приличный каллиграфический стиль. Увы, тут его боги талантами явно обделили.       — Меня позвали не просто в мужья, а в императоры-соправители, я ведь уже говорил, — в очередной раз повторил Кио. Поначалу у него это получалось гордо и испуганно, теперь — просто с недоумением. И точно так же он смотрел на украшавшее его руку кольцо с печатью.       Император не стал ждать, пока они вступят в брак официально, и выдал Кио все полномочия сразу. В общем, если мелкий теперь предъявлял эту печать, это значило, что говорит он от имени императора, и слушаться его надо ровно так же. И это ведь еще до всех церемоний!       — Я все равно не понимаю, — покачал головой Макс. — Если императоры вроде как родственники богов, а ты… У тебя в родне божества были?       — Будут, — объяснил Кио терпеливо. — Меня отведут в храм — помнишь, тот, что я тебе еще до праздников показывал? — и там будет церемония, где я вроде как появлюсь на свет заново. Даже имя сменить придется…       — На какое? — теперь уже интересно стало и Акире. — Выбрал уже?       — Буду думать, — пообещал Кио. — Хочется что-нибудь красивое и со значением. Хотя “император Кио” звучало бы здорово.       — А какие варианты есть? — деловито спросил Макс. — Какие императоры уже были?       — Ну, вот отцом господина Сёму был император Момму, — принялся перечислять Кио. — А его отцом — Тэмму. А перед ним… — он задумался, припоминая, — император Дзюннин, император Ниммё… Дальше я историю плохо помню, теперь учить придется, — вздохнул он.       — Только не переименовывайся в Дзюннина! — попросил Макс, прикладывая руки к груди. — Я ни за что не запомню и ни за что так тебя называть не буду!       — Ты все шутишь, — Акира не удержался от улыбки. — А имя выбрать совсем не так просто, как кажется. Вот смотри.       Он придвинул ближе письмо, которое окончательно решил считать черновиком.       — Так пишется слово “дуб”, — он изобразил иероглиф. — Читаться это будет “тан”, вроде все хорошо, нормальный иероглиф, можно в имени использовать…       — И в чем подвох? — сразу догадался Макс.       — А в том, что если к нему дописать этот, — Акира дорисовал, — получится неприличное ругательство. Даже часть ругательства в имени императора использовать нельзя, потому как императора должны уважать, а не смеяться над ним. Плюс надо выбирать достаточно возвышенные значения — типа небо, земля, звезды...       — О, я Такеши спрошу! — решил Кио. — Он в этом точно разбирается, поможет подобрать что-нибудь красивое и со значением. Боги и богини, я сам не верю, что согласился!       — А чего ж тогда? — Макс придвинулся поближе к Кио, обнял его, и Акире пришлось напомнить себе, что он сам хотел, чтобы Макс встречался с кем-нибудь еще. Ну, и вообще теперь Кио отказывать нельзя. У него есть аргумент с печатью.       — Все так изменится, — Кио с готовностью ткнулся носом в домашний халат Макса. — Мне придется переехать во дворец, командовать там всеми, заниматься государственными делами — а я понятия не имею, что это за дела! — общаться с Кано…       — Спать с его величеством, — подсказал Акира.       — Это-то как раз не очень страшно, — Кио мельком оглянулся на него и снова вцепился в Макса. — По сравнению со всем остальным!       — Еще не поздно сбежать в Крайор.       — Поздно! — махнул рукой мелкий. — У меня уже обязательства!       — Какие? — заинтересовался Макс.       — Еще не знаю, — признался Кио, — но Кано обещал взять меня завтра на совет министров и научить, что там делать.       — Он научит, — согласился Акира и дописал под черновиком, чтобы не забыть: "Думаю, уехать в Крайор придется нам всем, потому что учить Кио управлять государством будет Кано".       — Посмотрим, — Кио вздохнул и прижался щекой к плечу Макса. — Вообще-то господин Сёму еще совещается с господином Такэда и госпожой Тамура... Наверное, мне их тоже придется слушать. И еще самого господина Сёму, конечно.       — Не знаю, — задумчиво протянул Макс, играя с кончиком его косички. — Ты и Ичиро... Вдвоем-то вы, наверное, сумеете императора на что угодно уговорить?       — Макс, — одернул Акира. — Кио еще его супругом не стал, а ты уже ищешь выгоду?       — Так я же не о себе думаю, — округлил глаза тот. — Ты сам-то императору хочешь в верности клясться?       — Нет, — Акира посадил кляксу на черновик и отложил кисть, решив, что на сегодня с изящной письменностью лучше завязать. — Но видимо придется, не становиться же семейным врагом Кио.       Папа на это тоже намекал, но сам, стоило спросить, готов ли он поклясться императору в верности, изящно ушел от ответа.       — Господин Сёму тебе понравится, — заверил его Кио. — Когда ты его узнаешь поближе.       — Не сомневаюсь, — Акира постарался, чтобы это прозвучало не слишком саркастично, но Макс все равно заухмылялся. — Главное, чтобы у меня после близкого знакомства голова на плечах осталась.       — А давай, я попрошу его взять тебя целителем во дворец? — Кио даже отвлекся от тисканья Макса и посмотрел на Акиру загоревшимся взглядом. — Тогда никто не подумает, что ты что-то замышляешь против императора.       Пока Акира размышлял можно ли давать подзатыльники императорскому жениху, чтобы не приставал с дурацкими предложениями, Макс спросил:       — А чем тебе Фукуда не нравится? Он же вроде неплохо себя на острове показал.       — Он раньше был целителем в армии, — сообщил Кио. — Его господин Такэда привел во дворец, когда старых целителей выгнали. Такой суровый — ужас! Но мне кажется, Акира лечит как-то получше.       — Спасибо за комплимент, — усмехнулся он. — Но это вряд ли. Просто знаю больше в других областях…       — Почему? — заинтересовался Макс.       — Академическое образование, — пояснил Акира. — На материке предпочитают обучить магов всему хоть понемногу. Здесь в империи совсем другие традиции: маги берут учеников и учат тому, что умеют сами, разумеется, только по призванию. Учиться у известного мага древнего рода очень почетно, а лучшим ученикам он может показать что-то, что умели только в его семье… но если это целительство, то только оно. Никто не научит тебя, скажем, управлять погодой.       — А на материке тебя и этому научили? — захлопал ресницами Кио.       — Тут я безнадежен, — не стал хвастаться Акира. — Максимум, могу дождь призвать, и то ненадолго.       — В деревне пригодится, — одобрил Макс.       — Меня и без дождя репкой одарят, — напомнил Акира. Подумав, снова взял кисть и дописал: “Твой брат еще не успел обимператориться, но уже проявил склонность к кумовству. Лично я получил предложение стать императорским целителем. Макса, судя по всему, ожидает должность военачальника (боюсь подумать, что скажет об этом Ичиро)”... Подумав, зачеркнул “Ичиро” и заменил на “папу”.       Кио тем временем снова покосился на кольцо с печатью и вздохнул.       — Нет, правда, как бы мне назваться? Хочется чего-то символичного…       — Жаль, “дуб” нельзя использовать, — вполголоса заметил Акира. Поймал суровый взгляд Макса и быстро добавил: — Дуб на материке — символ мощи и долгой жизни.       — Не романтично, — поморщился Кио. — Вот у господина Сёму просто отличное имя — “небо” и “земля”, сразу… — он вдруг осекся, хлопнул себя по лбу и выдохнул: — Как я сразу не подумал!       — О чем? — спросил Макс.       — Я ведь могу взять имя с теми же иероглифами, и будет очень романтично! — улыбаясь, объяснил Кио. — В легендах и сказках ведь сколько угодно таких случаев, когда у супругов одинаковые значения имен!       — И какое это будет? — Акира напрягся, вспоминая. — Если брать “небо”, то что там еще есть, кроме Сёму и Момму? Когёку? Тэмму… а, нет, он же уже тоже был…       — Киммэй! — торжествующе объявил Кио. — “Земля” и “небо”.       Он обвел их сияющим взглядом и спросил:       — Правда ведь здорово? Полное совпадение!       Акира посмотрел на Макса. По его скромному мнению, это было так же претенциозно, как имя Сёму, но если мелкого рисом не корми — дай чего-то романтичного, то других вариантов можно было и не искать.       — Пожалуй, я это смогу запомнить, — кивнул Макс.       — Вот и отлично! — обнял его Кио. — Значит — решено!              Письмо перед Такеши появилось утром, когда они завтракали. Свиток сам собой возник из воздуха, повисел немного и упал на стол, чудом не попав в тарелку. Акира никогда не отличался хорошим почерком, но тут Такеши готов был его понять — наверняка руки дрожали. Он и сам лист выронил, когда прочитал, что его величество предложил Кио стать его мужем и тот согласился.       — Такеши, что там? — заволновалась Хельга и подобрала письмо. Пробежала взглядом первые строчки, фыркнула: — Ну и почерк! Даже я пишу лучше! — но тут же умолкла, вчитываясь в текст. Потом подняла глаза на Такеши и спросила: — Мамочки мои, вот его угораздило! И что теперь будет?       Думать об этом не хотелось. Если бы император ограничился предложением Кио стать его любовником, то это было бы почетно и просто. С браком проблем появлялось чуть ли не больше, чем выгод.       Такеши подошел и обнял Хельгу за плечи, уткнулся лицом в волосы на затылке, и она подалась навстречу, прижалась спиной к его груди, так правильно, что отпускать ее совсем не хотелось.       — Это плохо, да? — тихо спросила она.       — Это прибавляет сложностей, — шепнул Такеши.       Смягчил, как мог. Теперь жизнь Кио точно будет под угрозой, и едва ли госпожа Рен не тронет его, пытаясь добраться до императора. Акира, конечно, не разорвет с ними отношения, он слишком хороший друг для этого, но самому Кио общаться с Сугияма будет гораздо сложнее — слишком пристальное внимание будет к нему при дворе. И, наконец, свадьбу Такеши с Хельгой придется играть в спешке, потому что далеко не факт, что родственнику нового императора Киммэя разрешат жениться на женщине из семьи мятежников, да еще и не присягнувшей императору Сёму.       — А говорили же, что почетно...       — Одно не исключает другого.       Отец будет в шоке, конечно. Столько новостей разом, выдержало бы сердце!       — Знаешь, дорогая, — Такеши прижался щекой к затылку Хельги. — Давай мы не будем говорить папе, что ты — дочь госпожи Рен? Думаю, лучше, если он, как все, будет думать, что ты — дочь господина Рейдена...       Хельга вывернулась из его рук, обернулась и посмотрела на него широко распахнутыми глазами.       — Ты... Ты меня стыдишься?!       — Что ты, милая! — испугался он. — Мне нечего стыдиться, напротив, я горд, что ты меня выбрала! Но ведь если кто-то узнает, про твоих родителей... Нас могут разлучить, — снова как мог смягчил он. Хотя, наверное, надо было сказать как есть: что если о госпоже Рен станет известно, то Хельгу сразу заберут императорские шпионы и любым способом попытаются узнать у нее, где скрывается мать. Легче самому умереть, чем представлять, как любимую пытают!        Хельга задумалась, прикусила губу, потом решительно мотнула головой.       — Не разлучат! — объявила она решительно. — Кио нормальный и тебя любит, так что и императора уговорит тебе жизнь не портить. А если ты имеешь в виду, что меня кто-то украсть или убить попытается, то я и за себя постоять смогу и тебя защитить.       Этой уверенностью она ничуть не походила на обычных девушек. Да, среди них тоже иногда встречались особы, которые и в воины могли пойти, и на государственные должности устраивались, и добивались такого, что не каждому мужчине удается. Но все равно они были другими, словно жили в каком-то своем мире и подчеркивали это. Хельга была не такой, и с ней было поразительно просто. И даже ее упрямство, такое неудобное порой, казалось Такеши обязательным, ведь и оно тоже делало Хельгу собой.       — Не сомневаюсь в тебе, милая, — сказал он вслух, хотя не был уверен, что позволит Хельге его защищать. Скорее уж сам рядом с ней встанет. — И все-таки мой папа окажется в очень неудобном положении. Один его сын вступает в брак с императором, а другой — с девушкой, чья мать хочет императора убить. Ты ведь не хочешь, чтобы он разрывался, пытаясь выбрать, кто из нас ему дороже?       Хельга озадаченно почесала в затылке, взъерошив светлые волосы.       — Знаешь, а ты прав. Как-то неудобно получится… И как ты только обо всем умудряешься подумать! — она прижалась щекой к плечу Такеши, и он обнял девушку, действительно ощущая себя кем-то рассудительным и мудрым. Ну, почти что легендарным учителем Дагаем.                     После ссоры Ичиро больше не заговаривал об отставке, но это словно провело между ними какую-то черту, заступать за которую было нельзя. Когда-то похожее случилось, когда Рейден захотел съездить на Острова, а Ичиро был против расставания. Чем это закончилось — не хотелось даже вспоминать, и сейчас нужно было постараться, чтобы размолвка не превратилась в очередное расставание на четверть века, и в то же время все не закончилось возвращением в деревню. Как только Ичиро пришла в голову мысль, что он сможет там жить — в глуши, где поговорить не с кем?! Рейден, напротив, отлично понимал, к чему бы это привело: дни уединения, когда достаточно друг друга, чтобы наслаждаться жизнью, пройдут быстро. Потом настигнет скука, потом — раздражение. Начнутся мелочные ссоры, от которых попусту некуда будет деться, и рано или поздно все закончится. Ичиро захочет вернуться к прежней жизни, а такой возможности у него уже не будет. И тогда он начнет тихо ненавидеть того, из-за кого все оставил.       Иногда Рейден был неприятен сам себе, особенно когда смотрел в будущее трезвым взглядом. И все же еще неприятнее было видеть холодок во взгляде дорогого человека.       Проще было бы, если бы можно было куда-то уйти на время, но не ночевать же на пепелище родного поместья. Поэтому приходилось делать вид, будто ничего не случилось, и улыбаться. Главное — улыбаться, словно нет никаких поводов для размышлений.       А подумать было о чем. Например, остались ли еще в столице люди, готовые с ним встретиться, старая аристократия. Мало кто уцелел после войны. На открытую поддержку едва ли кто-то решится — это понятно, но сейчас пригодится любая мелочь, любой союзник, даже скрытый, может быть полезен. Потому что неизвестно, чего ждать от Рен.       Она, конечно, не остановится сейчас, встретившись лицом к лицу с императором. Слишком далеко зашла, чтобы остановиться, как зверь, почуявший кровь. И сейчас, как зверь раненый, была особенно опасна: могла рискнуть всем, чтобы добиться своего. И тогда — прощай, спокойная жизнь. Прощай — жизнь вообще.       — Дорогой, — раздалось от двери. — Надеюсь, я не нарушил твое уединение?       Рейден удивленно обернулся. Ичиро вернулся из дворца, хотя не было еще полудня. От этого стоило ждать чего-то скверного.       — Что ты, любовь моя, — обнимать его, несмотря ни на что, было сладко до дрожи. — Наоборот, ты скрасишь мой день. Но почему ты вернулся так рано?       Тянуло спросить, не подал ли он в отставку. Пришлось прикусить себе язык, чтобы не испортить все неосторожными словами.       — Во дворце мне сегодня нечего делать, — Ичиро коснулся его щеки губами. — Сёму лечится, Сатоко занята организацией свадьбы. Такой спокойный день, что даже не верится.       Рейден тоже не верил в то, что все тихо и благополучно. Просто пока не видно, откуда ждать беды.       — Неужели мы проведем целый день вместе? — с улыбкой спросил он.       — Я бы очень этого хотел, — вздохнул Ичиро. — Но у меня есть еще одно неотложное дело.       Чего-то такого Рейден ждал. Неожиданность стало то, что добавил Ичиро:       — Я был бы рад, если бы ты составил мне компанию.       — Компанию в неотложном деле? — Рейден посмотрел ему в лицо и замер, столкнувшись с внимательным взглядом Ичиро.       — Хочу съездить в одно место и поискать там твою сестру, — тихо сказал он.       — Куда? — ровно спросил Рейден.       — В Ямасиро. Позавчера там убили целителя, я думаю, это была Рен.       Затишье, и в самом деле, оказалось не к добру. Хотя искать Рен в Ямасиро было глупо. Да, она могла наведаться туда, хоть в поисках того, кто мог исцелить ранение — Ичиро надо было целиться лучше! — но прятаться там… нет, не там было ее убежище.       — И что будет, если мы ее найдем?       — Я надеюсь, что тебе удастся уговорить ее оставить мысли о мести и покинуть империю.       — Ты слишком высокого мнения о моем даре убеждения, — горько усмехнулся Рейден, — раз считаешь, что я могу уговорить сумасшедшую некромантку забыть о мести.       — Разве у нее нет перед тобой определенного долга? — Ичиро сжал ладонь на его предплечье, заглянул в глаза. Выдержать его взгляд прямо оказалось непросто.       — Нет.       Ичиро разжал ладонь, выдохнул:       — Прости, я слишком резок с тобой.       — Тебе не за что извиняться, — на этот раз совершенно искренне сказал Рейден. — И ты имеешь полное право меня подозревать, после всего, что было…       — Но я не должен.       — Тогда давай оставим эту тему? — попросил Рейден. Шагнул к столу, наливая чая себе и Ичиро. Сказал не оборачиваясь. — Нет нужды ехать в Ямасиро — если она там и была, то больше туда не вернется.       — Почему ты так уверен в этом? — Ичиро подошел ближе, и замер, стоя так близко, что Рейден чувствовал его дыхание у своей шеи. От этого по спине и рукам бежали мурашки, совсем как в юности, и мысли утекали куда-то совершенно в постороннем направлении.       — Посуди сам — есть ли смысл прятаться там, где тебя могут искать и где еще точно живут люди, которые тебя могут помнить? Если раньше она действовала скрытно, то сейчас, показав лицо…       — Сёму ее не узнал, — сказал Ичиро.       — Но ведь она об этом не знает, — Рейден сделал глоток чая, представляя, что делал бы на месте Рен. — Она была ранена и пошла к тому, кто точно не отказал бы ей в помощи. Я не помню, кто был целителем в Ямасита, мы не сталкивались, но Рен наверняка его знала. А целитель не мог отказать в помощи раненой женщине. Даже чувствуя в ней некромантку.       — И это его погубило.       — Жалость вообще губительна, — отрезал Рейден, стараясь не думать, что на месте незнакомого целителя вполне мог быть Акира. И о том, в самом ли деле Ичиро промахнулся или отвел руку, пожалев — нет, не Рен, конечно, а чувства Рейдена. И вот теперь жалость уже привела к чужой смерти, а сколько еще потянет за собой? — Рен не глупа, совсем нет, раз ей уже удалось обойти всю вашу стражу. Она не появится там, где ее будут искать. Я ведь не ошибусь, если предположу, что Сатоко уже отправила туда своих шпионов?       — Не ошибешься, — подтвердил Ичиро.       Рейден обернулся, снова глядя ему в глаза.       — Тогда зачем тебе ехать туда, да еще со мной? Ведь шпионы наверняка доложат ей об этом. И как она это расценит? Что я поехал предупредить некромантку о том, что ей надо быть осторожнее, или что ты мой сообщник?       — Тогда что? — тихо спросил Ичиро. Кажется, он не сердился и не искал способа переубедить его. — Я не могу просто опустить руки и ничего не делать. Ожидание беды — невыносимо.       Рейден коснулся его щеки пальцами, погладил легко, почти невесомо.       — Рен где-то рядом: ей или нужно найти доступ во дворец, или она уже его нашла и выжидает удобного момента. После нападения у храма, я думаю, она будет ждать свадьбы императора. Но учтет ошибки.       Сам Рейден точно учел бы их и совершил покушение тогда, когда его бы не ожидали, в день вроде этого — тихий и безмятежный. Когда готовишься встречать врага у ворот, а он уже подкрадывается со спины.       — Ожидание, и в самом деле, невыносимо, но едва ли ты сможешь что-то сейчас сделать.       Ичиро не стал спорить, но и говорить Рейдену о своих планах не стал тоже. Не доверял до конца? И был прав, конечно.       — Тогда я надеюсь, что ты согласишься отвлечь меня от мыслей о твоей сестре? — едва заметно улыбнулся он.       — Если ты пообещаешь думать только обо мне, — потянулся к его губам Рейден. — Видишь ли, я отвратительно ревнив…       В конце концов, можно наслаждаться жизнью, даже чувствуя, как на твоей шее затягивается петля палача.