Бамбук и светлячки

Быть справедливым — это всегда достойно, но иногда очень тяжело. Из Поучений Отшельника с Высокой Горы

      В этот раз для Сёму не имело никакого значения, куда ехать дальше. Если признаться себе самому откровенно — по-настоящему сильно ему хотелось только вернуться домой, во дворец в столицу и забыть об этой глупой суматохе. Возможно, Киммэй даже согласился бы с этим, как он сам, скрепя сердце, согласился отпустить его на Острова. Но правильнее для обоих было бы поехать дальше. Правильнее, да… но сердце, вопреки желанию покоя и вопреки логике, говорило о другом.       — Я думаю, не остаться ли нам здесь до окончания праздника поминовения духов, — признался он, и господин Хизэши изумленно поднял взгляд от карты, на которой показывал расположение примечательных мест.       — Ваше величество, вы можете остаться здесь на любое время, сколько пожелаете, — тактично заметил он, — но подданным будет интересно, почему вы отдали большее предпочтение этой провинции перед остальными.       — Провинции, в которой нет, я подчеркну, — нет ничего примечательного, — Ичиро посмотрел Сёму прямо в глаза, явно понимая, по какой причине он решил здесь задержаться.       — Думаю, нам не составит труда что-нибудь придумать, — ровно сказал Сугияма, которого Ичиро тащил теперь с собой на каждое совещание. Сёму терпел — ради Киммэя, признавал, что некоторые вещи, которые говорит Сугияма не лишены смысла и любовников он подобрал для Киммэя таких, что хоть благодарственное письмо пиши, но избавиться от неприязни не мог. Радовала только мысль о том, что когда поездка подойдет к концу, с ней закончится и их вынужденное общение. — Кажется, в этой провинции существует любопытная традиция празднования Дня Поминовения. Танец памяти. Я слышал, что здесь его исполняет несколько десятков человек и все движутся в унисон — должно быть, такое восхитительное зрелище стоит того, чтобы задержаться?       Ичиро посмотрел на него сердито.       — Какая у вас хорошая память, господин Сугияма, — не удержался от шпильки Сёму. — Сколько всего вы помните.       — Что вы, ваше величество, моя память не так хороша, как хотелось бы! — Сугияма ответил безмятежным и невинным взглядом прожженного интригана. Нет, его точно пора было выгонять. Хотя бы с совещаний!       — Что ж, сегодня она показала себя с лучшей стороны, — Сёму не без торжества посмотрел на Ичиро, который колебался, но против объединившихся мужа с императором не шел. — Сейчас я понял, что просто мечтаю увидеть этот танец.       — Какой? — в гостиную, она же зал совещаний, без стука зашел Кано. Сел рядом с Сёму, чмокнул его в щеку. — Что я пропустил, дорогой?       — Я решил побыть тут подольше, — коротко отозвался Сёму.       — Его величество желает увидеть, как местные жители танцуют танец, символизирующий выражение благодарности предкам, — Сугияма улыбнулся Кано так, что впору было забеспокоиться — не переманивают ли у Сёму “любовника”.       — Как здорово, — Кано захлопал в ладоши. — Я тоже хочу посмотреть. А может, и потанцевать, если движения выучу.       Продолжая безмятежно щебетать, он передал Сёму аккуратную трубочку письма.       — Думаю, у вас это отлично получится, господин Кано, — улыбнулся Рейден. — Я бы с удовольствием посмотрел на вас в этом танце.       — А вы его видели? Он сложный? — принялся сыпать вопросами официальный любовник, не давая продолжить разговор. Сёму понял намек и развернул письмо. Первым делом нашел взглядом подпись “Твой, действительно твой Киммэй” и торопливо вернулся к началу текста.       “Дорогой мой, — писал муж, — ты был прав, а я нет. Я — действительно тот человек, которого ты знал четверть века назад. Поэтому прошу — верь моим предсказаниям так же, как верил тогда. Я знаю, что должно случиться, и я гарантирую тебе, что не умру”.       В комнате словно перестало хватать воздуха. Сёму глубоко вдохнул, быстро пробегая продолжение: “Я все выяснил. На Островах, оказывается, могут путешествовать в прошлое — на любое время, представляешь? Так что сейчас, когда ты это читаешь, я, думаю, уже подхожу к твоему лагерю, чтобы встретиться и рассказать тебе все, что говорил.       А вот что будет дальше. На меня нападут и ранят, но я не умру. Я вернусь в настоящее — через столько дней, сколько провел в прошлом, час в час, и даже в ту же комнату в доме супругов Сано. Если ты не сердишься на меня за то, что я так ушел, — там меня будет ждать целитель, и все будет хорошо.       Да, еще забыл написать. Я не могу не пойти, потому что я уже был в прошлом, и даже главная ведьма Лорнейских островов не знает, что будет, если я не пойду. Оставаться в сейчас было бы действительно риском, а что со мной будет в прошлом — мы уже знаем.       Жди меня и верь мне, я вернусь к тебе. Твой, действительно твой Киммэй”.       Сёму хотел встать, но в этот момент в сердце будто с размаха вонзили иглу, и он осел обратно на подушку, пытаясь вдохнуть.       — Господин Фукуда! — испуганно закричал Кано, ловя его за плечи и не давая упасть.       Сёму закрыл глаза, пытаясь не думать о боли. Не важно, столько раз было, поболит и пройдет, главное было успеть остановить Киммэя.       — Пусти, — хотел он оттолкнуть Кано, но ладонь поймала сильная рука.       — Ваше величество, не шевелитесь, — укоризненно велел Фукуда. — Если только не хотите умереть от разрыва сердца. Дайте мне минуту.       Боль стала терпимее, позволила открыть глаза. Сёму увидел бледного до синевы Кано и выдохнул:       — Где он сейчас?       — Мне сказал, что едет в монастырь, с господином Камагаи, — торопливо сказал Кано. Его рука на плече Сёму тряслась так, что чувствовалось через три халата.       — Я видел его несколько минут назад, — заметил Фукуда. — Господин Камагаи направлялся в сторону купален, если я не ошибаюсь.       — Найти и привести! Немедленно!       Кано сорвался с места, забыв о том, что можно приказать слугам. Сёму снова на мгновение закрыл глаза, давя вспыхнувшую злость: провинился — пусть бегает!       — Ваше величество, я бы не рекомендовал…       — Делайте то, что положено, господин Фукуда, — оборвал его Сёму. — Пока я не нашел того, кто будет лечить меня, не отвлекаясь на разговоры.       Фукуда поджал губы, но теперь не выдержал Ичиро:       — Можем мы узнать, что случилось?       — Можешь прочитать письмо, — разрешил Сёму. — Не вслух.       — Ваше величество, — тихо окликнул господин Хизэши, напоминая о себе. — Я могу чем-то вам помочь?       Спросить прямо про Киммэя он, конечно, не мог, но ведь не чужой человек — вопреки ритуалам…       — Ичиро, — глубоко вдыхать и разговаривать было еще больно. — Перескажи. Коротко.       Ичиро пробежал глазами строчки, потом выдохнул:       — Бесовщина какая-то!       — Дорогой, здесь все волнуются, его величество Киммэй дорог нам всем, — поторопил Сугияма.       Ичиро бросил на него неожиданно яростный взгляд. Потом отчеканил:       — Его величество Киммэй решил, что способен вернуться в прошлое, чтобы исправить в нем одно событие. В этом ему помогает главная ведьма Лорнейских островов.       Сугияма цветом стал как пропаренный рис.       — Не может быть…       — Вы так думаете? — Сёму подался вперед, но Фукуда цепко вцепился в его руку. — А не вы ли надоумили его отправиться на Острова?!       — Это была не моя идея — отправить туда в ссылку любовника его величества, — Сугияма кинул взгляд на Ичиро, ища помощи. И, конечно, ее нашел.       — В самом деле, ваше величество, — сжав зубы, процедил Ичиро. — Я думаю, что это просто совпадение. Невозможно было такое предугадать.       — А разве можно вернуться в прошлое? — снова вмешался господин Хизэши. — Я никогда об этом не слышал.       — На Островах это часть традиций, — признал Сугияма. — Я слышал много историй, когда был там.       — Не от королевы ли?!       — Нет, — бледный Сугияма вздернул подбородок, готовый укусить, как придавленная, но недобитая змея. — Я собирал на Островах песни и сказки у разных людей, надеясь порадовать вашего отца. Так получилось, что мне не пришлось их рассказать, и его величеству Киммэю я о такой возможности не говорил. Скорее всего, он сам услышал там что-то. Или увидел.       Посреди комнаты возникли Кано с господином Камагаи, и Сёму, не дав магу даже поздороваться, спросил сходу:       — Где мой супруг?       — Он сказал…       Сёму не стал дослушивать.       — Ичиро, отправляйся туда немедленно. Если они еще не успели это сделать… — он запретил себе надеяться. — В общем, прямо сейчас.       — Конечно, — Ичиро кивнул, и к нему тут же подскочил Кано, подхватывая под руку.       — Я с вами, ну, на всякий случай, я полезный, честно-честно! Я его уговорю!       Господин Камагаи открыл телепорт, забирая всех троих сразу, и Сёму долго смотрел на пустое место там, где только что были люди. Не смотря на все колдовство господина Фукуда, руки до сих пор дрожали, а за грудиной ворочалась противная ноющая боль.       Киммэй ушел в прошлое, чтобы подставиться под кинжал светловолосого варвара. И если он вернется, если вернется живым… Но ведь до сих пор не ошибался в своих предсказаниях?       — Ваше величество, вам надо успокоиться, — целитель коснулся руки Сёму. — Если не возражаете, я сделаю это магией.       — Усыплять не смейте, — отозвался Сёму. — В остальном — на ваше усмотрение.       Еще одно касание теплых рук, и стало легче. Получилось, наконец-то, вдохнуть, расправить напряженные плечи.       — Благодарю, — Сёму кивнул встревоженному господину Фукуда, снова подвинул к себе письмо Киммэя: “верь моим предсказаниям… я не умру…” В этот раз страх за Киммэя сильно приглушила магия, и он едва ворохнулся в душе. Если Киммэй снова прав, если он не умер… не умрет… Сёму резко оборвал свои мысли, запрещая себе даже тень надежды. Нет уж, пусть даже боги и богини до поры до времени не знают о его мыслях, а то отнимут, как отнимали всех родных, одного за другим. Пусть хранят Киммэя и не отвлекаются от этого. — Итак, дождемся Ичиро, а там и будем думать, что делать дальше.       Сугияма кивнул с безмятежным видом. По нему и сказать нельзя было, что нервничает.       — И о том, кто виноват в этой ситуации, — мстительно добавил Сёму. — И как виновных наказать.       В этот раз Сугияма все-таки вздрогнул, сжимая в пальцах веер. “Боишься? — про себя обратился к нему Сёму. — Правильно делаешь. Потому что сын твой так или иначе в этом участвовал, а может, и его супруг.” Действительно, о наказании стоило подумать, и серьезно.              — Ну, что там?! — Макс вцепился в Акиру, как только тот снова появился в их комнате. — Что наше величество затеял такое секретное?       Акира сел на сундук, закрыв лицо руками. В кои-то веки это не было просто красивым жестом, ему действительно хотелось спрятаться куда подальше, и никогда, вообще никогда, не приводить Киммэя на Острова.       — Не молчи, — Макс сел рядом, подтолкнул плечом. — А то я успею всяких ужасов себе напридумывать. Например, что Киммэй тайно решил на твоей маме жениться, мало ли, вдруг понравилась...       — Да ну тебя! — Акира выдохнул, глянул на Макса. — Киммэй решил пойти в прошлое, как я понял, чтобы с принцем Обито встретиться.       — Ого, — теперь схватился за голову и Макс. — Что скажет император Сёму, когда узнает?!       — Вот и я того же боюсь, — согласился Акира. — А еще там папа у него под рукой, может, пора его тоже сюда забирать, а? Я бы еще и Хельгу с Такеши прихватил на всякий случай...       Макс помолчал, болтая ногой и то и дело задевая сундук.       — Ладно, подожди паниковать, — решил он. — Тебе мама когда сказала возвращаться?       — Через полчаса, — Акира снова вздохнул. — Как раз на ритуал хватит. А вот когда вернется Киммэй — это бес его знает! Сколько у него там в прошлом дела займут?       — Проблема, — согласился Макс. — Даже если котеночек точно знает, куда и зачем собрался, его муж все равно узнает про его отлучку и устроит нам показательную казнь?       — Именно, — согласился Акира. — И вот что делать, а?       — Прикидывайся верноподданным, — посоветовал Макс. — В конце концов, не мог же ты ослушаться приказа императора Киммэя? Он-то тоже имеет право устраивать показательные казни. Нет уж, пускай их величества между собой разбираются сначала.       Акира обнял Макса, притягивая к себе, и тот охотно прижался к его плечу. Правда, сочувствовать больше не собирался.       — Ну все, сидим, как на похоронах, — прокомментировал он. — Прощаешься с блестящей карьерой посла в стране, которая Империи вообще не сдалась? Да, есть о чем сокрушаться, давай вместе поплачем. А у тебя ведь были такие карьерные перспективы!       — Ага, послом к тюленям, — фыркнул Акира и чмокнул Макса в щеку. — Ладно, пошел я маму забирать. Скоро вернусь.       — Давай, — Макс кивнул. — Придешь — будем втроем плакать.       — Язва, — отмахнулся Акира и в очередной раз исчез в телепорте, чтобы появиться на уже знакомой дороге. В этот раз там никого не было, только на обочине под деревьями горел небольшой костерок, а рядом... — Акире захотелось протереть глаза — рядом в темноте вырисовывались целых четыре силуэта. Маму можно было узнать сразу, а вот остальные кто?!       К костру Акира кинулся бегом — и остановился, словно на стену налетел. Рядом с сидящей у костра матушкой стоял лично господин Ичиро, а еще Кано и господин Камагаи. Маг и военачальник выглядели похоронно серьезными, а вот Кано, как обычно, безмятежно улыбался и щебетал, правда, в этот раз чуть помедленнее, чем обычно. Видимо, чтобы иностранке было проще понимать чужую речь.       — И никакой это не арест, королева Элис. Просто его величество обеспокоен исчезновением мужа, а если вы его отправили — будет очень любезно, если вы пойдете с нами. Я очень вас прошу, и император Сёму тоже просит. Пойдемте, пожалуйста.       — А вот и ты! — Ичиро зашагал навстречу Акире с таким видом, что от него хотелось спрятаться за ближайшим деревом и сразу оттуда телепортироваться на Острова. — Ты хоть понимаешь, что натворил?!       — Выполнил приказ императора Киммэя, — отчеканил Акира, глядя Ичиро в глаза. — Мне себя не в чем упрекнуть.       — Это ты скажешь Сёму, если Киммэй все-таки умрет!       — Это вряд ли, — отозвалась мама так, словно и не понимала, насколько все серьезно. — У меня хорошие предчувствия.       Ичиро выдохнул сквозь сжатые зубы так, что это смахивало скорее на рычание, а вот Кано отозвался беззаботно:       — Как же приятно это слышать! Королева Элис, успокойте нашего императора, пойдемте с нами. Тем более Акира все равно не сможет отправить вас домой, потому что вот он-то как раз арестован.       — За что?!       — А это мы вам в Хитати все подробно и объясним, — Кано очаровательно улыбнулся и шагнул к нему. — Соглашайтесь, господин Сугияма, а то, если я вас не приведу, его величество Сёму может сильно разгневаться и отыграться... Ой, то есть, накричать на вашего отца. А мы же не хотим, чтобы они оба расстраивались, правда?       — А что, он там, с императором вашим? — заинтересовалась мама. — Тогда можно было бы и сходить...       Ичиро отчетливо скрипнул зубами.       — Вот и замечательно! — кивнул Кано. — Вы только сразу скажите, что его величество Киммэй обязательно вернется и все будет хорошо, а то…       — Император отыграется? — нервно огрызнулся Акира.       С лица Кано вдруг сползла улыбка, словно смытый водой грим с лица бродячего артиста. И через мгновение он смотрел в глаза Акире взглядом совершенно серьезного и разумного человека.       — Вы жить хотите? — тихо спросил он.       Акира, от преображения Кано даже онемел. А тот продолжил:       — Вот я, например — очень. И если бы я вдруг оказался на вашем месте, то, определенно, попытался бы убедить его величество в том, что все под контролем, ничего страшного не происходит и жизнь его величества Киммэя в полной безопасности. Ведь никто из нас не хочет увидеть его величество Сёму по-настоящему разгневанным?       Акира помотал головой.       — Это хорошо, — серьезно сказал Кано. — Я уверен, господин Рейден будет вам за это благодарен.       — Как, говоришь, тебя зовут, мальчик? — задумчиво спросила мама.       — Иендо Кано.       — А что из этого имя?       — Кано, конечно, — язык Акиры, наконец, отлип от гортани.       — Ай, у вас не разберешь! — отмахнулась мама. — Помоги-ка мне встать, Кано. Пожалуй, ты убедил меня, что с вашим Сёму стоит поговорить.       — Приятно иметь дело с такими вежливыми людьми, — снова прочирикал Кано с беспечностью, в которую совсем не верилось. Он подошел к маме и, протянув ей руку, любезно помог подняться с корточек.       — Спасибо, мальчик, — вздохнула она, не отпуская его ладони. — А то стара я уже на земле сидеть…       — Что вы, королева Элис, — улыбнулся тот. — Вы прекрасны, как только может быть прекрасна женщина.       Ичиро, судя по брошенному на них взгляду, с Кано согласен не был. Ну и дурак!       — Нет, нравятся мне все-таки имперцы, — усмехнулась мама. — Хоть и льстите в глаза — но приятно, что и говорить! Так что ничего личного, красавчик, хорошо?       Акира даже крикнуть опоздал. Не зря, не зря мама прихватила с собой целую сумку трав, не просто так безмятежно сидела у костра. Вот и сейчас бросила в огонь что-то, и столб дыма с искрами окутал и ее, и Кано.       — Отныне мы связаны, — по-имперски, не для духов предков, а для местных людей, проговорила мама. — Что со мной сделают, то и тебе будет. Веди, мальчик, я готова говорить с твоим… императором. Надеюсь, он сильно тебя любит, и трижды подумает, прежде чем рубить мне голову.       Дым развеялся. Кано отскочил от костра подальше, и его уже не удерживали.       — Мама! — возмутился Акира. — Кано-то ты за что прокляла?! Это же не он нас казнить собирается!       — Любовник императора в заложниках всегда пригодится, — невозмутимо отозвалась мама.       — Так это правда? — обернулся к нему Кано. — Разве можно проклясть так быстро? Да еще и без заклинаний?       — Нельзя! — отрезал господин Камагаи. — Это антинаучный бред!       — Можно, — вздохнул Акира. — Вы стояли у живого огня, и она держала тебя за руку. Скажи спасибо, что что-нибудь похуже не придумала.       — Я же не собираюсь ссориться с вашим правителем, — мама пожала плечами. — Мне просто не хочется, чтобы меня тут убили.       — Мы поняли вашу точку зрения, — заверил ее Ичиро. Вот уж чьему самообладанию можно было только завидовать. — Как я понимаю, пока вы здоровы — господину Кано тоже ничего не грозит?       — Именно так.       — Тогда ничто не мешает нам отправиться к его величеству и все-таки поговорить с ним, — решил Ичиро. — Господин Камагаи, отправьте нас всех, пожалуйста.       Акира к разговору не был готов, но послушно шагнул вслед за ними в телепорт открытый придворным магом. И вышел в середину комнаты, прямо перед императором Сему. Он обвел их компанию взглядом, в котором надежда сменилась такой звериной тоской, что от этого стало по-настоящему страшно.       — Значит, вы опоздали? — глухо спросил он.       — Дорогой, — Кано всплеснул рукавами и упал рядом с ним на колени, ловя за руку. — Не волнуйся, выслушай королеву Элис, и ты поймешь, что не из-за чего беспокоиться!       Сёму отбросил руки Кано.       — Я выслушаю, — кивнул он. — Потому что мне очень интересно, какими словами мне объяснят пропажу моего супруга.       — Что, даже чаем не напоите? — мама не спеша скинула куртку и сунула в руки Акире. — А мне говорили у вас тут дела не делаются, пока три чайника выпьешь. Рейден, солнышко, ты меня обманывал, что ли? — повернулась к отцу она.       Тот натянуто улыбнулся. Раскрыл веер, рассеянно им обмахиваясь.       — Здравствуй… Элис. Ты же знаешь, я не люблю лгать.       — Да, — согласилась мама. — В этом вы все хороши. Не лжете, но недоговариваете. Меня вот приглашали на разговор, но не говорили, что будут держать как преступницу, и даже сесть не предложат.       — Садитесь, — велел Сёму.       — Я передумала, я постою, — мстительно отказалась мама, возвышаясь над ним, как гора.       — Но от чая же вы не откажетесь, королева Элис? — снова засуетился Кано, трясущейся рукой хватаясь за ручку чайника и наливая остывший чай в стучащую об носик чашку.       — Пожалуйста, скажите, что с моим сыном? — не дождавшись, у кого из правителей раньше кончится терпение, негромко спросил господин Хизэши.       — Пошел в прошлое, — объяснила мама, дружелюбно всем улыбаясь. — Как он мне сказал, выяснилось, что он там был и много всего наговорил. Вот ему и пришлось пойти, чтобы это сделать.       В комнате повисла настолько выразительная пауза, что даже кузнечики в саду не рисковали стрекотать. Акира стоял, комкал в руках тяжелую кожаную куртку и думал, что зря толком не попрощался с Максом. Потому что сейчас могло случиться совершенно все, что угодно. И если императору взбредет в голову их казнить, то ничто не помешает ему это сделать. Может и Кано не пожалеть — любовником больше, любовником меньше.       — Он вернется? — спросил Сёму спокойно.       — Да, — мама кивнула. — Амулет я ему дала, как только использует — вернется обратно. А уж живым или нет — как повезет, хотя ваши духи явно на его стороне, я спрашивала.       — Хорошо, — снова кивнул Сёму. Он вообще выглядел несколько отстраненным, так что Акира заподозрил, что без магии не обошлось. Да и господин Фукуда не зря держался рядом. — Вы помогли императору Киммэю отправится в прошлое. Господин Акира Сугияма помог вам попасть в Империю. Господин Рейден Сугияма, император Киммэй называл... называет вас своим советником. Вы знали или догадывались, что он собирается делать?       — Нет, ваше величество, — холодно отозвался отец.       — Значит, не такой уж вы и проницательный человек, как о вас говорят, — все-таки уколол император. Папа молча поклонился, словно признавая его правоту. — Итак, королева Элис, я прошу вас задержаться в Империи до возвращения моего мужа, и учтите, возражений я не приму.       — А мне вот только у вас гостить еще не хватало! — отозвалась мама тоном записной склочницы. — У меня там страна без присмотра, и вообще не до того мне, чтобы в заморских странах гостить. Не хочу!       — Тогда мне придется… — начал было император Сёму, но его совершенно непочтительно перебил Кано:       — Королева Элис, уверяю вас, у нас не принято гостей ни обижать, ни морить голодом. С вами будут обращаться самым уважительным образом, можете быть уверены. И это ведь всего на несколько дней, прошу вас!       — Ну что же, Кано Иендо… — мама подумала и кивнула: — Если мне не понравится у вас, ты за это и ответишь. Надеюсь, мне обеспечат веселую компанию?       — А как же, королева, — согласился его величество. Взгляд, который он бросил на Кано, подсказывал, что парню придется очень скоро отчитываться за свое поведение, пока же “подарки” доставались остальным. — Господин Акира Сугияма, вы отправляетесь в тюрьму, император Киммэй решит вашу участь, когда вернется. Господин Рейден Сугияма, вам я выношу тот же приговор.       — Я могу только поблагодарить вас за снисходительность, ваше величество, — снова кивнул папа. — Горе часто заставляет поступать необдуманно.       — У меня никакого горя не случилось, — отрезал император. — По крайней мере, пока. Господин Ичиро, господин Камагаи,отправьте арестованных в столицу, тамошним тюрьмам я доверяю больше.       — Вот и посмотрела Империю, — хмыкнула мама. — Надеюсь, там из окон тюрьмы приличный вид открывается?       — Не знаю, дорогая, никогда там еще не был, — отозвался папа.              Дым от костра застилал глаза, першил в горле. Киммэй прикрылся рукавом, но помогало это мало — голова начинала кружиться и сосредоточиться даже на своих мыслях было все труднее, так что он не отметил, когда под ногами начал скрипеть снег, опомнился только, когда налетевший порыв ветра бросил в лицо горсть колючих снежинок. Теперь мешал не только дым, но и снег, но Киммэй упрямо шел кругами вокруг затухающего костра.       Ветер налетел со спины, будто подталкивая. Такой непогоды Киммэй не помнил вообще — чтобы казалось, если остановишься, то снегом занесет по самые шпильки. От костра не осталось и следов, но в завывании ветра послышалось ржание лошадей. Киммэй огляделся по сторонам и кое-как в вечерней темени, сквозь метель разглядел зыбкие огоньки. К ним пошел почти вслепую, пару раз споткнувшись обо что-то под снегом, но, к счастью, не упав.       А вот одеваться надо было теплее. К тому моменту, как Киммэй дошел до разбитого у поместья Сано лагеря, он окоченел настолько, что едва смог спросить у ближайшего солдата, где принц Обито. Солдат посмотрел пристально, разглядывая его с сомнением, но то ли пожалел, то ли решил, что для подосланного врагами убийцы он слишком бестолков — и довел до усадьбы лично.       Там в самом деле было немногим теплее, но Киммэй был рад и этому.       Еще пара солдат только делали вид, что охраняют вход, а на деле играли в шашки. Один еще и курил трубку с удивительно вонючим дымом. На Киммэя посмотрели удивленно — кто это явился в такой буран? Кому дома не сидится?       Неудивительно, что тут убийцы ходят, как у себя дома, с такой-то охраной!       — Проводите меня к принцу Обито, — Киммэй уже привык к тому, что приказ, отданный уверенным тоном вопросов не вызывает. Тем более сейчас даже особо стараться не пришлось — и так рассердился. — И поживее!       Из одной из жилых комнат выглянула немолодая уже женщина, в которой Киммэй узнал госпожу Сано. Он кивнул ей:       — Добрый вечер, госпожа Сано, — и, видимо, этим убедил охрану, что он важная шишка. По крайней мере хозяев знает!       — Пойдемте, господин, — стражник отдал трубку напарнику и поднялся с циновки. Прихрамывая, — должно быть, был ранен в одном из первых сражений, — зашагал к дальней двери, не той, где убили… нет, где напали на Обито, а соседней. — Ваше высочество, тут к вам пришли, — постучав, сказал он. С манерами все тоже было очень плохо.       Киммэй не стал дожидаться ответа, обошел его и шагнул в комнату. Огляделся, привыкая к потемкам — в комнате горели только одна лампа и жаровня, давая мало света и мало тепла, — и замер, увидев Сёму. Нет, Обито.       Только сейчас он понял и поверил до конца, что оказался в прошлом.       И Киммэй не ошибся тогда, когда думал, что в молодости император был красивым. Сейчас, увидев его почти своим ровесником, он забыл все, что собирался сказать. Застыл, глядя, как Обито встает с циновки: высокий, гибкий, как лоза и, очевидно, также способный хлестнуть. На лице настороженность и подозрение, между бровей — такая знакомая складка, которую захотелось подойти и разгладить пальцем. Чтобы не сомневался, что все будет хорошо.       Киммэй все-таки шагнул к нему, обхватил изумленно вытянувшееся лицо мужа ладонями и выдохнул:       — Принц Обито, если я не ошибаюсь? — нужно же было сказать хоть что-то! — Очень, очень похож, прямо, как мне описывали. А я ваш муж, рад познакомиться.       Едва он договорил, как кто-то резко дернул его сзади за халат, оттаскивая от Обито.       — Какой еще, к бесам, муж?! Он никогда не был в браке!       — Не был, но будет, — Киммэй обернулся, уставился на очередного смутно знакомого парня. Тот был одет просто, как обычный солдат; темные, коротко обрезанные волосы связаны в хвост, и, наверно, он еще не считался лучшим воином в Империи и не был военачальником. — Добрый день, господин Ичиро. Вы тоже очень… похожи на свое описание.       — Какое еще описание? — огрызнулся Ичиро. — Ты кто? Шпион? Наемный убиийца?       — Где вы видели убийц в таком виде?! — поднял брови Киммэй. — Я император и его муж.       Он снова кивнул в сторону юного принца.       — Пришел предсказать ему будущее. Кстати, в этой войне вы победите.       — Хоть одна хорошая новость, — хмыкнул принц Обито с сомнением. — Жаль, что принес ее сумасшедший. Видимо, только такие в нас и верят.       — А вот и не только, — обиделся Киммэй. — Нет, во-первых, я не сумасшедший, а ясновидящий. Во-вторых, в тебя верю не только я. Вот господин Сано поддержал. А в Хитати вообще целая куча союзников, которые за тебя потому что ты — законный сын, а тот, второй, все-таки от любовницы. Это не в счет.       — Он точно сумасшедший, — покачал головой Ичиро. Видимо, его речь ничуть не впечатлила. — Ясновидящих не бывает, никто не может знать будущее.       — Где ты видел безумцев в таких одеждах? — в ответ парировал Обито. — Как бы там ни было, а так может одеться только император…       — И то только на праздник, — дополнил Киммэй. — Потому что все эти рукава и пояс — это совершенно неудобно и годится только для того, чтобы в храм ходить. Или вот к вам, как я собрался.       — Точно шпион! — припечатал Ичиро, делая шаг вперед и прикрывая собой Обито. Еще и к мечу потянулся! — Костюм подобрать для наших врагов не проблема. Говори, кто тебя подослал? Ямамото? Нагаи? Сугияма? — последнюю фамилию он назвал запнувшись.       — Для этого они придумали бы что-то поубедительнее, — положил ему ладонь на плечо Обито. Сейчас, стоя рядом друг с другом, они казались пугающе похожими и, в общем, не было ничего удивительного, что знать это использовала против Обито. — Подожди, не спеши.       — Ты мне все-таки веришь? — обрадовался Киммэй.       — Нет, — хмыкнул Обито. — Но казнить всегда успею. Говори, зачем пришел.       “Я пришел из будущего, просто потому что так было надо” — точно ничего бы не прояснило. Да и вообще, раз Сёму об этом не знал, значит, говорить об этом было нельзя.       — Я пришел, потому что знаю кое-что, что тебе поможет, — осторожно подбирая слова, сказал Киммэй. — Не все… всего даже ясновидящие не знают.       — Не слушай, — перебил Ичиро. — Он может наплести того, что удобно заговорщикам. Доверять незнакомцу, да еще такому странному, может быть опасно.       — Не опаснее, чем жениху Рейдена Сугиямы! — парировал Киммэй.       — На что это ты намекаешь?! — дернул его к себе за халат Ичиро.       — Прекратите оба, — приказал Обито. — Ичиро… отпусти его. Ты знаешь — я тебе верю, остальных убеждать тебе не обязательно.       — Меня тоже не надо убеждать, — бросил Киммэй, поправляя халат. — Я и про вас, господин Ичиро, мог бы много чего рассказать, но теперь… обойдетесь!       — Это начинает мне надоедать, — выдохнул Обито. А потом приказал — точно как Сёму, когда сердился на кого-то, таким холодным тоном, что Киммэй разом вспомнил, что у них тут война, а вовсе не романтическое свидание. — Докажи, что ты ясновидящий, и тогда мы с тобой будем разговаривать. А если нет… пойдешь туда, откуда явился.       Не так себе Киммэй представлял первую встречу, совсем не так! Вот и верь рассказам Сёму о любви с первого взгляда и на долгие годы!       — Дайте мне бумагу и тушь, — попросил он. — И какой-нибудь другой халат, потому что я больше не могу с этими рукавами!       — Вы серьезно? — мрачно спросил Ичиро. Судя по выражению лица, Киммэй бесил его примерно так, как Кано в будущем.       — Почему нет? — пожал плечами Обито и добавил вкрадчиво, глядя на Киммэя. — Раздевайся, раз так.       — Ой, вот не надо двусмысленностей, — покраснел Киммэй. — Все равно я знаю, что прямо сейчас ничего не будет.       — Нет, эта наглость меня восхищает, — покачал головой Обито. — Какая жалость, что ты сумасшедший…       — Вот не надо называть сумасшедшим своего императора-соправителя! — Киммэй попытался замерзшими руками развязать узлы пояса, но только сильнее их затянул. — Это сейчас ты надо мной смеешься, а вот когда поверишь — заговоришь по-другому.       Обито шагнул к нему, прижимаясь почти вплотную, сердитый от его болтовни. Дернул за завязки, не дожидаясь, пока Киммэй справится с ними сам. Это было… да что обманывать самого себя — это было волнующе настолько, что задрожали колени. Пояс упал на пол, за ним Обито сдернул с плеч халат. Киммэй потянулся к Обито, встретившись с ним взглядом, но тот отступил на пару шагов назад и сухо сказал:       — Теперь пиши. Бумага в углу на столе.       Киммэй сглотнул, но просить о поцелуе, о котором успел размечтаться, не стал.       В углу света хватало только на то, чтобы разглядеть письменные приборы и подсвечник с огарком свечи. Киммэй поджег ее и, зябко ежась, — без халата было удобнее, но и холоднее! — принялся писать.       Повезло, что Сёму об этом тоже успел рассказать:       “— Я поверил, когда прочитал его записку. Мы с Ичиро тогда весь вечер спорили к кому идти за подкреплением, а кто нас предаст. Ичиро убедил, что семье Хори лучше не доверять — они приходились дальней родней Ямамото. На рассвете он, притворяясь мной, с маленьким отрядом поехал к ним на встречу, а я с большим отрядом поехал к ним другим путем. Ичиро оказался прав: его, как принца Обито, попытались взять в плен, но Хори не учли, что мы это предугадаем и придем двумя отрядами. В той стычке мы победили. И когда я развернул и прочитал ту записку, в ней все это было описано”.       Киммэй почесал кончик носа ручкой кисти и принялся писать. Он успел дойти до середины, когда на плечи ему лег халат. Чужой, черно-фиолетовый, траурный.       Киммэй обернулся, но Обито уже отошел с нечитаемым лицом. Зато по лицу господина Ичиро можно было много чего сказать о том, что он думает об умственных способностях своего брата, то есть будущего императора Сёму.       Зато теперь уже можно было поверить в то, что Киммэй в самом деле ему понравился сразу.       Он прикусил губу, чтобы не улыбаться совсем уж радостно, и принялся дописывать записку.       — Вот, — протянул он ее Обито. — Не разворачивай и не читай до завтрашнего полудня. А потом убедишься, что я говорю правду.       — Хорошо, — кивнул Обито и выглянув из комнаты скомандовал: — Джун, Керо, отведите его под стражу и смотрите, чтобы до завтра никуда не делся, — Обито обернулся к Киммэю и добавил: — Ничего личного, но я-то точно не сумасшедший, чтобы сразу верить первому встречному.