Бамбук и светлячки

Жил в соседней деревне один парень, еще моя бабка его знала. Вот как-то раз отправился он в прошлое, чтобы самому себе предком стать и таким путем богом сделаться. Встретил свою прабабку — и переспал с ней. После к дочери ее отправился, то есть, к бабке своей молодой. Потом с матерью своей во времена ее молодости решил встретиться. А там как раз его отец был, тот парня и прибил из ревности. А ты меня слушай и таких глупостей не делай. Родня-то хоть и родня, а от них тоже всего ожидать можно. Лорнейская народная сказка

      — Извини, дорогой супруг, но тебя на переговоры я не возьму, — без предисловий выдал Обито, хотя Киммэй и не собирался напрашиваться. — Ты, конечно, император, и обладаешь всеми правами…       — А, стража наябедничала? — догадался Киммэй. — Лучше ты это им скажи, а не мне, я-то и так все знаю.       Он был в прошлом уже пятый день и понемногу начинал нервничать. Когда вскоре должны прийти и напасть — нет, даже не на тебя, а на любимого человека, который пока еще молодой, самоуверенный и такой беспечный! — тут как-то не получается спокойно спать! А Обито о себе совершенно не думал. В будущем он без охраны разве что у себя в покоях находился, а на прогулке в саду поблизости держались человека четыре из личной охраны. А здесь что?! В купальню — втроем с Ичиро и Киммэем, к войскам пройтись, чтоб найти все того же Ичиро, — вообще один!       Конечно, молодец и храбрый, но что, поосторожнее быть нельзя?! А вдруг убийца все-таки появится тогда, когда Киммэя рядом не будет? И кто тогда принца собой закроет, чтобы все-таки дожил и стал императором? Вот Киммэй и переживал, но старался Обито это не показывать. Только на слугах срывался — слегка.       — А я им именно это и сказал, — улыбнулся Обито. — Что тебя нужно слушаться, как меня, и даже немного больше, потому что ты уже император, а я еще нет.       — Но на переговоры меня все равно не берешь? — прищурился Киммэй. Ему и не хотелось ехать — на улице было пасмурно, шел мелкий дождик, как и следовало в преддверии зимы, и тащиться верхом в город, потом слушать скучнейшие совещания — нет уж, увольте. Но было интересно посмотреть, как Обито будет выкручиваться.       — Ты ведь и так знаешь, чем все закончится, чего зря время терять, — улыбнулся Обито, обнимая Киммэя. — А ты можешь меня здесь ждать и распоряжаться в усадьбе, как хочешь. Только войска никуда не уводи, пожалуйста.       Киммэй хмыкнул, прижимаясь к нему в ответ.       — Да не буду я тебе войну объявлять, не переживай. Ты же мне супруг все-таки, а не чужой человек.       — Вот и хорошо, — Обито чмокнул его в волосы. — Не скучай, я скоро приеду.       — Ага, до вечера просидите, — поправил его Киммэй. — Захват этого города так впечатлил аристократов, что многие решили поменять сторону. Там еще две семьи подъедут и тоже начнут себе привилегии выпрашивать.       — Как удобно, что ты все знаешь…       Кажется, Обито до сих пор не верил ему до конца. Слушал вроде внимательно, но иногда все равно смотрел так, словно Киммэй ему сказки рассказывал. Утешительно-поучительные такие сказочки из жизни древних героев, которые хотя и хорошему учат, но все равно от реальной жизни далеки. В общем-то, его можно было понять — ни один маг не был способен заглянуть в будущее. Отсюда следовал логичный вывод, что Киммэй таки сумасшедший и рано или поздно ошибется в своих предсказаниях. Хотя пока не ошибался.       — Ладно, езжай, — Киммэй оттолкнул Обито. — Постараюсь к твоему возвращению слегка навести тут порядок, хотя мне здорово не хватает распорядителя церемоний и пары-тройки телег багажа. Ну да ладно, на войне выбирать не приходится.       — Вот именно, — засмеялся Обито. — Распорядителя церемоний ему… Ты прости, дорогой муж, за откровенность, но отсутствие всего этого этикета — единственное, чем меня радует война.       — А вот это ты зря, — наставительно заметил Киммэй. — Если будешь вести себя как император уже сейчас, то твои подданные к этому привыкнут и даже думать не посмеют, чтобы посадить на трон кого-то другого.       Обито на секунду нахмурился — хотелось бы думать, что прислушался, но уже через миг снова заулыбался:       — Так ты поэтому сразу себя императором называешь? Чтобы впечатлить?       Киммэй пожал плечами:       — Так и работает же, заметь. Слушаются, хотя потом тебе и жалуются.       К ним в комнату заглянул Ичиро, поклонился, сразу нахмурился, увидев Киммэя.       — Обито, пора, — поторопил он. — Прощайтесь уже, ночью все равно увидитесь.       — А вы не завидуйте, господин военачальник, — показал ему язык Киммэй. — Ваш, между прочим, до сих пор вас любит, хотя сейчас и с другой дамой.       Ичиро промолчал, только глянул так, что впору было пеплом от стыда рассыпаться, и ушел, напоследок громко задвинув за собой дверь.       — Ты и про него все знаешь? — уточнил Обито, все-таки начиная собираться.       — Ага, — Киммэй кивнул. — Они поженятся, так что ты господина Рейдена не казни все-таки. Он не плохой человек и тебе еще пригодится.       — Это мы потом обсудим, — не стал ничего обещать будущий супруг и надел пояс с катаной. — Пожелай мне удачи что ли?       — Она у тебя и так будет, — улыбнулся Киммэй. — Иди.        А лично ему вместо дипломатии предстояло выбрать личных слуг и разделить между ними зоны ответственности. И да, еще убедиться, что они умеют делать то, что Киммэй от них хочет. Нелегко все-таки жилось без опытных придворных!              Сёму убеждал себя, что все будет хорошо. Осталось подождать всего несколько дней – совершенно невыносимых, бесконечно длинных дней – и Киммэй вернется к нему, теперь уже навсегда. Теперь уже точно – тот самый. И Сёму, наконец-то, сможет сказать себе, что не виноват в его смерти, потому что никакой смерти вовсе не было. Кажется, он предусмотрел теперь все, что можно: в доме супругов Сано в той самой комнате ждали лучшие целители и отряд стражи, которым запрещено было отлучаться, даже если небо упадет на землю, а в Империю вторгнется орда варваров-кочевников. Ничто не должно помешать спасти Киммэя, это сейчас было главным.       Сам Сёму тоже подумывал переселиться туда, снова, но вовремя сам себя отговорил. Там пришлось бы вести вежливые беседы с хозяевами, а это сложно было выдержать долго. В городе же можно было уделять чужим людям минут пять – в лучших традициях этикета, ограждающего императора от назойливых посетителей, и общаться только со своими, которым не надо объяснять, почему его величество в дурном расположении духа. Но вот уехать из Хитати Сёму все еще не был готов. Пришлось спешно придумать легенду, что его величество Киммэй удалился в монастырь, чтобы пообщаться с небесными родственниками, потому и не появляется в обществе. На его болезнь, увы, сослаться не получалось – погода стояла отличная.       Сёму глянул в окно. За ним в саду отцветали те цветы, которые заставляла расти магия, и уступали место свежим зеленым листьям. Знай себе созерцай и успокаивайся... Но раздражало даже это.       — К вам госпожа первый министр, – доложил слуга. — Говорит, что это очень срочно.       Сёму кивнул, и через минуту госпожа Сатоко уже заходила к нему в кабинет. Выглядела она напряженной, но азартный блеск в глазах позволял рассчитывать не на очередную катастрофу.       — И что же у нас еще случилось, дорогая моя? – прямо спросил Сёму. – Надеюсь, новости хорошие.       — Есть и такие, ваше величество, – кивнула госпожа Сатоко. – Некромантка снова дала о себе знать.       — Вот как? – поднял бровь Сёму. Сейчас, пожалуй, можно было и порадоваться, что Киммэй в прошлом и до него эта женщина точно не доберется. – Неужели она проникла во дворец, не застала нас дома и с горя решила повеситься прямо там?       — Увы, не настолько все хорошо, – улыбнулась госпожа Сатоко. – До меня начали доходить слухи, что какая-то пугающая женщина стала появляться в одной из дальних провинций. Я решила попытать удачи и проверить не та ли это женщина, которую мы ищем. Эта дама начала появляться в деревнях, но судьи предупреждали людей в своих провинциях, чтобы приглядывались к чужакам, так что незамеченной ей остаться не удалось. И надо же такому случиться – в одной из деревень оказался бывший слуга семьи Тиба, который ушел на покой. Он с первого взгляда узнал эту женщину, благо маги стареют все-таки медленнее обычных людей.       — Интересно, – кивнул Сёму. – Имя – это уже какая-то зацепка. И кто же это такая?       — Слуга утверждает, что это Рен Ямамото, до замужества – Рен Сугияма, – Сатоко сложила веер, подчеркивая значимость своих слов. – Вы верите, что господин Рейден не знал о том, что его кузина жива?       Сёму прикрыл глаза, справляясь с волной накатившей злости. Сугиямы, Сугиямы, все время эти Сугиямы, демон бы их подрал!       — Ваше величество, мне позвать господина Фукуда? — обеспокоенно спросила Сатоко.       — Нет, — открыл глаза Сёму. — Мне просто надо подумать.       Подумать и отбросить личное, насколько это вообще возможно.       Рен Сугияма… он вообще не помнил ее среди знатных девушек своей юности. Видел ли хоть когда-то или просто забыл? В списках пропавших это имя было, но нигде не было указано, что она — некромантка.       А вот семья, конечно, не могла этого не знать. И следовательно, Рейден тоже был в курсе и не сказал, никому — включая Ичиро. Или Ичиро тоже это знал и скрывал?       Последнюю мысль Сёму отмел сразу. Думать о том, что после стольких лет дружбы Ичиро мог бы предать его — допускать хотя бы возможность этого! — было невозможно.       — Он мог это знать, — медленно сказал Сёму, давя голос внутри, который кричал, что Сугияма виновен абсолютно и без поиска доказательств. — А может быть и нет. Твои шпионы ни разу не докладывали о том, что он встречается с кем-то подозрительным.       — Шпионы могли что-то упустить, — призналась Сатоко. — Некромантка умеет телепортироваться, она могла появляться для встреч сразу в имении, так что ее никто кроме господина Рейдена не увидел бы.       — Да, — кивнул Сёму, желание согласиться было слишком соблазнительно. — Но есть еще кое-что… — он встретился с внимательным взглядом Сатоко и договорил: — Если они были в сговоре, то почему меня спас его сын?       — Он — целитель, — отрезала Сатоко. — Он не может пройти мимо умирающего.       — Боюсь, этот человек исключение из правила, — покачал головой Сёму.       — Вы их защищаете? — Сатоко с треском раскрыла веер и принялась нервно им обмахиваться. — Ваше величество, с чего такая внезапная симпатия?!       — Не хочется ошибиться, — признался Сёму. — Ичиро нам не простит, если его муж невиновен, а мы…       — Мы его допросим, — перебила Сатоко. — И послушаем, что он скажет!       — Если он лгал, то будет стоять на своем.       — Пытки, — сказала Сатоко, — развязывают язык любому лжецу.       — Конечно, — медленно кивнул Сёму. Он и сам это отлично знал, метод давно применялся в суде и по большей части себя оправдывал. Но поступить так с Сугиямой — значило уже признать его виновным. А значит — косвенно сказать и Ичиро, что сомневаешься в его верности. — И все-таки эта мысль мне не нравится.       — Как угодно, ваше величество, — поклонилась госпожа министр. — Тогда у меня есть для вас еще одна новость. К сожалению, не настолько хорошая, как первая. Там в столице гавань забита ведьминскими кораблями, и они очень вежливо просят вернуть им их королеву.       Сёму захотелось переспросить, уточнить, точно ли он правильно все расслышал. Ведьмы с Островов — здесь? Так быстро? Хотя если у них тоже есть маги, способные устроить нужную погоду… Или еще проще — проклясть магов из посольства так, как Элис прокляла Кано, и они сами все сделают. Ну, а неприкосновенность послов можно было считать законченной с арестом королевы.       — Учитывая, что у них ваша дочь, думаю, нам стоит их выслушать, — объявил Сёму вслух. — Я отправляюсь с вами в столицу. И да, Ичиро тоже будет с нами.       — И ему пока не следует ничего знать? — уточнила Сатоко на всякий случай.       — Да, — Сёму кивнул. — Сначала разберемся с ведьмами, потом уже решим, кого и когда допрашивать.       В любом случае, перед тем, как делать что-то с Сугиямами, стоило убрать подальше родную им ведьму и убедиться, что она освободила Кано от проклятия. Жизнью своего единственного ребенка Сёму рисковать не собирался.       — И насколько вежливо мы будем принимать этих… гостей? — уточнила Сатоко.       — Очень вежливо, разумеется, — вздохнул он. — Надеюсь, королева Элис поддержит нашу версию происходящего. А если нет — придется как-то напомнить ей, что у нас общие интересы. У нее, конечно, есть ваша дочь и все наше посольство, зато ее сын — наш подданный. Надо как-то договариваться.       Госпожа Сатоко молча поклонилась. Судя по тому, как разом ушло напряжение из ее осанки, — она до последнего сомневалась, будет ли Сёму рассуждать логично.              Вид с корабля на город открывался прекрасный. Видны были и ближайшие к гавани дома, и площадь, а потом все замыкалось стеной парка, и только крыши то ли дворца, то ли главного храма виднелись вдалеке. Так что Макс стоял, опираясь ладонями на борт, любовался видом и, если честно, уже дождаться не мог, когда сможет заняться чем-то более полезным.       — Да сколько можно ждать?! — тоже не выдержала Игрейна. Ведьма уже раз пятьдесят отмахала всю палубу от носа до кормы и только что на мачты не залезла, чтобы скоротать время. — Если наше письмо передали во дворец, то долго ли притащить сюда императора, если у него телепортисты есть? Вот мама бы уже через минуту явилась.       — Так то ваше величество, — философски отозвался Макс, — а то — наше. Ваша королева куртку расстегнула — и уже красавица. А наш пока оденется, пока причешется, пока решит с распорядителем церемоний, подавать ли чай по такому поводу, а если да, то какой — соответственно сезону и статусу гостей.       Игрейна фыркнула:       — Понимаю, почему братик от здешних традиций в таком восторге — столько шансов законно повыпендриваться.       — И платьица красивые опять же! — поддержал Изаму, подбираясь к ним.       За время путешествия с Лорнейских островов — кажется, обратно удалось добраться даже быстрее, чем туда! — он так и не представился толком. Сплошные отговорки и увертки — и фамилию он не скажет, и рассказать ничего не может. Макс периодически ловил на себе его взгляд — задумчивый, недоверчивый и в то же время такой восторженный, что симпатия к парнишке возникала помимо воли. Ну, и Игрейна обмолвилась, что чувствует родню. У Макса было аж две теории — то ли Мэнэми все-таки догуляется с Седриком до потомков, то ли Акира рано или поздно женится. И что интереснее — он и сам не знал. Хотя вторая версия хотя бы гарантировала, что эту выходку Киммэя Акира переживет. Сам Изаму объяснять отказывался, а остальные лорнейцы его и не расспрашивали. У них же по сказкам не положено.       — Вот-вот, платья братик тоже любит, — согласилась Игрейна. — Лучше б он все-таки девчонкой родился!       Изаму аж закашлялся от такого предложения.       — Нет уж! Ему и так нормально!       — И все-таки сколько можно одеваться, — снова зашипела Игрейна и отправилась в очередной забег по кораблю.       Тем временем на берегу наметилось некое оживление. Десяток всадников на бодрой рыси вывернули на ведущую к гавани улицу и целеустремленно двинулись к причалу.       — О, собрался-таки! — обрадовалась Игрейна, но Макс качнул головой:       — Нет, если бы к нам явился лично его величество — такой свитой бы не обошлось. Тут бы целая процессия была. Думаю, это нам новости привезли — то ли нас сегодня примут, то ли попросят через месяц заглянуть, то ли письменное прошение захотят. В общем, наверняка придумали что-нибудь!       — Дикие люди! — пренебрежительно дернула плечом Игрейна. — Пойдем что ли их встретим. Побудешь переводчиком?       — Давайте я, я умею! — радостно вызвался Изаму.       — А ты будешь сидеть и не высовываться, — объявила ведьма. — Мало мы здесь с нашими путешествиями во времени наследили? Еще и ты с родней повидаться решил? Сказано ж тебе — только на наших Островах можно, а больше нигде.       — Ага, как письма отправлять — так ничего, — надулся Изаму. — А как на кого-нибудь посмотреть…       — Цыц, племянничек! — отрезала Игрейна и махнула Максу — пойдем, мол. Он не возражал. У самого давно ноги чесались выскочить на берег и навалять тут всем этими самыми ногами, и с правой, и с левой. Придумали тоже — Акиру посадить! Вот его-то за что?!       Нет, Макс знал, что был бы человек, а нарушение закона найдется, но мириться с этим не собирался.       Всадники остановились у причала, слаженно спешились, перехватывая коней под уздцы, а один шагнул на деревянный настил. Макс как-то без удивления узнал в нем господина Ичиро. Обычно невозмутимый господин военачальник сейчас смотрел на корабли с таким выражением, что будь ненависть огнем — сейчас вся гавань пылала бы.       — Что случилось? — без приветствий спросил Макс. — Кого-то все-таки казнили?       — Боги и богини миловали, — сквозь зубы процедил Ичиро, старательно обходя взглядом Игрейну, как будто ее на причале и вовсе не было. — Будь любезен, поведай мне, не объявили ли Лорнейские острова войну Империи?       — Нет, какая война? — очень натурально удивился Макс. — Мы просто рыбачили, а тут Игрейна — кстати, я не должен тебе ее представить? — вспомнила, что давно не видела маму. Мы решили зайти и забрать. Ну, чтобы не утруждать Акиру телепортами.       — Вот мы так и подумали, — согласился Ичиро. — Его величество даже свадебное путешествие прервал и вернулся сюда.       Макс подумал, что свадебное путешествие без супруга — вещь довольно странная. Если по справедливости, так император еще благодарен должен быть, что его отвлекли государственными делами от тяжелых мыслей. Но поди от него еще той благодарности дождись, конечно!       — Очень любезно с его стороны, — согласился Макс вслух. — А что насчет нашей, то есть их королевы?       — Королева Элис приняла приглашение его величества погостить в нашей стране и была так восхищена, что забыла о времени, — Ичиро даже не улыбнулся, хотя с точки зрения Макса излагать такой бред всерьез было совершенно невозможно. А господин военачальник ничего, справлялся как-то. — Но теперь, раз уж вы случайно проплывали мимо, и она, и император Сёму приглашают лорнейцев быть нашими гостями.       Макс почесал в затылке.       — Вы что, типа берете нас в плен?       — Я хоть слово об этом сказал? — поднял бровь Ичиро, одну и так выразительно, словно рассматривал в подзорную трубу какого-нибудь комара.       Игрейна толкнула Макса локтем в бок.       — Давай, переводи уже! Я на имперском только здравствуйте и до свидания понимаю, а вы этого точно не говорили.       — Да, мы вообще по-крайорски болтали, — пояснил Макс.       — То-то я думаю, странный какой-то имперский, — согласилась Игрейна. — Так о чем вы тут?       — Ты перевел юной даме наше предложение? — в свою очередь заинтересовался и Ичиро.       — Да ну тебя, — огрызнулся на него Макс. — Хочешь быстрых и дипломатичных переводов — взял бы из тюрьмы Акиру или мужа своего!       И, не дожидаясь ответа, развернулся к Игрейне.       — Это местный военачальник, очень аристократ, — значит, встречают нас вроде как со всем уважением. И вот он нам говорит, что Элис сама решила тут задержаться, а мы все — вроде как тоже можем быть почетными гостями. Как я понимаю, Киммэй из прошлого еще не вернулся, вот император и… расстраивается, — в последнюю минуту подобрал приличное слово Макс.       — Можно подумать, меня это волнует, — снова фыркнула девушка. — Так, чем бы им поугрожать в первую очередь? Про проклятия рассказать что ли?       Макс это представил как следует, потом то, как будет переводить это Ичиро, а после еще его ответ Игрейне и замотал головой:       — Нет, давай лучше ты про проклятия расскажешь императору лично? А то ни у меня, ни у Ичиро нервы не железные.       — Ладно, императору, так императору, — покладисто согласилась Игрейна. Видимо, упрямство экономила до встречи с его величеством.       — В общем, мы согласны ехать, — вольно перевел для Ичиро Макс и поинтересовался: — Хоть не в тюрьму?       — Во дворец, — процедил Ичиро. — Мне подождать, пока вы соберетесь?       — А чего нам собираться? — фыркнул Макс. — Его величество простит, что мы к нему без подарков?       — Думаю, он закроет на это глаза.       — Тогда едем, — кивнул Макс.       Лишних людей на переговоры не повели: уж времени-то у Макса и варварских родственников было много, чтобы обсудить, кто останется за главного и поведет ведьм на город, если договориться по-хорошему не удастся. Так что город по дороге во дворец с любопытством осматривала только Игрейна. Максу было не до того — он вспоминал в какую сторону тут суд и не лучше ли будет поехать сразу к Акире, оставив переговоры на тех, кому болтовня интереснее.       — А чего у них все в одном цвете? — не утерпев, спросила Игрейна.       Макс и сам заметил, что город снова украшен белыми фонариками и серебристыми лентами, но понятия не имел, что это значит.       — Праздник какой-то, наверное, — пожал плечами он. — Ичиро, что все празднуют?       — Равноденствие, — сухо отозвался тот. — День Поминовения. Это не праздник, а день, когда можно отдать дань памяти усопшим.       Макс перевел для Игрейны. Девушка понятливо закивала.       — У нас это осенью, — помолчала и добавила: — Главное, чтобы усопших за сегодня не прибавилось.       После этого говорить расхотелось совсем, и вообще, чем ближе был дворец, тем холоднее становилось в животе.       Провел их Ичиро в покои императора уже знакомой короткой дорогой. Видимо, тоже не терпелось все это поскорее решить.       Обстановка, что и говорить, была интимнее некуда: в гостиной за чайным столом восседали его величество, госпожа первый министр, Кано и королева Элис. В углу тенью стоял господин Фукуда — следил за здоровьем императора.       Элис с невозмутимым видом прихлебывала чай и что-то жевала. Его величество сидел так, будто проглотил за обедом морского ежа со всеми колючками и теперь старается не шевелиться, чтобы нигде не кололо. Кано взволнованно обмахивался веером и только госпожа министр ничуть не изменилась — выглядела змеища змеищей. И улыбалась так, что казалось — сейчас попробует воздух раздвоенным языком.       Макс поклонился, Игрейна, наплевав на этикет — а может, просто его не зная, — шагнула к матери:       — Мама, ты цела?       — Что мне сделается? — усмехнулась королева. — Видишь, сидим, как приличные люди, чаи гоняем. Второй чайник допиваем, значит, скоро и о делах поговорим.       — Я привела корабли, — отчиталась Игрейна, — Ведьм, воинов — если что, мы этот город с землей сравняем!       — Умница моя, — умилилась Элис, будто та принесла ей самый лучший подарок. — Вот я всегда знала, на кого можно оставить дом.       Ичиро выразительно кашлянул.       — Королева Элис и королевна Игрейна говорят, как соскучились друг по другу, — очень вольно “перевел” Макс.       — Я и на имперском могу, — напомнила Элис.       — А я — нет. — Макс сел за стол и взял из рук Кано чашку — чтоб быстрее перейти к делу. — Так что давайте лучше на крайорском, его вы все понимаете, а Игрейне я переведу.       Он залпом выпил обжигающий чай и снова протянул чашку Кано.       Император молчал. Смотрел тяжело, нехорошо так. Макс припомнил, сколько метательных ножей распихал по карманам и приуныл — могло быть и маловато.       — Его величество чрезвычайно рад, что вы решили посетить нашу страну, — полным елея голосом сказала госпожа Тамура. — Надеемся, ваши соотечественники станут добрыми друзьями жителям столицы.       — Это как пойдет, — Элис поставила пустую чашку на стол. — Пора бы и честь знать — задержалась я у вас в тюрьме и так. Домой надо возвращаться. Так что вряд ли у кого-то за это время сложится дружба.       Макс добросовестно перевел это на ухо Игрейне.       — Они тебя в темнице держали?! — вспыхнула та.       — Да не переживай так, — усмехнулась Элис. — Их тюрьма не чета нашей: тепло, чисто, кормят получше, чем я варю. Скучно только. Так что нагостилась я здесь, домой поеду.       — Разумеется, — император кивнул, склонив голову буквально на сантиметр, и снова выпрямился. — В нашей стране не принято удерживать гостей против их воли. Я был рад познакомиться с вами, королева Элис, и теперь могу с уверенностью сказать, что вы выдающаяся женщина и достойный правитель.       Все дружно поулыбались друг другу, но атмосфера в комнате теплеть не спешила. Да и вставать и расходиться тоже никто не выражал желания.       — Император отпустил твою маму и даже наговорил комплиментов, — перевел Макс.       — Ага, — согласилась Элис на родном языке. — Только надо бы прихватить сына и солнышко Рейдена, его здесь явно обижают.       — Вот же, — схватился за голову Макс. — Вот это уже сложнее.       — Ну так мы тут потому и пьем чаек, — развела руками Элис, — дипломатию разводим.       Она развернулась к его величеству и перешла на крайорский:       — Вы тоже человек хороший, дорогой император, приятно было познакомиться, жаль, пообщались мало.       В этот раз Сёму даже не попытался изобразить улыбку. Если даже одна ведьма так испортила настроение первым лицам страны, что же они могли устроить всей компанией?! Макс впервые за это путешествие понял, что у лорнейцев действительно были шансы навязать свои условия. То-то Игрейна в победе даже не сомневалась.       — Мне тоже жаль расставаться с вами так быстро, — тем временем заверял император королеву Элис. — Я уверен, мы сможем сохранить теплые отношения и на расстоянии. Я обязательно пришлю вам поздравления к зимним праздникам.       — И я вам тоже, — королева кивнула в ответ. — Как раз Акира передаст, ему удобно между нашими странами мотаться — посол все-таки.       — К сожалению, я вынужден отозвать его с этой должности. Такие талантливые подданные нужны мне рядом.       Максу больше всего хотелось подергать Ичиро за рукав и потребовать объяснений. Почему его величество нервничает — ладно, понятно. У него любимого мужа отняли, тут и не так озвереешь. Сам Ичиро волком смотрит — так это он, видимо, традиционно по-имперски не ревнует Рейдена к бывшей. Но вот Кано-то чего так иногда смотрит, что даже улыбаться забывает? Он-то каким боком в эти драмы вписался?       — Какое горе! — откликнулась Элис. — Неужели в вашей стране так мало талантливых магов?       — Для нас ценны все жители нашей страны, — парировал его величество. — Именно поэтому мы стараемся найти наилучшее применение каждому. Например, прямо сейчас Акира Сугияма будет очень нужен в качестве целителя, чтобы разобраться с последствиями той помощи, что вы, королева Элис, оказали моему супругу.       — А меня очень расстраивает, что я не увижусь с сыном, — Элис хлопнула ладонью по столу так, что задребезжали чашки. — Так, что у меня прямо сейчас разрыв сердца случиться может.       — Ничего, исцелим, — мрачно пообещал император. — И все-таки, королева, вы можете уехать, как только пожелаете, но господа Сугияма останутся здесь.       — Несите еще чая, — вздохнула королева. — Я без своих не уйду.       В комнате снова повисла тяжелая пауза. Такая просто обязана была взорваться гневными словами и звоном оружия, но вместо этого…       — Давайте я вам потанцую, что ли? — внезапно предложил Кано и пояснил, видимо, для новоприбывших: — В Хитати в этот день исполняют специальный танец, чтобы почтить память умерших. Очень красивый, я его тоже выучил. Хотите покажу?       — Было бы очень интересно, дорогой Кано, — медовым тоном согласилась королева Элис. — Если император не против, я бы посмотрела.       — Конечно, — Сёму кивнул. — Пусть Кано вас развлечет, тем более, вы жаловались на скуку.       Кано улыбнулся нежной, хоть и слегка натянутой улыбкой, и встал из-за стола. Отошел чуть в сторонку, встал на колени, держа на ладонях раскрытый веер.       — Когда-то была традиция, писать на веерах прощальные послания своим детям, — вполголоса сказал Ичиро, видимо, чтобы пояснить суть неотесанным варварам, чуждым искусства. — Какие-то слова на память или наставления.       Кано прижал веер к груди, закрыл лицо рукавом, склонившись совсем низко. Пояснять особо было нечего.       Сёму отвернулся, не глядя на Кано, мелкими глоточками потягивая чай из чашки.       — А хороший мальчик, умненький, — Элис тихо сказала Игрейне на лорнейском. — Тебе любовник не нужен?       — Я в куклы уже давно не играю! — фыркнула та. — И зачем нам смотреть этот дурацкий танец?       — Затем, что императору надо дать время подумать, как бы так повежливее согласиться с нашими требованиями и при этом не потерять лицо. А то что о нем подданные подумают: только ведьм увидел и сразу сдался! Вот и думает, как бы выкрутиться, — усмехнулась Элис и, улыбнувшись, снова перешла на крайорский. — Мальчик у вас красивый, думаю вот, не сосватать ли его дочери.       Бедный Кано, как раз выписывающий в воздухе сложные жесты руками, с перепуга чуть не выронил веер.       А вот под кожей Ичиро заходили желваки.       — Кано прекрасен и услаждает любой взор, но, к сожалению, совершенно не испытывает любовного интереса ни к женщинам, ни к мужчинам, — ровным тоном отозвался его величество.       — А кому это мешает? — удивилась Элис. — Пара капель нужного зелья — и любой забудет, что он когда-то кого-то не любил.       Ичиро со стуком поставил чашку на стол.       — Ваше величество…       — Я подумал вот о чем, — Сёму поднял ладонь, не давая ему договорить. — Духи предков не хотели бы, чтобы в такой день мы опускались до споров. Я бы попросил вас, королева Элис, и вас, королевна Игрейна, остаться на сегодня нашими гостями. Самыми почетными гостями.       — Разумеется, в этот раз не будет никаких недоразумений, и вас разместят в лучших гостевых покоях во дворце, — подхватила госпожа Сатоко.       — А моего сына? — подалась к ней Элис.       Госпожа министр бросила быстрый взгляд на императора.       — Не хочется тревожить госпожу судью лишний раз, — сухо сказал тот.       — Ничего, с ней легко договориться, — отрезала Элис.       Очередная тяжелая пауза нарушалась только шелестом рукавов танцующего Кано и шепотом Макса, на ухо переводящего все Игрейне.       — А вы скажите, что если Акира останется в тюрьме, то я тоже могу Мэнэми переселить куда-нибудь в неуютное место, — подсказала Игрейна. — Например, в трюм с крысами.       — Мэнэми? — переспросила госпожа министр. — Она с вами?       — Да, королевна Игрейна говорит, что очень скучает по брату и предлагает вернуть юную госпожу Тамура домой, — не утерпел Макс. — Целой или частями — как договоритесь.       Госпожа министр открыла рот, как какая-нибудь невоспитанная крестьянка.       Элис расхохоталась.       — Игрейна у нас любит пошутить, — сказала она. — Мы ведь не будем расстраивать духов предков в такой день! — она дождалась, пока госпожа Тамура справится с собой и вежливо кивнет, и добавила: — У нас знаете как говорят? “Сгоряча соседа не убивай. Но и надолго это не откладывай”. Вот я и думаю — что-то нравы у нас суровые, а надо уметь договариваться мирно. Верно, ваше величество?       — Совершенно с вами согласен, королева, — после очередной паузы кивнул император. — Господин Такэда, пожалуйста, привезите сюда Акиру Сугияму. Перед тем, как покинуть камеру, пусть поклянется, что не попытается бежать.       — Вы обычно всем верите на слово, ваше величество? — с иронией уточнила ведьма, глядя, как Ичиро кланяется и идет к выходу. — Знаете, люди — они и обманывают иногда.       — У нас в Империи, — безупречно вежливо, но почему-то все равно зловеще отозвался его величество, — ни один аристократ не нарушит клятву, если не хочет, чтобы его самого и весь его род считали клятвопреступниками. Потерять честь — худшее, что может случиться с человеком.       Элис, хмурясь, допила чай.       — Спорить с вами не стану, — кивнула она. — В каждой стране — свои обычаи. Но кажется мне, что тут вы все-таки зря такие сложности себе придумали.       Макс полюбовался на лица императора и госпожи Сатоко. Похоже, обоим было сложно промолчать и не высказать все, что они думают о людях, считающих честь бесполезной выдумкой.       Ситуацию снова спас Кано. Он вернулся к столу, все еще сосредоточенно-задумчивый после танца, посмотрел на чайник, но предложил совсем другое:       — Ваши величества, а не приказать ли подать вина? У нас, королева Элис, принято поминать умерших вином и рисовыми пирожками с пастой из красных бобов. Давайте сегодня будем следовать традициям?       — Давайте, — не стала спорить королева Элис. — Только, пожалуйста, без пирожков. Мне Акира как-то раз привозил ваши сладости попробовать.       — Только один раз? — картинно удивился Кано.       — Да. И я его очень просила не повторять, — Элис снова улыбнулась. — Так что на вино согласна, а вот на остальное — даже не уговаривай, красавчик.       — Как скажете, королева Элис, — Кано улыбнулся и тоже умчался командовать слугами.       В кабинете их осталось еще меньше, и теперь некому даже было разбавить болтовней неприязненные взгляды и молчание. Макс мог понять обе стороны, и за императора, которому ведьмы навязывали свои условия, пожалуй, было чуточку обидно. Самую капельку. Наверно, когда он отправлял Мэнэми с посольством, то никак не рассчитывал, что она станет заложницей. Кто мог вообще предположить, что Империя и Лорнейские острова таки найдут, что не поделить?!       И все-таки лично Макс был на стороне ведьм. Потому что Элис могла вытащить Акиру из тюрьмы, где ему было плохо, как бы он ни бодрился в письмах, называя это полезным опытом и уроками смирения, которые иногда необходимы каждому. Макс точно знал, что шесть дней даже в самой комфортной тюрьме — это намного дольше, чем на воле. А уж если еще и без магии, к которой Акира привык, как к дополнительной паре рук, ног и крыльев? Нет уж, пускай ведьмы и потопчутся немного по самолюбию императора Сёму, зато Акиру освободят!       Кано вернулся быстро — видимо, и сам бегом бежал, и слуг вприпрыжку гонял, — но в кабинет вошел чинно и церемонно, неся перед собой поднос с нефритово-зелеными чашечками и глиняным кувшином. Почти бесшумно прошел по застеленному циновками полу, опустился на колени у стола и принялся разливать вино.       — Император Сёму, — королева Элис улыбнулась, — когда мы с вами все-таки помиримся — заглядывайте на день поминовения к нам. Мы вам покажем, как правильно пить надо.       — Вряд ли у меня будет время, — холодно отозвался его величество, — но я очень благодарен вам за приглашение и за ваше желание продолжать дружбу между нашими странами. Я со своей стороны также надеюсь, что когда мой муж вернется, мы сможем принести друг другу более искренние извинения и не держать друг на друга обиды.       — Ваше величество! — Кано всплеснул руками. — Вы такой великодушный. Но все-таки это неправильный тост. В день поминовения надо говорить другое.       — Я знаю, — согласился император. — И все-таки я не хочу больше говорить о мертвых. Я хочу верить в счастливое будущее.       Он первым залпом опустошил свою чашечку, дамы и Кано последовали его примеру. Макс тоже глотнул чуть-чуть — чисто чтобы компанию поддержать, а вот остальные выпили до дна.       — А давайте пока мы ждем, я вас еще чем-нибудь развлеку? — вызвался Кано, снова наполняя чашки. — Например, спеть могу. Или даже поиграть на флейте. Я, конечно, давно не тренировался, но уверен, вы будете…       Элис зевнула и вдруг упала, откидываясь на подушку, на которой сидела. Еще через секунду рядом упала и Игрейна.       — Вы их отравили?! — опешил Макс, но сам уже увидел, что господин Фукуда спокойно стоит в своем углу и не бросается на помощь. Значит, не яд.       — Просто усыпили, — пояснил Кано, улыбнувшись Максу. — Это не вред, даже меня не зацепило, хоть я с королевой Элис и связан.       — Зато теперь мы можем поговорить об освобождении наших послов, — хищно улыбнулась госпожа Тамура. — Особенно убедительно это будет выглядеть, когда подойдут все войска и боевые маги.