Behind blue eyes

      Солнце ещё наполовину висело над горизонтом, когда путники вошли в город. Повеселевшие от ликёра, они не сразу увидели Хэнкока и Кейт, прямой наводкой идущих на них. — Моя бестия вернулась! Не в обиду, Кейт, — приветствует мэр, всплеснув руками. Та лишь смеётся. — Паршиво выглядишь, — гуль окидывает взглядом и мужчин, — да вы все, смотрю красавцы. Что произошло-то? — Особо наглые рейдеры, — отшучивается Нейт. — Ну что, обещанная скидка в силе? — Готов на выпивку без скидки, если Чарли простит мне долг, — Маккриди улыбается, потирая руки. — Хе, ты торчишь Уайтчепелу? Немногие таким доверием могут похвастаться, — на Алекс ликёр подействовал сильнее, чем на остальных — щёки и нос покраснели, а язык немного заплетался. — Джон, сегодня я хочу разорить барную стойку. — Что, всё было настолько плохо? — ехидная улыбка не сходит с лица гуля. — Захочет — сама расскажет, — Нейт подхватывает общий кураж. — Пойдём, а то все места займут.       Большая шумная компания не без постороннего внимания ввалилась в бар. Магнолия, видя желанных гостей, уже выстроила в голове подходящий репертуар, а Чарли потирал металлические конечности в ожидании потока крышек. Не осталась она и без внимания обычных посетителей — некоторые уже делали ставки на то, сколько зубов Кейт выбьет сегодня. Компания сдвинула вместе пару диванов в тёмном уголке зала — столы в центре были приварены к полу после прошлого выступления Кейт, — и сразу же выставила Чарли список еды и выпивки. Виски, пиво, ром, ликёр и даже вино лились рекой. Кто-то выжимал из вечера все соки, как Кейт и Алекс — девушки не считали выпитого и уже к полуночи решили взять небольшой перерыв, отправившись на прогулку по ночным улицам. А такие, как Нейт и Маккриди, старались оставаться в трезвом уме. Но получалось плохо.       Роберт заигрывает с милой посетительницей, а Нейт всячески старается убедить Хэнкока в том, что нынешние когти смерти — это мутировавшие довоенные ящерицы. — Слушай, Хэнкок, — Маккриди, поудобней устроив подружку у себя на коленях, наклоняется к Джону. — А ты не боишься девчонок своих вот так отпускать? — Чего? Погоди, Нейт, не слезай с темы, — бросает он быстро. — Хе, Маккриди, ты чего, первый день с ними знаком, чтобы за них переживать? Если кто-то умудрится навредить одной из них, вторая размажет его по асфальту так, что пару десятков лет ещё дождями ошмётки вымывать будет. — Мэр допивает остатки виски и наполняет стакан снова. — Я б лучше за тех, кто им на пути встретится, переживал. — Начинай переживать, если они вернутся грустные и с целыми кулаками, — подпевает женщина на коленях снайпера. Никто не знает, как её зовут, да и всем плевать. — Джо-он, — требовательно тянет Нейт, — ты придумал аргумент, почему когтям смерти плевать на отвалившийся хвост? — Потому, что им не нужен хвост, чтобы тебя убить? — гуль смеётся. Маккриди чувствует тошноту от висящего кумара. Он аккуратно усаживает гостью на диван и, буркнув «скоро вернусь», плетётся к выходу.       На улице вновь хлещет дождь. Вода сильными потоками вырывается из дырявых труб, водопадами обрушивается на расплывшуюся грязь. Он всей грудью вдыхает свежий после душного зала воздух и прикуривает сигарету. — Угостишь? Из-за спины выходит женщина, на ночь с которой он сегодня надеется. На её плечах лежит куртка Алекс, прикрывая лёгкую футболку. — Я же сказал, что скоро вернусь, — Маккриди протягивает сигарету, хитро улыбаясь. — Или там слишком одиноко? — Нет, — женщина подкуривает и выдыхает дым в лицо, — но мне пора. — Её тон меняется с приторно-сладкого до звонкого ледяного. — Держи, — она кладёт в его руку куртку, — это тебе на память. Ловко шагнув прямо под тяжёлые капли, женщина вскоре скрывается в темноте переулков. Маккриди недолго сетует на сорвавшуюся весёлую ночь. Он не спеша докуривает, заслушивается шумом дождя и ненароком вспоминает самую длинную милю в своей жизни — сопровождение Бадди во втором часу ночи, под проливным дождём и пьяными в хлам. Он забрасывает окурок в мусорное ведро у входа, обещая себе заглянуть потом к роботу в гости, и вновь возвращается в душный и тёмный зал бара.        Неровный строй голосов затягивает довоенную песню настолько паршиво, что даже у пьяного Маккриди, которому и так уши отдавила пара яо-гаев, случается нервный тик. Он падает на диван, подвинув запевающего Нейта и хочет протереть глаза, но понимает, что всё ещё держит в руке куртку. Он рассматривает усыпанный нашивками рукав — что-то вырезано с других футболок, что-то найдено в старых магазинах. Нашивка в виде сувенирного ленивца в полицейских очках и котелке явно собрана из нескольких разных. Маккриди всегда знал, что сам в душе тоже ещё ребёнок — вырвался на свободу и по кусочкам отрывал от мира своё детство, которого не было, всякий раз, как представлялась возможность. Комиксы, шутки — время от времени даже смешные, — и неиссякаемый сарказм. — Эр-Джей, а ты чего это один? — Хэнкок, закончив подвывать, перетягивает внимание снайпера на себя. — Сорвалась ночка? — Ага, — он вздыхает и вешает куртку на подлокотник. — Ушла без объяснений, жалость-то какая! — Картинно расстраивается, наполняет свой стакан. Чёрт его знает, чем. В таком состоянии уже не важно. — Только куртку на память оставила. — Это же куртка Алекс, — гуль растягивает довольную улыбку. — Тебя и тут прокатили. — Мне с девушками не везёт, — парирует Мак. — Что-то, кстати, девчонок долго нет, — Нейт опускает голову на сложенные на столе руки. — Без них скучно. Я вон с теми ребятами поспорил, — он указывает пальцем в сторону компании в центре зала, — что Кейт вырубит вон того громилу у стойки. Я хочу свой выигрыш! Маккриди, отпив из стакана, улыбается. Если мир плывёт у него перед глазами, то что сейчас творится с Кейт — вообще сложно представить. А с Алекс и подавно — девчонка хлестала наравне с Хэнкоком, который уже в стельку. А он, вообще-то, гуль. Но Нейт прав, без них скучно. — Может, пойдём их поищем? Там дождь как из ведра, грязища кругом. — А пойдём, — Хэнкок разминает костяшки пальцев. — Может, и мне удастся кулаками помахать. — Захвати куртку, — Нейт кивает Маккриди, едва не падая из-за стола. — Чарли, не закрывай счёт, мы ещё вернёмся! — кричит гуль, уже поднимаясь по лестнице.       — Наро-од, я передумал, — Нейт разворачивается на пятках, пьяно пошатываясь. — Ты сказал, что тут дождь, а не чёртов, мать его, ливень! — Не отступать, солдат! — Хэнкок копирует тон Данса, толкая Нейта в спину прямо под дождь. — У кого есть идеи, где их искать? — Мак старается спрятать куртку под своим плащом, но выходит что-то странное. — В самом тёмном переулке, а? — Джон шагает под дождь вслед за Нейтом. Троица бодро шатается, ведомая гулем в самые мрачные закоулки Добрососедства. Нейту до сих пор не верится, что этот квартал и до войны был такой большой. Он был здесь пару раз ещё зелёным рядовым, и поэтому плохо помнил эти места. Маккриди притих — дождь немного отрезвил голову, в которую тут же начали закрадываться подозрительные мысли. Что, чёрт возьми, значило это «на память»? Дамочка перепутала куртку? Она была не настолько пьяна, чтобы взять одежду на несколько размеров меньше. — А это и должно быть вот так? — Нейт чудом останавливается перед раскрытым канализационным люком. — Ты хочешь проверять это? — Мак морщится, почувствовав запах. — Там хотя бы нет дождя, — выживший оптимистично жмёт плечами и лезет вниз. — У меня нет носа, но даже я чувствую, как там воняет, — жалуется Хэнкок, уже спускаясь вслед за Нейтом. — Вы больные, знаете об этом? Маккриди лезет последним. — И что это, блин, значит? Нейт светит пип-боем на нечто, которое оказывается дохлыми кротокрысами, сваленными в кучу. — Чарли реально травит кротокрысов Бобровской бражкой? — Хэнкок опускает голову набок. — Если у них от этого появляются дыры от пуль по всему телу, то — да. — Маккриди, как самый трезвый из всех, единственный замечает это. — Аргх, фу. Нам точно надо всё это проверять? — Не знаю, — жмёт плечами выживший. — Но, может, пока мы тут шастаем, на улице закончится дождь? — Надеюсь, что нет. Хоть так смыть с себя этот запах. Старая канализация вряд ли подходит для прогулок пьяной компании — скользкие бортики опасны, ноги так и норовят сорваться и зачерпнуть полные ботинки помоев. Отсюда Добрососедство кажется ещё больше и ещё ароматнее — от непосредственной близости к отходам щиплет глаза. — Эй, вы слышали? — Хэнкок останавливается, пытается услышать что-то ещё, кроме шума в собственной голове. — Ты о чём это? — Нейт смотрит исключительно под ноги и чуть не влетает ему в спину. — Мне показалось, я слышал Кейт. Издалека действительно доносится какой-то голос, но понять, здесь ли он звучит, или наверху, довольно трудно.       Гуль ведёт свою братию вперёд, едва различая, куда. Голос становился всё ближе и теперь можно расслышать ещё один. Маккриди моментально его узнаёт — та самая безымянная дамочка из бара. На задворках мозга нагло танцует мысль о продолжении ночи. — Если ты ждёшь, что я скажу тебе ещё что-то — зря. Можешь уже идти к чёрту, — это точно голос Кейт. — Наверху, — подводит Нейт и вылавливает из полумрака ржавую лестницу. — Прямо над нами. — Тупая девка, — словно сплёвывает незнакомка. — Просто скажи мне, где эта шавка Алекс, и мы здесь закончим. — Я сказала тебе дорогу, почему ты всё ещё здесь? — Народ, надо подниматься, — Хэнкок проявляет инициативу и лезет на лестницу первым. Следом увязывается Нейт. Джон тихонько приоткрывает крышку люка. Прямо перед ним стоит пара облачённых в тяжёлые сапоги ног. Он не смог бы придумать ситуацию лучше, чем эта, чтобы появиться эффектнее. — Сюрприз, сучка! Тяжёлая крышка улетает за спину, а гуль резко дёргает ноги женщины на себя. — Чё? — только и успевает бросить она, пока не впечатывается лицом в сырую и вязкую грязь. — Хэнкок, блять! — орёт упавший с лестницы Нейт, держась за нос. Маккриди матерится про себя на весь этот цирк. Вонь окончательно выбила из головы последние остатки алкоголя. Джон, не теряя времени, вылезает из люка, едва не утыкаясь носом в ту же грязь. — Тебе не откажешь в эффектных появлениях, Хэнки, — Кейт заливается смехом. — В этом весь я, — гуль разводит руками, натянув на лицо свою фирменную улыбку. — Эй, вы где там застряли? — кричит в люк. — И, пока мы в большинстве, скажи-ка мне, что хотела эта леди? Обращение выглядит более, чем нелепо, когда мэр за волосы поднимает голову незнакомки. — Искала Алекс, что ж ещё? — И зачем, позволь узнать? — ироничная любезность как нельзя лучше вписывается в обстановку. — Стая возьмёт своё! — шипит женщина. — Эй, так вот, что ты имела в виду под «на память»! — поднявшийся Роб едва сдерживается, чтобы не ругнуться и не зарядить мыском ботинка в нос женщины. — Господи. Без раздумий и сожалений, он выхватывает из-за пояса десятимиллиметровый пистолет и всаживает ей пулю ровно промеж глаз. — Не хотите мне ничего объяснить? — Хэнкок переводит взгляд с Нейта, всё ещё держащегося за нос, на Маккриди. — Спросишь потом сам у Алекс, — выживший свободной рукой отряхивает джинсы. — Но какого чёрта, Джон?! Не мог предупредить, что заедешь мне локтём прямо в нос? — Интересные вещи творятся у нас в Добрососедстве, — задумчиво изрекает гуль, выпуская из рук голову теперь уже мёртвой женщины. — Откуда у тебя с собой ещё и пистолет, Маккриди? — Полезная старая привычка, — он убирает оружие обратно в кобуру и поворачивается к Кейт. — Так, где, ты говоришь, Алекс? — Я отправила её домой, — она кивает на дверь за спиной. — Алекс вся вымазалась в кровище этого ублюдка, которого мы встретили. К слову, Хэнки, у тебя под носом его почти-тёзка барыжил наркотой для детей, — Кейт довольно улыбается. — Ну так что, вы готовы вернуться и продолжить? Чарли без нас совсем заскучает. — Я за. Я в этой канализации аж протрезвел, — Нейт наконец убирает руку от носа. — Не без помощи, конечно. — Тогда чего мы стоим? — Вы идите, — Мак перехватывает насквозь сырую куртку. — Я вас догоню.       Алекс ещё не успела до конца обжить дом. Когда-то это был маленький дешёвый хостел, но сейчас в нём сделали тотальную перепланировку — явно больше сотни лет назад, — и получили просторную квартиру без единой перегородки. Мак рассматривает окружение, стараясь найти Алекс, но видит лишь пыльную мебель и ветхие ящики. — Алекс? — зовёт он негромко. Никто не отвечает, но в глубине квартиры что-то скрипит, вроде вентиля или петли двери. Снайпер проходит вглубь, стараясь ступать потише, и вскоре слышит шум воды. За металлической раздвижной дверью находится, судя по всему, душ. Роб подходит почти вплотную, стучится. — Алекс, это Маккриди. Я… Я принёс куртку, ты забыла её в баре. Я положу её на диван рядом с дверью, хорошо? Девушка не отвечает. Это настораживает Роберта — вряд ли она не слышит его. Он стучит ещё, на этот раз сильнее. — Алекс, ты в порядке? — В ответ снова тишина. — Алекс? Я вхожу! Дверь отходит со скрипом.       Внутри маленькой комнаты лишь пожелтевшая плитка и один работающий душ. Под струями воды, на полу, сидит Алекс. Она полностью в одежде, не снята даже обувь. Девушка вжимается спиной в стену, обхватив колени руками и спрятав в них лицо. — Алекс? — Маккриди подходит поближе и его обдаёт холодным воздухом. — С ума сошла? — Он выключает поток ледяной воды и быстро осматривается по сторонам в поисках чего-нибудь, что можно накинуть ей на плечи. Находится только старое одеяло, валявшееся неподалёку от входа. Пока сойдёт и это. — Эй, эй, — Роб с трудом заставляет девушку поднять голову и хоть немного отодвинуться от холодной стены, чтобы набросить на неё одеяло. — Заболеть хочешь? — Он срывается на нервный вскрик. Маккриди никогда не любил успокаивать пьяных девушек. — Они опять за мной пришли, — Мак с трудом разбирает её слова за всхлипами и стуком зубов. Он опускается на колено напротив Алекс. Девушка смотрит на него распахнутыми, покрасневшими от слёз, но всё еще кристально-зелёными глазами. Длинные русые волосы тонкими змеями облепляют впалые щёки и шею. Он даже находит это симпатичным. — Они опять пришли! — Она вот-вот разрыдается вновь. — Сейчас их тут нет. Поднимайся, — Роберт, сам сырой до нитки, подхватывает девушку под руки и тянет вверх. Она настолько близко, что он чувствует дрожь по всему её телу. Впервые замечает, что даже при его невысоком росте, Алекс дышит ему в шею. Она всё еще плачет, изредка тяжело всхлипывая. — Спокойней, — он проводит рукой по сырым волосам. — Ты в безопасности. Алекс поднимает взгляд. Что-то в ней напоминает ему Люси. Искра воспоминания пролетает глубоко в сознании, как падающая звезда, и гаснет так же быстро. Роб едва успевает понять: его жена смотрела такими же глазами, когда узнала о болезни Дункана. Призрак колит так сильно, что Мак сам еле сдерживает всхлип. — Пойдём, — он спешит убрать руки, пока желание обнять не пересилило, — тебе надо переодеться. Во что-нибудь сухое.       Он смотрит на тень, играющую на стене, пока за его спиной вяло переодевается Алекс. Ему едва-ли нравится, что приходится утешать явно неуравновешенную девушку, но уйти он не может — не позволяет совесть. Не последнюю роль сыграло и это призрачное наваждение. У Алекс и Люси было что-то общее, что-то неуловимое, что Роберт никак не мог понять. — Я, — слышится за спиной, — я всё. Найти что-нибудь сухое и тебе? — Что? А, — Мак только сейчас чувствует, как противно холодит и липнет к телу тяжёлая одежда. — Если можешь. Пока Алекс роется в одном из ящиков, Маккриди поворачивается к ней лицом. Он снимает с головы свою неизменную фуражку, трясёт ей пару раз и вешает на вытянутую руку садового гнома. Думать о том, как посреди всего этого хаоса затерялся ещё и садовый гном, не хочется. — Вот, я… думаю это подойдёт. — Алекс тянет ему чёрную футболку и такие же брюки. — Надеюсь, угадала с размером. Мак поворачивается спиной, не без удовольствия избавляется от сырого верха. Алекс бросает на его спину мимолётный взгляд, задерживается, увидев шрамы. — Откуда они? — спрашивает, надеясь, что он поймёт, о чём. — Я бы и рад рассказать какую-нибудь героическую историю, — Роб поджимает губы. — Но знаешь, я не из того типа людей. А шрамы остались от встречи с роботом-охранником. Алекс грустно улыбается, опустив взгляд в пол. — Не против, если я верну их завтра? Мои вещи вряд ли высохнут так быстро. — Можешь забрать, — она машет рукой. — Не могу их больше видеть. — Не нравится чёрный цвет? — Эр-Джей опускается обратно на диван, чувствуя уютное тепло от сухих вещей. — Это вещи Тома. — Оу. — Ощущения резко становятся не такими уютными. — Слушай, если тебе не будет от этого ещё хуже… — Хочешь услышать о том, чем болел мой брат? Дейзи, видимо, не только о сестре рассказала, — и снова грустная улыбка. Алекс садится на кресло напротив. — Если она предположила, что он болел тем же, что и твой сын, то попала в точку. Мы… Ещё когда нарывы только появились, мы уже были готовы к тому, что хорошего конца у этой истории не будет. Жар и слабость появились у Тома ещё в Ядер-мире. Мы подумали, что это обычная инфекция, но через два дня начали появляться нарывы. Сначала маленькие, на шее и запястьях, потом появились под коленями. Тогда мы и бежали. По дороге в Столичную пустошь всё пошло ещё хуже. Нарывов становилось больше, они увеличивались. — И без того безликий голос ломается, трясётся, но Алекс пока держится. — Мы уговаривали этого дурака остаться в первом же городе с медиком, но он упрямился. Сказал, что ни за что не бросит нас. Хорохорился, утверждал, что кроме него нас никто не защитит. Может, оставь он своё тело в покое, был бы ещё жив. Хотя что за жизнь это была бы. — Алекс запускает руку во влажные волосы. — Болезнь стала съедать его день за днём, тем быстрее, чем сложнее была дорога. Через восемь месяцев в караване он был похож на перезрелый мутафрукт. Весь в нарывах, с диким жаром, еле держал в руках пистолет. А ещё через пару месяцев нас первый раз выследили. Уверена, Дейзи рассказала об этом. Именно от этих ранений она выхаживала Грега. И именно это путешествие стало для Тома последним. Он погиб в болотах под Квинси. Мы… Алекс не может продолжать — вязкий ком в горле не позволяет даже вдохнуть. Девушка пытается избавиться от него глотком холодного пива, но и оно не спасает.       Маккриди чувствует себя мебелью. Он с сожалением смотрит на тихо плачущую Алекс, но не может даже шевельнуть рукой. Такие моменты всегда вводили его в ступор, а уж нормально поговорить по душам он может только с Нейтом. Мак многое от него почерпнул и сейчас мог бы как-то успокоить девушку, но всё ещё не находил нужных слов. Вспомнил, как утешал Люси.       Он медленно подходит к Алекс, садится на подлокотник кресла. Аккуратно касается плеч и притягивает её к себе. Позволяет расплакаться на своей груди, как когда-то позволял ей. Не сказав при этом ни единого слова. — Тебе нужно отдохнуть, Алекс. Пойдём, я провожу тебя. Кровать стоит неподалёку. Старенькая и ветхая, но достаточно просторная, с относительно новым матрасом и подушками. Мак помогает Алекс лечь, гасит керосинку у кровати. — Можешь спать спокойно. Никто не придёт за тобой. — Мак даже поправляет одеяло. — Обещаю. Алекс сворачивается клубком, поджав ноги к груди. Руками вытирает всё ещё идущие слёзы. — Спасибо, Маккриди. Он едва улыбается.       Парень сидит ещё с пару минут и собирается уходить, но стоит ему подняться, цепкая хватка тонких девичьих пальцев смыкается на его запястье. — Не уходи, пожалуйста. — Алекс прячет лицо в одеяле. — Останься со мной. Хотя бы на эту ночь. Прошу. Он застывает. Рассчитывал ли он на такой исход? Возможно, ведь это не было за гранью фантастики. Но готов не был. — Прошу, Мак. А что ему остаётся? У них было слишком много общего, чтобы просто так оставить её одну. Не в этот раз. Он накрывает её руку своей. — Я останусь, — Эр-Джей кивает. Алекс расцепляет пальцы и смотрит на него. Не верит, что он не уйдёт. Роб поворачивается спиной только лишь для того, чтобы снять ещё сырую обувь, но всё равно чувствует на себе тяжёлый, полный надежды взгляд.       Едва он ложится рядом, девушка утыкается носом ему в шею и тяжело дышит. Волна короткой дрожи пробегает по его спине, реагируя на тёплое дыхание. Он знает, что противный ком просто так не отступит, и скоро нахлынет новая волна слёз. Роб обнимает Алекс, запускает пальцы левой руки в её волосы. Мягкие, влажные и слегка вьющиеся. На секунду он чувствует почти домашний уют и тепло, прикрывает глаза, чтобы задержать этот призрак ещё ненадолго. — Я здесь, Лекс, — шепчет, почти касаясь губами лба. — Не плачь. Завтра голова будет болеть. Он не видит, но тень улыбки скользит по её губам. Здесь так тепло, что Маккриди засыпает почти сразу. Крепко, спокойно и, впервые за долгое время, без кошмаров. Так, словно здесь безопасно.       Что-то заставляет его открыть глаза. Затёкшая рука, на которой спала Алекс, почти не чувствуется. Он аккуратно вытаскивает её из-под головы девушки, стараясь не разбудить, и пытается ей подвигать. Так же аккуратно садится, задерживает на Алекс взгляд. В полумраке мелькнуло лицо Люси. Роб жмурится, а когда открывает глаза — перед ним снова Лекс. Он разминает затёкшую шею, глубоко вздыхает. Надо выйти покурить.       Босые ноги сразу ощущают весь холод древнего бетона, но когда Мак приоткрывает дверь, становится ещё хуже. Дождь закончился, уступив место не менее мерзкому собрату — пронизывающему ветру. Зажигалка щёлкает у лица, обдав его волной тепла, а ветер подхватывает и уносит вверх облако дыма.       Маленький закуток, в котором находится дом Алекс, почти не освещается — сюда попадает свет только от фонаря на соседней улице. В этом полумраке опытный, хоть и полусонный, глаз замечает какое-то движение. Мак сосредотачивается, на всякий случай оценивает свои шансы. Пистолет лежит на столе у кровати, винтовка и вовсе осталась в баре. В рукопашной снайпер не силён. Но выбора никто не предоставляет. — Ты кто? Чего тебе здесь надо? — бросает он в полумрак, видя лишь очертания чьей-то фигуры. — Это не важно. — Отвечает мужской голос. — Я знаю кто ты, и кто она — вот, что важно. Стая возьмёт своё. Маккриди встаёт поперёк прохода. Не сводя глаз с мужчины, чуть поворачивает голову, чтобы лучше слышать то, что происходит внутри. Лучше перестраховаться на случай, если это просто отвлечение внимания. — Я знаю, с какими людьми ты водишь дружбу. И поэтому вот тебе дружеский совет: отдай её нам и ни у кого не будет проблем. — Нет. Мы закончили? — Да. Но подумай. — И ты даже не нападёшь? — Я не за этим пришёл. Незнакомец уходит бесшумно, как и появился. Маккриди спешно докуривает, закрывает дверь и на всякий случай запирает ещё и на замок. Внезапное посещение отбило весь сон. Роб садится на край кровати, трёт руками лицо. Странный визит прокручивается в голове, словно заевшая плёнка, и не перестаёт удивлять своей нетипичностью. Если это рейдер, то почему пришёл лишь для того, чтобы предупредить? Кто это вообще такие — «Стая»?       Роб смотрит в пыльное окно. Судя по всему, почти рассвет. Он может уйти — ночь закончилась, просьба выполнена. Но не уходит. Ложится обратно, прижимает к себе Алекс и зарывается носом в её волосы. Она даже пахнет так же. Он просто не может уйти. Но до её пробуждения так и не смыкает глаз.