***
— А что там за история с моим почти-тёзкой, которого вы с Кейт поймали вчера? Маккриди и Алекс идут по направлению к старому капитолию и занимают себя разговорами, чтобы было не так скучно. — А, этот. Эй-Джей. Торговал наркотой направо и налево, даже детям. За что, собственно, и лишился сначала зубов, потом охранников, а потом и головы. Кейт его буквально ногами запинала. И ещё мы неплохо подзаработали, — Алекс самодовольно улыбается. — Убедили его, что отпустим за три сотни крышек. Но-о, все в этом мире лгут. Никуда эта тварь не делась. — И поделом, — кивнул Роб. В капитолии столбом стоит запах перегара, въедается в ноздри ещё со входа. Алекс, прикинув количество выпитого, сомневается, что друзья вообще выжили после такого. Маккриди малодушно надеется, что они не оставили его винтовку в баре. — Алекс, — один из дружинников приветствует девушку кивком. — Хэнкок и компания наверху. — Это я чувствую, — она усмехается, почёсывая нос. — Живы хоть? — Относительно, — гогочет тот в ответ. — Надеюсь, ты хочешь увидеть, как ты выглядел со стороны, — Лекс смотрит на Маккриди и недвусмысленно хлопает ладонью по сумке. На втором этаже запах ещё ужаснее. Хэнкок спит между Нейтом и Кейт, приобняв обоих за плечи. Пока Алекс из последних сил сдерживает смех и глубоко жалеет, что под рукой нет камеры, Роберт находит свою винтовку. Оружие покоится на соседнем диване, напротив него стоит стакан с остатками алкоголя, а на штыке красуется похожая фуражка. — Им тебя явно не хватало, — девушка замечает сходство. — Прости. — Хватит извиняться, — без улыбки отвечает Роб. — Это не ты меня не пустила, а я сам не пошёл. Алекс украдкой улыбается. Наёмник ей понравился. За время с момента её пробуждения в Сэнкчуари ей удалось отбросить воспоминания и взглянуть на него свежим взглядом. Её, — в какой-то степени, — напугало то, что она увидела. По-своему красивый, саркастичный парень с твёрдой рукой, метким, — голубым, блин, — глазом, доброй душой и золотым сердцем, приправленный грузом дерьма и тайн за плечами. Как раз её тип. — Лекс? — Маккриди щёлкает пальцами у неё перед носом. — Ты тут? — А? — она дёргается. — Да. Этот запах заставил меня представить себя где-нибудь далеко. — Понимаю. Ну что, как будить будем? — Всегда было интересно, сработает ли. Алекс скидывает сумку за диван, с ехидной улыбочкой на губах обходит спящую троицу. Подмигивает Робу и намекает, что стоит закрыть уши. — Рота, подъём, бля! — Орёт Лекс во всю глотку прямо на ухо Хэнкоку и в следующий миг чудом уворачивается от летящего кулака Кейт. — Эхе-хе-хе. Офигеть. Подействовало. На крик сбегается пара дружинников, но явно для того, чтобы просто поглазеть на происходящее. — Как головушка, Хэнки? — Алекс усаживается на соседний диван. — Ёрничаешь? — скрипит гуль, выпутываясь из собственного сюртука. — Блсколькжмывчравпли, — Кейт держится за больную голову. — До сих пр мутит. — Ничего себе у тебя рефлексы, — Алекс откровенно насмехается над видом друзей, вытаскивая из-за дивана свою сумку. — Проснуться — не проснулась, а кулаками уже машешь. — Признай, если бы не её похмелье — она бы снесла тебе челюсть, — Маккриди садится на спинку дивана рядом с Алекс. — Я убью каждого, кто скажет, что прошло ещё двести лет, — бурчит Нейт, потирая лицо. — Ты не настолько стар. — Алекс, дорогая, — подлизывается Джон, — ты же не откажешь любимому гулю в услуге? — Для тебя — хоть всё царство за так! — подыгрывает девушка. — Уж не об этом ли спасении ты молишь? На стол опускается та самая бутылка из тёмного стекла, а на лицах мэра и Кейт появляется облегчение. Нейт всё больше ничего не понимает. Гуль вцепляется в стекляшку как в спасательный круг и с настойчивостью проповедника предлагает ещё-не-совсем-выжившему её содержимое. Когда Нейт соглашается, Алекс второй раз за день жалеет об отсутсвии камеры, а Маккриди старается не задохнуться от подступившего смеха. Выживший ещё долго не может перестать морщиться, а зеленоватый оттенок лица и вовсе сходит только через час. Едва троица отходит от бурной ночи, Хэнкок задаёт вопрос, на который многие хотят получить ответ. — Когда мы соберёмся и покажем этим рейдерам их место? — Он прав, — Кейт поддерживает. Голосом — гуля, рукой — больную голову. — Давно пора настучать этим рейдерам по заднице. — А что это вообще за место такое, где они окопались? — Мак подкуривает одолженную у Алекс сигарету. — Огромный парк развлечений, — вместо девушки говорит Нейт. — Открылся ещё за двадцать семь лет до войны. Я там был ещё ребёнком, ещё не всё было построено, но он уже тогда был огромный. — Помимо основной зоны, где и обосновались рейдеры, есть ещё четыре, — вклинивается Алекс. — Не знаю, заняты ли они сейчас. И куча зон поменьше, вроде городка для рабочих, электростанции, отдельных ферм. Как ни крути, та ещё работёнка предстоит. — Тут ты права, — кивает Хэнкок. — Слушай, а как насчёт одолжить у Братства пару винтокрылов и разнести там всё к чёртовой матери? Достать бы только «Толстяков». — С ума сошёл? — девушке идея не очень нравится. — Там полно и мирных людей. Торговцы на правах рабов, путешественники. Хотя, если бы не они, это был бы идеальный план. Но быстрая смерть для этих поехавших тварей. — И как туда попасть, отбросив идею о винтокрылах? — по спине Маккриди бегают мурашки от одной только мысли о поднятии в воздух. — Туда ведёт монорельс, транзитный центр расположен на западе, в, наверное, дне ходьбы от Сэнкчуари. Если состав всё ещё в рабочем состоянии, то будет достаточно только подать питание. Если нет — то мы всё ещё можем дойти через горы. Дольше, утомительней, но безопасней. Вряд ли такая точка у рейдеров не под наблюдением. — Если там три банды, народу потребуется много, — Хэнкок задумывается. — Толпой идти тоже не вариант, — не соглашается Маккриди. — Даже через горы. Чем нас больше, тем проще заметить. Ты говорила, что вы выбрались через тоннель. Как насчёт него? — Не думаю, что это сработает. Его наверняка завалили после нашего побега. Да и сам он на территории парка, в этом смысла нет. — Вслепую можно обсуждать бесконечно, — Нейт тушит окурок о дно жестяной банки и выдыхает. — Сориентируемся по ситуации. А сейчас соберёмся, захватим всё необходимое и выдвинемся вперёд. Алекс, сможешь отметить на карте примерное расположение центра? — мужчина уже отстёгивал пип-бой с руки. — Да, конечно. Я тогда пойду, соберу нужное. Роб, заглянешь на минутку? Твой пистолет остался у меня. Он знает, что пистолет лежит в кобуре, спрятанный под плащом. Алекс что-то от него хочет и ему любопытно, что именно. Он не спрашивает, ни пока они в капитолии, ни по дороге. Даже зайдя в её дом, он молчит, хоть и съедаемый интересом. — Перед тем, как меня нашёл Айрон со своей компашкой, я успела обыскать библиотеку. Было трудно, но я… Я нашла тело Джудит. — Алекс опускается на кровать. Мак ждёт, что она снова расплачется, но та пока и не думает. — Она успела спрятаться в подвале, но истекла кровью, не дождавшись помощи. — из маленького рюкзака под кроватью Лекс вынимает помятый конверт. — Вот, это адресовано тебе. Я хотела отдать тебе его сразу, но, сам понимаешь. Колени подводят и дрожат, едва Роберт касается бумаги. Он садится на кровать рядом с Алекс, трясущимися руками почти рвёт конверт. Внутри лежит письмо. Глаза намокают с первых же строк.Привет, папа! Я очень по тебе скучаю. Я чуствую себя лучше. Тётя говорит, что скоро смогу гулять. Я люблю тебя и очень жду! Дункан.
Корявый детский почерк заканчивается. Дальше написано совсем другой рукой, но Роберт уже едва видит строки. Перечитывая слова своего сына раз за разом, он не может сдержать ни улыбки, ни слёз. Подумать только — считал, что придётся утешать Алекс. А в итоге? В итоге сама Алекс кладёт ему на плечо руку, едва улыбаясь. Нет смысла утешать, если слёзы не от горя. Мак на секунду отрывает глаза от неровных строк чтобы смахнуть капли и взглянуть на девушку. — Это, — оправдывается он, — это ничего. Мне просто что-то в глаз попало. — Улыбается, осознавая комичность оправданий. — Спасибо, Алекс. Девушка улыбается и крепче сжимает руку на его плече. Роб, повинуясь эмоциям, накрывает её своей. С пару секунд посмотрев в её глаза, он возвращается к письму.Маккриди, это Люси. Скажи мне кто-нибудь, что ты в итоге всё-таки найдёшь для него лекарство, я бы не просила с тебя денег каждый раз. Если ты вернёшься, я отдам тебе половину, вам они будут нужнее. Теперь про Дункана. Парень быстро идёт на поправку, на момент написания (через три дня после ввода) у него уменьшились нарывы на ногах и запястьях, больше нет скачков температуры. Не хочу тебя лишний раз расстраивать, но у меня есть подозрения, что одной дозы будет недостаточно. Но это лишь предположения. Я постараюсь почаще писать о том, как идут дела. Благо, теперь мне есть с кем передавать письма. Кстати об этих караванщицах. Тебе будет любопытно узнать, что Дункану они понравились. Лично я не очень понимаю их мотивацию, но они оказались лучше, чем я думала. Не уверена, знаешь ли ты их лично. Та, что с родинкой на щеке — Джудит, — должна передать это письмо тебе лично. Просьба Дункана. Ей же я его и передам. Та, что без родинки — Алекс. Я приглядывала за ней, пока она была здесь. Дункану понравилось с ней играть. Не забудь отблагодарить их. И возвращайся к сыну. Он уже почти забыл, как ты выглядишь.
Роб едва сдерживает ходящие ходуном руки. Алекс чувствует дрожь, водит большим пальцем по его руке. Ей приятно, что Маккриди смог довериться и читает письмо при ней. Надеется, что ему станет чуть легче. Мак переворачивает лист, улыбка с радостной сменяется на тёплую. На обратной стороне рисунок. Рисовать у Дункана выходит лучше, чем писать, — подмечает для себя Эр-Джей. Дом, солдат с подписью «папа» и держащийся за его руку мальчик с мячиком, подписанный как «я». — Он не помнит свою мать, — безлико шепчет Мак. — Сколько ему было, когда она погибла? — Алекс не уверена, что стоит это спрашивать сейчас, как и не знает, доверяет ли он ей настолько, чтобы рассказать. — Два года. Мы тогда вернулись из Содружества в Столичную пустошь. Здесь было проще, но там был дом. Не дошли буквально несколько миль, на ночь по глупости укрылись на станции метро. Станции, кишащей гулями. — Выворачивать этот шрам наизнанку уже второй раз ещё больнее — он так и не зажил после первого. Но почему-то Роб хочет, чтобы она знала. — Я не успел даже выстрелить. Её разорвали у меня на глазах. Я схватил Дункана и помчался оттуда, что есть сил. Если бы не сын, я бы ни за что не ушёл. — Тебе есть, ради кого жить, — на губах Алекс грустная улыбка.***
— Замечательно. Просто, блин, замечательно, — шипит под нос Маккриди, выдирая ногу из грязи. — О чём ещё мечтать, как не о ночном путешествии под дождём? — В тебе умер романтик, — шутит, бросая через плечо, Нейт. — Он во мне и не рождался, — бурчит в ответ Роб. — Не думаете, что нам надо найти укрытие? — До транзитного центра не так уж и далеко, — Алекс стряхивает капли с пистолета, который не выпускает из руки. — До комунны тоже, — Хэнкок промок насквозь. — Давайте переждём там. Я даже отсюда вижу сигнальный огонь на маячке. — Ладно, давайте переждём там, — пожимает плечами Нейт. — Надеюсь, у них найдётся местечко под крышей. Выживший зачистил это место почти четыре месяца назад и за это время поселенцы превратили «Солнечные приливы» в отличную ферму. Жители своими силами отремонтировали дома, настроили новых хижин — возросший поток поселенцев и проходящих караванов требовал больше мест. Как и больше зашиты. Нейт помнил, как сам собственноручно собрал две ракетных турели у главного входа и ещё несколько крупнокалиберных по периметру. — Вечерочка, — улыбчиво приветствует Выживший хмурого охранника. — Найдётся местечко ночь переждать? — Хижина для караванщиков пуста, можете остаться там, — без энтузиазма отвечает мужчина. «Гостевой дом» не заметить трудно — на первом этаже поселенцы устроили бар. Даже в такую плохую погоду у его дверей собралось с десяток человек. Еле протолкнувшись через заслонивших проход, путники, наконец, оказались в уютном тепле. — Когда уже перестанет лить, как из ведра? — Маккриди выжимает свою фуражку, стряхивая воду прямо на пол. — Осень обязывает, — жмёт плечами Нейт, глазами ищет того, кто может дать комнату. — Что-то трактирщика нигде не видно, — усмехается он. Друзья за спиной переглядываются. — Просто пройти и занять место, нет? Или ты им ещё платить собрался? — Роберт нервничает из-за сырой одежды. — Если б не ты, их бы здесь вообще не было. — Полегче, Мак, — улыбается Хэнкок. — Или ты всё переживаешь по поводу отказа той дамочки? — Молчи, — шикает снайпер, чем вызывает у Джона приступ смеха. — Генерал? — слышится за спиной женский голос. — Вы на ночь? — Э-э-э, — Нейт разворачивается и видит перед собой смутно знакомую женщину, — да. Вы из минитменов? — Была, — женщина кивает. Видит взгляд Нейта и поясняет, поднимая наполовину висящий рукав плаща: — Списали после битвы за Замок. — Оу, — сочувственно выдыхает Нейт. — Нам вроде сказали, что есть свободные места? — На втором этаже две комнаты напротив, всё, что есть. Остальные заняты. — Пойдёт, — подхватывая рюкзак, Нейт уходит к лестнице. Компания останавливается только у дверей, решая, как разойтись по комнатам. — Жаль мы оставили Кейт в Добрососедстве, — улыбается Алекс. — Сейчас бы такой проблемы не стояло. — Должен же кто-то помогать Фаренгейт держать там порядок, — улыбается гуль. — Нейт, слушай-ка, мы так и не договорились с тобой насчёт того, откуда пошли болотники. — О нет, я не хочу этого слушать, — Маккриди мотает головой, отходя подальше. — Вот мы, кажется, и решили вопрос, — Выживший открывает дверь комнаты. Алекс скрывается за дверью, скидывает с плеч рюкзак и промокшую куртку. Осматривается, поджигая керосинку на тумбочке. Две кровати по разным сторонам комнаты, у дальней стены под окном стоит столик, на котором тихо трещит радио. Для деревянной хижины здесь вполне неплохо. — Плохо, что я не захватил с собой сухую одежду, — ворчит Маккриди, стягивая сырые плащ и шарф. — Я взяла, — Алекс склоняется к рюкзаку. — Я помню, как ты ворчал на сырую одежду и подумала, что будет не лишним. — О-о, — уже радостней тянет Роберт, приняв знакомые вещи из её рук. — А выпивки или сигарет у тебя там не окажется? Убил бы за это сейчас. Алекс загадочно улыбается и, пока Эр-Джей занят переодеванием, ставит на стол бутылку позаимствованного у Хэнкока бурбона. — Я теперь всегда что-нибудь такое с собой таскаю. Помогает не думать. Девушка избавляется от пробки и выискивает поблизости стаканы. Но никакой посуды рядом нет, а спускаться за ней вниз уже лень. Дождь за окном барабанит по железным крышам, вдалеке слышатся раскаты бури. Путники сидят на своих кроватях и каждый думает о чём-то своём. Они переглядываются только в момент передачи бутылки и если друзья в соседней комнате начинают громко спорить. Обстановка кажется нагнетающей для Алекс и неловкой для Маккриди. Вторую ночь подряд он оказывается с ней в одной комнате, но теперь, хотя бы, не приходится её успокаивать. Однако он не находит это неприятным. В Алекс есть что-то такое, что увлекает его, и отчего хочется провести с ней побольше времени. — Так, что там за история с «дамочкой»? — Алекс наконец нарушает молчание. — А, это, — машет рукой Роб, — вчерашний сорвавшийся вечер. В баре липла ко мне одна пташка, а потом я её у твоей двери пристрелил. — Вау, — усмехается девушка. — Настолько не понравилась? — Нет, она была вполне так ничего, — снайпер пожимает плечами, а Алекс чувствует ехидный укол ревности меж лопаток. Кто бы подумал, а? — Просто из тех рейдеров, что тебя ищут. Чёрт, тебе надо было видеть эффектное появление Хэнкока из канализации! — Вы нас вчера искали? — Алекс удивлённо смотрит на Роберта. — Ну да, — он разводит руками. — Вас долго не было и нам это показалось странным. — И часто ты так делаешь? Ну, пытаешься подцепить кого-то в баре? — Ну, — Мак притупляет взгляд. — Я бы не сказал, что часто. Да и успехов никаких. — А о чём ты думаешь, когда тебе в голову приходят такие мысли? Не задаёшься вопросом, как бы на это твоя жена отреагировала? — Это уже не твоё дело, — парень хмурится, отпив из бутылки, и передав её Алекс. — Прости, — она спешит отвести взгляд за окно, на медленно зеленеющее небо. И вновь повисла тишина. В баре внизу послышались уже родные Ink Spots, вызвавшие у обоих не то ностальгию, не то тоску по Столичной пустоши и Тридогнайту. — Моя сестра терпеть не могла эту песню, — Алекс глушит вздох глотком бурбона. — Год назад она, зайдя в Даймонд сити, отдала Тревису собранные по пустоши пластинки. Чего там только не было. И бессмертная классика, и рок-н-ролл семидесятых. Но, похоже, он эти пластинки даже из коробок не вынимал. — Где вы их находили? — Да везде, — усмехается Алекс. — У других караванщиков, в старых магазинах, среди хлама у рейдеров. Мало кому сейчас интересна довоенная музыка, поэтому найти не тронутую за двести лет пластинку вполне реально. Сложнее найти рабочий автомат, который не растащили на винтики, чтобы её послушать. — Слушай, а ты и твоя сестра, — Роб глотает ещё бурбона. Алкоголь начинал действовать. — Вы никогда не пытались найти для Тома лекарство? Алекс отводит взгляд. — Пытались, пусть и не знали, что вообще ищем. Увлеклись настолько, что чуть не начали работать ещё и на всяких подонков, которые торгуют якобы «редкими» и «нужными» штуками. Что-то вроде самодельных лекарств «от всего». Но мы едва знали мир, который нас окружает, и особых идей от этого не появлялось. Пока в один из визитов в Содружество мы не узнали про комплекс «Мед-Тек». Не были уверены, что там найдётся что-то стоящее, но были в отчаянии. — Почему у вас не получилось? — интересуется Маккриди, втайне радуясь их неудаче. — Я не смогла взломать терминал, чтобы отключить тревогу. Мне бы хватило времени, если бы Роджер не потревожил гулей, мимо которых мы прошли. Я переписала найденные варианты, в надежде, что мы вернёмся туда позже. Но не удалось. Пароль я в итоге подобрала, но Тому лекарство было уже не нужно. Лист долго болтался у меня в кармане, пока я не продала его какому-то психу здесь, в Содружестве. Уж не знаю, что он искал, но очень хотел туда попасть. Хоть какая-то польза была. — Чёрт, скажи мне кто-то другой, что так бывает, я бы не поверил, — Маккриди удивлённо смеётся. — О чём это ты? — Скажи мне, на твоём листе не было сзади подписи «Эдди — протёртый тюфяк»? Алекс долго смотрит на Маккриди круглыми от удивления глазами. Не может поверить, что так действительно бывает. — Была, — кивает девушка. — Это Джудит написала, когда я в первый раз узнала, что такое разрыв отношений, — Алекс внезапно смеётся, вспомнив что-то. — Протёртый тюфяк, блин. Сестра, в отличие от меня, готова была рот с мылом помыть от слова «хер». Поэтому дипломатом каравана в особо тяжёлых случаях наглости выступала я. Но пожожди, — опомнилась она, отсмеявшись. — Значит ли это, что этот пароль — ещё одно чёртово совпадение? Как будто их и так было мало. — Веришь — нет, но именно там мы и нашли лекарство. Так что в итоге твой пароль сделал своё дело. Вряд ли я или Нейт смогли бы его взломать. — Боже, — на выдохе бросает Алекс, подкрепляя это глотками бурбона. — Я начинаю подозревать, что это чьи-то наглые проделки. Не может всё быть настолько складно. — Вот и я так думаю. Тишина снова окутывает комнату и у обоих на языке вязнут несказанные слова. Её режут раскаты грома с улицы и тихий бубнёж Тревиса с нижнего этажа. Маккриди не может перестать думать о вопросе Алекс. Он и раньше приходил к этой мысли, но боялся задавать этот вопрос сам себе. А теперь, когда столкнулся с ним лоб в лоб, почувствовал, что хочет выговориться. И Алекс одна из немногих, — вторая, если быть предельно честным, — кто подходит для этого. Выпитый алкоголь и утренняя ситуация только подкрепляют его уверенность. — Ты спросила, не задавал ли я себе вопрос о мыслях Люси. — Маккриди болтает бурбон в ополовиненой бутылке. — На самом деле — каждый раз. Каждый вечер, что я приходил живым с очередной работы, я искал ту, с которой смогу провести ночь и сбросить напряжение. Когда-то получалось, когда-то нет. Но каждую секунду я думал о Люси. Пока не напивался и не забывался сном. Особенно первый год после её смерти. Тогда я чувствовал себя особенно паршиво, но каждый раз, засыпая, скучал по теплу чужого тела рядом. К хорошему быстро привыкаешь, — Мак грустно улыбается, закуривая сигарету, — особенно когда его мало. Потом я пытался не думать об этом, заново учился быть один. Хотя, честно, никогда по-настоящему один и не был. Всю жизнь кто-то был рядом — шпана из Литл-Лэмплайт, знакомые из Большого города. Именно тогда я понял, что для меня ничего страшнее одиночества нет. И давил его, как мог, вместе с моралью и чувствами. Искал кого-то всё чаще и чаще, надеялся, что найду, чем залатать дыру. И мне казалось, что Люси поддержала бы меня и здесь. Она слишком любила меня, чтобы видеть во мне плохое, — уголёк сигареты слишком слаб, чтобы вырвать из полумрака его лицо, но Алекс почему-то уверена, что его взгляд опущен в пол. На самом же деле Маккриди со снайперской наблюдательностью ловит каждое движение на лице Лекс. — А я её любви не достоин. Я с самого начала лгал ей. И, знаешь, возвращаясь к твоему вопросу. Не знаю, что на самом деле думала бы Люси, но зато я знал, что даже после её смерти ухитряюсь предавать её. Алекс молча курит, глядя куда-то в ноги. Маккриди не сводит с неё взгляд, ждёт её реакции. Но девушка молчит, погружённая глубоко в свои мысли. — Как бы сильно не любил человека, — произносит она после нескольких больших глотков, — как бы ни было больно его терять, ты продолжаешь жить. И подобные мысли медленно, но верно сводят тебя в могилу. Перестать хвататься за прошлое может быть трудно и мучительно больно, но потом будет легче. Это как зависимость. Тебя ломает, хочется сдохнуть и ты готов на всё, чтобы получить ещё дозу. А как избавишься, чувствуешь, что за спиной вырастают крылья. Кейт не даст мне соврать. А ты, Маккриди, — девушка наконец поднимает взгляд, — не хватайся за прошлое. Дай этой ране зажить, пока ты не истёк кровью. Алекс, затушив сигарету, ложится на кровать и утыкается в стену. В горле стоит ком. Эмоции, подкреплённые алкоголем, ищут свой выход. Она слышит, как под шагами снайпера скрипят старые доски, как он подходит к двери и долго у неё стоит. Сама старается не реветь — ей хочется, чтобы Роб, — вот так эгоистично и откровенно, — был с ней, но его слова почти прямо сказали ей «нет». Снайпер уходит, а на Алекс камнем наваливается мысль — в её жизни осталась только месть. Она засыпает с твёрдой уверенностью в том, что подохнет, и заберёт этих ублюдков из стаи с собой.