Behind blue eyes

      Почти неделя, — или больше, Алекс потеряла счёт времени, — пролетает в едином ритме. Она в трансе просыпается, перекусывает принесённой едой, меряет шагами свою клетку, а потом отправляется на арену до самой ночи. С каждым днём на её теле становится всё больше ран. С каждым днём всё труднее вставать после сна, тревожного и не крепкого. Каждый раз с заходом солнца она возвращается в свою клетку, давится тишиной и смотрит в стену, как загипнотизированный кролик. Через долгое время молчания и тишины, по ночам, к ней приходит Уоллес. И в это время Алекс начинает чувствовать себя особенно паршиво. Он часами сидит у её клетки, расслабленно мечтая о том, как будет наматывать внутренности кого-нибудь из её друзей на вертел. Или как «порезвится» с кем-нибудь из них. Вспоминает, как он издевался над Джудит несколько лет назад. Её сестра была невероятно сильной девушкой — пройти через столько насилия и унижения, но остаться в своём уме. Алекс давно бы пустила себе пулю в лоб.       Мысль о спасительном выстреле не покидала её с того момента, как она оставила Джу умирать. Она искренне желала себе смерти, но отчего-то именно самоубийство вызывало у неё странные чувства. Ей было страшно и мерзко, но в то же время разум жгло нестерпимым желанием. У неё была тысяча вариантов встретить смерть. Нападения на караваны, стычки с самыми разными тварями пустошей, орды рейдеров, гулей и супермутантов у стен Добрососедства, клетка Стаи. Но каждый раз, в самый последний момент в голове проносилась искра, которая не позволяла ей так просто сдаться. Даже в самых безвыходных ситуациях она находила силы бороться за свою жизнь. А если от неё уже ничего не зависело, то всегда, как по волшебству, кто-то появлялся рядом. Нейт, нашедший её в логове супермутантов; Кейт, которая была рядом, когда Стая проникла в Добрососедство. И снова Нейт пытается её вытянуть, на этот раз из рулетки, в которую она когда-то давно успешно выигрывала и без посторонней помощи. А теперь он куда-то пропал.       То, что Нейт ещё не вернулся с электростанции, могло означать только одно. И это «одно» ей совершенно не нравилось. Но рейдеры Стаи стали чуть веселее обычного, а это может значить, что он свою часть договора выполнил. Вот только вернётся ли? Особо сильно на эту тему не порассуждаешь, когда тебе приходится мирится со странными, всё более частыми посещениями Уоллеса. — Эй, ты меня вообще слушаешь? — рейдер бьёт прикладом по прутьям решётки, привлекая внимание. — Привыкла к моей болтовне и фильтруешь её, как белый шум? Надо же, — он усмехается, подсаживается ближе к решётке. — А я-то тут распинаюсь, как буду делать лоботомию твоему зоркому дружку. Я, вообще-то, ради тебя стараюсь, а ты меня совсем не ценишь! Алекс чувствует себя очень странно. Распинания Уоллеса, которые поначалу пугали, теперь воспринимаются просто как фоновый шум. Шум, который помогает не сходить с ума от одиночества. Когда рейдер затыкается или уходит, она ждёт его. Ей мерзко от одной мысли, что она нуждается в его компании. Алекс гонит эту мысль от себя, старается отвлечься на что-то другое, но в пустой клетке особо на ум ничего не идёт. Либо Нейт и его затянувшаяся вылазка, либо это незамолкающее чудовище. — Я придумал! — он смеётся, подскакивая на ноги. — Я поиграю тебе музыку! — Он проводит прикладом по прутьям решётки, издавая громкий противный звук. — Тебе нравится? Нравится же! — Снова тот же звук. Алекс дёргается и ёжится. — Подпевай! Стальной грохот и звон сплетаются с безумным смехом Уоллеса. Девушка закрывает уши руками — они привыкли к тишине, и сейчас то, что творит рейдер, отзывается в голове болью. — Уоллес, ты чего за цирк тут устроил? — в коридоре раздаётся голос Мэйсона. — Развлекаю пленницу, — грохот стихает, рейдер изображает реверанс. — Ей же тут, наверное, скучно одной. — Будешь творить подобную хрень — будешь развлекать собак. От тебя у половины Ядер-Мира голова разболелась. Альфа появляется в зоне видимости. Он кивает Уоллесу головой, приказывая убираться, и тот послушно сматывается. — Ну что, Алекс. За тобой пришли. Надеюсь тебе понравилось в нашем приюте, — он смеётся, доставая из кармана связку ключей. — Скажи спасибо Боссу. Он выполнил свою часть сделки, я выполняю свою. Жаль тебя отдавать так скоро после твоего возвращения, но что поделать, — дверь открывается, жутко скрипя. Мэйсон проходит вглубь, выуживая из связки ещё и ключ-карту. — Мы даже ошейник эксклюзивный тебе сделали. Алекс смотрит в глаза Мэйсона, пока тот деактивирует заряд на ошейнике и снимает его. Спревшая под ним кожа моментально реагирует на холод, отзываясь мурашками по всему телу. Девушка аккуратно проводит рукой по следу. Она настолько привыкла к этой тяжести, что сейчас ощущать свободу для неё дико. — Давай, на выход. Там Босс сейчас взорвётся, если тебя не увидит. Мэйсон смеётся и от собственных слов, и над попытками Алекс встать. Ноги затекли и теперь еле чувствуются. При каждом шаге девушке кажется, что её колени сейчас просто выгнутся в другую сторону. Но она идёт, сначала неумело, словно ребёнок, но постепенно ноги приходят в норму и походка Алекс уже больше похожа на её.       Свет ослепляет. Полуденное солнце нещадно выжигает привыкшую к темноте сетчатку, обилие звуков дезориентирует и пугает. Алекс стоит, прикрывая глаза рукой, и старается прийти в себя. — Хэй, — на плечо ложится рука. — Ты как? Алекс с трудом рассматривает Нейта, стоящего перед ней. Он без привычной силовой брони, в обычной дорожной кожаной одежде. И один. — А где остальные? — Ждут тебя. Пойдём. Он аккуратно приобнимает её за плечи и ведёт к выходу. Отдельные рейдеры провожают их странными взглядами, но только ими и ограничиваются. Никто не шипит им ничего вслед. Кроме Уоллеса, наблюдающего за ними из-за угла. — Гоняться за пташкой на воле веселее, чем смотреть на неё в клетке. Повеселимся, Алекс.

***

      Они поднимаются в своё временное пристанище — бывшее логово Кольтера, ныне принадлежащее Нейту. — Роб и Хэнкок тут? Почему они не пришли с тобой? — Мака немного потрепало в этой вылазке. Ничего серьёзного. А Хэнки вытребовал себе день отдыха, — Нейт усмехается, пропуская девушку вперёд, когда лифт останавливается у огромного балкона. — Вот тут наше временное убежище. Алекс осматривает комнату, где царит полнейший бардак. Повсюду манекены в самых странных позах, кучи какого-то мусора, разобранные части оружия и совсем непонятный хлам. — Понимаю твой шок, — мужчина улыбается. — У предыдущего хозяина был весьма специфичный вкус. Кстати, — он протягивает Алекс её рюкзак, — возможно, ты захочешь переодеться. Алекс уже направляется к первой попавшейся комнате, когда широкие двери открываются, впуская в помещение весёлых Роба и Хэнкока. Гуль подставляет снайперу своё плечо, чтобы тому было легче идти. Алекс ловит на себе взгляды друзей и все трое стоят, рассматривая друг друга. — Алекс, выглядишь ты… хреново, — первым подаёт голос Хэнкок. — Что они там с тобой сделали? — Я бы не хотела об этом говорить, — она качает головой. — Что с твоей ногой, Мак? — А, это? — Он на секунду опускает взгляд. — Ерунда. Шальная шрапнель. Алекс скептично смотрит на перебинтованную от щиколотки до колена ногу и едва ли верит в то, что это ерунда. Учитывая что передвигаться без посторонней помощи снайпер практически не в состоянии. — Прости, что мы сразу за тобой не пришли, — Нейт напоминает о себе. Он возится со своей силовой бронёй, делая мелкий ремонт. — Вылазка оказалась не такой уж простой и высосала все силы. Тебе там явно пришлось несладко. — Не напоминай, пожалуйста. — Прости, — Нейт отводит взгляд, направляя его на Хэнкока. — Хэнки, мне нужна твоя помощь. Нужно зачистить пару секторов парка. — Ты что теперь, заодно с ними? — Алекс разворачивается, так и не дойдя до двери. — Нет, но, — он вздыхает, — пока нам придётся играть по их правилам. Я разговаривал с несколькими торговцами на рынке и они подали мне идею. Если у нас получится устранить боссов всех банд, то обезглавленные рейдеры разбредутся кто куда. И пока я не вижу возможности это сделать. А просто в открытую начинать пальбу — явное самоубийство. Алекс неловко кивает. Странно было бы предполагать, что кто-то вроде Нейта проникнется идеей рейдеров. Она чувствует себя глупо и спешит скрыться в комнате, чтобы никто не увидел горящие от стыда уши.       К счастью, комната, в которую она забрела, оказалась ванной. Алекс проверяет работоспособность душа и очень рада тому, что он работает. Вода мутноватая и холодная, но ей плевать. С кожи хочется смыть не только скопившуюся грязь, но и душное ощущение клетки. И липкие слова Уоллеса, пусть это и не особо поможет.       Маккриди устраивает больную ногу на небольшой журнальный столик. Сам откидывается на диване, прищурив глаза от солнца, держа в зубах сигарету. На столике, рядом с ногой, стоит пара бутылок пива и тёмная ядер-кола. Если бы не тонна рейдеров вокруг, он бы сейчас расслабился и уснул. Нога в таком положении почти не ноет, солнце приятно греет кожу, а лёгкий ветер выветривает из помещения неприятные запахи. Он затягивается, медленно выдыхает дым, следя за ним глазами. Делает медленный глоток из бутылки, вдыхает полной грудью. Да, определённо, такие моменты ему очень нравятся. В глубине комнаты стихает звук льющейся воды, а потом из дверей выходит Алекс. Роб оглядывается через плечо, ловит её взгляд и улыбается. Скорее для того, чтобы вызвать у неё ответную улыбку — её лицо выглядит грустным и мрачным, что совсем не вписывается в столь приятный день. Алекс чуть дёргает уголками губ. Скидывает рюкзак и куртку около станции силовой брони, обходит диван и аккуратно садится рядом. Маккриди следит за её движениями. Молча предлагает сигарету. Алекс несколько секунд сверлит взглядом пол, но потом, тряхнув головой, оживает. — Спасибо, — она устраивается на диване поудобней, подбирает ноги и тоже расслабленно откидывается на спину. — Сегодня на удивление хорошая погода, — Мак, щуря один глаз, смотрит куда-то за горизонт. Он чувствует, что нужно говорить хоть о чём-то, чтобы не дать Алекс опять застыть. — Не будь мы окружены полоумными кровожадными мразями, я предложил бы прогуляться. — С такой-то ногой? — девушка кивает на посеревшие бинты и усмехается. — Да это ерунда, говорил же, — Роб отмахивается, тянется к бутылке на столе. — Но перевязать ее не мешало бы. Поможешь? Алекс молча кивает и оглядывает комнату в поисках аптечки.       Она находится у кровати, заваленная какими-то листами, сувенирными мягкими игрушками и целыми пачками изоленты. Видя странный взгляд Алекс, Роб поясняет: — Нейт вывалил всё из своей сумки прямо на пол, когда мы вернулись, и чуть не уснул на этой же куче. Поэтому не удивляйся, что там такой бардак. Она опускается рядом, на этот раз уже лицом к нему. Достаёт из аптечки бинт, стимулятор и, на всякий случай, спирт. Маккриди стискивает зубы, когда холодные руки касаются ноги, чтобы снять старую повязку. Про ерунду он врал беззастенчиво. На самом деле нога постоянно ноет, чешется, а иногда боль стреляет прямо по кости. Про шрапнель он тоже соврал. Личинки болотников, если их много, могут быть очень опасными. Сложно адекватно оценить их опасность, когда пытаешься увернуться от ядовитой кислоты, которую в тебя швыряет их матка. Алекс раскрывает его ложь вместе с ранами. Посеревшие бинты падают на пол, а взгляд девушки даёт понять, что она еле сдерживается, чтобы не отчитать его за опрометчивость. Хотя кто бы говорил. — Шрапнель, да? — она отрывает кусок бинта, складывает его и промакивает спиртом. — Ернуда, да? Она не отрываясь смотрит ему в глаза, когда бинт касается ран. Их начинает щипать и Мак, чуть простонав, закусывает губу, напрягаясь всем телом. — Прости, она, наверняка, и так болит, — Алекс отводит взгляд и отдёргивает руку. Теперь её движения более плавные, бинт просто скользит по бугристым ранам. — Шрамы останутся. — И пусть, — он выдыхает, расслабляется, отпивает ещё пива. Оно уже не такое холодное, но это его не останавливает. — Я не стремлюсь на конкурс красоты, знаешь ли. Он чуть улыбается, когда Алекс аккуратно исследует его раны кончиками пальцев. Щекотно, но приятно. От заботы щемит где-то под грудью. Рука, до этого лежавшая на спинке дивана, тянется к волосам девушки. Алекс заканчивает перевязку и поднимает взгляд ровно в тот момент, когда Мак хочет их коснуться. И получается так, что его рука ложится на её щеку. — Лекс? — снайпер не уверен, что следует делать. Он-то надеялся, что его действия останутся без особого внимания. — Я, — девушка опускает взгляд в пол. — Я, пожалуй, пойду посплю. Она поспешно встаёт, неловко заправляет волосы за уши. Идёт к кровати в дальней части комнаты и, бросив на него беглый взгляд, ложится лицом к стене.       Он и не думал, что тот разговор в гостевом доме в коммуне на неё так повлиял. Словно и не было той ночи в Добрососедстве. Алекс отдалилась, и в этом Роб признаёт долю своей вины. Хотя, с другой стороны, это она вытащила его на откровенности. Ладно, — улыбается он сам себе, — она и бурбон. Роб одним глотком допивает оставшееся пиво, шумно, сквозь зубы, выдыхает и поворачивает голову. Алекс спит, подтянув ноги к груди, и обхватив себя руками. На ней лишь лёгкая фланелевая рубашка и потрёпанные джинсы. Он с досадой смотрит на свою больную ногу, пробует на неё встать. Тут же падает обратно, еле сдержав вскрик. Всё ещё чертовски больно, даже несмотря на тонну обезболивающих и стимуляторов. — Прости, Лекс. Я бы тебя укрыл, но не могу, — бубнит он себе под нос, закуривая очередную сигарету. День уже не такой приятный.       Алекс спит беспокойно и недолго. Не проходит и часа, как она начинает ворочаться, метаться по кровати и часто, тяжело дышать. Мак осматривает комнату на предмет того, что можно использовать в качестве опоры и под руку попадается сломанный кий. Сойдёт. Он, ковыляя и чуть не споткнувшись о бортик, доходит до кровати, садится рядом с Лекс. Касается её плеча и в этот же момент девушка вскакивает, перехватив и вывернув его руку. — Ау, — шипит Роб, — Лекс, это же я. Она несколько секунд смотрит на него бешеным взглядом, но не отпускает. — Надеюсь ты умеешь вправлять вывихи, — он болезненно улыбается. Алекс выдыхает, отпускает его руку и закрывает своими лицо. Её трясёт, волосы прилипли ко лбу, дыхание сбивчивое и непостоянное. — Лекс, — Маккриди подсаживается поближе, так, чтобы попробовать заглянуть ей в глаза. Его руки ложатся на её плечи. — Лекс, всё хорошо. Она в момент обнимает его, прижимается к тёплой груди и срывается. Это не плачь, а настоящие рыдания. Он обнимает её, одной рукой накрывая голову, а другой нежно гладя по спине. — Это был просто сон, Лекс, — его голос звучит негромко. — Просто сон. — Там, в клетке, — девушка сдерживает всхлипы, силится говорить через вязкий ком в горле, — ко мне приходил Уоллес. Чёртов пидор сидел у меня постоянно, рассказывая, что сделает с тобой, или Хэнкоком, или Нейтом, когда доберётся до вас. Мне снилось что он, — она со стоном набирает воздух, — что он тебя… — Тише, — Мак кладёт свою голову на её, прижимает к себе крепче. — Я здесь.       Алекс умолкает. Она снова тихо плачет в его объятьях, а Маккриди, прикрыв глаза, старается отмахнуться от навязчивых мыслей. Разберись уже в себе, — бьётся в черепе, — что ты от неё хочешь? — Роб, — она шепчет его имя и этот шёпот отзывается вибрирующей волной на спине. — Будь осторожнее, хорошо? Не дай этому ублюдку достать тебя. — Хорошо, — он дёргает уголками губ. — Я не подпущу этого су… этого рейдера и на километр. «К тебе» — добавляет внутренний голос. Алекс кивает. Она поднимает голову, чтобы поймать его взгляд. Снайпер с тревогой смотрит ей в глаза и пытается улыбнуться. Девушка чувствует, что по щекам всё ещё стекают слёзы, но от той скоротечной истерики не осталось и следа. Алекс выпутывается из рук Роба, вытирает остатки влаги и неловко осматривается по сторонам. — А как ты дошёл? Ноге полегчало или… — Нашёл себе трость, — он пинает кий здоровой ногой, заставляя девушку улыбнуться. — Неплохо, — она кивает. Разговор тухнет. Они оба сидят, смотря куда угодно, только не друг на друга. На плечи Алекс медленно опускается тяжёлое одеяло неловкости и она горбится, сжимаясь под его весом. Маккриди это видит, но не может ничего сказать. Слова вязнут в горле, спотыкаются об неуверенность. Он постукивает пальцами по колену здоровой ноги, ищет взглядом что-то, что подскажет ему выход. — Алекс? — На глаза попадается только его винтовка. — М? — Девушка не двигается. — Хочешь, я поучу тебя стрелять из своей винтовки? — Вопрос звучит настолько глупым, что Маккриди кажется, что так он всё только испортил. — А можно? — Ответ Алекс, впрочем, тоже не блещет остроумием. — Надо только найти мишени, — он отвечает, кивнув. — Да в такой груде хлама мы их тысячу найдём! Алекс вскакивает с кровати, окрылённая идеей. Ей осточертело вязнуть в собственных мыслях. Хочется увести их куда-то далеко, чтобы не думать о том, в какой заднице оказались её друзья по её вине. И что их ждёт дальше. Она выныривает из дебрей комнаты, неся в руках головы манекенов. — Ну что, начнём? — Алекс натягивает на лицо улыбку. — Поможешь подняться? — Маккриди легко смеётся, позволяя отвлечься и себе.