***
Двойное нападение на Джастина и Почти Безголового Ника обратило страхи в настоящую панику. Удивительнее всего было то, что особенно взволновала школу расправа с Почти Безголовым Ником. Все спрашивали друг друга: у кого могла подняться рука на бедное привидение, какая страшная сила сумела поразить того, кто и так уже мертв? Все билеты на Экспресс-Хогвартс — Лондон, уходящий накануне Рождества, были мгновенно раскуплены: из школы ожидалось массовое бегство. — Надеюсь, ты помиришься с родителями, Тер. — Я тоже на это очень сильно надеюсь. Друзья стояли на перроне Хогсмида. Родители Теренса после второго нападения как с ума посходили, так говорил сам парень. Купили ему билет и строго наказали ехать домой. Сначала Хиггс не соглашался: Син же останется одна, а Шафики прибьёт его, если что-то случится с её драгоценной подругой. Но Блэк убедила его, что всё будет хорошо, к тому же, она здесь не одна, несколько учеников всё же остаются (и вообще, у неё здесь опекун). Написав письмо Крист, девушка с чистой душой провожала парня. — Пиши нам, Син. Держи нас в курсе событий. — Если помру — обязательно напишу, — улыбнулась сероглазая. — Как скажешь, — ответная улыбка появилась на лице четверокурсника, и он потрепал Блэк по голове. — Осторожней будь, а то Крист мне полбашки снесёт. — Ладно-ладно, шуруй на поезд, старший брат. Хиггс сел почти в заполненный вагон, и поезд отъехал от станции. — Брр! Холодно-то как! — девушка скукожилась от прохлады на улице. Но даже дикий мороз не смог помешать Син наслаждаться красотой зимнего Хогсмида. Прогуливаясь между заснеженными каменными и деревянными домиками, Блэк с нескрываемым весельем шагала вприпрыжку. Снежинки, похожие на хлопья, оседали как на светло-розовую шапку так и на темные, как уголёк, волосы. Предновогоднее настроение присутствовало даже несмотря на происшествия. Хотя, что такого, ведь те, кто окаменели, живы, значит, всё хорошо. О себе девушка особо не волновалась, она не боялась своей смерти. Уж умирающей девчонке не нанесут душевную боль, а физическая всего лишь капелька по сравнению с целым океаном сердечного страдания. Думая обо всём этом, она и не заметила, как дошла до замка. Тихие безлюдные коридоры так привлекали, создавая некую загадочность для этого места. Небольшой холодок в помещении формировал атмосферу, но неуютную, а скорее спокойную, мирную. В Большом зале было человек пятнадцать, издалека Синистра заметила неразлучную «золотую троицу» и свою слизеринскую троечку, состоявшую из Малфоя, Крэбба и Гойла, что всегда и во всем подражали Малфою, захотели они и остаться с ним на каникулы. «Повторюшки» как-то пытались даже зачесать свои волосы назад, подобно Малфоевской шевелюре, вот только с их «ёжиком» это было похоже на обычные супер грязные волосы, а не на элегантную прическу. Рядом с Гарри и его друзьями сидели её рыжие бестии. Эти весельчаки во время нападений обратили гнетущий страх в забаву. Увидев Гарри, они все бросали и важно вышагивали впереди него, громко крича: «Дорогу наследнику Слизерина! Падайте ниц, идет самый великий маг…» Гарри это, по видимому, не очень трогало, и Фреду с Джорджем скоро надоело валять дурака: они признали абсурдной потрясающую идею, что Гарри — наследник Слизерина. Но их кривляния до сих пор раздражали Драко: завидев их, он буквально зеленел от злости, становясь капустой, из-за чего Блэк его часто подкалывала, называя мальчика «Белым брокколи». Подходя к своей любимой компании, девушка заметила ещё две рыжие макушки, похоже, это были Перси и Джинни. — Сколько можно валять дурака?! Пора бы уже и за ум взяться! — Ой, мистер-зануда заговорил… — Нам что, делать больше нечего на каникулах… — Мой долг как старосты, — не успел договорить Перси, как его перебили. — Староста, староста… — Бла-бла-бла… Перси нахмурился, и лицо его приобрело багровый оттенок. — Да сколько раз вам повторять, что, чтобы работать в министерстве… — А мы не будем работать в Министерстве! — близнецы оперлись руками о стол. — П-Перси… Д-Джордж… Ф-Фред…перестаньте, — пыталась успокоить братьев Джинни. Но вот именно, что пыталась. Парни опять начали ссориться из-за того, что Перси решил почитать близнецам нотации, мол, ваши шутки уже никому не нужны, надо учиться и тому подобное. Обычно всё это действо происходило мирно, но что-то пошло не так… Хорошо, что учителя ещё не подошли и не увидели эту перепалку. — ПЕРСИ, ФРЕД И ДЖОРДЖ УИЗЛИ! — Парни остолбенели, полностью выпрямившись. Рыжая семейка повернула голову, как и всё присутствующие в зале. — Мам? — Перестаньте ссориться. Вас же сестра просит! — Синистра сложила руки на груди. — Сколько можно по пустякам ругаться? — Это не пустяк, а серьёзный разговор, — заключил Перси, садясь на место. Синистра вздохнула. Столы постепенно начали заполняться всякими вкусностями. Подходили учителя и другие оставшиеся ученики. — Эм… Син, можно с вами сесть? Девушка оглянулась и увидела Седрика. Последнее время парень стал пользоваться большой популярностью среди женской половины. Хотя, не исключено, что и мужская часть тоже на него западает. Да не, бред! Хотя Диггори и правда имел миловидную внешность. Не ярко выраженные скулы подчеркивали лицо парня, а тёмные шоколадные волосы спускались на лоб. В общем, «прынц» на белом коне! — Просто все наши уехали… Но, если вы против, то я уйду, — парень замахал руками. — Да нет, присаживайся, — девушка улыбнулась и указала на место рядом с собой. Диггори воссиял и уверенно присел рядом с Блэк. Между новоиспеченными знакомыми завязался разговор. В это же время близнецы лишь изредка поглядывали на «парочку», кидая на Диггори недовольные взгляды. В ничем не примечательный разговор о школе позже втянулась и Джинни, за ней — Перси. Лишь близнецы шушукались между собой и изредка вставляли колкие фразочки. День проходил спокойно и размеренно. После обеда ребята разбрелись по гостиным. Блэк сидела на подоконнике, изредка вглядываясь в толщу воды. Девочка уже прочитала всю книгу за прошедшие три часа. Романтика и загадочность в этой на вид простой стопке бумаг будоражило сознание, заставляя не просто погрузится в атмосферу сего произведения, а очутиться в том мире. Синичка обожала читать. Истории, схватки, подвиги привлекали её взгляд. Она могла подолгу засиживаться в библиотеке, читая какой-то рассказ. Иногда казалось, что девушка сутками проводила в библиотеке или за книгой, увлеченно проскальзывая по строчкам и часто меняя выражение лица. В такие моменты её ничто не могло увлечь больше, чем придуманный мир в царстве фантазий. Она не отвлекалась, полностью с головой уходя в книгу. Иногда, даже засыпая на ней. Время текло, как песок сквозь её пальцы. Каникулы подходили к концу. Большую часть этого драгоценного времени, юная леди проводила сама с собой. В одиночестве. Либо читая очередной фантастический рассказ, либо рисуя пейзажи одинокого Хогвартса. Ей это не надоедало. Не поймите неправильно, но девушке по душе было оставаться наедине в своих мыслях. Погрустить, если этого требовало её сознание или побыть в полном спокойствии, лежа под одеялом, отдаляясь от реального мира. Можно сказать, что так она отдыхала от чужих душ. Но в последний день всё резко изменилось, непонятно что случилось с Блэк, ведь после обеда, в преддверии приезда учеников, девушка помчалась в гриффиндорскую гостинную. — Ну, пожалуйста, откройте мне дверь! — Нет-нет, милая леди! Без пароля не могу! — Сини, ты чего? — донесся голос Гермионы. — Мне надо в гостиную, а я пароль не знаю, — волшебница опустила голову. — Драконьи пышки! Заходи. — Ох, Герм, чтобы я без тебя делала! — в порыве эмоций Блэк обняла гриффиндорку и свернув налево, побежала к парням. «Ух, сейчас кто-то в штаны наделает от моего появления!» Поднявшись на нужный этаж, Блэк сначала убедилась, та ли это комната. Удостоверившись в этом, она открыла дверь. — Не ждали! — на лице девушки играла улыбка. Но никто не откликнулся. Фред и Джордж лежали на кровати. Подойдя ближе к рыжикам, девушка лишь ухмыльнулась, увидев сонные моськи близнецов. «Вот сони…» Джордж лежал на животе, зарывшись руками под подушку и разбросав ноги по всей кровати. Фред наоборот, расположился на спине, закладывая руки под голову и согнув одно колено, сладко посапывал. На полу валялись различные листовки, какие-то наброски. Интересно. Синистра тоже так подумала. Блэк стала собирать листы, попутно прочитывая и рассматривая. Но уже который раз она видит ошибку в придуманном зелье. «Они что, без рук остаться хотят?! Это сюда нельзя добавлять!» — взяв простой карандаш, девушка, уселась на кровать к Фреду. А что ещё делать?! Кровать Джорджа как минное поле! Постепенно исправляя ошибки и дозировку, в руках девушки оказалась приличная стопка бумаг. «Так… Тут крестовый… Уааах…лист, а здесь…» — Синистру постепенно клонило в сон. Десять минут спустя четверокурсница окончательно отрубилась, позабыв обо всём. О том, что она на чужой кровати. О том, что с ней рядом лежит парень. Девушку слишком сильно клонило в царство Морфея, и она уже не могла сопротивляться.Несколько часов спустя…
— Жа-а-арко, — в полудреме протянула Блэк. Слизеринка медленно разлепила глаза. Напротив лежал всё тот же Джордж, но поскольку изображение было ещё слегка размыто, Блэк не видела, спит он или нет. Проморгавшись, четкость зрения вернулась в норму и Синистра заметила на лице «старшего» из близнецов самодовольную ухмылку от уха до уха. Теперь внимание волшебницы притянула эта лыба. — Что ты смеешься? — поинтересовалась девушка шепотом. — Да так, наблюдаю за «сладкой парочкой», — улыбка не сползала с лица Джорджа. «Парочкой? О чем это он?». Синистра ещё не до конца проснулась. Она продолжила смотреть на Джорджа с непониманием. Парень вздохнул и указал ей кивком головы. Девушка развернула голову. Перед её носом, сантиметрах в пяти, предстало веснушчатое лицо Фредди. Парень умиротворенно посапывал, явно наслаждаясь сном. Глаза прикрыты, а отросшая челка слегка прикрывала правый глаз. Посмотрев чуть ниже, до Блэк дошло, что такое тяжелое опустилось неё. Это рука. На лице девушки начал проявляться румянец. Вот почему ей было так жарко. «Раскалённый засранец… Надо бы отсюда вылезать…» Блэк слегка приподняла руку Уизли, выползая из его кровати. Благо, хозяин ложи не проснулся. Подсев к сидящему Джорджу, Синистра начала тупо смотреть в одну точку, погружаясь в себя. Что на неё нашло, почему она постоянно краснеет в присутствии этого «демона»? Как же её бесит такое состояние. — Куда смотрим? — поинтересовался Джордж опуская голову на уровень ниже. Парень смотрел вдаль, сохраняя серьёзное выражение лица. — Никуда, просто задумалась, — девушка встала с кровати, направляясь к выходу. — Вы это… не опаздывайте на ужин. Дверь захлопнулась, и Синистра испарилась из комнаты.***
Сонная и заспанная, черная макушка спускалась по лестнице в гостиной. Блэк не спеша ковыляла, перешагивая с ноги на ногу. Крист почему-то не разбудила её сегодня. Это было довольно странно, ведь обычно девушка так не поступает. — Может, сегодня какой-то важный день? — промычала Синистра, разгадывая поведение лучшей подруги у себя в голове и подходя к выходу из помещения. Девушка потерла глаза прежде, чем распахнуть столь тяжелую дверь. — С днём рождения, Сини! — тишину нарушили два противоположных друг другу голоса. Из ниоткуда вынырнули Хиггс и Шафики: первый поджег хлопушку, а вторая набросилась на подругу. Разноцветные конфетти украшали волосы обнимающихся девочек. Отпрянув от подруги, Блэк смотрела на ребят с удивлением, немного находясь в ступоре. — Уже? — спросила Синистра с спокойным от усталости выражением лица. Слизеринка уже как несколько недель перестала считать дни, да и вообще следить за временем. Она даже не знала, какое сегодня число! Не мудрено, что и про свой день рождения забыла. — Ага, — радостно воскликнула златовласка. — Да я смотрю у кого-то старческая память? — Тер потрепал темноволосую макушку однокурсницы, усмехнувшись. — Есть немного, — Синистра слегка приподняла уголки губ, — пойдемте в Большой зал, так есть охота… Девушка прошла между друзьями, остановившись на полпути. — И это… Спасибо вам! — она оглянулась с счастливым выражением лица.***
Впервые у меня такое состояние. Никогда не думала, что недосып может так негативно сказаться на моём отношении к окружающему миру. Хотя, рано или поздно это должно было произойти. Последние несколько дней я всё никак не могла уснуть. Бессонница одолевает меня почти каждый вечер, и засыпаю я лишь под утро. Просыпаюсь, медленно потягиваясь в своей кровати. Какой сегодня день? Хах. Сама удивляюсь своим наплевательским отношением на столь важную единицу счета. Ну, в принципе, это не так важно. Дни пролетают слишком незаметно, как будто их и не было вовсе. Интересного почти ничего не происходит. Каждый день похож на другой. Завтрак, уроки, обед, уроки, домашка, сон. И лишь иногда в этих промежутках появляются веселые моменты, проведённые с разными друзьями. Одевшись в форму, спускаюсь по лестнице в гостиной, изредка зевая от усталости. Удивительно, но сегодня моя любимая «Рапунцель» не разбудила меня. Что на неё нашло? — Может сегодня какой-то важный день для неё? Я что сказала это вслух? Ох, Мерлин. Хорошо, что в гостиной не было ни души и никто не видел моего сумасшествия. Надо бы с этим что-то делать. Такими темпами я буду засыпать прямо на уроках. Подхожу к выходу из помещения и, приоткрывая дверь, слегка зеваю. Оказавшись в проеме между стеной и дверью, вздрагиваю от неожиданности. Два родных голоса режут мой слух. — С днём рождения, Син! Перед глазами появляются мои друзья: Терренс и Кристалл. Подруга подбегает и сжимает меня в своих объятиях. А Теренс стоит неподалёку, поджигая хлопушку. Хлопок. Множество разноцветных бумажек и блесток плавают в пространстве, постепенно опускаясь на пол. — Уже? — вырвалось из моих уст. Тупой вопрос. — Да! — улыбнувшись, пропела моя златовласка. — У кого-то старческая память? — с лыбой на лице, Теренс потрепал меня по волосам. Он действительно напоминал старшего брата. И, похоже, стал им. — Есть немного, — я сонно улыбнулась. — Пойдемте в Большой зал. Есть охота. Я прошла между ребятами. Надо бы и поблагодарить их. Всё-таки, они старались устроить мне сюрприз. Заведя руки за спину, остановилась и слегка развернула голову к слизеринцам. — Спасибо вам! — счастливо улыбнулась я, а затем продолжила свой путь. Подойдя к Большому залу, мы не нашли слов, чтоб выразить наши эмоции. Все замолчали. Розовый. Везде едкий розовый! Стены помещения были сплошь усыпаны пышными розовыми тканями. А со светло- голубого потолка, среди свечек, сыпались конфетти в виде сердец. Розовые, красные и даже фиолетовые сердечки осыпались на стоявшую в проходе троицу. — Горбатый тролль, — Терренс первый высказал своё мнение. С парнем я была полностью согласна. Это какая-то безвкусица. Слишком много ядовитого оттенка. Глаза болят. А вот Шафики, похоже, была приятно удивлена. Её глаза искрились детским азартом. — Что это тут такое? — спросил у меня Хиггс. Я уже хотела было ответить, но меня перебила «Златовласка». — Ты что, Тер! Не знаешь про день всех влюбленных?! — Нет, — спокойно ответил тот, — и зачем он нужен? Мы постепенно шли к своему столу. — Как зачем?! Чтобы признаваться в любви! Это же так романтично. Парочки дарят друг другу шоколад или другие подарки! — Да, и в этот день родилась я. Вот везение то! — И не говори. Родится в день, где все друг к другу подлизываются, — поддержал меня бывший ловец команды. — Хей! Люди в этот день выражают свои чувства! — А другие дни для этого не существуют? — продолжил Теренс, наклоняясь к надувшейся Крист. — Существуют, просто этот день куда особеннее, чем другие. Мы сели за стол. Хиггс продолжил спорить с Шафики о важности этого дня, а я лишь слушала их разговор. Признаются в любви… Интересно, а близнецы будут кому-то открывать свои чувства? Будет ли Фред кому-то говорить о любви? О чём я вообще думаю! Я посмотрела на близнецов, их лицо явно выражало недовольство и понятно, почему. Большой зал не нравился всем парням. Вряд ли…***
Прекрасное утро встретило озеро Хогвартса. Солнечные лучики просачивались сквозь толщу воды, освещая тёмную пучину. Сегодня выходной. А значит, сегодня и игра. Пуффендуй против Гриффиндора. Тут ясно кто победит. Вуд, капитан команды Львов, несколько месяцев без остановки проводил тренировки, чтобы выиграть главный приз — Кубок. Не имея никакого интереса к данному побоищу, я отправилась в библиотеку. Книги меня немного больше интересовали, чем школьные соревнования. Взяв излюбленную мной стопочку бумаг, я сдала их миссис Пинс. Пока женщина записывала книги и отправляла их на полки с помощью магии, кто-то зашёл в библиотеку. Я удивилась. Сейчас игра, кто ещё такой зануда, как я, пришёл в библиотеку?! Посмотрев на входящего в помещение человека, удивляться я перестала. Гермиона. Когда она закрыла за собой тяжелую дверь, заметила меня и помахала. Я тоже поспешила поприветствовать её. После этого гриффиндорка скрылась за стеллажами с книгами. Больше я её не видела. Читая историю про пиратов, я полностью уходила в свои мысли. Романтика, вечная любовь до гроба не то, что сейчас интересовало моё девичье сознание. Хоть там и присутствовали любовные моменты, но их было не так много по сравнению с приключениями героев. Сражения, драки. Это было захватывающе. Вот рыжий пират Тирес защищает не только свою команду и возлюбленную, но ещё и свою честь. Благородный, хоть и безбашенный разбойник незаметно для себя полюбил нелюдимую чародейку Милену, которая при их первой встрече должна была его убить. Как иронично Я поправила очки. Их мне подарила Шафики на день рождения. Они скрывали мой истинный цвет глаз, очень удобно, между прочим. Но вернёмся к книге. Сейчас герои сражались не только друг за друга, но и за народ. Им надо было достать из лап злодеев ценную реликвию, являющуюся источником высшей магии, дабы спасти город. Бой продолжается. «—Тирес ранен. Белоснежная рубашка поспешно окрашивается в алый. Милена бежит к нему на помощь и просит команду прикрыть их…» Что дальше? Не говорите мне, что Тирес умрёт?! Не успела я дочитать, как услышала звон. Где-то разбилось стекло. Мадам Пинс тоже услышала грохот и поднялась из-за стола. Я последовала за ней. Страх немного одолевал меня, но боялась я не окоченеть, а найти то, из-за чего был слышен звон. Так и думала. Перед нами оказались окаменевшая Гермиона и староста Когтеврана. — Ох, за что нам всё это! — сказала Пинс. Я подошла ближе и что-то хрустнуло под ногами. Опустила взгляд на пол. Стекло. А рядом с ним лежало зеркало. Мы с миссис Пинс отнесли девочек в больничное крыло. А после библиотекарша умчалась со всех ног. Куда? Понятия не имею. Я сидела около Гермионы. Не знаю, сколько времени прошло, но я продолжала смотреть в её остекленевшие глаза. В них читался лишь холод и страх. Подошла мадам Помфри. — С тобой всё в порядке? — спросила она. — Да, вполне, — ответила я, смотря в лицо Грейнджер. — Я, пожалуй, пойду. — Только будь осторожна. Я направилась в гостиную. Там на удивление было много народу. Похоже, матч отменили. Я присела рядом с Хиггс и Шафики. Оба возмущались по поводу отмены матча. Через минуты две в помещение зашёл наш декан. Северус выглядел весьма хмуро. Он зачитал нам новые правила поведения и удалился. После его ухода комната взорвалась от обсуждений. Кто-то ворчал по поводу Квиддича, кто-то, как Малфой, радовался тому, что было ещё одно нападение, а остальные тряслись от страха. Потом все разбрелись по спальням.***
Теперь даже в туалет одной не сходить! Эх. Прошло уже две недели после двойного нападения. А мы всё также ходим с учителями или провожающими. По школе также пошли слухи о её закрытии. Поскорей бы всё это закончилось. Мне так не хватает общества близнецов. Первую неделю я особо не переживала об этом, но уже на второй, мне стало катастрофически не хватать их. Но что я могу? Вот именно, ни-че-го.***
Лето наступает на пятки. Уже конец апреля. Солнце согревает своими лучами, а природа расцветает. Теплицы были сплошь усеяны благоухающими цветами, а поля приобрели ярко-салатовый оттенок. Скоро переводные экзамены. Надо было подготовиться. Поэтому я возвращалась из библиотеки коротким путём. В сумке — стопочка книг. А я задумавшись о своём, опустила взгляд и быстро перебирала ногами. Нас потихоньку стали отпускать одних, но только по выходным. По крайней мере, тех, кто достиг третьего курса. Я шла по третьему этажу. Это был самый короткий путь до подземелья. Но услышав шарканье, я остановилась. Достала палочку и, подняв взгляд, направила её на источник звука. У стены стояла рыжеволосая девочка и что-то писала. Приглядевшись я смогла разобрать незаконченное предложение: «Ее скелет будет пребывать в Комнате вечно». По ярко-рыжим волосам я была уверенна, что это Джинни. Этот оттенок волос въелся мне в память и отличить членов семьи Уизли мне бы не составило труда. Но что она здесь делает? Зачем она это пишет?! Для начала я решила окликнуть её. — Джинни? Девочка подпрыгнула от неожиданности и развернула голову ко мне. На её лице читался ужас, непередаваемый словами. Она задрожала. Я оглядела Уизли с ног до головы. Она писала кровью! Своей кровью! Я подбежала к ней, попутно стягивая с себя шарф. Взяв её руку, поспешно перевязывала порез на вене. У меня не очень получается с заживляющими заклинаниями. — С ума сошла! Так и помереть недолго. Твои братья мне явно этого не простят, если ты здесь коньки отбросишь! Она молчала и, если бы не подымающаяся от волнения грудь, я бы подумала, что она окаменела. — У-уходи, не зли его! Что? — Здесь никого нет, кроме нас. Пойдем, надо отвести тебя к Мадам Помфри. Я стояла на своём, не отпуская её руку. — П-пожалуйста, он скоро будет здесь! — Либо мы остаемся, либо ты уходишь вместе со мной! Мне уже порядком надоела эта ситуация. Я начала закипать. Она зажмурила глаза, и из них потекли слёзы. — Нет, не трогай её! Холод. Холод и сырость первое, что я ощутила после её слов. Кто-то смотрел мне в спину. Дышал омерзительным запахом. Он был огромный, это было видно по тени, что отбрасывало существо. Страх накрыл с головой. Что делать?! Я не могу оставить её здесь! Как поступили бы другие?! Ответ пришел сам собой. Если я окаменею и зажму Джи в руках, он вряд ли сможет что-то с ней сделать. Я надеюсь. Нужно что-то другое! Громко вздохнула. На что существо лишь противно зашипело и заскрипело. Собрала волю в кулак. Будь, что будет. — Убегай, — прошептала я на выдохе. Резко развернувшись, приобняла Джинни и направила палочку на существо с криком: — Депульсо! Существо отлетело в другой конец коридора. Последнее, что я увидела, это глаза. Два горящих желтых глаза проникали мне в душу. Дрожь прошлась по всему телу и я отключилась, сохраняя на устах едва заметную улыбку. Сознание покинуло меня.***
Очнулась я в светлом помещении. Пошевелиться могла с трудом. Всё тело просто ломилось от боли. По каждой мышце проходили иголочки. — Я умерла? — опять озвучила свои мысли вслух. — Ещё чего! У меня никто никогда не умирает! — голос мадам Помфри. — Гермиона, помоги ей. Ко мне подошла ожившая Грейнджер. Она улыбалась, я ответила ей тем же. Девочка помогла мне согнуться. Кости хрустели как никогда. Я была похоже на старый шкаф с несмазанными петлями. — Не дай бог я ещё раз окаменею! — ворчала я, пока Герми посмеивалась и помогала мне с пальцами. Благополучно размяла все свои косточки. Медсестра попросила нас помочь ей с другими пациентами. Мы согласились, а после этого направились в Большой зал. Мы помирали с голоду. От Грейнджер я узнала последние новости, что поведала мадам Помфри, и то, что сейчас уже двадцатое мая. — До экзаменов осталось два дня?! Мы же не готовы! — Не беспокойся, профессора решили дать нам ещё неделю на подготовку. — Спасибо Мерлину. Вдруг мы услышали топот. Но, не придав этому особого значения, продолжили идти в своём темпе. Шаги приближались слишком быстро. Не успела я закончить фразу, как меня подхватили сзади и закружили в воздухе. Я испугалась. Нет, не высоты. Не думаю, что вам было бы не страшно, когда кто-то хватает вас сзади и поднимает в воздух. Человек пронес меня на руках немного вперёд, а когда остановился, я увидела удивлённое лицо Гермионы и… Джордж или Фред? Ещё и Ли. Парни бежали навстречу к нам. Человек, что обнимал меня уткнулся лицом в мои волосы и продолжал крепко сжимать в объятиях. Было тепло и уютно. Герми поспешно извинилась и сказала, что пойдёт в Большой зал. Я махнула ей рукой и уставилась вперёд. — Синистра! — кричал рыжик. Джордж… Джордж называл меня по-разному, но только Фред всегда называл меня Синичкой. Бутерброд сомкнулся. Стало душно. Эти тройные объятия сплющивали меня. — Мне нечем дышать, — пропищала я. Ребята разжали объятия. Неужели они настолько сильно переживали? — Я же говорил, что это она! — тишину нарушил Фред. — Ладно, ты выиграл. Парень продолжал меня обнимать, пусть и не так сильно. Охохо. Я начинаю смущаться. Щеки пылают. Благо, глаза они не увидят. — Ф-фред, может отпустишь меня? — голос предательски задрожал. — Ладно. Он явно этого не хотел. У него на лице было написано «не хочу». — Вы опять спорили? — спросила я. — Немного, — ответила троица. Тишина. Надо было её нарушить. Джордан как будто прочитал мои мысли. — Ты, наверное, голодная? — Да, месяц почти не ела? — Не теряем ни минуты! Парни потащили меня в Большой зал со скоростью света. Но сегодня я не могла сесть с ними за один стол. Итоги соревнования. Мягко напомнив им об этом, я пошла к своему столу. Они, конечно, были против, но сделать ничего не могли. Лишь наказали мне хорошенько наесться. Что я и собиралась сделать. В животе — пустынная бездна. Я подошла сзади к Шафики. Она выглядела грустной и поникшей. Приобняв и опустив голову ей на плечо, задала вопрос: — Чего грустим? Слизеринцы пребывали в шоке. Особенно Кристалл. Девушка, развернувшись, зарыдала мне в плечо, говорила, как она переживала, места себе не находила. Я присела рядом с ней и пыталась успокоить. Когда мне это удалось, она просто смотрела на меня. Наверно, думала, что это сон. — Рад, что ты вернулась, мелочь! — Терренс улыбался, сидя напротив меня. — Но если ты ещё раз найдёшь на свою пятую точку приключения, я лично покараю тебя! Хочет казаться суровым, а на самом деле очень заботлив. — Ладно-ладно. Мы приступили к пиру. Где-то в его середине, ко мне обратился Малфой, сидевший по правую от меня руку. Лицо его не выражало надменности как обычно. Это было странно. — Хорошо, что с тобой всё в порядке. Э? Мне не послышалось? Что он только что сказал? Он переживал?! — О, мой Мерлин. Я отмечу этот день в календаре! — Что? — Ты переживал за меня, Драко? — я ехидно улыбнулась, поддевая его. — Ха! Ещё чего! — на щеках слизеринца появился едва заметный румянец, — Ты сама себе напридумывала какую-то чушь! — Уверен? — Более чем! Я посмеялась в кулачок. День закончился, а утром ждала пыльная библиотека со своим многообразие книг. Нужно было сдать мадам Пинс историю «Морская ведьма».***
Год подходил к концу. Я начала складывать чемоданы: сегодня утром мы уезжали обратно в Лондон. Да, именно сегодня. Я весь день провела с близнецами и Джорданом, а теперь собирала злополучный багаж. Соседки тоже не спали. Они, как и я, решили сделать всё в последний момент. Два часа ночи, а четыре слизеринки бегают по комнате, складывая вещи, попутно угорая друг над другом. На утро, позавтракав и сев в поезд, через несколько часов мы благополучно прибыли на станцию. Я попрощалась со всеми. Но в последний момент меня остановила Джинни. Она стала извиняться за то, что по якобы её вине я окаменела. Она бы так и стояла, если бы я вовремя не остановила гриффиндорку словами: — Теперь же всё хорошо, так что не парься! Пиши мне, если захочешь пообщаться! — напоследок крикнула я и удалилась восвояси.***
События происходят незаметно для меня. Целое лето я живу по своим собственным биологическим часам: спать днём, а проказничать ночью. Это и бесит Северуса больше всего. Он упрекает меня, постоянно говоря, мол, что я буду делать в школе, когда надо будет утром вставать на уроки. Отнекиваюсь простым «Не знаю» и продолжаю свои дела. Он всё равно не сможет ничего поменять, кроме как насильно дать мне снотворного. Хотя, может, не сплю я и из-за другого. Мой отец, вернее, тот, кого я знаю по воспоминаниям из детства, недавно вышел на свободу. Сбежал, попросту говоря, поднимая на уши весь Лондон. Как? Как он умудрился сбежать из самого Азкабана?! У меня в голове не укладывается. Ни один смертный не мог пройти незаметно мимо дементора. А он смог! Скорее всего, я боюсь его, поэтому ночью бодрствую. Не знаю, как он изменился за эти прошедшие года. Да и действия, за которые он сел в тюрьму, оставили свой особый отпечаток. Опять эту ночь я не могу уснуть. Оно и к лучшему. Не сплю, значит, не увижу кошмара. Сегодня уже первое число. А если точнее, ровно пять часов утра. Осталось посидеть совсем чуть-чуть — и можно собираться в поездку. Ну, а поспать я ещё в поезде успею. Включила музыку в плеере. Купила эту маггловскую вещь два месяца назад. Не думала, что она такая полезная. Захочешь послушать музыку, и инструмент не нужен, берешь и включаешь. Чего только люди не придумают. Нелегко им, наверное, без магии. Хотя, я это вряд ли когда-нибудь узнаю. 7:56 Уже восемь. Как быстро пролетело время. Надо бы пойти и проветрить голову перед поездкой. Да, и замазать чем-нибудь эти синяки под глазами. Не думаю, что Крист запрыгает от радости, увидев эти мешочки. Потягиваюсь в кровати, смыкая свинцовые веки. Томный вздох разносится по всей комнате, напоминая о её хозяйке. Резко раскрываю глаза и встаю на ноги. Стопами ощущаю прохладный деревянный пол, из-за которого бегут мурашки по коже. Шаг, ещё один, два, три. Наконец, ступаю на леденящий кафель в ванной. Скидываю одежду и отправляюсь под горячий душ, что дурманит сознание. Благополучно закончив ванные процедуры, одеваюсь и отправляюсь на кухню. Как обычно, делаю свой среднестатистический завтрак: тосты с маслом, омлет и кружечка горячего кофе. В этот раз только для себя. В связи с побегом из Азкабана, Северусу, как и другим учителям, поручили заранее быть в Хогвартсе. Зачем — мне неизвестно. Но это явно к лучшему. Меньше знаешь, крепче спишь.***
— Ох, неужто это Блэки? Этот раздражающий голос меня в могилу сведет. Лишь бы взбесить меня. Развернулась и уставилась на источник столь противных, но почему-то сладко звучавших слов. — Привет, Малфой, а где же твои слуги, неужели потерял? Вяло смотрю на слизеринца, молясь о том, чтобы он поскорее оставил меня наедине с купе и его прекрасными апартаментами для сна. — Они опаздывают, как и твой рост, Блэк, — парниша подошел ближе ко мне, засунув руки в карманы брюк. А он вымахал за лето. Не такой смазливый «глист», каким казался мне несколько месяцев назад. Стоя в коридоре поезда, он на момент показался мне довольно взрослым парнем, даже одного со мной года, но моё сознание всего лишь меня обманывало. Это был всё тот же ворчавший Малфой, которого я знала. — Не хочешь на этот раз составить нам компанию? — ехидная ухмылка растянулась на лице, а в глазах заиграли злые огоньки. — Я бы не против, но твоя подружка меня последнее время недолюбливает, да и. . . — Тебе хочется поспать. — Угадал. Неужели это настолько заметно? — Да по твоей страшной роже всё видно! Ты вообще спала на каникулах? Чего это он так взбушевался? Да и не такая она и страшная. Это я ещё макияж нанесла. Видимо, всё слишком плохо. — Не желаю отвечать на данный вопрос. — Тц. А, и Паркинсон не моя подружка, — глаза скосились в сторону окна, а брови нахмурились до предела. Конечно. Хотя, по его лицу видно, что он её на дух не переносит. Меня бы тоже начало это бесить. Как кто-то ходит за мной по пятам, то и дело говоря о своей любви и всяких смазливых штучках. Но меня и без всего этого начинает бесить эта девчонка. Постоянно докучает по поводу того, что я якобы подкатываю к её, цитирую, «сокровенному ангелочку». Тоже мне ангела нашла. Да он просто дьявол во плоти! — Как скажешь, — отмахнулась я и проследовала в купе. Приземлив свою пятую точку на волшебно мягкие просторы диванчика, откинула голову назад. А мне точно показалось? Встряхнула головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. И, уставившись на забитый до отвала перрон, провалилась в столь долгожданный сон.***
— Лис, перестань. Син может проснуться… — Да она спит, как будто померла. Точно, надо проверить её пульс! — Что вы все орете-то?! — Да, ты сам не лучше! Что… такое? В полудреме сознание слышало фразы. Но доносились они как через толщу воды. Веки было не разомкнуть, словно те склеены. Но после нескольких попыток один глаз я смогла приоткрыть. Хмуря брови, уставилась на ребят, что всё ещё спорили друг с другом. Алисия кричала на Фреда, что сидел рядом со мной (по крайней мере, я поняла это из слов Алисии), Фред на Ли, а тот на Джорджа. Одна только Анджелина смотрела на всю эту перепалку, а, заметив мой пристальный взгляд, неловко улыбнулась. — Я не кричу! — вопила Алисия. — А вот и кричишь! — в тон ей отвечал Фред. Надо бы отвлечь их. А то они сожрут друг друга. — И долго мы едем уже? — подала я голос. На мою персону обернулись ещё четыре пары глаз. Ребята пребывали немного в ступоре, глаза их были широко раскрыты. — Ну, сейчас пять вечера, значит мы в пути уже семь часов, — ответила Джонсон, указав на свои наручные часы. — Семь… Меньше, чем обычно, но тоже сойдёт, — вытянула руки вверх, немного потягиваясь. Тело затекло во время поездки, поэтому ощущалась боль в мышцах. — Хей, давай без разврата! — руки рядом сидящего со мной близнеца отдернули кофту мою вниз. Хотя, что там отдергивать, кофта всего лишь открыла мой живот, чуть приоткрывая при этом лифчик. Не считаю это развратом. Вот форма Спиннет иногда ещё тот разврат. — Да и не было разврата, — посмотрела на парня, и невольно взгляд устремился в его бескрайние очи. Такие голубые… — Ещё как был, мы тут не одни между прочим! Хах. Мы? Пожалуй, пропущу эту фразу мимо ушей. Поскольку натура моя наглая и упрямая, спорить я продолжу. — Да ладно, все свои ведь. — А вот и нет! — Хм… Ревнуешь? Шах и мат. Насмешливо улыбаясь, опустила руки. — Ещё чего! Просто мой неподготовленный братишка может утопить нас в своих же слюнях, — рыжеволосый сложил руки на груди и уставился на «младшего» братца, расположившегося напротив. — Да кто ещё первый нас утопит?! Уизли спорили между собой, пока остальные посмеивались над ними. А я…я же задумалась. Мы… По телу начинает разливаться тепло от произнесенных им слов. Как давно я начала улыбаться от таких простых фраз? Как долго я уже таю от его слов? Ох, надо бы освежиться. Встала на ноги и вышла в коридор. Так прохладно и свежо. Вдохнула полной грудью и поспешила к концу вагона. Неожиданно замигал свет, а когда и вовсе отключился, холод пробрал до костей. Мурашки побежали по телу. Некогда теплый воздух стал ледяным, это было видно по пару изо рта. Что за чертовщина? Окна вагонов покрылись морозными узорами, они появлялись буквально на глазах. В проеме показалось ещё несколько макушек, похоже остальным тоже стало до жути любопытно. Вдруг нечто черное возникло в самом начале вагона. Дети стали разбегаться по купе. Кто-то кричал, кто-то просто молча смывался куда подальше. Существо почти залетело в один вагон, но остановилось в проеме дверей. Яркий свет опалил глаза, и черная мантия полетела прямо на меня. Я стояла. Чем ближе приближалось это нечто, тем отчетливее я слышала голос своей матери. Страх сковал ноги, и пошевелиться я не могла. Слёзы навернулись на глаза. Я слышу… Слышу крик, стон,боль. Не выдерживая натиска болезненных воспоминаний, оседаю на пол, приобнимая себя за плечи. Сознание мутнеет, и перед моими глазами проносятся картинки из прошлого. Такие тянущие, жгучие сердце воспоминания. Ещё одна вспышка холодного света, и чей-то отчетливый крик. Мутным взглядом пытаюсь разглядеть фигуру, что трясет меня за плечи. Немного тряски и вправду привело меня в сознание. Передо мной стоял взрослый мужчина. Светло-русые волосы чуть прикрывали лоб и находившиеся на лице шрамы. А карие глаза выражали крайнее беспокойство. Его лицо такое знакомое. Такое… родное? — Ты в порядке? — А…Да-да я в норме. — Держи, — мужчина протянул мне конфету. — Но… — Съешь, тебе полегчает, — уверял он меня, тепло улыбаясь, — А я пойду к машинисту. Кивнула. Пока мой новый знакомый постепенно удалялся, я только заметила, что поезд продолжил своё движение. Поднялась на ватные ноги, опираясь о стену вагона. Полностью выпрямившись, поглядела в окно, где отражалось моё грустное лицо. Блестящие красноватые щеки и заплаканные голубые глаза. Боже. Я опять не контролирую их. Надо было надеть очки. С ними я могу даже не напрягаться, чтобы сдерживать свои меняющиеся глаза. В этих на вид простых стекляшках всегда серый оттенок. И непонятно, злюсь я или улыбаюсь. Скрываться за стеклянной маской намного легче, как всегда.***
— Рад всех вас видеть! Скорее пойдёмте за мной! — рослый мужчина с кудрявой бородой повел нас вокруг опушки запретного леса. Его глаза не переставали блестеть. Похоже он был счастлив. — Интересно, зачем Хагрид ведёт нас в тёмный лес? — произнес Джордж. — Мы там уже сто раз были! — Вот именно, Дред. Чего мы там не видели?! — Гарпий, фей, троллей, огромных пауков, — начала перечислять я, — единорогов… — Всё-всё, мы поняли, зазнайка, — одновременно сказали близнецы и потрепали меня по голове. Всегда бы так. С тех пор как профессор по уходу за магическими существами благополучно ушел в отпуск, на его место взяли Хагрида — самого доброго и сочувственного лесника. В отличие от профессора Трека, он намного больше понимал зверей, чем кто-либо другой. Ведь именно он обожает даже самых свирепых созданий. Взять того же паука, что он воспитывал, будучи учеником Хогвартса. Да, уж эти истории из уст Гарри и Джинни я запомню на век. — Итак, сегодня я покажу вам самых красивых созданий. Пойду сейчас приведу. Подождите, — мужчина скрылся за кустами деревьев. Как только он исчез из поля зрения, ребята начали шептаться. — Это единороги? — Нет, вряд ли… — Может кентавры? Размышлять над этой загадкой долго не пришлось. Хагрид вышел из деревьев, а за ним галопом приближалось около дюжины самых странных существ. Ничего подобного я и представить себе не могла. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный, стального цвета, клюв и огромные, блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах величиной в треть метра — настоящее орудие убийства. На каждом животном кожаный ошейник, вместо поводка — длинная цепь. Концы поводков крепко зажаты в огромных ручищах Хагрида, который рысью следует за «волшебными существами». Такие красивые… — Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно махал рукой лесничий. — Красавцы, а? — Не то слово, — вырвалось из моих уст. Одетые перьями голова и холка плавно переходили в лоснящийся торс. И все они были разные — сизые, рыжие, красные, каштановые и аспидно–вороные. Они как из сказки. А глаза. Вы видели их глаза? Они как радуга, что переливается на небе! Завороженная, я стояла на поляне. — Ну как? — Хагрид потер ручищи одну о другую. Лицо его сияло восторгом. — Если хотите, можете подойти ближе. — Перво–наперво запомните, — сказал Хагрид. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго. Гиппогриф все делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — продолжал Хагрид. — Подойдешь к нему — поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться? Ученики еще на шаг отошли от изгороди. Даже храбрые гриффиндорцы отступили от на вид свирепых созданий. А я даже не заметила вопроса лесника и продолжала в открытую пялиться на столь прекрасных и изящных созданий. Мне подумалось, что даже в сравнении с единорогом они намного лучше. Отвлеклась только тогда, когда меня окликнул учитель. — Ну уж нет, вас, Уизли, я к гиппогрифам точно не пущу… Э-э-э… Ещё напугаете бедных созданий, — Хагрид замахал руками, — А вы, мисс Блэк, можете остаться. Я пыталась по-тихому отойти за спину близнецов, но немного опоздала. Мне, конечно, понравились гиппогрифы, но страх они тоже внушали. — Так, давай, перелезай через… Э-э-э… Изгородь. — Эм-м, — оглянулась я, посмотрев на сзади стоящих однокурсников: кто-то волновался, а вот поганый капитан команды моего факультета посмеивался. Вот зелень недоделанная. — Ладно. Перемахнула через изгородь. Хагрид отвязал гиппогрифа цвета ночи и снял с него ошейник. Школьники по другую сторону забора затаили дыхание. Никто не издавал ни звука. — Успокойся, Блэк, — громыхал Хагрид. — Гляди ему прямо в глаза, называется «зрительный контакт». Старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает. Смотреть прямо в глаза. Вот черт. Голубые. Опять голубые. Животное повернуло огромную, с тяжелым клювом, голову и посмотрело на меня своим немигающим, как глубокий океан, глазом. В таких глазах я нередко начинаю тонуть. Глубина полюбившегося мне оттенка задевала сердце. Мне было страшно. Дрожь прошлась по рукам. Хоть глаза и напоминали мне очи Фреда, от этих аквамаринов ощущался дикий дискомфорт. — Хорошо, Синистра, хорошо, — говорил Хагрид. — Теперь кланяйся. Не думала, что он помнит моё имя. Не о том думаю. Сейчас поклон. После него я слегка подняла голову, смотря в глаза недоптицы. Время тянулось медленно… Я отсчитывала секунды, но всё-таки гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон. Как камень с плеч. Томный вздох, вырвавшийся из моей груди, предвещал победу. — Отлично, Сини! — Так держать! — Здорово, мисс Блэк! — ликовал Хагрид. — Теперь можешь подойти к нему, погладить клюв! Погладить? Это явно не то, чего я ожидала. Посмотрев на гиппогрифа, я неосознанно задала ему вопрос: — Могу? Гиппогриф медленно приблизил ко мне голову. И, стоило мне слегка пройтись пальцами по стальному клюву, он закрыл глаза, как будто тая от моих прикосновений. За спиной я слышала ликование ребят. А улыбка не сползала с моего лица ровно до момента, когда лесничий произнес: — Молодчина. Думаю, он тебя покатает! Что сделает?! Ну уж это, пожалуй, слишком! Такого уговора не было. Я на метле-то летать не очень люблю, а тут ещё и на животном предлагают прокатиться! На деревяшке хоть понятно за что держаться, а тут без рук лететь?! — Лезь сюда, между крыльев. Смотри, не дергай Тучку за перья, он это не любит. — Может не стоит? — умоляюще уставилась на Хагрида. — Ну, если ты не хочешь, то давай, — не успел лесник договорить, как гиппогриф рванул с места. Я едва успела ухватиться за шею существа и вскрикнуть от неожиданности. Зажмурив глаза, думала, что будет не страшно. Но нет. С темнотой вряд ли будет лучше, мы то поднимаемся, то опускаемся. Каждый такой раз сердце испытывает мини-инфаркты. Через всю свою силу-матушку распахнула глаза. — Где… мы? — удивлению не было предела. Мы летим сквозь облака. Эти кучерявые «ватки» проходят через волосы, нос, развевая мантию. Холодный ветер бьёт в лицо, освежая душу. Так хорошо мне не было давно. Такая лёгкость. Воздушность. Сердце отбивает нешуточные ритмы, а энергия заполняет с головой. Вдруг Тучка ныряет вниз. Страх уже прошел, а вот счастье. Счастье и веселье только зарождается. Пока мы свободно падаем вниз, меня невольно пробивает на смех. Не пойму, от чего такое состояние. Но хочется не только улыбаться, но и кричать. Кричать что есть силы! Крик выпускает на свободу все эмоции, помогает освободиться. Я это и делаю. Становлюсь свободной от мыслей, что мучают меня. Гиппогриф пошел на посадку, резко нагнул гладкую, как шелк, шею, и я чуть не перелетела через клюв, хорошо, что успела откинуться назад. В тот же миг раздался крепкий удар о землю разномастных передних и задних ног. Удержавшись, смогла выпрямиться. — Отлично! Просто волшебно! — восхищался Хагрид. — Кто еще хочет? Посмотрев на однокурсников, в их глазах я увидела… радость? Они так улыбались, и мне показалось, что они смеются надо мной. Но близнецы развеяли мои сомнения. Они хлопали, а за ними подхватили и другие. Когда я слезла, всем тоже захотелось полетать на удивительных чудищах. Ребята перелезли через забор, Хагрид отвязал гиппогрифов, и скоро весь загон представлял собой удивительное зрелище — мальчишки и девчонки, немного побаиваясь, кланялись, пестрые чудища приседали. Теренс и Крист решили попытать счастье на золотистом гиппогрифе. А Джордан убегал от Алисии. Веселье и страх наполняли загон. — Ты сейчас выглядишь… — Как после секса… Рядом оказалось два рыжих нахала. — Вся такая взъерошенная и, — начал Джордж. — Милая. Вот сейчас у меня два вопроса. Откуда они знают как выглядят после этого, а во-вторых… Я что, всегда страшная, что ли?! — Кто партнер? — Познакомишь нас? Их глаза блестели, подозрительно прищурившись. Хотя, чего ещё можно ожидать от шутников школы, кроме подставы. — Нет. Не думаю, что он по мальчикам, — прошла вперёд и погладила Тучку. — Хей, так нечестно. — Хорошим надо делиться! Возмущались парни. Но они быстро замолчали, когда гиппогриф положил свою голову мне на плечо и сверкнул глазами. — Боюсь, что с вами он не поделится хорошим, — прикрывая рот ладошкой, издала смешок........ .......
Сейчас у нас по расписанию ЗоТИ. Как рассказывала Гермиона, урок просто волшебен, особенно после зельеварения с нашим деканом. Да, Северусу палец в рот не клади, а унижать он умеет и любит. И вот мы сидим в кабинете, с нами гриффиндор. В этом году у нас лишь три совместных урока: ЗоТИ, уход за магическими существами и прорицание. Поскольку каждый выбирает разные предметы, то и проходят они в разное время, группа получается маленькой и нас объединяют. Теперь на уроке Снейпа я буду меньше слышать его крик на рыжих бестий. Какое блаженство. — Добрый день, — мужчина зашёл и поприветствовал учеников. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки. Профессор Люпин — именно так звали моего спасителя из поезда. Поначалу я подумала, что он просто переехал в Хогсмид. Никак не ожидала увидеть его в роли учителя. Этот человек — друг моего отца. По крайней мере, был им. Когда я случайно столкнулась с ним в коридоре, он предложил выпить чаю, это показалось мне странным и пугающим. Но после того, как он рассказал, что является другом семьи, всё более-менее прояснилось. Знаете, у меня было к нему столько вопросов, но самый главный я так и не сумела задать. Храбрости не хватило. Я знаю, что Северус был другом моей матери, но почему Люпин не забрал меня из дома Снейпа? Нет, я не жалуюсь, Северуса я обожаю, он мне почти как отец, но, просто, раз профессор был другом семьи, то… Не знаю… Мог навестить. Или учитель ЗоТИ настолько сильно ненавидит моего кровного отца, что и тогда ненавидел меня? Как всё это сложно. — Ну что, готовы? — спросил Люпин. — Пойдемте со мной. Школьники сгорали от любопытства, в том числе и я. Мы вышли за профессором из класса, пошли по коридору и свернули за угол. Пройдя следующий коридор, Люпин остановился перед учительской. — Ну вот мы и пришли. Заходите, — и он открыл дверь. В отделанной деревянными панелями просторной учительской стояло много старых разномастных кресел. А она с годами всё не меняется. Такая же пыльная и уютная. — Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий. Люпин подошел к гардеробу, и внутри что-то завозилось. Гардероб покачнулся, ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись. — Там всего-навсего обычный боггарт, — успокоил их учитель. — Так что бояться нечего. Я знаю, что вы проходили всё это на третьем году, но разве практика не лучше, чем теория? Ребята переглянулись, некоторые закивали головой. — Итак, если вы помните, боггарты любят темноту, — говорил Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником. Одного я нашел в футляре напольных часов. Этот появился здесь три дня назад. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт? — Эм-м-м… Боггарт — это привидение, которое превращается в то, чего человек больше всего боится, — произнес кто-то спереди. — Прекрасно! Чтобы победить, превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Вы же все помните заклинание? — Ридикулус! — хором воскликнули ученики. — Замечательно! Что ж теперь мне нужна помощь. Уизли, подойдите. — Кто именно? — спросил Джордж. — Давай ты. Толпа расступилась перед Уизли и он пошел к учителю. — Джордж или Фред? — Джордж. — Я слышал вы здесь короли шуток, поэтому для вас, мистер Уизли, это будет легкотня, — профессор Люпин подошел к шкафу. — Готов, Джордж? Ученики зашептались. Чего же боится Уизли? Казалось ничего. Оглянулась на Фреда, тот посмеивался в кулак, еле сдерживаясь. По его реакции нетрудно догадаться, эти большие малыши боятся лишь одного — свою мать. — Раз, два, три! — Профессор Люпин нацелил палочку на дверь гардероба. Из волшебной палочки вырвалась струя искр и ударила в ручку двери. Гардероб распахнулся, из него прямо на Джорджа, яростно сверкая глазами, шагнула миссис Уизли. Фред согнулся в три погибели, хохоча над братом. А Джордж тем временем стоял с удивленным и полным страха лицом. Женщина надвигалась на парня, что-то бормоча. — Ридикулус! — воскликнул близнец наведя на «мать» палочку. Щелчок — и вокруг женщины появились хлопушки, что начали взрываться. Та подпрыгивала от страха в разные стороны, вытанцовывая различные движения. Жестоко, но… смешно. — Отлично, теперь Дафни, — крикнул профессор Люпин. Ребята по очереди подходили к боггарту и, уходя, безудержно смеялись. Я стояла сзади. То, чего боюсь я на самом деле — это смерть. Смерть дорогих мне людей. Я не знаю, чей смерти боюсь больше, не могу предугадать, и над этим мне никак не пошутить. Даже точнее: я боюсь трупов. Мертвецов. Поэтому я оставалась позади всех, дабы Люпин меня не заметил. Но все мои попытки оказались тщетны. — Синистра, ты следующая! Нет… Не хочу… Меня выпихнули из толпы на середину зала. Прижатая до этого палочка взмылась вверх, указывая на призрака. Ох, черт. — П-прошу, нет, — голос предательски дрожал, но мой шёпот никто не слышал. Это к лучшему. Призрак всё-таки порылся в моей голове, найдя то, что убьет моё сознание. Это… — М-мама… Передо мной стояла женщина, вся в крови, бледная кожа… Пустые глаза… Она упала, скрючившись в неестественной позе. Ужас охватил разум, и ноги не выдержали моего тяжелого тела. Хуже стало после того, как боггарт изображая мою мать, стал меняться. Этого я боялась больше всего. Северус… Теренс… Крист… Джордан… Джордж… Фред… Никто не видел разницы между ними. Но эта яркая веснушка на теле явно подчеркивала их различие. На всех телах сочилась кровь и обычно сверкающие глаза, стали мутными, матовыми. Мне показалось, что время идет так медленно, как будто специально наслаждаясь моими страданиями. Боггарты и вправду страшные создания… Слишком страшные. — Ридикулус! — впереди оказался Люпин. Приведение забрело опять в шкаф. Напряжение нависло с неистовой мощью, давя на мое и без того прижатое к полу тело. — Думаю, на этом мы с вами закончим! Все молодцы! Оценки: по пяти баллов каждому, кто сражался с боггартом, — учитель присел ко мне. — Все нормально? Я была как будто в прострации, звуки доносились так медленно до меня, что я не заметила, как молчу уже довольно давно. — Д-да, всё хорошо, — кивнула и, поблагодарив учителя, первая выбежала из кабинета. Мне было сейчас плевать, что подумали другие. Плевать. Больше не могу сдерживаться. Слёзы словно водопадом льются из глаз, волочась по красным щекам. Сердце проткнули. Проткнули тысячей маленьких иголок, что не вытащить никогда. Хорошо, что Крист и Тер на нумерологии. Я могу побыть одна… Убегая сейчас к озеру, что, может, успокоить мою истерзанную душу, думаю только об одном. Больше не хочу этого видеть. Легла возле озера на траву. Морозный воздух разряжал мысли и придавал некое спокойствие. Но боль, боль не утихала. Так хотелось рыдать. Кричать навзрыд. Но я не могу. Могут придти другие. Закрыла лицо рукой, чтобы не видеть неба. Никто не должен видеть мои слёзы. — Синистра! Уизли. Нет, не сейчас. Уходи. — Вот, мелочь ещё и игнорирует меня. Хей, не плачь. — Н-не жалей меня. — А что, мне просто смотреть, как ты рыдаешь?! Послушай, у всех есть страхи, правда не такие стремные, как у тебя… Я хихикнула. Его фраза рассмешила меня. — Но всё же, это просто страхи. Воображение. Такое никогда не случится, слышишь? — Да, профессор Трелони. — Да ну тебя, я её тут успокаиваю, а она угорает надо мной. — Пф-ф. Прости, — приподнялась, убрала руку с лица и вытерев слёзы, улыбнулась. — Спасибо, Фред. — Я Джордж! — парень обиженно посмотрел на меня и в тот же час отвернулся. — Ну, конечно, притворюшка! — Не веришь мне? — с азартом спросил тот. — Не-а, — нахально улыбнулась. — Ну всё, я научу тебя, как верить другу. Гхи-хи-хи, — посмеявшись, парень начал щекотать меня. Бои продолжались где-то час, пока мы оба не выдохлись и, не заключив мир, отправились ужинать. Я ещё долго буду помнить этот день как самый ужасный и как самый лучший. Ведь там был он........ .......
— Что происходит, профессор Снейп? Никто не решался спросить у декана, так как он был весьма зол на лицо. Пришлось мне взять ношу разведчика и расспросить его. — Твой отец, Блэк, сейчас где-то в замке. Охотится за Поттером, — говорил он шепотом, чтобы не услышали остальные. — Он пытался проникнуть в гостиную Гриффиндора и пока мы его не нашли, всех учеников отправляют в Большой зал. — Ясно. Спасибо. — Не говори им. Они сами всё смогут узнать. Кивнула и подошла к Крист. — Что он сказал? — поинтересовался Теренс. — Что мне не стоит совать нос не в свои дела. — Обычный Снейп, — ответил Хиггс. — От него другого и нельзя ожидать, — подтвердила Шафики. Он другой… Зайдя в Большой зал, мы увидели остальные факультеты. Войдя немного в глубь помещения, заговорил директор. — Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил Дамблдор, а МакГонагалл и Флитвик тем временем запирали все входы в Большой зал. — Боюсь, всем вам эту ночь безопасности ради придется провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы — отделения девочек и отделения мальчиков. Обо всех происшествиях немедленно сообщать мне. — Директор повернулся к Перси, и тот важно выпятил грудь. — С донесениями посылайте привидений. — Дамблдор немного подумал и добавил: — Да, вам еще вот что нужно. Он легонько взмахнул волшебной палочкой, длинные столы, взлетев, выстроились у стен, взмахнул снова, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки. — Спокойной ночи, — пожелал профессор, закрывая за собой дверь. Зал загалдел: гриффиндорцы возбужденно объясняли, что стряслось с Полной Дамой. — Быстро все по спальным мешкам! — крикнул Перси. — Никаких разговоров. Через десять минут гашу свет. Я пристроилась рядом с Крист и Теренсом, а возле меня… Никогда не поверите — Малфой. Паркинсон меня прожигала взглядом и, если бы им можно было убить, я бы покидала этот мир сотню раз. — Гашу свет! — объявил Перси. — Всем забраться в мешки и не разговаривать. Свечи погасли. Только слабо серебрились привидения, ведя серьезный разговор со старостами, да на волшебном потолке мерцали созвездия, повторяя рисунок звездного неба. Шелестели голоса, и, казалось, будто ты засыпаешь на поляне, и над головой у тебя легкий ветерок шевелит листья. Сон подкрадывался тихо. Не спеша. И вскоре водрузился на мои плечи, позволяя уйти в другой мир.***