. . . . . . . . .
— Мерлин Всемогущий, почему все так смотрят на нас? — Блэк огляделась по сторонам, замечая, как в ней прожигают дыру. — А разве не понятно? — в голосе Александра слышится небольшой акцент, но даже это не мешает ему говорить нежно. — Вы просто затмеваете всех своей красотой, дамы. Компания, состоящая из Блэк, Гермионы, Крама и Александра Воронова, спускалась по лестнице в Большой зал. Проходящие мимо ученицы с опаской смотрели на преображенных девушек, а парни восхищались столь прекрасным идеалом. Тогда, в библиотеке, слизеринка и не думала идти на бал с дурмстранговцем, но Грейнджер просто не оставила выбора. Именно тогда Синистра и не подозревала, что Воронов довольно интересный субъект. Каштановые густые волосы кудрями обрамляли лицо, светлая, словно выбеленная, кожа, сияла розоватым румянцем на скулах и, яркие салатовые глаза. Алая парадная мантия сидела на ученике северной школы так изящно и так пошло, что девушки невольно вздыхали при виде этого парня. — Подлизываешься? — усмехнулась Блэк, искоса смотря на улыбчивое лицо. — Ни капли, миледи. Воронов и вправду был для многих волшебниц просто принцем на белом коне. Аристократ, да ещё и такой красавчик. Весельчак до мозга костей, вежливый нахал — бери и выходи замуж. Но этот пожиратель сердец уже занят. Ни Блэк и никем из присутствующих, а возлюбленной Анной. Парень просто помог старому другу перебороть страх перед девчонкой, перед Гермионой, а сам «попал под раздачу». Или ему просто не хотелось идти одному… Они спускались тихо и не спеша, как и подобает сливкам волшебного общества. Только весёлые лица отличали ребят от суровых аристократских манер. Пара распрощалась с чемпионом и его спутницей и двинулась в Большой зал. — Синистра! — девушку окликнул Джордан. Ли стоял со своей однокурсницей Кэти в компании близнецов Уизли. На каждом парадная чёрная мантия, единственное, что отличало парней друг от друга, это цвет галстука на рубашке, подобранный как раз к платьям партнёрш. Гриффиндорки были очень красивы. Анджелина в прекрасном, подчеркивающим её кожу, рыжем платье, Белл в ярко-голубом, как небо, а Спиннет в алой облегающей ткани чуть ниже колена. Воронов и Блэк плавно подошли к компании, хотя слизеринка не переставала чувствовать негодующие взгляды за спиной. Когда Уизли завидел Блэк, у него отвалилась челюсть. В прямом и переносном смысле. Он не часто видел подругу в платьях, да что уж говорить, с начала четвертого курса девушка поголовно носила штаны. А про фигуру слизеринки он точно ничего не подозревал в огромных мешках одежды. И вот она подходит к ним, улыбается накрашенными бордовыми губами, держа под руку своего партнёра. Чёрный подол платья развивается от маленьких шажков немного худеньких ног. Юбка чуть выше щиколотки заставляет лишь воображать всю пошлость в фантазии, а открытые плечи — кричать от страдания, что нельзя к ним прикоснуться. Тоненькие ручки прижимаются плотнее к обрамленному камнями, светло небесному верху платья, что так идеально сидит на груди и плавно заканчивается на шее. Мягкие, тёмные, словно шёлк, волосы, убраны в замысловатый пучок на затылке, а несколько прядей волнами падают на белую, как фарфор, кожу. — Ребята, это Александр Воронов, а это мои друзья, — девушка смущенно улыбается и указывает взглядом на присутствующих, — Ли, Джордж, Фред и их спутницы Кэти, Анджелина и Алисия. Волшебники кивнули друг другу в знак приветствия и начали переговариваться, а Фред так и смотрел на слизеринку, не отрывая взгляда. Пробегал глазами каждый сантиметр тела и невольно сглатывал, когда Блэк поднимала на него свои сияющие розово-золотые глаза. Обычно парень и не думал о Синистре как о девушке, он всегда убеждал себя, что любит эту «вейлу» только как сестру, но теперь его терзали сомнения. Никогда прежде у него не было такого сильного желания спрятать её от чужих глаз, увести от этого «идеального» парня и прижать сильнее к себе. Побыть лишь вдвоем за чашечкой сладкого чая. Но, честно признаться, пара выглядела очень гармонично, словно они были созданы друг для друга. Словно соединились в одно целое. Нет, он не подходит ей. Убеждал себя Уизли, сжимая руки. С чего он вообще начал об этом думать? Парень не знал, но лишь Блэк плотнее сжала предплечье Александра, в нём пробудилась злость. Он заревновал, каждой веснушкой ощущая кипение своей крови. Скрип огромных дверей нарушил злобную тишину в голове Фреда, и тот вынырнул из мыслей. Компания уже двинулась в Большой зал, одни только Спиннет и Уизли до сих пор стояли на месте. Девушка гневно смотрела на своего парня, заглядывая в голубые глаза. Он натянул улыбку на лицо и, подхватив Алисию под руку, поспешил за остальными. Когда в заполненный зал зашли чемпионы, все завороженно смотрели на проходящие пары. Начался банкет. В белоснежном убранстве свисало множество нетающих сосулек, что искрились в свете свечей. Вместо огромных факультетских столов были небольшие круглые столики на десять человек. С потолка свисали не только прозрачные струи воды, но и омела с плющом, давая понять старшекурсникам, что именно в этот день можно признаться в любви. Блэк сидела за соседним столиком от Уизли, со своей слизеринской компанией. Если бы девушка развернулась, то смогла бы сразу обнять Джордана за плечи, настолько близко они сидели друг к другу. За столом слизеринки сидели Шафики, Хиггс, Малфой с Паркинсон, когтевранка с французом и два пуффендуйца. Малфой был по левую от девушки руку (он садился рядом с ней будто по привычке), в то время как Воронов по правую. Напротив, через белоснежную скатерть, сидела Кристалл. Отливающие золотом тарелки, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Официантов нет. Что делать не знал никто. Дамблдор, однако, внимательно изучил список блюд, после чего заказал, глядя в свою тарелку: «Свиные отбивные!» и на тарелке тотчас явились с пылу с жару котлеты. Тут все сразу смекнули, что делать, взяли меню, и золотые тарелки наполнились едой. После ужина Дамблдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах — и вдоль правой стены выросла сцена — с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой. На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У «Ведуний» были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты. Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания со своими дамами поднялись со своих мест. Пары чемпионов пустились в вальс. По лицу Гарри было заметно, что ему не очень нравилось быть у всех на виду, и слизеринка, заметив это, взглянула на Алекса. Тот сразу понял, чего хочет девушка, и, взяв её за руку, вытянул в зал. Они начали нежный вальс, кружась рядом с парами под холодное освещение. С потолка стали сыпаться искорки, будто звёзды проносились над головой. Музыка звучала в ушах, и теперь волшебница не пожалела, что пошла на этот бал. Это спокойствие ударило в голову, и его было не вытащить никакой мыслью. Она не чувствовала себя так с самого лета. Лето… Волшебница встряхнула головой, выбрасывая эти воспоминания из головы. Они ей сейчас не нужны, как и сам Уизли. Надо освободиться от этих чувств хотя бы на одну прекрасную ночь.. . . . . . . . . .
— Хей, Фредди, чего скучаешь? — Да так, задумался, — отвечал парень, подсевшей к нему Блэк. Девушка была пьяна, как и большинство в этом зале. Игривые огоньки поблескивали в разноцветных глазах, а улыбка не сползала с покрасневшего личика. Признаться, Фред тоже был немного пьян, но Синистра всё-таки сильнее. Это было видно по тому, как девушка долго всматривалась в собеседника, чуть покачиваясь. Уизли уже как полчаса смотрел на танцпол, обдумывая свои пьяные мысли, пока его девушка веселилась в толпе. О чем он думал? Да о той же Блэк, что сейчас сидит перед ним и пристально смотрит в глаза. Он не отрывал от неё своих очей и почти всё время следил за черной макушкой. Заглядывал в глаза, что отдавались чистым золотом и вспоминал, когда начал думать о ней. Это началось давно, он знал это. Да, кажется на третьем курсе. Убеждал себя до последнего, что любит эту девчонку как сестру. Старался не видеть в ней девушку и выкидывал её образ из мыслей, но она как назойливая песня — не переставала играть в голове. А потом победа, поцелуй, Спиннет и осознание. — Чего смотришь? — наконец спросил парень, ласково улыбаясь. — Я люблю тебя, Фредерик Уизли. На лице близнеца застыл шок. Он смотрел на девушку широко раскрытыми глазами, пытаясь уловить, шутка это или нет. В голове эхом отдавались её слова. Нежный голос волшебницы вызывал дрожь по телу, и пока парень смотрел в её золотые глаза, скрестив на груди руки, Блэк продолжала оставаться спокойной, ни один мускул не дрогнул на её лице. — Что? — Фред сделал вид будто не услышал. — О, Мерлин, — девушка начала смеяться и нервно блуждать глазами по помещению. — Забудь, что я сказала. — Синистра! Тащи свой слизеринский хвост сюда! — проорала Шафики, весело подпрыгивая в такт музыке, рядом с которой отплясывали Алекс и Хиггс. Похоже, эти парни хорошо сдружились. — Ага! — девушка встала со стула и, стоя вполоборота, улыбнулась гриффиндорцу, — Увидимся!. . . . . . . . . .
Голова ужасно болела, и даже мягкие подушки не спасали от боли в висках. Веки, налившись металлом, не хотели подниматься, но сознание явно понимало, что нужно сходить и попить. Через весь этот гудящий шум в голове доносились отрывки фраз. И, когда Блэк поморщилась от очередного крика в свою сторону, то с усилием разлепила глаза. — Вставай, Синистра, — говорил мужской голос. Зрение ещё не пришло в норму после бурной ночи, и волшебница старалась как можно быстрее проморгать пелену. Алый цвет комнаты поприветствовал слизеринку, и на момент её сердце ушло в пятки. Она у гриффиндорцев? Быть такого не может. Девушка ещё раз осмотрелась по сторонам прежде, чем взглянуть на гостя. — Алекс? — в полудреме спросила Блэк, лежа в постели. — Что ты здесь делаешь? — Я тут живу, Блэк, — усмехнулся парень, складывая руки на груди. О чем только не подумала девушка в этот момент. Неужели она переспала с ним? Или заявилась сюда посреди ночи? Кто-нибудь ещё видел её? Как же ей было сейчас стыдно. Завидев, как девушка метает взгляд из стороны в стороны и с ужасом смотрит вниз, Воронов произнес то, что облегчило мучительные страдания Блэк: — Успокойся, мы не спали с тобой. Ты просто здесь ночевала, — вздохнул Алекс, усаживаясь на кровать. — Мерлин, сразу надо было об этом говорить, Лекс, — девушка расслабила сидящее до этого тело и глубоко выдохнула, образовавшийся в горле ком. — Разве ты не отводил меня в гостиную? — Отводил, но нас настигли проблемы, — волшебник поднял голову вверх и оперся на руки. — Сначала в твоей комнате кто-то стонал, потом, когда я хотел оставить тебя в гостиной, семикурсники, так вы их называете? Неважно. Захотели порезвиться с тобой и ещё двумя девчонками прямо там. Ну, и ты сама понимаешь, что другого выхода у меня не было… — Алекс почесал курчавый затылок, прикрыв глаза. — Вот поэтому ты и здесь. — Спасибо, что не оставил. — А мог бы. Знаешь, мне так нравится отдавать девочек каким-то подонкам! — Да, ладно. Не обижайся, подпольный маньячила, — Блэк толкнула парня локтем в бок, — Сколько времени-то? — Часов восемь, — парень повернул голову к покрывшемуся инею иллюминатору. — Так поздно?! — вскрикнула Синистра, схватившись за голову. Обычно в такое время ученики уже не спят, а во всю прогуливаются по замку. Только вот девушка забыла одну маленькую вещь: сегодня до двух ночи был бал. — Поздно?! Да даже Карыч ещё спит, хотя обычно встаёт в шесть утра. — Кэрач? — Каркаров. Вот что, бери шубу и дуй отсюда быстрее. Меньше проблем будет. — Ага, — девушка опустила стыдливый взгляд и надела поверх платья тёплый мех. — Спасибо. Парень помог Блэк выбраться с корабля и, только ступив своими туфлями на землю, она провалилась по колено в снег. Воронов с явным удовольствие угарал над бедной слизеринкой, которая быстро перебирала ногами, как косолапый медведь. Она перестала слышать его хохот, когда уже отошла на приличное расстояние. Пулей прошмыгнула в каменный замок и сразу ногами ощутила тепло. Осталось спуститься вниз и никого не встретить. А чтобы сделать это тихо, Блэк сняла туфли и мокрыми ступнями бежала по полу Хогвартса. И вот она проходит в гостиную своего факультета: несколько тел валяются на полу, кто-то смог добраться до дивана, а кто-то даже по лестнице не поднялся и развалился прямо там. Перешагивая через все эти «трупы», она зашла в комнату на шестом этаже, забралась в свою кровать и стала вспоминать, что вчера было. Это было немного болезненно, ведь голова до сих пор болела от похмелья. Какие-то отрывки ей удалось вспомнить, но есть те, что сознание никак не хотело показывать. Но Блэк чувствовала, что это что-то важное, и поэтому сильнее напрягала голову, чтобы вскрыть этот сундук воспоминаний. Синистра не знала, сколько пролежала так, смотря в потолок, но явно прошло уже пару часов, ведь соседняя кровать, на которой обычно спит Шафики, яро зашевелилась. — Да, ухожу я уже, — испод одеяла вынырнула растрёпанная голова Хиггса. — Утречко, Син. Так вот из-за кого я не смогла спать здесь. — Доброе, — девушка улыбнулась парню и поспешила уйти в ванну. Теренсу надо было собрать свои вещи по всей девичьей комнате. В конце концов, на своей кровати она и обнаружила ранее его рубашку. Забежав под тёплую струю воды, она почувствовала, что все мысли ушли из головы, как и пол из-под ног. Она пробыла там довольно долго, пока живот протяжно не пропел свою китовую песню. Блэк вышла из ванны, и её сразу встретила пара тёмно-синих глаз. Девушка лежала на кровати в одной рубашке своего парня и азартно улыбалась, поглядывая на подругу. Похоже, им было, о чем поговорить.. . . . . . . . . .
— Я говорю тебе, эта была Блэк! — Прямо с корабля? — не верила Парвати. — Я своими глазами видела. Не сомневаюсь, что она с кем-то там переспала, — ответила Браун, высоко задирая свой кругленький подбородок. Гриффиндорки сидели за столом и опять перемывали косточки своим врагам. У них всегда получалось быстро распускать слухи, хоть иногда они и были ложью. Очередь Блэк подошла также неожиданно. Слизеринка и не подозревала, что за ней следили. Теперь проблема точно не придёт одна. — Опять слухи пускаете? — спросил Джордж, отправив кусок хрустящего бекона прямо в рот. — Это чистая правда! — Последний раз ты тоже так говорила, но, как оказалось, Гарри не маскирующийся под мальчика Сами-знаете-кто, — поддержал брата Фред. — Но на этот раз я говорю правду, смотрите сами! Она даже шубу отдаёт тому парню! — Лаванда указывала пальцем на слизеринский стол, где Блэк как раз благодарила Воронова за помощь. Девушка смеялась вместе с ним, а потом подсела к подруге, в то время как Александр, вернулся к Краму. Пытался расспросить друга, как он провёл вечер с Гермионой. — Я не верю тебе, — отчеканил Джордж и развернулся к брату. — Ты ведь тоже? Но брат-близнец не ответил. Фред продолжал наблюдать за девушкой, хмуря густые брови и сверкая голубыми глазами. На переносице образовалась пара морщинок, а губы сомкнулись в тонкую нить. Лицо парня явно выражало злость. Что-то недоброе плескалось в глазах Уизли, и Джорджа от этого передернуло. Он никогда прежде не видел брата таким злым. — Фред? — Что? — волшебник развернулся, и раздраженно уставился на брата. И тут до Джорджа снизошло озарение. Его братишка ревнует. Причем о-о-очень сильно. — Да так, — Джордж ухмыльнулся. — Не просверли в Блэк дыру, а то она так и не сможет поесть.. . . . . . . . . .
— Да где же она?! — Уизли вновь свернул в коридор. Он искал Блэк, хотел поговорить по поводу признания девушки и по поводу того парня Воронова. Если что-то между ними или нет? Фред не хотел верить слухам, поэтому решил спросить лично. Уже битый час он ищет эту девчонку в стенах замка, расспрашивает знакомых, но всё без толку. Вот он сворачивает в очередной коридор и застывает, видя знакомую тёмную макушку. Улыбка играет на лице Блэк, и она с энтузиазмом размахивает руками. Уизли смотрит ей вслед с такой любовью в глазах, пока до него не долетают обрывки фраз: —…А потом он целовал так, что у меня сводило ноги. Это было так потрясно, что я даже застонала от удовольствия… Уизли быстро отскочил за поворот, прижавшись к стене. Улыбка пропала с его уст, и глаза потускнели от такой непривычной для парня грусти. Такое чувство, что Блэк забрала частичку его сердца. Вырвала из груди и сделала из него небольшое украшение, упиваясь смехом от страданий парня. — Хах. На что я рассчитывал? — спросил он сам себя, держась за голову и растягивая губы в что-то наподобие улыбки. После недолгого молчания, пришла ярость. Он злился на слизеринку за то, что она сказала ему в Большом зале. Он понял только сейчас, что девушка посмеялась над ним, хотя не мог в это поверить. Её глаза и губы говорили об обратном, а то, как она метала взгляд. Не может такого быть. Гриффиндорец ушёл, так и не сказав ни слова своей «подруге». Ему надо было выпустить всю свою злость, и он знал на чьей шкуре это сделает. На зло Блэк. Один из семейства Уизли, не знает, что на него нашло, но он отправился прямо к Алисии, схватил девушку по дороге, отвел в класс и запер дверь. — Фред, что с тобой? — девушка, пребывая в замешательстве, уселась на парте. Парень не говорил ни слова, он мгновенно подлетел к Спиннет и, задрав юбку, осыпал поцелуями шею. Девушка томно застонала от удовольствия и, сквозь пучину тумана наслаждения, расстегивала рубашку на парне. — Фредди, поцелуй меня~, — попросила волшебница, спустя нескольких минут ласок, когда Уизли принялся расстёгивать ремень. Парень чмокнул её в щеку, но полураздетая гриффиндорка закапризничала: — Я хочу в губы! А я нет. Подумал Уизли, смотря на алый рот охотницы. Сейчас он хотел просто заняться с ней сексом, и делал он это только из-за животного инстинкта. Даже скорее пытался отомстить. Правда кому, знает лишь гриффиндорец. Никакой любви и в помине не было. Он не пытался довести её до наслаждения, она сама так бурно реагировала на прикосновения его пальцев. И пока шутник жестко лишал девственности свою спутницу, оттягивая темные волосы и впиваясь внутрь разгоряченного тела, Блэк продолжала болтать с Кристалл, так и не подозревая о том, что минуту назад Уизли хотел прикоснуться к её губам. — А потом он целовал так, что у меня сводило ноги. Это было так потрясно, что я даже застонала от удовольствия, — разводила руками слизеринка. — Не дразни меня, Син! — Шафики закрыла пунцовое лицо руками. — Не то я буду рассказывать, как ты призналась Уизли в любви. — А ещё мы так увлеклись, что даже не заметили двух людей, что заходили к нам ночью, — продолжала угорать Блэк. — В-вы видели?! — Кристалл набросилась на подругу, сжимая её плечи. Уши горели от стыда, как и щеки. — Мы только слышали. Ах, этот мелодичный голосок~, — девушка приложила тыльную сторону ладони ко лбу, сделав трагическое выражение лица. — Перестань! — Ладно-ладно, — замахала вытянутыми руками волшебница, — Пойдём, до ужина ещё далеко.. . . . . . . Тем же вечером. . . . . .
— Мне сказали, что ты искал меня. Ты хотел о чем-то поговорить? — девушка смотрела на Уизли прямо в голубые глаза. Она столкнулась с парой в коридоре: оба лохматые и помятые, Спиннет со счастливой улыбкой обнимает Фреда за руку, а тот оттирает её помаду со своих щек. С комом в груди слизеринка смотрела на них. Когда девушка искала парня, думала, он поговорит о бале. Не зная чему, но она радовалась и светилась от счастья, а теперь, видя их внешний вид, под сердце забрался комок черствой, липкой грязи. Они переспали… Догадка пришла сама собой, хотя какая догадка?! Тут и так было понятно. Блэк натянула улыбочку на лицо, хотя в душе плескалась буря отчаяния. — Я? Хм-м, дай-ка подумать, — гриффиндорец поднёс палец к губам и скосил глаза вправо, потом резко наклонился к лицу Блэк, показывая улыбчивый оскал. — Не подходи ко мне, никогда. — он приобнял охотницу за талию и двинулся дальше по коридору, пока Алисия сдержанно хихикала. Что он делает? Зачем?! Он не думал над своими словами, выпалил так невзначай. Но даже не подозревал, что значат эти слова для Блэк. Для той, что готова отдать всё за этого идиота Уизли. Надо успокоиться и дышать. Но как дышать?! Она не может. Забыла. Впервые от слов Блэк хотелось кричать. От обиды тело дрожало, покрываясь гусиной кожей, а зубы тряслись. Она судорожно вдыхает прохладный воздух и грудная клетка плотнее сжимает разорванное на части сердце. Осколки впиваются в кожу изнутри, из-за чего начинает сводить ноги. — Х-хорошо, — Блэк сглотнула едкий ком, опуская блестящие глаза. Она медленно перебирала ногами по замку, а потом от истерики бросилась бежать, куда глаза глядят. Ноги сами несли волшебницу к озеру. Ледяной ветер бил в лицо, словно пощечины. Обжигал кожу морозными порывами и украдкой смахивал солёные капельки, что, падая на снег, мгновенно замерзали. От усталости девушка рухнула на ледяную землю в глуши прибрежного тёмного леса. Снежинки падали на тело, а болезненные крики отражались от вечнозелёных елей. Она перевернулась на спину, но хриплые стоны не прекращались. Волшебница смотря в небо, видела не облака, а его устрашающий взгляд полный чистой ненависти. Воздуха стало катастрофически не хватать. При каждом рваном вдохе, сердце останавливалось и по опухшим щекам вновь текли слёзы, оставляя на теле размытые дорожки боли. Казалось, что она задыхается. Это правда, она задыхается от мыслей… От него. От ледяного взгляда родных глаз. От поганой усмешки его подружки. От всего. Она утонула с концами в отвратительно черной пучине. Руки содрогаются от ледяной воды, что обволакивает всё тело, а глаза вдалеке видят свет. Но душа больше не может дотянуться до корочки льда, а стремительно опускается на дно. Ещё чуть-чуть и её съедят монстры собственного разума. Или она так и будет утопать в бесконечной пучине океана, пока совсем не погрузится в кромешную тьму. — Кто здесь? — издали послышались шаги. Блэк молчала, связки горели и говорить она не могла. Отвернувшись к озеру, она обняла свои колени. Гость стоял, не смея шелохнуться, но когда слизеринка рвано и отрывочно задышала, медленно подошел к ней. Скрип снега разносился в пространстве от шагов волшебника. — Блэк? — Диггори заглядывал в глаза слизеринки, но ветер, будто читая мысли девушки, скрывал лицо, подымая в небо черные пряди волос, — Почему плачешь? Опять кошмары? — Седрик посмотрел на заледенелую гладь Черного озера, присев рядом. В первый раз они познакомились в поезде, когда ей приснился кошмар. И тогда точно также по её лицу капали слёзы. Девушка лишь горько улыбнулась такому предположению, и хрипло произнесла: — Похоже, что да… А ты… Что здесь делаешь? — Прячусь, — честно ответил чемпион, тяжко вздохнув. — От фанаток. — Я-ясно, — от малейшего слова хотелось заплакать, но девушка держала это в себе. Диггори видел лишь однажды слёзы волшебницы. И с тех пор ему не нравилась эта картина. Она опять плакала, пускай не из-за него, но совесть мучала парня. Всегда улыбающаяся, добрая, сейчас убивалась горем. Внизу живота тянулся отвратительный склизкий узел, что не даёт нормально дышать. Он приобнял девушку за плечи. Вся промерзлая, она начинает дрожать от тепла, да и не только от него. От самих объятий, она старается не зареветь. — Солнце уже ушло, никто не сможет тебе навредить сейчас. Пойдём. Ужин скоро начнётся, — парень слишком большой добряк. — Да, конечно… Я так хочу есть, — соврала девушка, улыбаясь и украдкой стряхивая застывшие слезинки. Она не хотела ныть парню. Не любила, когда её жалели, и уж тем более когда сама начинала плакать. Северус бы ничего хорошего по этому поводу не сказал. Он всегда учил Блэк скрывать чувства, и в этом он единственный ас. Хотела бы и Синистра так уметь, сдерживаться или наоборот перестать чувствовать вообще. Быть чем-то наподобие куклы, той, что безразлично существование другой. — Улыбка идёт тебе больше, Блэк, — парень подал руку и, придерживая знакомую за плечи, вел в замок. Алый закат простирался над школой волшебства, окрашивая снег в розовый цвет. Лёд блестел, а крупные хлопья снега осыпали идущих ребят.. . . . . . . . . . .
Она почти не спит. Кошмары не отступают ни на шаг. Они снятся ей каждый божий день, не давая минуты покоя. Смерть всегда преследует её во сне, мучает и кого-то забирает. Каждый раз цветные силуэты уходят в черный коридор, но чаще всего именно жёлтый ускользает от Блэк. Лишь посиделки у озера помогают уснуть. Почти всегда она приходит на одно и тоже место, туда, где может окунуться в мир Морфея и отдохнуть. Усталый взгляд и синяки под глазами сделали из слизеринки совершенно другого человека, но натянутая улыбка и слова так напоминают настоящую Блэк, что никто и не подозревает ложь во всех её фразах. Два месяца летели долго. Дни тянулись так медленно, что казались затишьем перед бурей, но она так и не приходила. Не считая бури в душе. Грусть давно пробралась в голову и поселилась в мозгах, а в горле пророс едкий ком, что было не проглотить, когда девушка видела поблизости Уизли. Взгляд полный презрения каждый раз проходился по позвоночнику Блэк, оставляя незаметные ссадины. В спину прилетали новые стрелы в виде слухов от которых было никак не сбежать. Синистра не придавала им значение. И никак не могла понять, как он смог поверить в этот бред. Девушка часто сидела одна, не важно где: гостиная или библиотека. Она зарывалась в дальний угол и делилась эмоциями с альбомом или книгой. Жаль, что они ей не отвечали, а лишь поглощали печаль её души. Одной было легче, но только отчасти. Груз одиночества мог ввести в депрессию, поэтому она не прекращала общаться с людьми. Блэк с головой уходила в учебу, пусть и не старалась улучшить оценки. Хотела просто забыть. Забыть всё как страшный сон и не вспоминать никогда, но даже «обливиэйт» здесь не помощник. Осадок все равно останется. Седрик стал спасательным кругом для волшебницы. Он помогал кое-как не погрязнуть во тьме. Прогуливался с Блэк по Хогсмиду, пытался развеселить. Он единственный знал о её срыве в лесу. Она не понимала его рвения помочь, но была благодарна за поддержку. Парень давно хотел дружить с этой девчонкой, но она не замечала этого пуффендуйца на фоне друзей Уизли. А теперь ему неприятно от того, что этих оболтусов нет рядом с ней. Диггори не спрашивал, что произошло, посчитал это неприличным. Если захочет, расскажет сама. Таково было его решение. Ну, а девушка так и не собиралась ничего рассказывать. Он и так слишком добр к ней, зачем нагружать его ещё большими переживаниями её души. — И зачем же ты позвал меня сюда, молчаливая пусечка? — наигранным тоном промолвила Блэк. — Что? — смущенно ответил Седрик, приподнимаясь с земли. — Фанатки так тебя называют, Диггори. — О тролли! — он посмеялся в кулак и продолжил, — Так вот… Я слышал ты любишь рисовать, — Чемпион поднял с земли свою метлу. — Ты хочешь, чтобы я рисовала твоей метлой? — усмехнулась Блэк и выразительно вскинула одну бровь. — Боюсь, моя метла к такому не готова, а вот это вполне! Пуффендуец достал из-за пазухи кисть размером с руку. Краски переливались на хвостике, а рукоять поблескивала пыльцой. Парень начал водить рукой прямо по воздуху вырисовывая узоры, когда он закончил, перед лицом девушки просияла золотая фраза: «С днём рождения, Синистра!». Она опять забыла, свой собственный день. А Диггори, он подарил ей подарок. Хотя знакомы они совсем недавно. На девушку нахлынули эмоции. Блэк не поздравляла Диггори и теперь ей было стыдно. Он делает всё чтобы девушка не грустила, а она эгоистка. Она даже не знает когда у него день рождения, она не знает какой его любимый цвет. — Э! Т-ты чего плачешь? — он схватил Синистру за плечи. Волшебница даже не почувствовала, как по её щекам текли горячие слёзы. Она просто не могла поверить в это. Когда она стала такой сентиментальной? — Не знаю… — она посмотрела на свои мокрые ладони, и, прикрыв глаза, пересилила саму себя. — Может, ты слишком хороший, Диггори? — Издеваешься? — прищуренно смотрел обладатель шоколадных волос. — Эй, я тебе вообще-то комплимент сделала. — слизеринка сложила руки на груди, немного улыбаясь, — А если честно, спасибо. За всё. — Мне только в радость. Ладно, залезай! — пуффендуец присел на метлу и пригласил девушку жестом. — Кисть не забудь.. . . . . . . . . . . .
Ещё одно испытание не было столь радостным. Нырнуть в Черное озеро и пробыть под водой целый час — задача не лёгкая. Но именно в озеро Блэк хотелось больше всего. Побыть в пучине на самом дне. Только вот плавать она как раз не умела. Сейчас уже середина мая. А погода так и не улучшилась со второго испытания. Промерзлая весна до сих пор остаётся в гостях у Хогвартса. Деревья начинают медленно зеленеть, но северные порывы ветра продолжают блуждать по окрестностям магического мира. За всё это время Джордж не смог понять, почему подруга стала обходить их стороной, но догадывался из-за кого. Девушка избегала встреч не то что с близнецами, а почти со всеми гриффиндорцами кроме золотой троицы, Джинни и Ли. Но даже Джордану по просьбе Джорджа не удалось выяснить причину страха Блэк, а Джинни и Рону она вряд ли расскажет. Она быстро перескакивала на другую тему или отнекивалась идиотскими фразами, а когда Джордж подходил к друзьям, Блэк и вовсе вздрагивала и, найдя отговорку, убегала. Подальше от воспоминаний, что не дают покоя уже давно. — Ты такая жалкая, Блэк, — Алисия приблизилась к лицу девушки и фыркнула, — Прямо как твой отец. Слуга Сама-знаешь-кого, мальчик на побегушках. — Закрой свой рот, Спиннет. Волшебницы стояли друг напротив друга. Блэк была прижата к краю озера, а Спиннет вместе с какими-то девчонками, коих Синистра и не знала, стояли в полукруге, закрывая все пути отхода. Сзади был только обрыв и бушующие волны. Бежать было некуда. Слизеринка мозолила охотнице глаза. Раздражала. Как будто перед ней летает комар, которого так и хочется убить за надоедливое жужжание. Спиннет знала, что Фред до сих пор не принадлежит ей. И от этого у девушки чесались руки. Между ними мелькали молнии злобы и ненависти. Гриффиндорка хотела изрядно подпортить жизнь Блэк, и у неё это чертовски хорошо получалось. Внезапные «шутки» при посторонних превращались в издевательства, когда она оставалась одна. — Ох, бедная Блэки разозлилась, — она оглянулась на подружек, и те гнусно захихикали. — Ты не сделаешь нам ничего, пока они тут, — сверкая тёмными глазами, девушка указала на идущих сюда близнецов в компании Джонсон. Синистра не смотрела на них. Живот закололо от букашек внутри, а руки сжаты в кулаки. Они всё ближе и ближе. Фред зовёт Алисию и та, якобы случайно толкает Блэк в сторону. Девушка даже не успела осознать. Всё, что она увидела перед тем, как оступиться, это взволнованные лица своих бывших друзей. Легкость в ногах и хмурое небо прямо перед глазами. Плеск. Ледяная вода резала тело, словно ножи. Она барахтается руками пытается всплыть. Воздух вырывается изо рта и немые крики растворяются в тёмной воде. Она не может вдохнуть. Не чувствует ног. Не чувствует совершенно ничего, кроме холодных рук смерти.. . . . . . . . . . . .
Тепло обволакивало со всех сторон, что вызывало небольшую стайку мурашек по шее. Сквозь сон, девушка плотнее укуталась в плед, наслаждаясь жарой под одеялом. Но её попытки провалиться в царство Морфея не увенчались успехом. — Синистра! От такого крика, девушка нехотя распахнула глаза. Замыленным взглядом она увидела всю компанию: близнецы, Ли, Джонсон и Алисия. Последняя была вся бледная. Глаза метались из стороны в сторону, а потом резко остановились на Блэк. Гриффиндорка подлетела к телу Синистры и, сжав её руки в своих, проговорила: — Я так переживала! Хорошо, что ты в порядке. Блэк от такого даже немного опешила, но взяв себя в руки, быстро вернулась в норму. Конечно, это ложь. Уж кто кто, а Блэк явно в этом не новичок. — В следующий раз будь аккуратней, — Джордж кивнул. — Умей держать себя на ногах. И это говорит мне он?! Фред стоял рядом, зло поглядывая на девушку. Заглядывая в эти голубые клочки неба, она почувствовала, что руки стали трястись от злости. Это ведь его девушка толкнула Блэк в воду! Это ведь она постоянно издевается над ней. А он, по-видимому, считает, что во всём виновата сама слизеринка? Ещё это Спиннет, воркует под боком о том, как она боялась за девушку. Да ни черта она не боялась! Как же Блэк это бесит. Глаза сами наполнились яростью, а брови сошлись к переносице с такой силой, что из-за этого в тени сияли только алые радужки. — Отвали, — она вырывает ладошки из рук ненавистной охотницы. Девушка в страхе отскакивает от кушетки, придерживая руки на груди, её глаза начинают слезится. Волшебница встаёт с кровати и мгновенно испаряется, оказываясь за пределами больничного крыла. Ребята продолжают в оцепенении смотреть на огромные резные двери, пока Фред не срываясь с места, идёт за девушкой. — Блэк! — он кричит ей вслед, но она специально игнорирует парня. Она не станет останавливаться. Уизли сам хотел чтобы девушка исчезла с его глаз. И она это сделает. — Синичка, эльфы тебя напои! По телу прошла судорога вперемешку с ледяными мурашками. Она застыла в одном положении, прокручивая снова его слова. Он назвал её по имени. Так как называл раньше. Как она хотела, чтобы он произносил её имя чаще. В лёгкой манере шутника, с улыбкой на лице и теплым взглядом голубых глаз. Жаль, что всё это в прошлом. — Зачем ты на неё накричала? — парень хватает её за локоть, разворачивая к себе. — Ты же знаешь, что это была случайность. — Случайность? Да какая к черту случайность?! Она специально толкнула меня в воду! — Может, ты не заметила, но она переживала за тебя. — Она переживала исключительно за себя, потому как если бы я там померла, эту стерву, — девушка указывала пальцем в сторону больничного крыла, — запихнули бы в Азкабан или бы из школы отчислили. Если бы не вы, она бы и не шелохнулась мне помочь! Щеки начали гореть от злости, что так долго копилась в груди. Она отрывочно дышит, но каждое слово проговаривает с такой ненавистью, что иногда в речи проскальзывают металлические нотки, какие бывают лишь у Снейпа, если довести его до белого коленья. Разговор эхом отражался от стен замка, разносясь по коридорам. — Не смей называть её так, сама-то не лучше! Переспала с этим иностранцем, а теперь перешла на чемпиона! Тебе сразу знаменитостей подавай, да?! Жалкая, гнусная ш… Шлепок! Звонкая пощечина рассекла тишину Хогвартса. Наступило молчание. Щека Уизли горела от ладони Блэк, наливаясь теплом. Лицо парня онемело, как и тело. Никто не двигался, лишь сквозняк проходился по ногам и остужал накалившийся воздух. Он не смотрел на девушку, но только опустил взгляд, как его сердце сжалось в груди. — Я ни с кем не спала! Идиот! — в её глазах заплескались капельки солёной, даже горькой воды. — Но я слышал, как ты говорила о этом Шафики, — уже более спокойным тоном произнёс волшебник и взялся рукой за горящую часть тела. — Я просто подшучивала над ней! — девушка тряслась от эмоций. Слова с трудом выходили из горла, а солёные дорожки продолжали течь из глаз. Злость и грусть смешались в истерике. И она сорвалась на крик. — Всё это было простой шуткой! Произнесла она разведя руками, затем быстро развернулась и на ватных ногах поплелась в подземелье, утирая тыльной стороной ладони щеки. А близнец так и остался стоять на месте. Он не впервые видел её слёзы, но именно эти капельки на полу из-за него. Совесть продавливает грудную клетку и бьёт ножом в живот. Как он мог поверить в слухи? — Черт! Черт! Черт! — нервно приговаривал парень, глядя в каменный потолок. Он всё испортил. Абсолютно всё. Поверил непонятно чему! И теперь она плачет. Бьётся в страданиях. ОН сделал ей больно уже дважды, но только сейчас осознал все воткнутые им ножи. Как же парень запутался. Во всех этих разговорах, в ней. Почему всё так произошло? Она чуть не умерла у него на глазах, а он продолжал верить в её распущенность. Если так любишь, то давно бы уже простил. Вещал внутренний голос. Но где ты был раньше?! Со всей силы гриффиндорец ударил кулаком по каменной стене. Жгучая боль начала расходиться по руке. Он ударил ещё, только чтобы ненадолго заглушить тягостное чувство в груди. Но это не помогало. Шестикурсник опустился у стены и взялся руками за голову. Она никогда его не простит. Он наговорил такого бреда, который даже Скитер не напишет в своих грязных статейках. Волшебник был так зол, что готов был разорвать сам себя. — Черт.. . . . . . . . . . . .
— Блэк? — Малфой наклонился к лицу девушки, что уютно расположилась напротив камина, — Уснула. Поджав под себя ноги, девушка от усталости рухнула на спинку дивана прямо с книгой в руках. В гостиной никого не было, кроме них. Малфой возвращался с ночного обхода, так как был старостой, а Блэк пыталась забить голову учебниками, чтобы не помнить этот день, не думать о нём. Только сейчас Малфою выпала возможность рассмотреть Блэк с ног до головы. Любоваться ею не спеша. Алый огонь плескался в неаккуратной косичке, а мокрые ресницы подрагивали от сновидений. Плакала… Драко подошёл ближе к однокурснице и, присев на корточки, вырисовывал глазами узоры на её лице. Останавливался на солёных дорожках от слёз, и аккуратно вытирал их большим пальцем. Как жаль, что она не его сокровище. А он так хочет каждый день чувствовать прикосновение её холодных рук. Целовать эти пропахшие мятой губы и перебирать своими пальцами выбивавшиеся пряди. Эта была уже болезнь, а не симпатия и даже не любовь. Он привстал, захватив с собой её раскрытую книгу и тихо положил на тёмный резной стол. Забота проходилась по каждой клеточки тела. От этой девчонки внутри плескалось тепло, которое не получишь от огня. Тепло души. Волшебник сбросил с себя тёплую мантию и обмотал девушку со всех сторон. Та лишь сильнее укуталась в пропахшую одеколоном ткань, изредко посапывая. Через маску презрения проглянула тёплая улыбка. Драко улыбался так искренне, смотря на Блэк, что казалось будто кто-то другой управляет телом парня. Из-за сильных чувств он не смог себя удержать. И позволил внутреннему «я» одно мимолётное прикосновение. Он приблизился к лицу слизеринки и с опаской прикоснулся своими губами к её лбу. — Сладких снов, Син. — в ответ послышалось лишь томное мычание, отчего у парня чуть сердце не выскочило из груди. Лёгким движением руки волшебник зачесал назад белоснежные пряди и, сунув руки в карманы, стал подниматься по лестнице. И хоть тело его стремилось наверх в одинокую спальню, сам он оставался с ней. Рядом, лежа у неё на плече. Держа в своей руке её малюсенькую ладошку и вдыхая приятный запах шоколада.. . . . .Июнь. . . . . .
— Будь осторожен. — Всё будет хорошо, Син, — Седрик добродушно улыбнулся. Ребята стояли у поля для квиддича. Несколько минут и участники войдут в тёмный лабиринт. Туман, словно одеяло, обволакивал окрестности Хогвартса, а небо сияло тёмной синевой. Деревья едва покачивались от летнего ветерка, что пах сушеной травой и цветами, а гулкий шум болельщиков не давал Запретному лесу уснуть. — Прости, но у меня плохое предчувствие на этот счёт, — девушка оперлась о стену высокой башни. Так же поступил и парень. Секунд десять они стояли молча, смотря в вечернее покрывало. Присутствие каждого успокаивало обоих, но долгое молчание создавало страшные мысли. Что, если… Никаких «что, если»! Упрекнула себя слизеринка и покачала головой. Всё будет хорошо. Учителя рядом, директор тоже. Всё обойдётся. — Ты такая смешная, — Седрик приложил кулак к своему рту, сдерживая язвительный смешок. — Сама с собой уже разговариваешь. — Просто отгоняю страшные мысли, — Блэк исподлобья улыбнулась, но всё ещё смотрела на небосвод затуманенным взглядом. — Ладно, давай так, — парень снял со своей руки деревянное кольцо. В нём, под прозрачным куполом, плескались мёдовые реки. Шестикурсник поднёс украшение к руке Синистры и стал одевать его на указательный палец. — Пока оно полежит у тебя. А когда я вернусь, то лично заберу его. — Что-то наподобие «непреложного обета»? — девушка следила, как Седрик, после нескольких попыток, пытается одеть кольцо так, чтобы оно не упало. Пальцы девушки были очень маленькими по сравнению с его, но он нашёл под кольцо идеальное место — большой палец. — Ну, можно и так сказать, — он почесал затылок и, в своей позитивной манере, улыбнулся. — Просим чемпионов подойти к изгороди! — голос Бэгмена прогремел на весь стадион. — Мне надо идти. — он дотронулся до её плеча рукой и уже собирался уходить, но Блэк не дала ему этого сделать. Девушка подалась вперёд и крепко обняла Диггори на прощание. — Да-да я буду осторожен, — пуффендуец положил руки ей на спину, а потом чуть отдалившись побежал на поле, махая Блэк рукой. Кто знает что происходило в лабиринте, когда прозвучал последний свисток. Из тени высоченных кустов не доносилось ни единого звука, лишь взволнованное перешептывание слышалось позади, нагоняя ещё больше страха. Блэк переживала за Гарри и Седрика так сильно, что кольцо больно впивалось в руку, когда девушка смотрела в тёмный проход лабиринта. Они стояли с мадам Помфри недалеко от трибун, но каждое слово отчетливо мелькало в голове Блэк: — Что-то они долго. — Надеюсь, выиграет Седрик. — О, кто-то выбыл. Сноп красных искр показался над лабиринтом, а спустя какое-то время профессор МакГонагалл под действием заклятия вывела Крама из густых зарослей. Минута идёт за минутой и наконец появляется лесничий. Хагрид вышел из лабиринта, неся на руках прекрасную полу вейлу — Флер. Бедная девушка не шевелилась. Грудь её не вздымалась, а тело будто онемело. Испуганный взгляд застыл на лице, а палочка крепко засела в руке. — Оглушили, как и парнишу, — выдала мадам Помфри, подходя к блондинке. — Бедняжка. Волшебницу уложили неподалёку на скамейку, где она, погрузившись в прекрасный сон, отдыхала. Теперь победитель известен. Неважно, Гарри или Седрик. Хогвартс выиграет этот Турнир. Но почему-то участники не пытаются спешить. Десять минут. Пятнадцать. Блэк начинает нервничать и теребить пачку сигарет в кармане мантии. Хлопок! Как будто раскат грома и на поле лежит два тела, а рядом с ними сияющий кубок. Блэк бежит к парням, но застывает прямо перед их лицами. Серый взгляд Диггори прямо влетает в голову девушки. Он лежит, не шевелится, не подаёт признаков жизни. Тело начинает дрожать от накатывающего страха. Она боится трупов и её друг стал одним из них. Кошмар стал явью. Он мёртв. Она оседает на колени и пустым взглядом смотрит на Диггори, пытаясь найти хоть частичку живого. Но её нет. Трясущимися руками слизеринка хватается за ладонь Седрика и, чувствует как тело парня медленно остывает. Безумными глазами она шныряет по чертогам своей памяти. Час назад он разговаривал с ней. Улыбался и обнимал, с такой теплотой на душе, а теперь его здесь нет. Глаза начинает щипать, как и горло. Он умер. Оставил её. Хотя обещал лично снять это чертово кольцо. Лучше бы ты не давал мне его! Кричала Блэк. Но он не слышал. Его уже нет. Ты же не шутил тогда, Седрик? Верно? Но никто не отвечал. Румянец давно испарился оставив на коже лишь трупный зеленоватый оттенок. Она шумно выдыхала, отчего сердце болезненно билось в горизонтальной клетке. Вокруг них сжималось кольцо теней — это была окружившая их толпа, которая становилась все больше и больше. — Он вернулся, — прошептал Гарри, судорожно держа Седрика за кофту. — Волан-де-Морт вернулся. Эти слова заставили Блэк вернуться в себя. Проклятый убийца ожил. — Что случилось? Что происходит? — сверху над Гарри возникло побелевшее от ужаса лицо Корнелиуса Фаджа. — Бог мой! Диггори! — прошептал он. — Дамблдор… он мертв! Слова эти тут же пронеслись над окружавшей их толпой, которая сотней голосов выплеснула эту ужасную новость в тьму ночи: — Он мертв! Он мертв! Седрик Диггори! Мертв! — Гарри, отпусти его, — произнес Фадж, но Поттер лишь сильнее вцепился в тело. — Я… Это… Вина… Нет… — сквозь туман, до волшебницы доносились стоны Гарри. — Гарри, ему уже не поможешь. Все кончено. Отпусти его, — промолвил Дамблдор, но никто не смотрел на профессора. — Он хотел, чтобы я принес его обратно, — пробормотал четверокурсник с дрожью в руках, захлёбываясь слезами. Ему больно. Больно так же, как и Блэк. Может, даже больнее. Чувство вины захватывало мальчика с головой, а недавние события втыкались в тело, словно копья, с пронзительным скрипом. Сейчас надо жалеть не себя, а его. Ему гораздо труднее. Она резко вдохнула влажный воздух и на выдохе прошептала: — Гарри. Посмотри на меня, — он послушно повернул свою голову. Блэк протягивала к нему руки, и гриффиндорец подался вперёд. Девушка крепко сжимала его в своих объятиях, чувствуя, как его тело вздрагивает от новой волны слёз. Она обнимала его с той заботой, какой у Гарри не было с детства, словно родная мать. Поглаживала по спине и приговаривала «всё позади». — Я не оставлю тебя, Гарри, — продолжала Блэк, и это немного успокаивало волшебника. Всё было похоже на страшный сон. Девочки кричали, истерически всхлипывали… Кто-то убежал в замок, пока остальные со страхом смотрели на чемпиона. Этот год никто не сможет забыть. Особенно эти двое.