Глава 4.
24 декабря 2018 г. в 23:31
Мас Торео оказался прекрасным учителем: к концу первого месяца обучения я уже сносно говорила с обслугой и приблизительно знала, чего от меня ждёт Легрен.
В начале времён в Дэе рождались только люди, обладающие магическими способностями. Кто-то одной-двумя, а кто-то практически всем: от изобретения настойки от комаров, заканчивая возвращением души из мира мёртвых.
Магия изначально условно подразделялась на два вида: тёмная и светлая. Различие состояло лишь в том, из какого источника подпитывается силами человек. Жители Дэи до сих пор уверены, что только из-за равновесия сил ночь и день равны. В этом мире ночь длится ровно столько же, сколько и день: тринадцать часов.
Тёмные колдуны и колдуньи были больше практиками и чаще обращались к Ночи и тёмным духам. А светлые — наоборот. Из тёмных вырастали великолепные тактики и воины. А из светлых — лекари, учителя, кузнецы и так далее. Миротворцы, одним словом.
По легенде один тёмный колдун однажды возгордился и заявил свои права на трон, хотя власть испокон веков передавалась от отца к сыну одной семьи. Да и правил страной не один человек, а огромный совет. К слову, правил неплохо, поскольку Дэя в старые времена процветала и была самым сильным государством на всём Тиморене.
Темному колдуну, конечно, отказали. И он в отместку поднял восстание. Создал зелье, которое убило почти весь королевский род, кроме прапрапра какого-то дедушки нынешнего правителя Легрена, и проклял их род: у королевской семьи всегда рождался один ребёнок и всегда — только мальчик. Светлые ответили на агрессию небывалой агрессией и показательно сожгли несколько сотен тёмных колдунов. С тех времён и тянется многовековая борьба, изначально бывшая равновесием.
И с тех пор колдуны стали вырождаться. Вернее, как раз колдуны стали рождаться в семьях, а вот колдуньи — нет. Со временем большинство населения Дэи составили обычные люди, которых так же с каждым годом становилось всё меньше и меньше.
Если оба родителя обладали магической силой и у них рождался мальчик, то он с младенчества обладал силами и способностями к колдовству. А если рождалась девочка, то сила в ней просыпалась к двенадцати-пятнадцати годам, а то и позже, и была столь ничтожной, что на неё не обращали должного внимания. Нет, конечно, некоторые тёмные колдуньи так развивали силу, что могли в одночасье спалить целый город или деревню. Но такие исключения были слишком редки. А если девушка оказывалась светлой колдуньей, то опасности в ней не видел никто. Хотя в Дэе есть сильные светлые колдуньи, не уступающие по силе колдунам.
Но чаще всего даже в семье, где два родителя не обделены силой, рождались обычные дети без единой магической способности. А бывало, что не рождались вообще.
Магия постепенно уходила из Дэи, как и удивительные дýхи, растения и способности людей. Мир постепенно менялся и угасал. Как постепенно угасала вся планета.
Остановить войну и повернуть деструктивные изменения вспять могла только дева из иного мира с волосами цвета пшеницы, как гласило древнее пророчество.
Мне же теперь предстояло прикинуться мессией и выжить. Затем найти реальную деву, которая вразумит враждующих магов и вернёт мир во всём мире.
А пока — срочно искать краску для волос!
— Я столько всего ещё не знаю… — вздохнула я. — Когда вы будете учить меня колдовать?
— Ты ещё плохо представляешь, на что ты способна, — сегодня старик Торео выглядел устало. — И я уже представляю, что будет, когда проснется твоя истинная сила.
— И когда это случится? — полюбопытствовала я.
— Нескоро, — заворчал старик и перепрыгнул на другую тему: — Ты знаешь, что в Дэю могут попасть только те, в чьих венах течёт кровь людей этого мира?
— Э-э-э-э-э-э, — я шокировано уставилась на учителя, — теперь знаю. Но в моей семье не было никого с Дэи. Ни родители, ни бабули с дедушками, ни даже прапрапра.
— Ты знаешь десяток поколений до тебя? — усмехнулся Тор. — Думаю, что нет. Я сам несколько раз бывал в твоём мире. И, кхм, всё может быть.
— Так, мистер, давайте лучше об учебе, — спешно затараторила я. — Мне для полного счастья только родни здесь не хватает! Моя семья на Земле. И больше нигде! На Дэе я случайно и скоро отправлюсь домой.
— Если раньше тебя не сожгут, когда поймут, что ты не тянешь на деву с пшеничными волосами.
Утверждение старика окончательно вышибло дух из грудной клетки.
— Вы знаете… — прошептала потрясенно.
— Знал с первого момента, как тебя увидел, девочка, — кивнул он.
— Но всё равно взялись меня обучать, — я подозрительно прищурилась. — Зачем?
— Я уже сказал: ты не мессия, но у тебя в спасении Дэи не менее важная роль. Ты окажешься в нужном месте в нужное время именно благодаря мне, — ответил старик и, кажется, совсем потерял ко мне интерес, уткнувшись в древний фолиант.
— Что мне делать? — тихо спросила я.
— Зайдешь завтра ко мне в мастерскую. Я помогу решить маленькую проблему с цветом волос, — буднично ответил Тор и зевнул. — Прочитаешь до триста пятьдесят четвёртой страницы и тогда можешь спать, — приказал он и пододвинул ко мне огромный старинный том.
А я, оценив масштабы трагедии, присвистнула.
— Мас Торео, а вы не боитесь гнева правителя Дэи? — спросила вдогонку уходящему учителю. — А ещё я не так уж хорошо читаю!
— Поэтому нужно больше практики, — назидательно отметил Торео. — Я столько повидал за свою жизнь, что мне не годится трястись перед Легреном, — пожал плечами старик. — А вот ты должна обходить его стороной. Он принесёт тебе немало проблем. Но если будешь внимательно слушать меня и много читать, выйдешь сухой из воды. А теперь хорошей ночи, маи Агнес.
Криво ухмыльнувшись, старик Тор ушёл. А я до рассвета читала свод древних законов Дэи. И заснула лицом на книге.
Одним раним утром я задумчиво разглядывала застилающий землю туман, так сильно напоминающий туманы Озёрного Края родной страны, и невольно отметила, что сегодня исполняется ровно три месяца Агнес Эллингтон в Дэе.
Успехи удивляли меня саму. Я научилась приспосабливаться к незнакомому языку, который уже не казался незнакомым. Научилась героически без слёз из глаз переносить лютый северный ветер, хотя руки часто с непривычки покрывались гусиной кожей и трескались. Научилась отличать съедобные растения и травы от ядовитых, хотя лечебные и магические травы, а особенно их сочетания, до сих пор мне «не давались». И самое главное — я смирилась с временной сменой жилья. Дэя стала для меня некой деревней с добрым дедушкой, к кому я приехала на каникулы.
Воспоминания о Земле и реальном доме слегка подстёрлись и поблекли. Когда я впервые осознала этот факт, что несколько часов меня трясло, как в лихорадке. Поэтому я каждый вечер перед сном старалась воскресить в памяти лица родителей, братьев, сестры, племянников, друзей и подруг. Будто таким образом держалась за ниточку, связывающую меня теперешнюю со мной реальной.
Магия поддавалась со скрипом.
Я научилась простейшим фокусам, как я их называла: поджигать солому пальцами, заставить свечу погаснуть силой мысли, подвинуть предмет, не прикасаясь к нему. Но вот с остальными навыками возникли проблемы.
— О, великий, дай мне сил! — взмолился старик Торео в сотый, наверно, раз.
— Это вы сейчас нашего Легрена помянули? — между делом поинтересовалась я.
— Если бы! — заворчал учитель в ответ. — Агнес, я миллион раз повторял: ты должна смотреть не на одежду или черты лица. Ты должна смотреть внутрь человека.
— Я что, патологоанатом? — взорвалась, устало потерев лоб. — Я всё равно не понимаю, как видеть эту вашу суть магии!
Старик Тор вздохнул и взял с полки увесистый том. Протянул мне, сказав:
— Читай. Перескажешь позже.
— Не-е-е-е-ет, — застонала я, оценивая количество страниц «учебника».
— О, да! Читай! — рявкнул Торео и удалился, громко хлопнув дверью.
Через несколько часов мне уже показалось, что я улавливаю суть написанного. Но в дверь поскреблась одна из служанок и тихо сказала:
— Маи Агнес, мас Торео передал, чтобы вы были готовы через тридцать минут. Вы поедете с ним в город.
— Как это в город? — опешила я.
— Не знаю, — сказала женщина. — Он приказал вас поторопить.
На ватных ногах я дошла до комнаты и села на кровать. Только несколько дней назад старик Тор говорил, что мне не сто́ит лишний раз вылезать из особняка и показываться на людях, а теперь мы едем в город. Похоже на подставу.
И, увы, я оказалась права.
— Куда мы едем, мас Торео? — спросила я, садясь в закрытый экипаж.
На улице стоял лёгкий мороз, а небо заволокли серые тучи, так и грозившие обрушиться на землю снегопадом.
— В город, — тон учителя не сулил ничего хорошего.
— А в городе что будет? — ещё тише спросила я.
— Казнь тёмной колдуньи, — мрачно ответил он.
— Но зачем мне… Зачем мне это видеть? — прошептала чуть слышно.
«Не хочу! Не буду! Спасите!» — кричала про себя, а реально лишь сжала губы, стараясь держать себя в руках.
— Приказ правителя Легрена. Он считает, что тебе полезно такого рода зрелище, — зло выплюнул старик, не смотря на меня.
— А вы не можете ослушаться, — догадалась я.
Ответом послужил кивок собеседника.
До города доехали быстро. Я с опаской взглянула на множество амулетов, висевших по периметру, и невольно поёжилась.
— Они не причинят вреда, — заметив мой взгляд, оповестил старик Тор. — Они реагируют на неизвестную силу и злые намерения. Твоя сила уже известна Дэе, а я предупредил местное управление, что у меня гостит родственница и заодно перенимает некоторые колдовские хитрости. Амулеты не отреагируют.
— Ясно, — коротко ответила я и снова принялась разглядывать пейзаж за окном.
Улицы города показались пустынными и серыми. Несмотря на географическое положение, в этих местах зима длилась всего на месяц дольше, чем везде, лето мягче, без скачков температур. Но летний комфорт компенсировали злые зимние стужи и пронизывающие ветра.
Крыши домов припорошил снег, серое небо удачно с ними гармонировало, навевая тоску.
Чем ближе экипаж подъезжал к площади, чем страшнее мне становилось.
Старик Тор ободряюще сжал мою руку, когда помогал вылезти из экипажа. Но это мало чем помогло.
В центре площади на огромном помосте, привязанная к столбу, стояла девушка. Я бы сказала, что ей едва ли исполнилось восемнадцать: кукольное детское личико, огромные голубые глаза и густые каштановые волосы. А на тонкой белой шее уже знакомый мне ошейник.
— Она же совсем ребёнок! — горячо зашептала я, вцепившись в плащ старика Тора.
— Нет, она вполне зрелая женщина. Может, по твоим меркам, немногим старше тебя, — успокаивающе сказал учитель. — Она совершила множество ужасных вещей. Ей придётся ответить за свои поступки.
А девушка переступила с ноги на ногу и поёжилась от холода. С неба медленно падал снег, ветер утих.
Вдруг слева от нас раздался громкий мужской голос:
— Саприта Вальтер, вы обвиняетесь в преступлении против мирного народа Дэи! Обвиняетесь в убийстве одиннадцати мирных жителей и 3 колдунов, а так же в подстрекательстве народа к бунту и свержению власти! Суд признал вас виновной. В качестве наказания — смертная казнь через сожжение. У вас есть последнее слово.
Девушка снова испуганно оглядела толпу, а затем остановила взгляд на мужчине, огласившим приговор.
— Три колдуна, которых я убила, несколько лет насиловали, а затем убивали девушек и женщин из моей деревни. Обычных людей, которые не могли ответить им ни простой, ни магической силой, — неожиданно твердым голосом начала колдунья. — Да, я уговаривала народ восстать и пойти против беспредела. Но только у меня одной была сила для противостояния этим зверям! Я жалею только об одном: что моя ненависть оказалась настолько сильна, что вырвавшаяся сила зацепила мирных жителей. А о смерти трёх подонков я не жалею. Пусть горят в аду! Надеюсь, я попаду к ним и там добавлю ублюдкам новую порцию мучений! — зло выплюнула девушка, а толпа в ужасе ахнула.
— Сжечь её! Сжечь убийцу! — раздались крики из толпы.
Моё сердце сжалось от боли. Я понимала, девушка, привязанная к столбу, виновна лишь в том, что хотела добиться справедливости. Искала её среди таких же, как она, но не нашла. Поэтому творила суд своими руками. И за это попала на костёр.
«Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать!» — сказал волк и утащил барашка в лес. Так говорила моя прабабушка.
— Казнить колдунью! — скомандовал мужчина с приказом о сожжении в руке.
К постаменту подошёл палач и поднёс факел к хворосту. Я же зажмурилась и пожелала всем существом, чтобы хворост не занялся.
Сильный порыв ветра чуть не сбил меня с ног. Вокруг послышались испуганные ахи и охи.
Приоткрыв глаза, я обнаружила, что ветер не даёт огню перейти с факела на хворост костра. Внезапная догадка осенила. Я снова зажмурилась.
— Что происходит? Почему костёр не горит? — слышались испуганные голоса вокруг.
Если я могу изменить ход истории, то почему бы нет? Если Вселенная наградила меня сомнительным даром и закинула в это чёртово место, то почему бы не воспользоваться силой во благо и не спасти невинного человека?
А в моих глазах девушка была не виновна.
Поэтому я искренне пожелала, чтобы огонь не разгорался и дальше. Чтобы голубоглазая колдунья осталась жива.
В груди вдруг появилось чувство дискомфорта, знакомая тяжесть расползлась по телу. Так откликалась на призыв сила, но сегодня что-то было иначе. Отмахнувшись от незнакомого чувства, будто меня выворачивают наизнанку, я видела перед собой лишь одну цель.
Испуганные голоса горожан стали громче.
Но в один миг всё изменилось: чужие руки сжали мои плечи и с силой встряхнули.
Я рефлекторно распахнула глаза. Передо мной находилось злое лицо старика Торео.
— Прекрати это делать! — зарычал он так тихо, что слышала только я.
— Что делать? — пискнула в ответ.
— Колдовать! Иначе следом на костре окажешься ты! — сквозь зубы произнёс учитель и тут на моём запястье что-то щёлкнуло.
Я сразу догадалась. Старик Тор быстро отстранился, сделав вид, что ничего не произошло. Будто не он только что нацепил на меня штуку, подобную ошейнику, для сдерживания магической силы.
За нашей перепалкой я не заметила, как палач всё же смог поджечь хворост. Медленно рыжие всполохи огня поднимались выше и уже касались босых ног девушки. Но юное личико осталось бесстрастно. Она лишь чуть морщилась, стараясь сдерживать истинные эмоции и не кричать от нарастающей боли.
По моим щекам бежали слёзы, а в душé осталось место только состраданию и непониманию. Я жалела девушку, которую пожирал огонь, не понимала странных людей и законов этого мира. И я восхищалась смелостью и силой той, что не побоялась пойти против всех в одиночку. Не каждый на такое способен. Уверена, она знала о последствиях. Но всё равно вершила правосудие. Храбрость и справедливость достойна уважения.
И тут я увидела Не́что… Маленький светлый клубок в её груди. И как-то само пришло сознание — сжигали светлую колдунью. Так выглядела сила — небольшой сгусточек света.
Я зажмурилась и, чуть опустив голову, беззвучно рыдала.
Вдруг странное ощущение снова заставило распахнуть глаза: показалось, что в грудную клетку влезли рукой и шарят по внутренним органам. Сердце тут же учащенно застучало, а дыхание сбилось. Кажется, на меня пытались воздействовать магией. Но воздействие не показалось агрессивным, от вторжения внутри расползлось тепло, будто после чашки горячего глинтвейна.
Рука сама метнулась к сердцу, а глаза невольно начали искать источник проблемы, но натыкались лишь на постамент с горящей колдуньей, которая уже не издавала ни звука.
Так я и стояла, не в силах отвести взгляд от костра, не сдерживая горьких слёз и не отрывая руки от ноющего солнечного сплетения.
Запах палёной плоти намертво въелся в ноздри.
А я стояла и смотрела.
Смотрела, чтобы не забыть: сравнение с деревней дедушки оказалось преждевременным.
Смотрела, чтобы не забыть: это место напоминало страшный лагерь.
Смотрела, чтобы не забыть: выжить здесь будет совсем непросто.