Голос тёмного сердца

      На рассвете, который и рассветом-то язык назвать не поворачивался, так, серое марево, меня разбудил Сэймур.       — Я это… Ты как? — неловко замялся он, переминаясь с ноги на ногу в дверях.       — В полном порядке, — отрапортовала, надевая плащ и бережно застёгивая лунную фибулу, ту самую, которую оставил мне Адэнион, спася от зелья Тэйзита.       — А… Ну, ладно тогда, — кивнул мужчина. — Встретимся внизу, — и спешно ретировался.       Усмехнувшись, я взяла сумку и отправилась вниз, в трактир.       Плотно позавтракав в полном молчании, мы так же молча выдвинулись далее по маршруту.       Путь пролегал в основном по отдалённым от деревень и поселений тропам. Начальство объяснило, что мы сопровождаем особо опасного преступника, а лишняя осторожность не помешает.       Когда через десять часов непрерывной езды я подумала просить Рина о привале, поскольку бесконечные поля и равнины медленно убаюкивали, а желудок давно требовал хоть какой-то пищи, командир громко объявил:       — Останавливаемся на привал!       Клэптон сразу вылез из моей сумки и рванул к оврагу.       — Пропитание добывать пошёл, — по-доброму хмыкнул Рин.       К моему удивлению, в отряде все отнеслись к Клэптону абсолютно спокойно.       Нет, конечно, Сэймур некоторое время возмущался. Триммы имели дурную славу, хотя, по народным рассказам, ничего плохого людям они не делали. Любой зверь способен на ответную агрессию, если изначально агрессия направлена на него.       Вообще мир Дэи изобиловал иномирными существами. Я в шутку говорю, что самые странные обитатели других миров непременно встречаются в Дэе. Даже история Тиморена пестрит легендами о сильных воинах, пришедших из чужих миров.       Но главное другое — не понятно, по какому принципу идёт «отбор» попаданцев. Почему триммы? Почему определённые люди? Почему некоторые виды птиц?       За время обучения в Ветровой Крепости я отмела сотни ответов на вопрос «почему». Присутствие в Дэе не попадало ни под одну логическую классификацию.       Единственное, что я прочно уяснила — люди могли приходить в Дэю и уходить в свой мир обратно. Наверно, действительно существовал какой-то особый признак у каждого попаданца, по которому этот мир выписывал нам гостевой пропуск.       Хотя почти все впоследствии оставались в Дэе.       То же самое происходило с коренными жителями Дэи, кто путешествовал меж мирами. Они тоже уходили, бывало, на несколько лет или даже десятилетий, но непременно возвращались.       И ни в одном чёртовом источнике никто не написал ответ на другой животрепещущий вопрос: «как?!»       Как они уходили и возвращались? Ритуалы? Расчёт? Случайность?       Ни единого упоминания, ни единого намёка, кроме избитого «способность путешествовать меж мирами есть в крови многих жителей Тиморена».       Мне оставалось только гадать о реальном положении вещей. А ещё гадать, есть ли у меня хоть маленький шанс вновь оказаться дома.       Тряхнув головой, я вынырнула из сумбура собственных мыслей и вернулась в реальность.       Пока лошади паслись недалеко от наспех разбитого лагеря, я, Сэймур и Блис развели костёр и подогрели густую мясную похлёбку, заботливо прихваченную из трактира. Хилс сразу завалился спать, до сих пор не успев отоспаться после ночного дежурства, а Рин с некоторым трудом открыл портал и отправился к начальству, требовать изменения маршрута.       Когда я увидела, по каким местам мы будем двигаться, то поёжилась: плохо проходимые болота, древние леса, полные не только опасных зверей, но и страшных легенд, многочасовые равнины и почти ни одной деревни или поселения на пути. Поэтому у всех возникал вполне закономерный вопрос: почему? Неужели нашему среднему по силе отряду доверили столь опасного преступника?       Бросив беглый взгляд на клетку, я неожиданно спросила коллег по оружию:       — А вообще сколько раз в день ест сопровождаемый?       Молчание стало ответом.       Я медленно повернула голову и посмотрела на колдунов. Мужчины молча смотрели на меня и явно не горели желанием разговаривать.       — Серьёзно? — потрясённо спросила я. — А сегодня вы давали ему поесть? Нам предстоит сложный переход и не менее сложная ночь, неизвестно, что будет утром. Раз его нельзя кормить с наступлением темноты, — саркастично сказала, осознавая, что требование более чем бредовое в данной ситуации, — то нужно дать ему поесть сейчас.       Показалось, что скрипнули зубы Блиса, который как раз раскладывал по глубоким деревянным тарелкам еду.       Потом поняла: не показалось.       Мужчина сверкнул глазами и подошёл с миской к клетке. Открыв маленькое окошко, он с оглушительным звуком бросил посудину с едой на пол и громко заорал:       — Кушать подано!       Пленник вздрогнул и вжался в угол. Еда расплескалась по полу, лишь жалкие крохи остались в миске.       Блис закрыл клетку, шарахнул рукой по прутьям и, окинув меня ненавидящим взглядом, прошёл к своему месту у костра.       Но мне не давало покоя другое: если заключённого не кормили уже несколько дней, и он в таком плачевном состоянии, то сможет ли он вообще поесть?       Обратив взор на клетку, я стиснула зубы, мечтая прибить Блиса и всех, из-за кого я оказалась в этом чёртовом мире: пленник высунул бледную руку из-под пледа, потянулся к еде, но, схватив миску за край, даже не смог её поднять. Заключённый грустно вздохнул.       А у меня от бессильной ярости перехватило дыхание.       Стремительно вскочив на ноги, я разразилась такой бранью, что у портовых грузчиков завяли бы уши. С силой пнув несколько валяющихся поблизости деревяшек и не прекращая от души материться, сопровождаемая испуганными взглядами Блиса и Сэймура, я взяла новую порцию походной похлёбки, шлёпнув целый половник в новую чистую миску, подошла к клетке и на мгновение замерла, крепко сжав зубы.       Показалось, что пленник чуть пошевелился и повернул голову в мою сторону, но длинные спутанные волосы, спадающие на лицо и глаза, мешали ему рассмотреть подошедшего.       Я глубоко вдохнула и выдохнула. А затем открыла клетку. Петли жалобно скрипнули, а пленник опять дёрнулся. Ругаясь уже про себя, я втиснулась в передвижную камеру заключения, так пнула ногой миску, брошенную Блисом, что она отлетела на землю, чудом не разбившись о прутья решётки, а затем присела напротив заключённого.       — У вас совсем нет сил? — спросила тихо у него.       Глаза мужчины были закрыты. Сквозь спутанные волосы я смогла рассмотреть потрескавшиеся до крови губы, несколько кровоподтёков на скулах и огромную рану на правой щеке.       — Вы меня слышите? — с тревогой спросила я.       Как говорится, пациент не подавал признаков жизни.       Но вдруг пленник слабо кивнул.       — Уже диалог, — криво улыбнулась, поёжившись. — Тогда будете кивать, если да, и мотать головой, если нет, — предложила и увидела слабый кивок. — Вот и хорошо. Вы можете сами взять ложку в руки, чтобы поесть?       Но мужчина не ответил. Из-под пледа показалась его рука, и замерла ладонью вверх.       Кажется, я верно поняла жест. Вложив ложку в потрескавшиеся пальцы колдуна, я замерла.       Его рука дрожала, поэтому еда быстро оказалась на полу клетки, а бледная рука вернула мне ложку.       — Ладно, — сквозь зубы прорычала я. — Тогда постарайтесь встать.       — Что ты задумала? — раздался взволнованный голос Блиса.       — Задумала не дать нашему смертнику подохнуть, — рявкнула, оборачиваясь к Блису. — И если я сейчас же не подпитаю его физическую оболочку, до завтрашнего утра он не дотянет. Мне нужно вытащить его из клетки и опустить на землю, только так я могу его безопасно излечить, не подпитав его магический резерв.       — Ты сошла с ума! — истерично воскликнул Блис.       — Агнес, нельзя вытаскивать заключённых из клетки! — в глазах Сэймура плескался чистейший ужас. — На клетке тоже куча заклятий, блокирующих его магию.       — Ещё скажи, что он, — кивнула на пленника, — может убежать! — бушевала я. — Нельзя морить заключённых голодом, избивать их и издеваться! — рыкнула в ответ. — Поэтому либо помогите, либо не мешайте. Я сама вытащу его на землю, излечу и запихну обратно.       — Я не позволю тебе это сделать! — уверенно заявил Сэймур и выставил перед собой руки.       — Тогда попробуй меня остановить, — я расплылась в злой улыбке.       Наверно, посмотрев сейчас на себя со стороны, я бы сказала что-то типа «это всё монтаж» или «это не я, это мой двойник!», но если взглянуть правде в глаза, это была я. Отчаявшаяся, обозленная, уставшая. Но я.       Когда Сэймур запустил в меня первый энергетический шар, мой щит уже плотным коконом облепил меня и заключённого. От удара я пошатнулась — защита оказалась слишком слабой.       — Сэймур, ты чего творишь?! — взревел Блис. — Мы не можем нападать на своих!       Но колдун не отреагировал и снова запустил в меня ещё один фаербол.       Я же решила поторопиться.       — Простите, не могли бы вы дать мне руку, чтобы я вас вытащила из этой клетки на пару минут? — нервно попросила я, подпитывая щит. — Мой коллега, Сэймур, сегодня очень нервный, как видите.       И тут я увидела, как потрескавшиеся губы заключённого тронула едва заметная улыбка.       — Я постараюсь не причинять вам много неудобств, леди, — сказал он чуть слышно, и от его голоса у меня по коже рванул табун мурашек.       — Тогда будьте так добры, мне нужна ваша рука, чтобы поднять вас на ноги, — стушевалась я, отмечая, как в щит один за другим врезаются энергетические шары, а Блис тщетно пытается остановить Сэймура.       Пленник протянул мне руку, за которую я тут же ухватилась и потянула мужчину на себя. К удивлению, заключённый относительно легко встал.       От соприкосновения наших рук по телу будто прошёлся разряд тока. Прикосновение оглушило.       — Мы… Нам… Надо отсюда вылезти, — сбивчиво пробормотала я, невольно отмечая, что мужчина выше меня почти на голову. — Я должна взять силу у земли. Вылезаем, — скомандовала, спешно выдёргивая ладонь из прохладных пальцев, а затем спрыгивая на землю. — Справитесь сами? — спросила, глядя на колдуна и морщась от бесчисленных фаерболов, разбивающихся о щит.       Заключённый чуть кивнул и, цепляясь за прутья, осторожно сполз на землю. Присев рядом с мужчиной, я попросила его полностью лечь на землю и не мешать. Колдун беспрекословно подчинился.       Я невольно отметила, что внезапно наступила тишина. Подняв взгляд, увидела бледного Блиса. Мужчина держал в руке поленышко, а рядом с ним на земле распластался Сэймур.       — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотал он, поймав мой ошарашенный взгляд.       Кивнув, я обратила всё внимание на заключённого.       Схватив колдуна чуть выше блокирующих браслетов, я сконцентрировалась на собственных ощущениях и стала медленно тянуть силу из земли.       Но всё шло не так: руки чувствовали прохладу чужой кожи, а резервы земли не хотели открываться, чтобы помочь. Собственная магия циркулировала во мне, но не могла уйти к пленнику.       — Браслеты, — догадалась я.       Именно две серебряные железки блокировали любые проявления магии. И снять браслеты я не могла, как бы мне этого не хотелось.       — Чёрт! — искренне выругалась я. — Как же быть?       Я прокручивала в голове все возможные варианты обхода браслетов, но ни один не был стопроцентно применим в этой ситуации.       Ошейник на шее колдуна ещё сильнее осложнял задачу.       — Не всем можно помочь, леди, — тихо сказал мужчина, с трудом садясь и опираясь на колесо телеги. — Но я благодарен, что вы хотя бы попытались.       — Эллингтоны так просто не сдаются, — сказала я любимую мамину фразу, и в груди неприятно закололо от застаревшей тоски.       Если я не могла передать колдуну частичку своей силы, чтобы он смог восстановиться, тогда я попробую вылечить его напрямую, хотя, как говорил старик Торео, из меня лекарь — не дай боже никому.       Мысленно кивнув себе, я подняла голову и остолбенела. Заключённый тряхнул головой, и его волосы полностью открыли лицо. И теперь на меня смотрели абсолютно чёрные глаза колдуна. Глаза, в которых зрачок слился с радужкой. Глаза, которые я уже видела однажды в заснеженном лесу, парализованная и брошенная Тэйзитом на верную смерть.       Колдун уловил весь спектр эмоций моего лица, поэтому криво улыбнулся.       — Адэнион? — выдохнула я еле слышно.       — Лучше просто Адэн, я уже говорил вам когда-то, леди Агнес. И да, я тоже не ожидал вас увидеть в столь интересное для меня время, — негромко произнёс он. — Но, безусловно, рад встрече. Благодаря вам моя поездка на эшафот станет немного веселее.       Потрясённая, я не могла вымолвить ни слова.       «Леди» — он опять меня так называл. И привычное обращение царапало слух, не как раньше. Потому что я отвыкла от своего родного мира.       Сейчас передо мной сидел убийца десятков людей. Но я должна этому человеку. Без него я бы уже гнила в могиле. Или пеплом металась бы от одного деревца к другому.       Приняв решение, я уверенно потянулась к лицу колдуна и бережно убрала тяжёлые пряди тёмных волос с его лба. Кончиками пальцев случайно задела царапину на щеке, отчего заключённый поморщился.       Два глубоких вдоха и выдоха, и внутри начало разрастаться тепло. Побежало по венам, поползло по рукам и сконцентрировалось на кончиках пальцев. Руки окутала розовато-оранжевая дымка, и я спокойно наблюдала, как порез на щеке колдуна начал медленно затягиваться. Не останется даже шрама.       А потом череда невесомых прикосновений к скуле, губам, подбородку — и передо мной тот самый человек, кто спас меня зимой от погибели.       Мои руки безвольно упали мне на колени.       — Вы меня спасли тогда, в лесу, — голос слушался из рук вон плохо и дрожал.       — Не сто́ит благодарностей, — вновь улыбнулся мужчина, а в уголках его глаз появилась тоненькая сеть крохотных морщин.       — Но… Как? Почему? — прошептала я, разглядывая колдуна.       — Потому что мог.       Чёрные омуты притягивали и затягивали в свою опасную бездну. И я поймала себя на мысли, что не могу оторваться и прервать гипнотический контакт.       — Мне уже лучше, маи, — мужчина первый отвёл взгляд, а меня будто окатило ледяной водой. — Пожалуй, я должен вернуться в свою камеру на колёсах. Не могли бы вы…       — Раздевайтесь, — твёрдо произнёс кто-то моим голосом.       Несколько раз моргнув, я поняла, что эти слова произнесла я. Сама.       Выражение лица заключённого показалось поистине бесценным.       — Я бы предпочёл умереть от голода, а не от переохлаждения, — растерянно отметил он, с любопытством меня разглядывая.       — У вас кровоподтёки по всему телу, — как можно спокойнее сказала я. — А я могу их вылечить. Поэтому не спорьте и скидывайте свою хламиду. Я не умею лечить через одежду. Я вообще так себе лекарь.       — А мне нравится, — вдруг чуть слышно пробормотал мужчина, смутив меня.       Казалось, колдун был сбит с толку. Несколько мгновений он молча смотрел на меня, а затем, вздохнув, начал сбрасывать с себя то, что раньше было одеждой.       Когда он разделся по пояс, я еле смогла сдержать тяжёлый вздох. Всё его тело походило на один сплошной синяк. Кое-где виднелись царапины, но было видно, что человека, стоящего передо мной, не так давно сильно избили.       И, тем не менее, я не могла не отметить, что колдун был прекрасно сложен: широкие плечи, сильные руки, торс с правильными кубиками.       «Саме-е-е-е-ец!» — присвистнула бы моя лучшая подруга, Эмма, плотоядно улыбнувшись.       Мысли о прошлой жизни снова заставили сжать зубы. Сейчас не время и не место для тоски по дому и родным людям.       Обойдя «пациента», я принялась за работу. Прикасаясь то к одному порезу, то к другому, то к синяку, то к багровому кровоподтёку, я шаг за шагом приводила Адэна в порядок. В голове крутились миллиарды вопросов, но я упорно молчала, чувствуя, что сейчас неподходящее время, чтобы их задавать.       Когда с лечением было покончено, Адэн слегка склонил голову:       — Благодарю, маи. Теперь я хотя бы чувствую себя человеком, а не полуживым куском отбитого мяса.       — Не сто́ит благодарностей, — вернула его же фразу. — Вам нужна нормальная одежда, иначе вы замёрзнете.       — Со мной ваш чудесный плед и кусочки тюремного одеяния, — мужчина саркастично кивнул на остатки тряпки, что была на нём надета раньше. — Продержусь как-нибудь. А по приезду в Орейн согреюсь на костре.       Проигнорировав его сарказм, я повернулась к Блису:       — У нас есть резервные штаны и рубашки? — задала вопрос хмурившемуся коллеге.       — Нет, — заворчал он, с тревогой поглядывая на Сэймура, всё ещё отдыхающего без сознания.       — Не хочешь мне продать из своих запасов? — буднично спросила я, а брови Блиса взметнулись вверх.       — Э-э-э-э-э-э-э… — многозначительно протянул он.       — Это расценивать как «да» или как «нет»? — не сдавалась я.       Блис шумно вздохнул, вытащил из своей седельной сумки плотные тёмно-коричневые штаны и серую рубашку из того же материала и бросил мне.       — Вернёмся в Ветровую, сочтёмся, — мрачно брякнул он и направился к Сэймуру.       Я же, победно улыбнувшись, повернулась к пленнику и протянула ему новые вещи.       Мужчина, не мигая, смотрел на меня.       — Они чистые, если что, — я смутилась столь пристальному вниманию.       — Меня поражают не чужие вещи, а способность одной маленькой женщины решать большие проблемы, — без тени улыбки произнёс колдун, а я почувствовала, как щёки полыхнули, выдав моё смущение.       — Вам нужна новая одежда, — уверенно заявила, чуть отвернувшись, пока мужчина взял у меня из рук вещи и неспешно одевался. — Тем более вашу хламиду давно пора отправить в бессрочный отпуск.       — Тепло, — вынес вердикт пленник, полностью переодевшись и закутавшись в плед, который я отдала ему несколько дней назад. — И пахнет солнцем, — добавил он, а я окончательно покраснела.       Чёрные глаза следили за мной. За жестами, за эмоциями, за лицом, за каждым движением. Я же не могла оторваться от его лица.       — Кхм… — кашлянул Блис, прерывая наш молчаливый диалог.       — Пожалуй, мне пора в свой дом на колёсах, — сказал Адэн и неспешно залез в клетку.       — Вы точно сможете поесть? — с тревогой в голосе спросила заключённого.       Он осторожно взял миску в руки и так же осторожно зачерпнул похлёбку.       — Мне доставляли неудобства многочисленные раны на теле, — ухмыльнулся он. — А теперь мне ничего не помешает.       Колдун бросил на меня взгляд, от которого мне резко поплохело. Я точно слышала в его словах иной подтекст, но не могла это обосновать.       — Ладно, отлично, — чуть слышно сказала я. — Надеюсь, теперь с вами всё будет хорошо.       — Думаю, Агнес, глупо обращаться друг к другу на «вы» после всего, что между нами было, — с ехидной улыбкой колдун сверлил меня взглядом чёрных глаз. — Кстати, очень вкусно, — как ни в чём не бывало, отметил мужчина, пробуя походную еду.       Я же молча закрыла клетку, щёлкнула магическим замко́м и на ватных ногах прошла к костру. Голова раскалывалась от мыслей и от потраченных на лечение Адэна сил. Но теперь я решила выяснить всё, начиная с того, почему Адэнион нашёл меня в Дэе на празднике Весны, заканчивая тем, как он попал в клетку.       Присев у огня, я медленно прилегла на мягкую землю, положив голову на свою сумку, и едва укрылась новым пледом, как моментально отрубилась.