Голос тёмного сердца

      Звуки доносились, словно сквозь вату.       Глаза категорически не хотели открываться. Сделав над собой усилие, разлепила тяжёлые веки. Над головой простирался сводчатый потолок из веток и почвы. Через крохотные окошечки в нескольких местах проглядывало бирюзовое небо. Защитная конструкция мерцала слабым желтоватым светом.       Мысли лениво ползли по голове. Не успела я заняться рефлексией, как надо мной склонилось обеспокоенное лицо Рина.       — Агнес! Как ты? — с волнением в голосе спросил мужчина и опустился рядом со мной на колени.       — Вроде… жива, — прохрипела я. — В моей сумке… Настой. Ярко-зелёного цвета… Дай.       Горло настолько пересохло, что каждый вдох давался с болью.       — Сейчас, сейчас, — мгновенно засуетился Рин и через минуту протянул мне знакомую склянку.       После нескольких глотков тонизирующего зелья стало чуточку легче.       Привстав, я огляделась: Хилс и Блис привалились к переднему колесу телеги-клетки, Сэймур с перебинтованной головой сидел рядом с братьями. Рин приземлился рядом со мной, а Адэнион расположился внутри клетки, облокотившись спиной о прутья, и задумчиво жевал соломинку. Но больше всего удивила открытая дверца передвижной камеры. Услышав мой голос, Адэн лениво повернулся, встретившись со мной взглядом. Радужка глаз тёмного колдуна вернулась к прежнему чёрному цвету, а глаза более-менее стали похожи на человеческие.       — Спасибо, Рин, мне уже легче, — поблагодарила я командира. — Как остальные?       — Блис и Хилс пришли в себя, Сэймуру сделали перевязку, тварь сильно хватанула его, не знаю, будет ли видеть его правый глаз, — тихо говорил колдун. — У меня небольшая царапина на руке, — я оценивающе взглянула на полностью забинтованную конечность мужчины и скептически хмыкнула. — Ты пролежала без сознания около трёх часов. А этот, — Рин кивнул на Адэна и понизил голос до шёпота, — около получаса назад очнулся.       — Как всё прошло? Ортанты улетели? — негромко спросила, игнорируя пристальное внимание Адэна.       Рин отвёл глаза и вздохнул.       — Знаешь, я видел многое, хотя не так уж я и стар, — начал говорить мужчина, смотря в пустоту. — И то, что я видел сегодня… Это было непередаваемо. Когда ты начала подпитывать тёмного, вокруг вас образовалась какая-то сфера. А затем внутри неё начало происходить нечто… Странное. Вас окутывал то светлый туман, то тёмный. И так продолжалось некоторое время. А когда купол из деревьев и земли сомкнулся над нашими головами, вы оба будто растворились во тьме. Я едва успел подхватить тебя, когда ты начала падать. А Блис вовремя метнулся к нашему преступнику.       — Его зовут Адэ́нион. Но ему больше нравится сокращённый вариант имени: А́дэн, — неожиданно сказала я.       Рин странно на меня взглянул, нахмурившись.       — Ладно, позже разберёмся, — махнул он рукой. — Я в любом случае обязан доложить обо всём, что случилось. Вряд ли, конечно, преступнику смягчат наказание. Хотя я припоминаю случай, когда смертнику изменили наказание на пожизненное лишение магии с помощью браслетов и ошейника. Правда, тот колдун не мог пользоваться своей силой в браслетах.       Командир многозначительно замолчал, рассматривая стену нашего убежища.       — Рин, — чуть слышно прошептала я, — не говори, что Адэн был в браслетах, когда всё произошло. Скажи Совету, что я сняла их, когда ситуация стала критической. Прошу тебя.       Голубые глаза мужчины удивлённо округлились.       — Агнес, тебя за это по голове не погладят, — разумно заметил он, — да и ребята видели, что тёмный был в браслетах. Я не смогу сказать, что заключённый был без них.       — А если ты скажешь, что Адэн был в них, когда спасал наши жизни, ему не просто не изменят наказание, его как можно скорее убьют, — тихо, но уверенно возразила я. — И сам подумай, действительно ли наш заключённый такой монстр, каким его нам представили? Если да, то почему он не убил нас и не сбежал, хотя ему представился десяток возможностей, м? Я уверена, тут что-то не чисто!       — О, нет, не начинай! — взвыл Рин, хватаясь за голову, что все присутствующие обернулись на нас. — Я понимаю, у тебя синдром милосердия налево и направо, — намного тише сказал колдун, что теперь слышала только я. — Но не надо лезть к опасным государственным преступникам! Ты итак чуть не погибла!       — Если ты представишь всё так, как я прошу, совет может запустить пересмотр дела Адэниона! — горячо зашептала я. — Уверена, в его истории что-то не так!       Рин колебался. Потому что поведение Адэна его тоже не на шутку озадачило.       — Это не очень хорошая идея, — заворчал мужчина. — Ребята могут сказать обратное нашим показаниям, и тогда мы с тобой быстрее нашего заключённого окажемся на костре.       — Ребят беру на себя! — уверенно заявила я. — Мы должны хотя бы попробовать отплатить Адэну добром. Ведь если бы не он, мы сейчас валялись бы кучкой разорванного в клочья мяса, Рин.       На лице колдуна появилось хмурое выражение: он сомневался в правильности решения. Но здравый смысл победил, как и чувство долга.       — Хорошо, — командир нехотя сдался. — Но с ребятами я поговорю сам. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.       — Спасибо! — искренне сказала я другу.       И с души́ будто упал огромный камень.       Бросив взгляд на Адэна, я увидела, что тёмный колдун беспечно осматривает на наше убежище и лениво крутит соломинку в пальцах.       Рин поднялся и обернулся к Адэну:       — Ортанты улетели? — спросил, глубоко вздохнув, а заключённый кивнул. — Значит, мы можем выбираться и двигаться дальше? — снова кивок Адэна в ответ. — Хорошо, — вздохнул командир, — тогда нам всем следует как можно скорее добраться до населённого пункта. Сэймуру требуется помощь лекаря.       В молчании мы начали собираться.       Блис осторожно закрыл клетку, запечатывая магией Адэна внутри, и тихо пробормотал ему:       — Спасибо.       Адэнион сдержанно кивнул.       Рин приложил руку к куполу и прикрыл глаза. Веточки стали вспыхивать, осыпаясь на землю пеплом, а стена начала рушиться. Процесс уничтожения укрытия занял примерно десять долгих минут.       Вскоре тринадцатый отряд и заключенный тёмный маг в клетке отправились в путь.       Несколько часов мы двигались по равнине и к ночи пришли в деревушку вконец вымотанные и еле живые от усталости.       Я хотела поговорить с Адэном, но не смогла: прислонилась боком к стене в гостевом домике и только прикрыла глаза, как сразу отключилась. Так и проспала, сидя, пока меня не разбудил хмурый Рин.       — Пора выдвигаться дальше, — заворчал он.       За окном уже властвовал тёплый солнечный день.       Собравшись перед домиком, мы обратили внимание на командира. Его мрачный вид всех не на шутку взволновал.       — Дело дрянь, — оптимистично начал мужчина. — Я с трудом связался с Советом и обрисовал произошедшую ситуацию, — Рин бросил на меня тяжёлый взгляд, и стало ясно, что командир сказал Совету именно то, что я просила. — Сэймур, ты с нами дальше не едешь. Совет приказал тебе ждать помощи в деревне, а нам — как можно скорее продолжить путь по прежнему маршруту, — ещё больше мрачнея, продолжил он. — Десять минут на сборы, а затем выдвигаемся.       Мне опять не удалось перекинуться даже парой фраз с Адэнионом.       Тёмный колдун вообще был немногословен. Казалось, что он напряжён и что-то обдумывает. Хотя на бледном лице я не заметила ни следа усталости или иных проявлений магического истощения. Как будто не Адэн совсем недавно задействовал серьёзную тёмную магию.       Из мыслей я вынырнула лишь тогда, когда впереди вдруг выросли огромные деревья, размером с небоскрёб.       — Вау! — восхищённо выдохнула вслух, осматривая лесную стену.       — Да, выглядит красиво, — не подхватил моего энтузиазма Рин, — а на деле же — самое гиблое место во всей Дэе после Болот.       Колдуны безмолвно смотрели на лес и собирались с силами.       — Ладно, едем, — скомандовал Риннард и только тронул поводья коня, как раздался голос Адэна.       — Мне нельзя въезжать в этот лес, — резко произнёс тёмный колдун.       — Почему? — вырвалось у меня.       — В нём обитают те, кто желает моей смерти, — в голосе Адэна слышалось напряжение.       — Ближайшее лесное поселение в двух днях пути, — Блис отрицательно покачал головой.       — А даже если на нас нападут, теперь мы сможем отбить атаку, — подхватил Хилс и приподнял амулет, висевший на груди.       Да, артефакты, которыми отряд обзавёлся в деревне, славились магическими свойствами, но…       — Я не думаю, что обычные цацки помогут против сильнейших тёмных колдунов, — зло усмехнулся Адэн.       — У нас приказ следовать через лес, — мрачно сказал Рин, исподлобья смотря на заключённого. — Если ослушаемся, нас выкинут из Сопровождения. В лучшем случае. А в худшем — казнят за измену. Совет чётко дал это понять. Поэтому вперёд. Быстрее проедем лес, быстрее закончим с заданием. Трогай! — прикрикнул командир и первый въехал под сень деревьев.       — Я предупредил, — вздохнул Адэнион и замолчал.       А я хранила молчание и отправилась следом за Рином, но приняла решение снова держаться поближе к клетке. Что-то мне подсказывает, что впереди поджидают большие неприятности.       В лесу царила прохлада. Огромные вековые деревья плохо пропускали солнечный свет, создавая ощущение приближающегося заката, хотя солнце стояло высоко.       Под копытами лошадей хрустели редкие веточки, бо́льшая часть еле видной тропы была присыпана хвойными иголочками.       Меня с самого начала накрыло чувство тревоги. Не добавлял оптимизма и Адэн: я впервые за всё время видела тёмного колдуна в столь напряжённом и собранном состоянии. Мужчина то и дело внимательно осматривался, а иногда бросал в мою сторону непонятные взгляды, от которых становилось некомфортно.       Отряд двигался достаточно быстро. И через некоторое время мы поняли, что успеем затемно выехать из «ненавистной чащи».       Ближе к концу пути дорога испортилась: то и дело попадались кочки и заболоченная почва, в которую проваливались колёса клетки и копыта лошадей.       Тревога на лицах коллег меня не радовала. Сердце заполошно колотилось в груди. Руки то и дело начинали светиться сине-оранжевым светом.       — Не нужно переживать раньше положенного времени, — с усмешкой тихо сказал мне в спину Адэн. — Чему быть, того не миновать. Правильно, Нес?       От ласкового имени, которым меня называла мама в детстве, я резко натянула поводья, что лошадь затормозила.       — Что такое? — обеспокоенно спросил Рин.       — Всё в полном порядке, командир, — по-военному отрапортовала я.       — Не тормозим, — скомандовал он. — По моим расчётам лес вскоре закончится.       Отряд двинулся дальше, а я, поравнявшись с клеткой, сквозь зубы прошипела:       — Даже не надейся умереть раньше, чем я получу ответы на все свои вопросы.       — Я не сомневаюсь в твоём умении добиваться желаемого, Агнес, — теперь губы тёмного колдуна растянулись в искренней улыбке.       Тихо выругавшись, я демонстративно отвернулась и продолжила путь.       Через полчаса сквозь деревья показался просвет, и все выдохнули, расслабившись. Это и стало нашей роковой ошибкой.       Первый энергетический шар врезался в Блиса и сбил его с лошади. Парнокопытное громко заржало и рвануло в чащу.       — Засада! Полная боевая готовность! — закричал Рин, а со всех сторон градом посыпались магические шары. — Агнес! Заключённый на тебе! Не упусти!       — Приняла! — отозвалась я и стала плести щит.       Пальцы двигались быстро выплетая узор. Хватило десятка секунд для реализации задуманного.       Щитом укрыла не только себя и Адэна, а так же Рина, Хилса и поднимающегося с земли Блиса.       Шары отскакивали от защитного контура и по хаотичной траектории летели обратно. При этом фаерболы, созданные Рином, запросто вылетали наружу.       Когда налётчики поняли, что до нас так просто не добраться, то пошли в атаку. Десять людей в тёмных плащах, чьи лица скрывали накинутые глубокие капюшоны, обнажили мечи и кинулись в атаку. Щит не стал преградой — на груди злоумышленников красным светом засветились неизвестные мне артефакты.       — Уроды! — ругнулся Рин и, спешившись, присоединился к Блису с Хилсом, которые уже ожесточённо махали мечами.       Я последовала их примеру, спрыгнув с лошади, и подбежала к клетке. Стало ясно, что основная цель нападающих — тёмный колдун.       — Я предупреждал, что не надо соваться в лес, — сквозь зубы прошипел Адэнион, нервно теребя браслеты на руках.       — Не надо было переходить дорогу всяким придуркам! — в тон рявкнула я, создавая одно из ударных заклинаний.       В левой руке вспыхнул яркий зелёно-синий шарик.       — О-о-о-о-о… — протянул Адэн, сразу узнав в моём шаре мощнейшее обезвреживающее заклинание, а я высокомерно улыбнулась.       Чтобы запустить шар в цель, мне пришлось схватиться свободной рукой за прутья клетки, а ногу поставить на небольшую подножку. Приподнявшись, я прицелилась и метнула шар прицельно между двумя вражескими налётчиками. Фаербол врезался в землю, создав взрывную волну. Колдунов с силой отбросило на десяток метров от нас.       — Так их, Агнес! — с кровожадной улыбкой крикнул Рин.       — Сильная красавица, — послышалось мне из клетки.       Посмотрев на Адэна, я увидела на лице колдуна лёгкую улыбку.       Переведя взгляд на прибывающих с тыла вражеских колдунов, я влезла на верхнюю подножку клетки. Крепче ухватилась за прутья и принялась плести похолодевшими пальцами очередной взрывной шар.       Но когда фаербол уже был готов сорваться с пальцев, всё пошло не так.       Воздух прорезал громкий свист, что заложило уши.       Лошади, как по команде, встали на дыбы и помчались вперёд. Шарик в моей руке мгновенно погас, а я сама чудом не упала. Клетку тряхнуло, ударив меня рёбрами о прутья. Я чудом успела вцепиться обеими руками в прутья.       — Агнес! — раздался позади крик Рина, полный тревоги.       Я же сильнее сжала пальцы на холодном металле. Клетка на колёсах понеслась вглубь леса с дикой скоростью.       В голове теснились две мысли: держаться крепче, чтобы не упасть и не размозжить череп о корни деревьев, и пробраться к лошади, чтобы её остановить, иначе рано или поздно мы разобьёмся.       — Агнес, отпусти руки! Сейчас мы несёмся по мху, удар будет минимальным, — громко приказал Адэн, но я отрицательно замотала головой, от скорости безумной гонки ветер свистел в ушах. — Агнес! Если ты попадёшь в руки тому, кто подстроил это нападение, ты погибнешь! Отпусти прутья и прыгай вниз!       — Не могу-у-у-у! — простонала я, зажмуриваясь.       Пальцы намертво свело, сердце грозилось выпрыгнуть из груди.       Одно из деревьев чуть не стало конечной точкой нашего маршрута. Лошадь в последнюю секунду обошла препятствие, а меня чудом не расплющило об ствол векового дерева.       Безумная езда продолжалась недолго: лошадь угодила в болотистое место, провалившись по пузо, а клетка на треть ушла за лошадью.       Открыв глаза, я судорожно вздохнула.       — Агнес, как ты? — раздался голос тёмного колдуна.       Всё ещё не отошедшая от экстремальной езды, я отстранёно смотрела, как по виску Адэна течёт кровь.       — Нормально, — севшим голосом ответила ему. — У тебя кровь.       — Царапина, — отмахнулся мужчина. — Открой клетку, и давай скорее выбираться отсюда.       — Да, — согласилась я и стала осторожно пробираться к дверце.       Моё внимание привлекло движение между деревьев.       Повернувшись, я увидела человека, неспешно шедшего к нам с другой стороны чащи.       — Дьявол! — выдохнул Адэн, как мне показалось, испуганно. — Агнес, скорее открывай дверь! — зарычал сквозь зубы.       А меня накрыло такой волной паники, что пальцы начали мелко дрожать. Но я всё равно упорно ковыряла замо́к.       Когда раздался чуть слышный щелчок, невидимая чужая сила резко отбросила меня от клетки. Отлетев на десяток метров, я ударилась спиной о дерево и сползла на мягкий мох. В голове сразу зашумело, из носа побежала струйка крови.       Темнота в глазах рассеялась, и я увидела, как мужчина в плаще подходит к Адэну. Колдун, кем бы он ни был, источал огромную силу, волнами разрывавшую воздух. И внутри резко появилась мысль: незнакомец пришёл, чтобы убить Адэниона.       — Хороший план побега, мальчик. Я восхищён, — надменно бросил колдун Адэну.       — А ты всё никак не добьёшься своего, Глэк? — зло оскалился Адэн. — Всё ходишь вокруг, да около. Играешь людскими жизнями.       Колдун, которого Адэнион назвал Глэком, разразился неприятным карающим смехом.       Он был высок ростом, но излишне худ. Волосы его были полностью седыми, а взгляд пробирал до самых костей. Я бы дала ему лет пятьдесят на вид. Но зная о продолжительности жизни сильных колдуном в этом мире, я могла предположить, что Глэку могло давно перевалить за несколько сотен.       — Я решил, что ты мне надоел, — вдруг заявил Глэк спокойно. — Живёшь такой, скрываешься от меня. А тупица-Легрен не спешит тебя казнить. Надоело. Пора тебе сделать окончательный выбор.       — Повторю в сотый раз: катись в болото, — улыбнулся Адэн.       — Понял, — поднял руки Глэк. — Но, пожалуй, начну я вон с той миленькой девочки. Тебе не жаль невиновную светлую колдунью Сопровождения? Бедная девочка просто попадёт под раздачу из-за тебя, Адэнион. Хотя, о чём это я? Тебе никого не жаль. Поэтому, пожалуй, я сначала выпотрошу её! Затем займусь тобой, — радостно воскликнул псих, поворачиваясь в мою сторону и вскидывая руку.       Показалось, что внутрь меня засунули раскалённый прут, а теперь прокручивают его, двигают, дёргают. От дикой боли я закричала, так, что пропал слух. Кровь из носа хлынула с новой силой.       — Только попробуй, урод! — раздался рык Адэна.       Боль так же быстро прекратилась, как и началась. Я открыла глаза и увидела на земле комок из двух тел: Адэн и Глэк сцепились врукопашную.       Адэнион по-другому не мог: ошейник и браслеты блокировали его собственную магию, а проводника, каким оказалась я во время нападения ортантов, у него сейчас не было.       Превозмогая дикую боль в голове и спине, я начала подниматься. Сначала на четвереньки, затем, цепляясь за корни деревьев, на колени, а потом, раздирая руки о крону огромных дубов, окончательно встала на ноги.       Я должна была помочь Адэну. В рукопашном бою противник ему не уступал. Да ещё и умудрялся прикладывать его магией.       Сосредоточившись на своей силе, я принялась плести щит вокруг Адэна, и когда последние ниточки сомкнулись, магия Глэка оказалась бессильна. Седовласый колдун сразу понял, кто вмешался в поединок.       — Ах ты, маленькая тварь! — взревел он, запуская в меня фаербол, от которого я еле успела уклониться.       Но Глэк отвлёкся. Удар Адэна пришелся врагу в скулу, отчего голова мужчины сильно мотнулась вправо.       Я отстранёно наблюдала, как Адэнион поднимается с колен, как, пошатываясь, бежит ко мне, как Глэк открывает глаза, поворачивается к нам и вскидывает руку. Жалкие мгновения — и с его пальцев срывается чёрный шар, летящий в спину Адэна.       — Нет, — то ли вслух, то ли про себя произнесла я и бросилась вперёд, на ходу плетя очередной щит.       К моему большому удивлению, чёрный шар Глэка не только не причинил вреда, но и впитался в щит, окатив меня мерзким привкусом чужой силы.       Адэн же налетел на меня и, сжав в объятьях, прошептал:       — Прости, Агнес. Видит небо, я не хотел втягивать тебя во всё это дерьмо!       И в то же самое мгновение рядом с нами распахнулась чёрная пасть портала.       До меня донеслись грязные ругательства Глэка.       Адэн, недолго думая, толкнул меня во тьму и прыгнул сам. От перехода всё внутри сжалось.       Но прежде, чем сознание покинуло меня, перед внутренним взором вспыхнуло ещё одно воспоминание.       Они ссорятся. Мой брат и его лучший друг.       Я стою под дверью комнаты Генри и внимательно слушаю разговор на повышенных тонах.       — Ты не понимаешь, о чём просишь! — сдавленно шипит мой старший брат. — Ей всего лишь пять! Пять лет, Адэн! — в его голосе слышатся угрожающие нотки, а я думаю о странном «Адэн», которое произнёс Генри.       — Глэк не спросит её возраста, — резко отвечает Дэнни, его голос я сразу узнала, но сейчас в нём не слышится теплота и спокойствие. — Он просто убьёт её, как и тебя. Единственный путь — убить Глэка. И ты знаешь, кто способен помочь мне.       — Только не Агнес, понял? — рычит Генри, а я, испугавшись злости в голосе родного человека, делаю крохотный шажок от двери.       Я хочу убежать, но не могу. Любопытство сильнее. И подсознательно я понимаю, два друга говорят обо мне.       И продолжаю стоять, едва дыша, впитывая каждое слово.       — У тебя нет выбора, Генри, — обречённо говорит Дэнни, хотя мой брат почему-то зовёт его Адэн. — Ни у кого из нас нет выбора. Ты хочешь жить? Хочешь, чтобы жила твоя сестра? Тогда мы должны остановить Глэка. Иначе он убьёт всех, кто обладает силой нашего уровня.       — Я согласен на всё, но не трогай Агнес! — я буквально чувствую, как Генри отрицательно качает головой. — Она совсем ребёнок. У неё должно быть детство. Мы… Мы не можем играть её жизнью. Агнес сама должна сделать выбор.       — Тогда что ты предлагаешь? — раздражённо спрашивает Дэнни-Адэн. — Ждать, пока твоя сестра подрастёт, а затем вывалить на неё правду? Я могу взять её силу, чтобы победить Глэка. Понадобится немного. Ты же тоже видишь, какой у неё потенциал!       — Это может убить её! — взрывается Генри.       — Может. Но Глэк убьёт её в любом случае, когда найдёт, — голос Дэнни-Адэна холоден, как лёд. — Это лишь вопрос времени, когда он отыщет вас обоих. Я хочу спасти тебя. Тебя, твою сестру и себя. Потому что до сих пор я единственный, кто смог противостоять Глэку. И если я объединю силы с силами твоей сестры, Глэку не жить. У Агнес огромный потенциал, она намного сильнее тебя!       — Нет! — снова резко бросает Генри. — Ты говорил, что есть способ выиграть время, — тихо произносит мой брат. — Я согласен.       — Ты хочешь совсем лишиться сил? — Дэнни-Адэн, кажется, не верит ему. — Генри, ты же… Это временная мера. Ваш мир на некоторое время останется закрыт для Глэка и многих магов. Быть может, на несколько десятков лет по Земным меркам. Но твоя сила… Ты никогда не сможешь её вернуть, это билет в один конец, Генри!       — Ради семьи я готов на всё, — спокойно говорит брат. — И я согласен. Это даст отсрочку. Пусть небольшую, но как знать. Быть может, пока наш мир будет запечатан, что-то изменится.       — Думаешь, я успею грохнуть Глэка? — невесело усмехается парень. — Возможно. Но ты забыл — я тоже не смогу вернуться, как и Глэк.       — Я буду скучать, дружище, — тихим голосом произносит брат, а мне вдруг очень хочется заплакать. — Но ради семьи я пойду на всё.       В комнате повисло молчание.       — Проведём ритуал сегодня. Встретимся около вышки в полночь, — наконец, произносит лучший друг Генри и снова замолкает.       Я едва успеваю шагнуть в тень, как дверь в комнату брата распахивается. Чёрные глаза лучшего друга Генри смотря на меня. Но парень не выдаёт неожиданного свидетеля странного разговора. Он делает несколько шагов к лестнице и останавливается.       — Я тоже буду скучать, Генри, — не оборачиваясь, говорит Дэнни-Адэн. — Ты единственный во всех мирах, кто показал мне ценность дружбы. Ты смог показать мне мир, где есть доброта и свет. Я многим тебе обязан, друг. Я буду до конца своих дней благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал. И когда придёт время, позабочусь о твоей сестре, — на этих словах парень бросил на меня мимолётный взгляд и, спустившись с лестницы, покинул наш дом.       — Спасибо, Адэн, — в голосе брата я слышу печаль и тоску.       Я хочу зайти и поддержать его, потому что чувствую, насколько ему тяжело. Его друг должен куда-то уехать. Наверно, очень далеко, а, может, даже навсегда. Моя подружка, Прю, недавно переехала в другой Штат. И мы вряд ли теперь увидимся. Это грустно и больно. Такую же боль сейчас испытывал Генри.       Но я делаю несколько робких шажков назад, дальше в тень, и скрываюсь в своей комнате.       Знаю, что брату нужно побыть в одиночестве.       А завтра, именно завтра я его пожалею и скажу, чтобы не грустил. Ведь Генри уже взрослый. Скоро он сможет сам поехать и навестить своего лучшего друга где угодно.       На следующий день рано утром раздаётся звонок телефона.       Мама плачет, отец бледный, как кафель в гостевой ванной комнате на первом этаже нашего дома.       «Кома» — я слышу первое незнакомое слово.       «Генри в коме» — опять странное словосочетание.       Где мой брат? Где эта кома? Я не понимаю.       Но вдруг приходит осознание — что-то плохое случилось с моим братом. Хотя я не осознаю масштабов трагедии.       Лишь через год я понимаю, что такое кома.       Генри пробыл в ней почти два года. И очнулся в тот день, когда мне исполнилось семь лет.       Вспышка меркнет.       Последнее, что я видела — чертовски знакомые чёрные глаза Адэна.       А затем, обессиленная, я наконец-то потеряла сознание.