lost in you

Тэхен тычется лбом о стекло, промерзлое от неприятного и холодного уличного ветра. Благо в машине тепло, и Юнги нетерпеливо скидывает с себя куртку, забираясь на водительское. — На твоем лице отпечаток вселенской печали, — отмечает Юнги без особого энтузиазма, косясь на младшего, — а мне казалось что ты всегда не против повеселиться. — Ты издеваешься, Юнги, — шипит Тэхен, хмурым взглядом одаривая Мина. — Ты прекрасно осведомлен о моей потребности. — Успокойся, мой юный заложник разноцветных капсул, — Юнги заводит машину и кладет руки на руль, предварительно отпив подостывший кофе из картонного стаканчика. — Юнги, — предупреждающе шипит Тэхен, все с большим усилием контролируя себя. Тэхен мельком мажет по своему отражению в зеркальце, задержавшись на зрелище своего не самого свежего вида. — С каких пор тебя волнует, что ты похож на зомби? — язвит Юнги, и Тэхен тут же откидывается обратно на сидение. Кажется, Юнги выполняет миссию «довести до ручки» качественнее, чем обычно. — С каких пор ты шантажируешь меня и ставишь условие того, что я должен поехать на твои тусовки, чтобы получить то, о чем я прошу? — С тех пор, с каких ты ввязываешься в дела с наркотиками и подставляешь Сокджина на этом деле. Который лишь вызвался тебе помочь. Насколько справедливым с твоей стороны было отправить разбираться в какое-то непонятное мрачное помещение именно его, отдуваться за твои ошибки, едва не рискуя жизнью, а самому прохлаждаться в надежде на то, что все обойдется? — Ты преувеличиваешь, Юнги, — чуть менее уверенно отзывается Тэхен, не без опаски косясь на старшего. — Тэ, это запрещенные препараты. Знаешь, кто ты? Посредник дилера. Кто-то толкает наркотики, а ты зарабатываешь едва не ценой собственной жизни. И ладно это — это твоя ответственность. Но ты хена подставил. — Я не- Тэхен осекается. Под угрозой была жизнь Сокджина. Его самого близкого человека, который, как полагается хорошим друзьям, понимает без объяснений и всегда готов помочь. Под угрозой была его собственная жизнь, которой он не первый раз бездумно рискнул ради того, чтобы раздобыть денег на нужные препараты. Под угрозой была жизнь Чонгука. Человека, который, по большому счету, просто оказался под рукой. Злит фактор ответственности. И Тэхен никак не может отделаться от мысли того, что если бы пострадал Чонгук — он бы не смог себя оправдать. И не от нежных чувств к заносчивому соседу по комнате. Даже не от мимолетной привязанности, созданной нелепыми контактами в попытках помочь. От факта того, что Чонгук вызвался помочь человеку, который не сделал ни грамма хорошего по отношению к нему. Потому что Чонгук — приторно-благородная выскочка, старающаяся доказать всем вокруг, как ему замечательно живется в соках собственной вселенской доброты? Потому что Чонгук с каких-то пор нравится всем, будто он есть волплощение всего самого человечного в человеке? Потому что Тэхен рискует снова попасть на место того, кем безжалостно пользуются в своих целях? Тэхен никогда не поймет. Но отчего-то голову царапает одна мысль: а что, если Чонгук все знает? Что, если он просто извлекает выгоду? Поэтому согласился помочь тогда. Поэтому он не держит обиду. Поэтому он относится к Тэхену раздражающе-нормально, и это несмотря на то, сколько всего ему ким наговорил. Чонгук не боится, ему словно все равно. И инстинкт самосохранения блокирует все варианты, подкидываемые здравым смыслом, врубая на полную катушку режим тревоги в голове: Чонгук тоже просто пользуется им. — Аргумент, — подытоживает Юнги, выждав задумчивую паузу, — если сказать тебе нечего, то лучше молчи. Все прекрасно знают, что ты не самый смышленый и не самый благородный в мире человек. — Спасибо за уточнение, — мрачно отзывается Тэхен, устремляя взгляд на мелькающие за окном городские хмурые пейзажи. — Ты тоже не самый лучший и понимающий в мире друг, Юнги. — У меня нет необходимости быть таким с теми, кто не ставит человеческие отношения ни во что. — Тогда какого черта ты вообще сейчас везешь меня с собой?! — неожиданно Тэхен со всей силы ударяет руками по панели. Раздается характерный хлопок, но Юнги лишь ведет бровью, но ни одна мышца в его руках, беспечно управляющих рулем, не дрогнула. — А кто промоет тебе мозги, если не я? Сокджин, который тебя жалеет? Намджун, который ненавидит тебя потому, что ты имеешь за долг поиздеваться над его недалеким предметом ухаживаний? Хосок, который в силу того, что не самым щедрым подарком в виде ума его природа наградила, тебя боится? Может, до тебя донесет что-то твой сосед, который, по всей видимости, тоже придурок — согласился помочь, рисковал ради того, кто вообще ничего не слышал об уважении и элементарной благодарности? Не удивлюсь, что ты и элементарного «спасибо» ему не сказал, Тэ. Я- — Останови машину, — сквозь зубы проговаривает Тэ, едва удерживая себя от второй вспышки агрессии. — Ты не должен злиться, — произносит Юнги. Он выглядит чуть напряженно, возможно, и сам осознал степень того, насколько со своими нравоучениями он палку перегнул, но Тэхену уже все равно. Но Юнги не тот, кого приходится просить дважды. Он молча выруливает на обочину. — Подумай над моими словами и своими действиями, потому что рискуешь остаться в одиночестве. Хватит заниматься ерундой и относиться к людям, как к дерьму, в надежде, что хоть как-то замаскируешь свои страхи и комплексы. — Лучше в одиночестве, чем с такой поддержкой, как твоя, Юнги-хен, — Тэхен хлопает дверью машины со всей силы, но Юнги, кажется, все равно снова. Потому что в следующие же мгновения Тэхену остается смотреть на то, как удаляется и скрывается за поворотом машина Юнги. Тэхен злится не на Юнги. Старший всегда умел сделать так, чтобы по итогу Тэхен осознавал все наедине с ненавистью к себе и чувством вины. Юнги, буквально, Тэхена в этом воспитал. Юнги никогда не воспринимал в серьез то, что в Тэхене заставляло людей послабее его бояться и уважать. От этого Ким чувствовал себя маленьким щенком, которого только что смачно отлупили за то, что он совершил проступок. И Тэхен с огромным удовольствием послал бы Юнги к черту, но сегодня ему нужно получить таблетки, без которых он рискует погибнуть. Вариант достать их у Чимина, которого он самолично от себя отвернул, заставляя платить за его пьяные высказывания двойную цену? Может, попросить об этом Намджуна, который защищает Пака так, что даже не требуется видеть Кима, чтобы ощутить весь объем его неприязни к Тэхену? Унизиться перед Юнги? Мин слишком перегнул, и все не настолько плохо, чтобы затолкать чувство гордости глубоко и надолго, в приоритет выставляя какие-то таблетки. Мерзкое и отвратительное чувство диссонанса между тем, кем он является и между тем, каким он кажется. Мерзкое и отвратительное чувство по отношению к Юнги, который считает Тэхена глупым ребенком. К компании Намджуна, с которой Тэхен оборвал отношения сгоряча, и никогда не признается, что скучает даже по надоедливому иногда Хосоку. Даже к Сокджину, которому его доброе сердце никогда бы не позволило послать Тэхена, просто потому, что старшему его жаль. Под раздачу попадает фонарный столб, и Тэхен не исключает, что еще немного, и ему бы понадобились услуги травмпункта, если бы не звонок. На дисплее высвечивается «Джин хен», и меньше всего хочется разговаривать с ним. Но Тэхен отвечает на звонок. — Позволь поинтересоваться, что ты делаешь посреди загородной трассы? — раздается голос старшего и Тэ закусывает губу. — Гуляю. — Ты же ехал с Юнги? Я открыл вашу геолокацию, и, кажется, ты сошел с дистанции. Все в порядке? — Да, в полном. Какого черта ты вообще следишь за мной? — вскипает Тэхен, проклиная идею поделиться своими данными для отслеживания в очередном идиотском приложении. — Мне пришло оповещение, что ты в радиусе трех километров. Значит, забрать тебя не нужно? — Нет, я в порядке, — чеканит Тэхен, молясь, чтобы старший отстал. — Как скажешь, — голос раздается из-за спины, а не из трубки на этот раз. Тэхен оборачивается и даже не знает, радоваться ему, или проклинать все вокруг. Тачка Сокджина припаркована с другой стороны трассы, а старший с привычной полуулыбкой глядит сквозь стекло, кивком приглашая сесть внутрь. Тэхена смутно радует, что нет выбора. Потому что застрять посреди загородной трассы было бы плачевным исходом событий. Когда дверь за Кимом закрывается и он облегченно расслабляется в кресле, неожиданный поворот заставляет Тэхена вновь вернуться в агрессивный настрой. Чонгук сидит на пассажирском сидении рядом с Сокджином, залипая в сотовый. — Чонгук-то какого черта здесь? Сокджин игнорирует вопрос, и на взгляд Чона а-ля «я же говорил» только усмехается, возвращаясь мыслями к дороге. Чонгук оборачивается, оглядывает Тэхена спокойным взглядом и бросает рядом с ним небольшого объема термос. — Согрейся, не очень, наверное, в летней куртке ошиваться на пустырях. В голове кипит тысяча колких оскорблений, которыми бы мог одарить Чонгука Тэхен, но Ким сдерживается. Ради Сокджина. Немного ради Юнги. И потому, что Чонгук к нему снисходителен. Тэхену не стыдно. Он кивает, принимая горячий кофе. Чонгук возвращается к телефону прежде, чем Тэхен бы успел что-то ответить. Ощущение паршивое.

***

— Ого, — Чонгук выбирается из машины и не успевает даже оглядеться, как его окликают с открытой террасы дома, приветственно маша руками, — тут мои одногруппники? — Я не сомневался, что здесь будет много твоих знакомых, — улыбается Сокджин и приобнимает Чона за плечи. Младший смотрит с благодарностью и не без энтузиазма, на что Сокджин не может отреагировать никак иначе: — Осмотрись и поздоровайся со всеми, я найду тебя, когда увижусь с Юнги. Чонгук в несколько шагов оказывается в окружении университетских приятелей, которых он вряд ли ожидал здесь встретить, чему не может не радоваться Сокджин — он не притащил парня в непонятное место, в котором младший заскучал, все-таки. Чувство выполненного долга приятно разливается в груди. — А ты чего сидишь там? — Сокджин наклоняется и заглядывает в салон собственной машины, кивая Тэхену, бездумно таращившемуся в сидение напротив. — Выходить собираешься? Слегка помедлив, Тэхен все-таки выбирается наружу, хлопая за собой дверью. Он старается избегать взгляда Кима, но когда Сокджин, игнорируя младшего, закрывает машину и направляется к коттеджу, Тэхен внезапно для себя окликает старшего. Джин останавливается и разворачивается к нему, не без легкого удивления глядя в глаза Тэхену. — Мне Юнги позвонил и сказал, где ты попросил выйти, — внезапно говорит Сокджин, опережая младшего. — Сказал, что ты глупостей натворишь опять. И чтобы я забрал тебя. — Как благородно с его стороны, — Тэхен чувствует что-то между зарождающейся ненавистью к Юнги и бесконечной ему же благодарностью за снисходительность, хоть оказанную не без брезгливости. — Тэ, прекращай вести себя так, будто все вокруг тебе должны, — усмехается Сокджин. Он кладет руку на плечо Тэ, призывая отправиться внутрь, но младший неожиданно для себя разворачивается, скидывая ладонь сокджина. — Вы все решили учить меня правильно жить сегодня? В воздухе зависает напряженное молчание. Сокджин смотрит в глаза, не как обычно, а чуть серьезнее. Смотрит с минуту, а потом кутается в свою массивную куртку и молча разворачивается, отправляясь внутрь. Тэхену не приходится наблюдать долго, чтобы заметить, как Сокджин веселеет, оказываясь в компании приятелей. Там же маячит и Чонгук, и все кажется слишком далеким, хотя Тэхен всегда обожал мероприятия подобного плана как шанс весело провести время в компании знакомых веселящихся людей. Сейчас же он чувствует себя полностью отстраненным от всеобщего веселья. Но это не является основным фактором для беспокойства. В груди растет непонятное и пока безобидное ощущение тревоги, взявшейся из ниоткуда. Будто бы что-то глубоко внутри начинает медленно превращаться во что-то большее, чем просто ощущение непонятно откуда взявшегося страха на уровне инстинктов. Тэхен окидывает взглядом дом из белого камня с высокими воротами и немаленькой открытой террасой. Желания встретить Юнги нет абсолютно никакого, но избегать его тоже не удастся, в его же доме, в конце концов. Внутри оказывается тепло, людно и шумно. Уютный свет и улыбающиеся лица мгновенно дарят немного спокойствия и становится даже легче. Недолго думая, Тэхен тянется рукой к оставленному кем-то на комоде из белого дерева пластиковому стаканчику, и градус содержимого там явно выше того, что был в напитке, не особо любезно предосталвленным Чонгуком. Немного поморщившись и дав себе секунду на раздумья, Тэхен опустошает его полностью и пережидает несколько секунд, пока неприятно осевший на языке привкус крепкого алкоголя отпустит. Здесь не так уж и скучно и страшно, как казалось из машины.