Неизданное. Гриф "Совершенно секретно"

Комнату окутала привычная тьма, и лишь тонкий диск луны придавал помещению загадочного блеска. Казалось, что вечер катится в небытие. Такое же скучное и нудное, как очередная лекция о вреде курения и употребления алкоголя в старшей и средней школах.        Даня скучал, залипая в телефон, а Руслан отошел на пару минут, наотрез отказавшись от помощи. Внезапно, даже неожиданно, в тишине отчетливо послышался цокот каблучков, который отдавался еле заметным эхом в квартире.        — Что за…? — Даня непроизвольно перевернулся на спину, чтобы лицезреть источник приятного для ушей ритмичного постукивания каблуков о светло-коричневый паркет.        На пороге стоял Руслан. Точнее было бы сказать, Марина Константиновна, но… Вместо юбки, кофточки и кардигана, ну или голубого пальто с кокошником, на ней красовался пеньюар.        Пастельная нежно-розовая шелковая ткань с кружевами подчеркивала изгибы тела, струилась складками в свете луны, кокетливо заканчиваясь выше колен, оголяя стройные ноги.        Помимо пеньюара на Усачеве были туфельки на каблуке шпильке, короткий парик с темными локонами, который кончиками немного щекотал чувствительную шею, неаккуратно нарисованные стрелки и вызывающая ярко-красная губная помада.        — Марина Константиновна, как вам не стыдно? — Охрипшим голосом уточнил Данила, начиная возбуждаться, не отрывая глаз от Вихлянцева, продолжая изучать.        — Я решила, что мне нужно разнообразие… — Подойдя ближе, она провела пальчиком по небритой щеке, после демонстративно поставила колено на сиденье диван, рядом с бедром Спуна. — В личной жизни…        — И вы решили совращать маленьких мальчиков? — Не утерпев, он грубо схватил Руслана за ягодицу, от чего тот тихо вздохнул, но походило больше на стон, из-за чего Поперечный жеманно ухмыльнулся, глядя на живописно прикрытые глаза, на которых нежно оседал лунный свет.        — Да, совершенно бесстыдно совращать маленьких непослушных мальчиков… — Другая рука Данилы оказалась на талии Марины Константиновны, обнимая ее и прижимая к себе, все ближе и ближе. Положив свою ручку на плечо парня, она немного наклонилась, оставляя след губной помады на щеке, после следы появились на шее, ключицах, груди.        — И у вас это получилось… — Прорычал Даня, усаживая его себе на пояс, дав самому себе вольность полностью облапать воспитательницу. Он только успел поймать себя на мысли, что возбудиться больше просто невозможно, как Усачев взял его руку, запуская себе под пеньюар. —Блять. Просто блять… — Почти что на ухо выдохнул Поперечный.        Кружевное белье, что может быть сексуальнее? Сексуальнее только твой парень в этом самом белье, раздвигающий твои ноги и устраивающийся между ними. Чуть позже, это неимоверно привлекательное белье очутилось где-то поодаль них, оставляя Марину Константиновну практически голой, лежа под Поперечным, сладко постанывая на поцелуи и засосы, оставленные на груди, плечах, шее, и прося большего, чем просто прикосновение губ к телу. Перехватывая инициативу в свои красивые руки, она не торопясь снимает одежду с Данилы, таким образом сильно дразнит его, ведь хуже всего для него в прелюдии — медлительность в действиях. Вихлянцев эротично выгибается в спине, когда снимает со Спуна его домашние штаны, и смотрит снизу вверх, пытаясь поймать каждую секунду раздраженного возбуждения на лице рыжего, что и получает. Даня облизывается и закусывает губу, казалось бы в сотый раз.        Пошлое хлюпанье, громкие возгласы и гортанные стоны заполняют пространство, делая его до невозможности маленьким, но им это не мешает, а наоборот — приносит удовольствие. Каждый кубический сантиметр воздуха в комнате буквально нагрелся из-за горячего дыхания. Это ощущалось тактильно. Толчки были не слишком сильными, но Руслану это не мешало стонать громко, хватаясь на простынь руками, или оставлять царапины на спине Поперечного.        — Я тебя обожаю, делай так почаще. — Даня целует запыхавшегося Руслана, стирая с его губ остатки помады.        —Марина Константиновна всегда к вашим услугам. — подмигивает Усачев, доставая из шкафа несколько коробок с эротическими костюмами, вызвав у Данилы неподдельное приятное удивление.