The Boyfriend Experience

Микки потер нижнюю губу, глядя на сестру через стол. Казалось, его одежда пыталась задушить его. Он не мог точно определить, когда в последний раз был настолько зол на свою сестру. Он никогда раньше не поднимал на нее руку и не делал этого сейчас, но ебаное все, искушение жгло изнутри. Все мысли о «Эй, я все еще должен держать все эти гейские вещи в секрете, и мы не можем говорить об этом здесь», были теперь пустым звуком. Ничто из этого дерьма не имело значения в этот момент, потому что гребаная сестра Микки Милковича причинила боль тому, кого он любил. И она это знала. Мэнди смотрела на свои руки, которые были сложены на коленях. — Я просто хотела, чтобы ты сначала услышал это от меня. Я знаю, что это было пиздец… На данный момент это все было вне его контроля. Он должен был что-то ударить; Микки ударил кулаком по столу, заставив сестру подпрыгнуть и отшатнуться, как будто он наклонился и ударил ее. Он встал со стула, схватив телефон и ключи от машины. — Микки, пожалуйста, послушай… — Нет, — он покачал головой, пристально глядя на Мэнди. — Я ожидал такого дерьма от Светы, но не от тебя! Ты хоть понимаешь, что натворила? — Мы просто присматриваем за тобой! — Воскликнула Мэнди. — А еще заботимся о твоем сыне! Светлана беспокоится, что ты еще больше отдалишься от Ева. Она беспокоится, что Йен заберет тебя у него. — Я содержу этого ребенка! У него есть крыша над головой! — Прорычал Микки, загибая пальцы. — Я отправил его в гребаную частную школу, покупаю ему новую одежду! Парень сломал руку в прошлом году, и я был с ним в больнице. — Я знаю, Микки, я знаю, — глаза Мэнди были широко раскрыты, когда она боролась за прощение, пытаясь успокоить его. — Она боится, что теперь, когда ты в отношениях, ты просто бросишь его… — Я не хотел этого ебаного ребенка! — Микки, наконец, сорвался. — Микки, — вздохнула Мэнди, — ты всегда жалеешь… — Закрой свой рот нахуй, — он пожалел об этом, как только сказал, но гнев, который буквально проходил сквозь все кости прямо сейчас, подавлял все остальное. — Вот я, блять, был настолько тупым, чтобы думать, что моя сестра пытается тусоваться со мной, как мы делали это раньше. Я был пьяный в дупель и чувствовал себя пиздец комфортно впервые за последние несколько лет; надеюсь, ты гордишься собой. Я тупой, а ты просто выкачивала из меня информацию, для этой суки. — Это несправедливо… — Нет, пошла ты, Мэнди! — Крикнул Микки, двигаясь вокруг стола, чтобы добраться до двери. — То, что ты сделала, вот, что было несправедливо-это не твое гребаное дело! Теперь из-за тебя и моей гребаной жены, я должен исправить этот беспорядок, прежде чем… — Он замолчал, чувствуя, как скручивается узел в животе. Что если Йен его бросил? Что если он покончил с ними из-за этого дерьма? Ощущение, как будто его наказывали за преступление, которого он не помнил. — Какого хрена я тебе сделал? — Спросил Микки сестру. — А? Что я сделал? Мэнди встала со стула, подойдя к брату, глаза ее были стеклянными. Она потянулась, чтобы прикоснуться к его плечу, но Микки отшатнулся. — Прости меня. Прости, я просто… я должна Светлане и… — Ты нихера ей не должна; члены одной семьи не должны заниматься таким дерьмом, — прорычал Микки. — Это пиздец! Отвезти его к Светлане, в мой гребаный дом, показать ему моего сына… какого хрена, Мэнди? Кто ты такая? Микки и его сестра никогда не были лучшими друзьями, но они были чертовски близки. Раньше у них было это понимание —может быть, это из-за того, что они близнецы, Микки на самом деле не понимал этой связи, но у них было понимание друг друга и близость, и это было нерушимо. Затем, в прошлом году, с тех пор, как она связалась с последним своим парнем —Питером или Престоном— началась черная полоса. Он знал, что попытка обвинить бойфренда Мэнди, вероятно, была очень дерьмовой отговоркой, но Микки хватался за чертовы соломинки. Так что, черт возьми, случилось? Его сестра только что превратилась в эту сучку? Или когда, блять, это успело произойти? Блять. Теперь она плакала, слезы текли по щекам, оставляя разводы. Микки не мог вспомнить, когда в последний раз так кричал на нее, не мог вспомнить, когда она плакала в последний раз. — Мне разрешено это сейчас, — сказал Микки, голос его был низкий и резкий. — Теперь мне позволено быть счастливым. Ты, блять, понимаешь это? Я сделал это, я это заслужил. И как только мы освободимся от этих придурков, с которыми папа нас связал, я получу то, что заработал. Я заслужил это! И это не имеет никакого отношения к тебе или Свете-ни к кому! — Я знаю, — икнула Мэнди, вытирая лицо. — Я знаю, что ты сделал… — Так почему ты пытаешься отнять его у меня? — Микки стиснул челюсть, поднял брови. — Что я тебе сделал? Мэнди покачала головой. — Ты ничего не сделал, Мик, и я не пытаюсь это отнять, я обещаю, что нет. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Мне очень жаль, я все исправлю, хорошо? Я могу это исправить. — Ты не можешь исправить это дерьмо, — фыркнул он без юмора. — Знаешь, что… ты скажешь своей новой лучшей подруге, что ей лучше держаться от меня подальше, иначе она вернется на улицу, отсасывая парням по двадцать баксов за штуку, а ребенка заберет опека. Может, тогда она вспомнит, кто она такая. Мэнди с ужасом широко раскрыла глаза. — Ты не можешь наказывать Ева за… — Я могу делать все, что захочу. Пошла нахер, мы закончили, — огрызнулся Микки, открыв дверь своего офиса, оставив сестру в одиночестве, и направился к своей машине.

***

Он чуть не сломал дверную ручку, пытаясь ее открыть. Микки сильно толкнул дверь квартиры Йена, тряс ручку, пока она, наконец, не сдалась, открывшись. Если Йен не собирался говорить об этом со своим долбаным домовладельцем, Микки должен был сделать это за него. Это уже было смешно. — Йен, — позвал Микки в тишину маленькой квартирки, закрыв за собой дверь и заперев ее. — Йен? Ответа не последовало, но Микки услышал, как выключается душ, поэтому сбросил куртку и направился в спальню Йена, слегка постучавшись в дверь ванной. — Йен, — повторил он снова. — Да? — Йен открыл дверь, вытирая влажные волосы полотенцем, не потрудившись прикрыть остальную часть тела; Йен не был таким скромным рядом с Микки. И почему он должен им быть? Он был чертовски красив. Микки откашлялся. — Мэнди сказала мне, что она сделала. Мне очень жаль. Я не знал, что она может выкинуть что-то подобное. Йен остановился на секунду, а потом бросил полотенце на край ванны. Он пожал в ответ Микки плечами, слегка улыбнувшись: — Они присматривают за тобой. — Он пожал плечами. — Какого хрена… Ты сейчас серьезно? Йен был спокоен, когда подошел к комоду, вытаскивая боксеры и спортивные штаны: — Я большой мальчик, Микки. Я в порядке. — Можешь ли ты остановить то, что делаешь сейчас, и отреагировать на меня, пожалуйста? — Микки скорчил рожу, наблюдая, как его парень одевается. Йен медленно улыбнулся ему, схватив его за бедра, чтобы потянуть ближе к себе, скользнув руками назад, чтобы схватить его за задницу — А ты отреагируешь, когда я возьму твой член… — Йен, — Микки осторожно отстранился. — Какого хрена ты делаешь? Что это такое? У всех сегодня крыша поехала? — Тут не о чем говорить, — сказал Йен, и лицо его осунулось. — Я трахаюсь с парнями, а твоя сестра беспокоится… я понимаю. И твоя жена просто не хочет, чтобы ее ребенка бросили. Я был таким ребенком. Я знаю, как это бывает. Так что… я тоже это понимаю. — Я не понимаю, — покачал головой Микки. — Это не их собачье дело —ты и я, это мы! Нихрена с ними не поделаешь, так же, как и с моим ребенком! — Но Микки… — Нет, нет, я понял, — перебил брюнет. — Это из-за меня, так что злись на меня, злись на них! Это не нормально-то, что они сделали, это не хорошо, так что реагируй на это хоть как-то! Пожалйуста. Йен замолчал, кусая нижнюю губу; Микки дрожал, тяжело дышал; он бы все отдал, чтобы прочитать мысли Йена. Он хотел услышать, как Йен кричит, или даже ударит его, сделает хоть что-нибудь! Чем дольше они стояли и смотрели друг на друга, тем дольше сохранялась тишина и дыхание Микки замедлялось; единственное, чего он действительно хотел-это дотронуться до Йена, провести руками по плечам и надавить на затылок. Микки нравилось, как Йен чувствовал себя в его руках, нравилось, что Йен любил, когда он прикасался к нему. Это привело его в чувства, казалось, привело в чувства их обоих. Микки хотел сделать это для него сейчас, но нерешительное выражение лица Йена беспокоило Микки. — Я… — Йен замешкался, глубоко вздохнув. Микки почувствовал, как его сердце сжалось в горле. Черт, пожалуйста, не надо. Он не должен был так кричать. — Я не сержусь на тебя. Я даже не знаю, злюсь ли я — я не знаю, что, черт возьми, я чувствую прямо сейчас, поэтому я не знаю, что делать; это было так чертовски неудобно и напряжно. Но… я в порядке, понимаешь? Честно говоря, я боялся, что это заставит тебя снова отступить… от нас, — наконец признал Йен. — Йен… — Микки выдохнул, прижимая Йена к себе и крепко обхватив его за плечи. Он прижался губами к шее парня и вздохнул, расслабившись, когда Йен обернул свои руки вокруг него Его кожа была мягкой и все еще влажной, и пахла так чертовски хорошо. Микки вдохнул и провел пальцами по влажным волосам Йена. Медленно, но он почувствовал, как напряженное тело Йена начало расслабляться, крепче обнимая его, прижимаясь лицом к плечу. — Прости, — прошептал Микки. — Ты не сделал ничего плохого. Чертовски жаль, что они провернули такое дерьмо. Черт, я имею ввиду… ты в порядке? — Я в порядке. Но это не твоя вина, не ты это подстроил, — прошептал Йен у плеча Микки, потираясь о него щекой, не отпуская. — Моя семья… — Микки нежно провел кончиками пальцев по коже Йена, — моя глупая сестра и эта сука. Черт, прости меня, детка. — Я просто боялся, что ты снова уйдешь. Когда Микки почувствовал, что Йен трясется, его разум разделился на две части. Во-первых, ему нужно было поговорить со Светланой. Предпочтительно, под чьим-то присмотром, потому что в тот момент он не был уверен, что не убьет суку. А во-вторых, он был так охуенно растерян, и напуган, что Йен решит, что не справится с этим-что его семья облажалась, и он не хочет в этом участвовать. И Микки не смог с этим справиться. Если бы была хоть какая-то справедливость, или Бог, или какая-то высшая сила, они бы в этот раз дали Микки гребаный перерыв. Он собирался это исправить. Это дерьмо больше не повторится, но ему нужно, чтобы Йен… был в порядке и доверял ему. — Прости меня. Боже, мне так чертовски жаль, детка, — прошептал Микки в шею Йена, просто стоя там и держа его в своих объятиях, позволяя своему парню делать все, что ему нужно. Микки не всегда был лучшим в утешении людей, но сейчас он должен быть таким. Чертова Мэнди. Чертова Светлана. — Тебе можно злиться, — продолжал Микки. — Злись, ладно? Я чертовски зол, так что злись на меня, мне нужно, чтобы кто-то кричал. Йен тихо рассмеялся, и Микки крепче сжал его. Мэнди рассказала ему о Светлане и о том, что сказала эта сука. За последние двенадцать лет они успели подружиться. И в один прекрасный день, она полностью испортила это. Это было настолько неуместно, что Микки с трудом понимал, о чем они вообще думали. Как, черт возьми, они могли подумать, что это была хорошая идея? И она рассказала ему о вопросах. Мерзкие, личные вопросы, которые она задала ему. Она рассказала ему о том, как показала Йену Ева, как она пыталась по-своему сказать Йену, что Еву будет лучше без Микки в доме. Он полагал, что мысли Мэнди был справедливы… но не в том направлении. Если бы был правильный путь… — Почему ты принял душ? — Спросил Микки, сохраняя голос мягким. Йен не ответил ему, но его руки вцепились в заднюю часть рубашки Микки. Микки вздохнул, откинувшись назад, чтобы взять в ладони лицо Йена и посмотреть на него. Он поднял брови, ожидая ответа, но его так и не прозвучало. Несмотря на то, что Йен был выше его, он казался сейчас таким маленьким. — Ты так хорош для меня, — сказал ему Микки. — Весь ты, каждая гребаная часть. Йен закатил глаза, фыркая. — Мик, остановись. Микки покачал головой, выпуская свою правду изо рта, потому что это то, что Йен сделал для него: — Ты самый важный человек для меня. Мне жаль, что они заставили тебя так себя чувствовать. Больше это никогда не повторится, ясно? Обещаю. Это дерьмо больше не повторится. Йен наклонился к нему, но его глаза прожигали плечо Микки. — Не нужно, чтобы ты защищал меня от пары дрянных девчонок, Мик. Я в порядке. Южная сторона, помнишь? Прошел через худшее, чем люди, пытающиеся запугать меня. — Эти сучки страшные, понятно? Я бы подумал, что с тобой что-то не так, если бы они тебя не напугали. Йен фыркнул, а его лицо покраснело. Микки попытался улыбнуться, но ничего не вышло; он провел большими пальцами по мокрым глазам Йена, желая посмотреть в них, но тот упорно смотрел ему в плечо. Йен наконец посмотрел Микки в глаза: красные и мокрые, но все равно красивые зеленые. Микки любил глаза Йена. — Ты заботишься обо мне? — Спросил его Микки. Йен нахмурился, но кивнул. — Так позволь мне позаботиться о тебе, пожалуйста? Это нормально? Йен снова кивнул. — Иди сюда, — сказал Микки мягким голосом, ожидая, когда Йен наклонится вперед. Он сделал это, наклонился вперед, прижимаясь губами к губам Микки. Поцелуй был мягким и коротким, но давление в груди Микки исчезло. — Ты устал? — Спросил он Йена. — Я собирался вздремнуть. Вроде как устал, — кивнул Йен. — Ты должен вернуться к работе? Микки покачал головой, оставляя немного пространства между собой и Йеном, чтобы он мог раздеться до своих боксеров. — Хочу остаться с тобой. Йен криво улыбнулся. — Тебе не обязательно. Я знаю, что ты занят. — Это дерьмо не имеет значения для меня прямо сейчас, — ответил Микки, стягивая рубашку через голову. Затем он вытащил телефон из заднего кармана и показал Йену, что выключает его. — Ты для меня важнее, понимаешь? Они забрались в постель, залезли под одеяло Йена, запутавшись друг в друге. Микки бы, блять, соврал, если бы сказал, что его больше не волнует, что Йену что-то взбредет в голову, и он бы понял, что не хочет иметь с ним ничего общего из-за того, что случилось со Светланой и Мэнди. — Мы в порядке? — Спросил Микки Йена. Йен криво улыбнулся. — Если бы не были, тебя бы не было в моей постели. Все хорошо. Микки кивнул; лицом к лицу, пальцы Микки поглаживали волосы Йена, наблюдая, как рыжий закрывает глаза и расслабляется. Йен держал его близко к себе, их носы едва соприкасались. Было так странно, как потребность друг в друге месяцы (почти год) назад превратилась в это. Как эта потребность в сочетании с потребностью в благоразумии привела его к этому парню. Этот сложный, удивительный парень, который сделал его жизнь лучше, сделал его собой. Все остальные исчезли. Микки не хотел никого другого, не мог представить, что будет с кем-то еще. Это был просто Йен. Только он. И будь он проклят, если бы позволил кому-то у него это отнять. Йен заботился о нем, он будет счастлив. Он больше не будет против снять броню, сломать стены. Он был хорошим человеком для него. Микки надеялся, что он будет хорош и для Йена-он волновался, что не получится, особенно после сегодняшнего дня. Он открыл рот, но быстро закрыл его, прикрыв и глаза. Вместо этого он прижался к Йену поближе, нежно обняв его.