***
Йен просто пришел в свой старый дом, чтобы поужинать со своими братом и сестрой и провести время с ними. Фиона приготовила спагетти и чесночный хлеб, и они втроем сели за маленький кухонный стол, чтобы поесть. Карл ворвался в дом как ураган, украл кусок чесночного хлеба и часть еды у Лиама; он там больше не жил, как и рыжий. В течении последних нескольких месяцев, он вроде как жил у своего парня. Йен не знал всей ситуации, не встречал того парня, но это казалось серьезным. Парень не рассказывал и половины всего, когда доходило до дел сердечных, но у него не было серьезных отношений со средней школы. Рыжий уже забыл имя той девочки, но после окончания колледжа она переехала во Флориду. Они попробовали отношения на расстоянии, но это не сработало, и какое-то время Карл был действительно расстроен этим. Это был просто Карл. Однажды, когда Йен еще жил в доме Галлагеров, младший брат привел парня, и это было… Просто было. Не то чтобы ему нужно было объяснение или что-то в этом роде, но он совсем не мог понять, что происходило. Лип только пожал плечами, сказав, что он ничуть не удивлен. Честно говоря, никто не был удивлен. — Эй, у тебя есть презервативы? — Карл упал на стул рядом с Йеном. — Я собираюсь пойти до конца и не хочу останавливаться. Ксан уже начал без меня. Рыжий подавился своим напитком, пока Фиона буравила младшего взглядом. — Ты перегибаешь, — сказала она ему. — Мы тебе постоянно об этом говорим. Ты слишком прямолинейный, не обо всем можно рассказывать, даже своей семье. — Извини, что пытаюсь заняться безопасным сексом, — усмехнулся Карл. — Вы все такие мерзкие, — простонал Лиам, вставая со стула и относя тарелку в раковину. — Я должен закончить домашнее задание, — добавил он, прежде чем отправиться наверх. Йен со вздохом полез в задний карман. Он вытащил бумажник и сунул презерватив в протянутую руку младшего брата: — Вот. Глаза Карла расширились при взгляде на золотой пакетик в руке. Он посмотрел на Йена, потом снова на свою руку. — Ты серьезно? Йен фыркнул. — Что? Его младший брат покачал головой, прежде чем засунуть пакет обратно в ладонь Йена. — Ты такой мудак. Йен и Фиона громко рассмеялись, а Карл поднял оба средних пальца и вышел через заднюю дверь. Затем рыжий помог своей старшей сестре вымыть посуду, убрав остатки еды в холодильник. В доме было так тихо; Йен не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь здесь было так тихо. Это было немного сюрреалистично. — Ну, как дела? — спросила его Фиона. Они вышли на крыльцо, и каждый закурил по сигарете перед тем, как Йен отправится домой. Он кивнул: — Хорошо. Я скоро перестану работать там. Найду другую работу. — Да? — Фиона немного оживилась. — Как скоро? — Еще около месяца, — ответил Йен, выдыхая облако дыма. — Я смотрел колледжи, пытаясь понять, какого черта я хочу делать в жизни. Она улыбнулась ему, очень широко, одной из тех почти слезливых улыбок Фионы. Девушка протянула руку и провела пальцами по его волосам: — Хорошо… у тебя есть идеи? Йен фыркнул: — Неа. — Ты поймешь это, ты умный ребенок. Я рада, что ты выбрался из этого дерьма, — сказала она, оглядывая улицу. — Я боялась, что ты застрянешь в том, чем занимаешься. Йену потребовалась секунда, чтобы понять, о чем говорила ему сестра. — Я не собирался заниматься этим вечно. — Я знаю, — кивнула она, оглядываясь на него. — Но я все еще беспокоюсь о тебе. Это просто то, что я всегда буду делать. Я хочу, чтобы ты был счастлив. — Я счастлив, — сказал Йен. — Я… — он замялся, постукивая большим пальцем по наполовину стлевшей сигарете. Он никогда не любил делиться с семьей своей личной жизнью, но что-то в тот момент заставляло его рассказать сестре немного о Микки. На самом деле, он не мог никому этого рассказать. Крис был единственным, кто что-то знал, и все, что он знал, это то, что Йен и Микки встречались лично. Он, что удивительно, понимал, почему постоянный клиент внезапно перестает им быть, как это получилось с Микки. Но когда он начал поднимать ставку Йена, это было не удивительно. Пока Крис мог зарабатывать на нем деньги, рыжий был в порядке. — Я встречаюсь с парнем, — наконец сказал он. — Я имею в виду… у меня есть парень. Фиона широко улыбнулась. — Правда? Йен кивнул: — Да. Я только что переехал к нему. Вчера. — О боже мой! — Фиона ударила его в плечо. — Как долго это уже продолжается? Почему ты мне не сказал? Сделав еще одну затяжку и выкинув сигарету из рук сестры, он пожал плечами: — Все сложно. Он не свободен, у него много дел по работе, и это все портит, так что мы должны держать все в секрете. Он уверен, что его семья может знать, но они никогда не говорили об этом. — Ты не против, если он не откроется? Йен пожал плечами: — Это то, с чем мне приходится иметь дело прямо сейчас. К тому же, так будет не всегда. — Он знает, чем ты занимаешься? Йен поморщился, глядя на Фиону: — Так мы и познакомились. На некоторое время оба затихли, но Йен знал, что так и будет. Казалось, будто сестра пыталась подобрать слова, которые не разозлили бы его и не вызвали бы большой ссоры между ними. Вероятно, она думала о худшем — думала, что он вернулся к своим старым привычкам, может быть, перестал принимать лекарства. — Несколько месяцев назад ему исполнилось двадцать девять, — добавил Йен. — Я буду помогать ему со счетами, так что, все не так, как ты думаешь. Он пьет и иногда курит травку, но это все. Никаких тяжелых наркотиков. На ее лице отразилось облегчение: — О, слава Богу, — Йен закатил глаза, ухмыляясь, в то время как его сестра продолжала. — Он знает о твоем биполярном расстройстве? Йен кивнул: — Да. — Как он с этим справляется? — Хорошо, — пожал плечами Йен. — Я имею в виду, я был довольно устойчив некоторое время, так что все в порядке. — Значит, ты продолжаешь принимать лекарства? — осторожно спросила Фиона. Когда Йен посмотрел на нее, плотно сжав губы, она подняла руки, сдаваясь. — Я просто спрашиваю. Он тяжело выдохнул. — Я принимаю лекарства. Я хожу в спортзал несколько раз в неделю, я хорошо сплю, я не пью, у меня есть расписание, когда я работаю… я справляюсь с этим. Фиона кивнула: — Хорошо, сегодня я больше не буду об этом спрашивать. Итак, расскажи мне про него. Йен на секунду задумался, прежде чем ответить. Каким был Микки? Он был сложным. И разносторонним. Он все контролировал и все еще пытался найти свой путь. Он знал Йена лучше, чем кто-либо другой. Он любил Йена, а Йен любил его. — Он хороший парень, — сказал рыжий. — Он помогает мне чувствовать себя хорошо. Он на самом деле, искренне любит меня, и хочет быть рядом со мной, понимаешь? Нет никаких скрытых мотивов… он хорош для меня. И я хочу быть рядом с ним, и он мне искренне нравится… и он говорит, что я тоже хорош для него. Это работает. Они заботились друг о друге. Это было реально. Не идеально, совсем нет. Но хорошо. Микки был хорош. Между ними была химия и баланс, которые, Йен был уверен, он никогда не сможет найти ни с кем другим. Улыбка Фионы была мягкой, глаза сияли. — Это довольно серьезно, да? — Да, — Йен улыбнулся и закатил глаза, чувствуя, что его лицо начинает краснеть. — Я люблю его… я влюблен в него. Господи Иисусе, она разрыдалась. Йен закатил глаза, когда его старшая сестра вытерла слезы. — Он любит тебя? Рыжий ухмыльнулся: — Ну, я чертовски на это надеюсь. Фиона засмеялась, потянувшись, чтобы схватить его за руку, крепко сжав ее: — Тогда я счастлива за тебя. Ты заслуживаешь быть счастливым, и чтобы кто-то так тебя любил. Он счастливый парень. Так… когда я смогу с ним встретиться? Йен рассмеялся: — Э-э, я не уверен. У него сейчас много всего происходит на работе. — Чем он занимается? Йен сжал губы, бросив на сестру извиняющийся взгляд, который, как он надеялся, она распознала. Он не мог говорить об этом. Но, черт возьми, сестра Микки знала. Фиона фыркнула, дразня брата. — Что, он состоит в банде? Нет, не напрямую. Йен покачал головой, давая ей минимум информации. — Нет, э-э… его семья владеет парой авто-магазинов и все такое. Она вздохнула, как будто сдалась его простому ответу. — Хорошо… могу я хотя бы узнать его имя? — Йен посмотрел на нее так же, и она опустила плечи. — Ладно, Мик, и это все, что я скажу, окей? — Йен сдался. — Только не говори Липу, пожалуйста. И вообще никому, даже Ви. Фиона тяжело вздохнула. — Твои секреты, обещаю, я никому не расскажу, даже Ви. Но еще один вопрос. — Хм? — промычал Йен, в последний раз затянувшись сигаретой, прежде чем затушить ее о ступеньку. — Он горячий? Йен широко улыбнулся. Микки Милкович горячий? Пфф. Он кивнул: — Он чертовски красивый.***
Было так рано, что на улице было еще темно. Йен спал мертвым сном, когда под одеяло рядом с ним скользнуло теплое тело, чтобы лечь прямо на него, прижимаясь легкими поцелуями к его плечу и шее. Йен тихо всхрапывал, вжимаясь лицом в подушку: он сразу узнал прикосновения своего бойфренда, и это было единственное, что удерживало его от того, чтобы испугаться. Микки был теплым, мягким, и чувствовался так хорошо, прижимаясь к конопатой спине. Йен чувствовал, что начинает снова засыпать, хотя внутри все пылало, потому что его парень вернулся, но было еще так чертовски рано, что какая-то часть его серьезно задавалась вопросом, не сон ли это все. А потом Микки начал водить пальцами по волосам Йена, мягкими губами перемещаясь от шеи к уху, пока он тихо шептал что-то Йену. Эти слова были только для рыжика. Они были милыми и искренними, и Йену нравилось, когда Микки терял бдительность и делал подобные вещи. Там, в темноте их спальни, своим грубым и искренним голосом Микки говорил ему правду и не сдерживался, рассказывая ему тихо обо всем, что чувствует. Затем Микки сдвинулся, соскальзывая со спины Йена, чтобы лечь рядом с ним. Тело Галлагера было горячим и трепещущим от слов Микки, он повернулся, потянувшись к своему парню, чтобы прижать его ближе. Он нежно поцеловал брюнета в губы и вздохнул, откидывая голову на подушку, когда Микки прошептал ему, чтобы он продолжал спать. Так он и сделает.***
Он не мог сосчитать, сколько раз просыпался от прикосновений Микки. Или от его губ, скользящих по изгибу его задницы. Или от мягких, осторожных рук, которые сгибали его ноги в коленях, приподнимая его зад вверх. Йен ухмыльнулся, без особого энтузиазма пытаясь проснуться, и его бедра слегка приподнялись, так чтобы Мик смог подсунуть под них пару подушек. Затем его боксеры скользнули вниз по ногам, обдавая его зад прохладным воздухом квартиры. Его тело начало снова просыпаться, но все еще медленно. Руки Микки скользнули по его бедрам, и снова между ягодицами. Горячие поцелуи ощущались то тут, то там. Рыжего почти побороло искушение притянуть своего парня для поцелуя, но в тот момент, когда теплый, влажный язык прошелся по его промежности, он решил, что это может подождать. Он застонал, по всему телу прошлась волна жара, а ноги начало покалывать. — Ты рано вернулся домой, — пробормотал Йен, сложив руки под щекой. Микки засмеялся, продолжая работать языком и целуя его мучительно медленно. Он мягко сжал задницу Йена, открывая его для себя, и спина рыжего с хрустом выгнулась, когда он почувствовал язык своего парня в себе. Йен вытянул руки, насколько мог, хватаясь за край матраса рядом с собой. Его тело ожило, сонные и чувствительные нервы теперь гудели под языком его бойфренда. — Блять, — Йен громко вздохнул, пытаясь пошевелить ногами, чтобы приподняться немного больше для Микки, но тот удерживал его неподвижнымо, пока горячий язык нежно скользил по его дырочке. Йен приказал себе успокоиться, позволив Микки взять верх: его глаза крепко зажмурились, пока он продолжал издавать смешные, почти мяукающие стоны, потому что чувствовал себя чертовски хорошо. Боже, он почти ненавидел это — не то, что делал Микки, потому что как раз это он, блять, любил — он почти ненавидел то, каким был чувствительным по утрам, и то, что он совсем не мог контролировать себя. Микки вылизывал его промежность, потом снова поднимался выше, и в тот момент Йен терял чувство времени и всю свою сосредоточенность. Микки не останавливался, мокро вылизывая его и врываясь в него языком, опускаясь иногда, чтобы поцеловать его бедра, руками нежно проводя по чувствительной коже. Он почувствовал, как на затылке выступил пот, а бедра, казалось, сами по себе покачивались к теплому рту его парня, пока его собственный рот был открыт и прижат к подушке. Йен застонал и крепче ухватился за край матраса, когда Микки уткнулся в него со стоном удовольствия. Йен, который чувствовал себя, словно желе, слабо потянулся к тумбочке. Он нуждался в этом. Он нуждался в этом так чертовски сильно, что не мог нормально думать. Галлагер пошарил рукой в ящике и остановился, когда Микки снова застонал, тяжело дыша. Наконец, Йен сумев снова совладать со своими конечностями, полез в ящик и начал шарить там, пока его пальцы не наткнулись на бутылку смазки. Он схватил ее и небрежно бросил Микки, вернув руку за презервативом и бросив его рядом с собой. — Мм, — простонал Микки, отстранившись от Йена — тот заскулил, просто откровенно заскулил от потери теплого рта, а его бедра все еще покачивались, пытаясь восстановить прежний контакт с умелым ртом своего парня. Он был так взвинчен и готов к главному, что вероятно, запачкал своей смазкой все подушки, на которых лежал. Если бы год назад кто-то сказал Галлагеру, что он будет жаждать члена в своей заднице, готовый ради этого на что угодно, он сказал бы, что этот человек сошел с ума. Но, единственное, что сейчас нужно было Йену — это его парень внутри него. Мысль о том, чтобы прекратить это даже не приходила ему в голову. Он хотел этого немедленно. Теплые смазанные пальцы мягко поглаживали его вход. Бедра Йена оставались неподвижными, дыхание прерывистым, а грудь тяжело вздымалась при каждом вдохе. Микки успокаивающе потер нижнюю часть его спины одной рукой, а другой медленно продвинулся внутрь своего парня. Он не торопился, тихо шепча Йену как тот хорош — его голос успокаивал, заставляя рыжего расслабиться. — Мик, — Йен задыхался, чувствуя, как щиплет глаза. — Черт, Микки… Это было так чертовски приятно. Микки двигал пальцем медленно и осторожно, и Йен чувствовал, что вот-вот потеряет последние остатки контроля над собой. Его задница была чертовски чувствительная этим утром (буквально). — Дыши, — прошептал Микки, поглаживая Йена по спине одной рукой, продолжая растягивать его пальцем. — Ты в порядке? — Да, да, — простонал Йен, затаив дыхание, снова начав покачивать бедрами. Теперь уже два пальца Микки растягивали его так идеально, но он хотел большего. — Я просто… — он снова замолк, переводя дыхание. — Ладно, — Микки начал аккуратно вводить третий палец. — Я знаю. Я держу тебя, дыши, детка. Милкович продолжал растягивать парня под себя, чуть сдвинувшись, чтобы устроиться на боку, отчего угол проникновения его пальцев сменился, вызвав у Йена увеличивший громкость стон. Микки поцеловал парня в плечо — его голубые глаза были такими темными, что рыжий не мог оторвать от них глаз. — Ты хочешь, чтобы я продолжал? — спросил Микки, останавливая свои движения. Йен глубоко вздохнул, кивая головой: — Да. Микки улыбнулся ему, снова целуя плечо, возобновив движения, медленно и осторожно раскрывая его. — Ты так хорош для меня. Йен снова начал задыхаться: — Блядь, детка, пожалуйста, — он все не переставал стонать. Было жарко. Так чертовски жарко. Микки сменил угол наклона пальцев, намеренно прижавшись к простате Йена, от чего тот зарылся пунцовым лицом в подушку и громко застонал, но его тело было буквально на седьмом небе от счастья: он так сильно этого хотел. Он был готов. Абсолютно точно. — Ладно, ладно, — Йен быстро перехватил руку Микки. — Хватит… черт, детка, пожалуйста. — Вот мой нуждающийся малыш, — засмеялся Микки, вытягивая из-под него подушки, так что рыжику пришлось полностью удерживать себя самому. У Йена едва хватало слов, чтобы послать парня на хуй. Микки, блять, знал, как он был чувствителен, когда просыпался. Он любил доводить Галлагера до такого состояния. Он просто прелесть, но иногда такой мудак. Горло рыжего пересохло от того, что он тяжело дышал с открытым ртом, а все тело болело от желания. Йен закрыл глаза, позволив себе полностью отдаться ощущениям. Ему было так хорошо, и к тому времени, как Микки вытащил, наконец, из него свои пальцы, разорвал обертку презерватив и быстро смазал себя, напряжение ушло. Микки входил в него медленно и терпеливо. В конце концов, было утро, и Йен был такой чувствительный, поэтому, так и должно было быть. Йен дрожал, приподнявшись на локтях и бессильно свесив голову между плеч, а Микки водил теплой ладонью вверх и вниз по его спине. — Так хорош для меня, — прошептал он; его руки были повсюду, лаская Йена так, как он любил. По спине, бокам, бедрам, по волосам. — Люблю тебя. — Мик, — Йен как заведенный повторял его имя. Он шептал, задыхался и стонал, выгибая спину, двигаясь в ритм со своим парнем. Микки лег на спину Йена, и тот повернул голову, чтобы поцеловать, наконец, брюнета. Эта поза позволила Микки войти в парня еще глубже, и Йен глухо вскрикнул в его рот. Он чувствовал себя таким сытым и теплым. Микки оторвался от поцелуя, продолжая поглаживать широкую спину и бока, когда Йен обессиленно вжался лбом в матрас. Рыжик издал почти мучительный звук, когда Микки вдруг вышел из него. Он оглянулся, вопросительно подняв брови. — Что… что ты… — Перевернись, — выдохнул Микки. — Хочу тебя видеть. Он сделал, как сказал брюнет, тяжело дыша, и Милкович в тот же момент снова оказался в нем. Йен вытянул руку, чтобы коснуться плеч и груди Микки, просто желая почувствовать его кожу под своими пальцами. Брюнет издавал самые лучшие звуки, которые когда-либо слышал рыжик. Они были тихими, хриплыми и тяжелыми. — Ты такой тугой, детка, — прошептал Микки, перехватив Йена под коленями и уложив длинные ноги к себе на плечи. Йен простонал, почувствовав толчок, пронзивший его тело электричеством, когда Микки прижался членом к простате. Он был буквально сложен пополам, но руки лежали на животе, так что он мог дрочить себе, пока Микки нежно трахал его. И это было чертовски прекрасно. — Боже, вот здесь, — Йен вздрогнул от очередного толчка. Микки поцеловал своего парня, увеличивая скорость своих толчков, попадая членом во все нужные места. Они стонали друг другу в рот, тяжело и жарко дыша. Пальцы Йена сжались крепче вокруг члена, пока он пытался одновременно отдышаться и поцеловать Микки. Волна за волной, потребность кончить омывала Йена, и все это было слишком. Жажда пульсировала, как вода, яростно ударяясь о края его сознания. Он схватил Микки за затылок и крепко поцеловал его, позволив тому жадно вылизывать свой рот. Он был почти на пике. — Блять, — громко простонал Микки, уронив ноги Йена на постель. Его губы мокрые и горячие, покрывали жаркими поцелуями шею рыжего. Он двигал бедрами, входя так глубоко, быстро и идеально. — Ты мой, только мой, — он жадно прижался губами к уху Йена, глубоко толкаясь в него. — Так хорош для меня. Люблю тебя, так люблю тебя, детка. Глаза Галлагера защипало, но он пытался сдержаться. Его голос звучал напряженно и прерывисто, когда он произнес имя Микки, говоря ему, как хорошо он себя чувствует, шепча, что вот-вот кончит. Микки притянул Йена за затылок, прижавшись к нему лбом. Парни тыжело дышали друг другу в рот, касаясь изредка губами: — Я держу тебя, — прошептал Микки. — Держу, детка, посмотри на меня… блять… посмотри на меня. Йен заставил свои глаза открыться, заглянув прямо в синие глаза Микки. — Я… я люблю тебя… Блять, я так люблю тебя, — выкрикнул рыжий, обернув рукой шею своего парня, и почувствовав, как напряглось все его тело. Боже, ему было так хорошо… так чертовски хорошо. Он всхлипнул от переизбытка ощущений, а глаза вновь начало жечь от слез. — Да, да, Микки… Мик, да, черт возьми, вот так! Наконец, волна оргазма накрыла Йена с головой. Микки продолжал трахать его, снова и снова повторяя имя рыжика, пока сам не кончил, называя Йена хорошим мальчиком, отчего тот почувствовал второй приход оргазма, ещё мощнее, чем первый. Блять, он определённо любил утренний секс.***
Запах бекона заполнил всю квартиру. Йен застонал, когда его живот громко заурчал, и запил свои утренние лекарства стаканом воды из-под крана в ванной. Он закрыл аптечку и посмотрел на себя в зеркало, широко улыбаясь, потому что понял, что в последнее время на его лице постоянно сияет улыбка. Да, у него немного болела голова, руки тряслись, но он чувствовал себя чертовски здорово. У него был фантастический утренний секс, а теперь Микки готовил ему завтрак. Как только он вошёл на кухню, его взору предстала обнаженная спина Микки, который стоял у плиты: его мышцы эротично двигались под кожей, когда он потягивался и тыкал в бекон на сковороде. Йен тихо подошел к нему сзади и обнял за талию, целуя его в плечо. — Тут раскаленное масло брызгает, — сказал он ему на ухо. Микки вздохнул: — Я буду осторожен, мамочка. Йен хмыкнул, укусив его в плечо и прижав Микки ближе к себе; брюнет засмеялся, пытаясь увернуться от него и одновременно перевернуть бекон. Они завтракали у стойки, сидя на табуретках. Микки приготовил яйца с сыром и тосты с беконом. Йен сделал кофе. Это было прекрасно, сидеть с Микки, улыбаться друг другу, оставляя нежные поцелуи на его губах. Микки показательно закатывал глаза и время от времени притягивал к себе лицо Йена, просто потому, что они оба знали, как глупо они выглядели. Но затем их пузырь нежности и любви лопнул от тяжелого, громкого стука в дверь. Йен подпрыгнул от внезапного звука и нахмурился, глядя на своего парня. — Оставайся здесь, — сказал Микки, нахмурившись. Он полез под стойку, у которой они сидели, и вытащил чертов пистолет. Когда брюнет встал со стула, Йен быстро заглянул под стойку и увидел держатель для пистолета. Какого хуя? Где ещё в квартире Микки хранил оружие? Йен был не против оружия и знал, как им пользоваться. Но все же… что за хуйня? Он услышал скользящий щелчок металла, когда Микки вышел с кухни. Сердце рыжего подскачило в глотку, пока он наблюдал, как брюнет исчез за стеной и вышел в коридор. Стало смертельно тихо, не считая ударов в дверь, которые, казалось, становились все менее безумными и более злыми. Йен встал со своего табурета и шагнул к коридору, на тот случай, если он понадобится Микки. В любой другой ситуации Галлагер был бы рядом с Микки, игнорируя брюнета, который говорил ему оставаться там, где он находился. Но в этой игре были и другие факторы, поэтому Йену пришлось остаться. Это была самая ублюдская часть жизни с Микки, как понял Йен. Это была реальность, о которой никто не знал. Если это был кто-то, с кем работал Микки, там у двери… Им нельзя было видеть Галлагера, хотя бы потому, что он был почти голым. Они оба были почти голыми. Было очевидно, что тут происходило. Это отстой. Но Йен знал, что это нужно. Это было то, с чем он должен был смириться в настоящее время. Микки того стоил. — Кто там? — спросил Микки. — Игги, — раздался голос с другой стороны входной двери, и Йен выдохнул, отступив на шаг от коридора. — Открой! Нам нужно идти! Йен оставался вне поля зрения, его сердце упало обратно туда, где оно должно было быть, но он знал, что должен был оставаться невидимым, потому что братья Микки все еще не знали о них, и он предпочел бы больше не возвращаться к ситуации, когда Микки попросил бы его уйти. Парадная дверь открылась: — Черт, какого хрена ты тут забыл? — голос Микки был тихим. — Одевайся, нет времени на твои потрахушки, нам пора, — сказал Игги в спешке. Йен нахмурился — братья Микки знали? — Чёрт возьми, ты о чём вообще? — прошипел Микки. — Куда нам пора? — У меня нет времени на это дерьмо, — сказал Игги. — Одевайся, блин, сейчас же! Мы должны ехать в больницу, с Евом проблемы.