Чувство, заточённое в сталь

Эвар обнял Эву, укутав ее своими объятиями. Ее влажные после мытья волосы холодили ему лицо, но воина это не смущало. Они стояли, прижавшись друг к другу в центре совершенно непонятного и безумного водоворота людей и событий, не представляя, что ждет их дальше. Казалось, что весь мир стал им чужим, или же это они сами настолько отстранились ото всех, что теперь стали лишними и были изгнаны с полотна времен? Ясно было одно: рассчитывать они могли исключительно друг на друга и ни на кого больше. Эва тяжело вздохнула. — Ты так приятно пахнешь, — сказала она Эвару. — Я тоже помылся. Они помолчали. Он понимал, что Эва хотела сказать что-то совсем другое, она хотела сказать… — Я боюсь, — шепнула она тихо-тихо, еще сильнее прижимаясь к нему. — Чего именно? — тихо спросил он, мягко поглаживая ее по спине. — Сама не знаю… — Разве? Он мягко отстранился и посмотрел Эве в лицо. Она отвела глаза. — Я стала такой… такой мягкотелой, — прошептала она, сморщившись, и отвернулась, прислонившись к Эвару спиной. Он обнял ее за плечи. Эва положила свои маленькие ладошки поверх его рук. — А ты хочешь быть несгибаемой воительницей со стальным сердцем? — усмехнулся Эвар. — Нет. Я хочу быть страшным бессердечным некромантом, — угрюмо ответила она. — Чтобы убить всю эту свору, которая нас с тобой захватила, и воскресить на благо развития магического искусства. — Что же мешает тебе так поступить? — продолжал улыбаться Эвар. — Ты. Если я начну убивать их, то они попытаются убить тебя. И вероятность их успеха при таком развитии событий очень высока. И Вел, и Яр, и Эхто прекрасно знают принципы работы методики серебряных сердец и способны ее разрушить в мгновение ока, раз на тебе нет хрустального доспеха. — Поэтому меня его лишили… — Да. Твой меч не так опасен, если тебя самого можно остановить лишь щелчком пальцев. — Но Платон мог на меня воздействовать и тогда, когда я был в доспехе. — Капюшон был на голове? — Нет. — Вот и весь ответ. Просто, чтобы снять технику серебряных сердец, необходим доступ к, собственно, сердцу… — Понятно. Но тебя-то они как схватили? — Я сдалась в обмен на то, что тебя оставят в живых. — А если бы они тебя обманули! — возмутился Эвар. Как можно быть такой безалаберной! — Поэтому я и изменила Покров сна, который на меня набросил Велер. — Зачем им было тебя усыплять, если ты сдалась? — Чтобы быть уверенными, что я не убегу с тобой под мышкой, когда тебя найдут и приведут ко мне. — Странная логика… — Я тоже так подумала… Но у меня не было другого выбора. Я боялась, что иначе они тебя точно убьют. — Они так и собирались поступить. Резур, я с ним сражался… Хотя потом он сказал, что убивать меня не обязательно. И Платон тоже об этом говорил. А вот Ярослав явно придерживается абсолютно другого мнения. — Ярослав? Он хотел, чтобы ты умер? — В его оправдание могу сказать, что испытываю то же самое чувство по отношению к нему. — Я понимаю, почему он может этого хотеть: Ярик считает, что ты неживой. Но ты-то почему до сих пор не успокоился? Я ведь твоя жена, а не его! — А он покушается на мою жену! Видела бы ты, как он тебя разглядывал, когда ты в гробу лежала… — Да? Думаешь, я все же ему не безразлична? Эвар пожалел, что не видит ее лица в этот момент. Уж слишком странные у нее интонации. — А это что-то меняет? — Да. Ведь это значит, что я имею влияние на него и мы сможем заручиться его поддержкой. — Ага… — скептически протянул Эвар. — Попытаться-то можно… Эвар только фыркнул. — А если бы они все же меня убили… — решил вернуться он к прерванной нити разговора, — то что было бы с тобой? — Я спала бы вечным сном до скончания времен, полагаю, — спокойно пожала плечами Эва. — Я не понимаю. Мне кажется, что ты сделала неправильный выбор. Я — продукт твоего волшебства, созданный для того, чтобы защищать тебя. Без тебя я тоже умру, поэтому понятно, что у меня без тебя будущего нет… — Не говори так, словно ты считаешь себя ходячим мертвецом! — прервала его Эва. — Я и есть ходячий мертвец, а вот ты… Не перебивай! Ты — живая! И должна жить, не важно со мной или без меня. — Ты тоже живой! — упрямо проговорила Эва, снова разворачиваясь в его руках и злобно глядя ему в лицо. — Даже если так, без тебя мне не выжить. Этого не изменить. А ты без меня прожить сможешь. И поэтому я не хочу, чтобы ты ставила на кон свою жизнь ради меня. Не поступай так больше, ладно? — Откуда ты знаешь, что я смогу без тебя прожить. Тебе ведь неизвестно, как работает техника серебряных сердец. — Другие твои слуги погибли, а ты жива… — Каждого из своих слуг я воскрешала в разных обстоятельствах и по разным причинам. Поэтому и техника менялась. Первым был Сео. Я его знала еще при жизни и… И не хотела, чтобы он умирал. Но когда я его воскресила, он оказался безвольной куклой. Он действительно был лишь ходячим мертвецом, но ты не такой. Ты способен чувствовать, мыслить, принимать собственные решения, так ведь? — Да. — Я много сил вложила в твое воскрешение. Я готова была умереть прямо там, на этом проклятом поле боя! Ведь вокруг не было никого, кто мог бы меня защитить: ты отрубил головы и Луи, и Рону, и Дану… — Я?! — Эвар пытался вспомнить, как убивал слуг Эвелин, но память отказывалась ему помогать. Он помнил, как умер, но кого убивал в пылу сражения… — Да. Ты знал, что нужно делать: как стащить капюшон с головы, как преодолеть все магические барьеры… Я думаю, что ты принадлежал к числу убийц некромантов. То странное оружие, которое пробивало хрустальные доспехи… Я выяснила, что таким пользуются убийцы некромантов. И твой меч был таким же. — Почему ты раньше не говорила об этом? — Я не знала, как ты отреагируешь на это. — А почему решила сказать сейчас? — Потому что, когда меня схватили фанатики "Белой лилии", я видела убийц некромантов. Они были там вместе с Велером и Святогором. И скоро нам вновь предстоит с ними встретиться. Я подумала, что будет лучше, если ты узнаешь об этом заранее. — Ясно, — кивнул Эвар и задумался. Он помнил свою клятву убить всех некромантов до единого, помнил, как поступил в армию Арона вместе со своими родными и друзьями, помнил, как воевал с Моро, как убивал некромантов. Конечно, воспоминания были смутными и путанными: смерть и сто двадцать пять лет путешествий не могли оставить их неповрежденными. А теперь ему предстоит встретиться лицом к лицу с теми, кто еще жив. Возможно, с отцом и братьями, с друзьями детства. И он, Эвар… Нет, он, Лесьяр, предстанет перед ними предателем, ведь он уже сто двадцать пять лет нарушает свою клятву, слепо следуя за некроманткой, любя некромантку, защищая ее в противовес клятве. И как ему после этого смотреть им в глаза? С другой стороны, получается они сами заодно с Ярославом? С тем самым некромантом, который убил Линьюм? Нет, бред какой-то… — О чем ты думаешь? — тихо спросила Эва, переступая с ноги на ногу. — Ты устала стоять? — спросил он. — Да, немного. — Пойдем, сядем. — В те кресла, которые нам любезно предоставили? Остается надеяться, что на них нет сковывающих чар, — усмехнулась Эва. Тем не менее они вышли из импровизированной ванной комнаты и подошли к креслам и столу с едой, которые наколдовал для них Платон. Эвелин подозрительно обошла вокруг каждого кресла, сделала несколько пассов руками и в завершение исследований потыкала их кривым указательным пальцем, после чего осторожно села в левое кресло. Ничего не произошло. — Ты сядешь? — спросила она Эвара. — Нет, — он подошел к спинке ее кресла и положил руки жене на плечи. — Ты сказала, что готова была умереть на том поле боя, где… мы встретились. Почему? — Я должна была воскресить тебя, — едва слышно проговорила Эва. — Почему? — взволнованно прошептал Эвар. — Потому что… — Я смотрю, вы готовы к беседе! — В дверях показался сияющий Велер. Эвар и Эвелин хмуро посмотрели на вошедшего. — Не переживайте вы так! Все образуется! — широко улыбнулся он им. — Я не допущу, чтобы вам причинили вред. — Очень мило с вашей стороны, — ядовито ответила Эва. — Зачем вам моя жена? — спокойно спросил Эвар. — Скоро узнаешь. Когда все остальные придут. — Остальные, это кто? — уточнил воин. — Все остальные члены коалиции, собранной против Моро, разумеется! — ответил Велер, не переставая улыбаться. — Значит, вы хотите, чтобы мы с Эваром присоединились к вашей коалиции? — спокойно спросила Эвелин, расслабленно откидываясь на спинку кресла и аккуратно положив руки на подлокотники. При этом она не сводила с Велера глаз. Эвар заметил, что чародей напрягся под взглядом Эвы. Это было странно. — Собрание скоро начнется, — проговорил вместо ответа на вопрос Велер и покинул залу. — Он тебя боится, — прокомментировал Эвар. — И правильно делает, — усмехнулась Эва, продолжая сверлить загадочным взглядом двери, за которыми скрылся Велер.