Чувство, заточённое в сталь

Члены коалиции против Моро и правда не заставили себя долго ждать. Уже через несколько минут в залу вошел сам мудрый Эхто и материализовал полукруг кресел напротив купола, ограждающего Эву и Эвара. При этом почтенный маг объяснил, что намечающийся совет должен будет разрешить многие вопросы и Эхто выражал надежду, что Эвелин примет в предстоящих дискуссиях активное участие и поможет разрешить некоторые проблемы. — Все будет зависеть от того, как сложатся обстоятельства, — холодно ответила чародейка. Эвар вновь почувствовал себя предметом мебели, поскольку Эхто игнорировал его присутствие. Но Эва не дала зародиться раздражению в его душе, пожав его ладонь, по-прежнему лежащую у нее на плече. Вскоре в залу вошел Ярослав. Звук его шагов, разносившийся по полупустой комнате, напоминал четкое и непрерывное тиканье часовых стрелок. Он прошел мимо ряда кресел и остановился рядом с барьером напротив Эвелин. — Здравствуй, Лина, — тихо, с какой-то спокойной грустью произнес он. — Мы ведь уже сегодня виделись, Ярик, — мягко ответила она, продолжая держать Эвара за руку. — Но мы не поздоровались при этом, — улыбнулся он. — Ситуация не располагала к обмену любезностями, — пожала плечами некромантка. Повисло неловкое молчание, во время которого Ярослав задумчиво покачивался, глядя в пол. Наконец он глубоко вдохнул и быстро проговорил: — Я должен спросить: Лина, ты правда вышла замуж за это создание? — при этих словах Ярослав взглянул на Эвара. Воин устало вздохнул, закатив глаза. — Я вышла замуж за Эвара, — спокойно ответила Эва, поднимаясь с кресла и вставая рядом с мужем. — Но почему? — Ярослав отвернулся на пару мгновений, словно для того, чтобы проглотить те слова, которые хотел произнести на самом деле. — Я поняла, что человека более близкого и более дорогого, чем он, у меня нет. Эва прижалась спиной к мужу. Эвар приобнял ее за талию, с нескрываемой неприязнью глядя на Ярослава. — Он не человек. Он воскрешенный мертвец. Как ты не можешь этого понять, Эвелин? Что с тобой произошло? — губы Ярослава презрительно дрогнули. — Из-за чего ты потеряла всякую гордость и достоинство? Ведь я же предлагал тебе свою руку, но ты отказалась и трусливо бежала… Ради чего? Ради того, чтобы разделить супружеское ложе с мертвецом? — Да, — резко ответила Эвелин, громко фыркнув. — И я бы на твоем месте подумала, что с тобой самим не так, раз твоя невеста сбежала от тебя с мертвецом и предпочла выйти замуж за него! Ярослав так громко и сильно выдохнул воздух, что чуть дым из ноздрей не пошел. Эвар же с изумлением посмотрел на Эву: он не ожидал, что она станет отвечать столь резко. Она же хотела добиться расположения и поддержки Ярослава. По мнению Эвара, столь жесткими словами к желаемому результату Эва едва ли приблизилась. Она, однако, интерпретировала изумление Эвара по-своему: — Не смотри на меня так, — сказала Эвелин. — Я не считаю тебя мертвецом. Просто говорила с этим… глупцом, — тут она смерила Яра презрительным взглядом, — на его языке. — Вот видишь, Ярослав, — раздался голос Велемира, который только что вошел в залу, — не только я считаю тебя дураком! Тут Велемир рассмеялся, но Эва наградила его таким злобным взглядом, что и следа от улыбки на лице чародея не осталось. — Я прошу вас соблюдать вежливость, — вклинился в разговор Эхто, сидевший на одном из наколдованных им кресел и с любопытством мудрой старости наблюдавший за происходящим. — В таком случае, я попрошу не оскорблять моего супруга, называя его мертвецом, — вежливо проговорила Эва. — Я думаю, Ярослав примет эту просьбу к сведению и с удовольствием ее исполнит, — ответил ей Эхто. — Эвелин, — вновь заговорил Велемир, на этот раз серьезно, — я очень рад видеть тебя живой и невредимой. — Вот как? — Она вскинула брови. — Боюсь, не могу сказать тебе того же. Эвелин отвернулась от братьев Белогородовых, прижавшись щекой к груди мужа. — Эвелин, я понимаю, что ты считаешь меня предателем… — начал было Вел. — Ты и есть предатель, — холодно прервала она, вновь поворачиваясь к нему. — Я доверяла тебе, а ты… сжег мой дом, сжег Сео и Иля… Сжег всю мою жизнь! — Ну, если уж говорить о том, кто все сжег, — разнесся по зале голос Резура, — то это мы с Анастасом постарались. Хотя, конечно, без помощи Велемира нам было бы не справится. Прости меня, Ви. Мне, правда, очень жаль. Эвелин посмотрела на вошедшего брата. — Зачем вы это сделали? — тихо спросила она. — Ты ведь знаешь ответ, — мягко проговорил Резур. — Хочу услышать от тебя. Хочу понять, что ты думал тогда, когда лишал меня всего, чего я добилась. — Эвелин… Ты же не хуже меня знаешь, что память часто вытворяет немыслимые кульбиты, выстраивая события прошлого так, как ей выгодно сейчас, а не как было на самом деле. Но я тебе расскажу, насколько все помню. Мы готовили переворот, ты это знаешь. Но Утер обзавелся личным советником небывалой мощи. Мы случайно узнали о его способностях, когда на Утера было совершено покушение убийцами некромантов, ты ведь, полагаю, слышала о них? Так вот. Новый советник Утера обратил их в прах одним щелчком пальцев, — Резур изобразил этот щелчок. — При этом присутствовал отец. И он понял, что с таким чародеем никому из нас не справится. Не справится без той силы, которую ты в себе несешь. Эвар внимательно слушал слова Резура. Брат Эвелин говорил негромко и спокойно, глядя на сестру усталыми печальными глазами. Совсем иной взгляд был у него в недавней битве. Но что все это значит? Неужели Эва настолько сильная чародейка, что без нее сам Орден белой лили и великие Морты обойтись не способны? — Поэтому, — продолжал Резур, — когда мы узнали, что ты предприняла неудачную попытку восстановить лес Сабараши, то тут же решили действовать. Нам нужно было выяснить, каков уровень твоих способностей. Анастас попросил тебя о помощи в битве и подтвердил наши догадки о том, что попытка восстановления леса сильно ослабила тебя. Но мы все же хотели заполучить тебя живой, а не мертвой… — Но вы пытались меня убить. Ожившие трупы не владеют силой. — Я тебе клянусь, что никто из нас никогда не хотел убивать тебя, до того момента, пока Анастас не попал под влияние Эолара и Утера, которым точно так же, как и нам, хотелось добраться до твоей мощи или же не дать нам ею завладеть. С тех пор у Анастаса свои идеи и свои желания, за которые я отвечать не могу. Но ни я, ни отец не желали тебе смерти. Напугать так, чтобы ты, наконец, начала слушаться старших — вот чего мы хотели. Но это было ошибкой. Мы лишь потеряли тебя окончательно. И совершили вторую ошибку: попытались забрать у тебя ту жизнь, которую ты выстроила без нас. Нам необходимо было заполучить тебя раньше, чем Утеру и Эолару, поэтому мы решились на столь агрессивные методы. Мы надеялись, что, потеряв все, ты пойдешь за единственным человеком, который остался в твоей жизни — за Велемиром, а он уже давно сотрудничал с нашей семьей. Мы просто хотели, чтобы ты вернулась в домой. К несчастью, в тот момент мы не видели, насколько глупо себя ведем. Прости. — Не понимаю, — не выдержал Эвар. — Неужели просто по-человечески поговорить было нельзя? На его вопрос никто не ответил. Эвар недоуменно осмотрел присутствующих. — Ответь, — тихо попросила Резура Эвелин, перебирая пальцы Эвара. — Мы ведь пытались, — устало вздохнул Резур. — Но ты и слушать не хотела. С тех пор как ты связалась с этим, — тут Резур бросил неодобрительный взгляд на Ярослава, — ты перестала ставить ценности семьи превыше всего. — Потому что у меня появились свои собственные ценности, которые я и защищала, — мягко ответила Эва. — Ты бросила нас, хотя мы рассчитывали на тебя. — Я бы не ушла из семьи, не будь вы столь категоричны! — Не спорьте, дети мои, — вошел в залу Анастас Морт. В отличие от Резура, за прошедшие сто лет он сильно изменился: под глазами расползлись тени, по лбу расползлись морщины, а некогда широкие гордые плечи опустились под тяжестью ошибок и прожитых лет. — Сейчас уже не важно, что было в прошлом. Важно то, что ждет нас в будущем. И самое главное, что нам сделать сейчас, чтобы это самое будущее устроило всех присутствующих. Но, я вижу, Святогор и Чудомир еще не подошли. — Они вскоре прибудут, — ответил Эхто. — Вместе с нашими гостями из Линьюмсе. Эвар напрягся. Линьюмсе? Его родное селение? Значит, предположения были верны и вот-вот он встретится с убийцами некромантов. Внутри у него все похолодело, а по коже побежали мурашки. Воин невольно обратил взгляд к дверям, боясь и одновременно желая того, чтобы в них появились те, кого он так давно не видел. Эва заметила, что муж напрягся и удивленно посмотрела на него. — Что-то не так? Что значит «Линьюмсе»? — Линьюмсе — деревня в двух днях пути от Радосты, — ответил Анастас. — Ее жители много лет назад нарекли себя убийцами некромантов, после того, как некий присутствующий здесь некромант уничтожил их лес Линьюум. Так они решили отомстить и… — И предотвратить подобные бесчинства! От этого голоса у Эвара по спине побежали электрические разряды. Сопровождаемый Велером и Святогором, в залу вошел отец Эвара вместе с незнакомым, молодым на вид, златовласым человеком и Ядвигой, знахаркой из Линьюмсе. — Здравствуй, Лесьяр, — улыбнулась она Эвару. У него от этой улыбки пересохло во рту, а в горле словно ком застрял: Ядвига была ему, как бабушка. Он помнил ее многочисленные пепельно-седые косы, украшенные алыми и синими бусинами, помнил ее морщинистые старые, но сильные руки, врачующие его раны или накладывающие чары-клятвы, помнил ее веселые молодые глаза, прозрачно-голубые, как у его отца и некогда у него самого. И вот она стоит перед ним, завернувшись в огромный тканый палантин и улыбается широкой улыбкой, словно ничего не произошло, словно не было этих ста двадцати пяти лет после его смерти. — Это не Лесьяр! — суровый голос отца не дал Эвару погрузиться глубже в воспоминания. Воин посмотрел на своего родителя. Ничуть не изменился этот человек с того самого момента, как принял клятву уничтожить всех некромантов. — Это некромантское отродье с лицом, когда-то принадлежащим моему сыну. Я требую уничтожить это существо. Память о моем мальчике и без того запятнана этим… этим воскрешением! — последнее слово он буквально выплюнул. Эва удивленно посмотрела на старого воина. Эвару же пришлось приложить все усилия, чтобы остаться беспристрастным на вид и промолчать. — Мы это обязательно обсудим, — умиротворительно проговорил Эхто. — А где же наш Платон? — Я уже здесь, мудрейший, — раздался голос Платона, стремительно преодолевшего залу и тут же усевшегося в одно из кресел. — Прошу всех садиться! — пригласил Эхто. Собравшиеся последовали его совету. Эвар тоже сел, внимательно осматриваясь. Велер, Святогор, Платон и Ярослав сидели по правую руку от Эхто, слева от мудрейшего разместился Аетернис Морт, за ним Резур с Велемиром, рядом с которым уселся незнакомый Эвару блондин, а за ним Ядвига и его отец.