Чувство, заточённое в сталь

— Что ж, начнем наше заседание, господа и дамы, — объявил Эхто. Вид у него был весьма напряженный. Похоже, мудрец заранее готовился к тяжелой дискуссии. — Полагаю, в первую очередь нам следует обсудить возможность вступления Эвелин Морт в ряды нашего с вами Ордена белой лилии. До недавнего времени все мы пришли к единому мнению, что Эвелин Морт могла бы внести весомый вклад в благополучное решение вопросов и задач, которые поставил перед собой наш союз. Эвелин, — тут Эхто обратился к чародейке, — я введу вас в курс дела. Королевство Моро под руководством короля Утера и его советника Эолара десять лет назад восстановило свои границы до тех размеров, которые приобрело в ту знаменитую пору, когда во главе королевства стоял Босх Алое солнце. Во время войны завоеванные земли были разорены, убитые защитники пополнили ряды армии мертвецов. Хотя в своем центре королевство, казалось бы, процветает, но в завоеванных окраинах оно выглядят… плачевно. Голод, разруха, оскудение и всепоглощающий страх — вот что получили жители покоренных земель. Я это говорю вам не просто так. Хотя Утер и провозглашал, что целью его военной кампании является восстановление величия Моро… Он уничтожил магический университет Ассоли, закрыл Великую библиотеку, сравнял с землей Мириум и разнес в щепки Зеленые башни Лавра. Босх стремился дать знания народу, распространить магическое искусство как можно шире, за что и был назван Алым солнцем, а вот Утер действует наоборот. При королевском дворце была создана учебная академия для привилегированных слоев общества. Остальным доступ к тайным знаниям закрыт. И вот теперь Утер вновь собирает свою армию мертвых. На этот раз он хочет завоевать Белогородскую республику и Шарени. По нашим данным совсем скоро его войско двинется в нашу сторону. Цель его ясна: стать единственным властителем знаний. Знание правит миром. Если план Утера и Эолара сработает, то еще не скоро можно будет сбросить ярмо правителя, владеющего мощью, недоступной всем прочим. Полагаю, эту мысль в голову Утера услужливо вложил его доверенный советник Эолар, бывший некогда одним из чародеев Ордена белой лилии. Он покинул наши ряды незадолго до начала этой столетней войны. Он решил действовать, но его планы, на наш взгляд, чудовищны. Единоличная власть развращает, а столь жесткое ограничение образования останавливает прогресс. Но, признаюсь, если бы он остановился на королевстве Моро, мы готовы были бы наблюдать, что получится из его эксперимента. Однако подвергнуть весь наш континент завоеванию… Этого мы допустить не можем. Вот только Эолар при поддержке прочих чародеев Моро, в том числе и вашего, Эвелин, брата Анастаса, очень силен. Он был сильнейшим из нас, сильнее нас всех. А с поддержкой Утера и теми знаниями, которые он получил, разрушив Мириум… Он почти непобедим. Единственное, чего Эолар так и не добился — это свитки Хранительниц врат в царство Хелии. Эвелин, вы ведь были в храме Хранительниц незадолго до того, как он был разрушен? Я прав? — Возможно, — холодно ответила Эва. Резур закатил глаза. — Насколько нам известно, вы проходили обучение чародейству в этом храме. И после его разрушения вы, Эвелин, единственная, кто владеет знанием о том, что содержали в себе свитки Хранительниц врат. — Возможно, это так. Но с чего вы вообще взяли, что эти свитки имеют хоть какую-то практическую ценность? — О них существует множество текстов. Считается, что тот, кто познал мудрость свитков, способен почувствовать силу самой Великой Мтери и Хелии. Если же вы считаете, что никакой ценности в ваших знаниях нет, то просто раскройте их нам, — спокойно произнес Эхто, но Эвар заметил, как все чародеи в зале напряглись. Их глаза жадно уставились на Эвелин, словно они ждали, что сейчас узнают великую истину о том, как создавать жизнь. Даже Ядвига с нескрываемым любопытством смотрела на Эву. Но чародейка лишь фыркнула и усмехнулась, отведя взгляд в сторону. — Видимо вы все же считаете, что знания свитков имеют какую-то ценность. — Имеют или нет, не важно. Если вы предполагаете, что мне эти знания были доверены, то должны также предположить, что, как и все Хранительницы, я принесла обет об их неразглашении. А значит, я вам ничего не скажу, даже если и знаю. — Вы сказали, что Храм был разрушен, — заговорил Эвар. — Если я правильно понял, то эти Хранительницы погибли. Почему вам просто не воскресить их и не спросить о том, что они знают? Ему ответила Эва: — Когда послушница проходит обряд посвящения в Хранительницы врат, на нее накладывают специальные чары, из-за которых при смерти Хранительница обращается в пепел. — А тебя не посвящали? — Нет. Я не была послушницей, лишь проходила обучение. — Почему же тебе доверили секретные знания? — Я не говорила, что мне их доверили, Эвар, — улыбнулась Эвелин, лукаво посмотрев на него. Что Эва имеет в виду? Ей не доверяли никаких знаний, она действительно не знакома с содержанием свитков? Или же знакома, но не хочет признаваться? А может быть, она добралась до свитков без спросу? И ей не доверяли знания, потому то она сама их взяла? И что это за свитки такие? Ответ Эхто о силе богинь Эвара удовлетворил мало. — Эвелин, отпираться нет смысла, — сказал Аетернис. — Нам точно известно, что ты имела доступ к свиткам и досконально изучила их содержимое. — И откуда же у вас такая информация? — вскинула брови Эва. — Я лично присутствовал на развалинах храма, лично читал журнал Хранительниц. Да, он уцелел и в нем черным по белому написано, что ты одна из немногих мирян, которым довелось прочесть свитки и не умереть после этого. — Мало ли что там написано, — пожала плечами Эва. Эвар пытался понять, зачем она отнекивается, если все всем предельно ясно. В том, что она читала эти дурацкие свитки уже даже он сам не сомневается. — Эвелин, я понимаю, что ты хочешь знать цену, которую мы готовы заплатить за твою помощь, — вновь заговорил Эхто. — Орден белой лилии, с удовольствием примет вас в свои ряды, если ты, конечно, пожелаешь вступить в него. Кроме того, вы сможете продолжить свою мирную и исследовательскую жизнь в Радосте, где, как все мы знаем, вы с таким удовольствием обосновались. Орден окажет вам всю необходимую помощь, а также предоставит доступ к нашей библиотеке и научному центру Радосты, даже в том случае, если вы, Эвелин, откажетесь вступить в наши ряды. Если вы желаете денежное вознаграждение, то мы готовы обсудить сумму. — Позвольте узнать, — ядовито ответила Эва, — а как вы можете мне обещать все блага Радосты, если не являетесь ее законными правителями? — Полагаю, вам известен ответ на этот вопрос: так же, как Эолар является советником Утера, члены Ордена белой лилии являются советниками верховного магистра Александра, который и является законным правителем Ширени и Радосты в том числе. Он с радостью прислушается как к нашим советам, так и к нашим просьбам. — И что же я смогу практиковать некромантию в Радосте? — Это исключено, — отрезал отец Эвара. — Мы можем это обсудить, Эвелин, — мягко сказал Эхто, — но надеюсь, что, ознакомившись с результатами исследований нашего ордена, вы смените род своих занятий, например, направив свой пытливый ум в область созидательной и пространственной магии или на изучение магии Хранителей леса. Насколько мне известно, именно этими областями вы занимались помимо некромантии. Если же вас все же продолжат интересовать запрещенные в Радосте науки, то мы сможем это обсудить вновь уже после сражения с армиями Утера и Эолара. Но уверяю вас, Эвелин, что мы приложим все усилия для того, чтобы вам было комфортно. И, кстати говоря, в самом Ордене запрета на какие-либо исследования и практики не существует. Так что если вы все же вступите в наши ряды, то полагаю, сможете спокойно заниматься некромантией в стенах нашего замечательного дома. Полагаю, такое развитие событий удовлетворит даже нашего неугомонного борца с некромантами Беломира Пересветова. Вы знакомы? — спросил Эхто, указывая на отца Эвара и обращая вопросительный взгляд на Эвелин. — Нет, — качнула головой она. — Прошу прощения за эту оплошность. Я был уверен, что все присутствующие встречались прежде. Позвольте представить вам, господа, Эвелин Морт. Эвелин, перед вами Беломир Пересветов, предводитель борцов с некромантами, Радомир Варионов, о котором мы скажем позже и Ядвига Темнолесова, знахарка и старейшина из деревни Линьюмсе. С остальными, полагаю, вы знакомы? Эвелин утвердительно кивнула и вежливо сказала, что ей очень приятно познакомиться. При этом она с любопытством разглядывала отца Эвара, время от времени переводя взгляд на самого Эвара. Но он старался сохранить бесстрастное лицо. — Так что же вы скажете, Эвелин? Вы готовы принять наше предложение? — вновь заговорил Эхто. — Вы не сказали, что именно требуется от меня, — холодно ответила Эва, неохотно отрывая взгляд от Беломира. — Сразиться с Эоларом. Мы полагаем, что только вам это по силам, учитывая… — тут Эхто немного замялся. — Учитывая, что я уже сражалась с ним, верно? — договорила Эвелин. — Нужно сказать, что в прошлый раз это нелегко далось мне. Аетернис Морт в изумлении посмотрел на свою дочь. Остальные стремились сохранить невозмутимые лица. Хотя у Ярослава и отца Эвара это получилось не очень хорошо. — Когда же ты успела с ним сразиться? — спросил Аетернис. — В храме Хранительниц врат. Я была там, когда Эолар пришел за свитками и Хранительницы обратили все в пепел. Он представился и сказал, что является представителем Ордена белой лилии. Вот только я ни разу не видела его при дворе короля… — Он меняет личины и прячется в тени, — ответил Эхто. — Даже мы далеко не сразу поняли, что именно Эолар стоит за спиной Утера. Долгое время он считался погибшим в храме Хранительниц при попытке защитить его от таинственного бедствия, уничтожившего храм. Однако пару десятилетий назад я сумел отточить свою технику восстановления событий прошлого до того уровня, что смог проникнуть сквозь завесу времени в тайну разрушения храма. И я был безмерно удивлен и поражен, что двадцатилетняя девчонка сумела справиться с сильнейшим из нас. Эолар был столь сильно изранен, что ему пришлось спасаться бегством. Правда Хранительниц это не спасло… — Я пришла слишком поздно. Храм уже обратился грудой развалин и ворохом пепла… Но некоторые Хранительницы еще были живы. Эолар предложил мне присоединиться к нему и к Белой лилии и помочь добыть знания у Хранительниц. Понятное дело, я отказала. Я хотела защитить их. — И вам это удалось, насколько я понимаю, — кивнул Эхто. — Они спрятались. Где — даже мне не известно, — ответила Эвелин. — В любом случае, свои секреты они оставят при себе, — вздохнул мудрец. — С чего вы взяли, что я менее упряма и более сговорчива? — спросила Эва. — Мы так и не считаем, — мягко улыбнулся Эхто. — Но мы надеемся, что вы, Эвелин, пойдете нам на встречу, чтобы защитить свою жизнь, и в дальнейшем иметь возможность не опасаться нападения со спины. — Нападения, вроде того, что вы устроили нам с Эваром? — усмехнулась Эва. — Я гарантирую, что, если вы присоединитесь к нашей коалиции и поможете защитить Белый град и Ширни, подобное не повторится. Эвелин вздохнула и посмотрела на Эвара. — Можно подумать, у нас есть выбор… — пробормотала она. — Постойте, — заговорил отец Эвара. — Мы ведь так и не обсудили судьбу тела моего сына. Эвелин с любопытством и настороженностью посмотрела на него. Эвар глядел на отца исподлобья, стараясь не показывать, как ему неприятно слышать такие слова в свой адрес: отец даже мысли не допускает о том, чтобы дать шанс своему воскрешенному сыну… Эхто снова тяжело вздохнул. — Эвелин, Беломир требует, чтобы мы прекратили существование Эвара, — заговорил мудрец. — Видите ли, как вы, вероятно, уже поняли, ваш воскрешенный слуга при жизни был сыном Беломира. И убийцы некромантов считают воскрешение Лесьяра (так звали Эвара при жизни) оскорблением его тела, поэтому они требуют его окончательной смерти. — Я присоединюсь к вашей коалиции и помогу вам, но только в ом случае, если Эвар останется жив, — быстро ответила Эва. Эвар тут же сообразил, что до сих пор она тянула кота за хвост, выуживая информацию и набивая себе цену, но на самом деле прекрасно понимала, что все упрется в его воскрешение. — Если наше условие не будет выполнено, убийцы некромантов покинут коалицию, — тут же проговорил Беломир. — Но все мы заинтересованы в том, чтобы остановить Утера и Эолара, — вклинился в разговор Платон. — Эвелин ты не можешь не понимать, что если трон Моро займет наш ставленник, то тебе больше не нужно будет прятаться и жизнь твоя станет намного проще, что же касается вас, Беломир, то цель убийц некромантов в истреблении некромантии, а Моро сейчас — ее рассадник. Вам в любом случае придется столкнуться с армиями Утера и Эолара, но в союзе с нами вероятность того, что вы приблизитесь к своей цели, повышается в разы! — Все верно, — кивнул Беломир, — но при этом я прекрасно помню, то члены Белой лилии и сами не брезговали некромантией, а потому вы должны понимать, что наш союз временный и как только Моро будет уничтожено, убийцы некроманторв могут посчитать врагами и вас, коли вы не докажете, что оставили это темное искусство. В том, что вы откажетесь от некромантии, я и без того сильно сомневался. А уж послушав ваши обещания данные этой женщине… — Беломир презрительно искривил губы — … я задумываюсь о том, чтобы покинуть этот прогнивший союз уже сейчас. — Беломир, прошу вас, успокойтесь! — мягко проговорил Эхто. — Некромантия для Белой лилии в прошлом и я практически уверен, что, ознакомившись с результатами наших исследований, госпожа Эвелин также оставит этот путь… — А если нет? — подняла брови Эва. — Вы обещали мне спокойную жизнь и свободу исследований. Но выясняется, что здесь присутствуют люди, которые прямо угрожают этому. — Мы можем гарантировать… — начал было Эхто, но Беломир его прервал: — Вы ничего не можете ей гарантировать. Пока эта мерзкая женщина не покается в своих грехах, не отринет некромантию и не оставит тело моего сына в покое! Я хочу предать его земле! Похоронить по-человечески! Так, как Лесьяр этого заслуживает! — Беломир встал. — Я не хочу наблюдать как эта падальщица сделала из него игрушку для своих утех! И лебезить перед этой дрянью я не намерен! — Прекрати оскорблять мою жену, — встал и Эвар, хмуро глядя на отца. — Эвар жив, и я не стану убивать своего мужа для того, чтобы вы могли его похоронить, -холодно проговорила Эва, тоже вставая и беря Эвара за руку. Но он отстранился. — Родная присядь пока, дай мне с ним поговорить, — тихо сказал он, но в тишине залы, нарушаемой лишь громким дыханием Беломира, слова Эвара услышали все. Эвелин удивленно взглянула на мужа, но спорить не стала и отошла от него, хотя и осталась стоять неподалеку. Эвар сделал несколько шагов к защитному барьеру и встал напротив отца. — Давненько не виделись, папа, — сказал он. — Я требую, чтобы это прекратилось! — взревел Беломир, глядя куда угодно, только не на сына. Эвар же не отрывал взгляд от отца. — Прекрати немедленно, тварь! — Папа, я же просил… — Ты мне не сын! — рявкнул Беломир, глядя на Эвара красными от прилившей крови глазами. — На основании чего ты сделал такой вывод? — злобно ответил Эвар. — И на основании чего ты обзываешь мою жену тварью? Ответь! — Ты поднял на меня меч, защищая некромантов! — Я защищал Эвелин. Таков был мой долг как ее воскрешенного слуги, она для этого и вернула меня из мертвых. — Значит ты предал нас? — Возможно, но ты сам сейчас сидишь в одном ряду с тем самым человеком, который уничтожил Линьюм! Из-за него мы поклялись убивать некромантов и покинули свой дом в бессмысленной попытке отомстить всем сразу! Но это неверный путь. Я знаю, что Эва другая. Она хочет сохранять жизни, а не порочить их. Каждый некромант, как и любой человек, может совершать ошибки. Но называть их всех чудовищами неправильно. Хотя вот этого, — тут Эвар махнул в сторону Ярослава, — я все равно бы убил. — Что это значит? — в совершенном недоумении проговорил Платон. Эвелин молчала, глядя на Эвара широко распахнутыми глазами. Молчал и Беломир, так же изумленно глядя на сына. — Эвар, — аккуратно заговорил Велер. — О чем ты говоришь? — Я говорю, что после того, как Ярослав заявился в Линьюм и уничтожил его к чертям собачьим, я, мой отец и другие мужчины из Линьюмсе дали клятву уничтожить всех некромантов, чтобы ни один из них не совершил подобного. Мы поклялись, что не умрем, пока не исполним обещанное. Вот только мы ошиблись, считая всех некромантов порождениями зла и порока. Эва не такая. Для нее важна жизнь сама по себе. Она воскрешает не для того, чтобы нарушить законы природы. Она просто хочет дать людям возможность не умирать раньше положенного срока. Что в этом плохого? Она любит жизнь и стремится сохранить ее. Что в этом плохого? Ответьте! — Это прекрасная философия, Эвар, — мягко ответил Велер. — Но, скажи, пожалуйста, неужели ты помнишь, кем был до смерти? — Я вспомнил, — Эвар посмотрел на Эвелин, словно прося прощения, — не так давно. — Эвелин, ты поэтому посчитала его живым? Поэтому решила выйти за него замуж после стольких лет? — спросил у Эвы Святогор. Эва молча посмотрела на него, но ничего не ответила. — Это уникальный случай, если все действительно так, — проговорил Эхто. — До сих пор ни один из воскрешенных по технике серебряных сердец не сумел вспомнить свое прошлое. — Может, плохо старались? — усмехнулся Эвар. Но ему было сильно не по себе: Эва все еще молчала, но уже не смотрела на него, уперев взгляд в пол и уйдя в свои мысли. А отец? — То, что он якобы что-то вспомнил не меняет моей позиции, — заговорил Беломир. — Этот Эвар — ходячий труп. И его хозяйка могла внушить ему все, что угодно. — Я не знаю ничего о его прошлой жизни, — тихо и как-то грустно ответила Эва. Сердце Эвара дрогнуло, он посмотрел на жену, не понимая, как она теперь к нему относится. — Поэтому не могу ему ничего внушить, даже если бы у меня было такое желание. — Что это значит? — удивился Ярослав. — Хочешь сказать, что ты не в курсе о его воспоминаниях? — Нет. Я впервые об этом слышу. И мне очень интересно узнать, если это правда, — тут Эва сделала паузу и так громко вдохнула воздух, что всем стало ясно насколько она зла, — если то, что вспомнил Эвар — правда, то какого черта, Ярослав? — она не сдержалась и проорала имя своего бывшего жениха. — Ты уничтожил Линьюм?! — Это была моя ошибка… — спокойно ответил ей чародей. — Только не говори, что ты забрал живительный янтарь у Хранителя леса, — взмолилась Эва, но красноречивое молчание было ей ясным ответом. Эвелин всплеснула руками, словно у нее не хватало слов, чтобы выразить свое разочарование. — Ты же знала, что Ярослав уничтожил лес, забрав у него сердце, — сказал Эвар. — Ты сама говорила, что так написано у него в дневнике… — Да, но в дневнике он писал о Шумичке, а не о Линьюме! — как-то отчаянно воскликнула Эвелин, заламывая руки. Она металась по пространству, окруженному защитным барьером, не находя себе места. Эвар не понимал, почему она так сильно взволнована и чем именно: тем, что он вспомнил прошлое, тем, что он ей об этом не сказал, или же тем, что Ярослав оказался еще большим говнюком, чем она о нем думала.  — Ви, с тобой все нормально? — Резур озвучил вопрос, который, кажется, в данный момент интересовал всех. Новой вспышки неконтролируемого Эвой гнева не хотел никто. — Нет, не нормально, — прошипела Эвелин. — Моего мужа считают ходячим трупом и грозятся убить! Сам он, — тут она измерила Эвара злобным взглядом, — скрывал от меня, что вспомнил свое прошлое! А этот… этот… лицемер! — махнула она в сторону Ярослава. — Только и делает, что портит все к чему прикасается! Как ты посмел? Как ты посмел? После Шумички уничтожить еще и Линьюм? Ты… ты… просто чудовище! — Лина, успокойся… — начал было Велемир, но она и на него рукой махнула. — Эвелин, — попытался утихомирить ее Эхто. — Что?! Хотите нас убить убивайте сразу! Я не стану убивать своего скрытного мужа и сотрудничать с мерзавцами, лишающими жизни одухотворенные леса! Эвар уже хотел встрять и запретить Эве жертвовать собой ради него, но тут успокаивающий голос Ядвиги растекся по залу теплой и мягкой волной: — Вас никто не станет убивать, моя милая. Ни тебя, ни Лесьяра. Эвелин удивленно посмотрела на старушку, замерев на месте. Ядвига же продолжала: — Расскажи нам, Эвелин, почему ты воскресила Эвара. — Потому что он отмечен одухотворенным лесом, хозяином леса, — просто ответила Эва. — Только до сих пор я не знала, каким именно и почему. Мы долго путешествовали, пытаясь это выяснить. А оказалось, что ответ все время был известен, просто мне об этом ничего не сказали, — тут она обиженно посмотрела на мужа. — Да я совсем недавно это вспомнил! — возмутился он. — Недавно — это когда? — холодно спросила она. — Вчера? Или сегодня утром? — Когда ты… — они замялся, — … встречалась с этим типом, — Эвар кивнул на Ярослава. — Поэтому я и хотел его убить. Я поклялся, что убью его. — Но почему ты ничего не сказал? — возмутилась Эва. — Ну… я просто… не знал, как это сказать… — «Эва, я вспомнил, как меня на самом деле зовут, откуда я родом». Что тут сложного? — воскликнула она. — Ну… есть нюансы… — Какие? — А это так важно сейчас? — вклинился в разговор Велер. — Для меня важно! — воскликнула Эва. — Я сто двадцать пять лет считала, что уж Эвар-то полностью честен со мной! А теперь выясняется, что даже ему есть, что от меня скрывать! А мы, вероятно, сегодня умрем, поскольку вы нас отпускать по-хорошему явно не собираетесь! И я хочу знать… Хочу понять… Был ли на этом свете человек, которому я действительно важна, черт возьми! Или же… я совсем одна. Она отвернулась ото всех, уставившись в стенку и пытаясь успокоиться. По удивленным взглядам Мортов Эвар понял, что раньше Эва такими эмоциональными всплесками не отличалась. Но он и сам заметил, что за последние годы она стала намного более чувствительной. Даже странно, наверное? Воин подошел к жене, осторожно обнял ее за плечи и шепнул на ухо: — Ты важна для меня. Я люблю тебя. Всегда любил. И я всегда, до самого своего конца буду тебя защищать. Остальные переговаривались между собой, отец ворчал что-то про мертвеца и предательство, Святогор и Велер говорили о дополнительных исследованиях, но Эвару было важно услышать то, что скажет Эва. Она посмотрела на мужа. Думала, похоже, о чем-то своем и пропустила его слова мимо ушей. — И долго вы будете там шептаться? — громкий голос Беломира, заставил их вновь вернуться в беседу с членами коалиции. — Мне не интересен твой спектакль, девчонка! И меня не волнует то, что вы мне скажете. Это существо должно прекратить свое существование. — Беломир, — мягко заговорила Ядвига. — Ты слышал, что сказала эта женщина? Наш Лесьяр отмечен Линьюмом. Это значит, что у его тела сохранилась связь с лесом и благодаря Лесьяру мы можем наш лес воскресить. — Воскресить Линьюм? — удивленно вскинул брови Беломир. — Но… а как же… — Лесьяра нельзя убивать, — настаивала Ядвига, обращаясь уже к остальным членам совета. — Я еще раз повторяю, что также против убийства Эвара, — произнес Святогор и Велер тут же согласился с ним. — Мы полагаем вероятным, что знания Эвелин помогли ей воскресить человека: Эвар демонстрирует все новые и новые признаки самостоятельного разумного существа, обладающего собственным мышлением и способного принимать собственные решения. Нам кажется, что мы должны тщательно изучить его, прежде чем принимать окончательное решение. Тем более, что он может стать для нас хорошим союзником в реализации планов по революции в Моро. Беломир, подумайте: возможно, перед вами сейчас стоит ваш сын, а не просто ходячий труп… — Не нужно этих манипуляций! — рявкнул отец Эвара. — Если это тело — сосуд для силы Линьюма, что ж пусть походит еще немного до воскрешения леса. Что будет дальше станет ясно. — Вот и славно, — вздохнул Эхто. — Эвелин, вы присоединитесь к нам в борьбе против Утера и Эолара, если мы пообещаем вам не убивать Эвара по крайней мере до воскрешения Линьюма? — Нет. Я хочу, чтобы моему мужу, как и мне, была гарантирована безопасность. — Мы гарантируем, что не станем нападать до тех пор, пока находимся в союзе, -пророкотал Беломир. — А мы готовы выполнить все обещания, которые давали вам прежде и добавить к ним сохранение жизни Эвара, — проговорил Эхто. — Разумеется, если мы победим. Если же Утер и Эолар окажутся сильнее… Ничего гарантировать никто из нас уже не сможет, поскольку едва ли хоть кто-то останется в живых. Эва вздохнула, сложила руки на груди и хмуро переводила взгляд с Эхто на отца Эвара и обратно, взглянула на собственного родителя и брата. — Я хочу обсудить это с Эваром. Все же решение касается нас обоих, — наконец сказала она. — Нам бы хотелось услышать ответ уже сейчас, поскольку план действий по защите от Моро и устранению Утера с Эоларом необходимо составить как можно скорее, — ответил Эхто. Эвелин взглянула на мужа. Эвар обнял ее за плечи, отчего она вздрогнула и напряглась, он же, наклонившись ближе, прошептал: — Ты сама сказала, что они нас так просто не отпустят. Планов для побега пока нет. Единственный выход — согласиться сейчас, а с последующими проблемами разбираться после. — Но твой отец… Как только закончится эта история, он тут же попытается нас убить… Она сказала это как-то странно. Словно что-то беспокоило ее гораздо сильнее. — Разберемся с этим потом. Нам нужно выжить сейчас и, хорошо бы, еще выйти из этой клетки. — Хорошо, мы согласны! — резко и быстро огласила решение Эвелин, высвобождаясь из-под руки Эвара. — Замечательно! Значит, переходим к обсуждению нашего плана! — произнес Эхто с выражением удовлетворения на лице. — Защитный купол я сниму позже, как только вы принесете клятву верности Ордену. — Договорились, — отозвалась Эвелин, падая в кресло и обводя комнату недовольным, почти презрительным взором. Да что же с ней такое?