Мэлис

      Стук в дверь оторвал от задачи по физике, которую я мучила уже минут сорок.       Воскресенье началось поздно и без музыкальной пробудки в семь утра — видимо, после вчерашнего Андре сжалился над нами и дал отдохнуть. Так что я проспала до десяти, доковыляла до кухни, где разогрела остывший завтрак, и поела, а после решила выполнить все домашнее задание, чтобы чуть освободить неделю, да и отрешиться от мыслей и ссоры с Мэлис.       Стук повторился чуть настойчивее. Я отложила ручку и поднялась с чуть скрипнувшего кресла, направляясь к двери и разминая на ходу затекшее от долгого напряжения тело.       — Ласточка, извини, что отвлекаю, — Андре. Он с легкой улыбкой осмотрел меня, тогда как я одарила скучным взглядом высокого блондина. — Мы ждем, что ты составишь нам компанию на обеде. К нам пришел мой друг, Генри. Он может обсудить… вчерашнее с тобой.       Мужчина дружелюбно и открыто смотрел на меня, а от него так и веяло надеждой и… нетерпением, будто игра услужливого дяди его достала.       Оно и понятно, ведь несмотря на все попытки подружиться, я всегда обходила Андре стороной, избегая.       — Хорошо, я приду, — кивнула и вернулась в комнату, привести себя в порядок, не в пижаме же выходить.       За столом действительно сидел гость, ведя неспешную беседу с Марией. От подтянутого и серьезного мужчины веяло умиротворением, вводящим в сонливость, непроизвольно расслабляя. Это невольно напрягло, воспринимаясь угрозой, — видимо, Мэлис насторожило такое влияние, и она крайне враждебно восприняла подобное вмешательство.       Успокойся, — отдернула ее. — Он врач, и не думаю, что опасен для нас.       Может, она и игнорировала меня, но слегка утихомирилась. Только я ощущала, что все ее внимание сосредоточено на госте.       Он не похож на доктора Купера, — мрачно ответила Мэлис. — От него веет… кровью.       Внешне ничего не выдало удивления — я все так же ела грибной суп-пюре, не слушая бесед взрослых. Но в голове пронеслась буря из десятка вопросов.       Кровь?..       — Ласточка? Ты уже закончила? — оторвал меня от мыслей Андре. — Не хотелось бы задерживать Генри дольше необходимого, — с намеком произнес жених тети.       Я вскинула бровь, посмотрев на взрослых.       — Что ты, Андре, до вечера я свободен и успею выслушать девочку, — скупо улыбнулся гость. — Но потом все-таки сбегу в оперу. Давно ждал…       Взрослые вновь потеряли ко мне интерес, переключившись на обсуждение постановки, вокруг которой разгорелся скандал, что и стало причиной к посещению театра.       Я отложила приборы в сторону, показывая, что закончила вкусный и плотный обед. И это словно послужило сигналом.       — Андре, можно мы воспользуемся твоим кабинетом? — со всей любезностью попросил Генри.       — Конечно, друг мой, конечно! Если что, мы с Марией будем в гостиной, — махнул рукой француз и подхватил под руку поднявшуюся тетю, уводя ее.       Я пожала плечами и пошла на второй этаж, где и располагался кабинет, такой же роскошный, как и вся остальная обстановка дома, когда не разберешь — то ли ты в музее, то ли угодил в прошлое. Разве что современная техника не давала запутаться до конца.       Но с одним не поспоришь — все со вкусом.       Устроившись на диване, я окинула хмурым взглядом Генри, который выбрал себе кресло, откуда меня прекрасно видно, и поставил рядом с ним кожаную сумку.       — Будем знакомы. Я — Генри Вебер. Старый друг Андре еще с университета и у меня есть свой кабинет психотерапевта, — мужчина дружелюбно улыбнулся, передавая инициативу в разговоре мне.       — Энди Уайт, школьница. В будущем думала стать либо переводчиком, так как знаю в совершенстве русский язык, либо врачом, как мечтала мама.       — Рад знакомству, — тепло ответил он и кивнул. — Похвальное стремление. Расскажи, что тебя беспокоит?       Я чуть нахмурилась, смотря в серые глаза мужчины.       Выглядел он как с иголочки — прилизанные черные волосы, аккуратный костюм, ухоженный.       Я бы назвала его идеальным, ведь даже в эмоциональном плане от него веяло спокойствием.       Только меня насторожило недавнее замечание Мэлис.       Да и события последних дней давили не хуже бетонной глыбы на плечах — разве человек, перенеся все, что выпало на мою долю, сможет сохранять спокойствие и жить дальше как ни в чем не бывало?       По сути, я уже давно могла умом тронуться.       Смерть близких. Мысли о самоубийстве. Симбиот. Каннибализм. Убийства. Много убийств и крови. Давление правительства через наставницу.       Разве это нормально?       А тут меня спрашивали — что меня беспокоит.       Беспокоит!       Я сделала вдох-выдох, как когда-то раньше, и помассировала виски. Генри внимательно следил за моими жестами, отчего возникло ощущение, что он читал меня. Хотя, может так и было.       Ладно. Он ведь психотерапевт? И сам ждет, пока я ему все расскажу? Отлично. Я расскажу. Все. Кроме Мэлис.       — Меня много, что беспокоит, — начала я, а раздражение внутри заклубилось, как тучи перед грозой. — В детстве, когда мне было семь лет, у меня на глазах от инфаркта умерла бабушка, а я не могла ей ничем помочь, так как взрослых не было дома, и телефон они не брали. Я даже в «911» не могла оператору объяснить, что случилось, ибо меня не хотели толком слушать. Конечно, ту девушку потом уволили, но толку? Бабушку это не спасло. В двенадцать лет отец не вернулся из поездки, погибнув в Нью-Йоркских событиях. Для меня это было ударом, ведь… — я запнулась и опустила этот момент, продолжив с жаром говорить дальше. — И вроде жизнь начала понемногу налаживаться. Все шло хорошо. Относительно. Но… чуть больше месяца назад погибла в аварии мама! — я нервно всплеснула руками, сильнее распыляясь. — Я ведь чувствовала и говорила, что не стоило ей ехать в тот вечер, а она не послушала меня! Ее смерть выбила почву под ногами, а Золотые Ворота стали как родные. Меня несколько раз останавливали от экстремального погружения, хах. Меня преследуют маниакальные мысли и голос, предлагающий убивать. Зверский голод. А в каждом человеке я вижу врага, который хочет сделать больно. Мне проще говорить самой с собой, чем с человеком. У меня нет друзей, и я никого не подпускаю к себе ближе, ведь боюсь их потерять так же, как родителей. Меня преследуют одни неудачи, которые несут боль или смерть моим близким. И вы спрашиваете, что меня беспокоит? О! Меня беспокоит любовь мистера Де Бонне к музыкальному доброму утру! У меня слишком чуткий слух! А его мастерство на скрипке оставляет желать лучшего!       Я тяжело выдохнула — запал прошел, и накрыла усталость.       Потерла пальцами переносицу и посмотрела на Генри, который не сводил с меня понимающего взгляда, а вот в эмоциях он был сильно ошеломлен таким напором, будто его на крыше поезда пронесло, а после выбросило из-за резкого торможения.       Я дернула головой и отвернулась.       — Я в курсе, что вы скажете. Ничего нового. Мне это еще в старой школе говорил психолог, когда к нему обращалась мама. Куча нудных тестов, проверка у врачей. Депрессия, — я фыркнула. — А может ли депрессия длиться с детского возраста?       — Если не заниматься лечением, то все возможно, мисс Уайт, — хоть Генри и не показывал растерянности и сохранял серьезное лицо, но вот его эмоции видны. Как и жест — он чуть ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.       — Мне прописывали лекарства, но я не принимала их. Меня все устраивало, — упрямо дернула плечом и сложила руки на груди.       — Если долго подавлять эмоции, то до добра не доведет. Я сочувствую вам и вашей утрате, это говорю сейчас как друг вашей семьи, и я прекрасно понимаю чувства, которые вихрем гуляют в вас. И я поражаюсь вашей выдержке… Но я действительно хочу помочь вам справиться с этой болью.       Я криво усмехнулась.       — И что вы предлагаете? Лекарства?       — Для начала их. А дальше будем следить за вашим состоянием. Но на этот раз прошу все-таки принимать лекарства для вашего же блага, мисс Уайт.       Не знаю, какие секреты хранились за спиной Генри Вебера, и отчего от него несло кровью, но эмоции у него действительно полны растерянности, сострадания и желанием помочь.       Наивно полагать, что моя история смогла тронуть человека, у которого точно не меньше пятнадцати лет практики с подобным. Там наверняка, что ни прием, то очередной кадр, с которого можно написать книгу по какому-нибудь психическому расстройству и его течению.       Генри достал из сумки папку с бланками и быстро написал несколько названий, поставив дату, подпись и личную печать.       — Можете с рецептом подойти в аптеку, у вас тут есть недалеко от дома одна, вам все выдадут. Заключение я пришлю на почту Андре, пусть он потом распечатает и отдаст тебе. Как и разрешение на прием лекарств. Чтобы если что, вас не тронула полиция, — он протянул бумагу, и от прочтения названий невольно вскинула брови.       Да там почти все… с содержанием наркотиков. Конечно, в мелких дозах, для лечения. Но…       М-да.       — Мне бы еще ознакомиться с вашей медицинской картой. Если я правильно понял, то вы недавно попали в больницу. Андре рассказывал, что на вас напали, и вы получили сотрясение. Говорил также, что у вас наблюдалось истощение и нарушение обмена веществ. Проблемы с эндокринной системой. Я верно понял?       — Да, — я нахмурила брови, пытаясь понять, зачем ему такие подробности.       — Видите ли, мисс Уайт. Гормоны играют не последнюю роль в нашем организме, поддерживая его, как и настроение, — мужчина замялся, пытаясь подобрать слова, чтобы не скатиться на терминологию. — Вполне возможно, что из-за этих нарушений и есть причина в ваших расстройствах. Нехватка фенилэтиламина как раз приводит к некоторым видам депрессии. А это вещество как раз и отвечает за настроение и эмоции. Оно содержится в шоколаде и некоторых сладостях, и поэтому организм может искать помощи в них. Но, чтобы убрать недостаток фенилэтиламина, потребуется съесть очень много этих продуктов, поскольку они быстрее усваиваются в организме и не успевают дойти до мозга. Понимаете?       Я сидела и смотрела на мужчину с удивлением.       Понимала ли я? О да! Я понимала!       Мать вашу! Понимала!       Понимала, зачем нужны мозги и шоколад симбиоту.       Понимала, почему последнее время я без настроения, нервная, дерганая.       А когда Мэлис сыта, то и я успокаивалась, ощущая легкую эйфорию и отличное настроение!       И вся проблема в том, что у меня в организме недостаток и быстрое истощение фенилэтиламина?       Господи!       Симбиоты в вечной депрессии, поэтому жрут мозги, чтобы поднять себе настроение и восполнить недостающие вещества!       — Спасибо за помощь. Я поняла вас, — рвано кивнула и подскочила с места, сжимая рецепт. — Я могу идти? Пока не поздно, заехать в аптеку, да и надо домашнее задание еще доделать? — я говорила быстро, слишком быстро и нервно. Но Генри меня понял, покивал с улыбкой и отпустил.              Мне нужно было срочно обсудить с кем-то произошедшее.       Мне нужно было общение. Небольшая беседа.       Пустота и чувство одиночества душили, а новости сводили с ума.       Мэлис не отвечала, но я ощущала ее присутствие.       А ведь так хотелось выговориться. От души. С матами!       Я сидела в нашем «логове» в тени разрушенного сарайчика. За неделю руины успели скрыться под подросшим сорняком и кустами, но тень от этого не уменьшилась. Задумчиво вертела в руках телефон и смотрела на спокойную гладь залива, откуда несло сыростью и легкой гнилью — погода теплела, май месяц, и водоросли начинали расти и цвести.       Успела прошерстить новостную ленту, найдя там заметку о вчерашнем ограблении в ювелирном магазине на Таймс-Сквер, где ничего конкретного не было, кроме как при задержании был убит один преступник, и погиб охранник. И что, судя, по записям с камер, там произошла перестрелка.       О моем «чуде» ни слова. А о подозрениях о себе я не узнаю. Если только не звонили тете или Андре о повторной даче показаний.       Но вроде тишина.       Паркер, наверное, уже закончил свой декатлон и к вечеру вернется назад.       Пальцы на автомате в скудном списке контактов, куда прибавился еще и мистер Старк, нашли номер Питера, и я нажала на кнопку вызова.       Ответил он почти сразу.       — Да! Энди? — в голосе ощущалось волнение. С той стороны раздавался шум голосов и машин.       — Привет, Паркер, как игра? — нейтрально начала я и села удобнее, чуть опиравшись спиной на устоявшую стену сарая и подложив под руку сумку.       — Мы выиграли! — радостно ответил парень. — Мы уже собираемся возвращаться, и к ночи буду дома. Но это просто!..       — Нормально-то хоть все прошло? — я, слегка прищурившись, смотрела вдаль, на горизонт, за которым порой вырастали корабли.       Скоро будет темнеть.       — Да! Правда… — Питер чуть замялся.       — Что-то случилось?       Заметно, что парень избегал говорить о ночных событиях. И если что-то произошло ночью, а оно произошло, то он не хотел говорить об этом. Или рядом кто-то был. А еще он даже не намекнул мне, и вероятно, что хочет скрыть все.       — Нет-нет, просто не выспался совсем, — нервно хохотнул. — Волновался. Готовился.       Я слабо улыбнулась — значит, решил не говорить мне.       — Тогда поздравляю вас там с победой. Вы молодцы.       — Спасибо, Энди. Завтра увидимся в школе. Мне пора, уже садимся на автобус!       — До связи, — отозвалась я и положила трубку.       Я вздохнула и снова прокрутила список контактов, когда пришла смс-ка.              «А у тебя что-то случилось? Ты без настроения»              Паркер.       Значит, рядом кто-то был.              «Ничего особенного. Просто с Мэлис слегка поругались»              «Что-то серьезное?»              Я нахмурилась, смотря на последнее сообщение и понимая, что как-то и перехотелось обсуждать что-то с ним. Он сам бурно эмоциональный и мог все усугубить.       Но из-за моего молчания, он продолжил заваливать меня сообщениями.              «Энди?»              Последнее, будто зов.       Я вздохнула и позвонила Наташе.       Она ведь сама просила, что, если что-то случится, то звонить ей. А разве события последних двух дней не «что-то»?       — Энди? Что-то случилось? — не успел пройти гудок, как ответила Вдова довольно серьезным и собранным голосом, будто уже готова сорваться и ехать туда, где беда.       Это немного ошарашило, что я даже не ответила.       — Энди?       — Добрый день, я не отвлекаю? — заторможено отозвалась, ощутив неловкость.       — Нет, — хмуро ответила Наташа, явно что-то подозревая.       Я устало потерла глаза и вздохнула.       — Просто хотела поговорить… и… мы немного повздорили с Мэлис, отчего она начала пакостничать вчера. А когда мы с тетей пошли на прогулку, то на ювелирный магазин, где мы были, напали. Тетю взяли в заложники, а потом… Мэлис не отвечала и не хотела помогать. Я…       — Тише, Энди, — мягко перебила мои хаотичные высказывания женщина. — Ты можешь подъехать ко мне? Все обсудим, а ты мне расскажешь, что стряслось. Идет?       Я кивнула, хоть она и не увидела, и согласилась, отключая вызов.       Добралась до места за минут сорок, как раз перед закатом. Меня уже ждали. Наташа отвела меня старым путем, только мы прошли зал насквозь, нырнув в очередной короткий коридор, который закончился теплой и уютной комнатой, похожей на гостиную, разве что без окон.       Я сняла с плеча сумку, бросив рядом с одним из кресел, куда и села, оглядывая хоть и старую, но аккуратную мебель приятных кремовых цветов.       — Раньше здесь была танцевальная школа, но лет пять назад ее закрыли, — произнесла Наташа, заметив, как я разглядывала висящие на стене фотографии маленьких танцовщиц.       — Я занималась балетом до восьми лет. Бабушка водила на занятия, считала, что таким образом я избавлюсь от детской неуклюжести. В какой-то степени она была права. Я действительно перестала считать углы и запинаться о свои ноги, — слабо улыбнулась и перевела взгляд на женщину, которая заваривала чай.       — А почему бросила? — поинтересовалась Вдова и поставила на столик между креслами поднос с чайным сервизом, разливая напиток.       — Бабушка умерла, а родители работали, не могли возить меня после школы на занятия, — я пожала плечами и чуть отпила горячий чай.       Наташа чему-то улыбнулась.       — Значит, к нашим занятиям прибавится еще одно.       Я удивленно вскинула брови.       — Лишним не будет, — хитро прищурившись, произнесла она и откинулась на спинку кресла. — Так что у тебя случилось с Мэлис?       — Ну, — я замялась. — У нас возникли некоторые недопонимания. И в итоге она обиделась на меня, а я не считаю себя виноватой.       — А на какой почве случился конфликт?       — Я… — глянула в голубые глаза Наташи и закусила губу.       Раскрывать, что Мэлис может контролировать не только процессы в организме, но и корректировать личность? Ха… я даже боюсь гадать, что они тогда сделают с нами.       — Вы не думали, почему я так спокойно относилась к убийствам, акту каннибализма? — решила подойти с другого края.       Вдова чуть склонила голову, показывая интерес и понимание.       — Это… плохо?       — В какой-то степени — это хорошо, я не мучаюсь еще сильнее, чем есть, не забиваю голову мыслями о том, что оборвала чью-то жизнь или с особой жестокостью потрошила человека, а потом объедала его внутренности. Наверное, это бы свело меня с ума! Я просто… игнорирую это!       Как и все в своей жизни, — прошелестела Мэлис. — Подначки и обиды в школе. Провалы в делах. Ты всегда все игнорировала. Так почему бы и такие моменты не игнорировать. Я же… помогаю? — накрыла волна обиды.       Я выдохнула сквозь зубы и склонила голову, обхватив ее руками.       Раздался скрип кресла и легкие шаги, а через секунду рядом, на подлокотник, присела Наташа и невесомо коснулась плеча. Я вздрогнула, но чуть расслабилась, ощутив, как женщина меня погладила.       — Этим самым я меняюсь. Теряюсь как личность. Будто что-то черное поднимается из глубины души. А я боюсь потерять себя, — тихо пробормотала, как ответ и для Мэлис, и для Вдовы. — Когда желания и мысли переплетаются, все смешивается, и не можешь понять, твоя это идея или чужая. Это… пугает.       Наша. Есть — мы, — дернулась симбиот.       — Вы должны сами найти ответ на этот вопрос, — раздался мягкий голос Наташи надо мной. — Но я считаю, что притупление реакции на подобные вещи, верный ход. Иначе мы бы потеряли тебя. Я не думаю, что ты хотела бы стать кровожадным маньяком или оказаться в психиатрической лечебнице. Ты все-таки не подготовлена для картин смерти, тебя не обучали с детства, ты не прошла войны. Поэтому Мэлис поступила верно в данном случае. Думаю, вы могли бы прийти к компромиссу или договору. Чтобы она, например, дальше этого не уходила.       Я вскинула голову, смотря на женщину.       Она действительно желала помочь, подсказать и поддержать, хоть и ощущала себя каплю неловко. И, наверное, я была ей благодарна.       — Спасибо, — я рвано кивнула и перевела взгляд на столик, подхватив свою чашку с подстывшим сладким чаем.       — А что там с магазином? Пока ты ехала, я немного поворошила информацию, нашла видеозаписи с камер и, хм-м… он сам застрелился?       Я замялась.       — Ну-у… Нет. Я подтолкнула.       Наташа вскинула бровь, ожидая продолжения.       — Я разозлилась на то, что Мэлис молчала. Испугалась за тетю. И… выпустила свои эмоции на них. Вот и… Мэлис потом сказала, что я использовала свои способности. Темная эмпатия. Негатив.       — Способности? Как предсказание? — уточнила посерьезневшая женщина, а я кивнула. — Вот как…       Она задумчиво нахмурила брови.       — А сегодня на обед пришел друг Андре, жениха тети, психотерапевт, — продолжила делиться я. — Он пришел поговорить с нами о случившемся и как-то помочь, ведь Марию сильно впечатлил эпизод в магазине, она была напугана и немного неадекватна. Плюс Андре говорил другу о том, что у меня произошло, и что у меня депрессия. Ну, я и высказала, что меня беспокоит с самого начала. Он выписал мне антидепрессанты, но я пока не успела их взять, да и опасаюсь без толкового разрешения на прием. Толку от бумажки со списком препаратов?       Я полезла в сумку и достала рецепт, передавая Вдове.       — Еще из его лекции поняла, что у меня нехватка фэнилэтиламина. И, — я усмехнулась, вспоминая свое озарение, — так вышло, что как раз из-за этого вещества симбиоту и нужны человеческие мозги или сладости в больших количествах. Скорее всего. Если проанализировать все.       — Также он контролирует настроение, — Наташа посмотрела на меня с некоторым удивлением. — Эта информация может помочь нам. Насколько я знаю, он бывает в стимуляторах, наркотиках и антидепрессантах. Но прием в чистом виде не приносит толку, ибо быстро рассасывается, поэтому чаще и используют внутривенно. Если это действительно избавит симбиота от нужды есть людей, то мы можем приготовить для вас эти лекарства.       Не думала, что Вдова сведуща в этом. Я так и смотрела на нее большими от изумления глазами.       — А то, что расписал этот ваш психотерапевт… — она нахмурилась, встряхнув бумагу. — Такое ощущение, по дозировкам, будто он хотел сделать тебя наркоманкой. И через месяц ты бы не смогла жить без лекарств. А программа как раз составлена на месяц, — Наташа прищурилась в подозрении, глянув на меня. — Да там одних побочек…       Она явно промолчала, чтобы не выругаться.       А у меня просто слов не было от осознания, и ветер гулял в голове.       Что за хрень творится дома?       Я бы все поглотила, если эти лекарства на самом деле с теми веществами, или вывела бы их из нашего тела. Вреда не было бы.       — Мэлис говорит, что нам бы не навредило это, — растеряно произнесла.       — Этого ваш «друг» не знал, — мрачнела женщина. — Как его имя? — она поднялась с подлокотника и направилась в угол, где на столике лежал открытый ноутбук.       — Генри Вебер, — незамедлительно ответила. — Мэлис еще говорила, что ощутила запах крови от него. Да и просил он все купить в аптеке недалеко от дома.       Пальцы застучали по клавиатуре, но спина Наташи закрывала экран, так что я не видела происходящего.       — Интересно… — задумчиво протянула женщина. — Слишком идеально…       — И? — мне любопытно, что она там нашла.       — Думаю, ты захочешь разгадать загадку. Мое чутье подсказывает, что не все там так идеально, как говорит его послужной список, диплом Гарварда, десяток лицензий и грамот. А аптека в вашем районе единственная, сетевая, — увлеченно произнесла Вдова. — Пока подыграй ему. Нужно больше зацепок и информации. Буду ждать твой анализ.       Женщина обернулась с загадочной улыбкой на губах.       А я ощутила азарт.       Действительно. Загадка.       Мы будем охотиться?       Сначала мириться и обсуждать компромисс. Идет?