because the world can't hold us down

— Лиса, ты всё-таки пришла! — Чимин любезно открывает дверь, счастливо улыбаясь, и отходит в сторону, позволяя девушке зайти внутрь огромного роскошного дома. — Ага, — говорит Лалиса. — Мне снимать обувь? Чимин кивает: — Ох, Боже мой, это то, что я думаю? — парень забирает из рук Лисы огромную тарелку. — Батюшки, да! Ты принесла пад тай! — И только для тебя, — Манобан забавно подмигивает, глядя на восхищенного и буквально светящегося Чимина. — И, вроде как, ты говорил, что мы должны принести с собой еду? — Это Лиса? — Джису выходит из гостиной в прихожую. — Ох, спасибо, всевышний; ты пришла. Спаси меня. Лиса даже не спрашивает, в чём дело: всё и так понятно. Девушка прищуривается, замечая Скотта и Чеён, сидящих в обнимку на чёрном кожаном диване: — Ха-ха. Весело тебе тут, я смотрю? — Пиздец как. Шучу, мне ужасно, — стонет Джису, таща Лису за руку. — Меня скоро стошнит. Лиса послушно плетётся за Джису в гостиную: — Привет, Чеён, Скотт. — Приветик, Лиса, — Чеён выпускает из объятий своего молодого человека и встаёт с дивана, дабы поприветствовать подругу. — Эта божественная женщина принесла пад тай! — кричит Чимин, держа огромную тарелку над головой, словно трофей. Она как-то странно трясется в его руках и, кажется, очень скоро упадёт. Чеён взвизгивает и тут же выхватывает блюдо из рук парня, опуская тарелку на рядом стоящий обеденный стол, где уже находится множество других вкусностей: — Чимин, я клянусь, когда-то ты по случайности убьешься. — Да ладно тебе! — Чимин уже пристраивается на уютном диване, но тут в дверь раздаётся настойчивый звонок. Лиса делает шаг в сторону прихожей: — Я открою! — кричит девушка, но Чимин уже проскальзывает мимо неё, случайно задевая локтем. — Нет, останься тут, — жалобно скулит Джису, когда Лиса собирается пойти вслед за Чимином. Ким тянет блондинку за рукав кофты и падает на огромный диван; Лиса по случайности садится девушке на колени. — Не оставляй меня одну с этими двумя! — добавляет Ким заговорческим шёпотом. Лиса забавно жмурится; ей не особо удобно сидеть на Джису, но она пользуется удачным моментом осмотреть дом Чимина, находясь при этом в неловких, но тёплых объятиях Ким. Этот дом гораздо больше чем тот, где живёт Манобан; две комнаты, которые блондинка способна рассмотреть сейчас, битком забиты людьми. Помимо друзей и знакомых Лисы, в гостиной находятся по крайней мере ещё около девяти других девушек. Манобан узнает нескольких из них, ибо они сидят с ней на некоторых уроках, а другие просто когда-то проходили мимо неё в рекреациях. Куча парней на кухне сгрудилась возле чьего-то ноутбука, и каждый из молодых людей поочерёдно подпевает какой-то незамысловатой песенке, хлопая в ладоши и весело при этом посмеиваясь. Чимин шустро возвращается в переполненную гостиную; но в этот раз помимо его шагов можно расслышать и чужие, более быстрые. — Снова? Да она с ума сошла, — Лиса слышит обеспокоенный мужской голос. — Это другое, — тут же слышен неоднозначный и приглушённый ответ. — Дженни, ты не можешь, — снова повторяет он, будто бы умоляя. — Я уже сказала тебе, Чимин, всё нормально, — Дженни проносится мимо парня во всей своей красе, с распахнутым помятым кардиганом и слегка взъерошенными от холодного осеннего ветра волосами. — Наён! Одна из девушек, с которой Лиса не знакома, замечает Ким и тут же спешит к ней навстречу. Лиса неоднозначно хмурится и внимательно следит за проходящей мимо неё симпатичной темноволосой девушкой. Она, к слову, прошмыгивает мимо Лалисы и её друзей так, будто они чем-то больны, а она, в силу своего высокого устоявшегося статуса, боится подхватить заразу. — Дженни! — Наён безумно красива, но она совсем не подходит Дженни; она не такая изысканная, что ли. Не настолько заботится о своём внешнем виде и брендах, которые на ней надеты. Наён подходит к Ким и приобнимает её за талию. — Пойдём, нам есть, о чём поговорить с тобой. Чимин что-то шепчет Дженни на ухо (он говорит о своей машине? Лисе не очень слышно, в комнате очень шумно, да ещё ужасно душно), прежде чем девушки сумеют выйти из гостиной. Дженни ловит на себе взгляд Лисы, когда она подходит к своим подругам, стоящим в углу (Лиса почему-то уверена, что они все из черлидерской команды); Ким смущается, резко опуская взгляд в пол. — Привет, Дженни! — кричит Лиса с дивана, видимо, чтобы просто побесить и так чем-то взволнованную Ким. Наён бросает на подругу слегка шокированный и озадаченный взгляд: — Ты знакома с ней? — Да, правда совсем немного, — говорит Дженни, медленно поворачиваясь в сторону Лалисы, — мы с ней вместе сидим на английском и всё. — А, ну… если так. Тогда ладно. Лиса чувствует себя немного обиженной, а ещё в каком-то роде кинутой, когда Дженни начинает разговаривать с Наён и другими девочками, полностью игнорируя её. «Сидим на английском и всё»?! Может Лиса и привередлива, но разве было сложно сказать: «да, мы друзья». Они же столько всего вместе пережили. Стоп. А друзья ли они вообще? Лиса невольно задумывается над этим. А потом в голове проскальзывает ненавязчивая, но ужасно смущающая мысль: «почему меня это так волнует?».

***

— Итак, Лиса, чем ты вообще по жизни занимаешься? — уже позже спрашивает Чимин, когда ребята сидят за огромным столом и кушают великолепное тайское блюдо (молодой человек с гордостью прозвал мать Лисы лучшим шеф-поваром мира), болтая обо всём на свете и жалуясь на уже полные еды животы. — Она танцует! — услужливо протягивает Чеён, прежде чем Лиса сможет хоть что-то ответить или же постараться отмазаться. Это отвлекает внимание Дженни от оживлённого разговора со своими подругами, но только на малую долю секунды. — Ого, правда? — говорит Чимин, на лице читается явный интерес и восторг. — Ты типа балерина? Или кто? Сама мысль о том, что она может встать на пуанты, заставляет Лису издать тихий смешок. Но на это, по крайней мере, было бы интересно взглянуть: — Не-а, мы… ну, точнее, команда, в которой я танцую… она больше нацелена на хип-хоп и джаз-фанк. Под ар-н-би или урбан треки. Что-то в этом роде. — Ох, клёво! — восклицает Чимин, забавно хлопая в ладоши и счастливо улыбаясь. — Хочешь нам что-то показать? Теперь даже те, кто не слушал диалог раньше, поворачиваются в сторону Лисы и Чимина. Зачем же упускать возможность посмотреть на человека, который либо публично облажается, либо устроит такое шоу по середине огромной гостиной, что все подтвердят факт того, что Лиса — великолепный танцор? В нескольких метрах стоящая Дженни перестаёт болтать с Наён, внимательно разглядывая блондинку. Даже пара мальчиков-геймеров вышла из кухни, чтобы незаметно, хоть одним глазком, взглянуть на образовавшийся кипиш. Лиса никогда не отказывает вызовам, поэтому она уверенно кивает и слегка ухмыляется. Все смотрят на неё с надеждой. — Э-эм, может ты тогда музыку включишь? — подсказывает Лиса, подымаясь со своего места. Она, конечно, может станцевать и без музыки, но это будет слегка нелепо, танцевать в тишину. Она не будет делать этого перед таким огромным количеством людей. — Ой, точно, секундочку, — Чимин вскакивает с дивана и хватает свой телефон. Пак подключает его к колонке и поворачивается к Лисе. — Хип-хоп и ар-н-би, говоришь? Тогда мы можем добавить немного веселья и шарма вместе с королевой Би! Бейонсе на нашей территории, дорогие друзья! «Let me hear you say «He-e-e-ey Ms. Carter» // Скажите: «Привет, мисс Картер» — слышится томный голос королевы Би из огромной колонки, когда Чимин нажимает на кнопку воспроизведения. — Привет, мисс Картер! — любезно говорит Джису, начиная смеяться. Она, видимо развлекает себя сама. И Лиса, скорее всего, единственная с таким же чувством юмора в этом доме, но она сейчас слишком занята, чтобы начинать смеяться над высказыванием Ким Джису. На лице Манобан играет уверенная ухмылка, она медленно оглядывает всех смотрящих на неё ребят. — Ох, это «Yonce», — ох, как же это иронично. Лиса только оклемалась от событий и жутких воспоминаний, связанных с Таиландом, но из всей тысячи песен из репертуара Бейонсе, Чимин, чёрт бы его побрал, выбирает именно эту. Но ничего, и с этим справимся. Хорошая новость: ей хотя бы не придётся импровизировать; у неё уже поставлена хореография под эту песню. Лалиса так часто её репетировала и оттачивала все движения, что кажется, будто она уже укоренилась в её теле навсегда. С исполнением данной хореографии не должно возникнуть абсолютно никаких проблем. Плохая новость: Лиса придумывала и нарабатывала эту хореографию вместе с Сон, которая постоянно подбадривала её и заставляла работать усерднее. Так что да, трудновато будет танцевать сейчас, вспоминая при этом о прошлом. «Say he-e-e-y // Скажите «привет»» — вступление заканчивается, а у Лисы уже появляется резкое желание выйти из образовавшегося круга и посмеяться из-за позорного поражения, когда она кое-что замечает. А точнее кое-кого. Дженни внимательно смотрит на неё. Она смотрит далеко не украдкой, прежде чем отвернуться и продолжить говорить с Наён, как Ким делает почти всегда, нет; она смотрит прямо на неё, наблюдает за выражением лица и за малейшими движениями, так заинтересованно, что Лисе становится страшно. Лиса никогда не чувствовала такого пристального взгляда Дженни на себе, и у девушки будто дежавю: в голове быстро проносится воспоминание, и именно тот взгляд Дженни, когда она увидела Манобан в той фотостудии. Именно сейчас, когда на заднем плане играет любимая песня Сон, которая каждый раз с нетерпением ждала исполнения любимой хореографии. — Давай, Лиса! — ободряюще кричит Джису, и этого достаточно для того, чтобы собраться с силами и начать. «Gimme some! // Поехали!» — кричит из колонки королева Би, и Лиса действительно начинает исполнение сексуальной хореографии, двигая бедрами и опускаясь на пол под громкие басы, будто ей есть, что сказать и что доказать. Она идеально исполняет свою хореографию; её мышцы прекрасно помнят каждое движение, отточенное на практиках с Сон; даже если сердце не хочет это вспоминать. Она медленно подымается и будто натягивает на голову шляпу во время строчек: «Every girl in here got to look me up and down // Все девушки осматривают меня с ног до головы» — и ребята удивлённо охают, кивая в такт песне. И, конечно же, взгляд Дженни медленно опускается вниз, проходит по всему телу тайки, а потом встречается и с взглядом самой Манобан; Ким вздрагивает, а затем начинает бегать глазами по всей гостиной. На щеках появляется еле заметный румянец. Но Лиса не обращает на это внимания; она увлечена танцем, она возбуждена и разгорячена настолько сильно, что все другие аспекты жизни отходят на второй план. Сейчас гостиная Чимина — сцена, а Лиса — самый ожидаемый и сногсшибательный на ней артист; каждое движение сложное, сильное и приятное на глаз. Взгляд Лисы томный, сексуальный и такой пронзительный, что становится плохо. Лиса прекрасно знает, что делает. Она прекрасно знает, что умеет завоёвывать внимание публики. И публика хочет больше Лисы. Весь танец длится около двух минут, и, когда хореография подходит к концу, Лиса останавливается, стряхивая с лица пару локонов, выбившихся из аккуратной прически. В гостиной повисает тишина. Чимин является первым, кто может что-то сказать: — Вау, Лиса… это… Э-это было потрясающе. По всей гостиной раздаются слова согласия и восторженные визги. Лиса невольно ищет глазами уже до боли знакомое лицо, но место рядом с Наён почему-то загадочно пустует. — У кого-нибудь в этой комнате ещё есть какие-то необыкновенные таланты, о которых они хотят нам поведать? — спрашивает Чимин. — Чеён, хочешь спеть нам что-нибудь? Чеён отрицательно мотает головой: — Не думаю, что хочу. Мы со Скоттом, честно говоря, ненадолго отлучимся поболтать куда-нибудь подальше. Например, на кухню. — Ох, ну ладно. Джису злобно провожает взглядом парочку, покидающую гостиную. Она незаметно высовывает язык, изображая рвотные позывы; типичная Джису. Постепенно народ рассеивается из круга и расходится по периметру всей гостиной и кухни. Манобан опускается на диван, где уже сидит Чимин, что-то делая в своём телефоне. Лисе требуется пара минут, чтобы хорошенько отдышаться. Никто из ребят не говорит некоторый промежуток времени, а после, наконец восстановив дыхание, Лиса тычет Чимина в плечо, слегка подразнивая: — Так какую же ты музыку слушаешь? Кроме «Yonce», конечно же. Чимин внимательно листает свой плейлист на Спотифай: — Угх, сейчас скажу. Поп, немного ар-н-би и рэпа, что-то по типу Мигеля и Уиз Калифы. — Так мужественно, вау, — встревает Джису, прежде чем выхватить телефон у парня из рук. — Погоди, это что — Джастин Бибер у тебя в плейлисте? — Эй! Верни! — кричит Чимин, прикрывая экран рукой, но Джису двигается в сторону и отворачивается от назойливого и перепуганного парня, листая плейлист дальше. В любом случае, Ким уже и так всё заметила: — Это точно был Бибер! — торжествующе говорит она; голос звонкий, с нотками дружеской издёвки. — Чересчур мужественно, Чимчим. «Fa La La»… что это вообще за песня такая? — Это а-капелла версия, — Чимину, наконец, удаётся забрать телефон из рук темноволосой. — Хочешь, включу? — Зачем? Заставишь Лису снова станцевать? — ухмыляется Джису. — Нет-нет, хватит на сегодня танцев, — Лиса поднимается на ноги. — Мне нужно в туалет. А где..? — По коридору налево, — заканчивает за девушку Чимин. Лиса следует указаниям молодого человека, но, когда она подходит к комнате, выясняется, что дверь закрыта. Но за дверью даже не горит свет, поэтому Лиса до конца не может понять, есть ли там кто-то, или у Чимина всегда заперты все двери. Она поднимает руку, чтобы постучаться, когда слышит странный звук. Всхлипывания. За дверью кто-то рыдает. Лиса медленно поворачивает ручку, когда ей приходит в голову, что тот, кто там сидит, вряд ли хочет, чтобы его беспокоили. Но Лиса, как порядочный и очень сострадательный человек, всё же, помешкавшись только пару секунд, решительно прокручивает ручку до упора и толкает дверь плечом, смотря внутрь ванной комнаты. В тёмном углу, свернувшись клубочком, сидит девушка; колени нервно трясутся, а голова опущена к груди. Лиса явно смущена, открывая дверь настежь; свет из коридора проникает в ванную, освещая длинные розоватые локоны. — Чеён! — Лиса мигом падает на колени рядом с девушкой, опуская руки ей на плечи. — Чеён, ты в порядке?! Ответа нет; Чеён напрягается, съёживаясь от резких прикосновений. — Что случилось? — спрашивает Лалиса, более нежно опуская руку на ладонь Пак. Чеён, наконец, поднимает взгляд на Лису. Глаза расфокусированные, напуганные, будто стеклянные в тусклом освещении; мокрые следы слёз видны на пухлых и красных щеках, весь рукав серой толстовки насквозь мокрый. — Что случилось, Чеён? — спрашивает Лиса, на этот раз гораздо серьёзней; более сдержанно. И всё потому, что Чеён просто обожает плакать. Она плачет из-за всего. Лиса это заметила ещё на ночных киносеансах у Джису дома, а ещё во время ланча в школе; да даже тогда, когда по дороге в библиотеку они заметили умирающую птичку без крыла на асфальте. Но в те разы это было даже мило: слезящиеся глазки, маленькие сопения и тихие всхлипы. А такой истерики не было никогда. Чеён разъединяет сухие и потрескавшиеся губы, и единственное, что девушка может произнести ломающимся и невнятным голосом, это: — Скотт. Это поражает Лису, будто удар майской молнии; Манобан шокирована, и волнение распространяется по её телу прямо до кончиков пальцев: — Он сделал тебе больно? Она должна была послушать Дженни, ведь та говорила, что со Скоттом лучше не связываться. А Лиса взяла и буквально позволила этим отношениям случиться, и Чеён теперь плохо. Как Лиса могла быть такой глупой? Чеён впивается ногтями в лоб и теперь плачет навзрыд, и звучит это, если сказать помягче, просто ужасно. Она будто задыхается слезами, шмыгает носом и нервно рвано говорит: — Нет, он не… — прежде чем новый поток слёз и громких всхлипов мешает договорить. Лиса беспомощно смотрит на девушку, ожидая большей информации. Если Скотт ничего не сделал, то тогда кто? Её подруга вздрагивает, переводя дыхание, пока вытирает рукавами уже и так мокрой толстовки вспухшие глаза: — Он не... не... Дженни… Дженни… Конец предложения вновь обрывается, но Лисе нужно знать больше. Потому что, чёрт возьми, как к этому всему вообще относится Дженни? — Дженни? — повторяет Лиса, чтобы просто убедиться в том, что она поняла всё правильно. Чеён кивает, и её голова вновь падает на колени. У Лисы больше нет времени на эти разборки; дверь ванной распахивается ещё шире, громко врезаясь в стену. Худенькая девушка врывается внутрь, тяжело и обрывисто дыша. — Ченг! — кричит Джису, прежде чем заметить Лису. — Лиса? Ты уже здесь? Лиса быстро вскакивает на ноги и тихо отходит, позволяя Джису упасть на колени рядом с заплаканной Чеён. Ким крепко обнимает её, притягивая трясущееся тело так близко к себе, насколько это вообще возможно; белая рубашка вмиг впитывает чужие слёзы. Джису шепчет девушке что-то на ухо, ещё ближе притягивая её к себе. Ещё секунда и темноволосая стреляет в Лису взглядом, а-ля: «Чего ты здесь стоишь? Чего ждёшь?! Иди и разбирайся!». Лиса понимает, что ей нужно уйти. Теперь Чеён в надёжных руках, а Лиса нуждается в объяснениях. Она врезается в двухметрового Скотта сразу же, как выходит из ванной и направляется вперёд по коридору. Он отпрыгивает от девушки и запускает руки в карманы синих джинсов. — Скотт! — Лиса сжимает кулаки, двигаясь в сторону парня. — Что стряслось?! Его голова медленно опускается на разгорячённую девушку; парень явно удивлён: — А? Что? — Скажи мне, — угрожающе начинает Лиса, — почему Чеён плачет в ванной? Что ты сделал? А что сделала Дженни? — Она разве не рассказала тебе? — Скотт расчётливо прищуривается, а затем отходит назад, будто пытаясь сбежать. — Кто, Чеён? Прости уж, она была слишком занята, захлёбываясь слезами на кафельном полу, чтобы сказать что-то конкретное! Нависает долгая пауза. Скотт смотрит мимо Лисы, будто обдумывая, что сказать: — Я не виноват. — Серьёзно? — Лиса не впечатлена его ответом. — Да я клянусь! — протестует Скотт. — Лиса, я, конечно, не хочу ничего говорить, но, похоже, вы с Джису недолюбливали меня с того самого момента, как мы с Чеён начали встречаться. Вы вдвоём всегда так странно смотрите на меня, будто я делаю что-то не так. Теперь настала очередь и Лисы отвести взгляд: — Ну, если честно, да, — но у неё действительно нет этому никакого оправдания. Что она может сказать? «Ну, Скотт, прости, но мне одна птичка, по имени Дженни Ким, напела, что с тобой лучше не связываться. Грубо говоря, она имела в виду, что ты полный мудак. А ещё Джису просто без ума от Чеён. Ну, как-то так». Скотт глубоко выдыхает через нос: — Это из-за Дженни, не так ли? — Откуда ты знаешь? — удивлённо спрашивает Лалиса. К сожалению, он попадает «в яблочко» с таким заявлением. — Значит из-за Дженни, — бормочет он. — Слушай, я не знаю, что именно она тебе сказала, но я хороший человек. Лиса решает говорить всё начистоту: — Окей, ладно, смотри. Дженни сказала мне, что ты пытался подкатить к её подруге, но в итоге ничего не вышло. Она сказала, что от тебя лучше держаться подальше, так что прости меня за то, что предвзято относилась к тебе раньше. — Ты это о Наён? — спрашивает Скотт, странная ухмылка медленно растягивается по бледному лицу. — Конечно, я позвал её на свидание, но она не отказывала мне из-за какого-то клеймо, а-ля: «парень, с которым не стоит связываться». Я имею в виду, она вообще мне не отказывала. Мир Лалисы останавливается: — Чего? — Она мне не отказывала, — твёрдо повторяет Скотт. — Я позвал Наён на свидание, потому что она была достаточно милой и весёлой, и она любезно согласилась; в итоге мы сходили на пару свиданий. Но я не хотел, как говорится, заходить дальше, а Наён настаивала на официальных отношениях. И тогда я понял, что она не тот человек, который мне действительно подходит. Так что… Да, я знаю, это может быть было грубо с моей стороны, но я к тому времени уже был влюблён в Рози, так что… Я не хотел брать на себя никаких обязательств, к которым был не готов. — Стой, погоди-ка, — Лиса пытается обдумать слова Скотта, — ты отшил Наён? — Ага, — вздыхает Скотт. — Я пытался сделать это как можно вежливее, но она всё равно восприняла эту информацию не очень хорошо. А ещё хуже это восприняла Дженни, её лучшая подруга. Так что, держу пари, когда я начал встречаться с Рози, они обе были в ярости. И мир вновь начинает вращаться, но на этот раз наклонившись против своей оси. Дорогой паркетный пол в доме Чимина такой холодный и гладкий, но сейчас он будто болото: липкое и затягивающее, такое же грязное и сумбурное, как и мысли Лисы. Действительно ли то, что Дженни не хотела, чтобы Чеён начала встречаться со Скоттом только из-за того, что он является «бывшим» Наён? Действительно ли то, что Скотт — хороший парень, и он был идеален для Чеён всё это время? Лису терзали сомнения, потому что никаких предпосылок плохого поведения она не замечала в эти пару месяцев, как Чеён начала встречаться с ним. Но она была уверена в том, что это проявится позже. Она поверила Дженни. «С ним лучше не связываться», херня. Полная ересь. — И Дженни, видимо, пыталась разрушить наши с Чеён отношения с помощью вас, ребята, поскольку вы лучшие подруги малышки Рози, — продолжает Скотт. — Я не шучу, честно, спроси у любого. Я уверен, что вся школа в курсе, что я расстался с Наён, а не она меня бросила. — Ладно, — Лиса обязательно разузнает об этом побольше, но позже. Сейчас стоит вернуться к главной проблеме. — Скажи мне, так почему Чеён плакала в туалете? — Она плакала, — медленно говорит Скотт, — потому что мы расстались. Лиса уже почти забывает об непонятках с Дженни и Наён: — Что? Вы расстались?! Но почему? Скотт говорит подобно роботу: — Потому что Дженни заставила нас. — Эм, что, прости? — Лиса смеётся, растопыривая ладони, будто не доверяя парню. — Скотт, это не смешно. Ладно, в то, что ты сказал ранее, хотя бы как-то, но можно поверить. Но вот это... Этот бред не имеет абсолютно никакого смысла. Как Дженни может заставить тебя, огромного двухметрового квотербека, что-то сделать против твоей же воли? — Ты вообще хоть понимаешь, что мы говорим о Дженни Ким? — холодно отвечает блондин. — Она загнала нас в угол возле входа в ванную и сказала, что нам нужно расстаться. Ты действительно думаешь, что она на такое не способна? Лиса уже готова яростно опровергнуть заявления Скотта, но в голове проносится воспоминание с Дженни, стоящей в библиотеке и злостно требующей копию своей книги. Лиса до сих пор отчётливо помнит эти слова: «Вы вернете все копии сюда; у вас есть время до завтрашнего обеда. Надеюсь, вы сейчас хорошо подумали и приняли правильное решение». И действительно пугает то, что всё начинает сходиться: Чеён сказала, что Скотт не делал ей больно, а значит он её не трогал; Чеён произнесла только одно имя, прежде чем снова начать реветь, и это настораживает. И Лиса путается; она уже и не знает, кому и чему верить. Она старается отрицать свои догадки до последнего: — Тогда скажи мне, что она вам обоим сказала. — Она сказала, что выгонит меня из футбольной команды. Ей это сделать запросто, потому что она может соврать... — Что видела, как ты списываешь на контрольных или прогуливаешь школу? Да, я знаю, — Лиса сразу припоминает то, о чём Чеён взволнованно говорила Джису на ланче. — И... что? Это всё? — Я не единственный, кому досталось. Что касается Рози, то... ну... — Скотт поднимает плечо, но тут же опускает его. — Подразумевалось, что Дженни сделает «войну» с Джису похожей на спектакль. Якобы на детскую игру. — Дженни угрожала Чеён?! Это ещё хуже, чем узнавать, что всё это время Дженни лишь врала Лисе. Манобан изо всех сил старалась верить в то, что Дженни не такой уж и плохой человек. Но всё то, что сейчас говорит ей Скотт, рушит все возможные на это надежды. Шантажировать Чеён до такой степени, чтобы та рассталась с любимым ею человеком (неважно, насколько противно за этими отношениями было наблюдать окружающим) низко и чёрство. Она пользуется своим статусом в школе, и это так лицемерно и подло. Лиса проглатывает огромный ком в горле, ком предательства со стороны Дженни, и говорит о том, что тревожит её мысли: — Слабо верится, что Чеён разорвала бы дорогие ей отношения просто так, из-за шантажа какой-то глупой девчонки. — Я бросил её. Это не было обоюдным решением, — выражение лица Скотта странно ожесточается. — Можешь назвать меня эгоистом, боже, да тем, кем захочешь. Но команда по футболу — мой единственный шанс попасть в хороший колледж после учёбы. А также... то, что было у нас с Рози совершенно не стоит того, что за месть Дженни бы ей приготовила. Лисе нечего сказать; она вне защиты. Оправданий Дженни больше нет. Лалиса хваталась за все маленькие и тонкие ниточки надежды, но всё тщетно: — Почему? Зачем идти на такое? — А почему нет? — Скотт пристально смотрит на Манобан с высока. — У Дженни ненависть ко мне кипит в жилах с самого начала; и у неё на это куча глупых причин, высосанных из пальца. А с той властью, которой она обладает в нашей школе, она способна сделать мне что-то гадкое. И она это сделает, я уверен на сто процентов. Воздух медленно и больно проникает в лёгкие блондинки, будто крохотные и влажные жёлтые песчинки, крутящиеся в огромном вихре: — Но я думала, что она... Дженни, она же... О чем же именно думала бедная Лалиса? Каждый приятный момент с Дженни случался только по инициативе самой Манобан. Поход в кино, уговоры сходить на матч Джису и остальные разговоры на уроке английского. И теперь, всеми этими словами Скотт чётко намекает на то, что всё, что когда-то происходило у Лисы с Дженни — ложь и полная фальшивость. Даже если вспомнить ситуацию, произошедшую всего пару часов назад, где Дженни сказала Наён, что почти не знает Лису. Но тот зрительный контакт во время танца, он был такой... нет, Лиса не должна постоянно оправдывать Дженни. Тот взгляд был полной случайностью. — Дженни всегда была прекрасным лжецом. Профессиональным, можно сказать, — на лице Скотта появляется что-то по типу жалости. Лиса не может чётко описать эту эмоцию. — Ты не первая, кто купился, но она тебе не подруга, Лиса. Прости. Буквально вечность назад Лиса бежала за Дженни по тому самому холму, и Дженни сказала ей в тот день, во время заходящего осеннего солнца: «мы не друзья». И это не было ложью. Скотт прав. Они не друзья. Они даже не приятели. Они друг-друга почти не знают, и это горькая правда. — Мне действительно жаль, Лиса, — говорит парень. — Я тоже не хотел, чтобы всё случилось именно так, — его взгляд всё ещё направлен на полностью убитую девушку, он внимательно оценивает её реакцию. Затем он медленно разворачивается, чтобы уйти вглубь длинного коридора. — Подожди, — говорит Лиса немного рвано, в горле почему-то дьявольски жжёт. — Ты не знаешь, где она сейчас? Дженни? Скотт держит руку прямо на ручке двери, собираясь выйти на улицу: — Нет, — и он резко толкает дверь рукой, даже не оборачиваясь в сторону озадаченной Лалисы. И она отпускает Скотта. У неё есть дела куда поважнее.