Долг платежом красен

      Обычно, когда Хэнк оказывался в тяжёлой ситуации, то он пытался не терять самообладание. Сжать кулаки, стиснуть зубы, а потом найти разумный выход. Но на данный момент он просто не мог придумать, что ему делать. Что же будет после того, как Дейв притащит чертовы записи? Вряд ли можно найти оправдание тому, что старший лейтенант вдруг сдружился с демонической тварью, которую спас, и которая на данный момент связана с ним каким-то проклятием. Хэнк не хотел потерять работу. Не хотел сесть в тюрьму. Не хотел вновь чувствовать себя загнанным.  — Я написал ему сообщение. Сказал, что прибежит через десять минут. Он живёт в доме через два квартала. Можете пока подождать его, — продавец отложил свой телефон, в котором только что смснул коллеге. Уже было чудом, что он не узнал одного из своих посетителей, но теперь это было неважно.  — Мы не торопимся, — Рид отошёл от прилавка и направился к камере, которая висела прямо у входа. Неудивительно, что их уже пару раз отвинчивали, ведь те держались на соплях. Злое око объектива посмотрело на Хэнка в ответ, словно робот, который всё понимал и даже осуждал полицейского за его недавние действия. Будь у него динамик, то оттуда точно донеслось: «Попался!»       В магазине играла тихая, расслабляющая музыка, но ее усилий было недостаточно, чтобы заставить Хэнка перестать мысленно паниковать. Дышать стало тяжело, а в груди защемило, поэтому, чтобы не вызвать подозрений, Хэнк сказал, что сходит еще раз глянуть на место преступления. Рид смерил его презрительным взглядом, но кивнул. Сам он что-то чиркал в своем сраном блокноте, используя до отвращения скрипучую ручку.       Когда полицейский сделал шаг к двери, та раскрылась, впуская холодный ветер. На дворе первое декабря, но шансов дожить до Рождества становилось всё меньше. Шаркая подошвой по земле, мужчина подошёл к желтой ленте, которая тряслась на ветру. Как изменилась бы его жизнь, не обрати он внимания на это нападение? Коннор сказал, что он бы умер, но могут ли демоны умереть? Хэнк не знал, что бывает с ними после того, как те погибают. Перерождение? Или конец? В любом случае, он бы не сидел на кровати в его доме и не трескал котов.       Что-то кольнуло в мозг. Коннор. Сейчас он был не только вполне дееспособен, но и готов прийти на помощь. Пусть это было до остервенения ужасно, но ничего иного поделать нельзя, ведь на кону стояли их жизни. Хэнк никогда не считал себя идеальным полицейским. Он делал то, что считал нужным, но в герои себя не записывал. Может по этой причине чувство вины тяготило все меньше, чем два дня назад.       На годовщину свадьбы, когда он только взял в жены Элизабет, какие-то ее далёкие родственники подарили им домашний телефон. Подарок был сделан ради подарка, но им всё-таки пару раз пользовались. При разводе устройство перешло к Хэнку, хотя не было видно, что жена горела особым желанием вообще что-то забирать. Она год держала траур по сыну, но потом нашла кого-то, кто был моложе Хэнка. С любовью прошла и ревность, поэтому, лейтенанту было всё равно, что творится в личной жизни у бывшей жены. Всё, что напоминало о их былых временах, — это домашний телефон, который стоял дома.       Вытащив из кармана мобильник, Хэнк на ходу вспомнил номер, после чего прижал трубку к уху. Он также прекрасно помнил, что запретил Коннору контактировать с внешним миром, но сейчас готов был отдать всё, чтобы тот проявил своё демоническое любопытство и ответил на звонок. Хриплые гудки тянулись медленнее чем обычно, что становилось тревожно, ведь вдруг никто не ответит. Палец уже сам потянулся, чтобы отменить вызов, как вдруг с того конца раздался женский голос:  — Алло? Простите, лейтенанта Андерсона нет дома, но скажите ваше имя и я передам ему, что вы звонили, — такой донельзя слащавый, что даже Хэнк сперва не нашёл, что сказать. Он откровенно не понимал, кто это сидит у него в доме, но мозг всё-таки включился.  — Коннор, какого хрена? — ругаться сейчас было совсем не к месту, но негодование всё же решило высказаться.  — Лейтенант? Простите, я просто пытался оказать вам услугу, — женский голос тут же сменился на мужской, словно в какой-то программе. — Думал, что вам будет проще, если будете знать, кто вами интересуется.  — Ладно, без разницы. Слушай, мне нужна твоя помощь, — Хэнк оглянулся, чтобы удостовериться, что рядом никого нет, после чего продолжил: — Ты ведь уже можешь передвигаться?  — Думаю да. Живот уже зарос, так что и подняться в воздух смогу, — после этих фраз раздался стук, который сменился собачьим обнюхиванием, но всё мигом успокоилось. — Простите, я его уронил. Раньше почти не доводилось пользоваться такими устройствами.  — В общем слушай, у нас мало времени. Мне нужно, чтобы ты поймал кое-кого. Человека, у которого довольно серьезные улики. Он будет пробегать мимо того места, где я тебя нашёл. Сможешь выследить? — полицейский даже не узнавал свой голос, ведь он буквально делал заказное убийство, но здесь не было легкого пути. — Мы не сможем его никуда деть. Съешь, если хочешь. Ты ведь голодаешь.  — Понял, — даже по телефону можно было услышать, как Коннор улыбнулся, после чего звонок оборвался.       Телефон бессильно повис в руке. Хэнк знал свои моральные принципы, но убивать обычных людей было не просто. Стоило верить, что всё это ради поимки другого суккуба, который принесет городу больше трупов, чем они с Коннором. Хорошая мотивация, которая имела больше минусов, чем плюсов, но на это стоило закрыть глаза.       Вернувшись в магазин, Хэнк спросил у продавца время. Он пытался сделать вид, что ничего интересного на улице не случилось, но тщательно прислушивался ко всем звукам, которые там звучали, начиная от автомобилей, и заканчивая свистом ветра. Рид читал новости в газете, которую ему подарил продавец за свой счёт, но его колено дёргалось не переставая. Сперва Хэнк чувствовал страх того, что сейчас в магазин прибежит тот самый Дейв, который окажется шустрее суккуба, но он быстро исчез, стоило минутной стрелке наручных часов пройти половину циферблата.  — Долго он? Говорили, что десять минут, а прошло пол часа, — смотреть на раздраженного Рида — это отдельный вид наслаждения. Он постукивал указательным и средним пальцами о прилавок, пугая всех посетителей, которые хотели сделать покупки.  — Простите, я не знаю. Он не отвечает на сообщения, — растерянный продавец даже пытался позвонить своему коллеге, но после этого разочарованно опускал телефон. Хэнк тоже пытался выразить удивление, но где-то, в глубине его душонки, полностью пропитанной всеми серыми красками мира, что-то ликовало. Было неприятно чувствовать это, но от самого себя не уйдёшь. В воздухе пробегали лишь тихие звуки музыки и стуканье о прилавок, как на улице раздался крик девушки. Такой душераздирающий, словно она увидела труп. Вернее, просто увидела труп.       Выбежав на улицу, Хэнк замер в ужасе. Возле дороги, на противоположной стороне улицы валялась куча мяса, на которой держались окровавленные остатки одежды. Мысли о том, что это оставил Коннор, который только на вид является безобидным щеночком, вызвали тот страх, который прятался еще со дня их встречи. Всё же, ужасный человек. Не Коннор, а Хэнк, который допустил всё это. Именно он подписал смертный приговор бедному Дейву, который и не должен был попасть под горячую руку, не храни он столь важные улики.  — Твою мать! — Рид выхватил из кобуры пистолет и рванул к трупу, если эти останки еще можно было так назвать. Вокруг него тут же столпились разные зеваки. По дому, у которого скинули тело, продолжала стекаться кровь, что вызвало у них бурную реакцию, а кто-то пытался сфотографировать это дело. Хэнк тоже вытащил пистолет, но особо не пытался играть на публику.       Вблизи труп был еще противнее. Лицо разодрано до неузнаваемости, а ниже тянулась дорожка из оторванной плоти, заканчивающаяся лишь в районе живота из которого вывалились кишки.  — Это Дейв! Это его чёртова рубашка! — продавец, который тоже выбежал из магазина, кричал так, что из его рта брызгали слюни. Он сделал шаг вправо, но его тут же оттолкнул человек, которому стало плохо.       Подкрепление приехало незамедлительно. Место оцепили, а людей разогнали. При всей проверке, карту памяти так и не нашли, что вызвало приступ ярости у Рида. С покрасневшим от злости лицом, он яростно пнул стоящий рядом мусорный бак, но увидев, что на него пялится вся оперативная группа, попытался успокоиться. Пришлось попросить жителей, живущих в том доме, на котором обнаружено место трапезы твари, закрыть шторы и не подпускать детей к окнам. Кровь смывали в быстром темпе, но журналисты все равно просочились на место преступления. Они пытались что-то выцепить своими камерами, но полицейские, расставленные по периметру, не давали им это сделать.  — Тебе не кажется это странным, а, Андерсон? — разминая кулаки, Гэвин не сводил глаз с чёрного полиэтилена, которым накрыли Дейва Сирта. Точнее, его останки. Эту меру приняли до тех пор, пока криминалисты не завершат сбор всех анализов.  — Странным, что суккуб съел человека? — Хэнк продолжал держать на лице то самое, свойственное лишь ему хладнокровие. Он не знал, как это смотрится со стороны, но очень надеялся, что разницы, по сравнению с обычными днями, нету.  — Нет. Странно то, что он напал именно на этого человека тогда, когда он нёс важную улику. Как думаешь, почему её при нём не оказалось? — в воздухе что-то хрустнуло. Этим чем-то оказались костяшки пальцев, которые детектив начал сгибать, пытаясь снять раздражение.  — Может потому что он содрал с него половину рубашки вместе с карманом? Парнишка бежал через кварталы, так что неудивительно, что его заметили, — не знай, что убил его именно Коннор, Хэнк точно мог подумать, что он сам выглядит подозрительно. И кажется, это заметил даже Рид.  — Андерсон, ты что, и правда такой тупой? Или прикидываешься? — его злой взгляд, прожигающий дырку в чём угодно, резко уставился на Хэнка. — А тебе не кажется странным, что суккуб, который раньше выходил на охоту лишь в ночное время суток, не считая последнее утреннее нападение, вдруг решил поесть днём? Раньше он всегда оставлял трупы там, где на них нападал, а тут решил любезно его схватить, перетащить на крышу, обглодать там, после чего скинуть вниз, словно реквизит для театральной постановки? Тебя это не смущает?       Если раньше Рид был лишь кем-то, кто вёл дело по суккубам, то сейчас представлял огромную угрозу. Угрозу, которая прекрасно разбиралась в своей работе. И Хэнк понимал, что если они не смогут сбить его с курса какой-то другой целью, то придётся избавиться от старшего детектива Гэвина Рида. Этого хотелось меньше всего и была куча возможностей, которая предотвращала такой расклад, но план уже родился. Надев маску отстраненности, Хэнк всё же добавил:  — Рид, ты помешался. Сам же недавно говорил, что суккубов не бывает.  — Нужно принимать во внимание разные точки зрения. Давай представим, что ты тварь из Ада, которая каким-то образом попала в город, — детектив приподнял брови и, вытащив руки из карманов, вдруг как-то спокойно, хотя он только что кипел от злобы, процедил: — Что бы ты делал, Андерсон? Искал бы себе дом или начал потрошить всех на пути? Вдруг этот суккуб — это вовсе не тупая тварь, не думаешь? Что если он прячется среди нас, как обычный человек, а мы даже не знаем, кто из нас монстр? А что, если он не один?       Зимний ветер вновь подул, но теперь он не казался таким уж холодным. Только по той причине, что рядом стоял человек, холод от которого был сильнее. Даже дышать стало как-то непривычно, словно Рид прямо сейчас мог вытащить откуда-то доказательство того, что Хэнк виновен. Он, конечно, умел нагнать на себя пафоса, но дураком и правда не был. И подтверждая эти мысли, детектив развернулся и пошёл к своей машине, напоследок добавив:  — Как я уже говорил, будь осторожнее, Андерсон. Кто знает, как близко эти твари к тебе подберутся?