Долг платежом красен

      Настроению свойственно меняться. Если еще утром Хэнк чувствовал злость, то он очень надеялся, что к концу рабочего дня она полностью исчезнет. Испарится, как капли воды на жаре и оставит за собой лёгкую подавленность, которую можно заглушить алкоголем. Однако, вцепившись своими острыми клыками в разум, злость не хотела уходить. Она постоянно проецировала последние слова Рида таким образом, что теперь он стал настоящей угрозой под номером один. Складывалось ощущение, будто детектив видит Хэнка насквозь и прекрасно знает, что именно он приказал суккубу убить человека. И даже, если понимать, какой это бред, то внутренне чувство самосохранения било тревогу.       Домой пришлось вернуться в шесть. В полиции никто особо не контролировал Хэнка, и иногда можно было отпустить себя пораньше, но злоупотреблять этим не стоило. На обратном пути пальцы вцепились в руль и не хотели его отпускать всю дорогу, что даже стало страшно, а не порвут ли они кожзам. Встав перед дверью дома, Хэнк ненадолго замер, прогоняя в голове изображение трупа. За все свои годы работы он видел картины и похуже, но волновало то, что существо, которое это сделало, живёт у него дома. Пусть он просто выполнял просьбу, но даже зная это, к чувству злости примешался и страх.       Повернув ключ в замке, мужчина вошёл в дом и к нему тут же подбежал сенбернар, который приветливо махал хвостом. Вслед за ним из-за двери выглянул суккуб, который выглядел настолько обычно и непримечательно, что и не скажешь про его нападения на людей.  — Лейтенант Андерсон, я всё правильно сделал? — Коннор сжал руки в кулаки и вопросительно взглянул на него.  — Нет, Коннор, не правильно! — Хэнк знал, что за такое не хвалят, но и ругать он не должен был. — На кой-чёрт ты скинул его вниз? Зачем? Это вызвало подозрения.  — Я думал, что так будет правдоподобнее, — парень растерянно прикусил нижнюю губу и блеск в его глазах потух. — Словно он пытался уползти.  — Плохо думал. Тебе надо было оставить его на месте. Благодаря этой оплошности, теперь появились подозрения, что у суккуба есть доступ к полиции, раз он узнал, у кого находятся важные данные. И это касается нас с тобой, — Хэнк не просто говорил. Он повысил голос так, что слова пробегали эхом по коридору. Он знал, что не стоило так злиться, ведь Коннор не виноват и его, наоборот, стоит поблагодарить. Но чувства, которые копились с самого утра, всё же переполнили чашу терпения.  — Простите, я не хотел, — суккуб сжал пальцами дверной косяк и сделал шаг назад, словно не он тут был опасным хищником, а Хэнк. Сглотнув комок в горле, Коннор засунул руку в карман кофты и вытащил оттуда маленькую карту памяти, которую тут же протянул полицейскому. — Вот. Это вам было нужно?       Не ответив на вопрос, мужчина взял ее в руку и тут же сжал в ладони. Тихий треск оповестил о том, что улика теперь сломана и не подлежит восстановлению. Ее кусочки упали в карман зимней куртки.  — Я устал от этого дерьма. У меня завтра выходной. Не хочешь выпить? — пытаясь как-то загладить вину за тот порыв гнева, который вылетел минуту назад, Хэнк снял с себя верхнюю одежду и повесил ее на вешалку. Пусть с момента их знакомства прошло всего три дня, но складывалось ощущение, что это было месяц назад. Не потому, что они хорошо друг друга знали, а потому, что сама ситуация, в которой они оказались, была больно щекотливой. Выпустив Сумо на улицу, чтобы тот сделал свои дела, Хэнк прошёл на кухню, и принялся выискивать тот самый виски, купленный в магазине два дня назад.  — Я не могу опьянеть, лейтенант. Вам не стоит переводить на меня алкоголь, — всё еще расстроенный после разговора, Коннор прислонился спиной к стене и пытался не издавать лишних звуков.  — Мне всё равно. Просто составь мне компанию, иначе я буду чувствовать себя алкашом, — какая-то часть внутри насмешливо подметила, что Хэнк и есть алкаш, которого так за спиной называют соседи. Их мнение давно перестало волновать его, но всё равно было неприятно.       Когда-то год назад врач, к которому Хэнк ходил на приём, сказал, что стоит бросать такой образ жизни. Алкоголь и вредный фастфуд только испортят здоровье полицейского, а ведь оно давно было неидеальным. Но с тех пор рацион так и не изменился. Самой здоровой пищей из той, которую он недавно ел, был салат из супермаркета. Много кто продолжал повторять, что так жить нельзя и нужно срочно начинать за собой следить, однако, их слова были лишь пустым звуком. Хэнк перестал следить за своей внешностью спустя год после смерти Коула. Спустя второй он изменил свой рацион питания, ведь пропало всё желание что-либо готовить. На третий он начал пить. Сперва по одной бутылке пива в месяц, но оно не могло полностью утопить сознание в сладком забвении. Поэтому пиво быстро сменилось на коньяк, а потом уже на виски. Частота употребления тоже сменилась от одного месяца к бутылке в неделю. Ему было всего пятьдесят лет, но люди уже давали все шестьдесят. Такими темпами через год он точно превратиться в старика, хотя ему было уже неважно.       Вытащив из шкафчика два стеклянных стакана, Хэнк поставил их на стол и плеснул виски. Коннору заметно меньше, чем себе, но рука уже привыкла наливать по половине. Придвинув суккубу напиток, мужчина не задумываясь осушил свой стакан. Такое происходило нечасто, но нервы стоило успокоить. Коннор же неуверенно сел на стул и сжал стакан с виски в руках.  — Я думал, что демоны любят алкоголь. Вы же типа должны вести людей на грешный путь? — усмехнувшись, Хэнк наклонил голову чуть правее и поправил волосы, которые упали на лицо.  — Так и есть. Но не скажу, что я хочу вывести вас на такой путь, — последовав примеру Хэнка, Коннор прижал стакан к губам и быстро осушил его, но даже и глазом не моргнул. Вместо этого он нахмурил брови и спросил: — Скажите, лейтенант. Сколько вам лет?  — А сколько дашь? — разговоры про возраст в какой-то степени забавляли, ведь реакция всех людей была одинаковой, когда они узнавали верный ответ. И всё же, перед ним был не человек.  — Я мог бы назвать точный возраст, если бы вы дали мне какую-то часть вашего ДНК, но на вид вам примерно около шестидесяти. Я прав? — последний вопрос прозвучал с некой осторожностью, словно Коннор боялся обидеть.  — Мне пятьдесят лет. Все люди дают больше, но уже как-то по барабану, — увидев, как после услышанного глаза Коннора округлились, Хэнк даже смог немного пристыдить себя. Видимо он и правда запустил свой внешний вид. Взяв бутылку, он вновь плеснул себе виски и сжав стакан кончиками пальцев, начал им медленно двигать, описывая в воздухе круги.  — Почему вы так выглядите? Я не хочу как-то обидеть, но вам не кажется, что у вас проблемы? — суккуб всё еще сжимал в руках пустой стакан, который как-то подозрительно запотел, словно в нём был горячий чай.  — Я запустил себя шесть лет назад после одного инцидента. Говорю сразу, если хочешь начать втирать про здоровый образ жизни, то можешь даже не затевать это дело. Меня всё устраивает, — такие разговоры тоже не впервой, но сейчас даже стало совестно, словно такой внешний вид был чем-то нелегальным.  — Инцидента? Умер близкий человек? — увидев удивление в глазах Хэнка, Коннор потряс головой. — Я знаю всё про людские разочарования. Не забывайте, что я — демон. А если вы начинаете испытывать отрицательные эмоции, то я это чувствую. Вот так.       Суккуб поднял левую руку, на которой было выведено слово «Debitum». Рана покраснела, словно была свежей. Хэнк же поднял свою правую кисть и посмотрел на запястье. Его метка не изменилась, но он и не ожидал.  — Давай не будем об этом. Это не твоего ума дело, — сделав небольшой глоток из стакана, Хэнк поставил его на стол с громким стуком и откинулся на спинку стула. — Скажи мне вот что. На работе прошёл слух, что поцелуй суккуба убьёт человека, если только он в него не влюблён. Это правда? Ну, я в том плане, что вы можете кого-то полюбить? Признай, вы ведь всего лишь порождение зла, не имеющие души.  — Да, — Коннор как-то выпрямился, но его глаза слегка потемнели. — Про поцелуй правда. Несмотря на то, что мы являемся демонами соблазнения, это очень важный пункт. Что касается любви, то слышу первый раз. Вы правы, лейтенант. Демоны не могут любить. Их целью является лишь поиск тьмы в людских сердцах, которую они вытаскивают наружу ради собственной выгоды.  — Вот и всё, что я хотел знать, — согласно кивнув, Хэнк заметил, что теперь сможет попрекнуть Тину, когда она вновь вспомнит про поцелуй любви. — А что касается тебя? Сколько тебе лет?  — А сколько дадите? — Коннор улыбнулся, но его глаза оставались тёмными. Метка на запястье неприятно кольнула. Окинув его с макушки до груди, мужчина призадумался. Он сравнил возраст суккуба со всеми, кого знал, после чего выдал свой вердикт:  — Двадцать… один. Плюс-минус три года, — Хэнк всё еще колебался в единицах, но был уверен, что десятки высчитал точно.  — Почти. Мне две тысячи и один год, — заметив, как Хэнк резко напрягся, Коннор с улыбкой протянул руку к бутылке виски и налил себе немного, после чего осушил стакан, не сводя довольного взгляда с Хэнка.  — По тебе и не скажешь. Много ты повидал, наверное, — пытаясь усвоить эти слова, Хэнк уже прикинул, сколько времен застал Коннор, но тот резко покрутил головой, так и не отведя стакан от губ, пока оттуда не стекли последние капли.  — Я редко выходил к людям. В Геенне время течёт иначе, так что не могу сказать, что я многое повидал. Несмотря на это, я довольно быстро научился пользоваться новыми гаджетами, — вновь сжав пустой стакан в ладонях, суккуб приподнял глаза к потолку. — Последний раз я был в Асии где-то сто лет назад.  — И что ты делал? — Хэнк не мог поверить, что перед ним сидит кто-то, кто гораздо старше его и даже пережил страшные времена Мировых Войн. Но Коннор как-то не оценил таких расспросов. Он бросил слишком холодный взгляд, но всё-таки ответил.  — Я устроил геноцид в каком-то городе, — суккуб поставил стакан на стол и поднялся на ноги. — Не недооценивайте мои силы, лейтенант. Я просто соблюдаю осторожность и пытаюсь спасти свою жизнь. Клянусь, не были бы мы связаны долгом, то я бы убил вас в ту же ночь, когда притащили к себе. И не посмотрел на то, что вы меня спасли. Ничего личного.       Отвернувшись, Коннор пошёл в гостиную, где сел на диван. Тот настрой, с которого началась беседа, куда-то исчез, оставив лишь холод. Вернулся и страх. Хэнк сжал губы, но всё же допил остатки виски, которые остались в его стакане. Он прекрасно знал, что не ошибался. Паренёк лишь внешне напоминал человека, но внутри он был тварью, что думала лишь желудком. Да что уж говорить, Хэнк даже не мог быть уверен в том, что его не сожрут после того, как узы долга спадут. Он слишком купился на внешнюю доброжелательность. Может и правда не стоило его тогда спасать?       Стараясь выбросить все эти мысли из головы, Хэнк закрыл остатки алкоголя. Обычно он всегда допивал одну бутылку сам, а тут не осилил и половины. Буркнув Коннору что-то, хотя он сам не разобрал что именно, мужчина вышел из кухни. Он услышал, как за входной дверью лает Сумо, которого тут же впустил обратно. Следовало насыпать ему поесть, но тело безвольно замерло, когда на фоне из телевизора прозвучало слово «Суккуб».       Журналисты всё же смогли проскользнуть на место убийства и наделали кучу снимков трупа, которые в новостях зацензурили. Коннор со спокойный выражением лица смотрел на последствия своих действий, что становилось как-то неуютно. Ведущая новостей рассказала всё, что знала, после чего передала слово коллеге, который вёл репортаж с другого места. Он поприветствовал зрителей и сделал пару шагов назад, чтобы показать им, где они находятся. На фоне красовалась католическая церковь Детройта, хотя можно было догадаться и раньше, что попытки раздуть из суккубов новый тренд заставят телеканалы пойти и на такой шаг. Многие люди верили: если родной дом их веры подтверждает то, что говорят по телевидению, значит, тема действительно серьёзная. Пытаясь добавить атмосферы, кто-то внутри церкви принялся трясти колокол. Он глухо зазвенел, что даже Хэнк не смог не закатить глаза, понимая, как театрально это выглядит. Вот только так считал лишь он.       Как только первый удар заглох и пошёл второй, то Коннор, сидевший всё это время тихо, резко крикнул от боли, прижимая ладони к ушам. Он опустил голову, словно ребенок, который пытался спрятаться от страшного монстра. Схватив пульт с дивана, Хэнк резко выключил звук и повернулся к суккубу.  — Коннор, что за..? Ты в порядке? — по чужому телу пробегала мелкая дрожь, а пальцы вцепились в волосы.  — Колокола. Лейтенант, прошу, не включайте больше их звук, — пытаясь отдышаться после крика, Коннор медленно убрал руки от ушей и поднял к телевизору широко раскрытые глаза. Хэнк как-то сжато выдохнул, откладывая пульт в сторону. Он подозревал, что у суккубов, как и у всех представителей их демонического рода, своё отношение к религии. А наглядный пример того, что произошло с Коннором, заставил сделать свои выводы.  — Уши заболели? — пусть вопрос и прозвучал с какой-то неуместной иронией, но сам посыл был прямым.  — Не только уши. Голова раскалывается, когда этот звук проникает вглубь, словно дрель, — вновь выпрямившись на диване, Коннор всё же опустил руки, но явно был готов прижать их вновь, если звук колоколов опять донесётся из телевизора. — Не хотел затрагивать эту тему, но пожалуйста, постарайтесь держать от меня подальше всё, что как-то касается Бога. Спасибо.  — Я не верующий, поэтому не думаю, что возникнут подобные проблемы, — несмотря на это заявление, Хэнк уже начал сомневаться, ведь рядом сидел живой демон.  — К слову, — Коннор вдруг стал слишком серьёзным, словно о чём-то неожиданно вспомнил, — Когда вы сказали, что теперь суккуба подозревают в связях с полицией. Пусть и из-за меня, но это правда.  — В каком смысле?  — Пока вас не было, я проверил места убийств, какие были указаны в интернете, — вытащив смартфон из заднего кармана, Коннор принялся в нём что-то искать. — Несмотря на то, что в последнее время город кишит полицейскими, суккуб нападет именно там, где на этот момент отсутствует патруль. Не хочет рисковать.  — Подожди, где ты достал телефон? — полицейский смерил устройство подозрительным взглядом. Вряд ли у суккуба были деньги, чтобы купить его.  — Вам лучше не знать. Не волнуйтесь, я отключил геолокацию. Вот гляньте, — Коннор протянул Хэнку фотографию карты, на которой жирными точками отметил все места, где были найдены жертвы ночной твари. — Убийства совершены хаотично. Ему не важна жертва, а это еще раз доказывает, что суккуб с кем-то в заговоре. Иначе, он не стал бы так метаться по всему городу. Если хотите найти его, то…  — … следует начать с тех, кто имеет доступ к информации, — договорил Хэнк и сглотнул комок, что застрял в горле. Пусть этого было и мало, но он был уверен, что вот она. Та нить, которая сможет прекратить убийства. Ее нельзя было упускать.