Долг платежом красен

      Если собрать воедино все возможные части, составляющие какую-то долю от случайности, то какая неведомая херня может произойти в жизни у обычного человека, занимающегося обычными человеческими делами и задающегося обычными человеческими вопросами? Все люди в этом мире постоянно сталкиваются с чем-то неожиданным, что кардинально меняет их дальнейшую судьбу и переворачивает с ног на голову всё привычное. Как резкий пинок по яйцам средь бела дня. К таким событиям стоит относиться спокойно, и принять их за нечто обыденное, ведь в мире много чудес и загадок, а если послушать некоторые программы на телевидении, по типу «Ночных ключей», то вообще можно с ума сойти и уверовать не только в то, что видишь, но и в то, что скажут.       Вот только Хэнк был совсем не из того типа людей, спокойно принимающих происходящее с ними, как должное. Будучи взрослым, серьезным и, самое главное, далеко не глупым человеком, Хэнк давно перестал следовать «велению судьбы», пытаясь творить её своими руками, а удивляться он и вовсе просто разучился. После трагедии шестилетней давности его жизнь окончательно превратилась в чёрно-белое немое кино, смутно напоминающее драму. Всё что оставалось — это довольствоваться скучной серой обыденностью и совсем потерять какие-либо эмоции, поражаясь людям, умеющим улыбаться и грустить. А Хэнку многого было и не надо. Он не жаловался, потому что жаловаться такому человеку, как он, не было положено. Видимо, опустив руки и перестав пытаться изменить хоть что-то в своей жизни, он просто ждал момента, когда на очередном вызове какой-нибудь психопат, насмотревшийся не тех фильмов в интернете, прострелит ему голову, прекратив все ментальные мучения. Так сказать, положит конец круговороту постоянной беготни.       Разочаровавшись в Хэнке окончательно, как в человеке, которого уже нельзя изменить, даже Бог оставил его, развернувшись в другую сторону и сделав вид, что Хэнка просто не существует, а на его месте сидит условная лягушка. Эта тактика прекрасно работала, пока, видимо, Дьявол не проиграл тому в кости и, решив не скупиться, подкинул одинокому, заросшему мхом лейтенанту одного из своих демонических прихвостней. С тех пор удивлялся Хэнк постоянно, иногда даже не веря собственным глазам и пытаясь найти разумное объяснение тем вещам, которые ему попросту не поддавались. Невозможно поверить в то, что по сути является чем-то сверхъестественным. Вот только если все происходящее ранее можно было назвать лишь «приятной неожиданностью», то произошедшее парой минут ранее — настоящим демоническим дерьмом. Невозможным дерьмом, которое если и ожидаешь от демона, то явно не от Коннора, ибо тот, в отличие от своих собратьев, не пал до уровня инстинктов, заставляющих его вести себя, как дикое животное, вышедшее прямиком из глубокой чащи.       Предвкушая сильную головную боль от потихоньку наступающего похмелья, приближающегося подобно подкрадывающейся рыси, Хэнк перевернулся со спины на живот, уткнувшись лицом в подушку, не желая больше смотреть в потолок пустыми глазами, как какой-то разлагающийся труп. Прокрутив в голове произошедшее парой минут ранее, он тут же пожалел об этом, потому что стоило вспомнить обнажённого Коннора, восседающего на нём, как на ездовой лошади, то член мгновенно начинал болезненно пульсировать, а всё ещё не сошедшая эрекция мешала лежать, надавливая на живот. Мужчина прошёлся рукой вниз, кое-как натягивая трусы-семейники ещё выше и произнося одними губами ругательства. Он ощущал себя, словно подвисший компьютер, с периодически проседающими кадрами, и даже, если по нему ударить рукой, проку будет мало. Всю комнату окутала ужасная вонь, режущая нос, а всё из-за крови, в которой припёрся демон. Припёрся до ужаса грязным, потёрся об Хэнка и измазал его во всем этом дерьме, запачкав пол, простыни и остальные предметы интерьера, до которых только смог дотронуться. После, поймав в свои цепкие демонические чары, попытался изнасиловать, тёрся промежностью о член так, словно та неистово чесалась, а после куда-то пропал. Расскажешь кому о таких ночных приключениях — не поверят и назовут бухариком. Жизнь никогда не готовила Хэнка к подобным сюрпризам и как реагировать на происходящее, помимо банального немого шока, Хэнк не знал. Чёрт возьми, да он пару минут даже сомневался в том, точно ли Коннор на нём сидит, а не какой-то его злобный двойник, решивший оценить мужское достоинство лейтенанта Андерсона, своим нехитрым методом. — Ну твою мать, — пробубнил он, морщась от отвращения и пытаясь решить, что ему делать. Почему подобная чертовщина случается только с ним? Какая-нибудь его соседка вряд ли похвастается похожими событиями, а из последних новостей скорее всего расскажет о том, как её карапуз чихнул и пукнул одновременно, после одарив радостную мамашу горой поноса. Алкоголь всё ещё туманил мозг, не давая прийти в себя, чтобы попытаться взять хоть какой-то контроль над ситуацией. Да и несмотря на то, что картина была, мягко говоря, стрёмная, у Хэнка всё ещё стоял после сомнительных грубых ласк. Казалось бы, у какого мужчины не встанет, когда обнажённая женщина будет тереться об него, сдавливая член половыми губами? Правильно, ни у какого. Оставалось лишь снять напряжение, закусив нижнюю губу и прикрыв глаза, вот только мысль о том, как Хэнк утыкает Коннора лицом в подушку, сжимая мягкое бедро, кипятила кровь и не давала расслабиться нормально, как перед просмотром порнухи в интернете. Остатки тех иллюзий, исчезающих вслед за суккубом, не иначе. И сейчас был не тот момент, чтобы ими наслаждаться.       А чего только стоит чудесное перевоплощение в бывшую женушку? Хэнк больше никогда в жизни не ожидал увидеть Элизабет обнажённой. Если честно, он вообще не хотел бы её больше никогда видеть, но Коннор, как обычно, понял всё по своему. Однако, насколько бы прекрасной не была иллюзия, всемогущие демонические чары суккубов всё же можно распознать. Демоны были красивее. И если Хэнк отчётливо помнил, как у настоящей Элизабет на животе было пару растяжек, а на груди несколько прыщиков, то образ Коннора полностью от них избавился. От этого становилось немного не по себе и желание мастурбировать мигом улетучивалась. Заниматься подобным после произошедшего кошмара — всё равно что танцевать чечётку на похоронах. Неуместно и отвратительно.       Лежать и грезить о том, что могло бы быть дальше — не самый подходящий расклад событий. Шанс разобраться с эрекцией ещё выпадет, а сейчас требовалось взять себя в руки и представить ситуацию в общих чертах. Во-первых, стоило приравнять произошедшее к какой-нибудь ситуации из жизни. Во-вторых, придумать план дальнейших действий. И к черту тот факт, что подобные ситуации ни с кем больше и не случались, это совсем неважно. В таком случае, что именно было важным на данный момент? Коннор, наверное. Приложив руку к голове и повторно поправив трусы, Хэнк смог оторвать тело от кровати и подняться на ноги, не давая самому себе потерять равновесие.       Комната и правда была в ужасном состоянии, будто разъярённый мясник здесь заживо прирезал свинью, туша которой ещё и успела навернуть пару кругов, обляпав кровью весь пол. За прошедшие шесть лет Хэнк ни разу не купил нового постельного белья. У него было всего два комплекта, которые он чередовал, когда один из них становился чересчур грязным из-за пролитого виски или грязи с собачьих лап. Человеческую кровь же отстирать так просто невозможно, поэтому Хэнку придётся попрощаться с ними обоими, после чего купить новый, но теперь и он пришёл в негодность. Траты на подобные вещи только увеличиваются, когда в доме живёт демон, а если сложить вообще все деньги, которые ушли на него, то в сумме получится число, равное годовой зарплате обычного лейтенанта полиции. И всё же, по какой-то причине, эта деталь прояснилась лишь сейчас. До этого деньги уходили как-то незаметно, а их владелец тратился вполне осознанно, не подвергая свои действия сомнениям. Видимо, не особо разбрасываясь своими сбережениями шесть лет, Хэнк поддался внутреннему желанию начать жить, как самый обычный человек, готовый за одну ночь слить три зарплаты. Что, кстати, он уже и сделал.       Все знают дешевые драмы для маленьких девочек, выходящие на ТВ по будням. Те, где ребенок, хлопнув дверью и крикнув на весь дом: «Видеть вас не хочу», — сваливает куда глаза глядят, а после находится в другом конце города у своей второй половинки. Подобные слащавые истории выходят в прайм-тайм, поэтому неудивительно, что Хэнк о них знает. Что же, Коннор решил не изменять их традициям, хотя иного ожидать было нельзя. Не после того, что между ними произошло.       Распахнув входную дверь и поморщившись от резко подувшего в лицо холодного ветра, Хэнк оглянулся по сторонам, пытаясь увидеть хоть что-то сквозь сильную метель, застилавшую всё, что было дальше пяти метров. Куда делся Коннор? Неужели и правда решил улететь в такой страшный мороз? Демоническая кровь пусть и творила чудеса, но по силе своей явно не могла поравняться с тёплой шубой или горячей сауной. А если учесть, что холод не чужд суккубам, то сколько протянет демон на таком морозе, ещё и будучи полностью обнажённым? Один час? Два часа? Три? В результате обморожение конечностей всё равно наступит, а за ним и быстрая смерть. Молодец Хэнк, из-за тебя умрёт ещё одно создание. Сколько их всего уже набралось? Достаточно, чтобы устроить небольшую вечеринку, куда отлично подойдут шарики с надписью «поздравляем тебя, умственно отсталый сукин сын».  — Может так будет лучше? — тихо спросил Хэнк сам себя, закрывая дверь обратно. Всё же держать Коннора при себе слишком опасно, он ведь не обычная собачка, которую нужно только поить, кормить, да выводить в туалет на улицу. Коннор проявляет эмоции и умеет чувствовать, а то, что сейчас происходило между ним и Хэнком, нельзя назвать здоровыми отношениями, способными породить за собой что-то хорошее. Если так подумать, то как раз Хэнк и являлся обузой, делающей опасного хищника уязвимым. Они оба становятся психически нестабильными, а что может случиться дальше? Кто-то из них явно навредит другому. Единственная причина, по которой они сожительствовали — общая угроза в лице второго суккуба, которая, кстати, никуда не делась, но, по какой-то причине, отошла на второй план.  — Ну что за дурак? — кому адресовывался этот вопрос, Хэнк не был уверен. Суккуб вёл себя опрометчиво и глупо, когда решился на крайние меры, но кто привёл его к этому? Хэнк. Из-за кого сейчас невинная мёртвая девушка валяется где-то в сугробе, полностью изуродованная от укусов? Из-за Хэнка. Кто довёл Коннора до того, что он готов был пойти на всё, лишь бы больше не быть одиноким? Хэнк. Молодчина, Андерсон, ты просто отвратителен. Не мудрено, что от тебя отвернулись все, кого ты знал.       Всё же думать о ком-то кроме себя — это ужасно. Нет ничего хуже чувства, когда не можешь ничего сделать с голосом совести и терзаешь изнутри свою голову мыслями и переживаниями. Вот только после пожара огонь не тушат и исправлять ситуацию было уже поздно. Хэнк мог просидеть на диване всю ночь, пытаясь определиться между срочной уборкой комнаты и принятием душа, но всё же алкоголь решил за него и помог отрубиться в том же сидячем положении.       Иногда люди говорят, что «утро вечера мудренее», однако в ситуации Хэнка всё произошло наоборот. С утренними новостями всплыли два новых убийства. Ночной Охотник пусть уже и был на прицеле, но явно не собирался прекращать свои ночные рейды и утром нашли его очередную жертву в лице молодого паренька, вышедшего из тренажёрного зала. Никаких изменений в типаже жертв — двадцать лет, проходил интернатуру в местной больнице. Неизвестно, продолжает ли демон посещать «Рай», а может наоборот, дислоцировался в иное место, но сейчас проверить это не было шанса. Второй раз суккуб уже не клюнет, а ловить его без Коннора не имеет никакого смысла и эта попытка приравнялась бы к самоубийству.       К слову о Конноре, в совершенно другой части города молодая пара обнаружила изуродованный труп. Если бы не знакомая одежда, которую было не так тяжело различить даже на экране телевизора, как бы не пытались зацензурить труп пикселями, то Хэнк бы даже не поверил, что Коннор способен на нечто подобное. Временами мужчина даже не верил самому себе, когда вспоминал, как вёл себя демон при нём. Хотя, даже при самом раннем общении суккуб не отличался особой дружелюбностью и становился мягче постепенно, находясь под влиянием Хэнка. Следовательно, это ещё одно очко в копилку грехов лейтенанта Андерсона.       На часах — восемь двадцать утра. Что это значит? Нет, не то, что будильник, который забыли завести, не прозвенел, а то, что Хэнк проспал работу. На дворе четверг и вполне рабочие будни, а на улице уже вовсю ездят туда-сюда машины, несмотря на вчерашнюю метель. Подтверждая это, мобильник тихо завибрировал, оповещая о восьми пропущенных вызовах. Первая мысль — приставучий Фаулер, рвущий и мечущий во все стороны, когда понял, что лейтенанта нет на своем рабочем месте. Вот только обычно Фаулер звонит максимум три раза. Он прекрасно знает главное правило — если Хэнк не берет трубку после третьего звонка, то либо он пьян, либо спит после пьянки, либо просто не горит желанием отвечать, а значит тратить своё время на него нет смысла, всё равно ведь придёт на работу (когда-нибудь) и тогда получит все выговоры сразу, а сверху и сверхурочную работу, от которой уже не сможет отделаться.       Все восемь вызовов были с одного и того же неизвестного номера, но, судя по перерыву между ними, звонящий очень хотел, чтобы Хэнк ответил. Явно не Коннор, потому что свой мобильник он оставил дома, к тому же вряд ли он вновь захочет встретиться с Хэнком после вчерашнего. Хотя, после того никто вообще не захотел бы с Хэнком видеться, удалив его из всех своих аккаунтов, а также внёся в чёрный список своей жизни. Так обычно и поступают с людьми, с которыми больше не хотят иметь ничего общего, что было вполне логично и нисколечки не обидно. Пусть даже так, но перезванивать на номер не хотелось — пусть лучше и остаётся неизвестным, а значит, в некой мере таинственным. Если кому-то так срочно понадобился Хэнк, что он не стеснялся разрывать его телефон своими «крайне важными» звонками, то тогда позвонить в девятый раз не составит никаких проблем, иначе можно сделать вывод, что нужда в Хэнке просто отпала. К сожалению, так и поступили почти все бывшие друзья.       Вопреки ожиданиям, в девятый раз звонить не стали, а решили нанести визит сами. И как только Хэнк решил, что стоит принять ледяной душ и сбросить скопившееся напряжение, а с ним и остатки опьянения, то кто-то яростно забарабанил по двери кулаками. Со всей силы, словно пытался пробить в ней дыру, а после заглянуть в неё, чтобы узнать — а дома ли хозяин? Человек по ту сторону двери почти не давал времени Хэнку нацепить на себя первый попавшиеся штаны — всё же встречать гостя в окровавленных трусах не хотелось. Судя по тому, что гость пришёл без приглашения, можно сделать вывод, что это самое приглашение ему следовало бы выдать еще на пороге, вот только в обратную сторону, со словами «добро пожаловать отсюда». В голове внезапно вспыхнула мысль — а вдруг это Коннор? Вернулся домой после долгой холодной ночи, пытаясь сделать вид, что совсем не обижается, но корча недовольную моську. В таком случае ему и приглашение не нужно было.  — Я уж решил, что ты окончательно ушёл… — Хэнк не закончил фразу, ожидая увидеть перед собой суккуба, но получил не его. Существо, стоящее перед ним, отдалённо напоминало человека, а в его глазах читалось желание убивать. Гэвин-почему-он-ещё-не-отвалил-от-меня-Рид замер на пороге с ошарашенным и одновременно злющим лицом, будто Хэнк самолично харкнул ему утром в стакан кофе, а после перемешал и насильно заставил выпить, удерживая одной рукой напиток, а второй — детектива за шею. — Ничего не говори, — Гэвин отвернул лицо, видимо не кайфуя от запаха перегара, бьющего тому прямо в морду. «Нечего рыло воротить» — подумал Хэнк, — «сам пришёл без приглашения, ещё и цирк устраивает». — Зачем ты припёрся? — спросил Андерсон, не горя желанием принимать гостей, как радушный хозяин, с хлебом да солью в руках. Сейчас ему хотелось просто посидеть дома одному и обдумать произошедшее, но всё же Рид умел находить время для похода к «старым друзьям». Уже второй раз он наносит визит без какого-либо предупреждения, да ещё и после тяжёлой пьянки, из-за чего складывается ощущение, что он специально составляет календарь с днями, когда Хэнк пьёт, чтобы выждать момент и сразу припереться, а после корчить самые недовольное рожи, по которым, не ровен час, Хэнк готов зарядить кулаком. Может их и сблизили опасные события, но это не давало право каждому знакомому лейтенанта приходить к нему домой и поливать словесным поносом, только разжигая головную боль. — Я? — не ожидая вопроса, связанного с целью своего прихода, так сразу, Рид как-то нервно повёл плечами и оглянулся по сторонам, проверяя двор на наличие соседей или ещё какого люда, а после, достаточно скромно и тихо, выдал: — Потому что ты не пришёл на работу, Андерсон. После того, какие неприятности у нас произошли, я подумал, что с тобой могло что-то случиться. Звонил тебе восемь раз, но ты не ответил ни разу.  — Ты беспокоился за меня? — хотел было усмехнуться Хэнк, но на это просто не хватило сил, поэтому вопрос прозвучал слишком холодно и серьезно, хотя, судя по ответной реакции детектива, он попал в яблочко, только тот пытался не подавать виду.  — Никоим образом! — спохватился Гэвин. — Ничего личного, просто профессиональная черта. Если тебя и твоего демонического зверёныша завалят, то мне будет слишком накладно бегать за вторым демоном одному. Да ещё потом документы разгребать за тебя. С чего ты вообще решил, что ты мне хоть немного не безразличен?       Опустив голову вниз, Рид посмотрел на свои ступни, переводя взгляд с одного ботинка на другой и покусывая нижнюю губу. Не желая терпеть молчание в ответ на его чересчур неуверенный вопрос, Гэвин взял себя в руки и резко сменил тему, делая вид, что так оно и надо.  — Ты уже видел, что сегодня произошло? Демон напал, на… —…на девушку и на мужчину, я знаю, смотрел новости, — на этом разговор должен был закончиться. Гэвин беспокоился — Гэвин увидел, что Хэнк жив, здоров и даже может стоять на ногах, а значит ему следовало убираться туда, откуда он приехал. Но это было бы слишком просто и как-то не «по-ридовски». Как ожидалось, детектив не так понял очередное молчание, воцарившееся после грубого ответа. Немое «убирайся вон» он воспринял, как «проходи дорогуша, мои двери всегда для тебя открыты» и поэтому ловко прошмыгнул мимо Хэнка внутрь дома. В прошлый раз он хотя бы спросил разрешение, а теперь окончательно потерял совесть и принялся вести себя, словно тут и жил. Валяй Хэнк, неси тапки.  — Раньше суккуб не убивал женщин. Ни разу. Люди в панике, да и никто не может прояснить то, что происходит. Скорее всего, мы его разозлили, Андерсон. Поэтому трупа два, — приподняв ногу и отмахнувшись от Сумо, решительно пытающегося обнюхать гостя, Рид стащил ботинок с левой ноги. — Кто знает, что будет дальше. Может в выходные он вообще устроит геноцид на какой-нибудь улице. Никто в нашем отделе, помимо нас, не собирается заниматься этим делом. Если внезапно что-то выходит из-под контроля, то на кого будет давить начальство? То-то же.  — Женщину убил не Ночной Охотник, — это пришлось сказать. Не из-за желания делиться информацией с Ридом, с котором на работе вообще никто обычно и разговаривать не хочет, а просто потому, что Хэнк тоже чувствовал себя виноватым. — Это сделал Коннор.  — Коннор? — услышав это, Гэвин мигом изменился в лице, так и не сняв второй ботинок с ноги. Показалось, что он просто завис, как какой-то робот. — Погоди, то есть твой…       Не закончив вопрос, Рид оглянулся, выискивая глазами суккуба. Он замер на месте, не решаясь сделать и шагу вперед. Видимо боялся, что Коннор впал в немилость и теперь набросится на него откуда-то из-за угла, после чего перекусит горло, съест всё, что сможет, а останки закопает в сугробе за домом, там же, где Сумо закапывает говяжьи кости.  — Гэвин, почему бы тебе не пойти домой? Мы с тобой всё обсудим завтра, когда я вернусь на работу и разберусь со всеми делами. Твоё присутствие действует на нервы.       Видимо только сейчас до Рида-недоумка дошло, что сегодня ему тут не рады. Впрочем, рады ему тут никогда и не были, но именно сегодня Хэнк пытался побороть внутри постепенно разгорающееся желание подойти к Риду, схватить его за шкирку, как щенка, и выкинуть на улицу, прямо мордой в рыхлый снег. И это желание почти одержало верх, заставив Хэнка сделать первый шаг по направлению к Гэвину, как тот внезапно спросил:  — Вы поссорились?       Поссорились ли они? Конечно же нет. Просто Хэнк обидел Коннора, сказав тому ужасные слова и обнажив не самую свою хорошую сторону. Разве такое называют ссорой? Ссорой Хэнк называл мелкие перепалки, касающиеся любимых фильмов или музыкальных предпочтений, а то, что случилось с Коннором — это унижение. Пусть вчера он ещё был уверен, что всё случившееся — это отчасти вина несмышлёного суккуба, но именно сейчас, на постепенно трезвеющую голову, сама ситуация начала становиться чётче.  — Да, — ответил Хэнк, не веря самому себе, что сейчас он рассказывает Риду все личные детали их совместной жизни, как какой-нибудь тётушке, приехавшей из дальних краёв Южной Америки. — Это всё что ты хотел спросить? Если да, то выметайся вон.  — Хэнк, нельзя же так, — отлично, теперь Гэвин будет учить его жизни. Всё равно что слушать россказни малолетки на темы бытия. Хэнк даже поздравил самого себя — ниже то падать просто некуда. Рид никогда не славился тем, что хорошо ладил в социуме, поэтому в отделе даже придумали своеобразную пословицу, которая звучала, как: «Послушай Гэвина и сделай всё наоборот».  — Нельзя драться в барах со всякой алкашнёй, ломая себе нос из раза в раз, Гэвин. Нельзя врать Тине, что это не ты иногда «заимствуешь» её бутерброды из холодильника, пока она не видит. А в своих отношениях с Коннором я разберусь сам, лады? Будь так добр, не лезь в те вещи, которые тебя не касаются.  — Ты с ним так же разговаривал? — и вновь колкий, но правдивый вопрос. Пытаясь скрыть все те эмоции, которыми не хотел делиться, Хэнк накричал на Коннора. Пошёл в так называемую «контратаку», которая была совсем не к месту и только усугубила ситуацию. Не всегда стоит бросаться на окружающих, как бешеная псина без намордника, иначе, не ровен час, Хэнк останется совсем один. Он уже увидел, что произошло, когда эта нехорошая черта себя проявила, но совсем забылся — и вот опять. Гэвин же просто пришёл обсудить материалы по делу, ведь Хэнк не показался на работе (в свой рабочий день), а тот начал грубить ему. Удивительно, человеку пятьдесят лет, а ведет себя, как подросток, не умеющий держать себя в узде.       Все психологи мира говорят, что нужно уметь выплёскивать накопившиеся эмоции. Это поможет не столько пытающимся выйти на контакт окружающим, а самому страдальцу. Данный совет не срабатывает в том случае, если эмоции негативные. Как бы Хэнк не пытался убедить себя в том, что все вокруг него — недоброжелатели, пытающиеся прикинуться друзьями и завоевать его доверие, чтобы воспользоваться связями в полиции, некоторые люди относились к нему не так по-скотски. Например тот же Рид, корчивший из себя постоянного мудака на протяжении всего времени, оказался не такой уж скотиной. Нет, может Хэнк и понимал, что детектив всегда был, есть и будет невежливым, заносчивым засранцем, но всё же были темы, на которые он мог общаться нормально. Если говорить образно, то он человек, который «дубина дубиной, но с ним, в теории, можно посидеть и попить пива, во время трансляции футбольного матча».  — Хэнк, сколько мы с тобой работаем вместе? — внезапно спросил Гэвин. Вопрос туповатый, как-будто Андерсон только и занимается, что отмечает на календарике каждый день, проведенный вместе с ним.  — Какая разница? — отбрыкнулся Хэнк, но тут же получил в свою сторону неодобрительный взгляд и ответил на вопрос. — Десять лет.  — Я довольно давно знаю тебя, Андерсон. И я наблюдал за тобой, — осознав, насколько странно звучит данная фраза, Рид попытался оправдаться. — Не… не спрашивай, почему! Это совсем не важно! Суть в том, что я знаю, как ты себя чувствовал до и после катастрофы, произошедшей с тобой шесть лет назад. И знаешь, когда Коннор появился в твоей жизни, мне показалось, что я вернулся в те дни, когда ты был счастлив. Пусть внешне ты и не искрился от радости, но что-то в тебе изменилось. Именно поэтому я и решил, что вы с Коннором в отношениях, как бы тот не пытался вешать мне на уши лапшу про «только вместе спим». Короче, я прав или нет?       Признаться, что ты гей? Да никогда! Кто вообще, будучи в здравом уме, станет соглашаться с этим? Ну может найдутся особые мужчины, но Хэнк же не гей! Хэнк любит женщин и…  — Да, — ответил Хэнк. Он сам не понял, почему его внезапно пробило на такие откровенности, но если уж и начал выкладывать все карты на стол, то стоило идти до конца. Кроме того, после вываливания такой личной информации, о которой не должна знать больше ни одна живая душа, Хэнку стало легче.  — Я не хочу разбираться в причинах, почему Коннор напал на ту женщину, всё же не за этим пришёл, — сказал Рид, но по его взгляду было видно, что он быстро обо всём догадался, ведь, как и Хэнк уже сотни раз подмечал, был далеко не дураком. — Но подумай о том, кто у тебя ещё остался в этой жизни. За кого ты ещё будешь готов подставиться под пулю и разрешить выпить свою кровь? Знаешь, эта фраза звучит куда более странно, чем я ее себе представлял…       И Хэнк понял. Правда, а кто у него остался? В мгновение ока большинство его друзей отвернулись, после страшной катастрофы. Жена ушла, товарищи поудаляли его из своих списков контактов и перестали отвечать на звонки. Общались с Хэнком только те, кто-либо не знал об истории с аварией, либо те, кто не считал его виноватым, а таких можно было по пальцам пересчитать. Чёрт возьми, Хэнк даже был уверен, что некоторые из его знакомых считают его мёртвым, ибо за шесть лет не было никаких звонков и писем. Может как раз поэтому он и стал таким неприметным, отчего новенькие сотрудники считают его на работе не полицейским, а бомжом, зашедшим погреться и усевшимся на место знаменитого лейтенанта Андерсона. В любом случае, Коннор стал единственным созданием, полностью принявшим Хэнка с седой головы до пят. Обвиняя суккуба во всех возможных смертных грехах, Хэнк забыл о самом важном — он сам не идеален. Что произошло, когда он рассказал Коннору историю о том, как по его вине погиб Коул? Коннор принял его. Что произошло, когда уже Коннор, запутавшийся в новых для него эмоциях, признался в любви? Хэнк принизил его, полив грязью.       От этих мыслей руки кинуло в мелкую дрожь. Почему-то только сейчас Хэнк осознал, что он натворил. Всё становилось хуже, стоило представить самого себя на месте Коннора. Появлялось желание врезать самому себе по морде со всей силы, да так, чтобы наверняка сломать челюсть. Весь прошлый вечер он занимался сексом со снятой за две сотни долларов проституткой, но совсем не подумал о том, как будет чувствовать себя суккуб. Будет ли ревновать или злиться? Захочет ли создание, внутри которого живёт кровожадный хищник, убить женщину, в которой видел соперницу? Напившись в хламину, как свинья, отказывающаяся думать о ком-то, кроме себя, Хэнк совершил непростительный поступок. Сказать, что ему стыдно — это до ужаса тупо. Стыд был далеко внизу той шкалы эмоций, который сейчас испытывал Андерсон.  — Ты должен извиниться перед ним. У нас общий враг, поэтому не стоит ополчаться друг против друга, — первый раз, за всё то время, что Хэнк знал Рида, тот говорил действительно умные вещи, не касающиеся расследований. Пытался как-то поддержать коллегу, а не только поглумиться, что он, кстати, очень хорошо умел.       Именно. Удивительно, что Хэнку пришлось прислушиваться к мнению человека, который в таких темах полный ноль. Даже стало интересно, с каких пор он так хорошо разбирается в любви. У Гэвина не было девушки и под сомнение это ставить не приходилось, но поговорив с ним, у Хэнка появилось стойкое ощущение, что детектив знает, каково быть разбитым и отвергнутым.  — Я не думаю, что он станет слушать меня. Я даже не знаю, где он сейчас, — сказал Хэнк, пытаясь выглядеть не как беспомощный дурак, каким он и являлся.  — Я уверен, что ты сможешь его найти. Просто пообещай мне, что извинишься перед ним. Иначе, — Рид сжал кулак, — я тебе опять врежу, но в этот раз я приложу все усилия, чтобы твои шестерёнки вновь заработали.       И Рид врежет. Ему не впервой набрасываться на людей с кулаками и косить под дурачка, который хочет подраться. Подобная угроза не пугала совершенно нисколько, но она и не должна была пугать, а наоборот мотивировать, подталкивая к действиям. Удивительно, ведь два дня назад он готов был пристрелить Коннора, а теперь заделался советником и помогает двум поссорившимся дурачкам вновь сойтись.  — Хорошо Рид, я обещаю, — тошнота и головная боль никуда не делись, но, как бы ни было это странно, Гэвин помог Хэнку почувствовать себя лучше. Настолько лучше, что на измученном лице проскользнула полуулыбка. Рида как холодной водой облили и, опустив на секунду глаза, он начал нервно копаться в карманах, пытаясь скрыть лёгкий румянец.  — Ну, а теперь, — все же вспомнив, зачем пришёл, Гэвин, так и не снявший с ноги второй ботинок, вытащил из кармана запачканной куртки что-то потёртое. — Взгляни сюда.       В руки Хэнка попал телефон. Не очень крупный, с треснутым экраном и покоцанными боками. Попытка его включить не увенчалась успехом — устройство попросту не реагировало на нажатия, а кнопка питания слегка западала внутрь.  — Ну и зачем мне он? — Андерсон покрутил телефон в своих пальцах, пытаясь проанализировать его внешнее состояние. Мобильник явно не раз падал на землю, хотя даже и без этого можно было сказать, что за ним не ухаживали. Цвет розово-девчачий, с милым сердечком-наклеечкой на крышке и ниткой от порванного брелочка. Хэнк особо не разбирался в технике, да ему было побоку, каким должен быть приличный смартфон, которым хвастаются друг перед другом подростки в школе, но он мог уверенно заявить, что сейчас держит далеко не новую модель. Подобные он видел в магазинах лет восемь назад, если не больше.  — Не доходит? — выдав многозначительное «хм», Гэвин опёрся плечом о стену и кивнул в сторону телефона, расплываясь в ухмылке. — Вчера вечером я ездил разбираться в «Рай». Прикинь, они меня даже не узнали. Я ещё так пафосно показал им документ и такой говорю: «Полиция Детройта, детектив Гэвин Рид»! Там все работающие дамочки глазками начали хлопать. А, ну не суть. Короче, администратор сетовал, что после пожара одна из его сотрудниц как сквозь землю провалилась. Даже фотку показал, а я сразу понял, что это наша цель. Я думаю, что если суккуб смог так долго притворяться работницей секс-клуба, то труп настоящей девушки он очень хорошо спрятал!  — И? — Хэнк так и не понял, на что ему пытаются намекнуть. — Я сомневаюсь, что труп возьмёт трубку, если мы ему позвоним.  — Напомни мне больше не приходить к тебе после попойки. Я отсюда слышу, как плавятся твои мозги и мне становится тошно, — Гэвин закатил глаза, окинув Хэнка взглядом, полным упрёка. — Администратор сказал, что это ее телефон, который работница всегда носила с собой. А так, как теперь ее не могут найти, то и ее личные вещи передали мне. Я почти на сто процентов уверен, что если мы осмотрим содержимое этой вещицы, то точно найдём что-то интересное. Вот только эта хрень не включается. А экран… ну это я разбил, когда уронил его.       Щёлкнув пластмассовым креплением и открыв заднюю крышку, Хэнк заглянул внутрь устройства. Теперь настало время ему считать Рида тупым, раз тот не заметил очевидной проблемы. Очевидной даже десятилетним детям.  — Логично, у него ведь нет блока питания, — и действительно. Внутри телефона было абсолютно пусто. Не похоже, что демон осознанно оставил явную улику, вытащив из нее важную деталь. Может украли коллеги, а может выпал во время всеобщей паники.  — Не станет кровожадный хищник просто так таскать с собой телефон. И если мы узнаем, с кем это общается наша демоническая проститутка, то тогда, — сложив пальцы в форме пистолета, Рид прищурил один глаз, целясь в Хэнка, — мы нагрянем к нему всей нашей полицейской компанией. Бах! Бах! Детройт спасен, Фаулер в шоке, все цыпочки будут моими, когда увидят фото в газете.  — Не выдумывай, — ответил Хэнк, сдерживая желание отвернуться — настолько от Рида несло пафосом. Однако, он бы соврал, сказав, что такая новость его совсем не радует. Ещё недавно он уже было решил, что они окончательно упустили возможность поймать демона, а теперь у них была неплохая улика, через которую они смогут выйти на того, кто помогает ему, иначе зачем демону вообще нужен был телефон? Уж точно не заказывать пиццу и смотреть видео на Ютубе. Покрутив мобильник в руках ещё немного, Хэнк уже было протянул его обратно Гэвину, но тот замахал руками.  — Оставь его себе. Будет безопасней, если он полежит у тебя дома, — сбавив свою ярую целеустремленность, Рид внезапно стал серьезным. — Кто знает, что со мной может случиться. Я не хочу рисковать нашим общим делом.  — Ну так… — но Гэвин решил не дослушивать Хэнка. Он быстро шмыгнул рядом и, натянув обратно свой ботинок, вышел туда же, откуда и вошёл.  — В любом случае, мне уже пора! — попрощался детектив, подбросив в руке ключи от машины. — И Хэнк, — Гэвин вновь обернулся и погрозил лейтенанту кулаком. — Обязательно извинись.       Напевая себе что-то под нос, Рид запрыгнул в свою машину. Решив не махать ему рукой на прощание, Хэнк захлопнул дверь и ещё раз осмотрел телефон. Строить догадки о том, кто может быть замешан в этой истории, было ещё рано, но хотелось верить, что им удастся вновь ухватиться за ту ниточку, которую они упустили ранее. В Детройте была куча различных магазинов, которые продавали запчасти для смартфонов, однако, судя по модели и марке, не стоило рассчитывать, что нужный блок питания будет в продаже. Да и искать его прямо сейчас не было никакого желания.       Первое, что нужно было сделать — это помыться. Простояв под холодной водой примерно десять минут, не переставая бранить себя всякими ругательствами, Хэнк вышел из душа и, позаимствовав у холодильника полупустую бутылку молока, опустился на излюбленный диван. На такой жест даже Сумо, просидевший всё это время под столом, покинул своё укрытие и, запрыгнув к хозяину, улёгся рядом.  — И как же мне примириться с Коннором? — спросил Хэнк у лежащего рядом пса. — Коннор был в отчаянии, я понятия не имею, куда он мог деться.       Проще начать бегать по городу и орать его имя, пока, в лучшем случае, он не отыщется, а в худшем, санитары из психушки не отыщут тебя. «Если хочешь найти суккуба, то нужно мыслить, как суккуб», — логично, но нет конкретики. Хэнк попытался вновь представить себя на месте Коннора. Куда бы направился он в метель, будучи полностью обнажённым? В какой-нибудь отель, хотя без денег его вряд ли туда кто пустит. В таком случае в «Рай». Правда от мыслей, что Коннору придётся опять раздвигать ноги перед каким-то незнакомцем, потому что Хэнк — бездушная скотина, становилось тошно. Да и Коннор навряд ли пошёл бы на такое. А что, если он уже?..       Мужчина вдруг похлопал себя по обеим щекам, пытаясь собрать все мысли, оставшиеся после вчерашнего, воедино и перестать надумывать всякие небылицы. Если бы Коннора убили, то метка на запястье давно бы пропала, а так она до сих пор даже не почесалась. Следовательно Коннор в безопасности. Сидит где-нибудь в тепле и уже, как минимум, не страдает так сильно, как страдал вчера вечером. Оставалось только отыскать его, хотя гарантии, что Коннор хочет быть найденным, не было никакой. Всё это полностью ложилось на плечи Хэнка и если он сам напортачил, то обязан исправить. Пора взяться за дело и больше не сидеть на диване в одних трусах, хлебая молоко прямо из бутылки. Собрав в мусор всё, что было запачкано и разорвано, мужчина быстро оделся, после чего, крикнув Сумо что-то отдалённо похожее на прощание, собрался было выйти на улицу, но на секунду остановился, обдумывая что-то. Вернувшись обратно, Хэнк принялся рыться в кухонном шкафу, выискивая все бутылки со спиртным, пока последняя бутылка с виски не упала в мусорный пакет. Завязав всё накопившееся в узел, он напоследок посмотрел в зеркало на самого себя и хлопнул входной дверью.

***

 — Прости, папаша, — паренек, со смешным хаером на голове, будто утром пытался расчесаться миксером, а также с мятым бейджиком на груди, побывавшим не в лучших условиях, помахал руками, когда Хэнк протянул ему карточку. — Терминал сегодня не работает, только наличка.  — У меня нет её при себе, — услышав это, продавец только пожал плечами и протянул Хэнку телефон обратно, а после отложил новенький блок питания в сторону. На самом деле, Хэнк уже давно не носил с собой деньги без особой на то причины. Доллары мнутся, да и пересчитывать их каждый раз слишком муторно. Уж где-где, а в магазине «запчасти для устройств» точно должны принимать карты.  — Тогда ничем не могу помочь. На окраине города есть ещё один магазин, но сегодня он точно не работает. Придётся ждать понедельника. Ну или можете заказать нужную деталь по интернету, но ждать придётся ещё дольше.       Это и был весь ответ. В очередной раз за Хэнком последовало его невезение и попытка купить блок питания просто провалилась из-за какого-то сломанного терминала. Можно было дождаться понедельника, как и сказал продавец, но терять пару дней расследования из-за дурацкого аппарата как-то не хотелось. За выходные он уже мог изучить всю книгу вызовов, а не колупаться в носу, отложив всё на потом. Обидно лишь от того, что весь этот долгий путь пешком проделан зря — садиться за руль после вчерашней пьянки было запрещено.  — Если так хотите, — продавец кивнул в сторону окна, — через тридцать метров отсюда стоит банк. Ближайший терминал там. Можете снять деньги и вернуться обратно, мы сегодня работаем до пяти.       Повернув голову, Хэнк посмотрел в ту сторону, где должен был находиться банк. По четвергам там всегда людно, но если прикинуться глухим и сделать вид, что не слышишь людских возмущений, то вполне можно безнаказанно обойти очередь. Правда есть риск быть избитым палками бабушек, но это уже «банковский закон» и тут ничего не поделаешь. Закинув неработающий телефон в карман, Хэнк положил карточку обратно в кошелек, наполненный лишь парой центов и купонами из различных забегаловок, а после направился к выходу.  — Большое спасибо, — сказал он продавцу и тот кивнул в ответ, попытавшись пригладить хаер на своей голове.       В банке было людно, как и ожидалось. Несмотря на то, что по утрам обычно никто сюда не заглядывает, в канун праздников, а тем более наступающего Рождества, народ постоянно снимает деньги, чтобы купить подарки. Кто-то даже берет кредиты, которые потом с трудом выплачивает, зато отмечает праздник со своей семьей на другом конце страны. Протолкнуться сквозь длинные очереди — задача не из простых, поэтому пришлось аккуратно лавировать между людьми, пробираясь в отдельный корпус и оттаптывая ноги всем, кто не хотел пропускать Хэнка мимо себя.       Банкоматы находились в отдельном отсеке, чтобы не приходилось вводить пин-коды на людях. Глупо представлять, что какой-нибудь прохожий решит остановиться и подглядеть за человеком, снимающим кровно нажитое, но иной раз такие меры предосторожности не помешают, однако, даже когда никто не смотрел, старушки всё равно прикрывали экран сбоку рукой. Хэнк такой чепухой никогда не занимался, поэтому процедура не должна была занять много времени. Первые двадцать минут он простоял в очереди, а желание рвать и метать только возрастало. Особенно хотелось врезать какому-то деду, который принялся орать на всю толпу ругательства на болгарском. Хотя, что ещё следовало ожидать от «Международного банка Америки»?       Медленно продвигаясь вперед к заветной цели Хэнк наконец смог оказаться у банкомата. Он уже было вытащил свою карточку, как внезапно очередной крик сдавил голову, которая и без того страдала от похмелья, железными тисками. Вот только на этот раз это был не какой-то очередной недовольный гражданин или потерявшийся ребенок, а громкий, мужской голос, находившийся за стеной в центральном отделении и отдавший чёткий приказ:  — Руки за голову и на колени! Кто попытается удрать — получит пулю в лоб! — он на секунду затих, пока не выдал очередные: — Деньги в сумку, сука!       Людские переговоры и звуки аппаратуры умолкли и на всё помещение раздались крики и собачий лай. Какова была вероятность, что ограбить решат именно тот банк, в который Хэнк решит заскочить всего на полчаса, чтобы снять денег? Очередная ирония судьбы. Машинально запустив руку под куртку и не нащупав там ничего, кроме ключей от дома и бумажника, Хэнк остолбенел — он не взял с собой оружия. Кобура с пистолетом покоилась в шкафу и надевать её куда-либо, помимо работы, не было смысла, ибо не дай Бог примут за кого-то не того. Вот будет потеха-то, когда полицейского, решившего прогулять рабочий день, пристрелят в банке во время ограбления. Смешным это могло показаться кому угодно, но далеко не Хэнку.       Действовать нужно было быстро, на счету каждая секунда. Пусть сердце и начало пропускать удары, что было вполне нормальной реакцией, ведь круто убивать преступников подручными средствами — это дело голливудских звёзд, а далеко не настоящих полицейских, которые не особо способны погеройствовать без пистолета, как минимум. Судя по количеству шагов, раздающихся в центральном зале, грабителей не меньше десятка. Они быстро разбегались по всему банку, пока не добрались до отдела с банкоматами. Испуганный народ, окруживший Хэнка, поднял крик и попытался спрятаться хоть куда-то, толкая друг друга с пути и падая на пол. За это короткое время Хэнк всё же смог аккуратно, двигаясь вдоль стены, прошмыгнуть в дверь, с табличкой «только для персонала». Вперед по небольшому коридору, а дальше в кабинет какого-то системного администратора.       Первое, что требовалось сделать — это взять себя в руки. Паника всегда была некстати, а Хэнк опытный коп. Он уже не раз противостоял крупным преступным бандам, всё же, не каждого нарекают самым молодым лейтенантом в Детройте. Однако, одно дело — это иметь рядом с собой команду опытных ребят, которым можно отдавать приказы, а другое — оказаться загнанным, не имея даже оружия и путей к отступлению. Звонить в полицию не было никакого смысла — работницы уже наверняка вызвали подмогу, а значит, как минимум, через пару минут сюда приедут несколько десятков вооруженных полицейских. Хоть этот факт радовал, но и грабители были не настолько тупыми, чтобы медлить.       Людей угомонили очень быстро, а с ними и персонал заодно. Обычно ограбления проходят второпях — главное запугать народ и очистить кассы. Вот только эти ребята явно были не из той категории и имели несколько другие планы. Пнув по двери со всей силы, крепко сложенный мужчина, придерживая на поводке огромного Тибетского мастифа, наставил в сторону Хэнка автомат, как только заметил его и сразу приказал тому опуститься на пол. Сопротивляться бесполезно. В теории возможно было воспользоваться своим положением и, когда преступник не будет ожидать, выбить оружие из его рук. Вот только с псиной всё будет сложнее. По габаритам она была чуть больше, чем Сумо, и явно злее. Не сводя с Хэнка своих красных глаз, она рвалась в его сторону, брызгая слюной. Единственное, что не давало ей вцепиться в шею лейтенанта — короткий чёрный поводок, который сжимал вооруженный преступник.       Хэнк соврал бы, сказав, что он совершенно не боится. Одно дело — это какие-то подростки с пистолетом, который они и держать правильно не умеют, а другое — группировка, явно промышляющая такими грабежами. Более того, Хэнк прекрасно знал, кто именно перед ним стоит. Ровно эти же ребята ограбили прошлый банк на прошлой неделе, попытавшись прикинуться суккубами. Они не оставляли после себя свидетелей и действовали в своих интересах. Всё просто, женщин они убивают из оружия, а мужчин… травят собаками.       Осматривая комнату в поисках хоть чего-нибудь, что можно использовать для спасения, Хэнк заметил маленькую камеру видеонаблюдения, которая повисла в самом углу, не подавая признаков жизни. Сломалась ли? Возможно, но в таком случае это будет одно из самых глупых совпадений за всю жизнь. Несмотря на постоянную спешку, в помещении, помимо низкого рычания животных и всхлипов заложников, не было больше никаких звуков. В такие моменты, когда в наглую разбивают стекла и ломают аппаратуру, вычищая всё, что можно, должна срабатывать сигнализация. Не та тихая, которая нужна для оповещения полиции, а наоборот — громкая сирена, служащая для предотвращения ночных ограблений. Вот только по какой-то причине сейчас вся техника словно сама собой отключилась. В прошлый раз никто не пришёл на помощь, и если в этот раз ничего не работает, то не стоит и ждать коллег. Максимум, что они увидят, когда сюда заявятся — труп искусанного до смерти Хэнка.  — Всё, мы закончили. Убивай остальных, — крикнул кто-то из-за стены и по помещению раздались звуки выстрелов и крики людей. Услышав это, грабитель, опекавший Хэнка, разжал руку. Намотанный на нее поводок ослабил узел и огромный мастиф, оскалив клыки, кинулся в сторону Андерсона, пока преступник направился помогать товарищам, захлопнув за собой дверь. Огромное животное, явно обученное тому, куда надо нападать, сразу нацелилось в район шеи. Прокусив руку, которой попытались закрыться, собака разжала челюсти и, повалив Хэнка на спину, опять начала целиться в прежнее место, не забывая при это царапаться лапами.       Какой шанс того, что взрослый мужчина сможет завалить огромного мастифа, не имея в руках никакого оружия? Его нет. Хэнк не смог вечно подставлять свои руку под укусы. Он тщетно пытался придерживать псину за шею, не давай ей приблизить слюнявую морду ближе, но секунд через тридцать он точно выдохнется. Тогда сопротивление ослабнет и собака нанесет свой последний фатальный укус, после изуродовав труп своей жертвы до неузнаваемости. Любой другой человек в такие моменты начал бы молиться или орать от боли. Пытаясь сдерживать крик в горле, Хэнк только сейчас осознал, насколько он всё испортил. Единственное, о чём он жалел, — что не извинился перед Коннором. Коннором, который погибнет вслед за ним, и если Хэнк попадёт в ад, то куда попадёт бездушный демон? Исчезнет? Растворится? Андерсон, спасибо тебе большое, ты такое больное уеб…       Окно, находящееся прямо над широким рабочим столом, внезапно разбилось, осыпав осколками весь кабинет. Что-то прошмыгнуло прямо над Хэнком, и огромный мастиф, впившийся своими зубами настолько глубоко, что когда его оттащили, на и без того разорванной руке, остались две полосы, вновь залаял. Пытаясь прийти в себя и не смотреть на руку, которая, скорее всего, превратилась в разодранные тряпки, Хэнк услышал, как скулит собака. Пронзительный визг мастифа заполнил уши, заглушая собой выстрелы и крики из коридора, но очень быстро заглох. Опираясь на ещё целый локоть, мужчина принял сидячее положение и, к своему удивлению, увидел валяющегося у прохода мёртвого пса, шерсть которого была грязной от крови, а из пасти вывалился язык.  — Долго отсиживаться собрался? — спросил знакомый голос. Повернув голову, Хэнк увидел Коннора, стоящего рядом с ним. Живой, здоровый. Да, полностью грязный из-за собачьей крови, но всё же целый и где-то даже одежду надыбал. Точно не купил, потому что та выглядела изрядно поношенной, но это должно было волновать в последнюю очередь.  — Коннор! — демон помахал руками — не то время и не то место, чтобы обмениваться любезностями. Скоро сюда точно подойдёт остальной преступный отряд, а рассчитывать на одного суккуба нет никакого смысла, когда сам Хэнк без оружия не полезнее макаки с палкой.  — Вставай, — демон протянул чёрную руку и помог мужчине подняться на ноги. С рукой и правда было всё плохо. Пару дней назад в нее стрелял Гэвин, потом облизывал Коннор и вот опять — пять или шесть сочащихся кровью укусов, которые пульсировали болью. Шрамы на память точно останутся, не иначе. Но всё же шрамы — это сейчас последнее, о чём стоило беспокоиться, когда Хэнк находился на волоске от смерти и уже распрощался с жизнью.       За дверью раздались быстрые шаги. Не сказав больше ни слова и не став ждать, пока Хэнк очухается после произошедшего, Коннор расправил чёрные крылья и выдернул мужчину в разбитое окно, после чего рванул на крышу. Последнее, что услышал лейтенант Андерсон — удивлённые вскрики одного из грабителей, который, видимо, заметил труп собаки. Для него останется последней загадкой, почему мастиф, обязанный загрызть человека, сам стал жертвой гораздо более крупного хищника.       Снег бил в лицо, пока суккуб ловко забирался на крышу банка. Не отпуская руку Хэнка, он рванул как можно дальше отсюда, невзирая на сугробы, по которым очень тяжело ступать. Такой марш-бросок был нормой для демона, но далеко не для человека, особенно после вредного питания и кучи алкоголя, да ещё и с покусанной рукой, истекающей кровью. Быстро выдохнувшись, запыхавшийся Хэнк заметил, что они отбежали на достаточное расстояние. Примерно на два квартала к северу, а внизу по улице бродили люди и даже не подозревали, что недалеко от них грабят банк, убивая всех заложников.  — Как ты?.. — пытаясь отдышаться после короткой пробежки, Хэнк упёрся ладонями в колени. — Как ты нашёл меня?  — По запаху, — поведя плечами и спрятав крылья обратно под рваную кофту, суккуб потёр желтоватые глаза и как-то смущенно отвел взгляд. — Почувствовал, что твоей человеческой заднице угрожает опасность.       Это ничего особо не объяснило, да и в отличие от Хэнка, который всё ещё не мог поверить в своё спасение, Коннор не выглядел очень-то счастливым. Он казался каким-то отстранённым и своё присутствие явно считал лишним. Нервно теребил край кофты и пытался смотреть куда угодно, но только не на лейтенанта. И его можно было понять, потому что их расставание закончилось не на счастливой ноте. И даже, несмотря на это, Коннор спас ему жизнь.       Внезапно, вспомнив об одной важной вещи, о которой, казалось, они позабыли очень давно, Хэнк вздёрнул правую изуродованную руку к глазам и присмотрелся к запястью. Коннор спас его от смерти, а следовательно демонический контракт должен быть исполнен. Но метка совсем никуда не пропала и проглядывалась даже сквозь кровь. В голове сразу появился вопрос, который мужчина не стал озвучивать, но суккуб, молча стоявший рядом, тоже показал свою левую руку, демонстрируя на ней ожог, напоминающей о долге.  — Я знал, что на тебя нападут, — взгляд Коннора оставался холодным, а яркие жёлтые глаза смотрели на мужчину не моргая. — Я подумал, что если не вмешаюсь сразу, а позволю настоящей угрозе появиться, то это сработает и я больше не буду обузой. Но, видимо, демонические контракты сильнее, чем я предполагал. Это из-за меня ты пострадал.  — Знал? Откуда? — вспоминая о том, как Коннор рассказал про свои поиски, эта его история не сходилась с предыдущей.  — Я солгал. Мне пришлось заночевать на чердаке какого-то дома, но я не спускал с тебя глаз всё утро. Когда я увидел грузовик, подъезжающий к заднему банковскому входу и почувствовал вонь собак, то сразу догадался, что это за ребята. У меня было время, чтобы предупредить тебя и вывести наружу, до того, как случиться трагедия. Однако, подстроенные происшествия не считаются, ровно так же, если я сам скину тебя с крыши. Прости меня, Хэнк, я оплошал.       Выслушав всю эту историю, Хэнк вновь посмотрел на руку, пропитанную кровью, которая не давала ни на секунду забыть о травмах, нанесенных ей. Опустив голову, как провинившийся пёс, Коннор поджал губы и сжал пальцы. Несмотря на это, Хэнк не считал его виноватым. Наоборот, всё было честно. Они оба пострадали по своей глупости и если Коннору был больно внутри, то Хэнку снаружи. Всё честно.  — Ничего страшного, — сказав это таким тоном, словно потрёпанная рука — это какой-то пустяк, Хэнк натянул рукав порванной куртки обратно и попытался выдавить добродушное выражение на лице. — Зато теперь мы квиты, да?  — Тупой человек! — демон подошёл к Хэнку с таким видом, что казалось, будто он готов врезать тому, но когда оказался слишком близко, то уткнулся макушкой Хэнку в грудь, не переставая сжимать края поношенного свитера. — Это я виноват и только я. Ты тут ни при чём, понимаешь? Я только обуза, Хэнк.       Пока Коннор слезливо бубнил извинения, а его голос начинал першить, Хэнк почувствовал себя так, словно у него с души упал камень. Верно, потихоньку кровоточащая рука — штука серьезная, но сейчас это казалось чем-то неважным. Вот Коннор — уже явно не сердится за вчерашнее, да, явно не сердится вообще, приняв всю вину на себя, как козёл отпущения. Он не обижается, не пытается обвинить Хэнка, а лишь тихо хнычет, думая, что опять оплошал. Ради такого воссоединения и под мастифа не страшно подставиться, и даже побыть на волоске от смерти (не в первый раз ведь). Последнее, что хотелось бы — это потерять единственное существо, которому ты не безразличен. А остальной мир, с Ночным Охотником в придачу, может подождать.  — Ты вообще меня слушаешь? — наконец перестав возмущаться в грудь Хэнка, суккуб поднял голову и, не прекратив корчить недовольную моську, нахмурил брови. Он явно не был в восторге от произошедшего и не считал покусанную руку равноценным обменом на прощение.       Не успев высказать своё недовольство до конца, а также напомнить пострадавшему человеку о том, как важно ценить себя, Коннор мигом заткнулся, стоило Хэнку сжать его лицо и поцеловать. Да, возможно это было несколько неожиданно, но слова были просто излишни. Стоило суккубу появиться в серой жизни Хэнка, как та и правда засияла красками. Когда ещё он попадёт во все эти переделки, если не бок о бок с таким верным товарищем? Когда ещё он почувствует себя настолько любимым кем-то, как не рядом с таким дорогим существом? Всё случившееся заложило основу для их отношений и Хэнку стоило бы научиться хоть немного это ценить, пока вновь не станет слишком поздно.  — Прости меня, пожалуйста, — Хэнк погладил удивлённого демона по щеке. — За всё, что я наговорил и сделал. Ты не заслуживаешь такого обращения, Коннор. Да что взять со старика? Я могу только пить и бухтеть.  — Если ты не забыл, то мне две тысячи лет от роду, — Коннор недовольно нахмурил брови. — Так что старик тут я. Хэнк, в этом мире не найдётся мужчины, красивее, чем ты. А я видел много мужчин разных эпох, так что я знаю, о чём говорю.  — Сраный суккуб, — сказал Хэнк. Но сказал это не своим обычным тоном, а очень нежно, прижимая демона к себе, позабыв даже о боли в руке. Метку на запястье тихонько закололо и если раньше это раздражало, то сейчас наоборот — наполняло сердце Хэнка чем-то тёплым и приятным. Коннор же настолько растерялся от таких признаний, что повис тряпичной куклой в объятиях мужчины, наслаждаясь каждой секундной.       Если в этот момент какой-нибудь рабочий, решивший забраться на крышу, увидел бы столь крепкие объятия и, даже не обратив внимание на пропитавшийся кровью рукав, обозвал Хэнка геем, то в ответ получил бы неприличный жест на пальцах. Носить на себе ярлыки Хэнку не впервой и от очередного ему хуже не станет. Единственное, что сейчас волновало — это Коннор. Демон был сильнее, быстрее и гораздо безжалостнее человека, но, по какой-то причине, Хэнку казалось, что это именно он должен защищать суккуба, а не наоборот.  — На самом деле, меня смущает ещё кое-что, — не прерывая объятий, Хэнк поднял глаза и посмотрел в ту сторону, откуда они прибежали. Звуки полицейской сирены заверещали на всю улицу — видимо копов вызвали совсем недавно, а до этого времени никто даже не догадывался о произошедшем. — Почему не сработала сигнализация?