Долг платежом красен

— Святой отец?       Это были пусть немного и неуверенные, но первые слова, нарушившие застоявшуюся в гостиной тишину, воцарившуюся после прочитанного вслух сообщения. «Предатель», — только это слово и крутилось в голове у Хэнка, с ненавистью сжавшего в руках розовенький телефон. Устройство даже издало странный, нехарактерный ему звук, как бы говоря, что если сдавить хоть ещё немного сильнее, то оно либо треснет полностью, либо это точно сделает и без того покоцанный экран. А потом уже этой рухляди никакой ремонт не поможет, и единственный оставшийся для неё путь — это на свалку. Было бы, конечно, из-за чего переживать.       Элайджа Джеймс Камски. Епископ единственной и, скорее всего, последней детройтской христианской церкви — из-за нехватки финансирования она потихоньку загибалась. Работал он там довольно продолжительное время, хотя сам был родом откуда-то из Канады, о чём говорили его незамысловатые черты лица. Ещё при их с Хэнком первой встрече, случившейся около двух с половиной недель назад, сам детектив Рид — мистер надоедливая заноза в заднице — говорил, что полиция сразу обратилась к епископу Камски, дабы тот помог расследовать дело. Всё же серия странных мистических преступлений не могла не заставить стражей правопорядка пойти за помощью к единственному человеку, способному объяснить произошедшее с религиозной точки зрения. «Начальство решило, что будет правильно, если дело о демонических тварях будет расследовать и священник местной церкви». Так говорил Гэвин? В любом случае, теперь было ясно, что это стало большущей ошибкой, благодаря которой Ночной Охотник прятался от полиции в несколько раз шустрее. Благо, тот же Гэвин вовремя додумался начать вести их расследование обособленно от полицейского отдела и более не писать в отчётах о каждой догадке и найденной улике. Если говорить прямо, то просто косил под дурачка, делая вид, что дело с суккубом совершенно не продвигается.       Что же касается Камски — на первый взгляд он не казался каким-то двуличным ублюдком. Оно и понятно. Его внешность, манера поведения и размеренная речь помогали ему оставаться вне подозрений, ведь последний человек, которому будешь приписывать дружественные отношения с демонической тварью — это христианин, чья вера спасает людей, и те избегают нападений. Вера ведь действительно помогает избегать нападений? Епископ говорил, что это так, но сейчас, когда его слова более не подвергались сомнению или не воспринимались со слепым доверием, требовалось срочно переосмыслить некоторые моменты.  — Коннор, — обратился Хэнк, чувствуя, как суккуб, всё это время опиравшийся на сильную мужскую спину, принялся постепенно сползать на пол. — Насколько для демонов опасна христианская символика? Кресты, там, или другие подобные штуки. Это всё может защитить от нападений?  — Не-а, — покрутил головой Коннор, сложив ноги под себя. Его негативный настрой куда-то улетучился, а от былого рычания не осталось и следа. — Конечно, демонам неприятны человеческие молитвы, но от нападений это не спасёт. Если мы голодны, то будь человек обвешан тысячью крестами и читай хоть двадцать молитв в минуту, ему это не поможет. Это как пытаться прикрыться одеялом от падающего на тебя автомобиля. Без вариантов.  — Но разве у тебя вчера не пошла кровь за столом? Тогда, когда гости решили помолиться перед ужином, — и правда. Не могло же это быть простым совпадением. У Коннора — здорового демона, на секунду, — хлынула из носа кровь, запачкавшая и одёжку, и скатерть. Да и трясся он, как будто сильно-сильно замёрз или испугался. А значит, пусть и косвенно, но это подтверждало слова Камски.  — Хэнк, это не считается, — в очередной раз замотал головой демон, придвинувшись поближе к дивану. — Там была целая куча людей. Несколько сотен, если не ошибаюсь. К тому же, мне приходилось сидеть и терпеть, чтобы не вызвать подозрений. Как думаешь, при нападении демон будет стоять и ждать, пока у него от молитвы не зачешется задница? Убийство происходит за считанные секунды. За это время люди не всегда успевают понять, что происходит, не говоря уже о том, чтобы начать молиться.  — Тогда я не понимаю, — вздохнул Хэнк, вскидывая голову и прикрывая глаза. Складывалось такое ощущение, словно он расследовал два совершенно разных дела, ведь услышанные факты противоречили друг другу. Коннор лгать точно не будет — оно и логично, всё же Коннор всегда будет следовать за своим «любимым лейтенантом». А значит, что вся уверенность епископа заключалась лишь в высосанной из пальца теории. От демонических тварей точно не спасёшься своей христианской верой. Никакая вера не поможет.       Однако, не стоит забывать, что за всё время ни один верующий человек и правда не погиб. Сколько было убийств, да все «холостые». Вот поэтому никто и не думал сомневаться в теории Камски, ведь пока что она не давала осечек. Каждый убитый мужчина — атеист. Каждый убитый мужчина — гуляющий. Но всё же, благодаря своему совместному расследованию, Хэнк и Коннор узнали, что Ночной Охотник заранее выискивал жертв в секс-клубе, дабы случайно не напасть на верующего. Он ни разу не прыгнул наугад. Знал ли об этом епископ Элайджа? Судя по бесчисленным сообщениям на мобильнике — нет, не знал. Ни одного упоминания о «Рае» или о превращениях в работниц эскорта. Случайность? Совпадение? Маловероятно.  — В таком случае, мог ли Ночной Охотник обмануть епископа? — этот вопрос Хэнк адресовал, скорее, самому себе, нежели чем суккубу. Просто мысли вслух. Рассуждения, которые должны были натолкнуть на верный ответ. Тем не менее, Коннор на пару секунд призадумался, а после, немного наклонившись вперёд и подбоченившись, ответил: — Все демоны — это хитрые твари, которые всегда будут действовать ради личной выгоды. Человеческие желания и нужды — это задача второго плана, ведь целью каждого суккуба является собственный интерес, — взгляд Коннора изменился. Вытянув очаровательно худенькие ножки вперед, он сделал упор на руки и посмотрел на Хэнка с каким-то загадочным любопытством. — Я расскажу тебе историю, Хэнк. Как-то раз, в те времена, когда люди ещё не изобрели самолётов и не научились добывать нефть, один глупый человек решил заключить сделку с Дьяволом. Мало кто готов отважиться на нечто подобное. Если суккубам предлагается взамен чья-то чужая жизнь, то Дьявол требует уже душу самого призывателя. Взамен он обещает выполнить одно конкретное желание. Но, как я тебе уже говорил, демоны никогда не отличались честностью и всегда готовы найти какую-либо лазейку в договоре. Так и глупый человек не подумал о подобном и пожелал «Клеопатру себе в дом». Дьявол исполнил желание и подарил человеку Клеопатру. Однако, насколько ты знаешь, она давно уже умерла, и, взамен на свою душу, человек получил лишь её останки. Технически, договор был исполнен, а насколько он соответствовал ожиданиям призывателя — это уже не проблема Дьявола. Я веду к тому, что умный демон никогда не станет работать с человеком сообща и найдёт любую возможность как-то обмануть его. У нас, знаешь ли, тоже есть гордость. — Хочешь сказать, что нашего многоуважаемого епископа тоже обводят вокруг пальца? — это было бы прискорбно, если бы не было так смешно. Когда Хэнк первый раз узнал, что Ночной Охотник работает в паре с человеком, то представлял дуэт, подобный их с Коннором союзу. Два крутых партнёра с оружием наперевес, словно в голливудских боевиках. Ну как крутых… всё же это не то прилагательное, каким можно было описать их обоих. Тут скорее ситуация, а-ля «два посредственных придурка, которые постоянно ссорятся, сосутся и ругаются со всеми и вся». Слово «крутые» точно не подходит, но Коннор хотя бы оставался с Хэнком до конца честным и никогда ему не лгал, а в отношениях это самое главное. Увы, епископу Элайдже с этим не повезло, и его сообщник нашёл способ, как обдурить, казалось бы, такого важного и высокодуховного человека.       Оправдывало ли это как-то самого епископа? Конечно же, нет. Этот сукин сын знал, с кем заключает союз и сколько всего будет жертв. Убийства происходили под его чутким руководством, поэтому у Хэнка аж тряслись руки самолично убить этого подонка. Не важно, кто кого обманывал и на каких условиях строились их отношения с Ночным Охотником. Да пусть хоть они друг другу взаимно в пупках ковырялись — это вообще не играло никакой роли. Самое главное, что они оба последние твари. И если с Ночным Охотником всё и так было понятно, то епископ Камски открылся с новой , ранее не изведанной и непримечательной стороны.  — Суккубов очень тяжело призвать к сотрудничеству. Каждый заботится лишь о своей жизни, и никто не захочет лишний раз рисковать ради человека, — вся заинтересованность Коннора полностью сошла на нет, будто он сам перестал верить в подлинность обнаруженной переписки. Скучающе наклонил голову к левому плечу и устремил взгляд в сторону. — Особенно сотрудничать с епископом. Куда логичнее было бы выживать самому и не выполнять чужих приказов. На месте Ночного Охотника я бы свободно летал и пожирал людей, не разделяя их по полу, возрасту и расе. Ой, так я же этим какое-то время и занимался, — после этих слов Коннор тихо хихикнул, а его глаза на пару секунд пожелтели.  — А вдруг ему от Камски что-то надо? Что-то, что может дать только епископ, — а вот это уже куда более интересная мысль. Перебирая различные варианты, Хэнк попытался подобрать самый логичный, но на ум ничего не шло. — Они же явно преследуют разные цели, иначе Ночной Охотник не шёл бы на обман. С суккубами есть возможность заключить контракт? Такой, как с Дьяволом.  — Разве что контракт на секс, — ответил демон, пожав плечами. — Лично я никогда не общался со служителями церквей, да и не обязан был. В старые времена, пару веков тому назад, когда люди верили в существование демонических сил, в церквях служили монахи. Не то, что ваши нынешние священники. Вот они были действительно способны на чудеса.  — На какие чудеса? — услышав последние слова, мужчина тут же оживился. Нет, конечно, он не раз за свою жизнь бывал в цирках, где фокусники и клоуны показывали всякие трюки. Вытаскивали, там, кроликов из шляп или же могли угадать, какую карту из колоды ты выбрал, но Коннор точно говорил про какие-то другие чудеса. Про те, которые нельзя объяснить с научной точки зрения. Про чудеса, подобные тем, что можно найти в книгах Стивена Кинга. Например, «Дети кукурузы». Хэнк помнил, как в первый раз увидел фильм, снятый по этому произведению, и насколько был поражён воображением писателя. Сделать страшным кукурузное поле и превратить детей в религиозных фанатиков — это надо ещё постараться!  — Да я как-то и не помню уже, — тихо буркнул демон, смущённо покусывая ноготь на большом пальце. И его нельзя было осуждать. Хэнк не мог вспомнить имена актёров из фильмов, которые он увидел по телевизору пару недель назад, а сейчас он заставлял Коннора проигрывать в памяти моменты многовековой давности. Тяжело и почти невозможно. Но надо. Очень надо.  — Коннор, постарайся. Что конкретно могли монахи? Не спеши, но обязательно попытайся вспомнить! — Хэнк, сам того не заметив, подполз к суккубу и взял его за руки, заставляя напрячь память. Что-то подсказывало ему, что разгадка близко и стоит лишь ещё немного постараться. — Могут ли это нынешние священнослужители? Хотя бы в теории.       Коннор, уже успевший потерять всякий интерес к разговору, явно не ожидал такой прыти со стороны лейтенанта. Он растерялся, глядя то на лицо Хэнка, то на свои ладони, после чего резко покраснел и спрятал смущённый взгляд. Всё же подобные прикосновения заставляли его млеть каждый раз, оттого Коннору понадобилось немного времени, чтобы сделать вдох, закрыть глаза, выдохнуть, тряхнуть головой, открыть глаза, пару секунд посмотреть на Хэнка и наконец сказать:  — Я не уверен. Правда не уверен. Кажется, они могли совершать разные обряды, призывать на службу демонов, изгонять их или же открывать врата, ведущие из Геенны прямиком в этот мир. Я никогда подобного не видел, но слышал кое-что. Много столетий прошло с тех дней, поэтому я не могу уверять, возможно ли это в наше время. Большинство священников — это просто бездарные куски мяса, работающие в этой сфере безо всякой веры. А без веры ничего не получится. Однако, если человек действительно предан Богу и готов служить ему до конца жизни, то думаю, что в теории, он может провернуть что-то подобное, — Коннор сглотнул ком в горле и опустил глаза вниз. — Хэнк… ты хочешь сказать, что епископ Камски собирается заняться религиозными обрядами?  — А это мы уже узнаем у него лично, — констатировал Хэнк, отодвинувшись от смущённого суккуба, который тут же прижал ладони к лицу. Схватив свой телефон в руки, Хэнк принялся тут же искать глазами нужный номер. Что он хотел? Конечно же, позвонить Джеффри Фаулеру и сказать о том, что имеет важные зацепки. Пускай расследование уже выходит на новый уровень, и за Элайджей Камски приезжает наряд ФБР. Улики на руках все есть, и тот же Гэвин Рид может показать записи в своём дурацком блокноте и полученные увечья. Пусть подключится какой-нибудь Ватикан, и с Ночным Охотником и его глупым епископом разбираются совсем другие люди. А Хэнку нужен отдых где-нибудь на озере. «Где-нибудь» — это как можно дальше от этого места. Желательно в другом штате. А лучше - вообще в другой стране. Кажется, Швейцария была неплохим вариантом.       «Стой, Хэнк. Самое время хлопнуть себя по рукам», — сказал голос разума, когда мужчина, забывшийся в мечтах об отдыхе, чуть было не нажал кнопку вызова. Собственно, а какие улики он покажет? Те, которые косвенно подтверждают тот факт, что и сам Хэнк связан с демоном? Да буквально каждая из них будет кричать, что лейтенант не смог бы справиться без помощи чего-то демонического. Телефон с перепиской? Этот телефон взял детектив Гэвин Рид из того секс-клуба, в котором они втроём устроили чёртов погром. Блокнот самого Гэвина? Кажется, там довольно много заметок, прочитав которые, можно Хэнка сразу под суд вести. Как раз по этой причине они и вели расследование обособленно. Более того, если Элайджа Камски напрямую связан с Ночным Охотником, а Ночной Охотник прекрасно знает своих главных врагов, то где вероятность, что епископ не выдаст Хэнка с потрохами? Одна демоническая отметина на запястье чего только стоит. Не исключено, что тот же ФБР, который схватит Камски, на обратном пути заедет забрать и Хэнка. Вот будет веселуха, когда их обоих сжарят на электрических стульях. Самая тупая смерть в истории, за которую точно можно получить несколько премий Дарвина.       Сколько было фильмов или книг, где герои рьяно жертвовали собой ради спасения всего города или даже мира. Ведь для них многие человеческие жизни были куда дороже, нежели чем свои собственные, и если ценой защиты горожан выступала жизнь протагониста, тот никогда не задумывался и всегда шёл до конца. Настоящий и истинный герой! Человек, которого хочется сделать своим кумиром и вечно благодарить его за подвиг. Вот только Хэнк не герой. Хэнк — это Хэнк. Возможно, расскажи он про свои находки, то убийства бы тут же прекратились. Возможно, позвони он Фаулеру прямо сейчас, то через пару дней город спал бы спокойно, а мужчины продолжали бы выходить на улицу, не боясь нападения страшного демона. Да, возможно. Но жизнь Коннора для Хэнка была в разы ценнее. Кто-то назовёт это свинством, ведь кто знает, сколько ещё семей останутся без отцов, или сколько девушек без женихов. Матери теряют сыновей, а сёстры - братьев. Хэнк это прекрасно понимал, но он сделал свой выбор. Он обещал защищать Коннора любой ценой, какой бы высокой она не была. Именно поэтому придётся избежать разглашения и начать пытаться устранить проблему самому. Всегда должен быть иной путь.       Номер Джеффри Фаулера тут же исчез с экрана, после чего его заменил совершенно другой, который хранился в телефоне с давних времён. У Хэнка вообще было довольно много разных контактов — их суммарное число переваливало за три сотни. К сожалению, а может, и к счастью, на большую часть он уже не звонил. Старые друзья, давние знакомые, коллеги по работе, которые давно поменяли свой номер — всё это осталось в прошлом. Времени на то, чтобы очистить телефон, как-то не находилось. Всякие «Ричарды», «Бэны», «Артуры» и даже «Зои (коллега по работе, Господи, Элизабет Андерсон, пожалуйста, перестань удалять её номер)» одним махом пронеслись перед глазами, на пару секунд нагнав на Хэнка ностальгию. Обнаружив то, что искал, он тяжело вздохнул и нажал на кнопку вызова. Далее раздались гудки, и через несколько секунд высокий, мелодичный женский голос произнёс: — Детройтская христианская церковь слушает. Вы что-то хотели? — Добрый день, — поздоровался в ответ Хэнк, хотя сам понимал, что пять часов — это никакой не день, а уже вечер. — Могу я услышать епископа?       План был до безумия прост. Если Элайджа Камски весь такой из себя умный, то и церемониться с ним лишний раз не стоило. Хэнк хотел договориться о встрече, но при этом сделать вид, что ни о чём не подозревает. Просто «обсудить последний труп и найденные улики». Если же епископ решит пока не раскрывать все карты и согласиться на встречу в церкви, то появится шанс схватить его прямо там. Если учесть, что последнее посещение детройтской христианской церкви закончилось не самым приятным образом, а метка на руке Хэнка кровоточила несколько минут, то можно не бояться нападения Ночного Охотника. Демонам вход в это место закрыт, а потерпеть жгучую боль на запястье Хэнк точно сможет. Его правая рука пережила и выстрел, и укусы мастифа — ей теперь нечего было бояться. Хэнку казалось, что он идеально распланировал дальнейшие действия, как внезапно его спустили с небес на землю. — Прошу прощения, но это невозможно, — ответила девушка. — Мистер Элайджа сейчас не в городе. Вернётся только через два дня. Вы хотели узнать что-то конкретное? Я могу передать ему, что вы звонили.  — О, не стоит, я просто хотел узнать, есть ли возможность встретиться с ним лично, — главное не напугать цель раньше времени. Хотя, вполне возможно, что Камски давно уже знает, что за ним будет вестись охота. Ночной Охотник не стал бы умалчивать про потерянный телефон.  — Конечно. Исповеди он принимает каждый день с шести до восьми вечера. Следующий приём будет проведён по его возвращении в город. Если более у вас нету вопросов, то до свидания. Да защитит вас Господь.       Короткие гудки оповестили о том, что девушка положила трубку. Разговор вышел не самым информативным, но по крайней мере можно было немного расслабиться. Пока Камски не в городе, не было никакого смысла строить планы по его поимке. Ну, или хотя бы не пытаться подключать к этому делу Рида.  — Если Ночной Охотник и епископ связаны таким же контрактом долга, как и мы с тобой, Хэнк, то, возможно, получится вообще не вступать в бой с демоном. Если умрёт Камски, умрёт и Ночной Охотник. Для нас это куда более удобный вариант. Навряд ли выпадет ещё один шанс усыпить нашего врага, а вступать с ним в прямой бой я не буду. Он не оставит от меня мокрого места, — сказал Коннор, нетерпеливо дёргая коленками. — Так что будем делать?  — Будем надеяться, что мы не ошиблись. Убьём Камски, когда тот вернётся в город, — ответил Хэнк, не веря тому, с каким презрением прозвучал его голос. Он тоже не хотел, чтобы Коннор дрался с Ночным Охотником один на один, потому что шанс победы был крайне мал. Последняя попытка закончилась плачевно, и Коннор был весь изранен, а ведь в бою он даже имел небольшое преимущество. Хэнк не мог и не хотел ставить на кон его жизнь, в отношении этого тоже крайне надеялся на узы долга. Гарантии никакой, но если окажется, что Коннор прав, то всё будет в разы проще, а «честный герой лейтенант Андерсон» тут же прострелит епископу голову.       Сердце колотилось как ненормальное, а кровь чуть ли не вскипала. Наверное, так себя и чувствуют люди, когда понимают, что совсем скоро они поставят на кон свою жизнь. Однако, несмотря на гнев, который переполнял Хэнка изнутри, было что-то ещё. Что-то приятное и светлое. Что-то, из-за чего на устах начинала играть пугающая улыбка. Это была… радость? Да, именно она. Долгие дни расследований и погонь наконец дали свои плоды, и нить, ведущая к поимке Ночного Охотника, вновь была найдена. Даже в случае отсутствия связи долга, Камски наверняка знает, как найти своего верного дружка и как его обезвредить. А если не захочет говорить сам, то всегда можно применить силу самому или заставить Коннора откусить тому пару пальцев. Убив опасного хищника, Хэнк спасёт город. Хэнк спасёт себя. Хэнк спасёт Коннора. Наконец можно будет жить без опаски и наконец показать своему суккубу этот огромный мир, который сильно изменился с тех пор, когда он последний раз в нём был. Оставалось только дождаться момента, но дня два — это мучительно долго, и Хэнк надеялся, что за это время ничего не поменяется. Утомительное ожидание могло нехило так расшатать нервы.       Казалось, что день только недавно начался, но за окном уже красовалось заходящее солнце. Последние два дня пронеслись как пара часов и Хэнк уже не помнил, когда последний раз он нормально высыпался. Сначала нападение мастифа в банке, потом бессонная волнительная ночь, далее дерьмовый поход на праздник, в результате превратившийся в побоище. После поездки в полицейский участок, потом посещение магазина и кладбища. Хэнк не то чтобы жаловался, ведь жизнь, насыщенная приключениями и опасностями, — это здорово. Но не укладывать же всё в пару дней! Особенно после шестилетнего перерыва, полного спокойствия и усталости. В любом случае, не мешало бы взять хотя бы небольшой перерывчик и вздремнуть немного, чтобы запастись силами, но и сна не было ни в одном глазу. Наоборот, внутри Хэнка крутился какой-то азарт. Хэнк и Коннор охотились за Ночным Охотником, а Ночной Охотник охотился за ними. Конец этому придёт тогда, когда кто-то из них первым доберётся до своей цели. И пока этот момент не наступит, Хэнк навряд ли сможет отвлечься на что-нибудь другое. Не хотелось сидеть или лежать на месте, но и заняться было особо нечем.       Обычно по вечерам Хэнк выпивал либо пару банок пива, либо немного припрятанного коньяка, после чего смотрел по телевизору спортивные матчи, попутно почёсывая за ухом пса. Теперь же, когда это занятие больше так сильно не привлекало, Хэнк осознал, насколько скучными были его вечера. Буквально. Но и лежать на кровати, втыкая в потолок и ожидая нескорого появления сна, — это тоже не самое интересное занятие. Конечно, можно было бы поиграть в карты или в шахматы и попутно обучить этому делу Коннора, но тому тем более нужен был отдых. Он же столько переживал, к тому же Хэнк совсем недавно в него стрелял. Так что никаких посиделок, ведь здоровый сон — лучший путь к восстановлению. Этим, кстати, парень и занялся, уже завалившись на диван и накрыв себя наполовину порванным пледом. Будить его ради поигрулек ну вот никак не хотелось, потому Хэнк лишь скромно улыбнулся и натянул плед повыше, стараясь прикрыть Коннору ещё и плечи. Он же часом ранее в снегу купался, а старая Хэнкова кофта, вытащенная из-под уже полупустого гардероба, не казалась слишком тёплой.       Кстати, о купании. Вообще, Хэнк так и не понял, нахрена суккуб решил устроить снежные ванны. Это был особый вид демонических развлечений? Или он просто решил таким образом немного намокнуть, подмёрзнуть и тем самым вызвать в глазах Хэнка умиление? Что же, у него это явно вышло. Вспомнив их довольно смущающий разговор, Хэнк хотел было хлопнуть себя по лицу. Признаваться в любви — это не по его части. Пятьдесят лет, а краснеет подобно подростку, ей- Богу. Наверное, он бы так и продолжал торчать на одном месте и думать о всяком, если бы не живот, издавший низкий урчащий звук. Оно и не мудрено, ведь Хэнк не ел уже сутки, а его желудок, который раньше постоянно пичкали жирным фастфудом, не привык ждать пищу так долго. Потому Хэнку и пришлось в срочном порядке ретироваться на кухню, в поисках хоть чего-то съестного — в магазине он не был уже давно. В холодильнике остались только банка горчицы и какой-то странный свёрток, какой лежал там уже точно пару месяцев. Хэнк боялся его даже трогать, а потому пришлось давиться остатками арахиса, найденными в ящике верхней тумбы.  — Эй, Коннор, — позвал мужчина, вытирая испачканные в соли пальцы о штаны. Коннор не отозвался по одной простой причине — он уже успел заснуть. Не поменяв позы, мирно лежал на диване и тихо сопел. Далеко не один, кстати. Сумо тоже развалился на полу рядом, вытянув огромные лапы и уложив слюнявую морду на край упавшего покрывала. Он только на мгновение поднял голову, чтобы посмотреть, кто вернулся с кухни обратно в гостиную, но когда увидел хозяина, то лишь пару раз махнул хвостом и тут же улёгся обратно.       И только взглянув на эту картину, Хэнк наконец почувствовал тяжесть в ногах и спутанность в мыслях. Всё же, он и правда не спал долгое время, а теперь, когда он наконец решил важное дело, тело наконец напомнило о том, насколько оно устало. Волноваться о поимке Камски не было никакого толку — он всё равно вернётся в город не раньше, чем послезавтра. Вот тогда-то они с Коннором его и схватят, а пока стоило сбавить обороты энтузиазма и дать себе передохнуть. Хотя бы ещё одну ночь, ведь никогда не знаешь, какая из них станет последней.       Решив не снимать большой кофты, чтобы не замёрзнуть, Хэнк постарался тихо пройти мимо спящего демона к себе в комнату. Всё же, они оба заслужили покой, поэтому не стоило нарушать его. Хэнк смог незаметно, как ему казалось, проскользнуть в спальню, поставить будильник на нужное время, расстелить и после чего рухнуть на кровать. То ли он просто так устал, то ли что-то изменилось за время его отсутствия, но кровать как будто стала мягче, и как только голова коснулась подушки, сон сразу начал обволакивать своими эфирными объятиями. Хэнк как будто не спал целую вечность, и покой казался ему чем-то новым и необычным. Перед тем, как окончательно заснуть, Хэнк ещё минуту пытался выбрать удобную для сна позу, пока не решил просто уткнуться лицом в подушку. Не стоило оставлять окно открытым на такое продолжительное время, потому что от холода в комнате не спасала даже толстая кофта и широкое одеяло. Хэнк и правда замёрз, но заболеть очередной раз не хотелось. В голову пришла идея пойти и поискать в кладовке старый обогреватель, но не факт, что он ещё работал. Пришлось мириться с мыслью, что холод нужно перетерпеть. Но не долго. Внезапно Хэнк, почти было заснувший, почувствовал вес чужого тела, пробравшегося к нему на кровать и устроившегося рядом.  — Коннор, — тихо сказал он, не ожидая такой прыти, но после лишь махнул рукой и прижал суккуба к себе, потихоньку отрубаясь. «Как по-гейски», — усмехнулось напоследок засыпающее сознание. «Я знаю», — ответил ему Хэнк, окончательно засыпая. А ведь и правда, почему он до сих пор заставлял Коннора спать на диване? Суккуб был очень тёплым, благодаря своей крови, и зимними ночами можно было жаться к нему, вместо того, чтобы включать обогреватель. Плюс Коннор очень мило сопел. Очень-очень мило.       Из-за долгого отсутствия сна Хэнк проснулся куда позже, чем просыпался обычно. На несколько часов позже, если выражаться конкретнее. За окном было ранее утро, а на электронных часах обозначалась дата — двадцать шестое декабря. До Нового года оставалось всего пять дней, хотя праздничного настроения совсем не было. Пока другие люди закупались подарками и ездили друг к другу в гости, чтобы поздравить с наступающим праздником, Хэнк гонял по секс-клубам и вместо подарков тратил деньги на всякую хрень. Мечта о покупке новой машины? Она испарилась ещё в тот момент, когда Хэнк отдал три своих зарплаты за то, чтобы спасти жопу Коннора и не дать каким-то мужикам его изнасиловать. Вот так и прощаются с желаниями. Но жалел ли Хэнк о своём решении? Конечно же нет.       Праздничная дата — это не единственное, что встретил мужчина при пробуждении. А казалось бы, что ещё? Иногда на кровать мог пробраться Сумо, но в этот раз он точно спал на своём месте. В этот раз ему выпал особый утренний сюрприз, реакция на который была неоднозначной. Попытавшись перевернуться с бока на спину так, чтобы не разбудить всё ещё спящего рядом Коннора, Хэнк обнаружил, что ему необычайно трудно двигать ногами, а низ живота неприятно тянет. Что-то точно мешало. Что-то не давало нормально двигать тазом. И это «что-то» сейчас, подобно пизанской башне, торчало под одеялом.  — Ну твою мать, — шёпотом проныл Хэнк, закатывая глаза. Утренние стояки — это явление не необычное. Даже если учесть, что Хэнк — взрослый мужчина, они всё равно довольно часто навещали его. Какое-то время назад. Однако, когда Хэнк увеличил количество потребляемого алкоголя и перестал правильно питаться, частота их появлений сократилась, и он уже было решил, что больше не придётся лицезреть «пизанские башни» по утрам, но стоило на какой-то период полностью завязать с алкоголем и пару раз съесть Коннорскую стряпню, напичканную разными полезными веществами, — и пожалуйста. Гордый бугор одиноко возвышался над остальным телом, что Хэнку пришлось тут же подогнуть ноги, дабы не акцентировать внимание на своей проблеме. Всё же он не один был в кровати. Повезло, что Коннор не проснулся раньше него и не обнаружил этот утренний сюрприз первым, иначе могло появиться много ненужных вопросов или даже просьб. Интересно, а у суккубов случается подобное? Навряд ли, существа же не из этого мира. В отличие от людей, они наверняка могут контролировать подобные явления. Да и не факт, что демоны в Аду вообще спят.       Делать было нечего, и проблему стоило решить как можно скорее. Пытаясь лишний раз не заставить кровать скрипеть, Хэнк аккуратно поднялся с неё и тихо зашагал в ванную, чтобы подрочить, попутно прихватив из гардероба полотенце и чистые трусы. Когда последний раз он занимался подобным? Вроде как, точно больше полугода назад. Самоудовлетворяться — это абсолютно нормально, но за такой длинный перерыв навыки Хэнка малость ухудшились, оттого и ощущал себя мальчишкой, встретившим свой первый признак пубертатного периода. «Самоудовлетворяться — это слишком красивое название для слова «дрочить», — подметило сознание, но Хэнку от этого лучше не стало. Хоть дрочить, хоть мастурбировать, хоть рукоблудить — смысл от этого не изменится.       Первым делом пришлось включить в душе воду, чтобы, если Коннор проснётся, он не подумал, что Хэнк занимается здесь чем-то неприличным, какой бы правдой это ни было. Многие люди, когда ходят в туалет в гостях, специально включают воду в раковине, дабы избежать лишних вопросов и крикнуть: «Нет-нет, вы не подумайте чего, я тут не сру, а просто полчаса усердно мою руки». Вот и Хэнк решил «помыть руки» так, чтобы потом Коннор не начал заваливать его лишними вопросами. У них уже случалась парочка неприятных моментов, связанных с членом Хэнка и Коннором, который пару раз пытался его насильно оседлать. Более подпускать их друг к другу мужчина не хотел, а потому даже дышать стал тише.       Прислонившись головой к кафельной плитке и стиснув зубы, он обхватил твёрдый стояк рукой и провёл по нему вперёд-назад, тихо вздохнув. Мастурбация — это нормально и естественно. Мастурбировать — это всё равно что чистить зубы по утрам — важная процедура. Хэнк это прекрасно знал, но почему ему всё равно было так стыдно? В годы своей депрессии он занимался подобным без какого-то энтузиазма или возбуждения. С каменным лицом за минуту, — раз-два и готово. Даже не придавал этому какого-то значения, а сейчас ещё и наверняка раскраснелся. С чем это было связано? Может, с тем, что в этом доме он был далеко не один? Хотя, все эти года рядом жил Сумо, но ради Бога! Сумо — это пёс, его стесняться станет только полный дурак. Скорее всего, дело было в Конноре, который сейчас продолжал мирно посапывать в кровати.       В голове на секунду промелькнул образ суккуба, спящего в одной большущей кофте, что кое-как прикрывала его бёдра. «А ведь он, после вчерашнего купания в снегу, так и не надел трусы», — напомнило Хэнку сознание, и член ещё больше налился кровью. Всё же у Коннора были очень привлекательные черты. Немного округлые, как у девушек, бледные бёдра, мягкие ягодицы, очаровательно милое личико, розовые сосочки и притягательно карие глаза, что постоянно наблюдали за Хэнком. Мыслить о таком, двигая рукой по члену, — это не совсем правильно, но остановиться было трудно. Раз уж Коннор так часто мелькал перед глазами, будучи полностью голым, то пусть потом не обижается, что Хэнк думает о нём, занимаясь чем-то подобным. — Что же ты со мной сделал? — прошептал Хэнк, облизнув верхнюю губу. В кои-то веки он находил мастурбацию чем-то занятным. Член приятно тянуло, а кончики пальцев слабо покалывало. Перед глазами так и маячили все те завлекательные кадры, которые Хэнку только удалось увидеть за всё это время. Обнажённый Коннор. Коннор в одежке Хэнка, что была ему столь велика и висела мешком. Коннор в своей демонической форме, стоящий на четвереньках и оскаливший клыки. Коннор, лежащий сейчас на кровати и утыкающийся носом в подушку Хэнка, вдыхая запах его волос. Коннор в костюме зайчика из клуба «Рай». Очаровательно смущённый Коннор, которому Хэнк щипал его розоватые соски. Счастливый Коннор, в новом платье, о котором так мечтал.       Последняя фантазия как-то поуменьшила масштаб возбуждения. Хэнк внезапно осознал, что несмотря на грядущий праздник, он так и не нашёл для Коннора подарка. Накануне праздников, а тем более Нового Года, все магазины быстро пустели, а в торговых центрах хоть шаром покати. Стоило поскорее решить эту проблему, иначе Хэнк мог просто не успеть и оставить суккуба без праздничного подарка. Конечно, можно было учесть, что за последний месяц Хэнк больше потратился на Коннора, нежели чем на свои нужды, но тем не менее, хотелось удивить паренька. Всё же, Коннор никогда не получал ни от кого подарков, а так как Хэнк стал его первым «любимым», значит, теперь это была его обязанность. Сегодня планировалось слишком много дел, а завтра они должны были заняться делом Элайджи Камски. Следовательно, в магазин можно будет съездить только двадцать восьмого — двадцать девятого числа. Хэнк надеялся, что к этому времени люди не порасхватывают в торговом центре всю красивую одёжку, а уж расположение хорошего магазина он знал. Пятый этаж, левый ряд, магазин, расположенный возле бутика, продающего нижнее бельё.       Последняя мысль тут же воплотилась в новую фантазию, и перед глазами Хэнка предстала совершенно иная картина — демон в красивом чёрном женском белье. Лифчик будет прикрывать прекрасную грудь, а под тонкими кружевными трусиками будут скрываться аппетитные мягкие булочки, за которые грех не куснуть. Всё же, фигура у Коннора была правда очень притягательной и постоянно цепляла взгляд. Возможно, Хэнку и правда стоило подобрать под платье какую-нибудь комбинацию. Коннор против не будет точно, но как только Хэнк представлял суккуба, что крутится перед зеркалом, пытаясь натянуть женские трусики на свой упругий зад, член ещё больше наливался кровью и низ живота тянуло в разы сильнее.       Привычная мастурбация уже не помогала, но Хэнк просто не мог остановиться и с тихим придыханием двигал рукой по члену куда грубее, чувствуя пробегающие по спине мурашки. Чёрт, как же он хотел сейчас увидеть Коннора в комбинации. В любой, неважно какой. Хотел сжать в руках мягкие ягодицы и оставить на них красные отметины от пальцев. Прижать податливое тело к себе, услышать тихий стон и наконец укусить Коннора за сосок, ибо именно эта фантазия терзала его ещё с последнего посещения «Рая». О, Хэнк хотел многое попробовать. От каждой мысли сдавливал член всё сильнее, но не сбавляя темпа движений.        Видимо, за этим занятием он слишком сильно увлёкся, что совсем не услышал, как дверь в ванную скрипнула. Хэнк бы сейчас вряд ли услышал звук трактора, окажись тот за его спиной, так какая речь о каком-то маленьком скрипе? Тихие шаги на носочках, скромный смешок, и внезапно на спину Хэнка что-то навалилось… Нет, скорее, даже прыгнуло, да ещё с такой силой, что он чуть было не поскользнулся, а уберегла его от падения лишь рука, которой он опирался на стену.  — Хэ-э-энк, — довольный, но всё ещё немного сонный голос протянул его имя прямо Хэнку на ухо, а чужие руки обняли его за плечи. — А чем это ты тут занимаешься? Только не говори, что принимаешь душ.       «Я серьёзно забыл закрыть дверь?» — первая мысль, появившаяся в голове. Сбылись худшие опасения. Сглотнув слюну, но так и не убрав руку от члена, а лишь перестав ей двигать, Хэнк обернулся и столкнулся взглядом с довольной демонической рожей. Рожей с подозрительно счастливыми глазами. Совсем не то, о чём он сейчас фантазировал, но это последняя тема для размышления. Главное, что пойман с поличным! Но Хэнк не какой-то шкет, а поэтому решил не искать оправданий своим действиям. Никаких «я просто его рассматривал» или «он зачесался» не было. Вместо этого Хэнк скромно попросил:  — Коннор, ты не мог бы пока выйти? Я скажу тебе, когда закончу, — как будто это могло помочь, но попытка не пытка. Судя по хитрому взгляду и нескрываемой улыбке на лице, Коннор не находил эту ситуацию смущающей, и его совсем не волновал тот факт, что он вломился в ванну к занятому человеку. Словно делал это уже не первый раз. С пару секунд суккуб так и продолжал виснуть на чужих сильных плечах, делая вид, что его больше интересует седой затылок лейтенанта, а не твёрдый член в его руках, но долго прикидываться так не смог. Пользуясь тем, что Хэнк замер на месте, Коннор прижался губами к шее и медленно опустил руки, уже обнимая мужчину за талию.  — Ты мог просто попросить меня помочь, — прошептал он, а кончики его пальцев медленно дошли до лобка. Не успел Хэнк сообразить, как один из них начал поглаживать его запястье.  — Ещё чего! Коннор, убирайся! — попытка применить немного агрессии тоже с треском провалилась и не оказала на демона никакого влияния. Суккуб как будто вообще перестал слышать какие-либо звуки и занимался тем, что ему самому было интересно, не взирая на возмущения. Он прижался к Хэнку сильнее и, вытянув свою правую руку чуть дальше, обхватил чужой кулак.  — Ты делаешь это неправильно, — сказал Коннор, начав поглаживать головку указательным пальцем. — Если будешь быстро двигать рукой, то ничего, кроме мозолей, не заработаешь. Чтобы было приятно, нужно делать это медленно, сжимая кулак лишь у основания.  — Ты меня учить ещё будешь?! — а вот это уже не шло ни в какие ворота. Хэнк возмущённо толкнул суккуба плечом, но тому хоть бы хны. Мало того, что застал Хэнка за таким деликатным занятием, так ещё и учить его собрался. Доброе утро — ничего не скажешь. В следующий раз в такие моменты стоит не прятаться самому, а выгонять Коннора на улицу, чтобы он ждал там. И не смел входить в дом, пока Хэнк не закончит со своим занятием, сколько бы времени это не заняло. Надо будет — подождёт и час. Будет знать, как совать свой нос в чужие дела.       Коннор хмыкнул. Хмыкнул с каким-то презрением и разжал свои объятия, а после окончательно отстранился. И Хэнк даже подумал, что его слова всё же сработали и наглый суккуб решил оставить его, более не мешаясь и не пытаясь ещё каким-нибудь образом смутить бедного мужчину, но и тут он прогадал. За спиной раздался звук шуршания одежды, а после, двигаясь со скоростью пули, Коннор, уже будучи полностью обнажённым, запрыгнул в ванную. И даже не попытался сделать лицо попроще, продолжив пожирать Хэнка любопытным взглядом.  — Что ты…? — но, как обычно, договорить Хэнку не дали. А шум бегущей воды только мешал собраться с мыслями. Коннор спрятал руки за спиной и как-то неоднозначно дёрнул плечами.  — Что-то не так? — он словно издевался. Его глаза очередной раз сверкнули золотым оттенком, а удивление стало куда более наигранным. — Если я не могу поучаствовать, то я хочу хотя бы побыть зрителем. Смотреть на то, как ты самоудовлетворяешься, Хэнк, — это лучше любого зрелища.  — А раздеваться зачем? — последние силы Хэнка уходили на то, чтобы смотреть Коннору прямо в лицо и не опускать взгляд ниже. В такой ситуации данный жест будет расценен неправильно, и могло произойти что-то очень плохое. К тому же, Хэнку с головой хватало тех картин с обнажёнными суккубами, которые он сам себе навоображал. Живого ему видеть вот никак не хотелось.  — Чтобы не намочить одежду, — пожал плечами Коннор. Да и сказал он это таким голосом, словно Хэнк был слишком тупым человеком и не понял очевидной вещи. Может, и так. Может, Хэнк и правда сейчас не шибко продуктивно мыслил, но у него было оправдание. К нему, чёрт возьми, залезли в ванную прямо посреди процесса мастурбации.       «Чего он добивается?» — Хэнк только цокнул языком. Конечно же, нет, он не собирался делать это сам на глазах у Коннора. Он же не эксгибиционист. И не извращенец. Вроде как… В любом случае, первое желание — это просто выйти из ванны, но в таком случае он как дурак будет ходить по дому с бугром в штанах. На собственном опыте Хэнк знает, что если не кончить и оставить всё на самотёк, то будет только хуже и больнее. А попытаться уединиться в другой комнате точно не получится — этот демонический паразит и мёртвого достанет. Прискорбно посмотрев на стояк в руке, Хэнк только вздохнул.  — Я не могу заниматься этим, когда ты смотришь, — как и любой другой нормальный человек не смог бы. Это нормально. Это в порядке вещей. Однако, Коннор трактовал это по своему.  — Это почему же? — вопрос был задан очень низким голосом. Жёлтые глаза Коннора уставились прямо на Хэнка, а зрачки на секунду дёрнулись, как если бы он за секунду пять раз посмотрел в разные точки.       Со стороны картина наверняка выглядела поистине странной. В теле вновь появилась непонятная лёгкость, а из головы исчезли все мысли. Даже те фантазии с Коннором в комбинации. Очень знакомое чувство, но оно не сулило ничего хорошего. Это было опять то самое суккубье очарование. То самое, благодаря которому Коннор уже дважды заставил Хэнка прислушиваться к своим словам и делать что-то против своей воли. Дурацкая демоническая магия, которую Хэнк успел уже пару раз проклянуть. Негодование тут же переполнило его, но оно сразу улетучилось вместе со всеми остальными мыслями, а ушей коснулся лишь один прямой вопрос. Каверзный и с нотками ревности.  — О ком ты думал, Хэнк, когда мастурбировал?       Пристальный взгляд мешал продохнуть. Жёлтые глаза как будто хотели прожечь в голове Хэнка дыру, а сам Коннор вмиг стал серьёзным. Очень серьёзным. Последний вопрос словно вбили под корку мозга, а потому Хэнк просто не мог сказать что-то, помимо ответа. Магия суккубов была слишком действенной и пришлось говорить всё как есть. Пусть даже Хэнку было мерзко и стыдно произносить нечто подобное вслух.  — О тебе.       Стоило ответить, как чары тут же ослабели и звук воды, льющейся из душа, с новой силой ударил по ушам. Слабость как рукой сняло, и, помимо возбуждения, Хэнк теперь испытывал и негодование, перемешанное со злостью. Коннор на пару секунд замер с немного удивлённым лицом, а румянец на его щеках расплылся куда сильнее. Он прижал руки к губам и, чуть было не прослезившись, прошептал:  — Правда? Обо мне? Хэнк…  — Так, всё, меня это достало, — от былой романтики и кокетливости не осталось и следа. Хэнку уже было всё равно, где и как он закончит своё дело, но точно не рядом с Коннором. Надо будет — уедет на другой конец города и помастурбирует в туалете какой-нибудь придорожной забегаловки. Да где угодно, но точно не рядом с этим противным суккубом. Хэнк терпеть не мог, когда тот использовал свои чары на нём и буквально заставлял что-то говорить или делать против своей воли. Есть вещи, что обязаны оставаться у людей в их же голове. А у суккубов есть возможность даже это вытаскивать на поверхность, буквально принуждая человека говорить что-то против своей воли. Это удобно, когда пытаешься вести расследование, но сейчас Хэнк чувствовал себя дико тупо. Его личные мысли — это его мысли, и Коннор переступил грань, когда начал копаться в них. Это не просто вторжение в чужое личное пространство, но и признак недоверия к Хэнку. А такое он терпеть не собирался.       Не желая даже смотреть в сторону демона, Хэнк тут же развернулся и было хотел выйти из ванны. «Какой ранимый, Боженьки», — пожурила его самоирония, но мужчина лишь цыкнул в ответ на её комментарий и уже поставил одну ногу на мягкий ковёр, как что-то ему помешало. Крепкой хваткой Коннор поймал его за запястье и не дал полностью закончить дело. И даже моську состроил максимально провинившуюся.  — Ну Хэнк, прости, пожалуйста, я больше не буду. Я просто немного увлёкся, — наигранные нотки сожаления сделали своё дело. И как бы Хэнк не старался побыть обиженным ещё немного, всё же суккубы слишком хорошо умели притворяться. От виноватого тона Коннора так и веяло раскаянием. Хэнк понимал, что это тоже напускное. Понимал, но всё-равно начал чувствовать себя последним козлом. К тому же, демон, совершенно не боясь промокнуть, покорно опустился на колени и промолвил: — Давай я помогу тебе. Искуплю свою вину.       Хэнк лишь устало вздохнул, окинув демона подозрительным взглядом. Предложение было весьма заманчивым, к тому же, Коннор много раз хвастался, рассказывая, как ради призыва суккуба люди готовы были убивать собственных жён и детей. Несмотря на, казалось бы, выстроенные отношения, у них с Коннором так и не было обоюдных сексуальных ласк. Получить демонический минет — это прикольно. Наверное. Возможно. Хэнк так и не был уверен, но отказать этим щенячьим глазкам, что нарочито не моргая смотрели на него, было сложно. И сложность эта возрастала с каждой секундой, делая ситуацию абсолютно безвыходной.  — И только попробуй провернуть со мной эту фигню. Я больше в жизнь не позволю тебе спать рядом со мной, — только и сказал Хэнк, возвращаясь обратно в ванную и становясь под льющую из душа воду.  — Обещаю, на этот раз никакой магии! — закивал суккуб, а его глаза тут же переключились с лица Хэнка на его член, оказавшийся прямо перед лицом. Возможно, мужчине и показалось, но во взгляде Коннора он уловил какую-то неописуемую жажду и желание. Особенно напрягло еле уловимое движение языка, облизнувшего губы.       К члену Хэнка прикоснулись чужие пальцы, которые ласково обхватили ствол. Слишком неаккуратно и резко, словно не был Коннор никаким профессионалом, а обычным девственником, который первый раз за жизнь пытался кому-то отсосать. Спрашивалось — а правда ли люди были готовы платить за такое жизнями? Но словно поняв, о чём Хэнк думает, Коннор сказал:  — Какой большой.       После этих слов самооценка Хэнка, до этого находившаяся на слишком низком уровне, немного, да выросла. Любому мужчине будет приятно услышать что-то такое в свой адрес, так ещё и нерешительный Коннор внимательно разглядывал каждую венку на толстом стволе, словно созерцал прекрасное произведение искусства. Он всего разок двинул рукой, и с заинтересованным лицом посмотрел на вытекающий из уретры предэякулят. По одним движениям его губ Хэнк различил слово «вау». «Очень опытный суккуб», — с этой мыслью Хэнк закатил глаза, понимая, что такими темпами они ничего не добьются. Коннор просто созерцал его член как Мону Лизу, а его глаза светились от счастья. С минуту таких взглядов, после чего демон высунул язык и аккуратно прикоснулся самым кончиком к головке, пробуя предэякулят на вкус. Его зрачки тут же по кошачьи вытянулись, а глаза распахнулись так, что Хэнк аж ненароком вздрогнул. Что-то ему больше не хотелось, чтобы его член находился в руках у этого существа.  — Приятного аппетита! — сказал тот, второй раз облизнувшись. И не успел Хэнк спросить, что значило это «приятного аппетита», как демон внезапно вобрал весь член прямиком в рот, не боясь подавиться или навредить себе. Хэнк даже почувствовал, как его головка прикоснулась к мягкому горлу и легонько стукнула его.       А дальше пошли просто бешеные вещи. Коннор двигал головой вперёд-назад, с каждым разом вбирая член до самого предела. Одной рукой он держался за бёдра мужчины, а второй нежно сжимал его яйца, при этом делая это слишком умело. Словно знал, куда надавить, чтобы Хэнку аж пришлось прикусить язык, дабы сдерживать голос. Низ живота продолжало тянуть, а ноги просто немели. Коннор слишком забылся за своим действием, а по ванной разносились звуки смачных всхлипов. На жёлтые глаза уже навернулись слёзы, но Коннор и не думал останавливаться, свернув язык трубочкой и что-то ещё. По его подбородку струились слюни, но желание никак не угасало.       Хэнк готов был забрать все свои сомнения. Все до единого. Сейчас он боялся того, что Коннор слишком увлечется и просто засосёт его член, оторвав от остального тела. Может, он и собирался это сделать? Может, это и был его изначальный план? Не даром он же сказал «приятного аппетита». Хэнку уже посчастливилось увидеть, какие большие зубы тот может отращивать. Один укус — и прощай большое достоинство.  — Коннор, — прохрипел Хэнк, пытаясь попросить суккуба быть хотя бы немного помедленнее. Нельзя же так сразу. А если Хэнка инфаркт хватит? Он, вроде слышал, что от оргазма человек может умереть. Вот посмеялся бы Ночной Охотник, узнав, что его злейшие враги пали самой тупой смертью — от классного минета.       Коннор на секунду выпустил член изо рта. И только для того, чтобы вытереть слюнявый рот и лизнуть толстую вену, после чего вновь вобрал его в себя, не переставая с наслаждением высасывать всё, что было в уретре. И вновь по ванной начали разноситься звуки сочного минета.       Смотреть сверху вниз на Коннора, который старательно двигал головой, было даже немного увлекательно. Почувствовав на себе взгляд Хэнка, Коннор поднял на него глаза и кокетливо подмигнул, не прекращая своё занятие. Он точно издевался. Хэнк очень старался не подавать виду, но измученное лицо выдавало с потрохами, как ему нравится. Настолько нравится, что пик удовольствия не заставил себя ждать. Член напрягся сильнее, и Коннор, поняв это, вытащил его из горла. Секунда, две, три и сперма начала заливать ему весь рот. Хэнк пытался отдышаться и немного успокоиться, после чего сказал:  — Просто сплюнь это.       В ответ Коннор лишь удивлённо наклонил голову, как бы не понимая, зачем. А после сглотнул. Сглотнул всё, что попало ему в рот, оставив Хэнка стоять в шоке. Он уже давно так обильно не кончал, а Коннор за один заход… и даже не подавился.  — Ты… — он пытался взять себя в руки. «Спокойно, Хэнк, — говорил внутренний голос — Коннор же суккуб. Он питается человеческими жидкостями. Ты ему сейчас такую порцию белка обеспечил, что на неделю хватит». И да, Коннор действительно не остался обделённым.  — Вкусно, — протянул суккуб, облизывая губы и слизывая то, что успело вытечь. — Хэнк, твоя сперма такая вкусная. Очень вкусная.  — Пожалуйста, не говори это вслух, — пусть Хэнк так и сказал, но Коннор выглядел действительно мило, когда облизывал свои губы, словно кот после сметаны. Даже большим пальцем вытер то, что осталось на кончике подбородка, после чего отправил это в рот.       Приятная истома тянула низ живота. После такого хорошего минета член самую малость побаливал, как побаливали и пустые яйца. Всё же Хэнку никто никогда в жизни так усердно не отсасывал, а столь обильно он не кончал точно в течении десяти лет. Не удивительно, что тело начало ныть — всё равно что заняться пробежкой после десяти лет отдыха на кровати. Довольный Коннор, по всей видимости, продолжал смаковать полученное «угощение», вгоняя Хэнка в краску ещё сильнее. Что обычно делают люди после подобного? Говорят «спасибо» или «было неплохо»? Будет звучать по-дурацки, не иначе. Целовать Коннора тоже не было никакого желания: последнее, что хотел Хэнк, — это оценить вкус своего же семени. Поэтому неловкая пауза и воцарилась. Чтобы её поскорее нарушить и более не стоять перед Коннором обнажённым со всё ещё мокрым от слюны членом, Хэнк заставил себя погладить суккуба по голове, и, судя по реакции, для того это была лучшая награда.       «Главное, не привыкать к подобному», — метнулось в голове у Хэнка. Но, чего уж скрывать, он был бы не против повторить. Это же абсолютно нормально — привыкать к приятному. Собаки, вон любят, когда их гладят по голове, так чем Хэнк хуже? В конце концов, у него за всю жизнь было не так уж много минетов. Парочку перехватил ещё в полицейской академии, а остальные практиковала бывшая жена, которая то и дело закашливалась. Это было ещё накануне их свадьбы, а потом она с головой подалась в религию и считала любое сексуальное разнообразие извращением. Секс в миссионерской позе при выключенном свете, пока спал сын, — вот весь её предел. Оттого не было ничего постыдного в том, что Хэнк подумал об ещё одном разе вместе с Коннором. Им обоим это нравилось, а значит, ничего плохого в подобном не было. В отличие от Элизабет, Хэнк не был верующим человеком, а если Бог и существовал, то после всех суккубьих выкрутасов, он явно в сторону Хэнка и смотреть не захочет.       Выключив воду, мужчина вышагнул из ванны и натянул трусы. Холодок тут же пробежал по мокрым ногам, а звуки капель, падающих с седых волос на мокрый пол, ещё пару секунд эхом отдавались в ванной. В ушах же Хэнка до сих пор стояли звуки причмокивания, а от того подмигивания Коннора сердце колотилось как ненормальное. Как вообще до этого дошло? Просто, подобные сценарии обычно используют как некую шутку. История из того же разряда, когда девушка решила помочь бомжу и пустила его к себе пожить на денёк, а вечером уже занималась с ним сексом. Точно так же и Хэнк. Ещё месяц назад они грызлись друг с другом как кошка с собакой, а теперь один отсосал другому в ванной. Мог ли Хэнк о таком подумать, когда целился Коннору в голову из пистолета в захарканном переулке? Явно нет. В таком случае, можно ли назвать то решение удачным вкладом в будущее? Коннор точно был не против остаться жить здесь, а значит, что сам того не понимая, Хэнк буквально выбрал себе супруга. Ну, не то чтобы супруга, скорее, сожителя. «Чёрт, всё равно слишком тупо звучит», — подумал Хэнк, обтираясь полотенцем. Он уже почти было высох, а вот Коннор не торопился подыматься на ноги и всё ещё млел в ванной, то и дело облизывая губы, прикрыв жёлтые глаза. Казалось, даже забыл, что он здесь далеко не один. Хэнк направился было из ванной, но возле двери развернулся и, задумчиво почёсывая затылок, сказал:  — Кстати, у меня для тебя есть важное дело.  — Какое? — вопрос был задан слишком ленивым и недовольным тоном. После сытного и очевидно вкусного завтрака Коннора явно не тянуло на какие-то сверхважные дела, о чём и говорил его незаинтересованный взгляд. Дай волю, он бы в этой ванне торчал до самого вечера. И если бы Хэнк не постучал костяшкой указательного пальца по дверному косяку, суккуб бы так и продолжил греть задницей всё ещё мокрое дно ванной. Облизывая кончики пальцев, он с большим неудовольством всё же поднялся на ноги и, даже не удосужившись прикрыться полотенцем, последовал на выход. Демонам не привыкать крутить обнажёнными бёдрами, но Хэнк был уверен, что такими темпами хитрый пацан точно в один день заставит его ослепнуть. Конечно же, от красоты бледной кожи и округлых форм. В один день точно…       Напоследок, Хэнк заглянул в висящее на стене зеркало и заметил, что из-за утренних сюрпризов он совершенно забыл почистить зубы. День обещал быть насыщенным, посему Хэнк управился с этим на скорую руку за одну минуту, а после вылил в рот то, что осталось в бутылке из-под ополаскивателя. На этом со всеми утренними процедурами было окончено, и Хэнк решил остаться без завтрака.