Госпожа Вольтури

Всякое беззаконие как обоюдоострый меч: ране от него нет исцеления. Сир.21,4

      Солнечные лучи пробивались сквозь наплывшие тучи. Снова начался снег. Я уже все решила для себя, но теперь все зависло от обстоятельств и от требований Люциана.       Я зашла в тронный зал. Здесь было пусто. Пройдя по помещению, я села на трон Виктора, откинувшись спиной на правый подлокотник и закинув обе ноги на левый, безвольно свесила руки.       В холле послышались шаги. В дверях показалась Соня.       — Аро сказал, что ты останешься здесь до завтра, — произнесла она, приблизившись ко мне.       — Да...он хочет, чтобы я обсудила с Люцианом условия нового договора... — глядя в потолок, ответила я.       Она села на край трона своего отца, взяв мою руку в свою ладонь.       — Я же все прекрасно поняла, — сообщила она.       — Что именно? — стараясь не смотреть ей в глаза, поинтересовалась я.       — Ты остаёшься с Люцианом...       Она поднялась со своего места и отошла от меня.       — Нет, знаешь, я не против. Он меня уже не любит. То, что было между нами несколько столетий назад давно ушло. Нет той страсти. Он мечтает теперь только о тебе. Зря ты меня оживила. Я, конечно, благодарна тебе за это, но... Такая жизнь хуже смерти от рук отца.       — Соня! Я не хочу, чтобы ты обвиняла меня во всех своих неудачах! — я резко встала с трона.       — Я ни в чем тебя не обвиняю!       — Ты сама виновата! Если ты не способна завоевать любовь собственного мужа, которую он некогда испытывал к тебе... В этом нет моей вины! Ко мне у него страсть, что когда-то была и к тебе. Ликаны не способны на любовь!       — Можно подумать, что вампиры способны!       — У нас ценится институт семьи! Мы убиваем за предательство брака!       — А сами вершители судеб нарушают закон!       — Ты обо мне?       — Да! Ты останешься здесь, чтобы уединиться с Люцианом! Ты до сих пор не остыла к нему!       — Я остыла ко всем, кроме Аро! Тебе бояться нечего! Меня и твоего мужа больше ничего не связывает и я, действительно, остаюсь здесь, чтобы подписать новый договор между нами!       — О каком договоре идёт речь?!       — Я не могу сказать тебе! Это тайна старейшин!       — И Аро позволил тебе прелюбодеяние?!       — О чем ты говоришь?!       — Ты прекрасно меня поняла!       — Хочешь знать правду?!       — Да!       Я подошла ближе и начала тихо говорить.       — Агнесса хочет связать свою судьбу с Леоном. Старейшины против этого брака. Я остаюсь здесь, чтобы попросить Люциана уговорить Леона отказаться от этой порочной любви.       — Почему это нельзя сделать сейчас, пока все члены обоих кланов в Венгрии?       — Этот разговор носит личный характер и не относится к судьбе клана в общем.       — Зачем тогда мне уезжать вместе с Вольтури?       — Аро хочет провести посвящение для новообращенных. Для этого нужно присутствие всех. Торжественное мероприятие, знаешь ли.       — Почему бы нам не вернуться вместе с тобой в Вольтерру после того, как ты обсудишь все вопросы с Люцианом?       — Так решил Аро.       — Тогда я подчиняюсь его приказу.       Соня вышла в холл. Я же поднялась в спальню Агнессы. Она крепко спала.       Сев на край ее постели, я расправила ее волосы, поцеловала в висок. Она вздрогнула.       — Нам уже пора? — спросила она у меня.       — Нет, милая. Сейчас только утро. До отъезда осталось три часа, — успокоила я её.       — А Леон поедет с нами? — забеспокоилась она.       — Нет. Он останется со своим отцом.       — Почему старейшины собирают весь клан?       — Аро хочет провести обряд посвящения новорожденных.       — А когда приедешь ты?       — Как только улажу кое-какие дела с Люцианом.       — Мы расторгаем союз с ликанами? — испугалась она.       — Нет, милая. Мы заключаем новый союз.       Я нагло лгала в глаза собственной дочери, ощущая мерзкий запах смрада от собственной лжи.       — Поспи ещё немного, — ласково произнесла я.       — Я хочу попрощаться с Леоном, — попросила она.       — Перед отъездом. Сейчас это ни к чему.       Агнесса потянулась в кровати и, обхватив подушку, продолжила прерванный сон. Я же следующие два часа провела в библиотеке.       Вольтури собрались на улице, готовые к отбытию. Аро зашёл ко мне, когда я доставала с полки очередную книгу.       — Уже уезжаете? — уточнила я.       — Ты даже не выйдешь нас проводить? — удивился мой муж.       — Выйду, конечно, только...       — Давай не станем лгать друг другу. Мы оба знаем, чем закончится твоя миссия.       — Ты так легко об этом говоришь...       — Знаешь, моя милая, — он окинул меня внимательным взглядом и взял за руку, — я до сих пор помню ту юную девочку, которой были противны пиры Нерона. Я видел в тебе столько добра, что мне непременно хотелось посвятить тебя в самые мрачные стороны жизни, пусть даже и вечной. А теперь...передо мной стоит жестокий вампир, что готова убить, разорвать, уничтожить... Ты, будучи бессмертным человеком, растлила юного католика, скомкав его душу и бросив в ад. Не думаю, что теперь меня можно назвать существом, которое спокойно говорит о грядущей измене собственной жены.       — Это ради блага Агнессы, — возразила я.       — Ты настолько веришь в это оправдание, что уже сама не способна понять — это ты на самом деле хочешь снова ощутить его жар в своем теле, а не материнский долг перед дочерью!       — Ты, зная все это, сам позволил мне сделать этот шаг.       — Разумеется! Не стану же я тебе перечить, осознавая то, что если я запрещу тебе — это станет для тебя запретным плодом, который кажется в тысячу раз слаще дозволенного!       — Ты будешь презирать меня после этого!       Он замолчал, приблизился ко мне, обхватил руками мою голову и прижал к своей груди.       — Не буду. Клянусь тебе своим бессмертием и жизнью всего клана Вольтури.       Последний поцелуй. Прощание. И вот мы вместе спускаемся во двор. Машины ревут за воротами, ожидая своих пассажиров.       Аро прошел к братьям, и за ними последовали остальные члены клана, включая Соню, что оставила мне напоследок печальный взгляд, полный немой покорности.       — И что заставило тебя остаться? — раздался сзади голос Люциана.       — Ни за что не догадаешься, — не поворачиваясь к нему, ответила я.       — И все таки попробую, — он подошёл ближе, поровнявшись со мной и глядя на закрывающиеся ворота.       Я посмотрела на него.       — Речь пойдёт о наших детях, — начала я.       — Хм, короли вампирского клана не желают видеть своим зятем отпрыска ликана? Так?       — По сути дела, да.       — А ты?       — Что я?       — Ты тоже против Леона?       — Я в первую очередь.       — И что ты хочешь от меня?       — Чтобы ты поговорил с ним, объяснил разность между ними... Быть может, он послушает тебя?       — Почему нельзя было сказать об этом вчера или сегодня утром? Какой тебе смысл был оставаться?       — Я же не знала, какую цену ты попросишь за эту услугу...       — То есть, ты рассчитывала на любой исход этого диалога?       В его глазах я увидела зарождающиеся искры.       — Я готова была ко всему.       — И поэтому отослала мужа, Соню и всю свору кровососов? Браво, госпожа Вольтури! Я восхищаюсь Вашим коварством!       Мы зашли в замок. В холле Рейз нагнал нас, остановившись перед вожаком вервольфов.       — Люциан, — обратился он к нему, — этим вечером будет охота! Стая требует крови и мяса!       — Добро, — ответил ликан.       — Позволишь и мне отправиться с вами? — попросила я отца Леона.       — Зачем?       — Я уже больше недели голодаю. Меня мучает жажда.       — Хорошо.       В столовой сидела Анна, опрокидывая один за одним стаканы с водой. Я разместилась напротив неё и, сложив руки на столешнице, подалась немного вперёд.       — Похмелье? — поинтересовалась я.       — Да. Голова раскалывается. Ужас, — призналась она, потянувшись за большим кувшином.       — Ты же ведьма. Разве ты не можешь облегчить себе страдания?       — Я не знахарка, поэтому и страдаю как все смертные.       — Бедненькая... — протянула я, приложив тыльную сторону ладони к ее лбу.       — Ой, — простонала она, — какая ты холодненькая... Не уходи...       Я улыбнулась, глядя на ее беспомощность.       — Как тебе Леон? — вдруг спросила я.       — Какой Наполеон? — уточнила она. — Я не люблю коротышек...       — Леон, глупенькая, сын Люциана.       — А... А я думала, что ты мне лягушонка французского подсунуть хочешь.       Я рассмеялась.       — Ну такой, прикольный. А что?       — Да просто. Интересно было твое мнение.       — Ну ладно, будем считать, что я тебе поверила. Хотя...если серьезно... Меня интересует, зачем ты здесь осталась?       — Не могла же я оставить тебя одну с ликанами. Мне их стало жаль. Они же не проживут с тобой и суток.       — То есть, ты больше за них переживаешь...       — Я-то тебя хорошо знаю. Вот и боюсь за них.       — Подумаешь...— задумалась она, поднеся очередной стакан к губам. — Стоп, — опомнилась Анна. — Ты услала всех Вольтури домой вместе с Соней, осталась здесь один на один с Люцианом... Я, конечно, могу ошибаться, но выводы напрашиваются сами собой. Что ты задумала, мать?       Ее шутливый тон перешёл на требовательные ноты.       — Я против брака Леона и Агнессы. Хочу обсудить это с ликаном.       — Ну да, конечно, знаю я тебя. Обсудить в тепленькой постельке в ночное время при свете луны. Захотела изменить Аро? Он же всё узнает и расправы не миновать!       Я придвинулась ближе и перешла на шёпот.       — Аро все и так знает, — заверила я ее.       — И он согласился на это? — ее удивлению не было предела.       — А у него был выбор?       — Мне кажется, что ты сама уже не знаешь, чего хочешь.       — Сейчас я вынуждена с тобой согласиться.       — Госпожа Вольтури, — послышался голос Пирса от двери.       Я обернулась.       — Можно Вас пригласить на секунду?       Я вышла вместе с ним в холл.       — Что-то случилось? — спросила я у него.       Пирс всегда был готов мне помочь. Из всех членов клана Вольтури я вызывала у него наибольшее доверие, а теперь он хотел мне сообщить какую-то информацию.       — Люциан приказал подготовить хижину в глухом лесу, — зашептал он. — Он хочет услать меня, Рейза, Леона и некоторых ликанов на окраину территории, чтобы осмотреть владения. Этой ночью, я хочу Вас предупредить, вожак будет охотиться не только на смертных...       — ...но и на меня, — подхватила я, хищно улыбнувшись в предвкушении грядущих событий.       — Да, госпожа Вольтури. Мой долг был предупредить Вас.       — Благодарю, Пирс. Ты всегда был добр ко мне.       — Что прикажете относительно нашего отряда? Задерживаться нам на дальней заставе или же скорее возвращаться сюда?       — Я надеюсь, что наследнику Люциана некуда торопиться, и осмотр территорий ему доставит больше наслаждения, нежели пустое времяпровождения в замке его деда...       — Я Вас понял, госпожа Вольтури. Мы останемся там подольше.       Он поклонился мне и ушел. Я вернулась в столовую, где Анна, подперев голову, сидела на скамейке, поджав под себя ноги, и водила пальцем по ребру стакана.       — Чего такая довольная? — увидев меня, спросила она.       — Ничего...жизнь налаживается! — не переставая улыбаться, отвечала я.       — Ну да, это пока что. А потом ты вернёшься в Вольтерру, и Аро принародно казнит тебя за peccatum adulterium*.       — Не казнит. Все будет хорошо.       — Скажи честно, ты ведь на это и рассчитывала?       — На что?       — На то, что Люциан не сможет противиться твоему желанию, ведь оно совпадает и с его прихотью, и вы повторите то, что случилось между вами пару лет назад.       — Это было три года назад.       — Да какая разница? Ты просто хочешь опять с ним переспать. Тебе надоел твой ледяной мужик, и ты снова хочешь покувыркаться с горячим.       — Ну, если говорить твоим языком, то да.       — Ладно. В принципе, я и не ожидала другого варианта ответа.       — Вот и поговорили, — улыбнулась я.       — А сколько сейчас времени? — вдруг поинтересовалась она.       — Не знаю, часа четыре дня...       — Пойду, посплю. Голова что-то болит, — сообщила она мне и, встав со своего места, удалилась.       Я прошла по холлу, вышла на крыльцо. Здесь собрались ликаны, а Рейз подошёл ко мне.       — Через полчаса мы отправляемся на охоту.       — Так рано?       — Уже почти стемнело, госпожа.       — Где Люциан?       За воротами раздался рев вервольфов. Трое ликанов впустили их во двор. Один, вернувшись в облик человека, забежал в небольшой сарайчик, а вышел оттуда с Люцианом, сообщив ему что-то, на что вожак плотоядно улыбнулся и посмотрел в мою сторону.       — Госпожа Вольтури...— он подошёл ко мне и подал руку. — Вы отправляетесь с нами?       — Да, — я вложила свою ледяную ладонь в его горячие пальцы и спустилась по ступеням вниз. — Только... Будь добр, не оставляй меня одну, в противном случае я в порыве жажды перебью все здешнее население, — я слегка улыбнулась уголком рта и, когда он остановился на брусчатке, подошла ближе. — Ты же знаешь, что я хотела бы утолить сегодня ночью сразу две жажды, — прошептала я ему на ухо.       — Не беспокойтесь, госпожа Вольтури, — произнес громко он, чтобы вся его стая слышала слова, — Вы найдёте достаточно крови на наших территориях!       — Благодарю, — я прошлась по двору в сопровождении Леона, который явно хотел о чем-то со мной поговорить.       На мгновение я остановилась и повернулась к нему.       — Что ты хочешь сказать? — обратилась я к молодому ликану.       — Госпожа Вольтури, — он замер, подбирая должные слова, — я...       — Агнесса? — произнесла я имя дочери.       Он лишь виновато покачал головой.       — Леон, милый, ты же прекрасно понимаешь ваше с ней положение. Быть может, если бы она была обычной девушкой, а не дочерью старейшины, то клан бы одобрил ваш союз... Но в сложившейся ситуации...это невозможно, ты же сам все знаешь.       — А что делать с сердцем, которое любит безгранично? — он показался мне растерянным.       — Любит? — ещё раз спросила я.       — Стучит при виде Агнессы и захлёбывается от избытка волчьей крови.       Мне стало его жаль, ровно как и собственную дочь. Я всеми силами пыталась помешать их любви, чтобы оставить возможность для себя изредка сталкиваться взглядами полными желания с Люцианом. Я разрушала жизнь двух любящих душ, во благо своего беззакония. Поступала ли я дурно? Нет, я поступала отвратительно! Конечно, я могла позволить себе подобные выходки во благо сохранения чести клана Вольтури, но я совершала эти поступки лишь ради удовлетворения своих прихотей.       Теперь же я твердо решила, что буду на коленях умолять Аро позволить Агнессе переплести свою судьбу с судьбой Леона, аргументируя это тем, что в таком случае я больше не смогу претендовать на любовь Люциана, и эта вечная проблема наших с ним отношений будет окончена.       — Я поговорю с Аро, — успокоила я молодого волка. — Всеми силами буду стараться умолить его.       — Благодарю Вас! — его лицо оживилось и просияло чистым светом надежды. — Мы вернёмся завтра сюда. Отец отсылает меня на дальнюю заставу. Позволите проводить Вас до границы Венгрии?       — Как пожелаешь, — с улыбкой ответила я.       Через полчаса войско Люциана было готово к охоте. Его сын, Пирс, Рейз и двое других вервольфов отправились раньше всех. Сам же вожак вышел только в после пяти часов вечера.       — Мы готовы, — сообщил ему Гракх.       Ликан посмотрел на небо. Ночь обещала быть ясной, а растущая луна освещала мрак леса.       — Нам пора! — громко произнес он, призывая своих собратьев обратиться в волков.       Он подошёл ко мне на расстояние полуметра, протянул руку. Я подала ему свою. Он коснулся запястья губами.       — Предпочитаете путешествовать своим ходом? Или соблаговолите воспользоваться моими услугами, госпожа Вольтури? — наигранно держа дистанцию между нами, говорил он.       — Я бы предпочла воспользоваться Вашими услугами, Люциан, но здесь слишком много свидетелей, — улыбнулась ему я, демонстрируя скрытый смысл своих слов.       За одно мгновение он превратился в огромного вервольфа и, пригнувшись к земле, пригласил меня залезть к нему на спину.       — Я по скорости превосхожу вас. К чему мне кататься на тебе верхом? — отказалась я от подобной прогулки.       Ворота распахнулись двумя оставшимися сородичами волков, и мы выбежали наружу. Люциан встал на задние лапы и прорычал призыв к охоте.       — Добром это не кончится, — усмехнулась я, когда ликаны ринулись вперёд, огибая деревья. — Хотя... Разве можно назвать измену мужу добром?       Я бросилась вдогонку за стаей.       Вервольфы неслись на огромной скорости, чувствуя запах жертвы. Через несколько секунд мы остановились возле небольшой деревни. В окнах домов горел свет. Здесь жили целые семьи смертных.       Люциан обратился в человека.       — Чувствуешь что-нибудь? — спросил он, убрав с моего правого плеча локоны и наклонившись прямо к уху.       — Да, — призналась я. — Близость твоей плоти, — гораздо тише прозвучал мой голос.       Он подался немного вперёд и заглянул в мои глаза.       — Я говорил про запах крови, но то, о чем ты упомянула, тоже неплохо...       На мгновение я вдруг подумала о том, что, раз уж я решила позволить Агнессе связать свою жизнь с Леоном, то в сегодняшней ночи нет никакого смысла. Разве только развлечь саму себя, позволив поддаться страсти ликана...       — Девушка и юноша. В нем довольно много алкоголя, а от нее запах лжи, — сообщила я о своей находке.       — Отлично, — прошипел Люциан. — Стаю этим, конечно, не прокормить, но это лучше, чем ничего.       Со мной было порядка двадцати вервольфов, включая Люциана. Всех их мучил голод, но ослушаться приказа своего вожака они не смели.       Ликан снова потерял человеческий облик и, прорычав наставление своей ватаге, кинулся вперёд, следуя за запахом человеческого тела.       Я бежала рядом с ним, полностью подчиняясь его обонянию и не ища иного пути для себя. Однако, когда мы приблизились к жертвам, я с двумя волками обогнула их место обитания, а точнее небольшую скамью в сосновом бору на окраине поселения, таким образом взяв их с остальными участниками охоты в круг.       Люциан приблизился к ним со своей стаей. Девушка поднялась, дернув юношу за руку и замерев в ужасе.       — Что это за...— начал было молодой человек, пока его спутница, прячась за его спиной, пятилась назад.       — Бежим! — шепнула она своему кавалеру, который довольно быстро протрезвел.       Они побежали в противоположную сторону, туда, где находилась я и мои спутники.       — Куда собрались, голубки? — усмехнулась я, оскалив клыки.       — Кто вы?! Что вам нужно?! — вопила девушка.       — Всего лишь утолить голод, — пояснила я, а Люциан набросился на них сзади.       Я впилась в шею молодой особы, осушая ее смертную плоть и избавляя от последних капель крови.       — Разница между нами в том, — произнес Люциан, снова став собой, — что ликаны не разговаривают со своим ужином. Вы же, вампиры, любите проводить воспитательные беседы со своими жертвами.       — Так мы пытаемся разнообразить свою жизнь, — пояснила я.       — Куда теперь, госпожа Вольтури? — поинтересовался вожак вервольфов.       — Есть одна неординарная идея. Чисто развлечься... — начала я.       — Я смотрю, ты решила сегодня хорошенько позабавить себя?       — Да, — призналась я. — Так вот, — начала я рассказывать свой план, — сейчас ещё не глубокая ночь, а всего лишь вечер... Как-то Анна мне рассказала, что, когда она возвращалась домой за город в России, было темно. Она шла вдоль дороги, и несколько машин останавливалось возле нее, зазывая внутрь... Хочу устроить облаву на таких идиотов.       — Думаешь побыть приманкой?       — Да. Чтобы другим неповадно было. Надеюсь, что и в Венгрии много подобных искателей приключений.       — Удивительно, что ты захотела выполнить столь благородную миссию.       — Я не утолила окончательно свою жажду. По крайней мере, крови.       — Женщины и впрямь коварные создания, особенно, когда они — вампиры.       Мы приблизились к довольно оживлённой загородной трассе. Ликаны остались во мраке леса, ожидая своего момента, а я пошла прогулочным шагом по обочине дороги. Буквально через несколько минут прямо передо мной остановилась черная тонированная машина, из которой вышел довольно крупный мужчина.       — Девушка, — обратился он ко мне, — не желаете провести ночь с тремя роскошными самцами?       Из салона показался ещё один.       — Цену знаете? — уточнила я.       — Так ты из этих что ли? Проституток?       — А вам захотелось чистеньких, да?       — Ха-ха, "чистеньких"! — мой собеседник рассмеялся.       — Нет, я не из "этих". Я из тех, что в качестве платы берут ваши жизни.       — Прикольная малышка! — произнес второй. — Тащи ее сюда!       Я позволила первому схватить меня за руки и потянуть в салон. Он захлопнул дверь и начал шарить своими руками по моему телу.       — Ох, ребята, какую же вы совершили ошибку, остановившись здесь! — прошипела я сквозь зубы.       — Заткнись! — бросил один из них.       — Договорились! — согласилась я и вцепилась пальцами в колено одного, пронзив его насквозь стальной хваткой.       Мужчина завопил. Тот, что сидел на водительском месте, попытался схватить меня за ноги, но я проткнула его трахею ногтями. Третий ухватил меня за шею, но я без особых усилий разомкнула его руки и, быстрым движением наклонив его голову, впилась клыками в сонную артерию, осушив его до конца.       Я спокойно открыла дверь машины, вышла наружу.       — Приятного аппетита! — крикнула я вервольфам, притаившимся в лесу.       Из глубокой темноты чащи ко мне навстречу ринулась стая ликанов. Люциан же подошёл ко мне.       — Я думал, что тебе понадобится моя помощь... — произнес он.       — Неужели ты думал, что я не справлюсь с тремя смертными? — усмехнулась я, удивлённо посмотрев на него.       — Я в тебе не сомневался, — ответил он.       Между тем темнота крепче подступала к горлу. До полуночи оставалось около часа.       — Я хочу отпустить стаю дальше. Пусть хорошенько утолят свой голод, — прошептал он, приблизившись ко мне.       Я упёрлась спиной в ствол дерева и хищно улыбнулась. Он поместил руки на уровне моей шеи, вцепившись пальцами в древесину.       — А чем займёшься ты? — поинтересовалась я.       — Тоже поохочусь...— он посмотрел в сторону ликанов, вытаскивавших остатки тел из машины. — ...на тебя, — блеснув во тьме синевой радужки, ставшей такой от запаха крови убитых, уточнил он.       — Жертве следует убегать от преследователя? — уточнила я.       — И немедленно! — довольно прорычал он.       Люциан убрал руки со ствола дерева и позволил мне выйти из оцепления. Я побежала прочь по лесу со скоростью обычных смертных существ.       — Продолжайте охоту без меня! — крикнул он своим соратникам, что доедали куски человеческого мяса, затем обратился в ликана и бросился в мою сторону.       Услышав приближающийся рев вервольфа, я ускорила бег и снова оторвалась от преследователя. Ловкими движениями я забралась на ель и затаилась среди ветвей, ожидая появления волка. Вдалеке захрустел снег. Я рассмотрела громоздкую черную фигуру, что неслась в моем направлении. Я замерла, стараясь не обнаружить своего места нахождения. Он остановился прямо под деревом, поднял голову и устремил взгляд на меня, затем, врезаясь когтями в кору, начал подниматься наверх.       Я выпустила ветвь из своих рук и полетела на землю, промчавшись мимо него. Он зло прорычал, но его забавляла эта игра, поэтому вервольф снова бросился в догонку.       Я пробежала ещё несколько километров, остановилась возле небольшой избушки. Здесь сегодня были ликаны — я определила это по запаху. Скорее всего те, что сообщили о чем-то Люциану, когда стая собиралась на охоту.       Зайдя за восточную стену этой полу-землянки, я осталась ждать волка. Я чувствовала его приближение, ведь ветер был на моей стороне, давая моему обонянию определить расстояние между мною и ликаном.       Снег хрустнул возле входной двери, ведущей в хижину, а после наступила тишина.       Дыхание вервольфов громкое, по крайней мере для вампира. Мы с лёгкостью можем услышать его в ста метрах от себя. Но теперь все было слишком молчаливо и беззвучно.       Я выглянула из-за стены, в надежде увидеть волка, но, как только я высунула голову, слегка нагнувшись вправо, меня резко прижали к стене его руки. Я снова оперлась лопатками на деревянные брусья и посмотрела ему в глаза.       — Ты обхитрил меня! — упрекнула я его.       — Всего лишь принял человеческий облик и обошел с другой стороны, — огрызнулся он.       — Жертва в клетке, — произнесла я, глядя как его пальцы приковали мои запястья к стене. — Что с ней будет дальше?       — Наказание за побег! — сорвавшись на животный рык, бросил он и коснулся губами моей ключицы.       Я подняла глаза к небу, с которого на нас падал лунный свет, и снег ложился пушистыми хлопьями на мои волосы и верхушки елей.       — Так это была охота на хищника... — простонала я, когда он поднялся к моей шее.       — На хищницу, — оторвавшись от моей плоти, поправил он, а затем, подхватив меня на руки, занёс в хижину.**       Здесь на полу лежала шкура огромного медведя, а в углу на небольшом сундуке горели восковые свечи, наполняя помещение скудным теплым светом. Окно, прорезанное в северной стене, было небольшим и полностью покрытым морозным узором. Мрачный варварский уют, который царил в этой избушке, только сильнее нагонял на меня желание воспользоваться шансом и остаться здесь с Люцианом этой ночью.       Он уложил меня на шкуру, не выпуская моих рук, прижал их к полу, покрывая шею, ключицу, грудь огненными поцелуями. По моему мёртвому телу прокатились волны жара.       Он разодрал корсет, запустив пальцы под его жёсткие ребра и рванув в стороны.       На улице началась метель. Сознание стало туманным, и все мои движения были без контроля разума.       За корсетом последовала рубашка. Я резким движением села и, потянув за шнурки, отбросила берцы в угол комнатки.       — Так о чем мы хотели договориться? — вспоминая цель всего этого безумия, уточнил он.       — О разлучении наших детей, но...       — Я так понимаю, что ты уже не против их союза...       — Плевать! Забудь обо всём!       Я вонзила ногти в его кожу, оставляя шрамы на его спине.       — Я не мог себе представить, что ты согласишься повторить всё снова! — прорычал он, врываясь в мое истерзанное тело обжигающим пожаром.       Я застонала. Он слегка нагнулся, прикусывая мою плоть и сразу же залечивая ее поцелуями.       Он сводил меня с ума, доводя до неистовых конвульсий. Во мне все трепетало, как когда-то в пригороде Вольтерры перед боем с повстанцами. Я прикасалась к нему, к тому, что способен одним ударом в образе вервольфа истребить целую армию смертных, того, кто разрывает человеческое мясо в клочья клыками и истребляет все живое на своем пути, а теперь так нежен со мной, бережно целуя мою мраморную кожу, которой не страшны были бы его когти. Теперь он сплетается со мной воедино, даря мне жар своей плоти.       Я желала этого мужчину всем своим сознанием и подсознанием. Казалось, будто теперь вся вселенная вращалась лишь вокруг него, а земля уходила из-под ног.       Мимо меня плыли свечи, что сегодня зажгли ликаны в этой хижине, шкура, впивавшаяся в мою холодную кожу, стены избушки, окно, спрятанное под зимним узором... Все становилось таким безразличным, и только он оживлял мою способность к чувствам.       Он схватил меня за руку и тут же резко отдернул пальцы, зарычав от боли.       — Что?! — испугалась я, приподнявшись над полом и заглянув в его глаза.       — Сними обручальное кольцо, — взмолился он. — Оно обжигает меня серебром.       Я быстрым движением сорвала его и бросила на пол.       — И герб Вольтури, — указывая на кулон, попросил он.       Я выполнила и это замечание.       — Теперь ты окончательно моя! — произнес он с хрипотцой в голосе, награждая меня за послушание очередными стонами, вырвавшимися из моей груди.       Его тело делало меня безумной: мощный торс, напряженные мышцы живота, хищный взгляд, борода и волосы... Я становилась такой беспомощной, что иногда мне казалось, будто я возвращалась в ту свою сущность, которой обладала до обращения в вампира.       — Прекрати! — приказал он.       — Что именно? — удивилась я.       — Думать о том, что ты поступаешь дурно!       Я на секунду замерла, а потом крепче прижалась к его плоти, пропуская через себя очередную волну жара, охватившего наши тела.       Мне хотелось большего. Я желала раствориться в каждой его клеточке, чтобы познать сущность его плоти, но приходилось довольствоваться лишь тем, что я, прикасаясь к нему, царапала его кожу до крови, а после сама же покрывала раны поцелуями, сдерживая жажду, заставлявшую думать о том, как я бы осушила ликана до последней капли.       — Убей меня! — прошептала я, извиваясь под его тяжестью.       Он лишь оскалил клыки и поцеловал меня, выйдя из моей внутренней зоны комфорта.       — Я тебя люблю, — прошептал он, прикусив мочку моего уха.       Он лег рядом на шкуру, переплетя свои пальцы с моими и гладя мои волосы, разбросанные по полу.       — Ликаны способны любить? — улыбнулась я ему.       Он приподнялся на локте и всмотрелся в мои глаза, блестевшие красным пламенем во мраке комнаты, разрушаемом огнями свеч.       — А вампиры? — ответил вопросом на вопрос он.       — Аро любит меня... — произнесла я. — Наверное.       — Ты ведь знаешь?       — Что? — я села на полу, обернувшись на него через плечо.       Он рывком поровнялся со мной и положил ладонь на мою талию.       — Аро приказал во время битвы убивать новорожденных, не обладавших талантом, — ядовитой змеёй шептал мне на ухо ликан.       — Откуда знаешь? — слегка встревоженно, но поддаваясь его неимоверной власти надо мной, спросила я.       — Соня поведала. Перед сражением он собрал ближайших соратников. Теперь понимаешь, почему среди Вольтури были такие огромные потери? Они убивали своих же.       Я не почувствовала запах лжи от него, а значит все, что он говорил мне, было правдой, и это пугало меня.       — Аро оставил только талантливых вампиров. А их порядка двадцати. Теперь клан состоит из полусотни поданных. Браво!       — Ты хочешь к нему вернуться? — усыплял меня Люциан.       — А ты к Соне? — повернув к нему голову и, оказавшись в сантиметре от его губ, произнесла я.       — Наш брак разрушен окончательно после этой ночи с тобой, а значит и союз с Вольтури, тем более, когда Аро узнает, что ты изменила ему, он объявит мне войну. Нет больше смысла скрывать это. Надежды Агнессы и Леона тоже сыпятся прахом.       Он коснулся губами моих губ и, бережно заключив меня в свои объятия, потянул к полу. Тела снова соединились в единой страсти, испепелив наши бессмертные души.       Я набросила черный плащ, пока Люциан спал на шкуре, надела леггинсы, затянула шнурки на берцах, подошла к двери, засунув в карман герб Вольтури и обручальное кольцо Аро.       — Решила сбежать? — накинулся он на меня сзади, вернув в глубину комнаты.       — Я хочу уехать в Вольтерру и отомстить Аро за то, что он совершил, — положив одну ладонь на его плечо, другую — на его обнаженную грудь, пояснила я.       Он встряхнул меня.       — Да пойми же ты! У тебя одной ничего не получится!       — Скажи, что мне делать?       Я сползла по стене вниз, он опустился рядом.       — Останься со мной, — целуя меня в шею, шептал он.       — Если я пойду войной против Аро, ты встанешь на мою сторону? — слегка отстранившись, уточнила я.       — Все ликаны в тот же миг станут твоими верными слугами! — с восхищением в глазах, произнес он.       — Этого недостаточно! Вас около двух сотен... Но Вольтури сильнее. В таком случае, я вернусь в Вольтерру, раскрою все грехи Аро перед его подданными, и они перейдут ко мне. Дети останутся со мной. Я разрушу клан до основания... — я медленно начала подниматься на ноги, представляя грядущие события. — И мы с тобой станем править двумя бессмертными армиями.       — Иоанна, одумайся. Это самое безобидное, что он совершал!       — Не оправдывай его! Вы всегда были врагами!       — Тебе нужна мощная поддержка.       — Есть ещё Каллены, Денали... Они с радостью поднимутся против Вольтури.       — Остановись! Это погубит тебя!       — Я хочу провести свою вечность с тобой! Мне надоели интриги Аро! Я ненавижу его ложь, его расчеты! Пусть в ад отправится весь клан Вольтури!       — Когда ты отправляешься в Италию? — он отвлек меня от мыслей о моей мести.       — Сейчас же!       Люциан поднял с пола мою рубашку и корсет, протянул мне.       — Оставь себе, — улыбнулась я и, запахнув накидку на обнаженной груди, вышла на улицу под падающий снег.       Через несколько минут я и Люциан в образе волка добрались до замка. Гракх подогнал к воротам большой черный джип.       — Анна останется здесь... — произнесла я, когда мы подошли к машине.       Люциан прижал меня к себе, вдыхая запах моих волос.       — Хотя, можешь отправить ее в Россию. Она не станет сопротивляться.       — Выполню любой Ваш приказ, моя госпожа! — он впился напоследок в мои губы своими.       — Что мы решили на счет детей?       — Будем ждать исхода войны с Аро, — произнес Люциан, а я увидела в его глазах желание оставить меня подле себя навсегда.       — Леон хотел проводить меня до границы Венгрии, — вспомнила я.       — Он еще не вернулся. Уезжай одна.       Я попыталась отойти, но он крепко держал меня за руки.       — Мне пора, Люциан, —прервала я его безумные мысли, что не позволяли отпустить меня.       — Да, разумеется... Госпожа Вольтури... Иоанна... — сорвавшись на шепот, ответил он.       Я села за руль, включила музыку и, когда ликаны открыли мне ворота, рванула вперёд. По радио сказали, что сегодня на одной из дорог была обнаружена машина с окровавленными сидениями и без пассажиров. Полиция ведет поиски хозяина автомобиля и расследует детали произошедших событий. Я переключила канал. Здесь звучала песня группы Eisbrecher "Volle Kraft voraus", но, не смотря на ее мощь и довольно быстрый темп, я хотела плакать, и с успехом бы сделала это, если бы была человеком.