Каждому своё

      Солнце медленно заходило за горизонт. День выдался солнечным, поэтому закат был красивым и красным. Амбар бы обязательно сделала фотографию, она любила фотографировать природу, но сейчас находилась в плохом расположении духа.       Амбар любила гулять по городу вечером, это отвлекало от мыслей, или наоборот давало разложить всё по полочкам. Особенно Амбар нравилась набережная. В городе, где она жила, не было больших рек, но от этого набережная казалась ещё более милой и уютной. Солнце отражалось в тёмной воде. От реки дул прохладный ветер, и Амбар посильнее закутывалась в пальто. Она не любила холод, поэтому хотела, чтобы побыстрее выпал снег. Обычно после первого снега становится теплее.       Она медленно прогуливалась по набережной, в общем-то даже не обращая внимания на красоту окружающей природы. Она задумалась о чём-то своём, и даже сама не знала, о чём именно думает. Обо всём сразу, наверное. Дома сейчас никого не было, её папа уехал куда-то в центр, туда, где находились немногочисленные офисы. В городе было мало бедных людей, большинство жили обеспеченно. Соответственно, большинство работали в офисном центре, но её родители в одном из самых престижных. Сегодня выходной, но её отца вызвали по какому-то срочному делу. А её мама и Шарон, оставшаяся погостить на несколько дней, уехали в торговый центр.       Поэтому дома было скучно. Тем более Амбар действительно надо было развеяться. В последнее время она слишком много думала о чём-то постороннем. Именно из-за того, что Амбар пыталась разобраться в мыслях, она не заметила, что на неё неслась разъярённая девушка, в принципе, тоже не замечающая ничего на своём пути.       Столкновение было неизбежно и, конечно же, оно произошло. Амбар почувствовала боль в районе лба и то, как её берет слетел с головы на глаза. А потом она упала на землю. Тогда боль почувствовалась и в копчике, и она ободрала кожу на ладонях.       Ойкнув от боли и неожиданности, Амбар смогла сдвинуть берет с глаз и тогда увидела, из-за кого она упала.       Перед ней на земле сидела ужасно злая блондинка. На голове её была жёлтая шапка, из-под которой торчали растрёпанные волосы. Она, зажмурившись, тёрла лоб ладонью в перчатке без пальцев. Амбар глянула на другую её руку: перчатка была только на одной.       — Ты можешь смотреть, куда прёшь? — прошипела незнакомая девушка голосом, полным ненависти, и Амбар удивилась, как вообще можно так сильно злиться на незнакомого человека.       — А ты могла бы слегка отойти в сторону. Здесь вполне хватило бы места для нас обеих, и даже ещё одного человека, — ответила Амбар спокойным голосом.       Амбар не хотелось ни с кем ссориться, уж тем более с этой конфликтной особой. Она признавала то, что, возможно, тоже была виновата в этом столкновении, но она шла совсем рядом с оградой, и эта девушка явно могла отойти, чтобы не врезаться в Амбар.       Девушка несколько секунд смотрела на Амбар молча, потом встала с земли и отряхнула куртку от пыли. Амбар тоже встала, не отрывая взгляда от странной девушки.       — Эмилия Мэнсфилд, — протянула она руку для знакомства. Немного помедлив, Амбар пожала руку.       — Амбар Смит.       Потом они молчали, смотря друг на друга. Амбар даже не знала, что можно сказать. Вроде бы извиняться за то, что она врезалась в неё, как-то слишком глупо, она только что сама сказала, что не виновата в этом, а если и виновата, то настолько же, насколько и сама Эмилия. Когда Амбар всё-таки хотела сказать что-то дурацкое, Эмилия сама начала разговор:       — Извини, ты, наверное, о чём-то думала. Я видела тебя ещё издалека, но мне казалось, ты всё-таки заметишь меня и отойдёшь.       Эмилия говорила беззаботно, уперев руки в бока, отодвигая назад свою незастёгнутую куртку, которая вряд ли грела хоть немного. Амбар от её беззаботного голоса и сама как-то успокоилась, хоть всё ещё и чувствовала себя как-то странно.       — Да, я… — она кашлянула, заведя руку за голову. — На самом деле, у меня слишком много мыслей в голове, и я тебя действительно не заметила. Мне жаль.       Эмилия теперь сложила руки на груди и изучающе смотрела на Амбар. В это время и Амбар могла получше разглядеть новую знакомую. Она была в спортивных штанах, явно домашних, из-под короткой куртки выглядывала такая же короткая футболка, но ей, кажется, было вообще не холодно. Она слегка улыбалась, когда их взаимный осмотр закончился.       — Ну что, Амбар Смит? Раз уж наши пути сошлись, думаю, мы можем прогуляться, — заявила она. — Дело в том, что я немного расстроена из-за кое-чего, и, может, мы сможем помочь друг другу?       Амбар думала совсем недолго и кивнула.       Через несколько минут Амбар и Эмилия уже были на детской площадке. Из-за достаточно позднего времени и холодной погоды детей на ней не было, и они присели на детские качели. Амбар слегка покачивалась, лишь едва отталкиваясь ногами от земли. Холод цепей, которыми качели крепились к турнику, обжигал ладони, но это было приятное жжение, потому что ладони от столкновения с асфальтом слегка покалывало и щипало. Эмилия раскачивалась сильнее, но вскоре ей это надоело, и она остановилась, внимательно посмотрев на Амбар.       — Так что? О чём ты таком думала, что врезалась в меня?       — Ну… Не знаю даже, как начать… — замялась Амбар, теребя в руках замочек пальто. — Я много о чём думала. Я занимаюсь музыкой и могу поехать в Бразилию на конкурс. Мне бы очень хотелось этого. Но пока не до конца решено, кто должен туда туда ехать. Учителя выбрали меня и ещё одного парня…       — Что за парень? — тут же спросила Эмилия, как будто это могло как-то помочь. Возможно, она думала, что знает этого парня.       — Симон Альварес, — медленно ответила Амбар, оторвавшись от замка и снова вцепившись в цепи. — Так вот, могут выбрать либо меня, либо его. Ещё неделя осталась, пока не огласят окончательный результат.       — И в чём дело? — заметив, что Амбар замолчала, спросила Эмилия, подперев подбородок рукой. — По-моему, такой девушке, как ты, стать лучшей не составит труда.       Амбар была приятна похвала Эмилии, но дело было не совсем в том. Конечно, она знала, что может стать лучшей, она была практически уверена в этом. Её грызли изнутри другие сомнения.       — Дело не только в том, что я боюсь проиграть, — продолжала Амбар. — Мы с тем парнем, с Симоном, то есть, знакомы уже очень давно. Ещё до нашего рождения наши родители дружили между собой. Но у нас с самого детства была вражда. Только никто не догадывается, из-за чего она началась. Это я всегда его поддеваю, как-то показываю своё превосходство. И так было всегда. Когда я была маленькой, я… я была влюблена в него.       Эмилия ахнула, приложив руку ко рту. Рассказ Амбар был не таким уж и длинным, но Эмилия, кажется, как будто смотрела сериал со своими любимыми героями. Она смотрела на Амбар широко раскрытыми глазами.       — Как?! Мне показалось, ты его ненавидишь?       — Сейчас да, — неуверенно ответила Амбар. — Или… я не знаю. Дело как раз в этом. Мне кажется, что я его ненавижу, но в детстве… я три года была влюблена в него. И… не знаю. Мне кажется, что я, возможно, и не ненавижу его.       — Ва-ау, — протянула Эмилия. Она снова подпёрла рукой подбородок, и действительно казалось, будто она смотрит сериал, ей только попкорна в руках не хватало. — Представляю, что будет, если он тоже давно влюблён в тебя, и вы оба такие идиоты, что не замечаете этого.       — Я не влюблена в него, это было давно, — произнесла Амбар, резко взглянув в сторону Эмилии. Она лишь снисходительно улыбнулась. Да что вообще?.. Почему вдруг эта девчонка решила, что знает о ней больше, чем она сама? — Ну, а ты? Ты почему неслась, как чокнутая, сшибая всё на своём пути?       — Если ты считаешь, что этим вопросом смутила меня, ты ошибаешься, — покачала головой Эмилия. — Я сбежала из дома ночью, пыталась пробраться в чужие дома, разбила чужую машину и оказалась в полиции. Из-за этого мои родители заявили, что-либо моя вечеринка в честь восемнадцатилетия отменяется, либо я приглашаю не своих друзей. А это равносильно тому, как если бы они сказали, что я приёмная.       Амбар не думала, что отмена вечеринки на день рождения может быть так для кого-то важна, но Эмилия показалась ей странной девушкой с самого начала, поэтому она почти не удивилась последней фразе. В целом, её рассказ показался Амбар интересным, и ей даже стало жаль Эмилию. Амбар тоже недавно исполнилось восемнадцать, и она сама спланировала свою вечеринку мечты. Вероятно, у Эмилии было что-то похожее, если она так злится из-за этого.       — Иногда мне кажется, что им плевать на меня, — произнесла Эмилия, остановив качели.       — Этого не может быть, — возразила Амбар. Её родители тоже не самые лучшие, но она была уверена, что никому не может быть наплевать на своих детей. — В конце концов, они просто волнуются за тебя. Подумай сама: ты попала в полицию ночью и разбила машину. Как бы ты повела себя на их месте?       Эмилия хмыкнула, но промолчала, и Амбар слегка улыбнулась. Честно говоря, она бы не хотела себе такую дочь, как Эмилия, уж слишком упрямой казалась эта девушка, и сумасшедшей.       Они молчали некоторое время, слегка раскачиваясь на качелях. Амбар не думала, что Эмилия права насчёт того, что она и сейчас может быть влюблена в Симона. В конце концов, это было очень давно, они оба сильно изменились. Тем более Амбар Симона почти не знает. Нельзя быть влюблённой в того, кого ты знаешь только поверхностно. Амбар не представляла, что должна чувствовать, когда влюблена по-настоящему, у неё не было парня до этого, а детская влюблённость в Альвареса вряд ли одно и то же, что и взрослая любовь.       — Слушай, — вдруг подала голос Эмилия, вновь развернувшись к Амбар. — Раз уж мы тут так разоткровенничались. Хочешь прийти ко мне на день рождения? ***       — Привет, Педро, чего такой хмурый?       Симон всегда заявлялся к своему лучшему другу без приглашения. Он знал, что против никто не будет. Педро жил далеко от дома Симона, практически на другом конце города, но ему было не в тягость ехать сюда на автобусе. В любом случае, это лучше, чем торчать дома с родителями, которые не принимают твоих интересов.       Педро что-то читал, он всегда что-то читает, но, когда увидел Симона, отложил книгу в сторону. Несмотря на замечание Симона, Педро совсем не выглядел хмурым, скорее, задумчивым. Не то чтобы Педро зануда, который вечно о чём-то думает или читает заумные книжонки, нет, на Педро Ариаса, лучшего друга Симона, это совсем непохоже. Просто он всегда стремился к совершенству. Саморазвитие — вот слово, которым можно было его описать.       В прошлом году Педро закончил школу, а в этом — уезжал учиться в другой город. Он вернулся на каникулы домой, и вот Симон снова может приходить к нему домой, когда заблагорассудится.       — Привет, Симон, — поздоровался Педро. — Что-то давно ты не заходил.       Это была абсолютная правда: Симон пропадал у Педро практически целиком два первых дня каникул и после этого не приходил. Но на то были свои причины. Например, то, что его родители практически запретили ему заниматься музыкой.       — Были кое-какие проблемы, — Симон знал, что дальнейшие объяснения не потребуются, потому что Педро едва заметно кивнул, давая понять, что он знает, что за проблемы. — Сейчас всё более менее успокоилось, вроде.       — Надеюсь, это действительно так, — ободряюще улыбнулся Педро. Симон знал, что его друг переживает, и от этого становилось тепло на душе. — А вот у меня дела обстоят не очень хорошо.       — В чём дело? — Симон развернул стул спинкой вперед и присел напротив Педро, весь превратившись во внимание. Он тоже умел выслушать и поддержать, и они часто помогали дру другу с решением разнообразных проблем.       — Это касается Милы, — вздохнул Педро. — Снова натворила невесть что.       Симон понимающе кивнул. Мила — младшая сестра Педро. Она с самого детства была на своей волне, но сейчас, когда ей было семнадцать, её странности выражались наиболее сильно. С виду она производила впечатление панка или гота, Симон, если честно, не очень хорошо в этом разбирался. У неё был пирсинг на губе, она носила чёрные линзы и ботинки с носами, обитыми железными шипами. В её гардеробе почётное место занимали чёрные кожаные куртки, она слушала странную музыку: не то тяжёлый рок, не то какие-то тексты для жертвоприношений. Разговаривала Мила тоже своебразно, отчеканивая каждое слово, как будто не общалась с людьми, а ковала железо. И она была влюблена в Симона — так сказать, завершающий штрих.       — Ох, это неудивительно. Что именно она сделала?       — Непонятно, — Педро устало потёр переносицу. Симон в который раз поблагодарил родителей за то, что у него не было младших братьев и сестёр. Кто знает, может, они стали бы такими, как Мила? Проблем не оберёшься, когда у тебя такие родственники. — Вчера ночью я услышал какой-то шум в её комнате. Я даже не обратил внимания сначала, потому что уже привык. Но потом вдруг какой-то лязг, как будто стекло разбили. Я забегаю в комнату, Мила стояла около окна, что-то кричала и собиралась за кем-то бежать, по всей видимости. Когда мы с родителями спросили её, куда она собралась, и кто пробрался к ней в комнату ночью, она молчала. Потом, когда все снова легли спать, я услышал из её комнаты, как она с кем-то говорила по телефону. Разговора я почти не расслышал, но, кажется, она говорила что-то про деньги или про месть. Боюсь, как бы такими темпами она не попала в полицию. Ты понимаешь, что будет, если она ввязалась в какую-то аферу?       Симон присвистнул. Если говорить честно, он ожидал чего-то подобного, в конечном итоге поведение Милы должно было привести именно к этому. Но он всё же надеялся, что она не настолько чокнутая.       — Да уж, — что посоветовать другу, он не знал, потому что, к счастью, с таким никогда не сталкивался.       — Думаю, она попала в какую-то плохую компанию, — отстранённо покачал головой Педро и снова вздохнул. — Она, конечно, и сама та ещё идиотка, но на такое не способна. Ещё бы мы знали, что она сделала, тогда разобраться было бы легче, — Педро замолчал, задумчиво уставившись прямо перед собой. Потом вдруг на него снизошло озарение, и он, слегка улыбнувшись, посмотрел на Симона. — Слу-у-ушай…       — Нет, — Симон сразу понял, чего от него хочет Педро, и не был согласен на это. — Нет-нет-нет, Педро, даже не думай об этом! Я не стану. Ты меня не уговоришь.       — Ну пожалуйста, Симон, — умолял Педро. — Может, она хоть тебе скажет, что у неё произошло. Давай, ты же не оставишь в беде своего друга?        Конечно, Симон бы не оставил в беде своего друга, но идти ради этого к странной девчонке, которая, к тому же, в него влюблена, это уже слишком. Однако, Педро был его другом. И не пойти к странной девчонке, которая, к тому же, в него влюблена, он не мог.