***
Золотые гобелены с чёрным коронованным оленем Баратеонов и алые гобелены с золотым львом Ланнистеров покрывали большинство стен Красного Замка, но Джон Аррен прекрасно помнил, что за ними скрываются вырезанные в камне трехглавые драконы Таргариенов. Роберт не смог избавиться от всего наследия Драконов и приказал закрыть гербы павшей династии всем, чем только было можно, и в результате от разноцветных коридоров замка рябило в глазах. Что же, своего Роберт действительно добился, и иногда лорд Аррен не узнавал в этом золото-красно-черном хороводе былую величественную резиденцию дома Таргариенов. Джон печально улыбнулся воспоминанию о посещении Красного Замка совсем ещё мальчишкой, как казалось теперь. Ему тогда было двадцать, а Вестеросом правил король Эйгон V, прозванный Невероятным за то, что сел на Железный Трон будучи четвёртым сыном четвёртого сына. Король Эйгон действительно произвёл на него приятное впечатление — в нем не было ни грамма знаменитого фамильного безумия, и общался он на равных и с простым людом, и с лордами Семи Королевств, а лучшим другом и доверенным лицом у него был сир Дункан Высокий, у которого король Эйгон ещё мальчишкой служил оруженосцем. Сын Эйгона, Джейхейрис, унаследовавший Железный Трон после трагедии Саммерхолла, был бы прекрасным королем, если бы не слабое здоровье. Эйрис Таргариен в молодости казался подающим надежды принцем, но все вышло так, как вышло. В годы, когда Эйриса уже захлестнуло безумие, многие, в том числе и сам Джон, обратили свои взгляды в сторону старшего сына короля, принца Рейгара. Кронпринц был всем, чем его отец не был, и лорд Аррен был уверен, что он станет таким же хорошим королем, как и его прадед. В конце концов, этого так и не произошло, и в результате кровавого и бесполезного восстания, которого и вовсе не должно было случиться, королем стал один из воспитанников Джона, Роберт Баратеон. Сейчас, пятнадцатью годами позже, лорд Аррен с грустью думал, что мальчик, которого он любил как родного сына, превратился в совершенного незнакомца. Эддарда и Роберта, этих двух неразлучных друзей юности, Джон учил чести и благородству. Сейчас же казалось, что лишь Нед внимательно его слушал и принял его наставления, а Роб… Роберту всегда больше нравились драки, вино и женщины. Он был неплохим лордом Штормового Предела, но оказался ужасным королем, которому дела не было до государственных вопросов. Что хуже, это ведь сам Джон посоветовал названному сыну жениться на Серсее Ланнистер, чтобы укрепить своё положение. Как же он прогадал — Серсея и Роберт терпеть друг друга не могли, но страной все ещё правил Тайвин Ланнистер, совсем как это было при Эйрисе, только теперь Корона была должна пять миллионов золотых драконов. Эти деньги было просто неоткуда взять. Джон потряс головой, отбрасывая эти мысли. Он так и не смог убедить Роберта в том, что турнир в честь пятнадцатилетия династии не приведёт ни к чему, кроме большего банкротства, так что придётся извлекать максимальную пользу из ситуации. Придётся понадеяться на Вариса и Мизинца. Малый Совет собрался в полном составе, и лорд Аррен удивлённо моргнул, когда увидел мрачного, как туча, Роберта, сжимавшего кулаки в ярости. Ренли выглядел обеспокоенным, лицо Станниса не выдавало никаких эмоций, Варис сидел, спрятав руки в рукава шелкового одеяния, со своей обычной улыбкой, Петир Бейлиш прищурился, ухмыляясь уголком рта, мейстер Пицель и сир Барристан выглядели до странного нервными. Что же такого произошло? Ответ, впрочем, лорд Аррен получил, едва войдя в зал. Роберт оторвался от гневного разглядывания лежавшего перед ним послания и перевёл взгляд на названного отца. — Визерис Таргариен! — прорычал он, кидая письмо Джону с яростью. — Гребаный Визерис Таргариен женится на шлюхе из одного валирийского дома Лиса! Лорд Аррен пробежал глазами строчки, выведенные незнакомым почерком, и нахмурился. — Можно ли верить этому посланию? — спросил он у лорда Вариса. Тот лишь улыбнулся. — Одна из моих пташек видела, как Визерис Таргариен прибыл в Лис и заключил помолвку с дочерью Лисандро Лохара, — промолвил Паук тягучим, словно мёд, голосом. — Даже если и так, — покачал головой Джон, переведя взгляд на названного сына. Роберт полыхал от гнева, — у мальчика нет ни гроша за душой. Нет средств начать войну, и даже если его поддержит один лисенийский знатный дом, то этого не будет достаточно. Вольные города, особенно Лис, Мир и Тирош, объединяются очень редко, ведь Валирии, некогда скреплявшей их, давно нет. Чего стоит один из них против Семи Королевств? Оставь мальчика, Роберт. Он — не помеха твоему правлению. — Я убью его, — прорычал Роберт, и Джон вздрогнул. На мгновение ему почудилась совсем не баратеоновская ненависть за этими словами. — Эти… ублюдки! Из-за них Лианна… — Леди Лианна давно мертва, — тихо произнёс Джон, вспоминая, как одно появление Лианны Старк на турнире в Харренхолле спутало карты всем игрокам, — Роберт, ты и Визерис Таргариен делите одну кровь. Твоя бабушка была Таргариеном — неужели ты и её считаешь виновной в смерти своей невесты? Роберт замолчал, смотря на названного отца, и Джон печально вздохнул. В своей ненависти к Драконам Роберт действительно забывал, что у него тоже есть капля этой крови. Забывал, что дом Баратеонов был основан благодаря крепкой дружбе между Эйгоном Завоевателем и его братом-бастардом, Орисом Баратеоном. Он забывал, но лорд Аррен всегда мог пристыдить его аргументом, что в нем течёт та же кровь, и здесь Роберт отступал. Так же, как и сейчас. Но Джон слишком хорошо его знал, чтобы надееться, что Роберт не попытается убедить его позже. — Лорд Варис, — прочистил горло лорд Аррен, обращаясь к Пауку, — что вам уже известно о количестве наших гостей? Евнух склонил голову, пряча довольную ухмылку за выражением покорности. Джону никогда не нравился мастер над шептунами, особенно учитывая тот факт, что Варис слишком много знал о восстании и его итогах. — Западные, Штормовые, Королевские и Речные земли будут присутствовать почти в полном составе, — почти пропел Варис, — как и и Простор. Половина лордов Севера также держит свой путь в столицу, вместе с лордом Старком, соответственно. Даже Дорн почтит нас своим присутствием. Лорд Аррен с облегчением вздохнул, услышав вести о приезде Неда. Второй его воспитанник, ещё один человек, который был ему названным сыном, мог помочь ему убедить Роберта в бессмысленности кампании против Визериса Таргариена. По крайней мере до тех пор, пока он действительно не начнёт собирать армию. — Лорд Бейлиш, — обратился Джон к мастеру над монетой, держа лицо, хотя этот скользкий человек ему никогда не нравился. Петир Бейлиш был другом детства его леди-жены, но иногда лорду Аррену казалось, что она излишне фанатична насчёт Мизинца, учитывая тот факт, что всему, что он сейчас имеет, он первоначально обязан самому Джону, — Корона в долгах. Турнир достаточно затратен, но можно попытаться выйти на его самоокупаемость. Поднимите цены в своих борделях, повлияйте на владельцев таверн и гостиниц, магазинов и лавок, особенно с теми, что на улице Стали. Лорд Варис, мне нужна от вас информация о всех, кто собирается на турнир. — Этот турнир общает быть больше, чем турнир в Харренхолле, — внезапно подал голос Барристан Селми, и Джон был вынужден признать, что он прав, — я выставлю дополнительную охрану, но людей не хватит. Нужны новые гвардейцы и необходимо будет согласовать с лордами работу их стражников. — Я займусь этим вопросом, — кивнул лорд Аррен, думая в тот момент о своём. Лишь бы турнир в честь пятнадцатилетия новой династии не имел бы такие же печальные последствия, как турнир в Харренхолле.***
Солнце едва успело взойти над горизонтом, озаряя своим сиянием жаркие дорнийские земли, когда Арианну вызвал в солярий её отец. Последнюю неделю принц Доран запирался в своих покоях и никого не принимал, перевесив свои обязанности правителя Дорна на младшего брата и единственную дочь. Она пыталась спрашивать дядю, но тот лишь пожимал плечами и отшучивался. Не приносили успеха и собственные интриги, и единственное, что удалось выяснить — её отец заперся в своих покоях не из-за мучающей его болезни, но из-за пришедшего с неделю назад ворона. И теперь он, наконец, решил посвятить её в свои планы. «Давно пора, — с раздражением думала Арианна, идя к солярию принца Дорана. Её платье из красного шелка трепал лёгкий прохладный ветерок с моря, но даже с утра в замке Санспиэр было очень жарко, и если бы не вся эта ситуация, она бы с удовольствием составила компанию кузинам в Водных Садах. Можно было бы ещё взять с собой Деймона, но это все, конечно, были лишь сиюминутные грезы. — Надеюсь, что он позвал меня не для того, чтобы официально объявить о лишении меня моих прав. Квентин, может, и сын, но я — первенец, и отец навлечёт на себя гнев всего Дорна, если пойдёт против традиций». Арианна не питала иллюзий, что её отец что-то замышляет и что эти планы включают её. Он отказывал всем, кто просил её руки, а выгодные партии, предложенные ей самой, отвергал без обсуждений, взамен предлагая каких-то стариков вроде Уолдера Фрея. Несомненно, он хотел чего-то, и Арианна пришла к закономерному выводу, что отец хочет видеть наследником её младшего брата. Вот только она не собиралась уступать свои права шестнадцатилетнему мальчишке, проводившему почти все своё время в замке Айронвудов, а не в Санспиэре и Водных Садах. Стражники, одним из которых был Арео Хотах, стоявшие у входа в солярий, пропустили её мгновенно, и Арианна, едва войдя в солярий, изогнула в удивлении бровь, увидев внутри помимо отца ещё и дядю Оберина, явно недовольного, что его подняли в столь ранний час. Принц Доран, выглядевший много старше своих лет, сидел в своём кресле и поприветствовал дочь слабым кивком головы. Двери за Арианной захлопнулись, и она поглядела на отца, задаваясь вопросом, к чему же он позвал их в столь ранний час. Ответа ей ждать долго не пришлось. — Это, — произнёс её отец, показывая одно из двух посланий, лежавших на столе, — пришло из Кингс Лэндинг полторы недели назад от Десницы Роберта Баратеона. Лорд Аррен сообщает о турнире, что будет устроен в столице в честь пятнадцатилетия новой династии. Оберин, не сдержавшись, фыркнул, и Арианна была склонна согласиться с его реакцией. Ожидать, что приедет кто-то из дома Мартеллов после того, что случилось с её тетей и кузенами пятнадцать лет назад! — Я уже дал согласие, — произнёс отец, и она подумала, что ослышалась, но, едва взглянув на рассерженное лицо дяди, поняла, что все расслышала верно. Её затопила злость. Как Дорн вообще до сих пор терпит такого слабого правителя, как её отец? — Ни к чему дальше портить отношения к Робертом Баратеоном и другими королевствами. Особенно в свете новостей, пришедших со вторым письмом. От лорда Вариса о Визерисе Таргариене. Арианна нахмурилась, не совсем понимая, как может последний из Драконов быть связан с решением, которое принял принц Доран. Она взглянула на своего дядю и была поражена, увидев его реакцию, пусть и умело скрыла это. Она невольно задалась вопросом, в какую именно тайну её посвящали. — Ну и? — нетерпеливо спросил Оберин, устав от молчания своего брата. — Что с мальчишкой? — Иллирио Мопатис, торговец сыром, спутал нам все планы, — медленно произнёс отец, и ухмылка пропала с лица дяди, едва появившись. — Визерис Таргариен помолвлен с девицей из одного из валирийских домов Лиса. Оберин красноречиво выругался, памятуя Седьмое Пекло, Паука, пентошийцев, лисенийцев и Таргариенов. Отец оставался спокойным, но Арианна видела, что у него в глазах вспышки злости. Неужели у её отца и дяди были какие-то планы относительно Визериса? — Что происходит? — требовательно спросила Арианна, наконец нарушая своё молчание. Принц Доран переглянулся с братом и вздохнул, начиная объяснять план по отмщению Элии и её детей, Рейнис и Эйгона, включавший в себя её помолвку с Визерисом Таргариеном, поддержание его прав на Железный Трон и она сама, как королева-консорт. Арианне потребовалось какое-то время, чтобы переварить услышанное, но когда она осознала все, что ей сказали, то глубоко вздохнула. Отец действительно хотел видеть наследником Квентина, а не её, но будто бы Арианна хотела стать королевой. Ей были нужны Сансприэр и Дорн, титулы правящей принцессы и главы дома Мартелл. Но отец все же, оказывается, хотел чего-то для неё, пусть они постоянно спорили. Но теперь она понимала, что у них больше общего, чем она думала, и что она — дочь своего отца, как все Песчаные Змейки были дочерьми её дяди. Она должна быть умнее, если хочет унаследовать Дорн. — Но что с Ланнистерами? — спросила Арианна, понимавшая, что пусть даже от планов на Визериса Таргариена придётся отказаться, но месть Тайвину Ланнистеру и его верным псам, убившим тётю Элию и её детей, пока не свершилась. — И именно поэтому вы отправляетесь в столицу, — ответил отец, поморшившись от боли, которая недавно начала мучить его ноги. — Клиган и Лорх точно будут на турнире, как и Тайвин Ланнистер. Не думаю, Оберин, что тебе нужно говорить, что именно с ними сделать. Арианна… Ты знаешь, о чем я тебя попрошу. Ты отпраздновала девятнадцатые именины, и поскольку твоей помолвке пришёл конец, то… — Я поняла, — усмехнулась Арианна, склонив голову. По крайней мере, это будет достаточно весело, но все же ей нужно вести себя осторожнее. В Игре Престолов ты либо побеждаешь, либо погибаешь.***
Речные земли были совершенно не похожи на Север. Здесь росли цветы, названия которых она знала лишь благодаря занятиям с мейстером Лювином, здесь не было летних снегов, в лесах не было белых чардрев с красными листьями, а сквозь высокие деревья, каких на Севере было в разы меньше, сквозили солнечные лучи, согревавшие землю и воздух. Арья проводила все свои дни в дороге верхом на лошади, с восторгом смотря по сторонам Королевского Тракта, а вечерами, когда они устраивались на ночлег, либо убегала в лес, чтобы все внимательно рассмотреть, либо упрашивала старших братьев и сестру поучить её управляться с мечом. С такой просьбой она, естественно, не подходила к Сансе, все мысли которой были о глупых песнях, рыцарях и принцах. Линара именно так однажды и сказала, заметив, что люди лишь сочиняют песни, песни состоят из слов, а слова часто бывают неправдой. Старшая сестра обиделась на них обеих тогда и удалилась в компании своих подруг, Бет Кассель и Джейни Пуль, а Линара осталась с Арьей. И вот почему ей в родные сёстры досталась именно идеальная южная леди, какой называли Сансу, прекрасную и грациозную в свои одиннадцать, а не Линара, бывшая ей кузиной? Не то что бы это было важно, на самом деле. К Джону и Линаре Арья всегда относилась как к родным брату и сестре. Они подъезжали все ближе к Королевской Гавани, и на сей раз её лорд-отец решил, что остановятся они на берегу Рубинового брода, получившего своё название от тех рубинов, которые посыпались с брони принца Рейгара Таргариена, когда тот пал от руки короля Роберта Баратеона в битве на Трезубце. Арья с нетерпением ждала, когда они остановятся, чтобы, взяв с собой Нимерию, которая, впрочем, терпеть не могла воду, попробовать поискать заветные камни. Вот только взгляд, который бросала на неё Линара, говорил, что без присмотра уйти Арье не удастся. Хотя против компании кузины она ничего не имела. Солнце уже начало слегка клониться к закату, когда Арья сумела ускользнуть от стражников и вместе со своей лютоволчицей отправиться к берегу реки. Нимерия за этот день успела уже испачкать свою шерсть в грязи, и Арья вздохнула, прекрасно зная, что её лютоволчица такая же упрямая, как и она сама, и что купание превратится в испытание, как это всегда бывало. Семь щенков лютоволка нашли в Волчьем лесу — по одному на каждого внука Рикарда и Лиарры Старков — семь маленьких лютоволков походили на своих хозяев как две капли воды, как будто они являлись отражением друг друга. Серый Ветер Робба, который везде следовал за ним и молниесно оказывался рядом, если чуял малейшую угрозу, Лето Брана, такой же жизнерадостный и немного мечтательный, как и его хозяин, Лохматик Рикона, диковатый и шаловливый, Леди, являвшаяся, как и Санса, воплощением грациозности и вежливости, её собственная Нимерия, упрямая и непослушная, Зима Линары и Призрак Джона — два белых лютоволка, различавшихся лишь цветом глаз — чёрным и красным. Трезубец был спокойной рекой, но её лорд-отец однажды сказал, что в тот день, когда столкнулись на этом самом месте Роберт Баратеон и Рейгар Таргариен, воды бурлили так, словно бушевал шторм, а их цвет был красен от крови, что проливалась. Он редко говорил о Восстании, а ещё реже говорил о тете Лианне, на которую сама Арья, судя по словам многих, была похожа и внешне и по характеру. Арья всегда удивлялась, когда люди так говорили. Все, кто знал тётю Лианну, утверждали, что она была прекрасна, а Арья только и слышала от подружек Сансы, что у неё лошадиное лицо. С Сансой, проходившей на мать, ей никогда не сравниться ни во внешности, ни в вышивке, ни в манерах, зато сестра отставала от неё в математике и верховой езде. И это не говоря уже о том, что Санса никогда не брала в свои руки лука со стрелами и меча. У Арьи уже был свой меч — подарок на девятые именины от Джона, её тонкая и лёгкая Игла. Она прятала её в своих вещах, взамен тренируясь на палках или на деревянных мечах, если те удавалось незаметно стащить с тренировочного двора в Винтерфелле, что чаще удавалось сделать, если ей помогали Джон и Линара, но брат часто был в разъездах вместе с межевым рыцарем, у которого служил оруженосцем, а сестра занималась делами замка, помогая во многом её леди-матери. Робб тоже был занят, а Бран и Рикон — слишком малы, чтобы заставлять их участвовать в подобных забавах. Сейчас Арья бы согласилась позвать младших братьев — ей хотелось поупражняться с кем-нибудь. Она вышла на берег брода и села на мягкую зеленую траву, позвав за собой Нимерию. Та настороженно подошла, попытавшись сбежать, когда поняла, зачем её позвали, но в итоге Арья все же смогла вычистить всю грязь у неё из шерсти. К тому моменту Солнце опустилось ещё ниже, и она, ушедшая на время в свои мысли, с удивлением обнаружила, что не одна. Невдалеке устроили тренировочный бой Джон и сир Эрих Сумеречный, межевой рыцарь, который жил в Винтерфелле дольше, чем она помнила, покидая замок и возвращаясь вновь, когда приключения ему надоедали. Этот человек был чуть старше её лорда-отца, в его темно-русых волосах проглядывала первая седина, а его глаза, необычного пурпурного цвета, какого не было ни у одного северянина, на мир смотрели с задором, вызовом и лёгкой печалью. Он никогда не рассказывал о своём прошлом, но он был самым великолепным мечником из тех, что видела Арья. Сир Эрих взял Джона в оруженосцы, когда тому едва исполнилось семь, и с тех пор брат часто отсутствовал дома. Арья этого всего не помнила, но Линара однажды со смешком упомянула, как обиделся Робб, когда межевой рыцарь взял в сквайры не его. Арья подошла ближе, зачарованная боем. Она много раз видела, как сражаются Эрих и Джон, но было в этом что-то невероятное. За эти восемь лет её брат стал лучшим мечником, чем все, кого она видела, за исключением его наставника. Сир Родрик Кассель, мастер над оружием в Винтерфелле, и её лорд-отец только головами качали, пряча улыбки, когда видели, как Джон раз за разом побеждает всех на тренировочном дворе. Линара тоже могла держать в руке меч, но её навыки все же не были такими блестящими, как у её брата-близнеца. Сейчас сестра стояла недалёко от неё самой, тоже наблюдая за тренировкой с задумчивым выражением на лице. Линара делила некоторые черты лица с Арьей, но у неё были почти чёрные кудрявые волосы и темно-индиговые глаза. Вот только кузину почитали красавицей, и даже воспитанник лорда-отца, Теон Грейджой, пытался за ней ухаживать, пока не заработал пощёчину от самой Линары и угрозу от Джона. За ней, Арья была в этом уверена, бегать никто не будет, даже когда она отпразднует свои пятнадцатые именины. Арья подошла к сестре, становясь рядом с ней и продолжая наблюдать за боем: Джон только что уклонился от очередного выпада Эриха и перешёл в контрнаступление. Она в очередной раз подумала, где же межевой рыцарь научился так сражаться. Старая Нэн часто рассказывала им сказки про знаменитых рыцарей Века Героев: Симеона Звездоглазого и Сервина Зеркального Щита — а мейстер Лювин учил их истории Вестероса, говоря и о знаменитых рыцарях: Эймоне Рыцаре-Драконе, Барристане Отважном и Эртуре Дейне, Мече Зари, и хотя Арья не была Сансой, слушавшей эти истории, затаив дыхание, но она, будучи младше, тоже иногда мечтала, что Эрих является кем-то из этих героев, скрывающимся под личиной межевого рыцаря. — Я беспокоюсь за него, — внезапно прервала своё молчание Линара, и Арья повернулась к ней. Задумчивое выражение лица сестры сменилось мрачным. — О Джоне не стоит беспокоиться, — отозвалась Арья, удивленная подобным. Оба её брата собирались участвовать в турнире, но за Джона она не беспокоилась, зная, что он может даже победить. — С ним ничего не случится. — У меня плохое предчувствие, — призналась Линара, и Арья нахмурилась, сверля сестру взглядом. — Что-то случится с кем-то из нас, — она вздохнула и внезапно, будто о чем-то вспомнив, протянула ей что-то. Арья с удивлением узнала в предмете небольшой красный камень, и сердце её забилось. Она подняла на сестру глаза, полные удивления, и та лишь усмехнулась. — Да, я нашла четыре таких рубина. Не хотела, чтобы ты влипала в очередную неприятность. Арья взяла в руки камень и уже хотела было поблагодарить сестру, как прекратился лязг мечей. Они обе повернулись, видя, что и Джон, и Эрих стоят, скрестив клинки так, что не один из них живым бы не вышел, будь это настоящий поединок. Бой закончился ничьей.