***
Клинт чувствовал, как его охватывает разочарование. Тонкими острыми когтями оно вцепилось в душу, вытягивая из неё едва трепыхающуюся надежду на что-то хорошее. Он не назвал бы это унынием. Скорее, замешательством: осознание своей беспомощности перед неожиданным ударом судьбы. Он уже много лет рискует своей жизнью ради родного дома. Но этот неудачный, совершенно бессмысленный поход, в котором они больше потеряли, чем приобрели, выбил почву из-под его ног, оставив горький привкус разочарования на языке. И Бартон прекрасно понимал, что он не один испытывал это... — Вы отправили нас на верную смерть!! — Нас чуть всех не убили!! Это было сложно назвать собранием. Скорее, птичий рынок в лучших его традициях. — Они знали о нашем походе!! — Мой друг погиб! Его сожрали! Зал не утихал; каждому было, что сказать. Трибуны были полупустые, ведь сейчас огромная часть разведчиков аншлагом заполняла койки в лазарете... Но и присутствующих было достаточно, чтобы воздух сотрясало от яростных криков. И если бы Мария Хилл не установила защитный купол вокруг сцены с расстрой, Фьюри бы разорвали заживо. Если признаться, Бартону даже жалко его: на его месте он бы не решился выступить перед разъяренными людьми — они выглядят страшнее тех оборотней в лесу. Клинт морщится, когда очередной возглас режет ему слух. Ему хочется уйти отсюда. Кейт устало вздыхает, хмуро потирая переносицу. Ей тоже некомфортно. Бартон прекрасно понимает, почему все так обозлились. Никто не ожидал, что поход пройдёт настолько ужасно. Никто не подозревал, что оборотни будут готовы к их визиту. Никто не был готов к тому, что какие-то шавки обдурят их… Размышляя, он догадывается, что Фьюри прикажет держать произошедшее в тайне. Не потому что он перфекционист, у которого всё всегда должно проходить идеально. А потому, что для простого народа разведчики и охотники - это олицетворение безопасности. Это железная стена, сдерживающая таящуюся в лесу опасность. Потому что люди верят, что им ничего не угрожает, ведь их защищают. «И если их надежды рухнут, то поднимется паника», - пришёл к простому выводу Клинт. Им скажут молчать. Их заставят врать, что всё идёт хорошо. Попросят закрыть глаза на произошедшее. И не важно, сколько полегло человек. Жестоко, но необходимо. Ради спокойного сна обычных граждан... И не важно, что эта высокая стена, защищающая жителей, начала трескаться... — Они загнали нас в ловушку!! — Наша маскировка больше не действует!! Они знали, где мы! — Фьюри!! Бартон старался не обращаться внимание, как волна негодования и ненависти других накатывает и на него. Слушая крики своих товарищей, он сглотнул, пытаясь себя заткнуть: ему тоже было, что сказать. — Что, думаешь, уйдешь от ответа?! — Хватит прятаться!! Бартон успокаивает себя, спрятав руку в кармане и вертя в руке свою находку: волчий коготь из холодного металла. Маленький трофей, оставшийся ему на память после столкновения с крайне настырным чудовищем. Это отвлекает его. Приводит в чувства. Заставляет думать об ином. Клинт не сразу понял, как коготь оказался у него. Но предположил, что тот «откололся» от лапы, когда он воспользовался камнем возвращения: оборотень зацепился за него когтями, не зная, что портал работает так же, как и магический круг, оберегающий сон разведчиков. «Недруг будет сожжён живьём», - Бартон вертит металл в руке, размышляя. Что ж, лапа этого чудовища явно сделана из необычного металла; в ином случае магия портала расплавила бы или сожгла её в пепел. Но этот коготь просто… разрезало. Как бумагу. «Раз уж магия не разрушила этот металл, то что уж говорить о стрелах», - разочарованно подумал Клинт, сжав коготь в ладони; кожу неприятно обдало холодом. — Началось, — тихо произнесла Кейт, и Клинт кивнул, подняв взгляд. Ему не хочется слушать Фьюри. Он хочет уйти. Ник вышел на сцену под злой галдёж и осуждающие крики. Но мужчина едва ли обращал на них внимание; он спокойно шёл дальше в сопровождении не менее серьёзной Марии, едва взглянув на подчинённых. — Они не будут его слушать, — шепчет Кейт. — Значит, их заставят, — Клинт устало усмехнулся, откинувшись на жёсткую спинку сиденья. Ник никогда не отличался мягкостью или особой снисходительностью. Поэтому подобный птичий рынок всегда заканчивается одинаково. Фьюри кивает Хилл, и та взмахивает рукой, что-то шепча. По залу ветром проносится волна магии, неприятно ударяя в грудь и выбивая из лёгких воздух; и в зале наступает мёртвая тишина. Клинт морщится: он никогда не привыкнет к этому. Если люди отказываются молчать, Мария отнимает у них дар речи. Теперь никто, кроме Фьюри и Хилл, не сможет произнести ни слова. — Вы напуганы. Я прекрасно это понимаю, — начал Ник; его голос звучал, как гром в немой пустоте. Он сухо взглянул на недовольные лица разведчиков, словно его не трогала их открытая ярость. Мария также строго смотрит на невольных слушателей, бродящих вокруг купола, как голодные звери, — Этот поход обернулся для нас трагедией. Мы не предполагали, что оборотни устроят засаду. Мы не были готовы к их ответу. Клинту становится уныло, ибо он вряд ли услышит что-то новое. Парень ткнул Кейт в плечо, обращая на себя внимание. Кивнул в сторону выхода, предлагая уйти. — И чтобы справиться с этим, нам нужна ваша помощь, — Фьюри продолжил свою речь более мягким тоном, словно прося, а не приказывая, — Расскажите всё, что знаете. Всё, что видели. Всё, что вспомните. Любые догадки. Нам нужна любая информация. Кейт удивлённо поднимает брови, не понимая, чего хочет Клинт. «Не хочу слушать этот бред», — объяснил он ей жестами, — «Пошли отсюда». Девушка на секунду перевела взгляд на Фьюри, будто боялась, что тот мог их понять, и встала со своего места. — И пока мы не разберёмся со случившимся, я прошу вас хранить молчание. Держите это в тайне, — Бартон мысленно хвалит себя за догадливость, — Нам не нужна паника... «Порой в нашей жизни наступают переломные моменты. Катастрофы. Кризисы. Тяжёлые времена», — Клинту вспоминаются слова Фила, тогда, на очередном инструктаже, — «Наш противник развивается вместе с нами. И в любой момент мы можем столкнуться с непредвиденным. Просто помните об этом, когда оказываетесь в лесу». Возможно, сейчас наступил именно тот роковой момент, когда враг достал из своего рукава козырь. Показал разъярённый оскал, намекая, что люди перешли черту. А люди, привыкшие к своей самоуверенности, не были к этому готовы. И поплатились. — Мы справимся со всеми трудностями, если объединимся, — Бартон уже не обращает внимание на слова Ника; он тихо идёт в сторону выхода, лавируя между пустыми сиденьями. Кейт осторожно следует за ним, - Если мы хотим дать им достойный отпор... «И когда мы столкнёмся с чем-то непредвиденным», — продолжал наставлять Фил в голове Бартона, — «Самым лучшим решением будет собрать все свои силы и продумать дальнейшие действия. И тогда мы сможем нанести новый удар». Клинт закрыл за собой тяжёлые двери зала, предварительно выпустив Кейт. Они потом получат выговор за то, что покинули собрание. Но это потом. Да и Клинту плевать. «Помните, что народ верит в вас. Они думают, что вы не просто охотники и разведчики», — Фил выглядел торжественно-важно, будто проводил посвящение в рыцари, — «И если мы потеряем это доверие, то всему придёт конец». Клинт давно понял, что он далеко не рыцарь. Он такой же человек, как и остальные. Вот только ноша на его плечах куда тяжелее… — Куда хочешь пойти? — тихо поинтересовалась Кейт, отвлекая его от тяжёлых мыслей; заклинание Марии действовало только в зале для собраний, — Хочешь, переведём дух? И позовём Сэма? Клинт ответил не сразу. Спрятав руку в карман, он задумчиво вертел коготь меж пальцев, взвешивая все «за» и «против». Да, он не против отдохнуть. Обеими руками «за». Особенно сейчас, когда от усталости и потерянности становится тяжело уверенно стоять на собственных ногах. — Только для начала переоденемся в штатское, — наконец ответил он, сжав коготь в ладони, — И позовём ещё кое-кого. Ему хочется отвлечься. Заткнуть свою растерянность и отголоски паники. Выпить и как следует подумать.***
Атмосфера таверны бодрит и возвращает к жизни. Здесь всегда царит веселье, несмотря на любые невзгоды и непогоду за окном, и не утихает смех подвыпивших гостей, грохот стаканов с алкоголем и бодрая музыка; музыканты без передышки играют одну весёлую композицию за другой, не щадя инструменты. Хозяин таверны не жалел алкоголя, выкатывая одну бочку за другой, жертвуя очередным жирным бараном или птицей в удовольствие гостям. За дверью кухни не утихал стук ножей, коими разделывали мясо, и треск огня, едва различимый за командным тоном главного повара. Воздух дрожит от шума, а запах жареного мяса дурит голову. Приятная духота смешивается с редким ароматом табака, который любит курить городская стража; после тяжёлого и унылого патруля - самое то. Им составляют компанию приятные девушки в пышных платьях с открытыми вырезами на груди; они звонко смеются над каждым грязным комплиментом. Гости, подвыпив, бросаются в пляс и начинают петь; благо, таверна просторная. Мужской хор едва ли можно было назвать таковым: мужики, качаясь на стульях, голосили кто как мог, и слова песни сливались в неразборчивый вой. Где-то слышится брань: видимо, кому-то неудачно выпали кости или не так легли карты, и неудачник потерял всё свое состояние. Возможно, скоро будет драка на радость зевакам... Можно подумать, что в городе праздник, но нет. Это всего лишь окончание рабочей недели, когда весь люд волной заполняет таверны, надеясь как следует отдохнуть душой и телом. И Клинт любит это место, несмотря на хаос и мельтешение перед глазами. Ему не важно, что он может оглохнуть от неумолкающей музыки и сдуреть из-за изобилия предлагаемого алкоголя: здесь куда спокойнее, чем в диком лесу или в крепости. Тут его дом. Здесь безопасно. И миролюбиво. Бартон с грохотом поставил на деревянный стол несколько кружек эля. Лаки, лежащий под столом, насторожился и поднял голову. Клинт не хотел оставлять его в крепости, несмотря на требования Фила и Кейт. Он соскучился по другу. — А вот и моя заслуженная награда! – довольный, Сэм рассмеялся, потирая руки. Его всё-таки взяли с собой в таверну, пообещав заплатить за все его пожелания. — Как ты и заказывал, — пожал плечами Клинт, рухнув на скрипучий стул. Он подвинул к себе свой стакан тёплого молока и улёгся локтями на стол. Сэм, не теряя времени, схватился за первую кружку. — Боже, ты лопнешь... — бросила Кейт. — Что, празднуем окончание похода? – четвёртый стул заняла Наташа, — Как всё прошло? Клинт недовольно забулькал молоком, коротко взглянув на Романофф. Кейт нахмурилась, отвлёкшись от пьющего Сэма. Сняв капюшон накидки из чёрного шелка, Нат беззаботно поправила кудрявые рыжие волосы; обрамляя слегка бледное лицо, они казались ещё ярче. — Чего такие недовольные? — она задумчиво подняла бровь, сделав глоток своего имбирного пива, — Выглядите подавленными. Что-то стряслось? — Нам запретили рассказывать о случившемся, — хмуро бросила Кейт. Наташа перевела на неё взгляд и многозначительно стукнула ногтями по деревянной кружке. — Значит, поход обернулся провалом, — она пожала плечами, снисходительно улыбнувшись, и Клинт смог разглядеть её едва заметные клыки. — Ты же ведьма, — бросил он, потянувшись к плетеной тарелке с печеньем, — Ты же наверняка уже всё узнала. Именно, Наташа была ведьмой. И к сожалению, в мире ещё остались люди, не отказавшиеся от предубеждения, что подобные ей опасны. Что ведьмы могут затуманить рассудок или подчинить своей воле. Иные слухи ведали, что ведьмы любят вырывать человеческие сердца и варить из них разрушительные зелья. Или что они могут наложить проклятие на того, кто не так на них взглянул… В общем, странных слухов было полно. И к счастью, большинство из них были выдумкой - Клинт понял это, когда познакомился с Наташей. Правда, это не избавило его от опасения перед магией: он все ещё ей не доверял. И не доверял ведьмам. Но как-то сложилось так, что Наташа стала исключением из этого правила. — Ты нас, ведьм, переоцениваешь, — алые губы Романофф дрогнули в улыбке. Честно говоря, Клинт плохо помнил, как они познакомились; кажется, тогда он только-только стал разведчиком и решил это отпраздновать в компании новых товарищей по службе. В итоге, Наташа нашла его на улице, пьяного до бессознания. И всё, что он помнил после этого, так это то, как его отпаивали какими-то отрезвляющими мерзкими зельями. Однозначно, у Наташи странные предпочтения. А Клинт тогда поклялся себе, что больше не будет пить. — Всё прошло просто от-вра-тительно, — Сэм с грохотом поставил первую пустую кружку на стол, тяжело выдыхая, — Всё полетело к чертям. — Не болтай лишнего! — вмешалась Кейт, — Забыли? Мы должны молчать в тряпочку! Наташа странно улыбнулась: — Ты мне не доверяешь? — Просто не хочу лишиться работы... Или головы. Романофф отмахнулась: — Поверь, в какой-то момент ты к этому привыкаешь. Кейт скривила лицо от отвращения. Клинт нетерпеливо макнул печенье в молоко: — Засада, — он закинул печенье в рот, продолжив болтать с полным ртом, — Они знали, что мы придём. А ещё стали невидимыми! Кейт шикнула, пихнув его в бок, отчего тут чуть не подавился. Лаки вскочил на лапы, заинтересованно уставившись на хозяина. — А может, ты просто ослеп, Соколиный глаз? — посмеялась Нат. — Ага, и вместе со мной ослеп весь отряд?.. — раздраженно бросил Бартон, пихнув Кейт в ответ. Лаки завилял хвостом, — Знаешь, как тяжело сражаться с невидимыми тварями?! О, Нат! — Да? — Ты же разбираешься в магии? — выпалил Клинт. Девушка иронично подняла бровь, — Так вот, я хочу знать, как эти твари стали невидимыми! — Ребята... — не унималась Кейт, — Если мы проболтаемся... — Да брось, тут половина народу пьяная в дрова, — Сэм попытался вклиниться в разговор, делая глоток из второй кружки эля, — Они либо нас не услышат, либо позже все забудут! И мы в штатском. Никто не примет нас за разведчиков! Лаки начал лаять. — Это не значит, что мы можем так просто рассказывать о произошедшем! Романофф щёлкнула пальцами, и мир вокруг словно потух: всё потеряло свои краски, стало бледно-серым и пустым. Голоса и шум стали едва различимы: они едва пробивались через плотный, невидимый купол, доносясь тихим эхо. Пепельный огонь бесшумно танцевал в камине; бледные гости в серых одеяниях всё так же танцевали под неслышимую музыку; слуги, словно тени, бродили по таверне, разнося тяжёлые блюда, от коих шёл пар, но их аромат уже не щекотал нос. — Итак? — Клинт вздрогнул, услышав голос Наташи особенно чётко; она и остальные, скрывшиеся в магическом куполе, не лишились своих «живых» красок, — Теперь вы осмелитесь поведать мне, что случилось? — её волосы казались ещё ярче на фоне серой реальности. Кейт выдохнула, не найдя, что сказать. Сэм завис, не понимая, почему слуга не реагировал на его просьбу принести ещё закуски. — Мне нужна твоя помощь, — Клинт вытащил из кармана металлический коготь и положил его на стол, — Вот, с чем нам пришлось столкнуться. — Откуда это у тебя?.. — всполошилась Кейт. — Долгая история. Нат выдержала паузу, сделав глоток своего пива, прежде чем взять металл в руки. — Вы же с оборотнями сражаетесь, а не с шахтерами-гоблинами... — равнодушно бросила она. Вертя в тонких бледных пальцах загадочную вещь, она внимательно рассмотрела её и равнодушно поинтересовалась, — И чего ты хочешь от меня? — Из чего она? Что это за металл? — выпалил Клинт, — И какого черта у оборотня металлическая лапа?! Почему они стали невидимыми? И почему наша маскировка больше на них не действует?! А ещё... — Слишком много вопросов, - прервала его Нат, улыбнувшись. Она помолчала, подбирая слова, — Невидимыми оборотни могли стать по многим причинам. Зелья, чары, магия, аура, обереги. Да хоть благословение лесных духов или тёмная магия, — она пожала плечами, — Хочешь знать точную причину, то, будь добр, опиши подробнее, что ты видел… — Они словно… испарились, — подвыпившему Сэму было сложно связывать слова, но Наташа терпеливо выслушала его, — Никто не… Видел их. А они... Бегали по лесу... Невидимые... — Мы будто охотились на призраков, — вмешалась в беседу Кейт, — Они нападали из ниоткуда. И никто не мог предсказать, откуда будет следующий удар. — Я видел, как один из них появился из дыма, — заявил Клинт, вертя в руках надкусанное печенье, — Словно из тумана. Будто его тело состояло из тёмного дыма или вроде того… Знаешь, как тёмное облако… — Магия крови, — спокойно выдала Наташа, вновь сделав глоток пива. — Что? — Самое простое заклинание магии крови, — она пожала плечами, будто сказанное было очевидно, — Тело, состоящее из плоти и крови, обращается в воздух. А после вновь кристаллизируется, воссоздавая тело их пустоты. Поэтому вы и не видели их, — она выдохнула, поставив пустую кружку на стол. — А наша маскировка? — тихо спросила Кейт, будто люди вокруг могли её слышать, — Почему она перестала действовать?.. — Потому что ваши методы устарели, — будто надеясь обидеть, сухо отрезала Романофф, — Оборотни, как видите, начали осваивать магию крови. И, возможно, легко находили вас в лесу, чувствуя, как под ритм сердца в ваших телах пульсирует кровь. Благодарите Бога, что они не научились куда более мощным заклинаниям… — И насколько наши дела паршивы?.. — спросил Клинт, уже предвосхищая, к чему идёт дело. Наташа ответила не сразу; постукивая ногтями по своей кружке, она подумала и успокаивающе заявила: — Оборотни довольно худо обращаются с магией, — она лениво убрала прядь рыжих волос за ухо, — Думаю, что им доступны лишь самые простые магические фокусы. На большее они просто не способны. Бартон нахмурился: это ни черта его не успокаивало. — Это всё, что я могу пока сказать. Клинт хмыкнул: — Хотелось бы больше подробностей. Наташа коротко кивнула: — Будут, — и перевела взгляд на металлический коготь, — А если ты хочешь знать, из чего сделала эта штука, — она постучала ногтем по «трофею», — То ты знаешь, к кому обратиться. Клинт, приняв этот недвусмысленный намёк, зло фыркнул: — Оставлю это на завтра, — он доел надкусанное печенье, — Сейчас я хочу отдохнуть. Романофф выжидала ещё несколько секунд, будто не поняла, что разговор был окончен. А после щёлкнула пальцами, и мир вокруг снова ожил, наполнившись звуками и цветами. Снова послышался аромат мяса, снова громкая музыка отдавалась в груди, и звонкие голоса гостей заглушали собой собственные мысли. Довольный, Клинт выдохнул, развалившись на стуле; он взглянул на пьяного Сэма и отстранённо подумал, что бедолагу придётся провожать до дома…***
«А если ты хочешь знать, из чего сделала эта штука, то ты знаешь, к кому обратиться», — это Наташа подметила верно. Свесив ноги с крыши одного из домов, Клинт, грызя яблоко, наблюдал за суматохой внизу, у «крепости» Тони. Мастерская Старка (которую он, конечно же, гордо называл «лабораторией») чем-то напоминала ларец чудес. Не важно, ранний день на дворе или глубокая ночь – мастерская не спала, как и её хозяин. Из трубы всегда валил дым; из редких, но широких окон всегда вырывался свет от огня и свеч, а на этажах слышался шум, грохот молота и голоса. Здесь всегда кипела работа и тихо, даже под покровом ночи, творились чудеса. И каждый раз, стоит городской часовой башне заголосить колоколами, сообщая о наступлении нового дня, как к мастерской гурьбой устремляются покупатели, богачи и просто любители поглазеть. Они выстраиваются в очередь, толпятся у высокого каменного забора мастерской, выжидая, когда тяжёлые багровые двери откроются, а вместе с ними для них откроется путь в зал чудес. И вот, Клинт замечает, как ворота открываются, и навстречу гостям выходят тёмные рыцарские доспехи, важно шагая по каменной плитке. Они что-то «говорят» столпившимся у входа посетителям. Ещё одни доспехи, золотые, распахнули окна мастерской, выпуская наружу душный воздух и запах раскалённого металла. Другие, светлые доспехи, промелькнули в саду, что за забором. Другая группа «живых рыцарей» спокойно парила у крыши, видимо, ремонтируя черепицу и прочищая дымовую трубу. Словом, мастерская Старка жила своей обыденной, полной дел жизнью... — Итак, как мы преодолеем эту толпу? — недоверчиво поинтересовалась сидящая рядом с Клинтом Кейт. Вид суматохи вгонял её в тоску, — Я не собираюсь торчать тут весь день. — А ты смотри и учись, — Клинт швырнул огрызок яблока в сторону. Спрыгнув с крыши и отряхнув потёртые штаны от крошек черепицы, он уверенно направился к мастерской Тони. Кейт, не впечатлённая его самоуверенностью, молча последовала за ним. Перейдя через улицу, Клинт без сомнений прошёл вдоль толпы, не обращая внимания на возмущения посетителей. — Эй, Тони! — Бартон окликнул один из доспехов. Тёмно-синяя броня вздрогнула, медленно повернув голову в его сторону. Бартон помахал им рукой. — А, воин из палеолита, — «заговорили» доспехи слегка искажённым голосом Старка; их «глаза» загорелись голубым, — Какими судьбами? — броня перевела «взгляд» на слегка растерянную Кейт, — Как поживаешь, Бишоп? Девушка опомнилась не сразу: — Неплохо... - пробормотала она. — Рад за тебя. — Мы к тебе по делу, Тони, — Клинт почти физически чувствовал, как его спину сверлили десятки глаз напыщенных посетителей, недоумевающих, как такой простолюдин как он, одетый в лохмотья, может так спокойно говорить с Тони Старком... Да ещё и проигнорировав очередь. Но Бартон не обращал внимания на их возмущения и освистывания. — Посмеешь сломать что-нибудь, и я тебя вышвырну, — ответили доспехи и развернулись, — А ну-ка, расступились! — броня прошагала в сторону мастерской, ведя за собой Клинта с Кейт, не замечая злые шёпотки и редкую ругань. Вряд ли Клинт когда-нибудь признается в этом, но ему отчасти было приятно, что его, совершенно обычного левого парня так запросто пропустили без очереди туда, куда богачи стремятся попасть часами. Вот, что значит – хорошие связи. Над его головой блеснул герб мастерской Старка: алый щит, украшенный крупным круглым сапфиром, обрамленный серебряным кольцом, за которым виднелись рельефные символы молота и кузнечных клещей. Старк был действительно невероятен: его отец был кузнецом, и в своё время этот титул перешёл к Тони. Правда, в какой-то момент ему стало скучно жить судьбой обычного кузнеца, и Старка потянуло в науку... Своё наследственное призвание - кузнечное дело, - он освоил в великолепии. Горное дело далось ему до скучного легко. Тонкое ювелирное дело стало для него развлечением для души. А сложнейшая наука, известная как алхимия, стала его хобби. Но единственной и неповторимой дамой, завоевавшей его сердце и разум, стала инженерия. Пожалуй, Тони любил создавать один шедевр инженерии за другим так же, как любил себя... Ну, так бы сказал Клинт. Время шло, и вскоре имя Старка стало известно каждому. А его мастерская (лаборатория!) стала уникальным местом, где любой желающий мог найти всё, что пожелает; начиная от ювелирного шедевра, который не воссоздать ни одному другому мастеру, и заканчивая сложнейшим механизмом, дитём единства алхимии и инженерии, запертое в блеске металла - живые доспехи, подчиняющиеся воли создателя и служащие ему поистине железной волей и правдой... Собственно, благодаря своей гениальности и голодному до всего сущего разуму, Тони и преуспел, смог захватить рынок и, пожалуй, был на втором месте в списке богачей страны. После короля, конечно же. Хотя, Клинт бы с этим поспорил. Стоит сказать, влияние Старка затронуло и охотников с разведчиками: именно он обеспечивал их оружием, бронёй и создал для них камни возвращения. Клинт до сих пор помнил тот день, когда Фил отправил его к Тони за заказом, и Старк доблестно вручил ему лук и личный камень. Правда, первый ныне сломан… И к тому же, Клинт навещал местного гения не только ради новых побрякушек… Как и ожидал Клинт, Старк не встретил их у порога своей «лаборатории». Он никогда не появлялся на первом этаже, что был предназначен для торговли. Первый этаж был заполнен не только нетерпеливыми посетителями, но и бесконечным разнообразием дорогих товаров, на кои хотелось любоваться: настенные полки были заставлены сотнями замысловатыми механизмами, предназначение которых для Клинта были загадкой; стены украшало изобилие тикающих в унисон часов, которыми хотелось просто любоваться; глаза разбегались при виде изобилия самоцветов и драгоценных камней, защищённых стеклом витрин; а неподалёку от них – разнообразные дорогие очки, замысловатые гогглы и пенсне, что так любили богачи; среди посетителей то и дело бродили ожившие и вычищенные до блеска доспехи: Тони не использовал манекены для доспехов как остальные кузнецы. Вместо этого его творения демонстрировали себя сами, красуясь перед десятками глаз и заодно следили за порядком. Более того, его творения работали вместо него; Клинта совершенно не удивляли доспехи, обслуживающие посетителей: они то и дело обсуждали что-то с покупателями, носили за них покупки, помогали достать что-то с полки и подсчитывали выручку, параллельно успевая следить за порядком в мастерской, готовые в любой момент восстановить оный. — Итак, — сопровождающие их доспехи ловко преодолели толпу и направились к огромной винтовой лестнице на второй этаж (куда простым смертным доступ был запрещён), ритмично поднимаясь по ступенькам, - Что стряслось? Неужели ты наконец решил выкинуть свой лук и перейти на что-то более современное? — Ну, мой лук сломан. Опять, — бросил Клинт, подпрыгивая на ступеньках, проигнорировав усталый вздох доспехов. Кейт молча шла следом, — Я принёс тебе кое-что. Хочу узнать, из чего это. Ему показалось, что броня присвистнула: — Заинтриговал. На втором этаже царила тишина, спокойствие и... Творческий хаос. Если первый этаж был посвящён торговле, то второй был посвящён Тони. Именно здесь он творил. Здесь, в просторной комнате, заполненной ремесленными столами и огромными стеллажами с книгами, среди которых легко потеряться, Старк проводил большую часть своего времени. Именно среди стен, увешанных инструментами и записями на пожелтевшей бумаге, Тони бродил в раздумьях под шорох неутихающего треска огня в горне. Именно в кресле у широкого, распахнутого окна, откуда открывался вид на шумный город, Старк спал свои положенные несколько часов, прежде чем снова взяться за работу. Дыша тёплым от жара в камине воздухом, в коем смешиваются запах раскалённого металла и лёгкий аромат страниц старых книг, он творил, преисполненный вдохновения и жажды занять делом руки и ум. И жажда эта была столь велика, что его замысловатые записи и идеи, записанные на обрывках бумаги, были повсюду; чтобы зайти в комнату, Клинту и Кейт пришлось пригнуть головы, дабы не задеть растянутые под потолком тонкие верёвки, увешанные записками: видимо, у Старка не осталось свободного места на столе — тот был завален макулатурой до потолка, — и ему пришлось импровизировать. Кейт смотрела на всё это с удивлением; в отличии от Бартона, она была тут впервые. Клинт же по-хозяйски рухнул на ближайший стул на колёсиках и принялся крутиться, осматриваясь по сторонам. И предложил подруге сделать то же самое. Доспехи, словно позабыв о гостях, молча проследовали к громоздкой наковальне и, схватив в руки тяжёлые кузнечные клещи, принялись возиться с огнедышащим горном. Тони не было видно. — Это просто карманные часы, — послышался его голос где-то за высокими книжными шкафами, забитыми, безусловно, умными книгами, — Что ты к ним так привязался? — Понравились, — этот мужской голос Клинт не узнал. Он крутанулся на стуле, прислушавшись, — Могу ли я забрать их себе? — Да делай, что хочешь, — Старк фыркнул и наконец появился из-за угла шкафа. Он снял с носа замысловатые гогглы и уставился на гостей, словно не ожидал их здесь увидеть, — О, вы уже тут?.. Рослый светловолосый парень за его спиной с удивлением взглянул на гостей; стоило ему увидеть Клинта и Кейт, как в его голубых глазах промелькнуло недовольство. Будто он не был им рад. Бартон непонимающе поднял бровь: несмотря на тёплую погоду, незнакомец был укутан в довольно плотный тёмно-синий плащ. Чужак изучающе рассмотрел Клинта, будто пытался что-то вспомнить, а после перевёл сосредоточенный взгляд на Кейт и нахмурился, от чего небольшие шрамы на его лице стали заметнее. Это выглядело как встреча двух заклятых врагов. И оба явно ей были не рады. — Да. И это срочно, — выпалил Бартон, отвернувшись. Ему не нравилось, с каким вниманием его изучают, — У тебя найдётся минутка? Тони коротко кивнул, и после крикнул: — Питер! Кофе на троих! Наверху послышались торопливые шаги, и на винтовой лестнице показался мальчишка. — Мистер Бартон! Мисс Бишоп! — О, малой! — Клинт махнул ему рукой, отвлекаясь от незнакомца; Тони увёл его в сторону, о чём-то увлечённо болтая. — Откуда все вокруг знают, как меня зовут? — тихо произнесла Кейт. — Возможно, я болтун, — тихо ответил Клинт. Паркер, проехавшись по перилам лестницы (за что тут же заработал выговор от Старка), помчался к гостям. — Давно же Вы к нам не заходили! — Питер выглядел воодушевленным. Конечно же, он всегда был готов послушать новые истории от такого «потрясающего героя, как Вы, мистер Бартон». Что ж, мальчишка был мечтателем. Клинт был готов поспорить, что, если бы не Тони со своими нравоучениями, парнишка бы давно стал разведчиком или, того глядишь, охотником. Но, как оказалось, ещё больше радости ему приносила помощь Тони с его изобретениями... — Вам как обычно? — Бинго! — усмехнулся Клинт.***
Кофе – одна из причин, почему после первого знакомства с Тони, Клинт стал наведываться к нему почаще. И зачастую без разрешения. Надо отдать Тони должное: его неутомимый гениальный генератор идей и прямые руки позволили разбогатеть ему настолько, что он мог позволить себе почти литрами выпивать один из самых дорогих напитков – кофе, - ещё одна причина его бессонных и продуктивных ночей. Кофе хоть и не заставлял Клинта неожиданно выдавать одну гениальную идею за другой, но точно согревал ему сердце. — Эй, малой, — сделав глоток любимого напитка, выдохнул Клинт. Он коротко взглянул на Тони и незнакомца — те всё ещё стояли на винтовой лестнице, болтали и, видимо, никак не решались разойтись, — Кто это? — Тот блондин? — переспросил Питер, — А. Знакомый мистера Старка. Часто к нам заходит. — И что он покупает? — Э-эм, ничего. Он просто... Забирает ненужное барахло, — заметив непонимание Бартона, мальчишка пожал плечами, — Забирает то, что ему понравилось. Клинт задумчиво забулькал в кружку, бросив взгляд в сторону Тони – тот как раз распрощался с этим… — А зовут его как? — поинтересовалась Кейт, — И давно он стал... Постоянным гостем? — Представился как Роджерс. Но мистер Старк всё равно называет его... — ...человек из прошлого, — Тони стянул с себя местами почерневший кузнечный фартук и тяжело рухнул в своё кресло, устало потянувшись; теперь под его рубашкой можно было разглядеть голубое сияние, — Он будто из прошлого века! Ты бы видел, с каким лицом он бродил по моей лаборатории! - он рассмеялся, — К доспехам он до сих пор не привык. Шугается, — забрав протянутую Питером кружку кофе, Старк обратился к Клинту, — Ну, так что? Чем будешь меня развлекать? Покопавшись в кармане, Бартон протянул ему металлический коготь; Тони, подняв брови, выхватил его у Клинта и принялся с интересом рассматривать новую «игрушку». — Не знаю, какого чёрта происходит, — начал Бартон, крутясь на стуле, — Но недавно на нас напал оборотень с железной лапой. — И тебе удалось оттяпать от него кусочек? — Тони усмехнулся, надев на нос глогглы и принявшись изучать коготь через увеличительное стекло, — И что ты хочешь от меня? — Хочу услышать всё, что ты сможешь узнать об этой штуке, — пожал плечами Бартон. Чем-то довольный Старк задумчиво хмыкнул, вскочив с места...***
Высокая фигура в длинной тёмно-синей мантии торопливо пересекала оживлённую улицу, едва замечая людей и шум вокруг. Капюшон укрывал её лицо, будто неизвестному хотелось отгородиться от посторонних. Остаться неузнанным. Пройдя мимо палаток торговцев, вокруг коих толпился простой люд, фигура резко повернула в сторону, пропав меж двух кирпичных домов. Уходя всё дальше, прочь от посторонних глаз и городской суеты, фигура на секунду остановилась, когда на её пути появился тупик в виде стены... И, ловко перемахнув через неё, неизвестный продолжил свой путь, ускоряя шаг. Крохотные часы, спрятанные за пазухой, тихо отсчитывали время. Оказавшись среди позабытых старых домов, фигура мгновение осмотрелась, будто позабыла дорогу и, заметив знакомый полуразваленный домик, устремилась к нему. Проскользнув внутрь через разбитое окно, она тяжело спрыгнула на скрипучий пол; старые потрескавшиеся деревянные доски прогнулись под весом, готовые вот-вот рухнуть. Тишину нарушил трепет крыльев: местные жители — голуби — перепугавшись, ринулись в разбитые покосившиеся окна, вырываясь на открытый воздух. Неизвестный стянул капюшон и встряхнул светловолосой головой, глубоко вдыхая сырой прохладный воздух. Ветхий дом, испещренный то там, то тут щелями, через которые проскальзывал солнечный свет, выглядел заброшенным, давно забытым. Наверху, куда вела полусгнившая лестница, послышался шорох, а после показалось мужское лицо: парень с растрепанными тёмными волосами до плеч взглянул на гостя, коротко кивая. Его левая рука блеснула серебром в лучах солнца. — Я видел его, — бросил светловолосый гость, подняв взгляд голубых глаз на своего друга. — Кого?.. — Того, кого мы не прикончили, когда у нас был шанс.