Эффект бабочки

       Осколки разбитого стекла разлетелись по неровной каменной дорожке, подобно внезапно нахлынувшему дождю. Тело старухи, подобно тряпичной кукле, рухнуло на землю, прямо перед полицейским нарядом.        Люди замерли не то от внезапно охватившего их страха, то ли от такой неожиданности. Хладнокровное спокойствие на лице смог сохранить лишь полковник Франко, который после секундного промедления тут же взял себя в руки и начал жёстко отдавать приказы своим подчинённым. Немедленно было вызвано несколько экспертов, скорая помощь, которая после осмотра трупа экспертами в спешке увезла труп старухи для дальнейшего исследования.        Всё это время наблюдавший за суматохой людишек внизу, Бальтазар сжимал пальцами подоконник, он даже не заметил, как тот треснул под таким напором. Ангел только сейчас осознал какую глупость он сделал. Если эта тварь не умерла от ранений. которые нанёс ей Дин, то каков шанс, что она окончательно сдохла после падения с не очень-то большой высоты. — Бальт! — ангел обернулся на голос Гавриила, который уже перешагивал через поваленный в пылу сражения книжный стеллаж. Архангел с большими глазами посмотрел на всё, что осталось от окна и поспешно приблизился, чтобы взглянуть на последствия, которые вряд ли примут хороший поворот событий. — Пошли. — У нас же ещё остался виски? — глухо проговорил Бальтазар, прослеживая уставшим взглядом красный след на полу, который так и остался для него загадкой.        Резкий упадок оставшейся благодати не заставил себя долго ждать: веки отяжелели, словно они налились свинцом, в глазах появился ужасный зуд, будто в них насыпали несколько мешков песка, ангел с трудом уже мог держаться на ногах, но не позволял себя тащить до квартиры, как какой-то багаж и поэтому ватными ногами делал неустойчивые небольшие шаги, тяжело дыша. На шее он ощущал невидимую удавку, а на грудь будто навалилась огромная груда камней, не давая свободно вздохнуть, воздуха стало катастрофически мало и везде ему начал мерещится запах старухиного парфюма, от которого хотелось вывернуться наизнанку прямо здесь и сейчас. Уже через пару минут Бальтазар хотел выть от боли, которая обрушилась на и так ослабевшие крылья. Боль несравнимая ни с чем, он наверняка никогда не сможет забыть треск костей и звук рвущихся сухожилий. — Что за чёрт?! — завопил Винчестер-старший, стоило Бальтазару и Гавриилу зайти в квартиру. Дин впервые видел, как у ангела за спиной раскрываются крылья и это была не тень, которую он обычно видел у Каса за спиной, а это были материальные, огромные, и даже величественные. Они были настолько велики, что даже не помещались в гостиной и теперь нависали над ними, подобно какому-то куполу. Крылья Бальтазара были цвета свежезаваренного капучино, а перья были такими мягкими и пушистыми, будто ненастоящие. — Прекращай лапать меня, обезьяна, — просипел Бальтазар, завалившись на диван. Обессиленный ангел уткнулся лицом в подушку и тут же сладко засопел. — Через пару часов будет в норме, — усмехнулся Гавриил и поставил на стол на половину пустую бутылку с виски. — Что? Надо же ему стресс снимать! — Я тоже хочу так стресс снимать! Мы вообще-то насстресовались больше вашего! — Да ты что! — развёл руками Гавриил. — Это тебя лишили практически всех сил и возможности вернуться домой? Это вы-то всё время прибывали в постоянном стрессе? Ой, сейчас кажется сердце от сострадания прихватит! — Почему вы кричите?        Все резко обернулись на тонкий голос внезапно возникшей в комнате Лины. Сэм не мог не заметить, как смягчилось лицо архангела и потеплел взгляд раскалённого золота. Охотник и сам очень любил детей, и очень бы хотел когда-нибудь обзавестись своими. Но к сожалению, некоторые мечты только и остаются мечтами, подогревая душу изнутри своим приятным теплом. Гавриил слабо улыбнулся, присаживаясь перед девочкой на колени, он осторожно провёл рукой по её чуть взлохмаченным волосам, смотря на сонное личико Лины. Он не мог видеть, как вытянулось лицо Дина, старший Винчестер не мог себе представить, чтобы Трикстер, Фокусник и псевдо-Локи в одном флаконе, настолько трепетно мог относиться к чужому ребёнку. На мгновение Дин подумал, что он просто спит, но ущипнув себя несколько раз, убедился, что всё окружающее его — реально как никогда.        Гавриил протянул девочке розовенький леденец и усадил за стол, пока Лина не отрываясь смотрела во все большие, как два блюдца глаза на аккуратно сложенные крылья Бальтазара. — Можно потрогать?! — воскликнула она, спрыгивая со стула. — Можно-можно-можно?! — Эм… Только не…        Но было уже поздно. Лина случайно выдернула одно нежное пёрышко из крыла ангела. Такого визга ещё никто в доме и за его пределами не слышал.

~✡~

       Его пальцы медленно разжались, голова ощущала потертую обивку дивана, веки перестали быть тяжёлыми, поднимаясь вверх. Он открыл глаза, вглядываясь в темноту, видя лишь очертания всех предметов, чувствуя пальцы Гавриила на лбу. Глаза снова закрывались, зовя во тьму, из которой нужно было на миг вырваться, чтобы окончательно придти в себя. Мысли рассыпались, как разноцветные искорки, в такт барабанящему по крыше дождю. Кажется, когда он пошёл на кухню выпить чаю, не было дождя, он только собирался. — Кас, куда ты? — Гейб положил ладонь на вздымающееся от неровного дыхания плечо ангела.        Перед глазами всё снова плыло, перед ним расстилалось покрывало из теней. Только вспышки молнии время от времени освещали помещение, так что запоминались только отдельные кадры, как на фотопленке. Если бы только дождь мог смыть всё: страх, злобу, печаль. В жизни же получается всё наоборот. После дождя становится только хуже.        Он наконец-то смог поднять на старшего брата глаза, ощущая, как очередной приступ тошноты отступил.        Дождь начал понемногу стихать, вспышки молнии перестали озарять небосклон и немного посветлело. Кас поднялся с дивана, взял нож со столика. Гейб тоже резко встал, в несколько шагов подходя к ангелу. Он попытался схватить его за руку, но Кас не дался ему. Быстро распахнул дверь, выбегая в темноту, услышав, как архангел зовет его по имени.        Он шёл, не оборачиваясь назад, даже не зная, идёт ли Гейб за ним или нет. Его голос давно утонул во мгле. Дверь, ведущая в старый, провонявший сыростью подвал с ужасающим скрипом слетела с петель. Дождь продолжал моросить. Скопившаяся вода образовывала лужу, больше походившую на небольшое болото. Его ботинки покрылись слоем грязи, с мокрых ресниц на щеки падали тяжёлые капли пота, которые он даже не старался стирать. Холод стал медленно пробираться под кожу, остужая кровь, обостряя все органы чувств.        Опустившись на сырую землю, ножом очертил круг вокруг себя. Он стал молиться, бормоча вслух «Отче Наш», снова и снова разрезая лезвием ножа плечи, словно хотел вырезать свои крылья, которые отбрасывали огромную тень.        Отчасти он не понимал того, что делал: не ощущал боли, не чувствовал, как кровь бежит из порезов. Это было похоже транс. То состояние, когда твоя душа в другом мире, когда дух очищается от прикосновения тёмных сил. — Кас! Кас, прекрати! — Что он делает? — Сэм так же замер за спиной брата с ужасом наблюдая за действиями Кастиила. Гавриил стоял рядом, он был напряжён сильнее обычного и он не переставал следить за действиями ангела. — Читал когда-нибудь про флагеллантство*? — Гейб на секунду взглянул на нахмурившееся лицо Винчестера, который немного подумав, кивнул. — Так вот, это тоже самое, только там монахи били себя плётками, а Кас — режет себя ножом. Так монахи в Средние Века, пытались избавить себя от искушения. Только в нашем случае он пытается найти исцеление. — Как можно спастись, принося вред себе? — Дин стараясь не делать резких движений, обернулся к брату и архангелу. — И этот вопрос задаёшь мне ты? — Гавриил изогнул бровь. — Разве ты не знаешь, что физическая боль — иногда единственный способ не сойти с ума? Именно боль заставляет мозг концентрироваться, не давая разуму уплыть в самую глубину.        Прогремевший, подобно ужасному взрыву гром заставил столпившихся людей вздрогнуть и только теперь они смогли выйти из какого-то странного состояния, похожего на непонятный транс. Они продолжали смотреть, как одежда пропитывается пятнами алой крови, как вода заволакивает глаза ангела, который не в силах смахнуть капли с бледного лица, по каменному полу, словно кровь из порезанной вены, лились потоки воды.        Положив нож рядом с собой, посмотрел по сторонам. Он был окружён. Разнообразные угловатые силуэты нависали над ним. Кас различил их с дюжину, может, и больше. В полутьме мерцали ноги, руки и когти. Армия подвижных тел висела над головой, которых дёргал сам Дьявол, словно марионеток за веревочки.        Кастиил не знал, сколько он просидел на мокром от воды и собственной крови полу. Впервые он боялся открыть глаза. Он чувствовал, что мрачные похоже на людей тени всё ещё окружают его, ангел не понимал, что они или кто они. Кас стискивал мокрую рукоять ножа, прикусывая изнутри губу и кажется, прокусывая её до крови.        А потом фигуры внезапно исчезли, просто растаяли в воздухе подобно туману. Перед глазами наконец прояснилось и только теперь ангел понял, что его трясёт от пробирающего до самых костей колючего холода, что толпа людей смотрит на него с нескрываемым ужасом, а людей пытались разогнать Винчестеры и Гавриил, у них тоже был не читаемый взгляд, словно они прибывали в каком-то непонимании смешанным со страхом.        Бросив нож прямо у порога, снял ботинки. Винчестеры в недоумении посмотрели на Каса. И не удивительно: его вид порождал массу вопросов. Весь в крови, в грязи, мокрый, бледный то ли от страха, то ли от потери крови. — И что это было? — тихо спросил Дин, расталкивая столпившийся в проходе народ, который продолжал стоять и молча смотреть на них. — Так нужно, — просто ответил Кас, снимая по дороге плащ. — Вы не сможете это понять. — О, так постарайся объяснить! — замахал руками Дин, желая получить ответы на все свои вопросы.        Так и наступил незаметно вечер. Кастиил ощущал, что испуг не прошёл, стоило ему перестать занимать свои руки работой, а голову мыслями, как он начинал ощущать, как кисти дрожат, и рой чёрных бабочек, что зарываются перед смертью в гниющие останки и через некоторое время возрождаются в виде новой куколки, и питаются своим потомством, кружат перед глазами.        Спать сегодня лёг рано, чему все явно удивились. Дин ничего не сказал, просто проводил взглядом. Всё время он ощущал на себе взгляд, чувствовал, как кто-то наблюдает за ним. И от этого ощущения он казалось сходил с ума.        Ночью Кас почти не спал. Тьма давила на него, придавливая тяжёлым покрывалом, лишая возможности нормально дышать. Он был словно заперт внутри огромного калейдоскопа. Его крутило ужасное существо, глаз которого ангел не видел. Мир терялся в лабиринтах оптических иллюзий, которые то и дело возникали вокруг него. Насекомые. Чёрные бабочки. Снова порхали эти дьявольские существа. И запахи гниющей плоти, вызывающие приступы тошноты, лишь усиливались.        Стоило закрыть глаза, как перед ним возникали бесформенные чёрные образы. Они тянули к нему свои худые длинные руки, их крики сливались в один неразборчивый крик, больше похожий на сдавленный хрип, они хватали его за крылья, волосы, царапали лицо и утягивали всё глубже на самое дно бесконечно пустой бездны.  — Кастиил! Кастиил, ты помнишь нас?       Один из голосов казался ему знакомым, настолько, что начинали дрожать руки и подгибаться колени. Левиафаны. Самый страшный кошмар из далёкого прошлого, который врезался в голову болезненным воспоминанием. Он рассмотрел отвратительные лица монстров, он пытался убежать, но не мог. Монстры знали его. Они предугадывали каждый его шаг, лишая возможности, хрупкого шанса выбраться из всепоглощающего ужаса.        Существо бросилось к нему, как огромный паук, настигая одним прыжком.        Суша сменилась на воду; существо стало топить ангела. Касу нужно было выбраться из его когтей, нужно было отбиться от него, но чем больше он начинал сопротивляться, тем ещё дольше оно держало его под водой. Вода уже давно проникла в лёгкие, при этом обжигая горло. — Кас! — услышал он, прорывающийся сквозь толщу воды голос Бальтазара. — Кас, проснись уже!        Он будто снова оказался на суше, стал судорожно дышать, хватаясь за плечи Бальта, спасшего от собственного сна. Их взгляды скрестились, в голубых пронзительных глазах Бальтазара плескались лёгкая паника, недоумение, перешедшее в ужас. Струйками из рта по шее Каса стекала вода, намочив ночную рубашку. Вот, что вызвало панику у Бальтазара, но только ли это? — Эй-эй! Не отключайся! — он с трудом поднял Каса с постели и потащил в ванную комнату. — Гейб!        Бальтазар усадил Кастиила в старую фаянсовую ванну. Вода была розового цвета. Кровь. Кровь из лёгких. Из его лёгких. Именно это вызвало у Бальтазар и влетевших в ванную остальных ужас, ибо они не понимали, как во сне Кастиил стал захлёбываться.