Оковы

      Утро у него начинается в четвертом часу.       Поздравлений пока немного — Саша читает то, что есть, и улыбается. Они разные — есть короткие, в три строчки, есть длинные "простыни", он не вчитывается, оставляя это на вечер, но что-то теплое растекается в груди, согревая.       Сообщение от самого-важного-человека он целенаправленно не выискивает — оно просто последнее в списке входящих, датируется одной минутой первого. Перфекционист.       >С др, человек       И робкое:       >Позвони мне, как проснешься       Саша сомневается, стоит ли звонить в пятнадцать минут четвертого или дать мелкому выспаться сегодня, но подмигивающая зелёным иконка Скайпа разрушает его сомнения.       Не спит или забыл выключить?       Саша нажимает на "позвонить с видео", не давая себе передумать.       Ярик отвечает почти сразу. Лежит в кровати, теплый, встрепанный, уютный и какой-то очень-очень мягкий.       — Ты чего не спишь? — сонно спрашивает, чуть щуря глаза. — Рано ещё... или поздно уже... Ты ложился?       Саша неопределенно пожимает плечами — не хочется объяснять, почему толком не спится последнее время (причина спокойного сна сейчас зевает в своем холодном Питере). Ярик улыбается — все ещё сонный, но счастливый какой-то неуловимо.       — С днём рождения, Саш, — мягко говорит он. — Даже не знаю, чего тебе пожелать, прикинь.       Саша посмеивается, чувствуя как привычно в груди хорошо и ласково от самого-важного-человека, который не забыл и в три часа ночи отвечает на его звонок.       — А сам чего не спишь?       Ярик пожимает плечами.       — Водички проснулся попить, а тут ты звонишь.       Саша понятливо кивает и поправляет наушники в ушах — обычные, от телефона.       — Ладно, досыпай, волшебник, — он улыбается и уже собирается завершить звонок, но Ярик протестующе вскидывает ладонь. Стопорнись, мол, Казьмин, я ещё не закончил.       — Подожди. Я серьезно, Саш, с днём рождения. Любви тебе. Счастья. Здоровья. Сладости чтоб на кухне не переводились, — он почему-то нервничает и краснеет, — правда, не знаю, что можно тебе пожелать.       Саша посмеивается над ним — слишком уж Яр смущенный и трогательный, пытаясь его поздравить.       — Даже без шуток про возраст? — он брови поднимает, и Яра, кажется, немножко отпускает его смущение.       — Сегодня все для тебя. Все для тебя — конфетки и цветочки, — он напевает на мотив Михайлова. А потом вдруг говорит с непонятной тоской: — Хотел бы я рядом быть. Приеду через три дня, и сразу к тебе, ладно? Ты проставляешься.       Саша кивает, чувствуя, как от грядущей перспективы все существо захлёбывается суматошной какой-то нежностью.       — Сладости мои жрать собираешься? — хмыкает он. Ярик лукаво улыбается, выгибая бровь.       — Крем с губ слизывать, — и ржет, мелкая зараза. Саша подхватывает смех через секунду, как становится в душе светло и как-то иррационально хо-ро-шо.       — И все же, иди-ка ты спать, — фыркает он, отсмеявшись. Яр кивает и смотрит с ошеломляющей нежностью.       — Доброй ночи, именинник, — и отключается, напевая что-то под нос.       Когда посреди дня курьер приносит ему букет красных роз, а в открытке корявым яровым почерком написано "Самому лучшему человеку", Саша как-то не удивляется вовсе.       Волшебник ведь.       Чего от него ещё ждать?