Оковы

      Открытие вечера номер раз. Этот-как-его-там-Казьмин офигенно целуется.       Ярик его помнит — смутно, но помнит. Кажется, на кастинге встретились, кажется, не прошли оба, кажется, он на пару секунд тогда на тонкие пальцы залип. Все. Больше затуманенный вином мозг ему ни-чер-та не возвращает. Да и хрен бы с ним.       Они пересекаются на каком-то очередном всеобщем тусняке, вроде дня мюзикла, где-то за стеной куча коллег и знакомых, и это на самом деле пахнет каким-то бредом. С Яриком такого как-то прежде не случалось.       Может, и зря. Адреналин хлещет через край, а от страха, что их увидят-заметят-найдут напрягается, кажется, каждая мышца.       Казьмин его, вроде как, узнал. Подошёл, приветливо улыбаясь и протягивая ладонь, как раз в тот момент, когда Яр окончательно решил, что напиться — впервые за три года — это офигеть какая хорошая идея. Наверное, они всё-таки перебрали, когда пытались друг друга перепить с громким ржачем и дебильными шутками.       Ярик как-то толком не помнит, как это получилось. Просто приколы становились все двусмысленнее и пошлее, просто вина становилось все больше, просто взгляд случайно на пухлые губы упал да там и зацепился. Красиво ж. Просто его за залипанием этим п о й м а л и.       И... Все.       Через две минуты они уже лизались, как ненормальные, в мужском туалете.       — Слушай, — Яр отрывается на полсекунды — чувствует, как его мимолетом облапывают и тут же руки назад на талию возвращают. Смотри, мол, все чинно-благородно. — Я ж тебя помню. А имя не помню. Зовут тебя как?       Он откидывает голову назад и смеётся низко, вибрируя.       Открытие вечера номер два. У Казьмина мурашечный смех.       — Саша, — он улыбается ярко, легко, и Ярик снова к нему тянется, улыбку сцеловывая. Потому что ему так хочется. Потому что он так может.       Он стонет в губы, вжимаясь бёдрами, он в талию через ткань впивается до синяков, и у Яра голова идёт-идёт-идёт кругом от этого.       Хорошо, что аж плохо. Охх...       — Саша, Саша, Сашенька, — он насмешливо его имя тянет, торопливо расстегивая светлую рубашку. Ну, потому что просто хочется е г о п о л н о с т ь ю. Ощущать, видеть. Он задевает пальцами кожу — Саша шипит от удовольствия... и вдруг отходит на пару шагов назад.       У него в глазах немножко проясняется, и Ярик разочарованно выдыхает. Ну блин.       Открытие вечера номер три. Саша Казьмин — гребнутый облом обломович обломов.       — Не время, — он дышит тяжело, у него щеки покраснели и губы зацелованы, и Яр пополам с горячей тяжестью внизу живота ощущает мстительное удовлетворение. — И не место. Не здесь и не сейчас, ладно?       Ярик плечом дёргает равнодушно и направляется к выходу из туалета. Ну и ладно. Ну и плевать. Ну и не очень-то хотелось.       Не первый в жизни раз его прокатывают, да?       Сильные руки смыкаются на талии и тянут назад.       Над головой досадливо цокают. Яр гордо скрещивает руки.       — Блин, я выразился дебильно. Не обижайся. Короче, я такси сейчас вызову, поедешь ко мне?       У Саши голос немного виноватый и очень напряженный — он очень боится, что Яр не поедет, стукает по лбу осознанием.       Ярик кивает согласно. Руки сжимают крепче. Внутри все обваривает предвкушением.       (открытие этого утра номер раз — Саша бесконечно милый, когда спит, прижимая его к себе)       (открытие этой жизни номер три тысячи четыреста восемнадцать — Ярик правда надеется, что у них может что-нибудь получиться)