Форварды

— О, гляди, подлетаем. Это первое, что слышит Альфред, пробуждаясь от длительного сна. Утомительные разговоры в безмятежном самолёте, долгий перелёт, незнание, чем заняться в эти часы, усыпили его, ещё когда они пролетали над Атлантическим океаном. Юноша снимает так норовившие слететь с носа очки, протирает кулаками заспанные глаза и смотрит в иллюминатор, где ему открывается шикарный вид на знаменитую столицу Финляндии. Уровень баса на борту авиалайнера начинает повышаться. Джонс довольно улыбается и поворачивается к человеку, сидящему рядом, заводя с ним оживлённую беседу, что-то рассказывая и забавно жестикулируя. Аэропорт с каждой минутой приближается, а вместе с ним ближе становится и чемпионат мира. *** Альфред вкатывает чемодан в свой номер в одном из наикрутейших, по его словам, отелей страны. Вслед за чемоданом в прихожую летит тяжёлая хоккейная сумка и, звонко ударяясь о пол, падает клюшка. Сам же отель имеет название «Holiday Inn Helsinki City Centre», и у него чуть язык не отвалился, пытаясь произнести его адрес на ломанном, выученном за пару дней финском языке. Ну, как выученном, лишь алфавит да привет-пока. «Elielinaukio» — это словечко уж точно оказалось для него непосильным, не говоря про тот самый «Южный округ, Хельсинки». Завтра для него, наконец, свершится одно из самых ожидаемых событий года, к которому Джонс так усердно готовился — девяностый по счёту чемпионат мира по хоккею с шайбой 2026 года. Он пройдёт в Финляндии, в городах Хельсинки и Тампере с пятого мая по двадцать первое мая. Альфред очень старался проявить себя, выступая за «Нью-Йорк Рейнджерс», показать свой потенциал, доказать, что достоин быть в составе американской хоккейной сборной. И в один прекрасный день его берут в команду. Тогда счастью юноши не было предела — он обзвонил всех знакомых, дабы рассказать такую превосходную новость. В первую очередь обрадовал своего брата-близнеца, Мэттью, который уже как года три состоит в сборной Канады и является отличным защитником, одним из самых ценных. Канадец поздравил его и сказал, что он тоже полетит в Финляндию на чемпионат, отстаивать честь страны. Должно быть, они пересекутся. Джонс запрыгивает на большую кровать и поворачивает голову к окну. До матчей рукой подать. *** Наутро по отельной комнате раздаётся знакомая мелодия; будильник звенит в шесть часов. Зевая, Альфред садится, потягивается и, снова завалившись на спину, устремляет взгляд в потолок. Сегодня важный день. Сегодня открытие чемпионата, и его команда играет первой с российской сборной. Параллельно в Тампере матч проведут Норвегия и Франция. Провалявшись в постели целых двадцать минут (это его извечная, но в то же время несносная для остальных привычка), юноша пулей вскакивает с кровати и несётся в ванную. Шум воды заполняет помещение, и из-за этого он не слышит писк пришедшего на мобильный телефон уведомления. Приведя себя в подобающий вид человека, американец смотрит на настенные часы, нацепляя на нос очки. Полседьмого! Джонс хватает смартфон и видит пару сообщений: одно от вратаря сборной — известный во всей Америке, а может, и за её пределами, Том Керк; другое от тренера — прославленный Алекс Маатила. Первый спрашивает, где он; второй лишь скупо напоминает: «Warm-up! The beginning at 7 a.m.». Альфред не отвечает. Быстро надевает спортивные брюки и толстовку, прыгает в кроссовки, берёт в одну руку клюшку и сумку и покидает номер. Он мчится по освещённым коридорам отеля, заодно набирая большим пальцем сообщение Тому, даже не замечает выходившего из своего номера человека и на полном ходу врезается в него. — Осторожно! Американец со всем своим инвентарём падает на пол, а молодой человек, в которого он влетел, хоть бы по инерции шагнул вперёд. Но нет, устоял. Кстати, у него тоже в руках клюшка, значит хоккеист. Джонс поначалу думает, что врезался в одного из своих, но вдруг, вспомнив про время, подбирает вещи, бегло бросает: — Извини, чувак, — и скрывается за поворотом. Светловолосый пару секунд растерянно смотрит ему вдогонку, вскоре безразлично хмыкает, закрывает дверь на ключ и, посвистывая, идёт в сторону ресепшена, размахивая большой спортивной сумкой. *** Альфред запрыгивает в уже отходящий автобус и встречается взглядом с остальными игроками. Видит их уставшие от ожидания, а также переполненные каким-то предвкушением глаза, видит впереди сидящего тренера и то, как он одобрительно кивает и продолжает с кем-то разговаривать. Проходя между рядами, американец слышит задорный голос. — О, капитан! — смеётся уже известный Керк с левого ряда и машет рукой. — А мы уже собрались без тебя уезжать. — Ха, да куда вы без меня денетесь? Центральный нападающий усаживается на самые задние сидения в правом ряду рядом с запасным вратарём, перекидывается с ним парой фраз, прыскает со смеху и ищет в кармане серой толстовки свои наушники, которые положил в прошлый раз. Автобус трогается с места, и Джонс нажимает на плей. *** — Не пропускай! — рявкает Маатила и ударяет ладонью по металлическому борту, и этот хлопок эхом отдаётся по полупустой арене. — Так, каждый оставшийся бросает поочерёдно, а потом мигом со льда! — Почему так скоро? — спрашивает подкатившийся из ниоткуда Альфред, вертя в руках клюшку, и недовольно хмурит брови. — Русские тренироваться придут, — приглушённый сухой ответ. — Ха! Да мы этим русским!.. — Джонс хочет продолжить, но позади тренера открывается массивная дверь, являя игроков российской сборной. Последняя шайба, пропущенная вратарём, попадает в сетку ворот, и американцы потихоньку начинают удаляться со льда. Капитан не отрывает глаз от выходящих на площадку спортсменов. Те о чём-то шутят между собой и тоже поглядывают на заокеанских хоккеистов. Такие… другие. А с виду и не скажешь, что это русские, форма-то у всех сейчас одинаковая. Если бы не их речь, то их можно было легко принять за финнов или даже канадцев. И, должно быть, играют они так же хорошо, как канадцы, с которыми Джонс уже неоднократно играл в Северной Америке в каждом сезоне. Но Россия не Канада, поэтому, видимо, у них есть свои отличия. В движениях этих хоккеистов существует некая расслабленность, истома, правильность действий. Кажется, именно за этим скрывается их внутреннее рвение, бессердечность и ненависть. Ведь так? — Рад Вас видеть, мистер Лебедев, — улыбается Алекс Маатила и пожимает протянутую ему руку российского тренера. — Взаимно, господин Маатила. Дмитрий Лебедев — один из опытнейших тренеров современной России. Ему не впервой ездить на чемпионаты мира, зачастую в качестве главного отправлялся именно он. Отобрав в сборную лучших, на его взгляд, хоккеистов из различных команд российских городов, он возглавляет их и будет направлять в сторону финала, а там и до золота недалеко. Джонс обходит двух беседующих мужчин, смотрит под ноги, дабы не упасть, идя по резиновой дорожке, и не глядит на стоящих в проходе русских. Вдруг, уже перед самым выходом, в него, сгорбившегося и ни на что не обращающего внимания, на всей скорости влепляется ещё один, наверное, опоздавший игрок. С визгом Альфред плашмя оказывается на полу, подняв кверху клюшку, будто она букет цветов, а он, простите, покойник. — Ай, — слышно выдаёт американец и видит, как виновник столкновения поднимает его нелёгкую тушку на ноги. — Извини, дружище, — растерянный юноша щёлкает пальцами перед его глазами, предварительно сняв крагу и удерживая её подмышкой вместе с клюшкой. — Живой. — Ну ты лётать, Брагинский, — рядом на русском усмехается Лебедев. Американец непонимающе озирается по сторонам, тихо извиняется, не желая смотреть на лицо этого невоспитанного россиянина, и уходит в раздевалку, попутно размышляя. То он в кого-то влепился, то сейчас в него. Ему точно предстоит схлопотать сотрясение на этом чемпионате, прямо сто процентов. А если так будет каждый день? Это же был второй раз за утро, только за утро! А дальше что? *** После долгой тренировки в спортивном зале на тренажёрах Джонс решает выбраться на улицу, посмотреть на майский финский город во всём его великолепии. Один. В сборной он ещё не успел сдружиться с каждым лично, для него все равны. Но почему-то всё равно было одиноко. Хотелось кого-то, кто мог бы выслушать, что-нибудь обсудить с ним, посмеяться, может даже и выпить немножко. Он капитан, его вся команда слушается, помогает, поддерживает и ценит. Как капитана. Почти у каждого из них есть девушка или уже семья. Но Джонс холост, и не один такой. Юноша заходит в свой номер, как вдруг в кармане звонит телефон. И он быстро отвечает. — Алло? — Привет, Альфред! Это Мэттью. — Мэтт! Как я рад тебя слышать, — восклицает американец и запускает ладонь в светлые волосы. — Ты где? — В Финляндии, где ж ещё. В Тампере. Канада в группе Б, помнишь? — Ах, точно. С кем у вас первый матч? — Словакия, уже скоро, — протягивает Уильямс. — Ого, мы сегодня играем с русскими, и они странные, крышесносные и безбашенные. Весь этот разговор шёл около часа, может, чуть меньше. Альфред жаловался, что его дважды сбили с ног, притом не на льду, но в то же время гордился, что ему всё нравится и его все любят, хоть и в душе капельку грустно. Ему понравился стадион, понравился лёд, понравились люди, которых повстречал на улицах, понравился город. И понравится сам чемпионат. Закончив балаболить, он откидывается на спинку кресла. Знает, что остался час до церемонии открытия, что команда его не подведёт, что через мгновение прибудет автобус.