Летопись города Хальдберга и его обитателей, их приключений, отважных и достославных. Книга вторая.

Прошли дни Зекоры, октябрь был на исходе. Зима в этом году была ранняя, с каждым днем становилось все холоднее, а снега было все больше. Несмотря на это, Эревард снова и снова предпринимал попытки найти в лесу Энию, но все было тщетно. В один из таких дней, когда он возвращался из леса, понурый и одинокий, его путь, как всегда, лежал через кладбище. Обычно там никого не было. Но в этот раз он увидел стоящую возле одной из могил женщину. Подойдя, он удивился дважды. Во-первых, это была могила Ириана-Мио. Во-вторых, в женщине он узнал всадницу, которой недавно показывал дорогу в город. Она его тоже узнала, и ее губы тронула улыбка. - Так это вы Эревард? - спросила она, повернувшись к юноше, - Аарон много рассказывал о вас. Спасибо вам за моего племянника, которого я никогда не видела. - Племянника? - недоуменно спросил тот. Женщина тяжело вздохнула. - Мое имя Ингрид Гильда Риордан, и я сестра его покойной матери, Ирмы. В Хальдберг я прибыла, думая, что они оба живы. В надежде на то, чтобы забрать в свои родные земли ребенка, так как он законный наследник дайнхельмского княжества. Однако... Она не договорила, так как заплакала. Эревард молчал, не зная, что сказать. Так его друг был наследником славного рода? И более того, он происходил из консервативных дайнхельмов, которые против эльфов, друидов и фавнов, друзей хальдберцев? Но тут он вспомнил, как сильно Ириан-Мио любил слушать легенды о тех дайнхельмах, которые отделились от остальных, и отмел все мысли о том, что он, если бы выжил, смог поддерживать идеи своих родственников. Он ведь их даже не знал. - Расскажи о нем, - немного успокоившись, попросила Ингрид, - о вашей дружбе. Пожалуйста. Эревард собрался с духом и начал рассказывать: - Мы жили в одной комнате, на чердаке воинских казарм. Ириан-Мио привязался ко мне, как только я вошёл. Ещё бы, ведь у него практически не было собеседников. Он просил меня рассказывать о детстве, о родных местах, о ныне покойной матери и о брате, который сейчас работает в таверне "Меч в бутылке". Сам я родом из Хальдберга, но большую часть жизни провел здесь, в ближайшей деревне, которую выкосила почти полностью страшная эпидемия, разгоревшаяся вскоре после моего отъезда. Он перевел дыхание, зажмурившись, чтобы не дать слезам вытечь, и продолжил: - Мы с Ирианом-Мио были очень близки. Я помогал ему обрести хоть какую-то радость - открывал шторы в комнате, подносил его к окну, чтобы он почувствовал тепло от солнечных лучей на своем лице, пересказывал легенды, которые знал. Каждый вечер, возвращаясь в комнату с тренировки, я знал, что он ждёт меня, и мне снова предстоит рассказывать, пока он не уснет. А когда он умирал, я открыл окно и поднес его туда, чтобы дать ему вдохнуть напоследок этот запах летней ночи. И Ирианом-Мио ушел с улыбкой. Ингрид положила руку на его плечо. Потом повернулась и позвала: - Вилфрид, подойди сюда. Мальчик лет двенадцати, тот, с которым Эревард увидел княгиню впервые, сразу возник рядом с ними. - Я отпускаю тебя, Вилфрид. С этого дня ты больше не будешь моим пажом. Я поручаю тебя хальдбергским воинам, благородным и смелым, чтобы ты стал таким же. Аарон позволил тебе остаться на обучение, и это твой шанс стать великим. Она наклонилась и поцеловала в лоб сначала его, потом Эреварда. - Прощайте, мои юные друзья, - сказала она, садясь верхом на лошадь, - пусть боги хранят вас. А я вернусь в родные земли и буду править там до своей смерти, пока меня не сменит представитель уже другой династии, так как я последняя, кто остался из рода Риордан. Вилфрид непонимающе посмотрел на свою госпожу, а потом на растерянного Эреварда. - До свидания! - крикнула Ингрид. - Прощайте, миледи, - Вилфрид поклонился ей, и Эревард видел, как дрожат его губы, - прощайте, моя госпожа... - До свидания, ваша светлость, - Эревард тоже поклонился, - доброй дороги! Женщина пришпорила лошадь и вскоре исчезла за поворотом. Вилфрид грустно посмотрел на Эреварда. - Вы самый главный в здешней армии? - тихо спросил он. Тот не смог сдержать улыбки. - Нет, конечно нет. Я всего лишь один из воинов. А к главному я тебя отведу. Они вышли с кладбища и пошли по направлению к тракту. Темнело и холодало. Вилфрид невольно сжимался и держался как можно ближе к Эреварду. Тот понял, что мальчик боится, и взял его за руку. - Не холодно? - Нет, ни капельки, - ответил Вилфрид, хотя зубы у него стучали. - Да уж, вижу, - с этими словами рыжеволосый снял плащ и накинул его на плечи своему спутнику. Красная ткань волочилась по снегу. - А как же вы? - Я уж точно не мёрзну, - усмехнулся Эревард, - грейся. Тут затрещали ветви голого кустарника. Вилфрид вздрогнул, но нахмурился и взял висящий на поясе маленький нож. Эревард крепче сжал его руку, отводя за свою спину, и потянул вторую к рукояти меча. Он был готов к атаке. Но к его удивлению, из кустов не выпрыгнул дикий зверь. Перед ним и Вилфридом стояла девочка лет девяти, тоже очень напуганная и замёрзшая. - Господин, проводите меня домой! - взмолилась она, - я заблудилась! Помогите, пожалуйста! Я живу в той деревне, где есть лавка фавнов, правда сейчас там только одна женщина работает, все остальные умерли. Пожалуйста, помогите мне найти дорогу! Эревард успокаивающе приобнял её. Он знал, о каком месте она говорила. Прекрасно знал. - Пойдем, - улыбнулся он, - не бойся. Как твое имя? - Летиция, - ответила девочка, - о, спасибо вам большое, господин! Вот все удивятся, когда я расскажу, что меня спас храбрый воин! - И ты совсем замёрзла, - заметил юноша, - давай-ка сюда. Он присел, чтобы Летиция смогла влезть к нему на спину, что она и сделала, доверчиво обхватив его руками и ногами и крепко прижавшись. - Ну что, в путь? - спросил Эревард и не дожидаясь ответа, зашагал по снегу. Удивительно, но он помнил весь путь от кладбища до деревни. Деревья, напоминающие мрачные скелеты, будто узнавали его, когда он шел мимо, и становились не такими жуткими. А шуршание веток можно было принять за шепот, будто они говорили между собой. - Смотрите, это же Эревард, - гудел старый дуб, - Эревард вернулся! - Вернулся! - вторил ему каштан, - и вправду, Эревард! - Это Симон рядом с ним? Нисколько не изменился! - шелестела лиственница. - Глупая, не Симон это вовсе! Симон тоже давно вырос. Его здесь нет. Он с другими детьми. Ведёт их домой, и им с ним не страшно, - снова вступал в разговор дуб. - А давно ли он так же вел через лес Симона? - спрашивал терновник. Вот и ручей, обмелевший, но не утративший скорости течения. Так же, как и много лет назад, моста не было. Эревард перенес на другую сторону Летицию и оставил там, после чего вернулся за Вилфридом и сделал то же самое. Стало ещё холоднее, обувь пропиталась водой и хлюпала. Но они были почти у цели! Снова взяв девочку на спину, рыжеволосый продолжил идти. Вилфрид шел рядом, стараясь не отставать, что было не так просто, хоть Эревард и держал его за руку. Наконец, они вышли из леса в деревню. Эревард остановился и замер. Перед ним тянулся ряд знакомых с детства домов, где приветливо светились окна, так же, как раньше, когда они с Симоном торопились домой после долгой лесной прогулки. И одновременно с тёплыми воспоминаниями о детстве пришла волна боли и горечи. - Я вон там живу! - воскликнула Летиция, показывая на один из домов. Путники прошли чуть дальше. И увидев, куда они пришли, Эревард больше не смог сдерживаться. Слёзы градом катились по его щекам, когда он смотрел на дом с красной крышей, тот самый, откуда ушел пять лет назад. На крыльце, где ещё недавно стояли, провожая его на рассвете, мать и брат, незнакомая полная женщина обняла подбежавшую к ней Летицию. Но Эревард этого не видел. Он просто стоял и смотрел на дом, вспоминая двенадцать лет, проведенные здесь. И он видел их не своими глазами, а глазами проходящего мимо, но очень живо. Зима. Молодая женщина с двумя детьми, приветливо улыбаясь новым соседям, идёт по деревне в сторону лавки. Лето. Мальчик в промокшей одежде и с камышом в руках ведёт за руку маленького брата. Снова зима. Промерзшие, напоминающие снеговиков, двое мальчишек вваливаются во двор и их сил едва хватает на то, чтобы дойти до двери. Осень. Подросток с разбитым носом избивает тренировочным мечом забор, выкрикивая проклятия в адрес обидчиков брата. Весна. Влюбленный и потерявший голову юноша, весь грязный, с запутанным в волосах эдельвейсом, возвращается на закате к дому. И снова лето. Рассвет. Прощание на крыльце, стоящая возле калитки лошадь, слёзы матери и последние объятия. - Да что же вы? Заходите, поздно ведь уже! - выдернул Эреварда из раздумий голос женщины, - оставайтесь на ночь, а утром пойдете, что по темноте до города идти? Опасно ведь. У Эреварда не было сил возразить. На негнущихся ногах он следовал за хозяйкой, ничего не видя от застилающих глаза слёз. Сердце бешено колотилось. Эревард увидел растопленную печку, где трещал огонь, совсем как раньше. Всё здесь было как при Гвилле - запах выпечки, ласковая воркотня хозяйки, тепло от огня. Но над счастьем преобладало горькое осознание того, что все это безвозвратно утеряно. Голова закружилась, пол поплыл из-под ног, и все стало черно.