Летопись города Хальдберга и его обитателей, их приключений, отважных и достославных. Книга вторая.

Через день хоронили погибших. Большинство оказались в братской могиле, сверху которой положили большой камень и зажгли костер. Бледное при солнечном свете пламя билось и трепетало на ветру. Лишь немногих понесли на кладбище. Кого-то - на окраину города, кого-то в лес. По тракту, ведущему к лесу, шла печальная процессия. Несли три гроба, за которыми шли самые близкие погибшим. Здесь были Годелот, Гальфрид, Теофан, Петронилла, Йодер, который придерживал ещё не оправившегося от раны и едва держащегося на ногах Вилфрида, и фавнесса Мелисса, которая, как и Симон, когда-то была одной из немногих выживших после страшной эпидемии. Она тогда была совсем маленькой. Также к процессии присоединились некоторые воины, те, кто хотел воздать почести Аарону. В их числе был Фрейгнар, которого сопровождала жена. Холод пробирал до костей, в толпе периодически слышался кашель. - Как ты? - тихо спросил Йодер у Вилфрида. - Нормально, - последовал ответ, хотя юноша видел, как оруженосец борется с болью. Ему с трудом удалось доказать врачам, что он уже в порядке и в состоянии идти на похороны. Он был бледнее обычного и периодически начинал заваливаться. - Хочешь, я тебя на руки возьму? Торонит покачал головой. Впрочем, Йодер мог и не спрашивать - все же, мальчишка упрямый, все равно будет отказываться, даже на грани обморока. На кладбище уже было вырыто две могилы. В одну из них опустили гроб с Аароном. Совсем рядом с тем камнем, на котором он сам пять лет назад выбил короткое "прости". Все стояли, молча опустив головы. Один из воинов уже подготовил могильный камень, который вскоре водрузили на получившийся холм. Там было написано: "ААРОН НЕИСТОВЫЙ, ХАЛЬДБЕРГСКИЙ ВОЕВОДА, ДОСТОЙНО ПРИНЯВШИЙ СВОЮ ГИБЕЛЬ В СТРАШНОМ БОЮ ЗА ГОРОД". Могилу украсили еловыми ветками. Несколько минут стояли в молчании. Потом все поклонились камню и подошли к гробам с телами Эреварда и Симона. Петронилла не могла сдержать слёз, и Гальфрид придерживал ее за талию, позволяя уткнуться в свое плечо. Он сам был сдержан. Годелот нервно поджимал губы, смотря, как сквозь туман, как закапывают гробы. В уголке его единственного глаза блестела слеза, но явно не спешила скатываться по щеке. Фрейгнар с женой отошли от могилы Аарона и подошли ко второй. - Мы никогда не ладили с Эревардом, - сообщил юноша, - но он спас мне жизнь, и мне сложно смириться с мыслью, что я не сразу это понял и что не смог ему помочь, и что уже не смогу ответить ему. - Однако же, мы обещаем что память о падших братьях, особенно об Эреварде, найдет отражение в наших будущих детях, - с этими словами жена Фрейгнара опустила взгляд на живот, она уже была на сносях. Годелот кивнул. Йодер, не отпуская от себя Вилфрида, похлопал по плечу Фрейгнара. На могильном камне было написано: "ЭРЕВАРД И СИМОН, ЗАЩИТНИКИ ХАЛЬДБЕРГА. ВЫ БЫЛИ ТАМ, ГДЕ МЫ. МЫ БУДЕМ ТАМ, ГДЕ ВЫ". - Предлагаю пойти в "Меч в бутылке", - нарушил молчание Годелот. Его предложение приняли, и все двинулись через лес к тракту. Вилфрид старался не отставать, но его силы были на исходе. - Дойдешь? - спросил с беспокойством Йодер. - Дойду. Верилось в это слабо. - А потом куда? В лазарет или в казармы? - спросила Петронилла, кладя руку на плечо мальчика, - ты ведь останешься в Хальдберге? - Я бы хотел остаться, но ведь что я могу делать, если господина больше нет, а воином я смогу стать ещё не скоро? - Вилфрид грустно вздохнул, -я уйду. Доберусь до моря, сяду на один из кораблей и отправлюсь в Торону. - Это не так просто, - заметил Гальфрид. - И опасно, - добавила Петронилла, - я не сомневаюсь в том, что ты сильный, но совсем один, в свои двенадцать, ты далеко не уйдешь. Море далеко, а дорога к нему нелегка. - Но что со мной будет здесь? - голос Вилфрида дрожал. - Останешься с нами в казармах, - сказал Йодер. - Или в нашей таверне. Мы ведь там живём - Годелот и мы с Петрониллой, - снова подал голос Гальфрид. - Не нужно покидать Хальдберг. Вернуться в Торону ты сможешь, когда вырастешь, а пока что оставайся с нами, - Петронилла улыбнулась уголками губ. Вилфрид замялся, боясь поднять взгляд и пытаясь сдержать слёзы благодарности. - Ну же, не плачь, - девушка раскрыла объятия, и торонит неуверенно к ней прижался, - все будет хорошо. Мы тебя не оставим. Вскоре они дошли до города. В таверне Петронилла заметила усталость Вилфрида, и отвела его наверх, в одну из комнат, где уложила в кровать, по матерински поцеловав в лоб и сказав много ласковых слов. Внизу, в зале, было тихо. И непривычно. Не хватало важной части жизни таверны, и этой важной частью был Симон. Его копошение за стойкой, неуверенные ответы на вопросы выпивших посетителей, тихие извинения перед Годелотом, когда из рук выпадала кружка. Годелот встал на его место и поднял пинту. Все были серьезны и молчаливы, что было необычно для этого места. Он хотел что-то сказать, но тут дверь открылась и ко всеобщему удивлению, вошёл бургомистр Фрерин. Все встали. Кто-то поклонился. А мужчина, словно не был первым лицом в городе, прошел к стойке и попросил у Годелота кружку грога. Получив желаемое, он повернулся к находящимся в таверне. Какое-то время все молчали. А потом бургомистр поднял кружку и воскликнул: - Слава падшим воинам! - Слава! - прогремело в ответ. Все осушили кружки. Фрерин поставил свою на стойку и направился к выходу.