В конечном счете, невзирая на факты, человек верит в ту истину, которая ему более приятна. Томас Бейкон
Он пришел точно в назначенное время. На этот раз она не закрыла перед ним дверь, как тогда, а сразу впустила, но была такой же серьёзной и холодной. На столе в гостиной уже ждал горячий чай, и никто из них не стал это комментировать. — На этот раз тоже засечёте время? — Если захочу — вы и без этого уйдёте в любой момент, — ответила она, облокачиваясь на спинку кресла, уступив ему диван. Снейп не ответил, но они оба знали, что это чистая правда. Во-первых, это был её дом и он должен уважать желания хозяйки. Во-вторых, ему хватило вчерашней защиты на её двери, чтобы иметь примерное представление о том, как легко она может выставить его за дверь парой заклинаний. А то и одним. Она повернула голову влево, в сторону кухни, словно услышав что-то. — Можешь войти, всё в порядке. Снейп недоуменно нахмурился, а в следующий момент его глаза увеличились, а брови поползли вверх при виде медленно входящего в комнату животного. Это была черная пума с яркими глазами, в которых будто плескалось жидкое золото. Поборов желание резко встать и отойти, достав палочку, профессор остался сидеть, непроизвольно сжав кружку сильнее положенного. — Профессор, знакомьтесь, это Граф. Граф в ответ кивнул, отчего сердце мужчины сделало кульбит. — А меня не представляете? — спросил он больше, чтобы не казаться таким ошеломоенным, каким был на самом деле. — А он прекрасно знает, кто вы, — пожала она плечами, слегка улыбаясь. Гермиона протянула левую руку и Граф тут же уткнулся в неё лбом, впрочем, не переставая выглядеть таким же опасным. Сев рядом с её креслом, он положил голову на его ручку, и женская рука продолжила медленно гладить его. — Он… Умеет говорить? — спросил он, вспомнив, как она обернулась и сказала, что он может войти. — Не совсем. Мы можем общаться мысленно, так как связаны. — Как? Она взяла второй рукой кружку чая и снова облокотилась назад. — В книгах существуют рассказы и предания о подобном. Это может быть животное, птица или насекомое. Их души связаны с душами их владельцев, которые чаще всего являются… с изъянами. Кто-то не может колдовать, кто-то самостоятельно передвигаться, а кто-то, например, видеть. Её голос не дрогнул при последних словах, словно она уже полностью приняла этот факт. Однако она сказала «с изъянами», и это вызвало беспокойство у Снейпа, к которому он решил вернуться позже. — А они помогают, — она сделала глоток чая. — Я спасла его после битвы. Некоторых из них использовали в качестве оружия, натравливая на нас, но далеко не все они этого хотели. Граф не хотел. Но авроров не интересовали эти детали, и они собирались… В общем, я сказала, что заберу его себе и он больше никому не навредит. — И они согласились? Он был отлично знаком с аврорами и знал, что если они во что-то вцепятся, то это надолго. Пока не получат своё. Ему самому понадобился год судебных разбирательств, проверок из Министерства и помощи Альбуса, чтобы от него наконец-то отстали и не посадили в Азкабан к большинству других пожирателей. Там, кстати, не обошлось и без героев войны. Поттер ходил на каждое заседание, снова и снова давая показания в его пользу. И Грейнджер тоже. Она говорила, что без знаний, что он им дал, они бы не выжили и не выиграли войну. Говорила, как он спасал их. Называла его таким же героем, как и они. И даже больше. — Они не могли отказать героине войны с Орденом Мерлина первой степени, к тому же лучшей подруге Избранного. В таком уж точно не могли. — Альбус надеялся, что они станут подобрее после победы. Гермиона горько усмехнулась, отставив чай. — Тогда, должно быть, дело в том, что победы не было, — произнесла она тихо и жёстко. — Что вы… — Как и было сказано вчера, я не давала своё согласие. Вначале нам нужно обсудить нюансы. Было ясно, что она не намерена объяснять свои слова. По крайней мере, сейчас. И ему пришлось смириться с этим, ведь она была главной в этом доме. Она пригласила его сюда, чтобы обсудить возможное лечение. А ещё возле неё сидела большая черная пума. У него не было права на чем-то настаивать здесь и сейчас. — Конечно. Такое лечение предусматривает, что мне нужно находиться здесь постоянно, а значит, жить в вашем доме. — Абсолютно исключено, — отчеканила она Он нахмурился. Они не согласны друг с другом уже на первом пункте, что не предвещает ничего хорошего. — Мисс Грейнджер, я понимаю, что это… — Абсолютно исключено, — повторила она. — Вы можете находиться здесь с десяти утра до восьми вечера, но не больше. Это было не так, как он задумал. Зелья, что предстояло готовить, были сложными и непредсказуемыми. Он не хотел оставлять её одну с ними ночью, особенно при том, что она не сможет в случае необходимости достать палочку и ликвидировать опасную ситуацию. — Если что, я всегда смогу связаться с вами, — проговорила она, словно прочитав его мысли. Хотя может… Нет. Она скорее всего действительно владеет легиллименцией в той или иной степени, но уж точно не настолько, чтобы прочесть мысли без его ведома. Так, чтобы он не почувствовал. — Ладно, — вздохнул он. — Но если вы только почувствуете какой-то запах или ещё что-то, вы сразу должны позвать меня. — Клятву дать? — подняла она одну бровь. «Не помешало бы». — Мне нужен будет доступ к вашей лаборатории. — Ну, это понятно. Можете также пользоваться всеми книгами, гостиная и кухня в вашем распоряжении, но на второй этаж не подниматься. — Неужели у вас есть тайны от вашего профессора, мисс Грейнджер? — произнёс он притворно с возмущением. — Там моя спальня, а туда я не приглашаю своих профессоров. Однако, поскольку вы уже не мой профессор… Если ваше желание побывать там станет столь нестерпимым — скажите мне, — усмехнулась она. Как бы он не пытался отрицать, но эти слова заставили его немного, самую малость смутиться. Что было совершенно не слыхано. Но Северус списал это на столь странную обстановку. Он сидит в доме бывшей ученицы, обсуждая с ней, как будет лечить её от проклятия, из-за которого она теперь не видит, а она шутит о спальне. Очень странно, да. — Ещё один важный пункт, — снова стала серьёзной. — Никого с собой не приводите. В моем доме могут быть лишь те, кому я даю разрешение. Кого приглашаю или кого соглашаюсь принять. Никаких внезапных названных гостей. Я это очень не люблю. — Понимаю. Он вспомнил, как дверь оглушительно захлопнулась перед его лицом. Да, она точно этого не любит. Впрочем, он тоже. — Хорошо, пойдемте, — она встала и Граф тут же повторил это движение. Другой комнатой была библиотека. Причем весьма впечатляющая, надо сказать. — Этот шкаф, — она указала рукой. — Третья полка сверху, книга в синем переплёте с черными вензелями. Ни о чём не спрашивая, он подошёл и взял названную книгу. Вернее попытался взять, но она не поддалась и послышался щелчок. Внезапно один из других шкафов просто растворился в воздухе, а в стене за ним вырисовалась дверь. — Ваше собственное изобретение, — больше утвердил он, чем спросил, на что она кивнула. — Если не ошибаюсь, в основу был взят принцип маггловского. — Если не ошибаюсь, я магглорожденная, — ответила она, подходя к двери и кладя на неё руку. Дверь открылась. Гермиона отошла в сторону, пропуская его, и Снейп сделал шаг вперёд, но дверь закрылась перед ним в эту же секунду. Нахмурившись, он посмотрел на девушку и увидел, что она усмехается. — Издеваетесь? — Немного, — не стала притворяться она. — Дайте руку. — Простите? — Руку, профессор, — она протянула свою, ожидая. — А второй дотроньтесь до двери, как я. Ничего не происходило какое-то время, но потом места, где их руки касались гладкой поверхности, мягко засветились голубым. На этот раз первым вошел Граф, потом он, а Грейнджер следом. Её лаборатория была меньше, чем на Гриммо, но здесь было всё необходимое, достаточно места для работы и абсолютный порядок. — Здесь нужно будет убраться, — заговорила она, стоя в стороне, словно была здесь не хозяйкой, а гостьей. — Ингредиенты в шкафу и на полках, котлы за той перегородкой, а в стеллаже вы найдете книги по зельям, которые могут пригодится. Там же есть некоторые мои записи. И тут он понял, почему она так держится. Она сама искала выход, читала, готовила зелья. Хотела сама себя спасти, но не успела. Потеряла зрение окончательно раньше, чем нашла способ. И после этого больше не заходила сюда, понимая, что так ничего не может, зато могла бы задеть что-то не то и спровоцировать взрыв, от которого на воздух взлетел бы весь дом. Снейп подошёл к стеллажу, изучая переплеты книг и удивляясь всё больше. — Откуда они у вас? Большинство из этих книг слишком редкие и опасные, чтобы найти их в книжном магазине. — О, их любезно подарил мне ваш хороший друг — Люциус Малфой. — Он мне не друг, — скривился мужчина, на что она пожала плечами. Положив руку на голову Графа, она прошла к маленькому двухместному диванчику темно-бордового цвета и села. — Но я точно знаю, что он не из тех, кто просто так что-то дарит, — заметил Снейп, осматривая ингредиенты. — Так что мне интересно, как вы их получили? Неужели занимались чем-то криминальным? — Я их не украла. Просто у нас вышел взаимовыгодный обмен. Ему нужна была свобода, мне — книги. Каждый получил своё. — Как я помню, он под домашним арестом? — уточнил профессор, чем вызвал её раздражение. — Да, в своем особняке, со своей семьей, хотя мог бы питаться помоями и существовать в окружении дементоров. — Я вовсе не имел в виду, что… Он сел рядом на диван, но Гермиона тут же встала, а Граф посмотрел на него так, что стало ясно — этого делать не стоило. Не было ясно, было ли дело в его словах, но то, что он посягнул на её личное пространство, это точно. — На сегодня экскурсия окончена, — сказала она сухо, но не сдвинулась с места. Она вышла за ним и направилась в гостиную, когда Граф, встав на задние лапы, дотянулся до синей книги и вернул её в прежнее положение. Дверь растворилась в стене, шкаф встал на прежнее место, а Граф прошёл мимо него, сверкая глазами. — Думаю, выход вы найдёте сами, — она стояла возле дивана, на котором он не так давно сидел. — Могу я прийти завтра? Он старался говорить, как можно вежлевее и спокойнее, потому что видел, что Гермиона нуждается в помощи больше, чем может признать. Видел необычную для неё отстранённость и хладнокровие, которые были присущи ему, да, но не ей. Не молодой девушке, которая должна заниматься тем, что ей нравится, радоваться жизни, а вместо этого закрылась в своем доме, отказываясь от общества кого-то ещё, кроме своего животного, с которым связана. — Да, время я вам назвала. — До свидания, мисс Грейнджер. — Профессор, — кивнула она. И он вышел за дверь, закрывшуюся за спиной по велению руки девушки, в холодный осенний воздух.***
Нахмурившись, она опустилась на диван, подперев голову рукой. Граф подошёл, пытаясь протиснуться черной головой к ней под руку, и тогда она погладила его другой. — Это тяжелее, чем я думала. Сложно быть такой, Граф. Гермиона тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана. — И я всё ещё очень близка к тому, чтобы не впустить его завтра и отменить всё это. Но и его присутствие не дает гарантии, что способ найдётся. Если всё это окажется напрасным… В конце её голос сорвался и понадобилось пару минут, чтобы он пришёл в норму. — Меньше всего сейчас мне хочется впускать кого-то в свою жизнь.***
— Как она? Северус вздохнул, смотря на Минерву. Что он мог ответить на это? «Плохо. Очень плохо. Её голос объят холодом, а движения резкие и скованные. Она не допускает, чтобы кто-то шёл сзади неё или приближался к ней ближе, чем на расстояние двух метров». — Это сложно, — выдавил, наконец, зельевар. — Но она согласилась на мою помощь. — Это хорошая новость, — проговорил Филиус, наливая себе огневиски, хотя Снейп не особо был с ним согласен. — Но разве тогда ты не должен сейчас собирать вещи, чтобы переехать к ней? — Должен, — кивнул он. — Но не буду. Потому что и переезда не будет. — То есть? Насколько я поняла, ты постоянно должен быть рядом. — Боюсь, мисс Грейнджер совершенно другого мнения. Она назначила часы, во время которых я могу находиться в её доме. — Это… Минерва не знала, как лучше выразиться, но присутствующие итак прекрасно все понимали. Это не было похоже на Гермиону Грейнджер, которую они знали. Или думали, что знали. Эта Гермиона ставит жёсткие условие, оставаясь непреклонной, когда та, что когда-то сидела на их занятиях, послушала бы и сделала так, как лучше. Северус отлично знал, что и Флитвик, и МакГонагалл очень хотели прийти к Гермионе и поговорить с ней, но они были одними из тех, кого она не впускала после того, как проклятие окончательно вступило в силу. И он понимал, почему они были в числе таких людей. Жалость. Она не терпела жалость, особенно от тех, с кем была достаточно близка, кого уважала. Так что она огородилась ото всех в своем доме, понимая, что это обижает их, но выбирая из двух зол меньшее. Но для всех ли? — У тебя есть какой-то план? Вопрос мужчины поставил его в тупик. План. Кроме того, чтобы спасти Грейнджер до того, как он допустит ошибку, за которую его убьёт либо большая пума, либо хозяйка? Нет, ничего другого на ум не приходит. — Я хочу помочь ей.***
Ровно в одиннадцать утра он постучал во входную дверь Грейнджер, готовый к тому, что его могут не впустить. Но впустили. Впрочем, девушка не стала особо церемониться и, поздоровавшись, ушла в другую комнату, давая ему возможность действовать. В лаборатории он в первую очередь сделал то, о чем она говорила, и убрался. Потом уже распределил по местам те ингредиенты, что принёс с собой, и начал работать по намеченному плану. Поскольку прежде никому не удавалось излечиться от этого проклятия, ему нужно было найти способ. Или изобрести, тут уж как пойдет. Несколько часов прошли незаметно. Северус нарезал корни, от которых шёл кисловатый запах, когда услышал, что дверь открывается. Гермиона вошла, но молчала, не пытаясь обратить на себя внимание. — Что-то не так, мисс Грейнджер? Кажется, моё время на сегодня ещё не истекло. — Нет, — он уловил краем глаза, как она мотнула головой. — Возможно, вы голодны. — Я завтракал, спасибо. Если это всё, то… — Но прошло уже столько времени, — сказала она как-то тихо и нерешительно. Но потом подняла голову, направляя взгляд также вниз, и сказала гораздо твёрже. — Ладно, как хотите. Она вышла, а он нахмурился и посмотрел на часы. Неужели уже четыре часа? Он так забылся, что и не заметил этого. А Гермиона пришла, чтобы позвать его на обед, хотя вовсе не была обязана. И как он отреагировал? Черт. Накрыв котел и заморозив зелье заклинанием, Снейп вышел из лаборатории. Запах курицы и грибов заполонил комнаты до самой кухни, на которой обнаружилась девушка. Она как раз поставила для Графа тарелку с жареным мясом. — Что-то не так, профессор Снейп? — она повторила слова, сказанные им немного раньше, с явной издевкой. — Я не заметил, как прошло время. И обнаружил, что правда голоден. Это было так непривычно — говорить спокойно, стараясь загладить свою оплошность. Он слишком не привык к такому, а Грейнджер сейчас напоминала фитиль, который можно поджечь одним не осторожным словом, которых у него как раз достаточно. Ничего не ответив, она молча достала ещё одну тарелку и начала накладывать в неё еду — движения выверенные, осторожные и верные до мелочей. Она поставила две тарелки на стол и села напротив. — Спасибо. — Не стоит благодарности. Они ели в тишине, и взгляд Снейпа непроизвольно возвращался к Графу, который ел мясо с видом поистине величественного зверя. Подумать только, пума. Из всех возможных животных, птиц или насекомых Гермиона забрала к себе пуму. Ему стало интересно, знали ли об этом её друге другие друзья? Вряд ли. Поттер бы сообщил ему. Что-то вроде «Да, кстати, Профессор, там ещё пума, так что будьте осторожны». Когда он пришёл в первый раз, Граф не появлялся, а значит, ждал в другой комнате. Если бы Гермиона отказалась от возможного лечения, то он бы и не узнал о нём. — Он чувствует страх, — внезапно произнесла девушка, и он мог бы поспорить, что её голос звучал намеренно устрашающе. — Я не боюсь. Встретившись глазами с совсем другими, смотрящими на него будто с насмешкой. Это он сообщил ей, что Северус смотрит? К этому будет непросто привыкнуть. — И ложь, — подметила она. Поблагодарив за обед, он вернулся в лабораторию и провел там оставшееся время. Гермиона сидела в гостиной на диване, положив одну руку на голову Графа. — Хорошего вечера, мисс Грейнджер. — До завтра, профессор Снейп. Он подумал, стоит ли попрощаться с Графом, ведь тот был живым существом, причем очевидно очень даже разумным. Но золотые глаза предупреждающе блеснули, недвусмысленно намекая, что пора и честь знать, так что он просто покинул дом, уже не удивляясь хлопку двери за спиной. Сколько могло занять лечение? Нет, не так. Сколько ему понадобится, чтобы найти лекарство или удостовериться, что это невозможно и сдаться? В любом случае, это будет долгий и не простой срок.