«Если вам кажется, что надо что-то менять в этой жизни, то вам не кажется». Ринат Валиуллин
Он думает, что возможно это мерещится просто, но голоса продолжают звучать. Знакомые голоса, доносящиеся примерно из гостиной. Но ведь Гермиона никого не впускает к себе, верно? Вряд ли кто-то смог пройти в дом без её согласия, спокойно миновав всю защиту. Решив выяснить, что же всё-таки происходит, он оставляет зелье и выходит из лаборатории, чтобы удивлённо застыть на входе в гостиную. Последнее, чего он ожидал, это одного из Уизли, под рукой которого чуть ли не мурлычит грозная пума. — Добрый день, мистер Уизли. Парень не выглядит даже немного удивлённым, а значит, знал, что он здесь. А Граф, доверчиво льнущий к нему, это показатель того, что один из близнецов явно не впервые в этом доме. Даже частый гость. Выходит, затворница не такая уж и затворница. — Здравствуйте, профессор Снейп. Хороший сегодня день, не так ли? Он не успевает ответить, когда звучит голос Гермионы: — Фред, ты же не спешишь? Обед почти готов. — Ни за что не откажусь! Он идёт на кухню к девушке, и Снейп остаётся с Графом наедине. Последний смотрит, как кажется зельевару, с насмешкой. А почему не ясно и это раздражает ещё больше. — Сколько должно пройти времени, чтобы ты был также мил со мной? — вопрос, конечно, риторический, но насмешки в золотых глазах становится больше. — Вечность, я понял. Он возвращается в лабораторию, чтобы уже через полчаса снова выйти и направиться на кухню. Ведь появление одного из Уизли вовсе не означает, что сегодня он останется без еды, так? К своему облегчению, зайдя в комнату, он обнаруживает три порции на столе, а значит, его компания не нежеланная. — Садитесь, Северус. — Хм, а мне можно называть вас по имени? — Фред уже сидит за столом и улыбается всё в той же мальчишеской манере. — Нет. — Ну, попытаться стоило. Пожимает он плечами и смотрит на Гермиону, которая не сдерживает улыбки, слушая их диалог. Северус тоже смотрит. Улыбка у неё красивая очень. — Это моя привилегия, — говорит она и садится слева от Снейпа. И в голосе, в этой фразе и улыбке ему мерещится нечто большее. Их обеды чаще всего проходили в тишине, иногда прерываемой вопросами и ответами, но, конечно, присутствие уже одного из неугомонных близнецов означало, что сегодня всё будет иначе. — Итак, профессор Снейп, — этот паршивец намеренно выделил обращение к нему, — вы уже подружились с Графом? Паршивец. Он говорил это таким тоном и при этом так смотрел, что было совершенно очевидно, — ответ был ему хорошо известен. Казалось, все в комнате, включая сама Графа, естественно, веселятся за счёт того, что Снейпу не удалось найти общий язык с ним. Все, кроме самого Снейпа. — Я бы не назвал это дружбой. — А как бы вы… — Фред, как дела в магазине? Северус был благодарен Гермионе за смену разговора. А ещё она очевидно обладала неким авторитетом. Потому как Фред Уизли легко согласился на смену диалога, никак не показав, что что-то произошло. — О, всё прекрасно! Мы наняли несколько весёлых ребят, которые занимаются продажами, потому что нам с Джорджем понадобилось больше времени. — Для чего? — У нас очень много идей, а на их реализацию нужно много времени. Мы почти смогли закончить конфеты, которые будут менять цвет волос человека в зависимости от того, какую именно конфету съесть. — Ого, это звучит интересно, Фред. Кажется, он никогда прежде не видел, чтобы Гермиона так много улыбалась. Её голос сейчас не звучал холодным и Снейпу стало интересно, как давно и часто близнецы приходят сюда. Он хотел бы, чтобы её голос звучал также легко при разговоре с ним. Чтобы она улыбалась в ответ на его слова. Чтобы поняла, что с ним нет необходимости обороняться. Но, может, это было невозможно, потому что он был вдвое старше и её бывшим профессором со, скажем так, далеко не лучшей и, если уж честно, оправданной репутацией. И он сам виноват в этом. Однако был ли шанс изменить это? Не прошлое, конечно, нет, но отношение Гермионы к нему. — Спасибо, красотка. Не хотели бы попробовать конфету, профессор? Преобразиться в блондина, например. У него на языке крутились десятки язвительных комментариев — от просто саркастичных до совершенно уничтожающих. Но ничего не было произнесено, потому что Гермиона вдруг рассмеялась. Звонко, не сдерживаясь. И Снейпу совершенно перехотелось язвить. Он мог только сидеть и смотреть на неё, забыв про вопрос и вообще тему разговора. Всё стало совершенно неважным. — Простите, просто… — ещё не утихший смех прервал её. — Просто я подумала, что тогда вы станете сводным братом Люциуса Малфоя. Это предположение заставило засмеяться Фреда и даже Северус вынужден был признать, что это действительно было забавно. Потому он позволил себе небольшой намёк на улыбку, который не был бы никем замечен. — Что ж, это совершенно не желательная перспектива, так что откажусь от вашего любезного предложения, мистер Уизли. Но благодарю за возможность. — Ну, вы знаете к кому обращаться, если возникнет желание. Он подмигнул ему? Несносный паршивец. Когда обед закончился, Северус наблюдал со стороны, как они прощаются, и что-то внутри него екнуло, когда Фред обнял девушку. Ему было разрешено касаться её. А Джорджу тоже? Почему именно им? — Хорошего дня, профессор. — Взаимно, мистер Уизли. — Не нарывайтесь на Графа. И на красотку. — Иди уже! Она закрыла за ним дверь и обернулась. — Предлагаю договор. Вы моете посуду, а я отвечаю на ваши вопросы. Этот обед явно поднял ей настроение, а ещё, кажется, сблизил их с Северусом, хотя он и не так уж участвовал в разговоре. — Что ж, это честный договор. Он не спросил, почему Грейнджер не использует магию, которая сэкономила бы время. И сам не стал использовать, потому что это была возможность поговорить с ней. Возможность, которую Гермиона сама ему дала и он бы ни за что не отказался. Она пока начала заваривать чай. — Я думал, что вы никого не принимаете в гости. — Верно. Никого, кроме близнецов. Это вышло спонтанно, на самом деле. Когда я ослепла, то заперлась в доме и какое-то время каждый день был похож на предыдущий. Я делала одно и то же, снова и снова, в то время как в голове без устали крутились мысли о том, могу ли я предпринять что-то ещё. Однако за всем этим я кое-что упустила. Мой мозг даже не подумал о самом простом и очевидном. У меня почти закончились продукты. Она закрыла чайник и оставила его, а сама подошла немного ближе к Снейпу. Остановившись справа в двух шагах от него, Гермиона облокотилась поясницей об столешницу. — Я не могла просто выйти из дома и пойти — слишком рискованно. Собаки-поводыря у меня нет, а вот большая чёрная пума очевидно вызвала бы слишком много волнения окружающих, которое было ни к чему. Таким образом, я стала думать уже о том, с кем могу связаться, но не пришлось. Фред и Джордж пришли в один день. Они и раньше пытались, но в этот раз вместо просьб впустить их они сказали «У нас есть еда, красотка, интересует»? — она улыбалась, говоря это. — Даже вы должны признать, Северус, они очень умны. Гениальны в какой-то мере. Додумались, что я не смогу сама пойти за продуктами. А ещё были готовы просто отдать их мне и уйти. Наверное, это и стало решающим фактом. Я впустила их и в итоге у нас договорённость. Раз в месяц они приносят мне продукты, а я впускаю их, угощаю чем-нибудь и мы говорим. Северус закончил с посудой, и они пошли в гостиную, где устроились уже на привычных местах. — С ними просто, потому что они продолжают вести себя со мной так, будто совершенно ничего не изменилось. И Граф им доверяет. — Последнее точно достижение. — Вам он тоже доверяет. Поверьте, будь это не так, вас бы здесь не было. Они помолчали немного. И молчание это было спокойным, уютным. — Не говорите об этом никому, Северус. Никто не знает, что они сюда приходят, и я бы хотела, чтобы так и оставалось. Вот откуда это чувство, что они сблизились. Гермиона позволила ему увидеть и поучаствовать в том, о чём не знал никто больше. Она могла объяснить Фреду ситуацию и попросить прийти в другое время, но не сделала этого. — У меня нет привычки рассказывать кому-то последние новости, — он знал, что пожалеет о сказанном далее. — А кто-то знает, как он вас называет? — Красоткой? — казалось, в её голосе лёгкое замешательство. — Это их привычка ещё со школы. Рон тогда ревновал даже, что было полной глупостью. — Ах да, ещё один мистер Уизли, с которым у вас, кажется, были романтические отношения. Остановись, Северус, Мерлина ради! — Не знала, что вы таким интересуетесь, — хмыкнула она. — Но это большое преувеличение. Не более чем поверхностная подростковая влюбленность и хорошо, что мы это поняли почти сразу. Поверхностная подростковая влюбленность… Хорошо. Что хорошего, почему меня вообще это волнует? — А почему вас удивило обращение ко мне? — внезапно спросила девушка. — Меня не… — Разве я не красива? — Очень. Ох ты ж, черт возьми. Надо было заткнуться на том, что я не рассказываю последние новости, так нет же. Казалось, ответ её удивил, хоть она и постаралась это скрыть. Гермиона просто забавлялась? Она не рассчитывала на серьёзный ответ, это было очевидно. А получив его как-то смутилась и начала пить чай, словно долго мечтала об этом. — Мне нужно в лабораторию. — Да, конечно. И он ушёл, забрав с собой кружку и проигнорировав Графа, лежащего в библиотеке и наверняка слышавшего весь их разговор. Сбежал. Просто позорно сбежал. Но что мне было делать? Я сказал лишнего. Почему лишнего? Разве я не считаю, что она действительно очень красива? Считаю. Но теперь она об этом знает. Терзаемый противоречиями, он случайно скинул несколько ингредиентов со стола. Вернув их на прежнее место, Снейп осушил кружку несколькими глотками и отставил её. Как и все посторонние мысли. Сейчас ему нужно было сосредоточиться на зелье.***
Гермиона чувствовала себя смущённой и немного уязвимой. Прошло всего чуть больше месяца, а Северус уже знал и видел так много, как никто другой. Их с близнецами тайна теперь была и его в какой-то мере и, на самом деле, девушка была уверена, что он никому не расскажет. Не знала точно почему, просто считала Снейпа человеком слова. Она впустила его в свой дом и правила ни разу не были нарушены, более того — не пришлось ни разу усомниться в своём решении. Северус вёл себя немного не так, как она помнила. Возможно, дело было в том, что она знала его только как преподавателя — очень строгого, не прощающего промахи. Но он больше не был её преподавателем, а она не была ученицей, жаждущей, чтобы признали её способности. Больше не хотелось никому ничего доказывать, причём давно. Конечно, раньше у неё не было возможности узнать Снейпа с другой стороны, как обычного человека, равного ей. Сейчас не было снятия баллов, да и вообще деления на факультеты. Они были взрослыми людьми. Мужчиной и женщиной. Прекрасно, теперь я думаю о нём как о мужчине. Она почувствовала взгляд Графа и его веселье, означающие, что он считает, будто она так думает о зельеваре с самого первого дня. Было ли оно так на самом деле? Невольно вспомнилось, что она тогда сказала про спальню. Обманывать себя было глупо. В любом случае, какое значение это имело? Гермиона слепа, а Северус здесь только для того, чтобы помочь ей. Возвращает долг из Визжащей хижины, когда она спасла его, или поддался на уговоры Гарри, Минервы и остальных. Не было смысла размышлять о чем-то несбыточном, в самом деле, разве у неё не было важных дел? Остановившись в библиотеке, девушка размышляла, стоит ли идти дальше. Сколько уже дней она подавляла в себе желание пойти в лабораторию, когда там работал Северус? Иррациональное желание, не покидавшее её в течении дня. Это была её лаборатория, в её доме и, разумеется, Гермиона имела полное право пойти туда, только вот зачем? Она не может ничем помочь, время обеда уже прошло — никакого разумного предлога. Тем не менее, она обнаружила себя, входящей в помещение, которое было наполнено запахом трав: перечная мята, корень ивового дерева и лаванда. Лаванда. Вспомнив момент в саду, Грейнджер даже не заметила, как немного улыбнулась, а из собственных мыслей вывел мужской голос: — Гермиона? Вы меня слышите? — голос звучал достаточно близко. — Да. Да, конечно, слышу. — Вы зашли, стояли и не отзывались. Она бы ни за что не стала ему говорить, что причиной замешательства стало воспоминание из сада. Никому после битвы она не позволяла приближаться к себе настолько, тем более когда проклятие начало проявлять себя хоть немного, а ему вот позволила. — Что-то случилось, Гермиона? — его беспокоило, что она вела себя несколько странно. — Я, — думай, думай, надо что-то сказать, — хотела спросить у вас… Хотя она не видела, но была почти уверена, что он поднял одну бровь, ожидая продолжения. — Не хотите поужинать? Я приготовила много и решила предложить вам, — ложь придумывалась прям на ходу. — В последнее время вы задерживаетесь в лаборатории. — Вы сами позволили. — Верно, и я всё ещё непротив. Но раз уж вы задерживаетесь, то, возможно, хотели бы поужинать. — Это очень предусмотрительно с вашей стороны. Я освобожусь через пятнадцать минут. — Хорошо. Она слышит шаги — он отходит от неё и возвращается к зелью. Гермиона не хочет возвращаться сейчас на кухню, итак проводит там достаточно времени. — Хотите присесть? — Да, — выдыхает, радуясь тому, что не пришлось больше ничего выдумывать. Снейп не задавал лишних вопросов. — Где стул? — Я немного поменял обстановку, верно, — снова приближается. — Позволите? — Что? — она старается, чтобы голос не звучал резко. — Вашу руку, Гермиона. Я подведу вас к стулу. Ох. Ну да, это было быстрее, чем если бы он начал объяснять ей, а она пыталась самостоятельно добраться до стула. Протянув руку вперёд, она почувствовала прикосновение мужской ладони — мягкой и немного шершавой. Он не сжимал её руку, лишь аккуратно придерживал и вёл вперёд. — Вот здесь. Лишь когда села на стул, Гермиона отпустила его ладонь и благодарно кивнула. Эфемерное ощущение тепла осталось на коже. Стараясь отвлечься от этого и мыслей, как приятно ей было, Грейнджер начала слушать. Это то, что она теперь умела в совершенстве. Нож разрезает игредиент — звук плотный и при нарезке выделяется жидкость. Корень. Стук ножа по доске. — Вы готовите то зелье от кошмаров, о котором говорили? — Да, сегодня как раз финальный этап, для которого требуется много… — Корня ивового дерева. — Впечатляюще, — он обдумал это. — Запах? — И звук, — ей было приятно, что он оценил. — Знаете, для зельевара это невероятно полезные умения. — Какой в них толк, если я ничего не могу сделать? — Вы не одна, Гермиона. Она не хотела развивать эту тему, точно не сейчас. — Кстати, об этом зелье. Я хотел с вами поговорить. — Мы уже это делаем, Северус. — И когда только вы научились так язвить? — У меня в школе был хороший преподаватель. — Неужели? — Да. А был другой, вёл зельеварение и общаться с ним было весьма тяжело. Он улыбнулся. Гермиона всё равно не могла узнать об этом сейчас, а этот разговор действительно доставлял ему удовольствие. — Так что вы хотели обсудить? — Эффект от этого зелья неоднозначный — кто-то переносит его хорошо, у кого-то поднимается температура, а у некоторых и вовсе случаются приступы и тогда нужна помощь кого-то со стороны. Северус тут же заметил, как девушка собралась и, кажется, немного напряглась. Вздохнув он отложил нож и вытер руки. Он знал, что реакция не будет положительной. С её-то отстраненностью… И Грейнджер, конечно, сразу поняла, что он имеет в виду. — Вы хотите остаться на ночь. — Только на случай каких-то осложнений. Кто-то должен быть неподалёку, чтобы тогда помочь, а вариантов не так много. Их нет. Какие тут варианты. — Хорошо. Одна ночь. Вот так быстро? Не пришлось уговаривать её, использовать сотню аргументов. С чего вдруг защита исчезла? Почему именно сейчас? — Зелье должно остыть, а принять его нужно перед сном. — Отлично, тогда пойдёмте ужинать. Когда они оказались на кухне, Гермиона начала накладывать пасту в тарелки. Немного помедлив, она всё же спросила: — Если желаете, там есть вино. Вторая бутылка слева. Хорошо подойдёт к пасте. — Где бокалы? Не говоря ни слова, она указала в нужном направлении и поставила тарелки на стол, слыша, как он открывает бутылку. — Где Граф? — Если скажу, придётся вас убить. Он замирает, а она стоит к нему боком, но сквозь распущенные волосы заметно, как губы изогнуты в улыбке. — Снова шутите. — А вы думали, я собираюсь убить вас? — качает головой, будто разочарована. — Какого же плохого вы обо мне мнения, Северус. Ему слишком нравится, как она произносит его имя. А ещё как, сидя напротив, Гермиона делает глоток вина и желает ему приятного аппетита. Северус думает, что это лучший ужин в его жизни.