«Ночные кошмары существуют вне границ логики, в них мало веселья, их не растолковать; они противоречат поэзии страха». Стивен Кинг
Гостевая спальня на втором этаже была в идеальном порядке, никто ей никогда не пользовался. Гермиона когда-то думала сделать из неё кабинет, но потом решила, что смысла нет и обустроилась в библиотеке. Зайдя внутрь, она произнесла лёгкое заклинание, чтобы убрать пыль и освежить постель, а потом открыла окно, впуская свежий воздух. Снейп в лаборатории переливал зелье, и она старалась не думать лишний раз о ночи. Это было так странно осознавать — он будет спать здесь, через стенку и разделять их будут какие-то несколько шагов. Никто, кроме неё и Графа, не ночевал в этом доме, а она последний раз спала с кем-то поблизости ещё в Хогвартсе. Но это не одно и тоже, там рядом были однокурсницы, а здесь мужчина, который… Беспокоится о ней? Заботится? Привлекает её? О нет. Нет, нет и нет. Она не будет думать об этом, тем более сейчас. Услышав приближающиеся шаги, Гермиона обернулась. — Нужно выпить весь флакон, когда будете уже в постели, — он вложил его ей в руку, и она опять подумала о тепле его прикосновений. — Спасибо. Тогда… Доброй ночи. — Доброй ночи, Гермиона. Она вышла из комнаты и пошла к себе в спальню, где прислонилась к двери. Черт, ей ведь показалось, что его голос звучал тише обычного? И то, как он произнёс её имя… Нет, это просто бессмысленные фантазии, Снейп наверняка и не думает о чем-то подобном, а она тут себе напридумывала. Нужно ложиться спать. Северус не собирался ложиться спать — он здесь был не для этого. Однако комната, расположенная так близко к Гермионе, которой может понадобиться его помощь, была очень кстати. Устроившись на постели, он открыл книгу, которую удалось достать с помощью Кингсли. Хранилища Министерства таили в себе очень много всего, в том числе и то, что изъяли у разных тёмных магов и в разное время. Ничего из того, что там хранилось, не доверялось к использованию и уж тем более не применялось. Но Кингсли был рад предоставить любое содействие, чтобы помочь Снейпу, а значит, и Гермионе разумеется. Так что он не только впустил его туда в тайне ото всех и дал просмотреть всё, что интересовало зельевара, а даже больше — позволил ему забрать несколько особо многообещающих фолиантов и записей. Северус проверил их на наличие каких-то проклятий и снял защиту. На самом деле, у него уже была идея зелья, но пока что четкий алгоритм действий отсутствовал, а действовать по ситуации было нельзя. Использование чёрной магии, конечно, тоже не было очень уж безопасным и законным. Но цель оправдывает средства, а он совершал вещи намного хуже. Кроме того, опять же его разговор с Министром ясно дал понять, что стремление помочь самой умной ученице Хогвартса за последние сто лет является целью и Министерства. А, как известно, цели Министерства оправдывают абсолютно все средства, так что руки у Снейпа были развязаны во всех смыслах. Прошло чуть больше двух часов, дом был наполнен тишиной, но радоваться было рано. Зельевар задался вопросом, как Гермиона реагирует на кошмары? Кричит ли она или просто мечется, а потом просыпается и какое-то время не может заснуть снова? Что если ей сейчас нужна помощь, но он просто не слышит этого. Отложил книгу, Снейп встал и с палочкой направился в коридор. Дверь в её спальню была закрыта, но никаких защитных чар, потому что в последнем не было необходимости. Ничего не нарушило царившей тишины и, зайдя внутрь, он увидел, что девушка спокойно лежит на постели. Она укрыта, волосы распущены, глаза закрыты и грудь спокойно поднимается в такт дыханию. Он был уже готов вернуться к себе, когда Грейнджер открыла глаза и заговорила: — Не спится, Северус? — она поднялась и села, не поворачивая головы в его сторону. — Я и не собирался. Но почему вы ещё не заснули? Зелье… — Я выпила его, да, но, наверное, мыслей в голове слишком много. Вот уж интересно. Это зелье должно было сразу заставить её спать, а у него не вышло, потому что мыслей слишком много? Или же привыкание к зелью сна без сновидений было настолько сильным, что её организм отреагировал на ингредиенты, которые были в обоих зельях. — А почему вы не собирались спать? — Я здесь сейчас для того, чтобы контролировать ваше состояние, а не спать. — Можно было бы совместить, — тихо пробормотала она, но он, конечно, услышал. — Знаете, это подозрительно похоже на заботу. Вдруг я расскажу, что вы на это способны? — Вы никого не впускаете, так что это бедствие мне не грозит. Её ничуть не задело это замечание, даже наоборот — на лице появилась улыбка, которая была почти незаметна в тускло освещённой комнате. А освещение исходило только от большого окна. Он не стал отрицать заботу о ней, надо же. Или просто не обратил на это внимание? Нет, Северус Снейп ничего не упускает. — Засыпайте, Гермиона, — он вышел раньше, чем она успела бы ответить.***
Через час он решил, что она наверняка уже заснула. А через два — что зелье действует, как нужно, и ночь пройдёт спокойно. Книга оказалась чертовски интересной, так что Снейп поглощал информацию, переворачивая одну страницу за другой. До тех пор, пока вдруг не раздался звук падающего предмета. Он оказался в её комнате раньше, чем понял это, и увидел на полу подсвечник — небольшой, но в такой тишине даже звук того, как он упал, был очень громким. Что удивительно — Гермиона спала. Её глаза были закрыты, а вот кончики пальцев будто светились. Она колдовала во сне. Одеяло сбилось в ногах, волосы были беспорядочно взъерошены, а губы плотно сжаты — она видела кошмары. Но что хуже всего, зелье не давало ей проснуться, удерживая её по ту сторону. Оно сработало лишь наполовину — усыпило, но не лишило кошмаров, терзающих девушку. Осознавала ли она, что спит? Или считала, что действительно борется сейчас с кем-то? Похоже, второй вариант был наиболее вероятным. Рука взметнулась, одеяло отлетело к стене и загорелось. — Черт, — он достал палочку и ликвидировал проблему до того, как начался бы настоящий пожар. Гермиона не контролировала себя и защищалась от врага, которого считала реальным, но которого здесь не было. И ей не нужна была палочка, не нужно было произносить заклинание — боль и ярость были настолько сильны в этой девушке, что вырывались смертельно опасным потоком через движения рук. Подумав, как можно обезопасить её саму, пока она не причинила себе вред или не сожгла дом, он решил, что связывать её слишком рискованно. Вряд ди верёвки остановят или успокоят, зато вот ещё больше разозлить вполне могут. Зелье использовать тоже нельзя было — неизвестно к какой реакции оно бы привело в дополнение к тому, что она уже выпила. Вариант оставался лишь один. Сложный, болезненный, но должно подействовать. Почувствовав чьё-то присутствие в комнате, он обернулся и увидел Графа. Впервые он видел этого зверя не серьёзным и без насмешливых искр в глазах. Сейчас его золото его глаз, отражавших свет луны, проникающий из окна, выражал беспокойство. Для него главным была Гермиона. А сейчас он чувствовал её боль, но никак не мог помочь, так что он посмотрел на Северуса, который посчитал, что так выражается просьба о помощи. Но просить и не было нужды. Он и так был готов сделать всё необходимое, чтобы развеять кошмары Гермионы. — Мне понадобится помощь. Казалось, объяснять в чем именно и какая не было нужды. Граф сам обошёл кровать и, поднявшись на задние лапы, передние положил на правую руку Гермионы. Она дёрнулась, словно сейчас ударит или пошлёт новое заклинание, но зверь положил сверху и голову, прикрыв глаза. Девушка громко вздохнула, но делать ничего не стала. Тогда Снейп, всё ещё держа палочку наготове, медленно подошёл ближе к ней, отмечая, что кошмары явно не покинули её, но Граф каким-то образом смог внести долю спокойствия. Его нахождение здесь и прикосновения успокоили Гермиону, дали понять, что она хоть немного, но в безопасности, а большего Северусу и не требовалось, чтобы сделать задуманное без вреда для них обоих. Он поставил рядом с кроватью стул, опустился на него и, бросив последний взгляд на тихого защитника, проникнул в сознание Гермионы. Невероятно, но даже во время сна она держала защиту. Явно не такую сильную, какая была бы, будь она в сознании, но тем не менее Снейп потратил некоторое время, обходя барьеры. Сломать их было бы быстрее, но это было бы болезненно для девушки, а он стремился сделать всё возможное, чтобы избежать этого. Наконец он добрался до её сознания. И увидел то, что и сам видел порой в своих кошмарах, — полуразрушенный Хогвартс, горящие обломки вокруг и крики учеников. Битва за Хогвартс была в самом разгаре, но ему не было до этого дела, потому что сейчас он знал, что это прошлое, которое не изменить и не исправить. Оглядевшись он увидел её, а ещё Лестрейндж. Безумный и, к большому сожалению, знакомый хохот резанул слух. Гермиона сражалась прекрасно, пуская заклинание за заклинанием, но она была вымотана. Синяки и запекшаяся кровь говорили, что эта схватка была далеко не первой для неё за эту ночь, а он знает, что не последней. Но она не сдавалась, не давала себе шанса на малейшее проявление слабости. Но вот Беллатриса направляет палочку и кричит проклятие. Снейп порывается вперёд, но не успевает, как всё вокруг кружится, вызывая тошноту, и окружающая обстановка стремительно меняется. Вот эта обстановка ему тоже до жути знакома. Визжащая хижина. Странно видеть себя самого — раненого и на грязном полу. Здесь же Поттер, Уизли и сама Гермиона. Едва её друг встаёт, как она порывается вперёд и опускается перед Снейпом на колени. Надо же, он не помнит этого, потому что тогда уже отключился. Отпустив всё, принял свой конец и смирился с ним. Пожалуй, ещё задолго до этого. Но вот девочка, видимо, смириться была не готова. И ведь не знала же тогда, что он делал на самом деле, чем занимался все эти годы. На тот момент, для всех он был предателем, а она всё равно роется в своей сумке и спасает его с лихорадочным блеском в глазах. Не обращает внимания на слова друзей и действует так решительно, как и всегда. Безрассудная. Смелая. И такая умная. Внезапно её друзья исчезают, просто растворяются в воздухе и, сначала ничего не понявший Снейп, вдруг видит, как движения Гермионы наполняются отчаянием. Она что-то говорит. Нет, скорее бормочет, наверное, бессознательно. А кровь вытекает из него на деревянный пол, дыхание замедляется. Но как же, если она спасла его? И тут до него доходит. Воспоминание стало настоящим кошмаром, показывая ей не произошедшее на самом деле, а то, чего она боялась. Его смерти. Неужели девочке было настолько важно, чтобы он жил? Бормотание перерастает в всхлипы. До него доносится судорожное «Нет, нет, нет, пожалуйста». — Ты спасла меня, Гермиона, — он сам не осознает, что говорит, пока не слышит собственный голос. — У тебя получилось. Она поднимает взгляд на него. Взгляд, полный боли и вины, которые постепенно рассеиваются. Он подходит ближе. — Ты сделала это, понимаешь? — он протягивает руку и, взявшись за неё, девушка поднимается на ноги. Его израненная копия на полу исчезает. — Я жив, Гермиона. Благодаря тебе. Не отпуская её рук, он покидает сознание Грейнджер. Возвращение назад неприятно — голова кружится, в ушах звенит, но могло быть намного хуже. Открыв глаза, он видит её, сидящую на постели, и замечает, что держит за руку. По-настоящему. Гермиона руку убирает только тогда, когда Граф привлекает её внимание и льнет к лицу. — Всё хорошо, хорошо, — она обнимает его, а потом поворачивает голову к зельевару. — Зелье какое-то паршивое. И он улыбается. Пусть шутит, язвит. Да что угодно, только не это отчаяние, что он видит минутой ранее. — Соглашусь с вами. — Мы снова на вы? — не даёт ему придти в себя и ответить. — Спасибо, Северус. Я… Это было ужасно. Спасибо за помощь. — Я виноват в этом. — Нет! — осекается, будто устыдившись. — Совсем нет, это уж точно. Уходить почему-то не хочется, но у него нет причины оставаться здесь дальше. — Зелье рассчитано на то, что вы заснёте один раз, так что этого не повторится, — отходит к двери. — Но я буду в комнате. Если тебе снова понадобится помощь. — Хорошо, — выдыхает она тихо и слышит, как он уходит. Прижимая к себе Графа, Гермиона чувствует, как её разрывают противоречия. С одной стороны, это был один из худших кошмаров в жизни. С другой, это было одно из лучших пробуждений.