«Не трать время на человека, который не стремится провести его с тобой». Габриэль Гарсиа Маркес
— Сок стеблей нейтрализует яд, который содержится в слезах змеи, но при этом… -… не отменяет их действия, — закончила она. Одно это действие — возможно, непроизвольное, а сделанное в силу привычки — спровоцировало воспоминание, всплывшее в голове. Девочка, тянущая руку на его занятии, так сильно желает ответить, что в конце концов не выдерживает, когда он не спрашивает её, и сама говорит ответ. А потом смотрит с раздражением, когда он снимает баллы с её факультета за выкрик. Ей пока невдомек, что спрашивает он её так редко, потому что и так знает, что — верный — ответ точно готов у неё, а ему нужно пытаться вбить хоть немного знаний в других учеников. Желания учиться у которых значительно меньше, а вот лени в разы больше. Возвращаясь в реальность, Северус думает, что ему нравится эта её привычка теперь и раздражения совсем не вызывает. Гермиона всё ещё полна знаний и, очевидно, что ей также, как и ему, нравится возможность делиться ими, обсуждать что-то вместе. На равных. А ещё ему нравится то, что она сейчас сидит здесь. Первые недели их неофициального договора проходили одинаково — девушка не заходила, когда он работал, не считая двух раз. Однако сегодня спустя примерно час после утреннего кофе, ставшего уже традицией, Гермиона вошла и спросила, чем он занимается. С тех пор прошло два часа. Их диалог ни на минуту не останавливался, словно каждый только и ждал возможности начать так открыто говорить друг с другом. Может, повлиял поцелуй на кухне. А потом ещё там же. И один в гостиной. Да, это определённо сильно влияло. Оборона Гермионы не спала окончательно, но значительно ослабла. Впрочем, Северус никуда не торопился. Вкус её губ всё ещё был свеж и эфемерно мерещился, только увеличивая желание повторить поцелуй. Он также прекрасно помнил ощущение тепла, когда Гермиона прижималась к нему, обнимая за плечи, — определённо все последующие поцелуи были смелее самого первого. Теперь каждый был уверен, что второй человек этого тоже хочет. — Ты говорила, что эти книги отдал тебе Люциус. Как именно произошёл ваш обмен? Не отходя от котла, Снейп следил за её реакцией, так как в прошлый раз голос стал наполнен раздражением, когда речь зашла о Малфое. Но сейчас такого не наблюдалось — Гермиона спокойно сидела на стуле, облокотившись рукой на стол. — Какое-то время после битвы я проводила в Министерстве, общаясь со специалистами в области тёмной магии. И там встретилась с Драко — слушание по его делу закончилось, его оправдали. Нарциссу тоже. Во многом благодаря Гарри, который дал показания в их пользу. Я тогда во всём этом не участвовала, забот хватало. Однако, как позже выяснилось, наша встреча с Драко не была случайностью. Гарри не хотел давать показания в пользу Люциуса по вполне понятным причинам. — И тогда ты стала их надеждой. — Что-то вроде того. Он пригласил меня к ним, чтобы всё обсудить, а идти в место, где меня пытала Лестрейндж желания не было, но Люциус находился там под строгим присмотром авроров, так что варианты отсутствовали. Представь моё удивление, когда в первую очередь он извинился за то, что мне пришлось вернуться туда, учитывая прошлое, как он выразился. Прошлое, — она замолчала ненадолго, прокручивая в голове воспоминание. — Ему предстояло слушание через пару дней и перспективы вырисовывались далеко не лучшие. У меня тогда хватало дел и совсем не было желания делать что-то для высокомерного сноба — все мысли были забиты помощью пострадавшим во время битвы и поиском чего-то, что помогло бы с проклятием. Я уже готова была развернуться и уйти, когда он заговорил о том, что я получу взамен. Одного только вида их библиотеки хватило. Дать показания ничего не стоило и, как оказалось, слова героини войны и подруги избранного имеют достаточный вес в суде. Угроза Азкабана для Люциуса исчезла, а я получила все книги, которые пожелала забрать — от вполне безобидных сборников по чарам до древних фолиантов под тёмной защитой. Она встала с дивана и подошла к полкам, касаясь тех самых книг, о которых говорила. Тех, которые привлекли его внимание, когда Снейп в первый раз вошёл в лабораторию. Они все стояли также, как и были оставлены ею в последний раз. Северус читал многие из них, но потом ставил на место, потому что, как и Гермиона, он ценил порядок, особенно когда это касалось работы. Кроме того, это было элементарным проявлением уважения. Лаборатория и всё в этом доме принадлежало ей и было правильно соблюдать тут тот порядок, который создала хозяйка дома. Положив руку на корешок крайней книги справа, Гермиона повела ею влево и остановилась на третьей. Взяв её, она очертила обложку, украшенную серебряными нитями. — Вот этот синий фолиант я взяла в первую очередь, когда пришла в Мэнор после слушания. И тут же об этом пожалела, потому что меня ударило током и отбросило в сторону. — А когда я его взял, реакции не было. — Да, потому что я сняла защиту, когда принесла её сюда. И со многих других тоже, которыми пользовалась достаточно часто, чтобы не тратить время зря. — Со многих, но не со всех? Гермиона улыбнулась, поставив книгу на место, и сделала два шага вперед, останавливаясь у стола. — Нет, некоторые всё ещё под защитой, так что советую предупредить меня, если захочешь взять что-то с верхней полки дальнего шкафа в библиотеке. — Вот как, — он подошёл к ней ближе, с улыбкой отмечая, как она тут же протягивает руки к нему, — а вы, оказывается, очень опасная девушка, мисс Грейнджер. — Более опасная, чем вы можете себе представить, мистер Снейп, — она улыбалась до последнего, пока их губы наконец не встретились. Гермиона терялась, потому что не так часто в жизни сталкивалась с тем, что с трудом могла описать свои собственные чувства. Флирт с Северусом и эти поцелуи заставляли что-то внутри искриться, как пузырьки в шампанском, освещаемые солнечными лучами. Она не так хорошо помнила поцелуи с другими парнями — такие воспоминания быстро стирались, потому что в них не было ничего особенного. Максимум, что приходило на ум при воспоминаниях об этих поцелуях, это хорошие и приятные. И оба эти слова являлись большим преуменьшением для описания поцелуев Северуса. Каждый раз, когда их языки сталкивались, она распалялась сильнее, запуская пальцы в его волосы и прижимаясь ближе. Черт возьми, она собиралась держать дистанцию между ними, а теперь оказалась зажата между ним и столом с настойчивой мыслью о том, как сильно ей нравится целоваться с Северусом. Они прервали поцелуй, но не отстранились друг от друга, выравнивая дыхание. — Нужно закончить третью стадию зелья, — сказал он, но не спешил отходить, продолжая обнимать её. — Да, полагаю, это важно, — она не была уверена, что до неё дошёл смысл его слов. Проведя её обратно к стулу и ещё раз поцеловал, Снейп вернулся к подготовке ингредиентов. Оставшееся до обеда время они провели в уютном молчании.***
Джордж приходит утром, когда Северус уже работает в лаборатории. — А где твой личный зельевар? Она не может сдержаться от ухмылки. — В лаборатории. И он проклянет тебя, если услышит подобное. — Неужели ты меня не защитишь? — спрашивает он ей вслед, когда Гермиона направилась в кухню. — Скорее посчитаю это вполне справедливым наказанием. Разливая кофе по чашкам, она слышит, как он заходит и здоровается с Графом, который, в свою очередь, с удовольствием льнёт к нему. Надо сказать, с близнецами Граф сразу нашёл общий язык — он отлично чувствует людей и их намерения. На Гарри он напал, потому что тот фактически вломился в дом, но не причинил никакого вреда, чувствуя, что тот не источает опасности. — Ладно, тогда меня защитит Граф. — Ну не знаю, они подружились. — А вы? Пусть Гермиона и не могла видеть его лица, но достаточно хорошо представляла себе лукавую улыбку с хитрым прищуром на веснушчатом лице. — Твой кофе. — О, я принёс шоколад. — Просто шоколад или ваш шоколад с каким-нибудь особым эффектом? — она очень хорошо помнила учеников в Хогвартсе, согласившихся взять что-то из рук близнецов, когда те только начинали создавать свои вредилки. — Молочный шоколад с миндалём и пряной вишней. Самый обычный, не считая того, что он является афродизиаком. Угостишь зельевара. — Какие глубокие познания, — она взяла маленький кусочек, с наслаждением ощущая, как шоколад тает, оставляя сладкое вишнёвое послевкусие на языке. — Спасибо. — Всегда рад. Итак, правда ли это, что твой бастион пал и теперь ещё одному человеку позволено приближаться? Кофе явно пошёл куда-то не туда. Грейнджер закашлялась, а справившись с собой, выровняла дыхание и почувствовала, что щеки горят. — Прости, что? — Ты в порядке? Я говорил о Гарри. Джинни заходила и сказала, что он был у тебя и ты позволила ему приходить. А ты о чём подумала? — Ни о чём. Просто подавилась. «Мерлин, нужно спокойнее реагировать. Это же Джордж, он просто шутит». — Хорошо, — он сделал несколько глотков кофе, продолжая смотреть на неё. — Так что с Гарри? Как ему удалось добиться снисхождения? — Он вломился через камин. Не обманывая её ожиданий, Уизли тут же рассмеялся. — Какой оригинальный способ. И наверняка из благих намерений. — Именно. А когда он всё объяснил, мы поговорили и я решила, что будет разумно разрешить ему иногда приходить сюда. — А всего-то и требовалось вломиться к тебе. Ты куда смотрел? — обратился он к Графу, который сидел рядом. — Не волнуйся, он здорово напугал Гарри, уложив его на пол и отобрав палочку. — О, вот это я понимаю. Настоящий защитник, — он коснулся чёрной гладкой шерсти, не переставая улыбаться. Ни он, ни Фред никогда не боялись Графа так, как остальные. Конечно, во время первой встречи напряжение было, но ушло, как только стало ясно, что пума нападёт лишь в том случае, если Гермионе будет угрожать опасность. В самом деле, их брат Чарли работал с драконами — огромными, летающими и дышащими огнём. Даже некоторые из них могли быть довольно дружелюбный с теми, кого знали с рождения. А Граф тем более относился хорошо к тем, кому была дорога Гермиона, с которой он был связан. — И всё же, что за благие намерения преследовал Гарри, когда вломился сюда? — Он проверял одно предположение. Поняв, что этого недостаточно и Джордж ждёт продолжения, она вздохнула и сделала глоток кофе. Он уже остыл, так что Грейнджер поморщившись взмахнула рукой, подогревая его. Дело было не в том, что она не доверяла ему, разумеется, нет. Просто рассказывать об этом означало снова вспоминать о Беллатрисе, а этого делать не хотелось, но она не могла просто промолчать. Джордж был близким другом для неё и он заслуживал знать. — Гарри применил заклинание, чтобы проверить, пробьёт ли оно защиту камина. Из-за подозрения, что этим может воспользоваться Беллатриса или кто-то по её указанию. Как выяснилось, заклинание было достаточно действенным, но теперь уже нет. Я укрепила защиту, и камином никто не пользуется для перемещений. И, несмотря на её попытку, как можно меньше акцентировать внимание на безумной ведьме, и вообще перевести тему, Джордж, конечно, всё равно уловил главное. Близнецы всегда были не просто весёлыми, но также умными и внимательными, с детства научившись использовать это в своих целях. — Значит, он думает, что Лестрейндж планирует подобное? Найти тебя, взломав защиту? — У него есть такие подозрения, да. Хотя я склоняюсь к тому, что она просто озлоблена из-за того, что Гарри поставил себе цель схватить её с начала своей работы в Аврорате. Она устраивала ему ловушку неделю назад, несколько авроров были ранены. — Да, я слышал об этом. Насколько мне известно, им удалось взять двоих парней. — И именно поэтому они узнали то заклинание, — кивнула она, радуясь, что они отошли от Беллатрисы. — Знаешь, мы с Фредом могли бы что-то придумать для твоего камина. — Чтобы, если вдруг что, Беллатрису защекотало до смерти? — Ого, сколько скептицизма. Чтобы ты понимала, такая смерть была бы ужасной. Но я имел в виду нечто другое. Скажем, ловушку, которая бы срабатывала, если кто-то пройдёт через камин. Если ни ты, ни мрачный зельевар им не пользуетесь. — Мрачный зельевар? — Ну, характеристика «личный» оказалась неприемлемой. — У тебя ещё много вариантов? — Хватит на годы вперёд. А когда закончатся, то подключится Фред. — Кто бы сомневался. В любом случае, спасибо, но я надёжно укрепила защиту. Гарри попытался снова — ничего не вышло. — И тем не менее мы всегда готовы помочь, — он коснулся её ладони. — Знаю. Спасибо, — она сжала пальцы в ответ. — А как дела в магазине? Вам удалось сделать те конфеты, которые меняют цвет волос? — О да! Вообще-то на них нас вдохновила Тонкс и она же помогала с воплощением идеи. Мы решили сделать так, чтобы конфеты не просто меняли цвет волос, но также влияли на настроение человека — противоположность происходящего с метафорфами. Эффект не слишком сильный, но довольно ощутимый. Я думал использовать парочку, чтобы добавить в этот шоколад. Улыбка тут же исчезла с её лица. — Джордж, если ты… -… захочу оказаться проклятым, то непременно так сделаю. Не сомневаюсь, что ты бы могла сделать это уникально и эффектно. Но у меня пока нет такого желания, так что шоколад обычный, как я и сказал. — И очень вкусный, — снова улыбнулась она. — А как Нимфадора? — Хорошо. Как ты знаешь, работает в Министерстве. В отделе Защиты Магических Существ. — Ей там нравится? — она сдерживала себя, чтобы не начать сыпать вопросами о подруге. — Она выглядит счастливой. Как мне кажется. А ещё очень скучает по подруге. — Джордж… — Ты знаешь, Гермиона, мы с Фредом в это никогда не вмешивались, с самого начала приняв твой выбор и уважая его. И так есть и сейчас. Но если ты смогла позволить Гарри снова приходить к тебе, то, может, ты подумаешь об этом в отношении Тонкс. Если скучаешь по ней. Она скучала. Начиная с того дня, как они виделись в последний раз, и до этого момента. Гермиона скучала по их разговорам, по её шуткам, которые всегда звучали в подходящий момент и искренне смешили, по совместным обедам. Скучала по тому, как Нимфадора приходила к ней вечерами с бутылкой хорошего вина и заставляла оторваться от книг, колб и котлов, чтобы просто поговорить с ней о чём-то, не связанном с проклятьем. Гарри такое никогда не удавалось, да и никому больше. Но Нимфадора обладала каким-то особым влиянием на неё в этом понимании. — Я подумаю об этом.***
Кухня наполнялась запахом жареных грибов, пока Гермиона нарезала овощи для салата. Граф ходил вокруг, время от времени помогал ей, напоминая о том, что нужно что-то помешать, убрать или добавить. И хотя за помощь она была благодарна, но веселье исходившее от него только делало девушку ещё более нервозной. Сама причина нервов казалась пустяковой и толком не стоящей внимания, но Грейнджер ничего не могла с собой поделать. Сейчас она даже немного скучала по тем дням, когда между ней и Северусом была дистанция, которую никто не пересекал. Тогда было проще в эмоциональном плане, ведь за месяцы она привыкла к такому образу жизни. А сейчас всё изменилось и это вызывало некоторые трудности. Прошло шесть дней с тех пор, как они впервые поцеловались. Шесть прекрасных дней, наполненных флиртом, прикосновениями и поцелуями, но ничего более. Северус не пытался ничего предпринимать, ограничиваясь этим, хотя девушка не сомневалась, что он, как и она, хочет большего. Это чувствовалось по тому, как он прижимал её к себе, обнимая за талию и зарываясь в волосы. Ей не нужно было видеть его взгляд, направленный на неё, потому что было достаточно слышать, как теплел его голос. Он шутил и смеялся с её шуток, а его сарказм звучал совсем беззлобно. И тут дело было не только в том, что такой Снейп очень отличался от того, которого она знала, будучи студенткой. Он не общался так и с теми, для кого не был профессором. Гермиона почувствовала прикосновение лапы к ноге и поблагодарив подошла к плите, чтобы добавить к грибам сливки, а в кастрюлю бросить спагетти. Всё это не было похоже на развлечение на одну ночь, только не в их случае, а значит, это могло стать чем-то действительно значимым. Что уж скрывать, происходящее между ними сейчас уже не было для неё пустяком, ведь она никого не подпускала так близко слишком давно. А у Гермионы по сути и не было никогда настоящих отношений. Она была близка с несколькими парнями, и они встречались время от времени, но ничего более там не было, а в один день просто заканчивалось по обоюдному согласию. А то, что происходило сейчас, не было похоже ни на один из её предыдущих опытов, потому Грейнджер нервничала. Если происходило что-то, в чём она не слишком хорошо разбиралась, то это вызывало нервозность и раздражение. А она плохо понимала, как вести себя сейчас. Стоит ли сделать первый шаг или нужно ждать, пока его сделает Северус? Он не желает её торопить и даёт время или его устраивает такой темп? Гермиона не знала и не могла узнать, как в случае с другими людьми, по словам и манере поведения которых зачастую довольно легко понимала, что они имеют в виду, чего хотят. Потому что в случае близнецов или Гарри она знает их очень хорошо. Парни, с которыми была близка, были так просты — их эмоции были на поверхности, а желания демонстрировались прямо и без промедлений. А Северуса не как своего преподавателя она, очевидно, знала недостаточно и уж точно пока совсем не знала в романтическом плане. Его эмоции и мысли были скрыты, он привык быть таким за долгие годы преподавания и шпионажа на две стороны, так что в этом совершенно не было ничего удивительного. Гермиона всегда знала, что он такой и понравился он ей таким, но сейчас она, возможно, была бы совсем не прочь, чтобы он показал или сказал ей немного больше. Поэтому Гермиона и решила придерживаться некой золотой середины — не действовать активно, но и не оставаться абсолютно пассивной. Приготовление ужина показалось хорошим вариантом. Она угощала его пару раз вечером, когда Снейп работал в лаборатории допоздна. Чувствуя благодарность за то, что он тратит столько времени и сил для помощи ей, Грейнджер считала, что ужин это совсем небольшая благодарность. Однако тогда под этим не подразумевалось ничего больше и потому те ужины были простыми, она просто разогревала еду не только для себя, а сегодня ситуация была другой. Она решила приготовить одно из своих любимых блюд — сливочную пасту с грибами. Гермиона не готовила её уже пару месяцев и это показалось отличным вариантом. К тому же к пасте идеально подходило белое вино. С одной стороны, это было идеально для романтического ужина, а с другой — не было навязчиво и ни к чему не обязывало. Ей хотелось сделать не просто вкусно, а чтобы они оба насладились ужином — едой и компанией друг друга. Тем временем Снейп заканчивал четвёртый этап зелья в лаборатории, пока все его мысли были заняты Гермионой. Это было не слишком профессионально. Он ещё с раннего возраста выучил: «Зельевар, входя в лабораторию, должен оставлять остальную жизнь за дверью». И ни на что не отвлекаться. Но он ничего не мог с этим сделать и пока руки на автомате выполняли должные действия, нарезая, измельчая и мешая, его мысли крутились вокруг Гермионы Грейнджер. Столько лет он ни с кем не сближался, позволяя себе общаться без привычного холода разве что с Минервой. Её он безмерно уважал ещё с тех временем, когда был учеником. Но при этом между ними всё равно сохранялась разумная дистанция, а вот происходящее между ним и Гермионой не было похоже ни на что, что он проживал прежде. Никогда он не желал быть так близко к девушке, узнать её, понять, тем более чтобы это было взаимно, а всё указывало на то, что Гермиона хотела того же. Она с интересом слушала его, задавала вопросы и охотно льнула. Девушка больше открывалась ему, но Снейп всё равно был осторожен, помня, что достаточно одного слова, чтобы испортить хрупкое равновесие. Поэтому, пусть их поцелуи и были всё более откровеными, но Северус не позволял себе большего, ограничиваясь тем, что прижимал её к себе за талию, ласкал шею и волосы, поглаживал щеку. Не хотелось даже представлять, что будет, если он сделает что-то лишнее, к чему она не будет готова, и тем самым всё испортит.