«Мы одни на целой земле, в самом сердце моих картин. Целый мир придуман, целый мир придуманных истин, Я нуждаюсь в твоём тепле, я хочу быть смыслом твоим». Flёur
К концу второй недели первая порция зелья заканчивается, и Северус начинает варить вторую. И на этот раз даже получает письменное заверение от Кингсли на рога Гриндилоу, чтобы ни у кого больше не возникало никаких вопросов и претензий. Для экономии времени он полностью погружается в работу и на целый день пропадает в лаборатории, так что в голову Гермионы приходит внезапная мысль. Она хочет приготовить что-то особенно вкусное, чтобы порадовать Снейпа вечером, и вспоминает о незамысловатом, но изумительном блюде — пицце. Требуется всего несколько минут, чтобы вспомнить, что для неё нужно и достать необходимые ингредиенты. Замесив тесто, она оставляет его, а сама начинает готовить начинку. Сначала соус: бросает на нагретую сковороду мелко нарезанный чеснок и немного лука. А потом измельчает помидоры, превращая их в однородную массу, которую добавляет туда же и томит под крышкой, перед этим добавив все нужные специи. Дальше нарезает остальные ингредиенты: грибы, помидоры, маслины, ветчину. Один сыр натирает на тёрке, а другой нарезает достаточно крупными пластами. Раскатывая тесто, Гермиона закрывает глаза, потому что зрение пока не помогает ей ориентироваться, а так проще сосредоточиться на ощущениях. Потом выкладывает все ингредиенты по порядку и наконец ставит в печь. Ты никогда не готовила такое прежде. Граф сидел неподалёку, возле стола и наблюдал за ней, пока Гермиона мыла посуду. — Просто вспомнила сегодня, — пожала она плечами. — Не волнуйся, я дам тебе кусочек. И на том спасибо. — Чем-то недоволен? — уточнила она. Что ты, совсем наоборот. Мне нравится видеть тебя такой. — Какой? — закончив с посудой, Гермиона выключила воду и вытерла руки. Счастливой. Ты же понимаешь, что абсолютно влюблена? Хотя даже не так. Ты любишь его, Гермиона, всем своим сердцем. — С чего ты взял? Я влюблена, да, но… Ты не можешь меня обманывать, мы связаны, не забыла? Не только мысли, но и чувства. — Значит ли это, что ты тоже в него влюблён? — ухмыльнулась она и почувствовала волну возмущения от него. Не дождёшься. Это значит, что я чувствую, что ты чувствуешь по отношению к кому-то. Но не значит, что разделяю это. Хотя могу сказать, что сейчас нахожу его общество весьма сносным. И даже приятным в какой-то степени. — Вот это да. Знаешь, так и до любви недалеко. Какая ты язва. Вы друг друга стоите. Он ушёл, причём, как предполагала Грейнджер, в лабораторию к Северусу. Он стал иногда ходить к нему и просто ложиться в другом конце комнаты. Иногда наблюдал за его действиями, чаще просто спал вот так. Северус после первых двух раз даже спросил, не какой-то ли это коварный замысел и не планируется ли покушение, но она убедила его, что всё в порядке. Очевидно, зельевар теперь нравился Графу даже больше, чем тот готов был признать, и Гермиона не могла не радоваться этому. Она думала об этом, когда выбирала вино под пиццу, и пришла к выводу, что ещё неизвестно, кто из них троих большая язва. Они все друг друга стоят.***
Северус закончил первый этап зелья к восьми часам вечера. Потом принял душ, потому что за целый день работы в лаборатории он пропах всевозможными ингредиентами, которые использовал. И какие-то специфические травы были лучшим вариантом из всех. А потом спустился вниз, не в силах игнорировать восхитительный аромат, который уже разносился по всему дому. Снейп зашёл на кухню, и посмотрел на Гермиону. На ней было платье глубокого синего цвета — чуть выше колен и из мягкой ткани. Оно было не для похода в ресторан, а вполне домашним, но она выглядела прекрасно. Была одновременно изящной и уютной. Настоящее воплощение мечты. Часть волос была убрана назад, открывая её лицо и шею, а остальные локоны лежали на спине. Она как раз ставила тарелки на стол, так что Снейп подошёл сзади, обнимая её и вдыхая запах шоколада и корицы. — Ты слишком прекрасна, Гермиона, — он специально говорил так близко к её шее, зная, как от этого она покроется мурашками. — Слишком для чего? — положив свои руки поверх его, она с улыбкой прижалась к нему теснее. — Для кого, — поправил он. — Уж не знаю, чем я заслужил такую невероятную женщину в своих объятиях. — Во-первых, уверена, что ты заслужил гораздо большее, чем это, Северус. Ну, а во-вторых, — она обернулась к нему, положив ладони на его лицо, — я с тобой не потому, что ты заслужил. А потому что я хочу быть с тобой. Только с тобой. Их поцелуй, начавшийся как нежное прикосновение губ друг к другу, становился всё более требовательным. Но всё же Грейнджер смогла заставить себя прервать это. — Ужин остынет. И выскользнула из его рук, чтобы достать бокалы. Северус с сожалением отпустил её, но только потому что был уверен — через час-полтора она снова окажется в его руках и уже так не сбежит. — Пахнет очень аппетитно, — сказал он, — Что это? — Пицца. Ты ведь ел пиццу? — Конечно, ел, — сказал он таким тоном, будто озвучил очевидный ответ ученику. Но в мыслях пронеслось: «Лет двадцать назад». Однако Снейп и не думал говорить это вслух. Так или иначе, выглядело действительно аппетитно, когда Гермиона, лёгкими и быстрыми движениями разрезав всё, положила каждому на тарелку по кусочку. Достаточно было наблюдать, как тянулся при этом сыр. Решив, не терять времени зря, Северус открыл заранее приготовленное вино и разлил по бокалам. Действительность оказалась лучше всех ожиданий — тесто было тонким, немного хрустящим, а начинка сочной. И вино Гермиона, разумеется, подобрала идеально. Они ели в тишине, а потом переместились в библиотеку, где включили проигрыватель. Когда сели на диван, Снейп положил её ноги к себе на колени и довольно наблюдал, как расслабленная девушка неспешно пила вино. Его рука потянулась к ней, чтобы распустить волосы. Понимала ли Гермиона, как притягательно выглядела сейчас с этой лёгкой улыбкой на лице? — Расскажи мне о том, как начал преподавать, — вдруг попросила Гермиона. — Мне очень интересно, как это было. Он не стал отвечать сразу, но только потому что задумался, погружаясь в воспоминания. Это было очень давно, больше двадцати лет назад, но Северус отлично помнил всё. — Ты нервничал в первый день? — Полагаю, да, в какой-то степени. Не был уверен, что ученики будут меня слушаться, а невозможно нормально преподавать без хорошей дисциплины в классе. — Неужели она не всегда у тебя была безупречной? — она специально звучала фальшиво-шокированно, хотя на этом было трудно сосредоточиться. Северус то выводил узоры на её коже, то массировал. Он делал это не сильно, но достаточно чувственно, чтобы она млела всё больше с каждым прикосновением. — Нет, Гермиона, — ему нравилось, когда она шутила. — Я был молодым преподавателем, всего на несколько лет старше учеников шестых и седьмых курсов. Поначалу они совсем не воспринимали меня всерьёз. — Но потом ты грозно взмахнул мантией, — она сделала пафосное движение рукой, — и все они пали перед твоим величием. Он рассмеялся, и Гермиона замерла, прислушиваясь к этому. На самом деле, она каждый раз приходила в восторг, когда удавалось вот так рассмешить Северуса. — Как бы мне ни нравилась твоя версия, но всё было намного приземлённее. Просто я не позволял им фамильярничать со мной и был достаточно строг. — Или чересчур, — пробормотала Грейнджер с улыбкой. — Что ты сказала? — Что слышал. — Видимо, с некоторыми я всё же был недостаточно строг, — его ладонь пробралась под платье. — Нет, просто теперь мы не в школе и я не твоя ученица. А значит, могу говорить тебе всё, что хочу, и баллы ты не снимешь. — Зато сниму одежду. Он огладил внутреннюю сторону её бёдер и последовал дальше, с упоением наблюдая за реакцией Гермионы. Вот она закатила глаза в удовольствии и закрыла их, положив голову на спинку дивана. А вот закусила нижнюю губу. Вот платье на её груди стало подниматься и опускаться немного быстрее из-за частого дыхания. — Против этого я не возражаю. И это было последнее связное предложение, что слетело с её губ в тот вечер, потому что потом сил хватало только на повторение мужского имени и стоны.***
В этот раз Фред с Джорджем пришли вместе и даже не требовалось спрашивать, почему так, ведь всё и так было очевидно. В этот день их причина «принести Гермионе продукты и всё необходимое» была уже просто предлогом, и никто даже не собирался как-то скрывать это или отрицать. Вряд ли ей нужна была их помощь, когда она жила в доме с мужчиной, который легко мог пойти и купить всё необходимое. А вообще удивительно, как уже практически все знали об отношениях Гермионы и Северуса, хотя они никуда не ходили вместе, а она так вообще не покидала свой дом. Но хватило того, что узнал Гарри. В принципе, никого из двоих это особо не волновало. — Нам даже обидно, Гермиона. — Мы столько месяцев были рядом с тобой. — Сердечно благодарю вас, — откликнулась Грейнджер, когда наконец удалось хоть что-то сказать. Поток слов близнецов был нескончаемым. — А потом последними узнаем такую важную новость, — Фред приземлился в кресло. — Грозный Снейп не только зелье для тебя варит, м? — Интересно, он как-то предложил тебе встречаться? Как это вообще делают зельевары? С помощью какого-то невероятного зелья? — А вдруг он опоил тебя, — парень картинно схватился за сердце. — Вот поэтому ты должна тут же сообщать нам о таком, чтобы мы могли обезопасить нашу дорогую подругу. Её терпение медленно, но верно подходило к концу, пока наконец Грейнджер не выпалила: — Джордж, Фред, торжественно клянусь вам говорить сразу, как только полюблю кого-то и начну с ним отношения. И тут же с досадой прикрыла глаза, не зная на кого больше злится — на близнецов с их слишком длинными языками или на саму себя. Не хватало ещё посвящать их в свои чувства. — А ты планируешь это с кем-то ещё? Кстати, уверяю, ваша дорогая подруга не нуждается в защите, так как сама более чем способна постоять за себя. Конечно, это был Северус. Именно в этот момент он вышел из лаборатории и, видимо, был в библиотеке, а значит, слышал их разговор. Вот теперь Гермиона точно злилась на своих гостей. И надеялась, что вопрос зельевара к ней был чисто риторический. Разумеется, она не собиралась заводить отношения ещё с кем-то. А Фред и Джордж, которые и во время учёбы особого страха перед ним не испытывали, сейчас тем более вставать с кресел не стали. Даже не смутились всего, что наговорили тут, а только лукаво усмехнулись, переглянувшись между собой. И почти каждый знакомый с ними знал, что это значит: у них появилась новая идея. Которая не понравится кому-то, но зато они сами будут наслаждаться. — А, может, это Гермиона опоила Снейпа, — вдруг говорит Фред, обращаясь к брату, будто они вдвоём в комнате. — Думаешь, она способна на такое? Хотя, с другой стороны, для Гермионы Грейнджер нет ничего невозможного, — задумчиво протягивает Джордж. — Только вот опоить опытного зельевара… — Который способен незаметно подлить яд в любую еду и напиток, а также в совершенстве владеет невербальной магией, — напоминает Снейп, словно невзначай. Гермиона слушает всё это, понимая, что даже мнимое раздражение от слов близнецов быстро тает, потому что она чувствует себя по-настоящему хорошо сейчас. Когда они снова беззаботно шутят. И, кажется, Северус даже поддерживает их в этом, что видится совсем уж невероятным, но такова правда. Их пререкания длятся ещё несколько минут и никто не выходит из этого победителем, потому что и проигравших нет. Грейнджер дожидается, пока близнецы выдохнутся наконец и наступит тишина, чтобы невзначай бросить фразу: — Кстати, хорошие мантии. Зелёный вам очень идёт. — О, спасибо, — начинает было Джордж, но останавливается, не договорив. — Стой, но как ты… — Мы не говорили тебе, какого они цвета, — протягивает Фред голосом полным нерешительности. — И не надо, я сама вижу. На какие-то секунды всё замирает: Северус, стоящий у двери на кухню со сложенными руками, и Граф, который сидит рядом с ним. Двое волшебников, которые складывают дважды два и медленно, но верно приходят к осознанию. Гермиона стоит в ожидании и улыбается, а потом ойкает от неожиданности, когда её в мгновение ока вдруг хватают в крепкие объятия и даже немного поднимают. — Ты должна была сказать нам сразу, это же замечательно! — Чудесно, просто чудесно! — Это нужно отпраздновать! Гермиона смеётся, не разбирая, кто из них что говорит, но это и не так важно. — Мальчики, стойте, праздновать рано! — с третьей попытки ей удаётся перекричать их. — Но ты же видишь, — они отстраняются от неё, чтобы посмотреть в лицо. — Не до конца, — она продолжает улыбаться, покачав головой. — Я уже вижу цвета и формы, но выражения ваших лиц — нет. Никаких деталей, только очертания. — И всё равно, — они снова её крепко обнимают, — мы так рады за тебя, Гермиона. — Спасибо, мальчики. Большое спасибо. Она обнимает их изо всех сил и думает, что они никогда не делали так прежде, но сейчас так хорошо, так правильно. — Я заварю чай. Северус нарушает тишину, исчезая на кухне, и она может поклясться, что слышит недовольство в его голосе. Неужели ревность? Фред отстраняется только чтобы крикнуть: — С лучшим ядом, что у вас есть!***
— Любопытно, ты хоть когда-то отдыхаешь? — он остановился на крыльце, прислонившись к столбу. — О чём ты? Всё время. — Нет, Гермиона, ты всё время чем-то занята. Работа в саду, сушка трав, их подготовка к ингредиентам. Или на кухне готовишь что-то новое. Я не видел, чтобы ты не делала ничего, разве что когда спишь. — Я не воспринимаю это как работу, — пожала она плечами, продолжая поливать растения. — Но это и не отдых. — Если ты о сидении на месте и обдумывании бытия, то этим я достаточно занималась до твоего появления, поверь. — И что надумала? — Это уже не имеет значения, — улыбнулась она. — Ты показал мне, что я ошибалась в своих выводах. И почему ты вообще про это заговорил? — Подумал, что твоя подруга была права когда-то, а теперь тем более. Тебе нужен отдых. Вдали от всего, чтобы ты не смогла заниматься делами. — Я не могла согласиться тогда. — Знаю. Но сможешь, когда исцеление закончится. Ты бы выбрала место, и мы бы отправились туда. Северус говорил так, словно вёл совершенно обыденную беседу, но Гермиона перестала поливать растения и внимательно слушала. — Вдвоём? — зачем-то уточнила она. — Вдвоём, — подтвердил Снейп. — И никому не скажем точного места, чтобы никакой Поттер не появился неожиданно в самый неподходящий момент. Он отлично помнил, как мальчик, а точнее уже мужчина со шрамом умудрился ворваться в дом именно в тот момент, когда они с Гермионой впервые поцеловались. Когда стена между ними раскололась надвое. И надо же было ему именно тогда использовать заклинание и пробить защиту камина. Сама же Гермиона сидела, обдумывая его слова, и понимала, что её опасения были зря. Она сомневалась, захочет ли он остаться с ней, а Северус уже продумывает, что они будут делать после того, как закончат с проклятием. Он не собирается уходить. — Я бы очень хотела, — улыбнулась Гермиона. Рядом Граф поднял голову, открыв глаза, и издал возмущенный звук. — И ты, конечно, тоже с нами, — кивнул Снейп, переводя взгляд на него. — Другой вариант даже не рассматривался. Пойду в лабораторию, нужно доделать зелье. Он уходит, и Гермиона сидит, не переставая улыбаться. Со стороны, может, выглядит глупо, но ей плевать. Только что единственный, с кем она хочет быть, предложил ей путешествие, на которое прежде девушка не могла решиться. Не могла, потому что её счёт вёлся не на дни, а на часы. Но теперь всё иначе. И когда, наконец, проклятье окончательно потеряет силу, ей не нужно будет никуда торопиться. Можно будет покинуть дом, потому что теперь безопасность не только в его стенах. И можно будет выдохнуть спокойно и посмотреть на мир совсем иначе, как ей не доводилось прежде.