Камень опенула

      Перед ними простиралась серая крыша многоэтажки. Недалеко торчали телевизионные антенны, лежали оставленные кем-то старые пледы, пустые банки из-под газировки и пива. Но главное было не это.       Вид на Дэнт с крыши открывался просто невероятный. Блестящие высотные дома переливались, как праздничные елки. Домишки поменьше ютились у их подножий, ловили чужой свет и отражали его, как сотни созвездий. Желтые светлячки фонарей освещали практически пустые магистрали, и лишь изредка, как резвые жучки, мимо них мчались автомобили. Но город не молчал — он шумел, робко и едва заметно, будто тихонько посапывал в полудреме.       Эри не думая подбежала к самому краю и вцепилась в железную оградку, глядя далеко вниз.       — Мы снова над всем миром! — рассмеялась она и обернулась к другу. — Где ты только берешь такие места?       — Ну, конкретно это я нашел случайно, перебирая номера в Зэлде, — признался Оливер и без зазрения совести перетащил один из пледов поближе. — Просто крутил барабаны с цифрами — и накрутил вот такую красоту. Присаживайся.       — Воровать плохо, — заметила Эри, но опустилась на плед.       — А кто здесь ворует? Я просто взял во временное пользование, — Оли усмехнулся и плюхнулся рядом.       Пока он разворачивал документы, девушка не прекращала разговор:       — Так значит, Зэлд служит вроде как… первооткрывателем?       — Он позволяет попадать в места, в которые ты сам так просто не попадешь. Опенулам нужно хорошо знать окружение, чтобы куда-то перенестись.       — А если в окружении что-то переменится?       — Что ты имеешь в виду?       — Ну… Скажем, если опенул представит за дверью уже мертвого человека, он там окажется?       Эрика понятия не имела, откуда у нее в голове взялся этот вопрос. Просто вдруг стало любопытно. Если бы Эри могла открывать переходы, если бы обладала достаточной фантазией — она бы могла исправить свои ошибки?       — Ого, — вопрос Оливера не на шутку удивил, — Какие мысли… Эри, опенулы не всесильны. Нас боготворят, но мы не боги. Складка приведет тебя туда, куда ты представил, даже если это место выглядит совершенно по-иному. Если бы все подчинялось лишь нашему воображению, слишком многое было бы позволено. Изменять пространство, рушить законы физики, обводить вокруг пальца время и смерть… Представляешь, какой хаос бы наступил? — Оли криво усмехнулся, будто думал в этот момент о чем-то совсем другом. Он рвано расправил бумаги и положил их рядом на плед. — Нам и так многое дано. Грех жаловаться. Так, давай перейдем к делу.       — Да… Да, давай, — вздохнула Белуха и лениво подтянула к себе первые страницы, пока Оливер вытаскивал из кармана фонарик.       Читать было очень сложно. Мало того, что Назар писал перевод прямо над словами, так еще и едва ли не дословно. Причем в лайтовском языке, судя по всему, просто не существовало синонимов — только в первом абзаце Эри насчитала двадцать повторений слова «опенул».       — «…Не для чего являться опенулу извне, если опенул есть и живет, покуда есть и живет сама материя, а потому есть легче вернуть опенула верного, чем принять живущего, как есть лучше заменить новое старым…» Уф, я словно опять на уроке литературы века восемнадцатого, — пожаловался Оли и болезненно прищурился. — Неужели чернушка не мог проявить хоть каплю креатива и хоть как-нибудь перефразировать этот ужас?       — Ну, по крайней мере, у нас есть максимально точная информация, — неуверенно ответила Эри.       — Толку от нее, если мы не можем разобраться?       Белуха пожала плечами. Да, многое оставалось неясным, но суть она, кажется, уловила.       Керал разыскала какой-то древний ритуал. Ритуал воскрешения мертвых, насколько бы глупо это ни звучало. А если быть совсем уж точным, то мертвых опенулов — о них в тексте упоминалось особенно часто. И для проведения обряда Марианне нужна кровь живого представителя этого древнего магического рода.       — «Для завершения должна окропиться кровью опенула твердь опенула и принять душу опенула, как свою. И восстанет из тверди дух опенула и займет место опенула, что кровь свою дал, и будет опенул сей вечен, из года в год, из века в век, лишь только будет твердь едина, как изначально была найдена…», — прочитала Эри, и от этих строк у нее по спине побежали мурашки. Оливера тоже передернуло. — Ей нужно убить одного опенула, чтобы воскресить другого.       — Симона, — закончил за подругу Оли и судорожно сглотнул. — Он был чересчур предан Инсиву. И быстрее вернуть его, чем промывать мозги кому-то новенькому.       — Но я думала, воскрешать людей невозможно!       — Поверь, я удивлен не меньше. Но, с иной стороны…       — Что?       Парень вздохнул.       — Фактически, душа Симона все еще находится в этом мире. Сондра разбила его амулет, и он был обречен на вечные муки между небом и землей.       — Думаешь, поэтому его душу можно вернуть? — Эрика пробежалась взглядом по строчкам и ткнула в нужные слова. — Причем в чужое тело! Он займет место опенула, который даст для ритуала свою кровь. Но что еще за твердь?..       — Может, земля Лайтов? — предположил Оливер.       — «Лайты» переводится как «опенулы»?       — Нет, Лайты — это фамилия крупнейшей в истории семьи опенулов, которая и была первоначально сослана на остров. Но, ты знаешь, мало ли что Керал имела в виду! Человек, который планирует ввести реформу на основе некромантии, имеет полное право врать в географии.       Эрика задумалась. Нет, здесь все должно быть куда проще. Твердь, земля, почва, минералы…       — Это камень, — осенило ее. — Ну конечно, нужно восстановить камень, и тогда Симон вернется! Поэтому Керал нужны были осколки! Черт, да она же проворачивала это у нас прямо под носом!       Оливер оживленно закивал:       — Да… Да, это похоже на нее! Переключить внимание соперника на что-то незначительное, пустить пыль в глаза, а самой в это время воплотить свои задумки в жизнь. Вот уже месяц она трудится на воскрешение Симона, а мы попросту не обращали внимания. Ты просто умница! Хорошо, что последний осколок надежно спрятан.       Последний осколок. Эри нервно покривилась. Спрятан-то он спрятан, вот только инсивы сейчас куда к нему ближе, чем всем кажется. Если они, конечно, не выбросили плюшевого Зайку на помойку.       — Ага, хорошо, — нехотя поддакнула Белуха. — Но, если Керал все-таки найдет его, то мы все будем в опасности. Ты, я… Хотя, — она невесело рассмеялась, — Мне уж явно нечего бояться. Такого непутевого опенула еще надо поискать. Худший вариант для Симона.       Оливер в одно мгновение посерьезнел и взглянул на подругу так, что у той отпало всякое желание говорить дальше. На какую-то секунду девушка даже подумала, что Оли догадался, почему она ни на что не годна, и сейчас просто встанет и уйдет.       И он встал. Но ушел недалеко — к ограде крыши. Облокотился на нее и тяжело вздохнул.       Эри приблизилась к нему и замерла по правую руку. Инсив смотрел на город блестящими в полумраке глазами. Белуха не знала наверняка, зачем он нагоняет весь этот драматизм. Но, судя по всему, Оливер хотел поговорить о чем-то серьезном.       — Кстати об этом. Я слышал ваш разговор с Сотенко, — наконец заговорил он, и сердце Эрики ухнуло куда-то вниз, прямо к тротуарам и магистралям.       — Что?..       — Когда она собиралась на выпускной бал. Я перешел через ванную комнату и случайно услышал из коридора, — Оливер прикрыл глаза. — Твоя мама не была опенулом, не так ли?       Белуха впилась взглядом в редкие машины на дорогах, чтобы только не смотреть на друга. Высоты она не боялась, но сейчас страшно было неимоверно.       — Я тебе теперь противна? — сумела выдавить девушка.       — Противна? С чего бы?       — Я ненормальная. Бракованная. Со мной что-то не так. Дар у меня ненастоящий! А может, я и не опенул вовсе… Просто дурацкая случайность, которая не должна существовать.       — Не говори так.       — Но это правда. Я — ошибка…       Между ними вновь звонкими струнами натянулась тишина. Эрика шумно вдохнула. Если Оливер думает то же самое, она поймет. Поймет, но не переживет. У нее не останется ничего, что еще могло бы убедить ее в «нормальности» происходящего. Ее это просто уничтожит. Она не выдержит. Уйдет из дома или выгонит всех лайтовцев, закроется в комнате и будет реветь, пока вся эта дурь, вся вера в чудеса не выйдет со слезами! Потому что нельзя, прикоснувшись к миру мечтаний и снов, вернуться в реальность и сохранить сердце целым.       — Фамилия Анель — Марьер, — вдруг заговорил Оливер без тени злобы или презрения.       Эрика кивнула. Она понятия не имела, к чему друг ведет.       — А ты Сивэ. У вас разные отцы, — вывела она. — Я помню, вы сводные.       — Да. Родители Анель были законными супругами. Идеальной семьей. Мама, папа. И двое детей. — Оли стиснул пальцами железную перегородку. — Им казалось, что родных. С Анель было все понятно и правильно — она подселенка, как и наша мать. А со мной…       Мимо, громко хлопая крыльями, пронеслась какая-то птица и скрылась в темноте. Парень молчал, явно подбирая слова. Говорить на эту тему ему было непросто. И Эрика попыталась подхватить:       — Отец Анель не был опенулом.       — Не был. Зато он был жутким ревнивцем. И когда узнал, какой у меня дар, он… — Оливер топнул ногой и на выдохе произнес, — Он зарезал свою жену и главного опенула лагеря, за что был осужден, лишен звания и отправлен в темницу, навечно повесив на Анель клеймо дочки преступника, а на меня — нагулянного выродка!..       Он нахмурился и еще что-то неразборчиво шепнул. Эри стояла, не в силах и слова вымолвить.       — Знаешь, Анель — далеко не худшая сестра на свете, — улыбнулся дрожащими губами Оли. — Она скрывала все это так долго, как только могла. Я жил, даже не подозревая, что разрушил не только семью, но и судьбу своей сестры. Понимаешь, у нас… у нас так принято. Брак — святое. И если кто-то из родителей заводит интригу на стороне, дети просто становятся отбросами. Я не понимал, почему никогда не стану главным опенулом, а Анель, которая едва ли не убивалась, чтобы выслужиться, не может добиться высокого звания. И когда узнал… Ты даже представить не можешь, что со мной творилось! Я возненавидел себя, свой дар, свою природу. Ведь это из-за меня все полетело к черту. Из-за моих способностей. Если бы я не оказался опенулом, то все было бы по-прежнему. И эта мысль так прочно засела в моей голове… Я засыпал с ней и просыпался. Смотрел на двери и думал — если бы я не мог их открывать, все было бы хорошо. И если я не буду опенулом, то, возможно, не сделаю еще хуже. Все это просто разъедало разум, стоило только взяться за ручку. Каждый раз что-то внутри будто надламывалось. И я просто не мог… позволить себе образовать даже мелкую складку.       — Ты… — пораженно распахнула рот Белуха. — Ты перестал колдовать?       — Можно сказать, разучился. Даже когда Анель убедила меня, что в той ситуации я не был виноват, даже когда я уже сам хотел вернуться к магии, у меня попросту не получалось. Как будто…       — …Что-то мешало? — закончила за него Эри, и Оливер лишь согласно кивнул.       В голове не укладывалось. Вот же он, Оли, сильный опенул, способный в мгновение ока перенестись на другой конец земли и достать из кармана любую вещь, какую пожелает! Магия — неотъемлемая его часть. И представить его без нее было просто невозможно. Но…       Но если это все правда, то, получается, Оливер переживал все то же, что переживает сейчас Белуха. Чувство, будто в тебе сломалась какая-то мелкая деталь, из-за которой не работает весь механизм. Вот только ничего в Эрике не ломалось! Она сама себя убедила в том, что не может быть опенулом. Это вклинилось в ее подсознание, как мысль Оливера о том, что он виновен в бедах своей семьи.       — И как ты справился? — с придыханием выпалила Эрика.       Инсив загадочно улыбнулся и пожал плечами. Он повернулся к девушке, и в свете ночных огней в его глазах замелькали огоньки, похожие на звезды. Эри показалось, что она видит сквозь зрачки чужие воспоминания.       — В моей жизни появился человек, ради которого пришлось нарушить собственные же правила.       — Жил далеко? — не думая спросила Белуха, и тут же поняла, какую глупость сморозила. «Жил далеко»! Ничего топорнее не придумала?!       Оливер беззлобно рассмеялся:       — Можно сказать и так. Но это и неважно. — Он ласково убрал одну из прядей Эрики за ухо. Девушка замерла и боялась даже вздохнуть. Оли продолжал, — Главное, чтобы у тебя появилась достойная причина использовать свой дар. Мы действительно удивительные, мышка. Весь мир подчиняется нам. Должно же быть что-то, чему подчиняемся мы.       Инсив отошел от края крыши и принялся неспешно собирать с пледа документы Керал. Холодало, до вершин домов добирался порывистый ветер, а на редкие бледные звезды стремительно наплывали черные тучи. Но Эрика этого словно и не замечала — она полностью была поглощена мыслями. Что может заставить ее вновь нуждаться в колдовстве, как нуждается в нем Оливер? Страх? Семья? Любовь?..       Внутри все свело от ужаса. А насколько долго Оли подслушивал их разговор?!..       — Уже поздно, — подал голос парень и лениво пнул плед на место. — И здесь жуткий ветер. Я не хочу, чтобы ты простудилась, давай скорее возвращаться. День был долгий.       — Да, — отрешенно кивнула Эри и бросила последний взгляд на ночной город. — А завтра будет еще дольше…       По возвращению домой, Оливер сложил документы на стол и сразу же отправился в комнату Сондры Керш — очевидно, его пристанище на ближайшую ночь. Не на Каннор ведь возвращаться. И уже через десять минут весь дом погрузился в молчание и темноту.       Эрика же заснуть все никак не могла. Слишком уж много размышлений билось о черепную коробку изнутри. А потому она лежала на кровати, глядела в однотонный потолок и пыталась привести их в порядок.       Два дня. Несмотря ни на что, это занимало девушку сейчас больше всего. Время подходило к полуночи, и, можно считать, если до уже завтрашнего вечера не найдется убийца Марго, Оливера… казнят. Эри запрещала себе думать, что откровения на крыше служили для Оли предсмертной исповедью и последней попыткой научить чему-то сестру по дару. Он выживет! И Эрика костьми ляжет, но так и будет!       Но, с иной стороны, после их разговора ей стало легче. Как будто убрали с сердца бетонную плиту. Если у Оливера получилось вернуть себе способность «открывать», то и Эрика сумеет. Она же опенул! Кем бы ни были ее родители…       На душе, правда, все равно было неспокойно. По уже другой причине. Ил ведет себя все более подозрительно с каждым днем. Сначала что-то недоговаривает, потом вдруг выздоравливает за один день, начинает избегать близкую подругу, а теперь еще, выясняется, как-то связан с Анель.       «Прибавить к этому убийство Фии, — поморщилась Эри, чувствуя, как начинают дрожать руки. — И… Анель что-то говорила про Драконову пасть?»       Назар тоже упоминал о том сражении. Что такого мог сделать подселенец во время битвы? Не выступал же он на стороне инсивов, в конце концов! Нет, это такая же дурная мысль, как и идея, что он убил Марго!..       Он ведь не мог этого сделать!.. Не мог же?       — К черту! — огрызнулась сама себе Эрика. Если она продолжит в таком ключе, то обязательно себя накрутит! Найдет какие-нибудь зацепки, вроде той, что Эри пришлось выпить снотворное в ту злополучную ночь как раз из-за Ила…       В конце концов, оставалась еще Ками. А вернее, ее отец. Если он отправлял дочку в Дэнт с расчетом достать ключ, то почему не дал ей никаких указаний? Верил, что Иван сам ее найдет? Но Ками точно так же могла и не поверить Слету и просто пропустить его слова мимо ушей. Да и с самим ключом ничего не ясно.       Эри поднялась с кровати и принялась расхаживать по комнате от раздражения. Столько вопросов! И, как назло, спросить не у кого. Иван Слет и так выдал все, что мог, Рой-младшая бесполезна, Сондра пропала без вести, если вовсе не погибла. А больше никого, кто мог бы что-то знать о ключе от карты, и нет! Ну, разве что…       Белуха встала, как вкопанная. Замотала головой. Нет-нет, это ужасная, глупая идея!.. Но, с другой стороны, почему нет? Кто ей запрещает спросить у самого Стефана?       Телефон нашелся на столе, рядом с ключом — видимо, Оливер оставил его здесь, чтобы не потерять случайно. Свет дисплея ударил по привыкшим к полумраку глазам, и, щурясь, Эрика принялась вбивать запрос в строку поисковика. Да, можно было растолкать Ками, но это было бы жестоко по отношению к Рой. К тому же, она бы обязательно начала расспрашивать, еще навяжется…       Стефан живет в Карде. Эри в географии разбиралась хуже, чем в магии, но помнила, что Кард — это крупный город где-то в часе езды на автобусе. Они с классом даже ездили туда года три назад, как раз когда Лилька перевелась.       — Отлично, — дрожащим от волнения голосом шепнула Белуха. — На такси еще быстрее будет.       Оливер мог бы перенести ее за долю секунды. Но будить его ради того, чтобы спросить, был ли он когда-нибудь в том городе, после всех пережитых им сегодня стрессов — нет уж, об этом и речи идти не может. Да и Эрика хорошо знает Оли: он точно начнет ее отговаривать. Это ведь опасно… Нет, лучше инсиву о ее походе вообще не знать. Сама доберется, без магии. А там, когда все узнает, и расскажет. Может, застанет еще.       Пока она бегло собиралась, время уже приблизилось к одиннадцати часам вечера. Эри сунула ключ от тайника поглубже в рюкзак, за ним последовал телефон. Выскочила в коридор и, прокрадываясь в сторону выхода, прикинула. К Карду подъедет где-то в полночь, там может провозиться около часа или полутора. Потом путь обратно… Да, до утра должна успеть.       Эрика скользнула за порог, как могла тихо закрыла дверь, спрыгнула с крыльца и бодрым шагом направилась к главной дороге. На ходу достала смартфон и отправила запрос на такси. Ночью, наверное, дорого. Тем более, в другой город. И страшно до чертиков. Энтузиазм угасал на глазах — она по Дэнту-то гулять боится, а здесь поездка за сотню километров в абсолютном одиночестве! Что, если ее выследят инсивы? Перехватят? Или, банально, маньяк какой-нибудь нападет!..       И стоило ей так подумать, как плеча коснулась чья-то рука. Эри вскрикнула и резко развернулась. Рядом, порядком удивленный, стоял Ил.       — Что, снова напугал? — виновато улыбнулся он.       Эрика шумно выдохнула и оглянулась на ближайшие дома. Вроде, никто не услышал.       — Ты чего тут? — нервно выплюнула она, одергивая темную ветровку.       — А ты чего?       — Я первая спросила! И вообще, не я тут друзей в темноте поджидаю.       — Никого я не поджидал, — Парень обидчиво хлюпнул носом и поежился. На плечах у него свободно болтался черный плащ, но накидка, видимо, от ночной прохлады не спасала. — С разведки мы, ну, я и Вирджи. Дейр приказал. Оливер не говорил?       — А, да, — вспомнила Эрика. — Говорил. Суд прошел не слишком гладко?       Ил покривился и болезненно прошипел:       — Ага… Я думал, Дейр меня вообще разжалует. Так разорался, что чуть стекла в штабе не треснули. Но его можно понять! Никто никогда не перечит главнокомандующему. Тем более, защищая кого-то вроде Оливера. Еще хорошо, ляров не было. Иначе нас за Марго бы просто выпотрошили. Только Назара пригласили, он тогда должен был роль связного выполнять. В общем, я там настоящую войну вел.       — И на ней тебя контузило, судя по всему, — съязвила Эри и зашагала дальше по дороге.       Злиться на каннора не за что — наоборот, Ил же Оливеру помогал, держал слово. Но как он отказался поговорить после собрания… Обидно. Кажется, ерунда, а по сердцу будто ножом полоснули. Эрика чувствовала, что что-то происходит, их дружба меняется и неясно, в какую сторону. Эри нравилось, как все было раньше, нравились их прежние отношения — чистые и прозрачные, теплые, доверительные. Раньше она была уверена в друге, знала: Ил никогда не предаст, не отвернется, а выслушает и поймет. А сейчас…       Ей бы только понять, что случилось, что все поменяло! Она бы тут же все исправила! Лишь бы вернуть прошлое и больше не видеть в Иле возможную угрозу.       — Чего? — Поселенец поравнялся с Белухой и пристроился рядом, почти касаясь плечом       — Да ничего, забей, — сунула руки в карманы та.       Ил что-то буркнул, но надоедать подруге не решился.       — Так куда ты идешь? — перевел тему он. — Еще и одна.       — К Стефану Рою. Хочу расспросить его насчет ключа, — без утаек ответила Эри.       — Сейчас?!       — А когда еще? Завтра Оливера упекут под стражу, а других опенулов у нас нет. Я имею в виду, рабочих. Времени мало. Сам же говорил: если можешь что-то сделать — делай.       — Так-то оно так, — неуверенно кивнул парень и встрепенулся. — А далеко он, Стефан?       — В Карде. Это соседний город, тут близко, километров семьдесят.       — Сколько? Да ты чокнулась!       Ил вцепился в ее руку. Эри вынужденно остановилась и закатила глаза. Ну начинается!       — Я не отпущу тебя в другой город, — упрямо заявил каннор. — Тем более ночью. Тем более к какому-то старикану, который на стороне инсивов. Да с тобой там все, что угодно, может случиться!       — А что мне делать? Сидеть ровно, пока вы все друг друга не переубиваете, и ждать, пока ответы на вопросы прилетят сами? — Девушка решительно выдернула ладонь и продолжила путь. Вдалеке уже поблескивали фары какой-то машины. — Нет уж! Если есть шанс остановить войну, я ее остановлю. А ты, если хочешь, умирай в шестнадцать лет, и до того времени убивай детей вроде Йенца и Марго.       Ил на последней фразе пугливо вздрогнул. Эрика на мгновение подумала, что он сейчас развернется и уйдет. У каннора, по сути, не было ни одной причины ее останавливать. Ну поедет к черту на рога, ну попадется в ловушку к инсивам — сама виновата, ничему жизнь не учит! А у «синих» есть еще Ками в запасе, без опенула не останутся.       Но парень в несколько шагов догнал Белуху, и они вместе встали недалеко от автобусной остановки.       — Вас, опенулов, не запрешь. Но одну я тебя точно не отпущу, — вздохнул Ил и беззлобно добавил, — Дура ты…       Эрика улыбнулась. Страхи таяли на глазах.       — Зато дура, у которой есть настоящий друг, — рассмеялась она и легонько толкнула подселенца плечом, за что получила такой же толчок в ответ.       И когда к остановке подъехал автомобиль с желтыми шашками на крыше, Эри уже ни капли не сомневалась.