Зеркало.

      Джон быстро принял душ, стараясь не думать о том, что это не его тело, и, пока вытирался полотенцем, всё-таки пытался понять, что же с ними произошло. Он чувствовал себя самим собой — хотел кофе без сахара, его мысли были только его и ничьи больше, он не стал наблюдательнее или умнее, не захотел курить и по-прежнему не знал ни одной ноты, но в зеркале он видел Шерлока Холмса, немного ошарашенного, но именно его. Всё было немного непривычно, ведь он стал выше на целую голову, и руки, по мышечной памяти, промахивались и попадали то выше выключателя, то тупо шарились по дверям в поисках ручки.       Он не считал себя тупым, в отличии от Шерлока, который по интеллекту ставил его в один ряд с варёным картофелем, но его как-то забавляло, хотя по идее должно было пугать до усрачки то, что он находился в этом теле и управлял им, как аватаром. Пока Джон добирался до своей спальни, он успел собрать все косяки, повосхищаться тем, что у него такие длинные ноги и теперь он ходит быстрее, и даже похихикать, представляя, в каком смятении сейчас находиться его супер интеллектуальный друг, передвигаясь на коротких ножках и не в состоянии отчаянно вцепиться себе в кудряхи, которых неожиданно лишился.       Хотя, чего себя обманывать, скорее всего Шерлок не думает об этой стороне вопроса, главное, его личность осталась при нём, а остальное мелочи.       Открыв свой шкаф и достав оттуда чистые вещи, Джон начал поспешно одеваться, и лишь тогда, когда его привычно свободные трусы повисли на его бёдрах, он понял, что он всё-таки так и остался доктором Ватсоном и мозгов у него не прибавилось. Собрав весь комплект одежды, которая при всё желании никак бы не налезла на это худощавое тело, он поправил на себе полотенце и распахнул дверь.       Там стоял он, точнее, Шерлок, завёрнутый в простынь, и с такой же кучей в руках.       — Ну, наконец-то, — тонко усмехнулся Холмс-младший, теперь ещё и мелкий, протягивая свою одежду Джону, — а я всё ждал, когда ты сообразишь.       — Мог бы и постучаться, — слегка нахмурился Ватсон, подхватывая чужие шмотки.       — Извини, Джон, — покладисто сказал Шерлок, кончиками пальцев прихватывая из кучи его нижнее бельё и рассматривая весёленькие трусишки. — Я должен был убедиться в том, что скорость твоих мыслей не изменилась и тебе досталось лишь моё тело и ничего больше.       — Надеюсь, я тебя не подвёл, — язвительно ответил Джон, возвращаясь к себе в комнату. — Уровень твоего саркастического хамства остался на том же уровне, можешь не переживать.       — Спасибо, — довольно ответил Шерлок, начиная спускаться вниз, — не забудь сварить кофе.       Джон нарочито громко захлопнул дверь, бросил вещи Шерлока на свою кровать и, пару секунд поразмышляв, сдёрнул с себя полотенце и подошёл к большому зеркалу.       Нереальность ситуации всё ещё интриговала его.       Он был бесстрашным, это знал он сам и все окружающие, и сейчас Джон даже немного устыдился того, что так разнервничался с утра, что ударил Шерлока по лицу. Не особо важно какая несуразица, или опасность угрожала ему в жизни, он всегда оставался хладнокровным и собранным, не думая о причинах и последствиях, с интересом наблюдая за настоящим.       Он смотрел в зеркало и видел перед собой голого Шерлока Холмса. Это было завораживающе. Как будто он стоял перед ним, а не отражался в зеркале, и Джон с голодным любопытством рассматривал это тело, даже не желая разбираться, как и почему это всё произошло.       Он никогда не был влюблён в своего напарника. По крайней мере он никогда не думал об этом открыто, но он восхищался им, а восхищение всегда граничит с преклонением. Когда мы стоим перед шикарной картиной в художественной галерее, или перед потрясающей скульптурой, мы испытываем немой восторг, близкий к влюблённости, и неосознанно хотим прикоснуться к тому, что нас так волнует, и, почти не понимая, что он делает, Джон медленно опустил глаза и взял в руки чужой член.       Как-то почитав в интернете забавные опросы, он вспомнил о том, чего хотят люди, оказавшись в такой сюрреалистической ситуации. Все девушки, став парнем хоть на день, в один голос заявили, что перетрахали бы всех своих подруг, а парни, став женщинами, вообще бы пустились в открытое блядство, отдаваясь всем подряд, и ничего удивительного, что оказавшись в теле девственника, мысли Джона обрели вполне закономерное направление. Он не был Шерлоком Холмсом, человеком, который мог испытывать лишь мысленные оргазмы, он старый солдат, Джон Ватсон, простой парень с обычными низменными желаниями и тягой к приключениям. Против воли в его голову закрались мысли о том, на какие сумасбродства он мог бы сейчас решиться, изваляв это тело в похоти, и, почувствовав возбуждение, он испуганно убрал руку и опять посмотрел в зеркало.       Перед ним всё так и стоял Шерлок, обнажённый, с полностью эрегированным членом, с каким-то ушлёпским блеском в глазах, и Джону, неожиданно, стало стыдно. Мастурбировать на самого себя в зеркале? Почему, вообще, получив власть над чем-то уникальным, мы имеем непреодолимое желание всё это испоганить и опорочить?       Он вспомнил одну художницу, имя затерялось где-то в памяти, но её эксперимент живо всплыл в его голове. Она села посреди зала, а может и не зала, ну, неважно, голая, разложив вокруг себя ножи и разные предметы, заявив, что не будет никому сопротивляться и позволит делать с собой всё, что захотят люди, которые пришли на неё посмотреть. Она сознательно отдала власть над собой в чужие руки и людское стадо её не подвело. Сначала они её щипали, толкали и трогали за грудь, а через час уже резали её ножами и издевались над её беспомощностью. Обычные люди, самые обыкновенные, просто им что-то дали и сняли с них всю вину.       Джон снова взглянул на себя в зеркало и стыдливо отвернулся, прогоняя идиотские мысли, смешивающие его с дерьмом. Он получил в руки красивое и девственное тело, значит, он должен сохранить его, а не пытаться опустить его в яму, кипящую всеми человеческими пороками.       Он начал одеваться, запоздало поняв, что Шерлок положил ему новое нижнее бельё в упаковке, а он сам подсунул ему свои застиранные труселя, и со всех сил пытался упихать чужой возбуждённый член, оказавшийся неприлично большим, в узкие плавочки. Хоть он и сумел разобраться в своих мыслях и чувствах, эта махина никак не хотела падать, и ему пришлось даже представить миссис Хадсон, танцующую перед ним голой, чтобы в конце концов избавиться от эрекции. Напялив на себя чужую одежду, Джон поплёлся через гостиную на кухню и поставил кофе.       Шерлок уже был там и задумчиво сидел в своём кресле, сложив руки в подобии молитвы. Да, он не был самим собой, но язык тела никуда не делся, и, пока закипала вода, Джон приземлился на своё место, по-прежнему раздражаясь, что ноги стали слишком длинными и мешали ему сесть удобно.       — Есть что-то, Шерлок? — тихо спросил Ватсон, глядя на собственное лицо и не в состоянии разобраться — ушёл его друг в чертоги разума, или просто размышляет. — Есть мысли, что с нами произошло? И главное, как всё вернуть обратно.       — Пока я понял только то, что Аллен Карр был прав, — даже не шелохнувшись, ответил Шерлок.       — Кто?       — Ну, Аллен Карр. Ты разве его не знаешь? Врач, который написал книгу «Лёгкий способ бросить курить». Его основная мысль была такова, что нет никакой никотиновой зависимости, а есть лишь психологическая. Ты хочешь курить, Джон?       — Я? — встрепенулся Ватсон, прислушиваясь к себе. — Нет, не хочу.       — А я вот хочу, — открыто раздражённо прошипел Шерлок, резко наклоняясь вперёд и впиваясь в Джона цепким взглядом. — Как ты себя чувствуешь? Болит что-то? Кружится голова? Что насчёт кофе? Так и хочешь его без сахара, или, как люблю я, сладкий?       — Да, нормально всё, — пожал плечами Ватсон, поднимаясь на ноги и слегка покачнувшись, — только непривычно всё.       — Что непривычно? — тоже подорвался с места Шерлок, внимательно смотря на друга. — Говори, Джон, всё важно, всё имеет значение.       Ватсон сделал несколько шагов по комнате и остановился.       — Что непривычно? — дико хохотнул Джон, начиная дёргаться, как сумасшедший. — Да, всё. Всё, понимаешь. Я слишком высокий, руки какие-то огромные, чёлка лезет в глаза, и тут ещё, — с этими словами он без стеснения начал поправлять что-то в штанах, пытаясь достичь комфорта, — твои причиндалы и слишком узкие трусы, которые мешают мне нормально сесть, ну и самое главное. Я разговариваю с самим собой, разве это не странно? Это какая-то крайняя степень шизофрении, вести беседу, глядя на самого себя, и моя нежная душевная организация на совсем к этому готова.       — Нежная душевная организация, — как-то безэмоционально усмехнулся Шерлок, тоже начиная ходить и дёргаться, — так я тебе и поверил. То есть, у тебя только физический дискомфорт? И ещё, прошу тебя, сядь в кресло, я не могу разговаривать с тобой, задирая голову. У меня уже шея болеть начинает. Как ты так можешь, смотреть на всех снизу вверх?       — Как-то справляюсь, — ответил Джон, отправляясь на кухню и начиная возиться с кофе. — Да, Шерлок, только физиология, в остальном я тот же самый человек. Привычки, вкусы, мысли, — всё моё осталось при мне. Завтракать будешь?       — Ты же знаешь, я не ем, когда работаю, — раздражённо отмахнулся Шерлок, плюхаясь обратно в своё кресло и как-то испуганно наблюдая за своим напарником, ходящим по кухне, — и, кажется, у нас новое дело.       Джон принёс кофе прямо в комнату, поставив его на маленький столик, и сел напротив самого себя. Его тело тоже взяло кофе в руки, и на секунду Ватсон реально подумал, что он двинулся и Шерлок ему подыгрывает, ожидая бригаду из психиатрической клиники.       По идее, человек многое способен понять и принять, практически всё, — что-то магическое, что-то нереальное, что-то загадочное, но, когда ты, чужими руками пьёшь кофе, когда ты разговариваешь, смотря в свои глаза, как перед зеркалом, но это не так, то мозг ни в какую не хочет это осознавать.       — Я привык доверять тебе полностью, Шерлок, — внушительно прошептал Джон, стараясь выглядеть как можно более подбадривающие, — и ты просто обязан во всём разобраться. Сколько? Сколько у тебя уже есть вариантов ответа? Что-то уже пришло к тебе в голову? Я пуст, также, как и мой банковский счёт, прошу, скажи, что у тебя есть какие-то мысли.       Шерлок слегка вздрогнул, как будто его окатило ледяной водой, и, отставив нетронутый кофе, он потянулся к Джону, оставшись сидеть на самом краешке кресла.       — Я даже не в азарте, — потерянно шепнул Шерлок, осматриваясь по сторонам, — и это просто отвратительно. Я знаю, что может быть, что может случиться с человеком, и то, что уже случалось со многими другими, и я бы выгнал отсюда пинками любого, кто пришёл бы ко мне с такой историей, и… я растерян, Джон, просто деморализован, я никак не могу принять это. Мысль, что этого не может быть, глушит мой разум, мешая думать.       Джон потряс головой, отказываясь видеть своего друга загнанным в ловушку нереальности, и тоже убрал чашку и придвинулся к нему ближе.       — Соберись, чёртов умник, — зашипел Ватсон, — у меня вся надежда на тебя. Начинай думать. Что это? Препараты? Мы спим? У тебя есть чувство, что что-то не так с окружающей обстановкой?       — Нет, я проверил всё, что мог. Даже пустил себе кровь, прости, у тебя на локте теперь здоровая царапина. Я — это я, и это точно. Возникла мысль, что нас обманывает зрение, но я и это проверил, задница точно не моя, и как это возможно с двумя людьми одновременно?       Джон инстинктивно бросился вперёд и, грохнувшись на пол на слишком длинных ногах, так и остался там, обречённо облокотившись спиной об своё кресло.       — Что ещё, Шерлок? — забормотал Ватсон, вцепляясь в непривычно длинные волосы. — Какие ещё есть варианты? Гипноз? Наркота? Я больше ничего не могу придумать.       — Нам надо ещё кое-что проверить, — со слабой надеждой сказал Шерлок, садясь удобнее и забрасывая ногу на ногу, — но пока я и правда не знаю, что сказать.       — Что проверить?       — Неважно, сам увидишь. Скажи мне, Джон, насколько ты испуган по шкале от нуля до десяти?       — Я не испуган, — усмехнулся Ватсон, так и продолжая сидеть на полу, как будто ему было там удобнее, чем в кресле. — Но, если мерить моё охренение по шкале моего личного дерьмометра, то моё состояние переваливает за сотню. Это похоже на реальность, которой я не хотел.       Шерлок немного посомневался, но быстро поднялся на ноги и тоже сел на пол. Там и правда было намного спокойнее и окружающая обстановка не так давила на сознание, что ты вроде сидишь на своём месте, но наблюдаешь за всем под другим углом. У Шерлока он стал ниже, а у Ватсона выше.       — Ну, ты можешь особо не жаловаться, — усмехнулся Холмс-младший, задумчиво рассматривая свои руки, — ты попал в годное тело. Вот если бы я проснулся, например, бодрой старушкой и в постели миссис Хадсон, то я бы имел право на панику.       — Не могу этого представить, — рассмеялся Джон, окунувшись в эту фантазию.       — Да уж, — в тон ему широко улыбнулся Шерлок. — Я бы смог пережить то, что я скоро умру, это и так неизбежно, но вот женская грудь и её голос убили бы меня быстрее.       Они весело рассмеялись, смотря друг на друга, и Джон, поддавшись своей широкой душе и природной доброте, потянулся и взял Шерлока за руку. Ну, точнее, он взял самого себя чужой рукой, но не стоило в это углубляться и стараться разобраться.       — Слава богу, что нас таких двое, — быстро сказал Джон, пожимая чужие пальцы, свои, конечно, короче, не важно, — представь, что было бы со мной, если бы я стал таким один и прибежал к тебе в теле какого-нибудь толстяка, умоляя мне поверить.       — Вдвоём мы разберёмся, — кивнул Шерлок, тронутый такой поддержкой.       Они расцепили руки и так и остались сидеть на полу, смотря на самих себя с чужой душой.       Джон относился ко всему с должным ему спокойствием, зная, что Шерлок скоро во всём разберётся, да и не обладал он такой фантазией и широтой мысли, как его напарник, который на самом деле выглядел испуганным и растерянным. Шерлок был человек железной логики, легко подгоняя туда всё, что видел и слышал, и такое происшествие реально сбило его с привычного ему пути.       Они услышали звонок в дверь, и Шерлок мгновенно вскочил на ноги, хватая Ватсона за локоть и пытаясь поднять за собой.       — Так, Джон, вставай, это Лестрейд, и, судя по нажиму на звонок, он очень спешит к нам с очередным делом.       — Каким ещё делом? — ошарашенно прошептал Джон, неуклюже топчась на месте. — Давай выгоним его, нам не объяснить того, что происходит.       — Придётся немного подыграть друг другу, — быстро сказал Шерлок, падая в своё кресло, но тут же вскакивая обратно. — Чёрт, я не на своём месте, давай меняться местами.       — Но, Шерлок, я…       — Тихо, мы справимся. Делай так, как делаю я, и постарайся не опозорить меня своими дурацкими умозаключениями.       — Давай его просто выгоним, и всё, я не хочу…       — Конечно, выгоним, если это очередная ерунда.       Они уселись в кресла, поспешно хватая чашки с кофе, и в эту минуту к ним ворвался Грег Лестрейд, который показушно вежливо застыл на пороге.       — Доктор Ватсон, — небрежно кивнул детектив из Скотланд-Ярда в сторону настоящего Шерлока, и перевёл взгляд на фальшивого. — Шерлок, ты нам срочно нужен. Там просто нереально непонятное убийство. Всё, как ты любишь.