Все прошло успешно. Никаких разводов на лице, руках, ногах. Смесь уже застыла, но была очень даже эластичной, как кожа ребенка. Освальд придавал маске вид, который принадлежал настоящему Максу. Я не могла на это смотреть — слишком больно. Художник даже добавил ему небольшие темные круги, которые были у Дина за пару месяцев до смерти. Его болезненный вид всегда воспринимался нормально. Он таким был и к этому все привыкли.
Системы искусственного сознания Макса уже работают, хоть он и не закончен полноценно как проект. Он уже мог создавать папки в своем сознании, собирать информацию из сети и группировать её. За последний раз Генри наблюдал скачивание целого терабайта информации. Это большое количество, учитывая, что моя любимая флешка может хранить только шестьдесят четыре гигабайта.
— У него нет конца, он не флешка. Его мозг совершенен, как и мой, — Хэнк улыбнулся. — А вообще, он работает как гугл-диск.
— А теперь для гуманитариев, которые не поняли твою айтишную шутку? — оторвался Оззи.
— Ты стареешь, все нормальные люди давно пользуются сервисами гугл! — возмутился инженер. — Это значит, что он скачивает информацию не в свою базу или диск, а в облако, которое находится в сети. То есть, у него не случится перегрузки в случае чего.
— Надеюсь, вы запустили его так, чтобы он скачал все лучшие твиттерские шутки! Иначе если он будет раздавать только научную инфу, все сразу поймут кто он такой. А я для чего с этим лицом парюсь?!
— Обязательно учтём и этот момент, Освальд. Ария, ты уже запускала распознавание наших лиц?
Да, запускала. Программирование Генри на таком уровне, что Макс узнает каждого из нас под любым углом и даже со спины. Реальный Дин однажды перепутал меня с другой девушкой в черной толстовке и въехал в нее… Да, было очень неловко. Ему. Робот пока плохо имеет представление об эмоциях. Он не может их изучить, наблюдать за нами, потому что почти каждые несколько часов Освальд погружает его в спящий режим и работает с лицом или конечностями. В таком состоянии он не видит, но слышит наши разговоры и создает файлы о нас в своей системе. Я хочу, чтобы он знал больше, чем банальный набор «радость, грусть, злость».
***
Когда я пришла к ребятам, я была просто ассистенткой Генри Смита во время летних каникул. Я тогда перерыла всевозможные сайты по поиску работы, но никому не нужна была девушка без специального или высшего образования, опыта работы. Хэнк сказал, что я готовлю идеальный чай: не передерживаю пакетик, но и насыщаю воду достаточно. Это казалось чертовски странным, но это был основной критерий, по которому я попала в их команду. Мне даже не поручали перекладывать бумажки с места на место или убирать их с пола, если что-то упало.
По началу мне казалось, что Освальд и Генри просто ненавидят друг друга, но со временем до меня дошло, что черный юмор и издевки — просто стиль их общения. Всем гостям кажется, что у них не разговоры, а баттл с попытками максимально унизить другого. Я-то знаю, что они уважают друг друга больше, чем кого-либо другого.
Всегда коротко подстриженного Генри бесили мои распущенные длинные русые волосы, он просил их собрать в хвост или косичку. Освальд же, наоборот, восхищался моими волосами и чертами лица. Когда они были собраны, он проходил мимо и срывал резинку. Парни во всём были противоположностями. А противоположности притягиваются. Но не в том смысле, в котором вы, извращенцы, подумали. Они просто шикарно дополняли друг друга в каждой идее… которую подкидывала им я.
Иногда я даже не замечала этого. Просто делала что-то, Генри вскрикивал: «Ария, ты гений!», а потом бежал к столу записывать. Но идея с Максом была не такой случайной, как все остальные. Я долго вынашивала её, советовалась с Освальдом. Мне было очень тяжело перенести утрату этого человека. Я могла работать, учиться, разрываться весь день, но ночью мысли и сны грызли меня, откусывая огромные части моей души. Днём я говорила, что давно забыла его, даже просто повторяла это самой себе, чтобы поверить, а ночью рыдала, оставляя солёные пятнышка на подушках и простынях. Я до последнего не была уверена, согласится ли Хэнк на создание робота, который был бы полной копией человека, но Освальд надавил на меня.
Сразу же после поставленного им ультиматума «Либо это говоришь ты, либо я», я столкнулась с инженером и выдала ему все на одном дыхании. Потом мы еще весь вечер раскладывали все по полочкам, а спустя пару недель начали работу. Прошло больше двух лет с момента начала работы, полгода с тех пор, как мы создали все части тела будущего Макса. Эта работа стала смыслом моей жизни.
***
Спустя неделю.
— Ария, мне кажется, мы можем ввести его в активный режим на долгое время. Ты можешь поработать и сделать несколько тестов, — объявил Хэнк.
— Да, я… — вскочив со стула, я уставилась на завораживающее зрелище: как Макса отключают от питания.
По очереди отсоединяется каждый из кабелей, тело опускается на платформу, робот открывает свои серые глаза и делает шаг с возвышения. Он проходит несколько шагов и останавливается перед Оззи.
— Крутое лицо, скажите же, ребята? Он будет еще тем красавчиком! — восхитился своей работой художник.
— Хэнк, выпьем по баночке? — спрашивает Макс голосом, который близок к человеческому, но нотки механики также слышатся.
— Прости, Ария, это я его научил, — объяснился Освальд.
— Ничего, — ответила я, — главное, что он не выдал чего похуже.
Объект шел передо мной на лабораторную
(не крысу) кухню. Его шаги были плавными и нормализованными под человеческий шаг, однако он не делал никаких движений руками, что его выдавало. Ну, или делало его похожим на сумасшедшего.
На столе стоял стакан, в котором воды не хватало только сантиметр до краёв. Я взяла его, подняла и поставила обратно на стол, чтобы показать роботу его задание. Жидкость колыхалась от края до края и еще не остановилась, когда Макс плавно взял стакан. Взять — легко, меня больше интересует, как он его поставит. В прошлый раз мы проводили испытание с тарелкой, и объект грохнул посудиной с такой силой, что у нее откололось дно.
Макс поднял стакан и держал его, обратив внимание на меня. Он молча оценивал, анализировал моё лицо. Я кивнула, и он начал плавно опускать стакан обратно на стол. Это было тихо и легко, он смог. Вода ответила лишь легкой рябью.
— Очень хорошо, Макс! — улыбнувшись, ответила я.
Он кивнул в ответ, как я пару минут назад.
На кухню вошёл Оззи и распластался на стуле.
— Как же я устал, блин. Этот придурок хочет меня в гроб загнать. Ария, скажи ему, что он ужасен, когда озвучивает всю ту терминологию, которую пишет. Это же вроде симптом психического расстройства, да?
— Он такой, какой он есть, ничего не поделаешь. Если ты отправишь его к врачу, он обидится и выбросит на помойку или через окно все твои коллекционные кисточки.
Я отвлеклась и не заметила, чем был занят Макс, пока я выслушивала художника. Он переместился и стоял сейчас слева от Оззи, подавая ему банку пива.
— Освальд Мартини, тысяча девятьсот девяностого года рождения, знак зодиака — лев, любимый напиток — водка, способ успокоиться — баночка светлого нефильтрованного пива, — выдал он. — Я прав?
— Он невероятен, Ария! — вскрикнул Оззи и взял банку.
— Мне кажется, это ты сам ему рассказал, когда ныл в прошлую пятницу о том, как ты хочешь ёрш из водки и светлого пива. «Это меня успокоит лучше, чем девочки по вызову!» — твои слова же? — упрекнула его я.
— Ария, тише, он же снова это все записывает. Но, подожди-ка… Макс, ориентация Арии?
— Ария лесбиянка, Освальд, — отвечает Макс.
— Какого чёрта?!
— Вот, не одному же мне страдать. Теперь попытайся доказать этому роботу, что ты натуралка! — смеется художник и давится пивом. Теперь смешно мне.
— Хэнк, мы пойдем на прогулку! — крикнула я, натягивая толстовку на Макса. — Ему нужно больше чужих эмоций без личностей.
— Ну, если это ему поможет, то валите, — пофигически ответил Генри, проносясь мимо с бутербродом.
— Хэнк…
***
Мы гуляли по улицам нашего небольшого города.
Вечер. Трудяги спешат домой с пакетами еды для себя или своей семьи, студенты выглядывают из окон кафе, тяжело вздыхая из-за сложных заданий, проектов, что им предстоит сделать. Мой взгляд остановился на паре.
Нет, по той аллее, что мы шли, гуляли много пар: подростки, взрослые и пожилые люди. Эта притянула меня из-за маленького милого поступка: они ссорились, когда из-за сильного ветра с девушки чуть не слетел шарф, оголяя её шею, парень взял его и аккуратно поправил. Пара перестала ссориться, и она удивленно смотрела на него. Я наблюдала за ними с некой завистью. Тот момент не выходил из моей памяти. Что-то резко дёрнуло меня за руку.
Я оказалась лицом к лицу с роботом. Он посмотрел на меня, взял веревочки моего худи и стянул их, завязывая концы в бантик. Словив минутный шок, я пыталась вспомнить, с кого он взял это действие. Освальд? Хэнк? Пара? Нет, парень просто повязал шарф на шею девушки, еще и другим способом.
Так делал Макс, когда я сидела на лавочке и морщилась от холода.
Тот самый, настоящий Максимилиан Дин. 
