23:58:40
— Ну, мне кажется, мы проебались, — заключил Освальд. — Заткнись, — сорвался Хэнк, — блять. Время на табло отсчитывало секунды следующего дня, а ответ так и не явился: ни на электронную почту, ни пачкой бумаг в конверте, ни звонком по телефону. Так казалось. Пока в дверь не постучали. Хэнк переглянулся с художником, сказал мне находиться возле компьютера, чтобы в случае чего запустить программу по самоуничтожению файлов системы Макса. Освальд кивнул коллеге и достал что-то из-под стола. Другой пошёл открывать дверь. С минутной задержкой он оступился и пустил внутрь ночных гостей. Их одежда не могла дать ни малейшего намёка на то, кто они такие. Один из них был в джинсах, черных ботинках со шнуровкой и куртке цвета хаки с большим количеством карманов, что, из-за наполнения, увеличивали грудь мужчины на приличных четыре-пять сантиметров. Второй был в куртке, что выглядела, словно он донашивал её за отцом — очень старая и потёртая. Это была не байкерская косуха, нет, ничего зловещего. Такую куртку может носить охранник супермаркета в свой выходной день. Они остановились посреди первой комнаты лаборатории — помещение было не настолько большим, чтобы в нём можно было разгуляться. Тот, что в кожаной куртке, уставился на робота, другой оценивал обстановку. — Мы по поводу вашего патента. Требование отклонено.***
На первых словах мужчины Генри засиял, на последних — дергая скулами потух, как тухнет лампочка, перед отключением. — В каком смысле «отклонено»? — очнулся первым Освальд. — В прямом. Средство данного типа не может находиться в руках частного владельца, — ответил мужчина. Меня тошнило от его машинального тона. — Ну, и что нам тогда сделать? Отправить его на пункт переработки металлолома? Или может разрядить батарею и забросить в чулан? — Стой, Оз, это лишнее, — встрял всё-таки коллега. — К чему вы клоните? Почему нельзя было прислать ответ почтой? — У нас к вам предложение. Пока, видимо, старший по званию говорил, мужчина в куртке бродил по лаборатории, рассматривал документы, даже заглядывал в кружки с напитками. Когда он подошёл к компьютерам, я стала у него на пути. Он не стал убирать меня силой — просто высокомерно хмыкнул, обошёл и пошёл дальше. — Вы можете продать нам технологию производства и этого робота, отказавшись от любых прав. Нет, не подумайте, — начал он, увидев, как Генри сжимает скулы, готовясь отказаться. Я всегда узнаю это выражение лица. — Вам выплатят кругленькую сумму. Вы сможете перебраться в новую лабораторию с современным оборудованием. Да что угодно! — убеждал мужчина, начав активно жестикулировать. — А если я не хочу, мне нужно снова отправить запрос в министерство? — А если вы не хотите, то через 48 часов эту комнату и все в ней находящееся разнесут, что останутся одни щепки. Если вы этого хотите. — Это угроза? — спросил инженер. — Это мотивация, — ответил мужчина и направился к двери вместе со своим недоделанным помощником. Генри Смит задумался, потупил взгляд в пол, а затем бросил вопрос вдогонку ночным гостям: — Для чего вы собираетесь его использовать? Зачем? — А зачем государству оружие? — с легкой улыбкой произнёс голос и канул в ночную темноту. О сне больше не могло быть и речи — на тех самых иголках были все. Освальд достал из-за пояса пистолет и выложил его на стол. Глухой стук прошёлся волной. Лицо художника было хмурым. Он упирался обеими руками о стол и смотрел в одну точку, простоял так несколько минут, а затем выражение лица сменилось, он улыбнулся. — Я же говорил, что вызывать рыжего курьера в полную Луну — это чертовски плохая идея? — эта шутка не спасла Генри, который как ребенок сидел на полу, обняв ноги руками, и плакал. Я не могу осуждать его. Мужчины тоже плачут, но его таким я вижу впервые. Хотя, оно и не странно. У него только что отняли его лучшее творение без какой-либо адекватной законной альтернативы. Идти в полицию без патента бесполезно. Идти в полицию против государства — еще более глупая идея. Мы прекрасно это понимали.***
План пришлось создавать той же ночью. Тогда же он и начал воплощаться в жизнь. Вся информация, планы, документы в электронном виде скинуты на флешки. Их оказалось около четырнадцати штук. Макса отключили от станционного питания — теперь оно будет производиться через USB-порты. Эта технология компактнее, но занимает гораздо больше времени для полноценной зарядки. Мы готовили вещи и паспорта. Освальд уничтожал печатные наброски через трешер, Генри ушёл сразу по утру. Думаю, вы понимаете, что мы собирались делать. Мы готовились бежать. За восемнадцать часов до теоретического истечения срока все было чисто. Мы сидели в жуткой напрягающей тишине. Даже Освальд не шутил. Парни вообще практически не говорили ни о чем лишнем, только часто пересматривались друг на друга и давали советы по уходу за техникой, программами. Это немного пугало.***
За шестнадцать часов до истечения срока, в дверь постучали. Настойчиво. Освальд схватил пистолет, что с той ночи оставался лежать на столе и устроился в импровизированное укрытие из столов и стульев. — Знаешь, — сказал он, — думаю, сейчас самый охуенный момент, чтобы сказать ей правду. — Что сказать? Что вы тут надумали творить? — я вскочила и преградила путь Генри. Тот старался не смотреть мне в глаза. — Да, мы хотели сказать… — снова стук в дверь. — Мы хотели сказать, что уезжаешь только ты с Максом. — То есть, со мной вы этот вопрос не хотели обсудить?! — я вспылила, хотя понимала, что не время. Генри только тыкнул мне небольшой блокнот в руки и обнял. — Вали отсюда и набери номер внутри, как только безопасно остановишься. Мне очень жаль. Нет, стой, еще одно: не ищи нас раньше, чем через две недели. Не пытайся. Если кто и может отрыть нас, то только ты. Мы потом все объясним. — Вы пидоры, просто знайте это, — меня снова трясло. Я схватила сумку с вещами и побежала к запасному выходу, держа рядом с собой Макса. Вдогонку я услышала последнее оптимистичное от Оззи: «Если докажешь этому роботу, что ты не лесбиянка, то можешь с ним замутить!» Спустя тридцать секунд дверь с треском слетела с петель. Послышался выстрел.Продолжение следует