Почти живой

      Время близилось к настоящей зиме. В начале месяца пошли первые приморозки, число туристов в городе сократилось. Вместе с ними ушли и хлопоты администрации — нам выдали восстановленные документы, благодаря письму с места нашей работы о благонадежности. В кафе теперь было меньше посетителей — все местные.       Когда я вернулась, Макс стоял у плиты, а на стуле рядом неизменно сидела мадам Бле, которая не покидала попыток флиртовать с роботом. Отношения у нас с ней совсем испортились, и, думаю, держит она нас здесь до сих пор именно из-за любовной тяги (не уверена, что это одобрят законы физики).       — Дорогая, вы как ёж после зимы, не можете найти своего места, — глядя на меня снизу вверх произнесла владелица.       — А вы похожи на носатую гадюку — также плещете ядом, — спокойно ответила я и подошла с объятиями к Максу — мадам завистливо скорчила рожу.       — Неприлично делать подобное в присутствии других!       Я застыла и подождала, пока она начнет пить чай.       — Скажите спасибо, что мы не ебемся, — мадам Бле подавилась.       — Не хватало еще делать этого… на кухне!       — Ну, мы уже, — язвительно улыбнулась я, и смотрела, как та с отвращением забирает сумочку василькового цвета со стола. — И на стуле тоже.       Краснощёкая владелица вскочила, разлив чай на пол и частично на свою аквамариновую юбку, схватила пальто и выбежала в легкую снежную дымку.       Макс продолжал колдовать, возможно, соус к пасте, постоянно помешивая. Его взгляд сосредоточен, движения отточены. Можно долго смотреть, как работают другие, но на то, как он готовит — вечно.       Очень часто говорят, что любовь увядает, когда вы начинаете жить вместе. С какой-то стороны это было так. Я обращала внимание на другие мелочи, трезво понимала, что это робот, обыкновенное создание, сделанное человеком; но сейчас, наблюдая, я видела в нём настоящего Макса, и сердце снова трепетало.       Я влюблена в воспоминания, надо бы зарубить это на носу. Хоть он и относится ко мне со всей заботой (изучил поведение пар в кафе), старался показывать свою любовь, но мне, чтобы перестать отрицать, нужно стереть память. Даже когда я хочу провалиться в чувства, в рациональной части меня вылезает обезьянка с тарелками, делает глубокий вдох и кричит: «Пиздец нахой блеать, это же робот, робот, ага!».       В голове столько мыслей, они копошатся там, как пчелы в улье. Когда-нибудь они меня добьют.

***

      Макс поставил передо мной тарелку с приятно пахнущей лапшой и сел рядом. Я поблагодарила его и начала есть, но в процессе заметила, что тот не отрывает от меня своего взгляда.       — Что не так, Макс? — спросила я, отложив вилку и ложку.       — Мы пара? Семейная пара?       — Допустим, а что не так?       — Тогда почему у нас нет детей? У нас нет даже собаки. Я изучал типы семей, неужели мы относимся к типу «чайлд-фри»? Почему, если мы пара, меня не спросили?       — Ты в курсе, что ребенок или щенок не прилагается к свидетельству о браке?       — Давай создадим ребенка?       — Мы можем поговорить об этом завтра?       Он молча встал и ушёл.       Ночью я подключилась к его сети и несколько часов искала команду, которая отвечала за его сознание, вернее, знание о себе. И стерла её. Макс больше не будет знать, что он робот. А еще, я создала поддельное медицинское заключение о том, что я, Стейс Дин (после смены документов), бесплодна. Чтобы идея у него появилась самостоятельно. Я всё равно слишком боялась родов.       Утром Макс спустился вниз и попросил прощения за вчерашний разговор, но затем добавил:       — Мы же можем усыновить или удочерить ребенка, правда?       Я натяжно улыбнулась и сказала, что это неплохая мысль, и что я зайду к социальным службам сегодня. Макс сиял от счастья, если это можно так назвать.

***

      Снег танцевал вальс, застрявая в волосах, на одежде. Долетая к дороге он таял, но местами та уже превратилась в стекло. Я терла руки, стояла в очереди к телефонной будке и должна была быть следующей, но девушка, вошедшая двадцать минут назад до сих пор не вышла. Спустя еще три минуты, она открыла дверцу и хлопнула её со слезами. Заметив мой недоуменный взгляд, она лишь махнула рукой и побежала. Уверена, что бежала она недолго, с такой-то погодой.       Я вошла внутрь, достала из кармана куртки подготовленный блокнотик и набрала номер на первых страницах. Как обычно, долгие гудки. Пришлось набирать снова. Мне нужен был совет, и я совсем не знала к кому за ним обратиться. На второй раз трубку подняли.       — Здравствуйте, чем могу помочь? — ответил мужской голос.       — Я ищу Энди Купера, можно его?       — Это ты, Ария?! Боже…       — Стейс Дин, если быть точной, — на лице появилась улыбка от надежды.       — Подожди минуту, я сейчас кое-кого позову, — его не было всего секунд десять. Или трубку подобрал кто-то другой. — Алло? Дин, говоришь? Ты что, успела доказать ему, что ты натуралка, что-ли?       Ухх, узнаю Освальда, и в глазах появляются слёзы. Я уронила блокнот и схватилась за трубку обеими руками.       — Ты не представляешь, как я счастлива слышать твой подъёб!       — Это ты не представляешь, как мы рады, что ты решилась перезвонить. Этот придурок не взял твой номер, как должен был, и мы уже думали, что ты все…       — Что «все»? — перебиваю я его.       — Даришь туристам возможность получить безотказный робоминет на пляже.       — Да, именно этим я и занимаюсь.       — Чем ты занимаешься? — трубку уже забрал Хэнк. — Ты где?       — Портленд, — выпалила я, давя новый писк от счастья. — Портленд, Мэн. А вы?       — Южная Каролина. Чёрт, прости нас. Прости, что мы не обсудили всего тогда. Мы просто идиоты — можешь говорить, что хочешь. Хочешь, мы приедем на Рождество?       — С удовольствием, я вас обниму насмерть, — в дверцу постучала та же девушка. — Есть одно «но». Мне нужен совет и как можно быстрее.       — Что случилось?       — Он слишком долго находился в обстановке, где приходили только семьи. Он знает, что мы женаты, и говорит о ребенке, представляешь? Я отключила ему осознание того, что он робот, но не знаю, что делать дальше: стереть его записи об этом разговоре за два дня или всё же обратиться к соцслужбам.       — Стоп! Твою мать, а можно медленнее? Ты что, устроила его врачом-гинекологом?       — Нет, он работает няней в семейном кафе. У него есть задатки прототипа в этом плане.       — Няней… Дети… Я охренел. И ты хотела просить совета у Энди?       — Можешь генерировать подходящий ответ быстрее? У меня там в дверь ломится злая блондинка, которая, судя по всему, поцеловалась с гололёдом после небольшой пробежки. Набери меня на мой запасной номер.       Я вышла, и на смену мне в ящик втиснулась девушка, больно ударив плечом и смерив взглядом убийцы.       Телефон завибрировал в кармане. Не звонок, сообщение.

Я думаю, вам стоит усыновить ребенка, если все так, как ты говоришь. Мы приедем на Рождество. Хэнк.

      Затем, спустя минуту пришло еще одно.

Но если бы ты использовала его как экзотическую проститутку, этой проблемы не было бы. С любовью, твой НАТУРАЛ.

      С поднятым прекрасным настроением в единственный свой выходной я направилась в администрацию города, а конкретно, в отдел по социальным делам, чтобы поговорить о том, возможно ли это вообще для нас.